Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Фыркнув, мускулистый охранник шагнул вперед и протянул руку. Мгновенно мяч остановился как вкопанный, исчерпав свой импульс, и упал на землю. — прошипел Тайкс.

«Кинетический контроллер. Маленькая сука. Это твое, Динеш. Этот вороватый придурок мой».

Динеш, преследовавший Тайкса, невольно прошел мимо своего товарища, когда тот остановился, чтобы бросить свой большой железный шар. Теперь Динеш стоял всего в нескольких метрах от мускулистого охранника, чей взгляд переместился с Тайкса на Динеша и оценивал его.

Когда он открыл рот, чтобы заговорить, он увидел, как мужчина исчез, и включились его инстинкты после долгих тренировок; Мгновенно рука, которую он указывал за спину, выпустила Чародейскую Сферу. Раздался звук удара и громкое рычание, и Динеш развернулся, слепо избегая протянувшейся руки человека.

Это было близко. Это была удача, больше всего на свете, которая означала, что он избежал захвата. В противном случае… когда он посмотрел на большие мозолистые руки мужчины, Динеш вздрогнул.

— У него есть какая-то… кобура для заклинаний. — сказала женщина, хмуро глядя на свой блокнот. «У него сейчас хранится еще 5 заклинаний, и он может использовать их мгновенно. То, как он устроен, не позволяет мне в него заглянуть. Кроме того… чувство опасности, связанное с Навыком восприятия… трудно сказать что-то конкретное. Бесстрашный этот…

— Не беспокойтесь, — человек в шлеме махнул рукой, направляясь к Тайксу, который оскалил зубы на забрало. «Я бы предпочел сделать это сырым. Больше удовольствия.”

Мгновенно нервозность Динеша возросла. Эта девушка каким-то образом интуитивно почувствовала его Навык и даже могла определить, сколько у него осталось зарядов. Между тем, другой человек явно был лидером и хотел сразиться с Тайксом в лобовой схватке в одиночку… В эти дни драки не были обычным явлением в Доннитоне, но они также не были чем-то необычным, в основном между капитанами соперничающих отрядов. Итак, люди собрались, и некоторые побежали, чтобы сообщить своему начальству, но никто особо не волновался.

Некоторые даже начали ликовать. Появилось несколько… персонажей, которые нагнетали напряжение.

“Ой ой ой…. Итак, наш мальчик Динеш вызвал этого мускулистого монстра на личную дуэль…? Боже, как он вырос… От его смелости у меня мурашки по коже… – сказал Паоло, потирая подбородок.

Кейл вздохнула. «Это немного сладко-горько… Я полагаю, это то, что чувствует мама-птица, когда птенец покинул гнездо…»

Гигантский костяной червь Невеа, на котором ехали два предыдущих человека, печально покачала головой. «Врагов не осталось. Мы смотрим.”

«Трагедия опоздавших», — высказала мнение Кейл. Двое других понимающе кивнули.

Динешу хотелось плакать, но мужчина шагнул вперед и исчез.

Глава 391

Это была не скорость, понял Динеш, когда мужчина исчез, он явно использовал Навык. Тот, который приблизил его, но не настолько, чтобы мгновенно обогнать Динеша. Был момент, когда другому мужчине пришлось переориентироваться, где Динеш мог действовать.

Рука сомкнулась на его руке. Обе руки Динеша согнулись.

Чародейские сферы стреляли в обоих направлениях, так как Динеш не был уверен, где находится противник, поскольку его чувства пытались наверстать упущенное. Слева от него раздалось ворчание, и Динеш применил Кольцо льда, вокруг него растекся холодный налет. Больше инстинкта, чем ловкости, он поднял другую руку, чтобы отразить ладонь, направленную против него его противником, и ударил его рукой по шее противника.

Его рука ударила, но тут же инерция ее ослабла, и на коже другого не было видно ни малейшего углубления. Хотя на его лице и туловище скопился иней, в остальном он не пострадал, и его хватка притянула Динеша ближе. Тем временем Динеш почувствовал странную слабость от чужой хватки.

Какой-то истощающий сенсорный навык? Наряду с контролируемым разрывом ближе…? Ну бля.

«Громовая пальма». — прошептал Динеш, бросая одно по старинке и используя одно из своих свободных применений для другого, так что обе руки затрещали от энергии. Оба врезались в тело противника, или Динеш пытался это сделать, но снова появилась способность рассеивать кинетическую энергию. К счастью, электричество от обоих разрядилось, извиваясь по телу противника, заставляя его пошатнуться.

В этом открытии Динеш отстранился, открывая пространство, его глаза светились. Большая часть его нервозности ушла, когда адреналин боя заполнил его вены. Это был не тот соперник, которого Динеш мог победить в одиночку, это было сразу ясно. С точки зрения здоровья и выносливости другой превзошел бы его. Динеш сосредоточил свои Заклинания на полезности, что помогло его команде, но не помогло бы выиграть прямое столкновение, несмотря на то, что он успел нанести урон другим. Так что пока…

Когда охранник изменил свою стойку и начал медленно идти к Динешу, глаза Динеша сканировали поле битвы вокруг него. Человек в шлеме, Бесстрашный и Тайкс уже сталкивались несколько раз, Тайкс выходил победителем из каждого, но этого было недостаточно, чтобы сделка того стоила.

И в то время как Тайкс жестоко орудовал большим железным шаром, Бесстрашный использовал только свои руки и мог увернуться и нанести несколько небольших ударов в отверстие между атаками. Если это продолжится, Тайкс, вероятно, тоже будет измотан.

«Я ошиблась», — сказала молодая женщина, глядя в свой блокнот. — Это не кобура, это просто запас бесплатных заклинаний. Только необычный рейтинг? Должен же быть какой-то предел…

Человек перед Динешем исчез, и Динеш покатился вперед, протягивая руку Мага. Тайкс атаковал Бесстрашных. За головой Динеша он почувствовал, как цепкие пальцы скользнули мимо, едва не задев его, и его Волшебная Рука приземлилась на блокноте женщины.

Рывком он вырвал бумаги и подбросил их в воздух, притягивая к мужчине, закрывая ему обзор и давая Динешу короткую передышку. Затем, не выпуская из рук Магическую Руку, Динеш протянул руку и схватил переднюю лодыжку Бесстрашного, готовившегося встретить атаку Тайка. Затем, сжег остаток своей маны, Динеш потянул.

Мгновенно он почувствовал, как его противник движется сквозь бумаги, направляясь к нему, поэтому Динеш выругался и откатился в сторону. Его прием против Бесстрашного сработал, мужчина задрожал и упал на бок. Он очень быстро восстановил свою стойку, но эта потеря равновесия стоила ему доли секунды. Он наклонился в сторону и не имел возможности выпрямиться и вернуться в исходное положение до того, как прилетел металлический шар.

Словно по волшебству, Динеш ощутил жгучую тяжесть взгляда Бесстрашного даже сквозь забрало на несколько долей секунды, которые, казалось, растянулись, заполняя воздух. Но затем момент прошел, и вместо того, чтобы выпрямиться, Бесстрашный еще больше наклонился в сторону, пока не стал дугой, уворачиваясь от мяча, который безвредно пролетел мимо.

Тайкс был совсем рядом, и его глаза сузились, сосредоточившись на противнике, который уклонился от его атаки. Быстро потянув за цепь, вернув мяч обратно, он опустил хватку и вступил в ближний бой с Бесстрашным.

Тихо ругаясь, Динеш отполз назад, сосредоточившись на своем очень опасном положении. Его противник теперь опасался его заклинаний, но, казалось, чувствовал, что у него есть преимущество, несмотря на более ранние действия Динеша. С другой стороны, возможно, он просто реагировал на очень пассивную позицию Динеша…

Иногда чрезмерное осознание себя было

Произошло крушение, и Динеш замер, потому что внимание его противников переключилось с него на бой между Бесстрашным и Тайксом. Казалось, что после наклона в сторону Бесстрашный достаточно оправился, чтобы нокаутировать Тайкса несколькими короткими ударами. Но прежде чем он был нокаутирован, Тайкс вернул мяч, и он попал в заднюю часть шлема Бесстрашного, нокаутировав человека.

Теперь оба других истребителя рухнули, нокаутированные, лежащие вместе на земле в груде потрескавшегося камня.

Динеш взглянул на своего противника, который пожал плечами и выпрямился. Затем он повернулся к молодой женщине, которая пристально смотрела на него. Жестом Динеш собрал каждый лист бумаги вместе и передал женщине, которая с раздражением приняла его.

Позади Динеша раздался кашель.

“Что здесь случилось?” — хрипло сказал Сэм, шагнув вперед. За его плечом сидел Призрак и холодно смотрел на троих новоприбывших.

“Рисовать.” — сказал Невея. Паоло и Кейл кивнули в знак согласия.

Забрав Эйса и Тайкса и отправив двух других к миссис Гамильтон, Рэндидли последовал за Сэмом в заднюю часть производственного комплекса. Впечатляло, насколько эта территория была застроена за 6 месяцев земного времени, пока не превратилась в целый маленький городок, где жили и работали сотни людей, постоянно производя и совершенствуя процесс производства оборудования в Системный мир.

— Если увидишь что-нибудь, что тебе понравится, просто дай мне знать, — проворчал Сэм, когда они прошли мимо нескольких витрин, набитых разными доспехами. Рэндидли кивнул, но не был уверен, сделает ли он это на самом деле. Он не хотел просто… взять необходимую ему броню.

И, честно говоря, он уже привык сражаться с очень небольшим количеством доспехов. Некоторые аксессуары были бы хороши, но, прежде всего, Рэндидли не хотел ничего, что было бы слишком сковывающим. Его мобильность была чем-то, к чему он привык за время, проведенное в мире Шала. Рэндидли был уверен в своей силе, но не был уверен, насколько легко он сможет адаптироваться к бою, будучи отягощенным доспехами. Лучше придерживаться того, что он может сделать.

И не дай Бог, если бы Сэм сделал ему сапоги… Но, судя по отношению других людей, было ясно, что они поняли, что он хочет стоять босыми ногами на земле. Хотя это было правдой раньше, теперь это было почти необходимо, когда он заработал себе Навыки Иггдрасиля. Босиком был его новый самый мощный стиль.

В конце концов, они преодолели полмили кирпичных зданий и вышли на открытую местность. Там группа молодых мужчин и женщин столпилась вокруг каменного стола и тихо разговаривала. Их тела мешали Рэндидли увидеть, что там было, но вполне вероятно, что это было то, что Сэм приготовил для него.

— Возникла проблема с изготовлением снаряжения для тебя… — медленно сказал Сэм. «Частью этого был я; Я просто слишком хорошо, слишком быстро. В середине каждого проекта я чувствую, что меня наводняют лучшие способы ковки вещей, поэтому я не хотел делать копье слишком рано, а потом сожалеть, что не сделал тебя лучше, чем мог. Так что я закончу это сегодня вечером. Но я хочу, чтобы вы сейчас надели другое оборудование, а потом показали мне, на что вы способны. Знание твоего вкуса… поможет мне сделать лучшее копье.

— А пока, — продолжил Сэм, отгоняя с дороги суетящихся людей, — это основа того, что я хочу тебе дать. Ты их помнишь, да?

Первым предметом на столе был знакомый набор кожаных доспехов. Он стал победителем оценки производства. Чтобы еще раз ознакомиться с ним, Рэндидли просмотрел его статус.

Tough Leather Armor (Un) Lvl 41: Очень прочный и крепкий кожаный доспех. Защищает владельца от повреждений, а дух животного, из которого он сделан, заражает пользователя некоторой свирепостью. Кровавый вышитый жеребец II. Пропитанный кровью IV. Здоровье +200, Выносливость +20, Реакция +5.

Bloody Embroidered Stallion II: вышивка в форме жеребца танцует на доспехах. Золотая нить для его изготовления была пропитана кровью могущественного монстра. Сила +7, ловкость +9, во время движения легче набирать обороты.

Пропитанная кровью IV: Кожа была получена путем длительного замачивания в крови монстров. Процесс был разработан вундеркиндом в кожевенном искусстве. Восстановление здоровья +100 в час. Регенерация выносливости +30 в минуту. Пользователь получает 5% вампиризма.

Рэндидли медленно выдохнул. Когда он впервые увидел эти шкурки и представил их на мощном истребителе, он был впечатлен. Но представить их на себе… 200 дополнительных единиц здоровья, плюс 41 полезная характеристика, плюс огромные бонусы к регенерации здоровья и выносливости в час. И, прежде всего, эти 5% вампиризма…

Рэндидли ощутил легкое волнение при мысли о бое в них. Но потом он пришел в себя и вопросительно повернулся к Сэму. «Правильно ли мне носить это? По крайней мере, позволь мне заплатить…

— О, мы это сделали, — сказал Сэм, его лицо скривилось и сузилось. «Что меня бесит больше, чем сумма, так это то, что каждый доллар стоил того. Эта броня самая лучшая, и она тебе идет. Вы используете мобильность и гибкость, чтобы сокрушить своих противников; более твердые и прочные доспехи вам не подходят. Кроме того, с бонусами к регенерации… пока они у вас есть, вас будет очень, очень сложно убить, даже если вас поймают.

Медленно кивнув, Рэндидли натянул на себя броню, затянув ремни, закрывая его грудь, руки, бедра и верхнюю часть ног. Он был довольно обширным, с обороной в ключевых областях, но не громоздкой. Было немного странно носить его, но не слишком неудобно. Через некоторое время, проведенное в нем, Рэндидли не сомневался, что привыкнет к нему.

Затем он снова повернулся к Сэму, на лице которого была хитрая ухмылка.

«А теперь… позвольте мне показать вам, что я сделал для вас».

Глава 392

Сэм подвел Рэндидли к дальнему краю стола, где столпилась большая часть людей. Затем Сэм подобрал что-то вроде странного вида широкого тканого одеяла и бросил его Рэндидли. Рефлекторно он поймал его, поразившись странному звенящему звуку, который издавала вещь, когда летела по воздуху.

Взявшись за него руками, Рэндидли внезапно понял, что источником странностей было то, что это была кольчуга; это были сотни сплетенных вместе кругов размером с четверть кости. Кто-то без Навыка Сэма не смог бы справиться с этим. Каждая из них была слегка изогнута, поэтому соединение проходило плавно, а сплетенная кость могла двигаться, как очень тяжелая ткань.

Но затем Рэндидли присмотрелся к каждой кости и увидел, что каждый из меньших кругов кости был выгравирован маной. Каждый из. Просматривая ту часть, которую он держал в руках, он увидел несколько, которые он узнал, и несколько других, которых он не узнал, и сразу же был озадачен. Вместо того, чтобы задавать вопросы, Рэндидли просто привел описание предмета.

Masterwork Bone Cloak (A) Lvl 50: Вдохновленный плащ из костяной кольчуги от человека, известного как Кузнец Рассвета. Хотя элементы между произведением и фальсификатором несколько противоречат друг другу, они гармонично переплелись. Многие руны, покрывающие плащ, обладают лишь частью своей обычной силы, но вместе они повышают защиту доспехов. Тронут Сумерками IV. Выкован Рассветом IV. Выносливость, Живучесть, Сила, Ловкость, Реакция и Восприятие +10.

Прикосновение Сумерек: создатель плаща сильно наполнил его гравировкой маны Shadow V, но на эту тень сильно повлияли первые лучи Рассвета. Врагам будет очень трудно определить ваше местоположение. Звук, издаваемый Плащом, будет приглушен и странным эхом разносится по окрестностям. Оставьте после себя след остаточных изображений. Существует случайный шанс, что проекция ваших будущих ходов будет отправлена вперед, что сбивает с толку ваших противников. Пока вы носите плащ, вы получаете навык «Сумеречное управление» 75 уровня.

Выковано Рассветом IV: Свет Рассвета наполняет броню, придавая ей случайное качество, которым обладают немногие другие доспехи. В то время как некоторые доспехи унаследовали жар рассвета, или яркость, или внушающее благоговение присутствие, этот доспех был наполнен чистотой Рассвета. Здоровье +300, сопротивление +30.

Рандомно свистнул. Затем дрожащими руками он накинул на плечи Костяной плащ. Он аккуратно устроился там, звяканье эхом разнеслось, заполнив воздух, подпрыгивая взад-вперед, пока существо мягко раскачивалось взад-вперед. Потом натянул костяной капюшон. Сразу же Рэндидли почувствовал сумерки вокруг себя и ощутил небольшие примеси зрения в воздухе вокруг себя, лишь немного скрывающие его движения от тех, кто смотрел. Когда он двигался, казалось, что он двигался за серой занавеской, подробности нечеткие, детали его лица и движения скрыты.

Рандомно ухмыльнулся. Ему чертовски это понравилось. Сумеречные манипуляции были чем-то, с чем ему нужно было больше практиковаться, но дать ему больше скрытности и ложных маневров в ближнем бою было именно то, что он хотел для продолжительной кампании в Подземелье. Бонусное Здоровье, Сопротивление и другие характеристики тоже были не на что чихать.

Медленно Рэндидли опустил капюшон и многозначительно посмотрел на Сэма. “...Спасибо.”

Сэм хмыкнул, махнув рукой. “Ничего не было. Немного стервозно выгравировать столько крошечных кусочков, но… в общем, я бы сказал, что это одна из немногих вещей, которые я считаю сносными…

— Серьезно, — сказал Рэндидли, несколько расстроенный грубой внешностью Сэма. Это по-прежнему было одной из причин, по которой Сэм был первым человеком в Доннитоне, которому Рэндидли по-настоящему открылся, но с тех пор Рэндидли сильно повзрослел. Для него прошло два года. Одно дело быть эмоционально заглушенным из-за неловкости, и совсем другое позволить такому долгу просто лежать, потому что он не хотел выставлять себя напоказ и спрашивать цену. «Скажи мне, что ты хочешь за это. Это… это самая высокая редкость, которую я когда-либо видел на оборудовании».

“Ага.” — сказал Сэм, как будто это было самой естественной вещью в мире. «И не думайте, что я не был вознагражден за изготовление второго снаряжения Древней редкости: я был вознагражден. Вот почему единственная плата, которая мне нужна, — это увидеть, как ты сражаешься.

Рэнди чуть не закатил глаза. Но он чувствовал, что Сэм не собирается отступать в этом вопросе, поэтому просто решил для себя искать то, что он мог бы сделать для Сэма. “Ладно. С кем я сражаюсь на дуэли?»

“Мне.” — сказал Сэм, натягивая на голову большой комплект латных доспехов. Затем, после того как он запер его, он начал надевать наручи и кольчуги, а затем, наконец, металлический шлем, как рыцарь-рыцарь в древности. Глубоко глупый Сэм в доспехах встал, поднимая боевой молот.

Возможно, это и не глупо, напомнил себе Рэндидли. Это было просто… Сэм был очень похож на настоящего рыцаря из сказки. Большинство людей, которых Рэндидли видел вокруг, были одеты в смесь доспехов, кожи и джинсов, странная смесь доспехов в старинном стиле и пережитков современной моды. Но Сэм отказался от этого и просто принял проверенную и подлинную полезность доспехов. На саму броню тоже было нечего чихать, она блестела серебристо-золотым на свету, когда Сэм приближался.

— Начнем, — сказал Сэм, делая шаг вперед.

Когда Дозер вошел в комнату, Энни подняла глаза от ребенка и, прищурившись, посмотрела на него.

“Так?” — спросила Энни совершенно небрежным тоном. Внутренне она вздрогнула. Он бы сразу понял по тому, как она это сказала, как много это для нее значило. Но, к ее удивлению, Дозер ничего не сказал, он только хмыкнул и сел на стул, а через несколько секунд заговорил.

— Все как ты сказал. Есть ли что-нибудь, что нужно, чтобы присмотреть за ребенком?.. Пока он говорил, Дозер снова встал и подошел к стене за рюкзаком. Затем он начал медленно перемещать в него предметы.

Сердце Энни сжалось. В этот момент она была очень рада, что Дозер повернулся в другую сторону и не мог видеть ее лица. Он увидит, как она опустошена, как обижена, как… как…

Не то чтобы все это должно было стать неожиданностью. Дозер, кроме Донни, лучше всех в Деревне блокировал одного сильного врага, в то время как остальные наносили урон. Внутри подземелья вклад Дозера был бы неоценим. А из-за ребенка мог уйти только один из них, какой бы полезной Энни ни была.

Черт, она была бы

Она могла быть

Безмолвно слезы текли по ее лицу, текли по щекам и капали на спящее лицо ребенка. Маленькая девочка пошевелилась, и Энни откинулась назад, вытирая слезы, не сводя глаз со спины Дозера. Она могла быть такой и сейчас, пока он работал, и пока его не было, но… но… если бы он обернулся…

И это была худшая часть. Потому что в глубине души Энни знала, что она ничего не скажет, как бы она ни была расстроена из-за этого, из-за того факта, что она была бы рада возможности отправиться в это путешествие, наслаждалась этим шансом, наконец, выбраться из Доннитона с тех пор, как была беременная. Дозер так усердно работал, чтобы защитить ее, и теперь он делает это снова, и делает это так чертовски логично.

Она хотела манипулировать им, обвести его вокруг пальца, но

Дозер обернулся. Энни чихнула, сумев взять салфетку и разумно вытереть лицо, прежде чем он смог ее увидеть. У нее были красные глаза? Он долго смотрел на нее. Было ли это одной из тех вещей, когда он снова мог видеть сквозь то, что она делала…? Боже, она чертовски ненавидела его глупость

“Будь осторожен.” — сказал Дозер, просто предлагая ей пакет.

— Э…? Энни медленно моргнула, не в силах понять. Она посмотрела на него, а потом на стаю. Поставив ребенка на землю, она взяла рюкзак и баюкала его на руках, не понимая, что происходит. Дозер подобрал ребенка.

— Как я уже говорил, — сказал Дозер с решительным блеском в уголках глаз. «Есть ли что-нибудь, что нужно для наблюдения за ребенком? Я не ты, но…

Энни взяла ребенка у Дозера, отнесла в кроватку и осторожно положила. Затем она повалила мужчину, которого любила, на землю или попыталась, наполненная маниакальной энергией, ликованием и эйфорией, полностью намереваясь откусить от него кусок, чтобы взять его с собой в дорогу, чтобы ночи не были слишком одинокими. .

Так случилось, что она успела только обнять его, а затем рухнула в его объятия, позволив его огромным рукам поднять ее и убаюкать.

Случайно сломал шею, морщась. Хотя на самом деле он не подвергался такому давлению со стороны Сэма во время их дуэли, другой мужчина был почти раздражающе невосприимчив к повреждениям. Рэндидли потребовалось полных 15 минут, чтобы набраться смелости, чтобы поразить броню полной силой атаки, но она отскочила, почти бесполезно. Затем еще 15 минут методичного прицеливания, чтобы проникнуть в него.

В общем, это наполнило Рэндидли благоговением перед Сэмом и его мастерством, а также здоровым любопытством, как Дозер и Донни будут выглядеть в полной броне, защищенные таким образом. Но, очевидно, их жестокой дуэли было достаточно для примера, и Сэм приступил к работе, готовя материалы для копья, которое будет использовать Рэндидли.

Итак, Рэндидли вернулся в штаб-квартиру и разговаривал с миссис Гамильтон.

— Все, что я хочу сказать, это то, что было бы разумно пригласить их. Она сказала, пожав плечами.

Рэндидли бросил на нее горький взгляд. «Конечно, раньше мы были друзьями, но Эйс… в последнее время он немного не в себе. У всех есть шрамы от Системы. Он не тот, кого я хочу видеть у себя за спиной. Я понимаю, вы думаете, что это делает его политически лучше…

— О, тише, это все притворство, — сказала миссис Гамильтон, махая руками. «Но всегда полезно помнить об этих вещах. Нет, причина, по которой вы приглашаете Эйса, не для него, а для Роуз Кэллоуэй. Даже ты не можешь отрицать, что ее способность читать Навыки… полезна. Посреди подземелья, с неизвестными угрозами….? Ее обнаружение сделало бы путешествие намного безопаснее. Просто подумай, хорошо? Она не придет без человека, называющего себя Бесстрашным. И если бы кто-нибудь мог его контролировать… разве не ты?..

Затем она ушла, оставив Рэндидли обдумывать эту информацию. Или, вероятно, она надеялась, что так оно и будет. Но вместо этого Рэндидли встретил Невею за городом и заставил ее снова отнести его далеко на восток. Когда он делал это, он хотел быть один, с большим количеством буфера вокруг себя, на случай… на случай, если что-то пойдет не так, и произойдет какая-то реакция эфира.

«Хорошо…» сказал себе Рэндидли, настраиваясь. «Время делать класс».

Глава 393

Подышав и глядя на звезды около часа, Рэндидли почувствовал, как его сердце успокоилось. Если бы Рэндидли был прудом, рябь на нем утихла. Невея нависла над ним, зависла над ним в воздухе. Лукреция организовала свои записи, используя пометки, которые она сделала в мире навыков души Рэндидли.

Они были готовы как никогда. Точнее, два других были. Рэндидли был всего лишь пешкой, подумал он с перекошенным ртом.

“Давай начнем.”

На этот раз, когда Рэндидли взбудоражил свой Эфир, у него не было дыры в печати, которая позволила бы ему вырваться в мир. Он просто надавил своей высокой Силой Воли, активировав часть своего Боевого Намерения, чтобы создать большой водоворот внутри себя, заставляя Эфир двигаться по спирали вниз, образуя огромный поток. Сначала медленно, но Рэндидли продолжал напрягать свою волю, подталкивая ее вперед.

Не очень много. Пришло молчаливое предупреждение Невеи, так как она пристально следила за ситуацией внутри себя. Неохотно Рэндидли кивнул, позволив большей части эфира медленно вернуться к неподвижности. Честно говоря, это заставило его попотеть, когда он это сделал, потому что внезапно понял, сколько Эфира он собрал. Он протянул руку и просто рванул вперед, и почти все двигалось по его воле. Конечно, иметь столько эфира — это хорошо, но…

Высококонцентрированный эфир вступал в реакцию сам с собой, и Лукреции он был нужен в количествах, которые она могла контролировать и плести. Если эфир зацепится за другие нити или оторвется от того места, где он находился в большем переплетении, в неподходящее время, вся предыдущая работа сойдет на нет.

Дыша сквозь зубы, Рэндидли высвободил свое боевое намерение. В конце концов, эфир, который станет его классом, должен быть чистым и свободным от образов, чтобы он правильно формировался, как сообщили ему Невея и Лукреция. Как только форма была сформирована, именно тогда они потребовали бы, чтобы Рэндидли запечатлел изображение на Классе, придав ему желаемую форму. Он чувствовал, что в этом отношении он немного отклонился от того, чего действительно хотел, но времени больше не было.

Образ должен быть готов.

«Хорошо», — подтвердила Лукреция, когда Рэндидли срезал дополнительное количество эфира, оставив только ближайший к поверхности эфир, вращающийся на высоких скоростях. Невея наклонился вперед, сосредоточившись на собранном Эфире, и начал… за неимением лучшего слова, прочесывать его, удаляя случайные образы, осевшие в нем за время пребывания внутри Рэндидли. В основном это были мелкие вещи, встроенные в его Эфир, которые, вероятно, были помещены туда людьми, с которыми Рэндидли был связан.

Довольно скучно, Рэндидли просто поддерживал скорость эфира, пока происходил процесс очистки. Затем, по настоянию Лукреции, Невея начала откачивать маленькие щупальца эфира, формируя нити, которые фактически будут использоваться во время плетения. Эти нити были сложены и перевязаны, сделаны плоскими и однородными, ими можно было легко манипулировать.

Более. Невея зашипел, и Рэндидли снова надавил своей волей, собирая больше эфира.

Это повторялось снова и снова, пока Лукреция не собрала приличное количество эфирных нитей, смотав их в аккуратные лужицы, плавающие в пространстве души Рэндидли. Это было на пределе ее возможностей, и этого было бы недостаточно для завершения переплетения, но они ничего не могли сделать. Невея и Лукреция, казалось, обменялись многозначительными взглядами со своими формами в Пространстве Души Рэндидли.

— Расслабьтесь, — прошептал Рэндидли, раздраженный необходимостью успокаивать их в такой ситуации. «Если вам нужно сделать перерыв, я могу последовать схеме».

Они ничего не сказали, но нежелание было очевидным. И снова Рэндидли подавил острую вспышку раздражения. Это не стоило времени и усилий. Лучше сосредоточить свою энергию на уничтожении стоящей перед ними проблемы.

Основой класса был «пояс», за неимением лучшего термина, который опоясывал все пространство души Рэндидли, ограничивая неклассовые навыки и добавляя некоторую внутреннюю стабильность его области. Кроме того, Лукреция предположила, что это поможет справиться с некоторым резонансом эфира, который возник, когда Рэндидли перемещал слишком много эфира одновременно.

Как только этот пояс был на месте, можно было создать семя, которое послужило бы якорем в пространстве души Рэндидли, а затем ствол был бы сделан из эфира, медленно превращая его в башню. Теперь, конечно, основание башни будет построено только ими, потому что тогда цель состояла в том, чтобы позволить ему расти естественным образом, с опытом, но это основание башни состояло из эфира, настолько тонкого, что его не существовало, когда его сжимали. Таким образом, слоев, которые они будут вынуждены сделать, может быть где-то между 20-30, так что способ, которым они плели его класс, будет идти.

В настоящее время у них было достаточно эфира, чтобы сформировать 20 слоев. Они все равно продолжили.

Растущая, Невея схватила огромный поток эфира, не считая того, что Рэндидли хранил в чистоте. Она скручивала и сжимала его, ломала и гнула, складывала и выковывала, пока оно не начало светиться странной синей энергией.

Рэнди ощутил странную дрожь в груди, нечто среднее между ощущением укола и ностальгией. Как будто… что-то в его сердце звало к этому. Вызвали, чтобы иметь его. Последствия этого…

Невеа двигалась, медленно и осторожно оборачивая его вокруг Навыков Рэндидли. Потом она начала давить, и они медленно сдвинулись навстречу друг другу, теснясь внутрь. Случайно скривился, когда тупая боль появилась в его глазах. Как и ожидалось, даже перемещение разрушенного Навыка имело последствия… Но он чувствовал, как Изумрудный Сок Иггдрасиля течет сквозь него, решая проблему, хотя в природе это было духовно…

Через все это плавал его навык души, построенный на другом слое, невосприимчивом к изменениям.

Медленно, Невеа остановилась, теперь, когда Навыки Рэндидли были гораздо ближе собраны вместе, но все же не настолько близко, чтобы соприкасаться или сливаться. Была даже значительная область, около ⅓ от общего пространства, окруженная поясом, где Рэндидли мог создавать новые Навыки. Это дало бы ему еще около 20 новых Навыков, которые не были частью его Класса.

Это число наполняло Рэндидли определенной тревогой из-за того, что его так окружили, но и Невея, и Лукреция были непреклонны в том, что дальнейшее его увеличение может повредить целостности базы класса, заставив ее рухнуть в бесполезный эфир, связывая душевное пространство Рэндидли. .

Конечно, со способностью Рэндидли манипулировать эфиром он был в гораздо меньшей опасности, чем большинство людей, но исправить эту маленькую катастрофу все же было бы нелегко или быстро. С надвигающимся ограничением по времени рейдового подземелья они не могли себе позволить эту ошибку.

Почти невольно мысли Рэндидли вернулись к Натану, и он покачал головой, проясняя свое зрение. И Лукреция, и Невея раздраженно зашипели на него, когда поток Эфира остановился, и он надавил своей волей и перефокусировался. Его часть этого заключалась в том, чтобы предоставить инструменты, в то время как они выполняли тонкую работу. Это было утомительно, но…

Но это был безопасный выбор.

Рандомно прикусил губу.

Лукреция и Невея работали вместе, чтобы обернуть конец ремня и связать его, заставив его плавно перетекать в остальную часть себя. Теперь это было одно целое, окружавшее его, поддерживающее его. Это будет основой того, что позже вырастет внутри Randidly.

Внутренний мир Рэндидли содрогнулся, из-за чего его зрение на мгновение затуманилось. Моргая, Рэндидли потянулся через свою Увязку Души, чтобы посмотреть, что происходит, но в эмоциях Невеи не было и следа удивления или нервозности. Было ли это потому, что это должно было случиться….? Или потому, что она не чувствовала этого…

Дрожь усилилась на одну секунду, а затем сошла на нет, оставив Рэндидли тяжело дышать, но в остальном невредимым. Это было… странно.

“Семя.” — сказала Лукреция, глядя на Рэндидли.

Моргнув, ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять, чего она хочет. Затем он ахнул и кивнул, закрыв глаза. Была ОДНА часть, которая была всем им, и это было семя. Он станет якорем между Классом и пространством его души и станет источником энергии, двигателем всего, что последует. Это каким-то образом превратит Опыт в рост, в чем Рэндидли не был уверен, но они обследовали множество людей с помощью Классов, так что Лукреция уже сделала аппарат.

Что Randidly нужно было предоставить, так это изображение, просто для начала. Однако они предупредили его, чтобы изображение было относительно простым. Чем проще и понятнее, тем крепче база. Итак, хотя это было несколько банально, Рэндидли закрыл глаза и представил себе семя.

Он был маленьким, но сильным и полным жизни и потенциала. По нему бежали линии горячего изумруда, сияя, обещая светлое и сильное будущее. Если бы его посадили, то он взорвался бы ростом, поднявшись и приняв форму , пока не превратился бы в копье из изумруда и золота, самое мощное оружие, которое когда-либо видел мир…

Рэнди открыл глаза. Формировался светящийся эфирный круг, пространство души вокруг него искажалось, соединяясь с ним и с базовым аппаратом, который подготовила Лукреция. Вздохнув, Рэндидли отодвинулся назад, прежде чем чистота изображения была испорчена другими вещами, крутившимися в его голове.

Спина Эймонта, когда он превратился в пепел. Странный монохромный актерский состав, охвативший мир, когда Рэндидли использовал Ashes to Ashes. Копье, продвигающееся вперед. Висящее обещание смерти, доставленное Призраком Копья. Эта странная эфирная конструкция, все еще тикающая, все еще сидит в сердце Рэндидли, в его Навыке Души. Изготовление зелий. Корнеплоды…

Руки Шала, поднимая Рэндидли на ноги. Вкус во рту Хелен. Горящая фиалка глаз Лиры. Пустая улыбка Существа.

Люди Доннитона

«Продолжайте в том же духе, Рэндидли». — прошептала Лукреция, и Рэндидли вернулся к себе. К счастью, он поддерживал вращение эфира для Лукреции, пока она работала, и она уже спустила около 5 слоев эфира. Невея уже двигалась, чтобы откачать и очистить новые нити.

Самое странное было… Рэндидли ничего не чувствовал, глядя на то, что происходило в его душевном пространстве. Вместо этого он чувствовал себя глубоко… отстраненным. Потом пожал плечами.

Возможно… придется подождать, пока он не запечатлеет в классе более высокий образ, который будет ощущаться как его собственный. Теперь это просто казалось… странно красивым, как гобелен.

Не обращая внимания на его мысли, Лукреция продолжала плести, ее глаза сузились.

Глава 394

Когда Рэндидли сосредоточился на наблюдении за движениями Лукреции, он смог в целом понять, что она делала, с точки зрения используемых ею рун. Наиболее распространенной его основой были Контроль, Ловкость, Живучесть и Интеллект, именно в таком порядке, как строительные блоки основы класса Рэндидли. Ниже были руны для роста растений, а в противовес — руна для огня.

Еще глубже, как более широкая тема, руна Тени в ее форме IV была тонко вплетена повсюду. Это несколько раздражало Рэндидли, что его класс будет иметь внутри только руну Тень IV, а не Тень I, но даже Рэндидли признал, что руна Тень I была далеко за пределами их способности имитировать даже в ее базовой форме, не говоря уже о работе. в этот сложный оркестр сигилов.

В мгновение ока Лукреция создала еще 10 слоев. Невея не отставала от использования эфира Лукрецией, так что у них не было недостатка в этом. Немного подумав, Рэндидли собрал небольшую дополнительную сумму и начал ее очищать. Желудок заурчал. Раздраженный, Рэндидли проигнорировал это ощущение.

Теперь Рэндидли мог наблюдать, как они пытались внедрить его «классовые навыки» в базу. Это было медленное, стабильное дело, когда они создавали трехмерную форму слой за слоем, но они вдвоем были очень скрытны в том, какие Навыки они планировали дать ему. Случайно посчитал это чем-то вроде греха, так как это было ЕГО умением, но они оба настаивали, что лучше было бы сделать сюрприз. Поэтому ему оставалось только ворчать и ждать.

Внимательно наблюдая за формами, Рэндидли на самом деле понятия не имел, к чему они стремились. Сначала он подумал, что это как-то связано с Эшем, но… чем дольше они формировали его… он начал напоминать Навык Вызова Мора Рэндидли. Они… они пытались объединить два Навыка, усложняя и без того чреватую беспокойством процедуру….?

Желудок Рэндидли снова заурчал. Вздохнув, он подумал, что, вероятно, после возвращения в Доннитон в ту первую ночь он ничего не ел. Несмотря на то, что его характеристики были намного выше, это не повод игнорировать базовое питание. Он знал, что миссис Гамильтон проводила испытания, чтобы точно определить, как голод и прием пищи помогают людям, но он не мог представить, что Система свела эффект к нулю, она просто уменьшила плохие побочные эффекты.

И в какой-то момент Рэндидли был уверен, что они откроют дополнительные продукты, которые принесут пользу, но пока… все, что вам нужно сделать, это ЧТО-НИБУДЬ съесть. Чего ему, видимо, не удалось…

Проблема… — пробормотала Невея, продолжая скручивать новые нити эфира и вытягивать их в ткацкую форму. Лукреция нахмурилась, но ничего не сказала, вместо этого ее глаза просто заблестели.

Услышав это, Рэндидли снова сосредоточился на переплетении, даже когда спустилась еще одна волна этой странной слепоты, а сама его Душа загудела. Когда он прошел, у Лукреции было достаточно времени, чтобы уложить еще 3 слоя эфира, и стало предельно ясно, в чем проблема.

Несмотря на то, что они планировали и практиковались, очевидно, Лукреция недооценила, сколько слоев потребуется для достижения необходимой толщины. Что касается слоев, они уже уложили около 35, и, судя по тому, как это выглядело, они были только на полпути к процессу, что сделало бы конечный продукт вдвое больше, чем они ожидали.

И это была версия, которую Невея утверждал, что это единственный безопасный вариант из-за ее относительно небольшого размера…!

Конечно, с точки зрения классов, он был чрезвычайно большим из-за того, для кого он предназначался: это должен был быть класс Randidly Ghosthound. Это не могло быть чем-то обычным. Но взять 70 слоев плетения…

Проблема заключалась не в том, чтобы продолжать сплетать шаблон для отдельных Статистических данных, составляющих подавляющее большинство слоев. Хотя поначалу это было проблематично, как только хитрость была изучена, Лукреция, вероятно, смогла продолжать в том же духе до бесконечности.

Нет, проблема заключалась в том, что добрая четверть каждого слоя к этому моменту была посвящена Навыкам, с которых Рэндидли начинал свой Класс. Это означало, что им нужны были еще два подготовленных Навыка. Конечно, они обдумали дюжину или около того Навыков, пытаясь выяснить, какие из них будут наиболее ценными, прежде чем тщательно отобрать несколько. Если бы это продолжалось, Рэндидли был бы вынужден иметь некоторые из невыбранных Навыков, которые его несколько разочаровывали.

В животе снова заурчало, усиливая раздражение.

Следующим Навыком, который медленно вплетался в Класс, был Навык, основанный на том, что они получили от людей-кроликов и черепах Кит Кларк. Это была странная комбинация Навыка Быстроты Ноги, Навыка Геркулесовой Силы и Бесконечного Терпения. Глядя на него, Рэндидли мог точно сказать, что это созданная, сращенная вещь. Хотя его ум не был таким острым, как у Лукреции и Невеи, он мог только с сомнением смотреть на то, что было вплетено в ткань того, кем он станет.

Он удостоил Невею взглядом. На этот раз в ее душе была нервозность, поскольку ее взгляд был прикован к медленно наслаивающемуся плетению.

Вздохнув, Рэндидли закрыл глаза. И в этот момент снова раздалось жужжание, сильнее и сильнее прежнего. Это было не на уровне боли, но это было…. Раздражающий. Это было похоже на нытье ребенка в его голове, бубнение, отталкивание. Рандомно зарычал в ответ и на этот раз активно пытался толкать его назад и вниз, заглушая вибрации, но это, казалось, только усиливало их.

Когда он почувствовал, что его контроль над вращающимся эфиром ускользает, Рэндидли ослабил усилия и просто попытался расслабиться, хотя в глубине души он был натянут, как пружина. Это было не то гребаное время, чтобы заниматься каким-то странным ментальным дерьмом…

“Блин…!”

Проклятие Лукреции вернуло его к сосредоточению, жужжание разошлось, словно занавес перед его необходимостью.

Что…?

Навыки Рэндидли были там, объединенные поясом, который они создали. Прямо над поясом, в месте, которое должно было стать якорем и мостом, находилось изображение Рэндидли, маленький искривляющийся в пространстве световой шар. Выше этого Лукреция наслаивала эфирное плетение, теперь 57 слоев толщиной и чрезвычайно плотное с энергией. Между слоями вспыхивали маленькие стрелочки разряда.

Но не это привлекло их внимание. Плетение начиналось… поворот, за неимением лучшего слова. Часть переплетения прямо над опорной точкой начала медленно вращаться, втягиваясь в свет, который должен был быть якорем. И чем больше смотрели, тем быстрее начинало происходить, так как первый, самый нижний слой, сжирался, второй начинал закручиваться.

Нет! Невея взвыла, и она потянулась своими чувствами, связанными с Эфиром, прямо в Рэндидли и ухватилась за слои Эфира, пока они медленно скручивались, заставляя их оставаться сильными. Рэнди вздрогнул, внезапно почувствовав себя плохо от внезапного вторжения, хотя оно было от кого-то, с кем у него была общая душевная связь. Черт, если бы они не разделяли Узы Души, он подозревал, что побочные эффекты того, что она делала, были бы гораздо более ужасными…

Затем он покачал головой, переориентируясь. «Я думаю, что это слишком тяжело. Толщина-”

“Я знаю. Ебать! Твой образ недостаточно силен». — прошипела Лукреция, потирая виски. «Если Невея сможет удержать его там, я думаю, что смогу исправить этот беспорядок».

Рэндидли вспыхнул. «Это длилось так долго только из-за того, насколько сильным был образ. Одно базовое изображение не может удержать весь этот эфир. Если это должен был быть Навык, соотношение…

Разум Рэндидли остановился, когда странное головокружение и слепота вернулись, все потонуло под слоем жужжания. Вместо этого он мог только вздрогнуть. Он чувствовал, что Лукреция разговаривает с ним, но она, казалось, не понимала, что происходит, и того факта, что он не мог ответить.

Когда он не ответил, она, казалось, восприняла это как согласие и сделала знак Невее, которая поправила свою хватку и безуспешно попыталась вытянуть часть слоя, втянутого в изображение, обратно, чтобы сформировать его. Сорт. Вместо этого он оставался упорно всасываемым, и казалось, что всасывание нарастало.

Когда Невея сменила хватку, жужжание только усилилось. Желудок Рэндидли тоже заурчал в ответ, и вдруг Рэндидли подумал, что это не урчание в животе, а что-то другое.

И на задворках его сознания было щекотание, которое было здесь все это время, которое было похоронено под неудовлетворенностью и разочарованием. Рэнди не нравился этот метод собрать что-то вместе и заставить это быть органичным. Но двое других понимали эфир гораздо больше, чем он.

Как ни странно, из всех воспоминаний голос отца Рэндидли всплыл на поверхность его сознания. «Людям с молотками нравится видеть гвозди».

Рэнди остановился. Это действительно… все, что было…? Поскольку эти двое были так сосредоточены на своих способностях с эфиром, они пытались решить проблему с помощью эфира, в которой им не нужно было…?

Но это было неправильно, это была Система, основанная на Эфире, и

Глаза Рэндидли распахнулись. Конечно.

Поскольку сама Система не была врагом, человек, управляющий ею, питал Эфир. Но если его Эфир был отдельным типом автомобиля от того, что было у всех остальных, это не означало, что Рэндидли должен был перестать ездить по дорогам…

Если это был Навык… Им нужно было больше образов. Но если у них были образы, им требовалось еще и эфира, чтобы все оставалось сбалансированным. И разве не была вся эта идея с Невеей, указывающей на то, что Классы были просто более крупными версиями Навыков…?

Что-то осело в груди Рэндидли. Жужжание медленно стихло. Жестом Рэндидли отодвинул Невею и Лукрецию от своего ядра. Без их влияния мгновенно слой за слоем класс, который они пытались построить, начал втягиваться в образ в основе. Якорь превратился в нечто вроде черной дыры и жадно разорвал окружающий его эфир.

— Случайно, что!.. – начала было Лукреция, но он лишь взглянул на нее.

Затем Рэндидли улыбнулся, снова потянувшись, и на этот раз он не сдерживался, а зачерпнул больше половины эфира, который был внутри него, впитываясь в его душу и кости, шепча ему. Потом нажал, и он начал крутиться.

— Его глаза горят изумрудом, — сказал Рэндидли. — У меня появилась идея.

Глава 395

Миссис Гамильтон потягивала чай, а молодая женщина, или та, что когда-то была молодой женщиной, встала рядом с ней.

— Пора, — сказала Лира, скривив губы в улыбке. «Этот идиот, наконец, начинает двигаться. Занимался с ним достаточно долго. Нелегко отвлечь Администратора. У нас почти нет времени».

Миссис Гамильтон ничего не сказала, просто глядя на охлаждающую жидкость в своей чашке. Она многое хотела сказать о выборе Лиры, об опасностях ставок, которые она делала, о Рэндидли и изменениях, через которые он проходил, о более широких изменениях, которые происходили благодаря Системе. Но это были бы просто повторы старых дискуссий с Лирой. Хотя девушка была своенравной, у нее были хорошие инстинкты.

Хотя миссис Гамильтон было трудно отпустить контроль, она просто была вынуждена; у другого игрока была лучшая рука. И это будет долгая игра в покер.

“Ты идешь?” — спросила Лира, косясь на миссис Гамильтон.

“...должен я?” — спросила миссис Гамильтон, к своему удивлению. Но она действительно боялась этого, в каком-то смысле, потому что то, что они делали… то, что Лира предлагала им делать…

...должен был изменить судьбу этого мальчика. Вмешаться в его путь. Чтобы сила его способности подстрекать к действию была подчинена их плану, их повестке дня. Миссис Гамильтон в наши дни привыкла к манипуляциям, это был ее хлеб с маслом. Она преуспевала в использовании других людей, помогая им увидеть путь, который принесет пользу им обоим.

Это было… что-то еще. Был ли этот путь полезен и Рэндидли….?

“Да.” — решительно сказала Лира. «Я не могу, и никто другой не знает судьбу этой земли».

Миссис Гамильтон грустно посмотрела в землю. “...Ты уверен?”

Кивнув, сказала Лира. «Больно признавать, но Бедствие никуда не денется. Я не могу вдаваться в подробности, но если мы этого не сделаем…”

Вздохнув, миссис Гамильтон сбросила с себя груз ответственности. Это было легко, как перышко, по сравнению с другими ее грузами, всего лишь маленькая унция чистого и бездумного доверия, которое молодой человек вложил в нее, чтобы управлять этим городом. В каком-то смысле ей не нужно избавляться от этого; действия, которые предпринимала миссис Гамильтон, были на благо города. Она настраивала их на долгосрочный курс. Так и должно было быть.

Но… для этого небольшого груза ответственности это было похоже на предательство. Наконец, она просила его отказаться от чего-то, чего он не мог легко пощадить.

«Я не собираюсь извиняться…» — подумала миссис Гамильтон. «Но… я просто хочу, чтобы это было записано, что я никогда не забуду этот момент».

Она отряхнула плечи, когда встала, часть ответственности отпала. Тяжёлый груз безопасности Доннитона обрушился на её плечи, резко давя и настойчиво. Ее глаза были холодными, когда она кивнула Лире.

— Тогда пошли.

На северо-востоке, видимым невооруженным глазом, Эфир взорвался штормом, сотрясая землю и превращая небо в большой тайфун.

Осторожный! Предупреждение Невеи было полно беспокойства, поскольку маленькая опорная точка превратилась во всепоглощающую черную дыру, но Рэндидли не мог не позволить улыбке на своем лице стать еще шире, растянувшись по его лицу, как линия разлома. Теперь в нем было просто… маниакальное ликование, правота…

Эфир вокруг него начал реветь, когда его Неукротимая Воля Иггдрасиля подталкивала его вперед, создавая огромную темнеющую массу эфира в центре, которая продолжала уплотняться, становясь все более и более компактной, все более и более очищенной. Рэндидли обратил внимание на методы Невеи, но внезапно счел их ненужными.

Несомненно, этот эфир был наполнен странными обрывками смысла от миссис Гамильтон, или Хелен, или Арбор, но что с того? Вот кем он был. Образ, который должен был стать его основой, якорем, удерживающим его класс вместе, не был единым целым. Он стал многим для многих людей, изучая на своем опыте, как использовать различные Навыки и боевые стили.

Его сила заключалась в его междисциплинарном характере и способности выполнять несколько задач одновременно, используя наилучший подход к каждой ситуации. Ему нужна была эта глубина и в Классе, если это должно было стать путем его будущего роста. Ему нужно было больше, чем одно золотое семя, чтобы создать эффект, к которому стремился Рэндидли.

“Что ты делаешь?” Лукреция взвыла, ее глаза вылезли из орбит, когда она наблюдала, как все ее тщательно уложенные слои поглощаются старым якорем, который изо всех сил пытался вырасти любыми средствами.

Рэнди не сказал бы, что смеялся, но его определенно позабавило странное выражение ее лица. «Мы были слишком легкими. Мы были слишком осторожны. Класс уничтожил бы себя, если бы я требовал от него все большего и большего. Лучше пойти другим путем и сделать его слишком тяжелым.

— Дурак, — прошипела Лукреция. «Как ты можешь просто так говорить? Как вы думаете, мы еще не думали об этом? Но помимо того, что у нас было, сложность делать это самостоятельно…

«Почему мы должны делать это сами?» — спросил Рэндили с острой улыбкой. Все больше и больше Эфира приходило в движение, притягиваемое вверх импульсом окружающего Эфира, и медленно, как понял Рэндидли, нечто большее. В собравшемся эфире была… гравитация, присутствие, которое давило на них всех.

Это было… странно знакомо. Рэндидли потребовалось несколько долгих мгновений на изучение ощущения, чтобы понять, что это была странная комбинация его прошлых Навыков, многие из которых были поглощены его новыми Навыками, посвященными Иггдрасилю. Он чувствовал тусклое жжение Агонии, странный шепот Бактериальной Регенерации, даже чрезвычайно старые Цепкие Корни. Все, что он испытал, было окутано этим эфиром, который окружал его уже много лет.

Хотя это было легко забыть, даже в самом начале Эфирный Перекрёсток был в нём, так как он убил Скорбь Черепашьего Города. С тех пор каждый вздох, каждая его мысль, каждое взаимодействие, каждый образ, каждая капля раздора и каждый отчаянный бой — все проходило через эфир, который был в его ядре.

И хотя каждый раз брали совсем немного, постепенно это складывалось. Борьба за то, чтобы понять, как достучаться до людей, долгие дни борьбы в тюрьме, борьба Рэндидли на турнире Шала… медленное и мучительное выздоровление…

Мимо проносилось все больше и больше мгновений и образов, по мере того как эфир собирался над ними, наполняя Рэндидли, заставляя его испытывать странную глубокую радость. Это было его, это было его и только его, в отличие от статичной вещи, которую создавала Лукреция, у этого будет сила, чтобы поддержать его.

Лукреция все еще недоверчиво смотрела на него. «Все это было основано на том, что вы отказались получить класс в деревне! Если бы вы упрямо не настаивали на таком глупом, гордом поступке…

Спокойствие. Большой навык

«Вы оба дураки! Если мы упустим этот шанс, если мы потратим столько Эфира впустую, если ваше душевное пространство взорвется из-за веса этого Эфира… Мы ничего не знаем о том, как с этим справиться! Ты чувствуешь это? Посмотрите, как он меняется! Это уже не источник энергии, это гребаная бомба!»

Это жизнь….

— Это я, — сказал Рэндидли, его лицо еще больше скривилось, глаза сверкали изумрудом, освещая даже пространство души. Лукреция попятилась, ее лицо было искажено, когда она смотрела, как последний из слоев, которые она сделала, медленно впитывается в старый якорь.

«Вы правы, я не хотел получать класс от деревни. Но я понял…» Рэндидли пристально смотрел на созданную им огромную сферу эфира, наполнявшуюся его образами. Очень быстро он начал уменьшаться, теряя размер и набирая плотность, а также качественно увеличивая странно тяжелую ауру, которую он отбрасывал, его зловещий вес.

Так продолжалось до тех пор, пока он не стал размером с мраморный шарик. Мрамор, который, казалось, раскололся и расколол землю, если бы ему позволили коснуться земли, таков был вес и гравитация, заключенные в нем.

«Я понял, что Система — это не враг, это просто форма. Что мы ненавидим… так это грязное топливо, на котором работает Система. Так что, пока мы заимствуем форму и используем наше топливо…»

Последний из слоев впитался в якорь, который после этого странно пульсировал, жалобно. Мрамор эфира, созданный Рэндидли на этот раз, запульсировал в ответ, почти в ответ на первый. Секунду они были неподвижны, а затем высший шарик эфира взорвался, длинные шипы эфира устремились вниз, врезавшись в уже собранный эфир, и все пространство души Рэндидли завибрировало от его силы.

Но якорь устоял, пожирая все это, жадно поглощая каждую последнюю нить эфира. Сначала пять или около того, затем дюжина, потом сотни этих шипов вылетели из мрамора и устремились вниз, врезаясь в якорь.

Дай мне вес! Горящие глаза Рэндидли говорили за него, а его голос оставался безмолвным. Заземлите меня!

Пространство души начало искривляться от его силы, все извивалось и закручивалось внутрь, все тянулось к якорю. Даже Навыки стали тянуть, неумолимо влекомые силой. Рандомли хотел было улыбнуться, но улыбка застыла на его лице.

Потому что его тело деформировалось. Ну, его душевная версия его тела.

— Дурак, — пренебрежительно фыркнула Лукреция. “Это то, что ты получаешь.”

Мир закрутился дальше, и все трое вместе с оставшимся Эфиром были вырваны из душевного пространства и вдавлены в сингулярность возможностей.

Глава 396

Случайно чувствовал себя… странно. Это было единственное слово, которое он мог придумать, чтобы описать это. Но даже этого было недостаточно, чтобы передать его чувства.

В его душе был мир, которого он никогда раньше не чувствовал, полнота. Вокруг него была просто чернота. Он не мог вспомнить, как оказался в этом месте, и покой в его груди не позволял ему волноваться. Было просто принятие. Вот он, в темноте.

Это было то.

Часть Randidly восстала против этого представления. Почему мы здесь? Эта часть его бушевала, разъяренная полным принятием, которое чувствовали другие части. Но против той части его самого, которая сомневалась, было много сил.

Снова и снова Рэндидли возмущался миром в своем сердце, и снова и снова покой вливался в него, как море, пытаясь утопить и заглушить эти эмоции, оставляя их затопленными и дрейфующими. Но… прошло время…

Огонь в сердце Рэндидли только разгорался.

— К черту это… — прошептал Рэндидли, открывая глаза и пристально вглядываясь в окружавшую его черноту. “Почему я…. ЗДЕСЬ?!!?”

Мир вокруг него трясся, словно нервничая от его силы. На этот раз, когда покой вернулся, ворвавшись в него, Рэндидли просто поглотил его, проглотив целиком. Затем он выставил этот покой горящей настойчивости в своей груди, своему отказу отступить, своему требованию знать. И этот покой испарился в ничто.

После этого на него больше не нахлынул покой, оставив его одного во тьме. Но после преодоления этого покоя в воздухе витал вопрос, который Рэндидли чувствовал, единственный ключ к разгадке того, почему он прибыл в это место.

Что ты?

Скривив губы, Рэндидли задумался над этим вопросом. Что… он был…? Очевидно, человек, но

Ах, Класс.

Глаза Рэндидли сияли блестящим изумрудом, а улыбка была широкой. Так что он был прав, Система поможет ему создать класс, если будут соблюдены правильные условия. Тогда это чувство умиротворения… возможно, Система пыталась восстановить свое влияние? Значит, надо было смотреть на будущее. На данный момент оказалось, что это сломано, и теперь просто пришло время выбирать…

За последние несколько недель, когда знание того, что в рейдовое подземелье можно войти только с классом, заставило его подумать о получении класса, Рэндидли тщательно обдумывал свои варианты. Возможно, было… слишком много направлений, в которые он мог пойти. Но то, что Рэндидли хотел, было чем-то, что было бы уникальным для него, и что могло бы поддержать окружающих его людей.

Его Навык души казался зацепкой, а также использование копья, которому он научился у Шала, но Золотые корни Иггдрасиля были единственной вещью, которая привлекла его внимание. Этому Навыку он научился у Берта, жителя деревни Кит Кларк, но это был просто пассивный Навык, который значительно увеличил его выносливость в бою из-за его влияния на его регенерацию.

Ну, на самом деле это не увеличило его регенерацию, но то, что оно сделало, так это повысило эффект его Живучести до смехотворно высокого уровня, позволив ему иметь естественную силу тела, чтобы преодолеть большинство травм и истощения. Он был просто двигателем, который двигался вперед под его воздействием. И в него был включен очень привлекательный термин Иггдрасиль, который стоило запомнить…

Но Рэндидли этого показалось недостаточно, и это не совсем подходило для его описания. Он не был мировым древом и не был просто корневой системой. Рэнди был…

Он был….

Мелькнули образы его прошлого. Его бои. Его время в оригинальном Подземелье. Вид Доннитона растет, по крайней мере, сотня человек теперь ищет убежища под его влиянием. Вид мертвого тела Лиры, холодного и серого.

Лицо Тессы, когда Рэндидли набросилось на Агонию, причинив ей боль. Обломки монстра и несколько человеческих тел после нападения Ким-Лата на Доннитона.

Гордое лицо Шала. Ярость и неприятие в глазах Драка, когда он принял Эфир от Лукреции, чтобы иметь шанс против Рэндидли. То напряженное, как Азриэль смотрел на Рэндидли, пока они тренировались, как будто ничего другого в мире не существовало.

Самодовольное выражение лица представителя гильдии граверов, когда он сказал Рэндидли, что они будут наблюдать за ним. Мертвый взгляд Железяки в последний раз, когда Рэндидли видел его. Высокомерие исказило лицо деда Драка, когда он спускался, а затем шок, когда Рэндидли использовал свой Навык, чтобы остановить человека, хотя бы на секунду.

Чистая, беспрекословная забота в глазах Саймона, когда Рэндидли проснулся, обнаружив, что весь в осколках сломанного Навыка.

“Этот мир….” Рэнди медленно прошептал, его глаза стали еще ярче в темноте. «...эта Система принесла с собой столько боли, не так ли…?»

В сердце Рэндидли он тоже чувствовал нежелание, втекающее в него через его связи с другими. Самой проницательной из них была Хелен, которая постоянно наводняла Рэндидли смелыми и безжалостными образами борьбы. Стойкое нежелание сдаваться, пусть даже на секунду, стало ее второй натурой, и этот постоянный поток образов подействовал на Рэндидли.

Но у всех в душе было такое чувство, что над ними нависла Система, что над ними нависла угроза Бедствия. Они отказались сдаться и позволить смерти прийти. Четверо, которых изначально благословил Рэндидли, были полны гордой настойчивости в том, что человечество переживет все это, станет сильнее и страшнее.

Потому что перестать двигаться вперед означало бы смерть.

“Я ненавижу это….” Рэндидли сказал, удивившись самому себе. Он действительно сделал. Хотя так много всего произошло из-за Системы, так много людей погибло. Те вещи, те блага, которые получил Рэндидли, он мог бы вырасти таким же образом и без Системы. Он бы не отправился в мир Шала и не встретил бы там кого-нибудь, но он все же мог перерасти свою упрямую неловкость в общении с другими людьми.

Не то чтобы сейчас он был очень общительным, но… все было лучше, чем раньше…

Это был рост, который он мог бы иметь в любом случае, без смерти. И хотя людям давали Эфир, им не разрешалось формировать его так, как они хотели. Большинство образов, созданных людьми, просто исчезнут, потому что Система давала в основном Эфир, который уже был жестким и неподатливым, не желая позволять другим людям управлять им. Это высосало этот смысл, но куда, Рэндидли не был уверен.

Что ты?

Чернота вокруг него расширялась, медленно оттесняемая его мыслями, которые становились все более и более жестокими и угрюмыми. Это было почти так, как если бы он отпрянул назад, и сообщение было одним из умиротворения, пытающимся снова сфокусировать его на решении поставленного вопроса.

«Просто пройди курс», — казалось, говорил странный Системный процесс, чтобы мы оба могли покончить с этим.

Ухмылка Рэндидли стала шире. Ну ладно. Он был….

Рост надежды. Источник жизни и опора для тех, кто рядом с ним. Сила, которая позволяла выжившим объединяться под его началом, становясь сильнее. Подстрекательская акция для человечества.

Образ Иггдрасиля тоже был сильным…

— Я… Насаждение Леса Вечности, — медленно произнес Рэндидли, смакуя каждое слово. Он был всего лишь одним из многих ростков того же уровня, что и Иггдрасиль, но Рэндидли не хотел присваивать себе это имя. Он хотел, чтобы его имя было его собственным, и он постепенно узнает его. И все же, когда он произносил эти слова вслух, эта горячая, злая часть его самого казалась неудовлетворенной.

Создать Класс, Посадив Лес Вечности? Да/Нет

Хотя Рэндидли не знал, почему, он последовал своим инстинктам и выбрал «нет». Потому что в этот момент ему пришла в голову мысль. Сказать, что он был просто частью Леса Вечности… это был мощный образ, и он, вероятно, дал бы ему хорошие Навыки… но опять же, в нем так многого не хватало…

«Слишком много всего, что можно было бы включить в один класс», — подумал Рэндидли, качая головой. Но… он мог сделать это ближе к истине. Он был не просто обычным Посадником, но… эта часть фразы не казалась самой эффективной частью его фразы для изменения. Эта часть казалась… недостаточной, но это был всего лишь переходный период. Сначала он будет слабым, а затем станет сильным, так сказал Плантинг Рэндидли. И, честно говоря, это был его имидж, так что…

Но последняя часть…

Улыбаясь, Рэндидли понял, что знает, как он хочет это изменить.

«Я — насаждение леса вражды». Случайно прошептал, его глаза сверкали изумрудом. Да потому что он был таким. Он мог чувствовать свой образ, когда его корни, ствол и ветви искривлялись и искривлялись, превращаясь в окровавленные и зазубренные копья. Он делал это не просто для того, чтобы быть источником жизни… Нет…. Рэндидли что-то искал.

Чтобы разрушить Систему и танцевать среди ее пепла. Почувствовать, как хребет Бедствия сломался для него, и перековать его в копье, способное уничтожить этого бегемота паразитического эфира, которому они подчинялись. Это жгучее желание, эта вражда не успокоятся, пока не достигнут своих целей. Для него не было настоящей победы, пока существовала Система.

Это было осознание, которого у Рэндидли никогда не было раньше. В этот момент он понял, чего на самом деле хотел… свести Систему к нулю и заслужить свободу для всех от ее влияния.

Создать класс, посадить лес вражды? Да/Нет

Несмотря на то, что он чувствовал, как его внутренний мир искажается, становится черным и опасным, Рэндидли выбрал «да». Мир вокруг него начал грохотать, чернота содрогалась и трескалась. Эфир устремился в трещины, прорвавшись сквозь тьму, заливая окрестности Рэндидли фиолетовым светом. Этот стремительный шум эфира заполонил сознание Рэндидли, медленно унося его по течению.

Пытаясь остаться в сознании, Рэндидли оказался беспомощным перед этим странным стремительным потоком эфира. Очень скоро он погрузился во тьму, даже когда его руки сжались в кулаки, а глаза сжались в невольные щелочки. Этот…

Глава 397

Миссис Гамильтон слегка споткнулась, когда они вышли из портала, созданного Лирой. Отряхнувшись, миссис Гамильтон почувствовала легкое смущение. Прошло довольно много времени с тех пор, как она вела себя иначе, чем грациозно, и она почти подозревала, что другая женщина нарочно совершила грубую посадку, чтобы заставить ее споткнуться.

Не то, чтобы были какие-то доказательства, но с тех пор, как Лира связалась с этим… странным существом, которое расхаживало вокруг с ее лицом, она стала еще более таинственной и напыщенной.

Тем не менее, миссис Гамильтон не сердилась на нее за это. Лира была девчонкой, которая была настоящим гением. Но это не означало, что она всегда будет принимать правильные решения или хотя бы близкие к правильным. Но у миссис Гамильтон не было другого выбора, кроме как положиться на нее как на источник информации. И как рычаг, на который она могла воздействовать, чтобы управлять судьбой человечества.

Потому что, хотя до сих пор они опережали события… следующая часть испытаний Системы может оказаться самой сложной из всех, с которыми они когда-либо сталкивались: взаимодействие с другими сегментами человеческой популяции. Возможно, они могут быть даже более опасными, чем рейдовые боссы, если их оставить без присмотра, а тот факт, что они продвигаются на следующий уровень, делает вероятность появления рейдового босса IV уровня…

Небольшая часть миссис Гамильтон дернулась, желая повысить нравственность того, что они пытались сделать сейчас, но она мгновенно подавила это. Она приняла решение; Миссис Гамильтон не была брезгливой, когда решила засучить рукава.

«Чертова собачка. В ОДИН раз он двигается быстро, — прошипела Лира, и миссис Гамильтон огляделась. Они находились на унылой серой платформе, окруженной тьмой. Материал платформы казался слоновой костью, потому что в его серости была глянцевая гладкость. В центре стоял каменный стол, на котором лежал Рэндидли, драконы и змеи, состоящие из эфира, кружились вокруг его тела, вгрызаясь в него, пронзая его насквозь и выходя с другой стороны.

Но над Рэндидли парил спиралевидный символ, висящий в воздухе и медленно конденсирующийся. Глядя на него, миссис Гамильтон не могла подавить дрожь. Было что-то… почти злое в этой руне. Каким-то образом это наполнило ее холодным чувством страха. Его прохладный свет коснулся ее кожи и придал ей сил, но также наполнил ее нечестивым нежеланием, почти как гейс. Очень быстро она отвернулась, контролируя дыхание.

Миссис Гамильтон искоса взглянула на Лиру и щелкнула языком. — Значит, это его класс? Мы опоздали?

Лира мрачно кивнула, но ее глаза были полны блестящих расчетов. — Возможно… возможно, нет…

Миссис Гамильтон контролировала свое лицо, даже когда другая сторона бессмысленно вел себя как стерва. Проблема была в том, что девушка слишком привыкла к роли, поэтому постоянно была в этом язвительном персонаже. Миссис Гамильтон понимала, что это не была истинная личность девушки, но она также теряла связь с истинной личностью Лиры, погребенной под игрой и замутненной влиянием того странного существа, которое Рэндидли называл Существом.

Хуже всего было то, что Рэндидли поощрял ее непочтительность, в чем, по мнению миссис Гамильтон, его нельзя было винить. Он просто хотел, чтобы с ним обращались нормально. И словесные насмешки, казалось, были своего рода взаимодействием, которое он понимал и чувствовал себя комфортно, но…

Лира сделала несколько шагов вперед и махнула рукой. Руна дрогнула, а затем медленно потянулась, раскрываясь, расходясь в стороны. Между двумя сторонами руны возникла тонко детализированная сеть энергетических линий, переплетающихся вместе и соединяющих две стороны. Эти маленькие соединительные узлы сверкали опасной силой, почти шипя на воздухе.

Подражая миссис Гамильтон, Лира цокнула языком. «Ну… сейчас мы не можем формировать его класс, но мы можем… вплести свое влияние в его класс, если он следует определенным правилам. Эффективность этого будет зависеть от того, примет ли он это, и есть ли у него изображения, подтверждающие это, но…

— Ах, я не был первым? Редкое опоздание с моей стороны, простите, дамы.

Миссис Гамильтон спокойно повернулась, а Лира повернулась. Про себя миссис Гамильтон вздохнула. Почему бы просто не объявить миру, что вы этого не ожидали и теперь нервничаете…?

Впереди шло существо с широкой улыбкой на голове носорога.

— …Октавиус Шрайк. — прошептала Лира, сузив глаза. “Я думал-”

— …что твоего отвлечения будет достаточно? Нет. Твое высокомерие неприятно, дитя. Я позволяю вам играть в ваши игры, но это то, что я не могу пропустить». Октавиус подошел к низкому серому столику, на котором лежал Рэндидли, и махнул рукой. Появился богато украшенный золотой стул, и он удобно уселся. «Очень редко существо достигает Трансцендентности. И о, каждый будильник в 7-й когорте звенит как сумасшедший. Мне нужно быть здесь, чтобы я мог составить точный отчет.

Глаза Лиры сузились еще больше, придавая ей очень мелодраматический вид. Миссис Гамильтон сделала небольшой реверанс. «Октавиус Шрайк. Приятно познакомиться с существом, которое наблюдает за всей нашей когортой. Должен сказать, я очень восхищаюсь вашей работой до сих пор. Я был бы рад присоединиться к вам, чтобы стать свидетелем этого… Трансцендентность, если вы будете так любезны…?

Октавиус повернулся и обменялся взглядом с миссис Гамильтон. В его глазах она могла многое прочесть, и многое из этого вызывало беспокойство. Но была и истина, которая поставила миссис Гамильтон на очень знакомую почву; этот человек был прежде всего бюрократом. Затем он усмехнулся, потому что увидел ту же правду в ее глазах.

“Конечно. Пожалуйста, позвольте мне». Октавиус снова махнул рукой, и появились еще два стула, простые, из черных деревянных деталей, со странным треугольным основанием и без настоящей спинки. Больше похоже на табуретки, чем на что-либо еще. Но это было только его позерство.

Миссис Гамильтон села, бормоча слова благодарности, в то время как другая ее часть согнула ноги. Серый паук, сидевший где-то в глубине ее разума, медленно проснулся, спокойно ощупывая все вокруг, проверяя паутину, которую он сплел вокруг себя. Не лучший сценарий, но… пока лучше согласиться с ним.

— Ты здесь, чтобы остановить нас? — сказала Лира. У миссис Гамильтон было 3 проблемы с предложением и тем, что оно представляло, но она знала, что молодой женщине все равно. У нее был свой способ обращения с миром, и ее внешность, по-видимому, не давала ей оснований полагать, что этого будет недостаточно, когда она имеет дело с метафизическим повелителем перед ними.

Октавиус покачал головой. “Конечно, нет. Существует достаточно окружающего эфира, который вы можете использовать, все еще цепляясь за его тело, чтобы добавить смысл его классу. Я просто здесь, чтобы записать все это. Вы, как первые пришедшие, можете начинать. Просто назовите класс, который вы хотели бы, чтобы он имел, и, если он будет принят, он будет использовать его изображения, чтобы добавить его в его текущий класс. Дополнительный бонус для него.

Кивнув, Лира повернулась к миссис Гамильтон. — Просто скажи что-нибудь вроде «Герой человечества» или что-то в этом роде.

Бровь миссис Гамильтон дернулась, и она проигнорировала глупую девушку. Вместо этого она повернулась к Октавиусу. «Система действительно чудо. Так что у него даже есть непредвиденные обстоятельства для этой ситуации?

Октавиус кивнул с легкой улыбкой на лице, когда он с раздражением наблюдал за поворотом Лиры. “О, да. К 3-й когорте был готов современный прототип нынешней Системы. После этого у прошлых когорт появилось больше возможностей влиять на будущее, например, я изначально родился в мире 5-й когорты, но очень редко случались какие-либо сюрпризы».

“Впечатляющий.” Затем миссис Гамильтон постучала по подбородку, задумавшись. Что было ошибкой, потому что Лира вмешалась, по-видимому, используя свой мозг в то короткое время, когда ее рот был отключен.

«Каковы критерии, которые позволили бы принять предложение?»

Губы миссис Гамильтон скривились. Этот….

К счастью, казалось, что Октавиуса мало заботят светские беседы. Или на самом деле… казалось, что он очень глубоко заботился о самих правилах Системы, и чем дольше он говорил о том, как все устроено, тем оживлялся его голос.

«Ну, это довольно просто. Предложения, которые вы делаете, должны соответствовать «внутри» созданного им класса. Ожидал он этого или нет, но он создал чрезвычайно широкий класс, который может быть наполнен множеством различных значений. Кроме того, количество эфира, используемого для его создания, ошеломляет; Я никогда не видел, чтобы класс стоил так дорого. И использовалась только половина. Его тело все еще наполнено остатками эфира… хотя это эфир еретиков, похоже, что противно.

Затем Октавиус слегка кашлянул, прежде чем заговорить. «И все же его уровень Еретика так низок… Интересно, как он заработал столько Эфира…..хммм…. В любом случае, поскольку обстоятельства настолько идеальны, есть только один последний критерий: ваше дополнение должно подражать его классу. Переведено на ваш язык…”

Он сделал паузу. «…. должна быть П, затем П, а затем Е. Возможны небольшие отклонения, но чем меньше, тем лучше…»

— Так это… игра слов? — сказала Лира с отвращением в голосе. Миссис Гамильтон почти улыбнулась.

Октавиус кивнул, его глаза заблестели.

Когда Лира открыла рот, чтобы ясно изложить свое мнение по этому поводу, миссис Гамильтон заговорила отчетливо звенящим голосом. «Защитник Последнего Анклава Человечества».

Был грохот…. затем странный звенящий звук, как будто это было принято. Ниже парящего символа, но над грудью Рэндидли, несколько плавающих нитей эфира в форме драконов извивались вверх, уплотняясь и обретая форму. Очень скоро они сформировали еще один, меньший знак, ниже первого. Очень быстро свет вокруг него начал конденсироваться, становясь все ярче и ярче.

— Оно было принято, — сказал Октавиус, доставая блокнот и что-то нацарапывая. «Теперь… давай посмотрим, как хорошо он к этому относится».

Свет продолжал усиливаться, до такой степени, что миссис Гамильтон могла только закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. И вдруг этот свет погас.

Теперь, когда она открыла глаза и посмотрела на печать, она… сместилась. Или, скорее… оно было сформировано образом в сердце Рэндидли.

Глава 398

Свет все еще был там, выходя из меньшего символа над грудью Рэндидли, но он изменился, став мягче. Все это излучало эту ауру мягкости и силы. Сила была жестоко опасна, но ею руководила спокойная решимость. В то время как сам Класс был наполнен зловещей фатальностью, то, что оживляло это, было не этим, а…

Ответственность.

— Очень эффектно, — сказал Октавиус, его голос говорил о том, насколько он был впечатлен. — Полагаю, вы хорошо подобрали слова.

«Спасибо», сказала миссис Гамильтон, кивнув, наблюдая, как меньший символ всплывает и соединяется с большим. В нем была рябь и небольшой сдвиг, когда они приспособились к присутствию друг друга. Некоторая злоба ауры класса уменьшилась, но, честно говоря…

Это только сделало его более коварным, самодовольным и требовательным. Эта ответственность, возможно, была больше извращена, чем извращена…

“Что теперь?” — спросила миссис Гамильтон, обращаясь к Октавиусу. Он широко улыбнулся ей.

— Что ж, теперь, когда пришла ваша очередь, мы позволяем остальным уйти. Кто хотел бы пойти дальше? С таким количеством эфира…”

“Я пойду.”

Миссис Гамильтон повернулась и увидела упрямую женщину с длинными бледно-лиловыми волосами верхом… похоже, на Невею, которая скользила к группе, уже собравшейся вокруг Рэндидли. Когда они прибыли, женщина спрыгнула, даже не бросив взгляда на троих сидящих. Вместо этого она просто посмотрела на печать яростными глазами.

Затем она перевела взгляд на Рэндидли, и ее взгляд смягчился. — Это не было бы предательством, просто… руководство, в котором ты нуждался. И проигнорировал бы иначе.

Невея недовольно проворчала, и женщина махнула рукой. «Это не сработало, понятно? Он разорвал все в клочья своей грубой силой. Не собирай свои кости в кучу. Хм…”

После постукивания по подбородку в течение нескольких секунд она сказала: «Прародитель четырехцветной эволюции».

И снова рябь пробежала по их странному местонахождению. Свет снова начал собираться, медленно превращаясь в ослепляющее крещендо. И когда он упал, он показал сверкающую печать, которая светилась четырьмя разными огнями. В этой печати тоже было что-то странное, или несколько вещей.

Во-первых, оно было странно механическим и находилось в движении, сдвигаясь и щелкая вместе, сливаясь в новые формы, постоянно растая, двигаясь вперед. Во-вторых, поначалу он был скрыт, но чем больше двигались четыре части, тем больше миссис Гамильтон чувствовала, что в его ядре работает безжалостный двигатель, мощный источник энергии, обладающий почти слишком большой силой, чтобы быть направленным.

Медленно этот символ тоже поднялся и соединился с большей массой, заставляя другой скручиваться и сдвигаться. На этот раз изменение было более… Миссис Гамильтон хотела сказать поверхностное, но подозревала, что на самом деле это не так. Просто изменения было намного легче увидеть. Разнообразный механический стиль был поглощен, и теперь были десятки более мелких, меняющихся частей, которые составляли более крупный класс Рэндидли.

Вдобавок… аура, которую он излучал, усилилась, возможно, из-за добавления этого источника энергии…

«Еще одна прекрасная синхронизация с изображением». — сказал Октавиус, делая еще одну пометку. «Возможно, осталось еще больше эфира…?»

— Ты чувствуешь меня, не так ли? Что ж, полагаю, тогда нет смысла оставаться. Из груди Рэндидли появилась фигура, сначала расплывчатая, но затем медленно сгущавшаяся до серой, пепельной формы, а затем превратившаяся в человека, держащего простое копье. Сразу же паук миссис Гамильтон почувствовал силу этой формы и насторожился. Этот мужчина…. было, вероятно, самым мощным из того, что она когда-либо видела.

Даже больше, чем Октавиус. Он просто казался неудержимым.

Бросив взгляд на миссис Гамильтон, по-видимому, зная о ее оценке, мужчина посмотрел на Октавиуса с легкой улыбкой. «…Полагаю, вы не позволите мне погрузиться в его эмоции? Многие из них достались мне по наследству».

«Я… в курсе вашей ситуации…» Октавиус проверил что-то на своем запястье. «...Эмонт. Но большая часть твоей личности пожертвовала собой, чтобы дать мальчику дополнительную силу. Ты всего лишь воспоминание об истинном облике Эймонта, питающееся обильным эфиром, которым обладает этот Еретик. Не то чтобы я стал действовать против вас, безопасность мальчика меня не касается, но когда будет организован класс, вы будете очищены. И у тебя нет роскоши убежища этой женщины, которая сжимается в своем Навыке Души.

Женщина с бледно-лиловыми волосами поджала губы, но ничего не сказала. Фигура, Эймонт, медленно кивнула. Затем он повернулся и посмотрел на Рэндидли. “Я…. в том смысле, что вы можете считаться моей семьей, хотя я и не помню точно, почему. Но да, я остаюсь из-за тебя и из-за моей решимости, которая не дает мне покоя. Возможно…. будет лучше, если я передам и это вам…»

Эймон выпрямился, его глаза стали глубже и темнее, наполненные дикой ненавистью. «Я чувствую в тебе родственную душу, мальчик. Вы забрали мои эмоции, затем вы забрали мои техники. Теперь примите мою решимость. Это все, что у меня осталось, но я чувствую, что… У вас тоже есть упорство добиваться его завершения. Призрак предвещаемого конца».

Форма человека рассеялась, оставив только сигил, который вырос, а затем затмился светом. Когда он рассеялся, то, что осталось, было самым маленьким из всех созданных сигилов, но также и самым тяжелым. Миссис Гамильтон почувствовала, как тяжесть легла ей на сердце. Каждый удар был борьбой, пока перед ними висел этот знак.

Это было темное, плотное существо. Само по себе это не имело большого значения, но было похоже на обещание. Или семечко. Или яйцо, из которого вылупится самое злобное чудовище, какое только могла вообразить миссис Гамильтон, существо с черными конечностями, сломанными костями и отчаянными зубами. Очень медленно он всплыл и присоединился к большему классу.

Единственное изменение заключалось в том, что свет, который он излучал, теперь был на волосок темнее, чем в прошлом. Но этого было достаточно, чтобы у миссис Гамильтон появилось предчувствие. Просто… кто был…. Эймон….? Тот факт, что он носил это с собой, в груди…

«Эфир истощается. Может быть, сейчас…?» Октавиус повернулся и посмотрел в темноту.

«Да, я пойду. Я просто… решил, что сначала позволю детям играть, — раздался низкий веселый голос, и над ними появилась фигура, лицо из пепла и лавы, искривленное в кривоватой ухмылке. «Я тоже назову этого мальчика, так как имею право».

“Вы решили назвать его…?” Октавиус казался почти удивленным, почесывая рог отработанным движением, обходя то место, где его слоновая кость соприкасалась с кожей. «Эти милые обитатели Когорты 7… и не только… похоже, кровно заинтересованы в его потенциале. Я мог бы…»

“Беспокойся… нет.” Сказало огромное лицо пепла, его рот широко растянулся, и что-то, похожее на каплю лавы размером с автомобиль, сочилось из уголка его странного рта. «Его еще нет… но скоро он будет выбран. И тогда у него будет потенциал пойти еще дальше… принять мантию… Я так долго удерживал…»

Глаза Октавиуса расширились. “Ты имеешь в виду-”

«Потому что он Покровитель Падшей Земли». Сказало лицо, и когда он заговорил, грохот, пронесшийся по платформе, был немалым. Более того, лицо тоже начало вибрировать, трястись и заикаться, на лице появлялись большие горячие красные трещины, лава медленно сочилась наружу из ран, капая вниз и приземляясь на серую слоновую кость с глухим стуком. Миссис Гамильтон поджала губы, наблюдая. Эта штука… была одним из редких Покровителей…?

Конечно, были люди из Доннитона, которые получили Покровителей и отправились в странную телепортацию в мир Покровителей, где их проверили, чтобы увидеть, достойны ли они сил Покровителя. Если она правильно помнила, было три уровня Покровительства, Посвященного, Помазанника и Избранного. Этот Покровитель говорил о Рэндидли так, как будто все, что ему еще предстояло сделать, это стать Избранным, что означало бы, что он уже был Помазанником… Миссис Гамильтон сделала мысленную пометку спросить его о процессе.

Этот мальчик столько пережил…! Количество знаний, которые она, вероятно, могла бы получить о методах Системы, просто следуя за ним, было, вероятно, в 10 раз больше, чем она узнала в Доннитоне, даже при проведении многочисленных экспериментов… Несколько разочаровывает.

Более того, это существо, казалось, подразумевало, что то, что он давал Рэндидли, было способностью выйти за рамки простого Избранного на следующий уровень: стать самим Покровителем.

Даже сейчас миссис Гамильтон стиснула зубы, когда дрожащее урчание стало более интенсивным, так что, если бы она этого не сделала, ее зубы вылетели бы прямо изо рта. Все больше и больше кусков скалы падали с гигантского лица, обнажая ярко-красное расплавленное ядро, но когда оно подвергалось воздействию воздуха, оно охлаждалось и темнело, затем трескалось и падало.

Впервые с тех пор, как прибыл Октавиус, миссис Гамильтон почувствовала, что он действительно потрясен и встревожен. Казалось, на его лбу выступил пот. “Старшая-”

“Ерунда.” Наконец центральный кусок скалы, составлявший лицо, обнажился, затвердел и рухнул. Из него стояла каменная фигура, по форме напоминающая человека, с большими булавовидными руками. Его тело было коричнево-серым, а рот и глаза светились красным цветом расплавленной породы. «Среди Покровителей я довольно молод, я родом из 3-й Когорты. Я родился энтом, прежде чем стал Покровителем. И в этом мальчике… я вижу потенциал умереть как один».

«Титулы…» — подумала миссис Гамильтон, постукивая пальцем по губе. «…Были важны. Обозначение системы…’

Она подумала, насколько Лира ухудшилась после того, как стала Деревенским Духом. Это была не просто сила, это была информация. Видение за завесой Системы во внутреннюю работу. Но сила тоже была немалая. Этого было достаточно, чтобы сделать из мужчин чемпионов…

Наконец вибрации прекратились. Сверкающая руна парила в воздухе, больше, чем все, что было раньше, почти такого же размера, как руна класса, которая была создана изначально, хотя и гораздо более тонкая и простая. Это было все жгуче-красное и жесткие линии, порочная вещь, заброшенная вещь без каких-либо мягких частей. Миссис Гамильтон, глядя на эту плавающую руну, очень сомневалась, какой эффект в конечном итоге окажет их добавление к его Навыку. Хотя они добавили немного мягкости и понимания, все остальные, казалось, добавили жестких, жестоких, безжалостных и неумолимых форм и значений. Это подчеркнет его упрямство и безрассудные наклонности, а не смягчит их.

Насколько класс может изменить человека, задавалась вопросом миссис Гамильтон. Насколько этот непреклонный образ мог исказить этого мальчика…?

Глава 399

Взгляд миссис Гамильтон был прикован к неподвижному телу Рэндидли. При всем этом, будет ли Рэндидли все еще пытаться защитить человечество…? Хватит ли у него мужества сопротивляться попыткам противостоять влиянию Системы…?

Миссис Гамильтон не думала, что он хочет полностью избавить мир от Системы, но из его нежелания принять класс было ясно, что он его не устраивает. Это было больше, чем просто юношеский отказ от власти. Миссис Гамильтон чувствовала, что там было… знание. Было глубокое беспокойство. Что такого было в Системе, что так его взбесило…?

Свет начал усиливаться, и на этот раз это был не просто свет, а палящий зной. Изо всех сил пытаясь подавить вздох, миссис Гамильтон встала и отшатнулась назад, прочь от источника тепла. Несмотря на это, ее кожа была красной и сухой, хотя она чувствовала, как ее собственная улучшенная Жизненная сила пытается справиться с повреждением. Она нахмурилась еще больше, когда свет ушел, оставив руну, которая теперь, казалось, горела явно, но не настоящим пламенем, а волнами тепла вокруг сигилы. Он неумолимо парил вверх, погружаясь в кожу Рэндидли, трансформируя ее, превращая часть своей ауры в ощущение сухого опустошения.

Проявив удивительную проницательность, Лира похлопала миссис Гамильтон по плечу. Затем с полным отсутствием такта она сказала: «Я думаю, что это один из тех случаев, когда чем больше они идут против нас, тем больше они подчеркивают нас. Не сдавайтесь так легко на нашем пути».

Миссис Гамильтон задавалась вопросом, обладает ли она способностью убить эту глупую девчонку. Ее Навык Отравления Души, который она получила на 30-м уровне, возможно, стоил того, несмотря на то, что она почти полностью состояла из законов Системы. По крайней мере, тогда исчезнет один из последних элементов, находящихся в ее поле зрения и полностью игнорирующих ее контроль.

Что ж, возможно, это было частью веселья, подумала миссис Гамильтон. Без Лиры… все, что она делала, было слишком предсказуемо. Лира и Рэндидли. У них была общая привычка вести себя так, что она приводила ее почти в ярость, но в основном забавлялась.

Миссис Гамильтон похлопала ее по плечу. Несмотря на то, что она хотела убить девушку, у нее была определенная раздражающая физическая красота. А людям нравятся красивые вещи.

— Если это все… — Октавиус, казалось, все еще был обеспокоен и огляделся. Больше никто не выступил вперед из тьмы, больше не действовали силы. “Затем…”

Он достал молоток, а затем небольшой столик и ударил им, как судья бьет молотком.

Миссис Гамильтон моргнула. Потому что прямо перед тем, как молоток ударил по столу, молоток остановился.

“Не так быстро.”

Лира заговорила, но это был не Лира. Это было что-то древнее, что-то темнее, что-то гораздо более опасное. Так это… было Существо.

— С удовольствием, — поймала себя на слове миссис Гамильтон. «Ты… тот, кого называют Существом? Могу я узнать твое имя?»

«Естикс. Как необычно». Когда миссис Гамильтон говорила, Существо и смотрело на нее, улыбаясь чем-то вроде ракового органа, ухмыляющегося вам. «Меня уже очень давно никто не спрашивал об этом. За это я сделаю тебе подарок».

Рука Лиры протянулась и коснулась миссис Гамильтон, и когда она изо всех сил попятилась от молодой женщины, она замерла. Когда эти пальцы коснулись ее, миссис Гамильтон подумала, что замерзнет насмерть, когда что-то колоссальное и одинокое коснется ее души.

Затем она убрала руку, и миссис Гамильтон упала, задыхаясь. Чувство быстро исчезло, и она задалась вопросом, случилось ли что-нибудь вообще.

«Я также покажу вам это. Хотя вы должны знать, что сказать этому бедному мальчику, что я делаю это, только запутать его. Лучше оставьте меня в качестве легкого врага. Это сделает… следующую часть проще».

Тело Лиры шло вперед, наполненное Йестиксом, Существом, пока она не смогла протянуть руку и коснуться Рэндидли. Что она и сделала, погладив его по щеке.

— Мой герой… — прошептала Йестикс с лукавой улыбкой. «Я заперт в этом подземелье. Приди и спаси меня от дракона~. Я называю тебя… Ядом для непостоянного эфира».

Что-то в действительности треснуло, и миссис Гамильтон почувствовала, что ее разрезают пополам, а затем она умирает.

Потом что-то исправилось, и она вернулась целой. Ее вырвало, и она пролила тушеное мясо, которое съела на ужин, на серую землю цвета слоновой кости, совершенно не заботясь о том, насколько грациозной она казалась. Йестикс рассмеялся.

Руна была не руной, а отсутствием чего бы то ни было в форме руны. Это было несколько разрезов в ткани мира, дрожащего и темного. И для этого пришел не свет, а просто глубокая, покрывающая тьма. По мере того как тьма росла и росла, она заглушала свет, затем шум, затем мысли.

Потом оно исчезло, и миссис Гамильтон была потрясена тем фактом, что понятия не имела, сколько времени это заняло.

Осталась маленькая сморщенная руна размером с ноготь, но она горела чистой ненавистью. Он извивался и, казалось, издавал пронзительный вой, полный абсолютного отвращения. Это была эмоция, которая не шла на переговоры, не проявляла милосердия, не шла на компромисс.

Он погрузился в класс без следа.

Молоток ударил по столу. Затем Октавиус заговорил, все еще глядя на пепельные останки энта, даже не замечая резкого появления Лиры рядом с Рэндидли. “Тогда это конец этой Трансцендентности. Возможно, самая эффективная из всех, что я когда-либо видел… но я видел только четыре. Теперь, поскольку это такая экстремальная ситуация… Я полагаю, мне нужно будет представить отчет. .”

Когда Лира открыла рот, рука миссис Гамильтон, хоть и тряслась, сжала ее плечо. Это была ее территория, а не этой торопливой девчонки.

«Ах, Превосходство противоречит правилам Системы?» — невинно спросила миссис Гамильтон.

При упоминании правил уши Октавиуса заметно навострились. «Хм-м-м, очень интересный вопрос. Еще раз, как тебя звали? Я бы сказал, что это не противоречит правилам Системы, потому что по своей сути Система ничего не запрещает. Любой может пойти по пути Еретика, например. Только у всех действий, подрывающих волю Системы, есть последствия…

«Как интригующе и хорошо продумано. Такие люди, как вы, несомненно, являются необходимой частью, поддерживающей работу Системы».

«Ха-ха! Ну…» Человек-носорог, казалось, покраснел и посмотрел на нее взглядом, который миссис Гамильтон много раз встречала от человеческих мужчин. Ей почти хотелось закатить глаза. Это был взгляд, которым одаривал ее мужчина, когда ее переводили из неизвестной сущности в нечто, недостаточно привлекательное, чтобы вызывать вожделение, но еще недостаточно взрослое, чтобы ее мозг превратился в месиво. Способное асексуальное существо. С ним легко работать, несложно, и она чувствовала, как он двигает ее.

Серый паук в ее сознании радостно потер передними лапами.

«Возможно, администрирование Системы — это не что-то простое… это скорее мониторинг. Поиск закономерностей. Поиск проблем и обеспечение того, чтобы Система распознала их как проблему».

— А, так ты давно знал, что это произойдет? — вопросительно спросила миссис Гамильтон. Лира как-то странно молчала, ее взгляд сосредоточился на лице миссис Гамильтон.

Чтобы потом она могла подражать мне, репетируя перед зеркалом, подумала миссис Гамильтон с некоторой горечью. И миссис Гамильтон не сомневалась, что у нее это отлично получится.

«Конечно! Ваша… Земля во многих отношениях была странной», — сказал Октавиус, кашляя в ладонь, а затем ударив себя в грудь. «Подвиги вашего народа многократно превзошли все ожидания. Мои регулярные отчеты подробно описывают опасности людей с невероятной точностью! Я имел в виду именно такую ситуацию…»

Попался, подумала миссис Гамильтон, ее рот оставался совершенно неподвижным. “Так… эта Трансцендентность… требует… срочного отчета?”

— Ну нет, — вздохнул Октавиус, качая головой. «Есть только один раз, когда дается настоящий прямой отчет: когда первый мир в Когорте вызывает Бедствие, я дам отчет обо всем. А до тех пор регулярные отчеты — это то, как я записываю свои исследования …»

Он замолчал, словно борясь с чем-то. Это заставило миссис Гамильтон сузить глаза. Был ли он действительно…

Но потом он заговорил, и она снова почувствовала себя непринужденно. “Я полагаю… это не является чем-то, что выходит за рамки нормальной работы Системы… Тем не менее… я немного беспокоюсь…”

В глазах Октавиуса горел жадный блеск. Миссис Гамильтон улыбнулась. Заключить сделку с дураком было непредсказуемо. Заключив сделку с чудовищным разумным носорогом, который ухитрился контролировать целую Когорту Системы…

«Скажи мне, о чем ты беспокоишься», — проворковала миссис Гамильтон. Лира смотрела, не мигая.

Пепельный энт крутил колеса, наслаждаясь своим телом.

— Ты это чувствуешь? Донни посмотрел на горизонт. Люцифер стоял рядом с ним, глядя в том же направлении, что и он, на северо-восток.

«Да…» Другой человек мало говорил, Донни научился очень быстро, но ему было очень удобно размышлять и тщательно осматривать свое снаряжение. Донни был разочарован тем, что все это тщательное обслуживание не имело ничего общего с плащом, который он якобы получил после убийства первого рейдового босса III уровня, но это было то, с чем Донни мог позволить себе подождать.

Если верить сложности рейдового подземелья, им понадобятся все инструменты в их арсенале, чтобы справиться с ним. По крайней мере, исходя из серьезности, с которой Пес-призрак относился к этому…

«Он… наконец-то получил класс…» — сказал Люцифер, щурясь в сторону кружащихся облаков, видимых даже за много миль.

— Да… — сказал Донни, не зная, что еще сказать. Это был их лидер. Надежда человечества.

Призрак.

Донни задавался вопросом, в какой класс он попал. Он задавался вопросом, какой прирост уровня он получит от этого.

Глава 400

Рэндидли толком не понимал, что происходит, но чувствовал его последствия. Один за другим, определенные образы, которые он держал в своем сердце, стали подчеркиваться, становясь все сильнее и могущественнее, начиная доминировать над частями его рощи Леса Вражды.

Он лениво постучал себя по подбородку, рассматривая эти влияния. Его разум был затуманен, и его зрение было слегка расплывчатым, но была острая, проницательная интуиция, которая предупредила его об этих странных влияниях в его разуме. Почти сонный, он рассматривал их с подозрением. Уведомления, которые он получил, не совсем уменьшили его беспокойство, но определенно помогли ему сосредоточиться.

Создается Класс «Посадка Леса Вражды»! Расчет параметров…

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

— Иностранное влияние… — Рандомно сузил глаза, его животные инстинкты тут же диагностировали эту угрозу, изучая происходящее. Он смутно чувствовал изменения. Класс уже соединялся с его душевным пространством, даже когда его сознание оставалось втянутым в якорь, позволяя всему процессу проходить через него.

Но по мере того, как Рэндидли следил за изменениями так внимательно, как только мог, своими органами чувств, он постепенно начал принимать происходящее. В этом дополнении к глубокому чувству ответственности перед своими собратьями была решимость. Оно медленно втекало в него. Или, скорее… он мог медленно чувствовать, как эта часть его самого начинает фокусироваться. Если это был цвет внутри его личности, то он не увеличивался, как он ожидал, и не перемещался на более выступающую часть его личности, а просто увеличивал яркость своего оттенка, переходя от красного к малиновому или от серого к надвигающаяся гроза.

Как ни странно, Рэндидли не возражал против этого. Вместо того, чтобы изменить его личность, это… усилило его. Делая его больше, чем личность. Это было постепенно, по мере того, как несколько тонких линий его самого, нити эмоций становились сильнее. Не в том смысле, что это заставило бы их возникать чаще, а просто в том, что, когда они возникали, эти эмоции были сильнее, неумолимее, их образы были яркими и яркими.

Или это было похоже на добавление более качественного двигателя к машине. Даже сейчас Рэндидли чувствовал, что работает… усерднее, быстрее, настойчивее, просто прибавляя силы благодаря мотивации.

Закрыв глаза, Рэндидли потянулся к изображению своего Класса. И после недолгих поисков в темноте он нашел его. Сразу же мир взорвался, и он задохнулся, втягивая воздух. Сразу же он был удивлен тем фактом, что это действительно сработало, и его легкие расширились.

Глазами, полными удивления, он посмотрел вниз на свою руку, свою руку, настоящее тело, стоящее здесь, где-то глубоко, глубоко в пространстве его души. Затем он огляделся, увидев небольшой травянистый холм и 5 молодых саженцев, которые стояли на вершине холма. В центре было одно, которое было примерно вдвое больше остальных, молодое дерево около 3 метров в высоту, его ствол был все еще тощим и стройным.

Его ветви закручивались вверх, превращаясь в острые копья, нацеленные в небо. Кора этих деревьев была потрескавшейся и неровной, черной по краям и тускло-серой у основания. Тонкие изумрудные прожилки текли сквозь серебро, показывая ошеломляющую жизненную силу, которую несли в себе все эти насаждения.

Рэнддли посмотрел и увидел, как в его классе сгущается тонкий синий щит, олицетворяющий добавление, как он предположил. Он упал на одно из периферийных деревьев, слегка прислонившись к нему. Сразу же он начал излучать синий свет, который струился в ближайшее дерево, заставляя его медленно, но заметно светиться. Вскоре он достиг среднего размера между своим предыдущим размером и размером центрального дерева и остановился. Но сейчас с его ветвей распустились маленькие лазурные цветочки, заливая окрестности мягким светом.

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

Дополнение (+) добавлено в Класс! Расчет выгод… корректировка параметров…

Глядя в небо, Рэндидли нахмурился. Таким образом, казалось, что было много людей, желающих воспользоваться шансом поделиться частичками себя. Это не было просьбой о пользе, и это не было похоже на долг, который он был должен Шалу; он не пошел бы на край земли, чтобы помочь этим людям. Это была бесплатная выгода, которую он получил.

Не то чтобы он действительно мог различить, кто дал ему эти вещи. Но его сердце быстро ожесточилось, когда он подумал о том, кто может двигаться, чтобы помочь ему. Первые, казалось, были связаны с защитой человечества, но эти другие…

Первое… это было сосредоточение на его Навыке Души. Рост его защиты, его изобретательности, его ценности для того, чтобы быть их… Прародителем. И это также имело другие странные эффекты, притягивая его ближе к нему, приближая его к какому-то изменению, которое сделало бы его более сильным. Должно быть, это Лукреция, но как

Появились маленькие карманные часы, разделенные на четыре сектора: белый, красный, золотой и серо-голубой, и их быстро поглотили одно из растений. Это дерево тоже начало расти, странные винтики и маховики торчали из его коры, его цвет становился все более разнообразным и разнообразным.

Следующее дополнение… было еще более запутанным. Это была просто жестокая решимость. Набор принципов, по которым нужно жить, чувство ответственности и мстительность по отношению к тем, кто перешел дорогу Рэндидли.

Появился оборванный и разорванный Тассл, свисавший с одного из четырех крайних деревьев, и Рэндидли хладнокровно наблюдал, как дерево изгибается все дальше, каждый изгиб и изгиб ветвей напоминал о насилии. Вокруг этого дерева собрались тени, и краем глаза казалось, что в его стволе спрятано лицо, мило улыбающееся тебе. Это было дерево, которое могло выполнять и другие функции, но оно полностью трансформировалось во что-то, пробуждающее дух оружия. Твердость, чтобы защитить мягкость, так сказать.

Третье дополнение… Глаза Рэндидли расширились. Огромное запустение. Глубокая меланхолия и одиночество. Ярость притупилась с течением времени. Бесконечное терпение. Гнев, бурлящий под поверхностью. Острый вкус пепла…. Покровитель Эша…?

В холме открылась небольшая трещина, и из нее вырвался тонкий поток магмы, быстро остывшей в горную породу, прежде чем треснуть и снова отпасть. Вытекало все больше и больше, и ближайшее дерево дрожало. Вместо того, чтобы видеть его, Рэндидли мог чувствовать, как его корни двигались под землей, выискивая этот земной огонь, неуверенно всасывая его в себя.

Все дерево вздрогнуло. Затем он начал слегка дымить. Но Рэндидли чувствовал, что, хотя изумрудная жидкость и эта лава встретились и стремились уничтожить друг друга, это было контролируемое воздействие, и они только подчеркивали сильные стороны друг друга. Очень скоро и то, и другое разлилось по венам дерева, и пока оно не было мирным, оно не было опасным.

Последним дополнением была просто глубокая и непримиримая ненависть. Над холмом, висевшим в небе, показалась толстая желто-зеленая луна. Так близко и ярко, что он бросал свой странный свет на все вокруг, придавая ему нечестивый оттенок.

Эта ненависть… от кого она пришла…? Возможно, Лира…? После того, через что ей пришлось пройти из-за этого, он бы понял, но… он не думал, что даже Лира носит в своей груди эту… чудовищную ненависть.

Рандомно нахмурился. Это была более глубокая, более полная вещь, которая у него была. Его ненависть была, может быть,... скорее юношеской, в ее полном отвержении. Но за него было легко уцепиться, стать сильным. Это было легко понять и продолжить. Глядя на желто-зеленую луну, Рэндидли задумался.

— Возможно… — медленно сказал он, обращаясь только к самому себе. «Я бы не подумал об этом, если бы не был вынужден увидеть это, столкнуться с этим лицом к лицу, но… мы не можем сбежать от Системы, не так ли…? Но это не значит, что эта ненависть бесполезна, но…»

Подняв руку, Рэндидли схватил ткань своего Класса, его глаза сверкали изумрудом. Вдалеке он чувствовал, как Эфир спешит помочь ему в его воле, подпитывая изменения, которые он искал. Случайно схватил небо и мягко потянул. Луна начала медленно опускаться к горизонту. Сначала только щепка, потом половина, потом все это было съедено краем этого небольшого холма, из которого состоял весь его Класс. Затем медленно взошло солнце на востоке, принеся с собой свет и тепло.

«…все вещи должны быть умерены теплотой и милосердием…» — прошептал Рэндидли.

Затем он вздохнул, выпуская все напряжение, которое он держал внутри себя. Что-то зазвенело глубоко в его груди, а затем раздался щелчок, как будто что-то встало на место, и тогда он почувствовал, как пространство вокруг него расплывается. Закрыв глаза, Рэндидли позволил выбросить себя из своего класса, а затем перевел свое внимание из своего внутреннего душевного пространства, чтобы вернуться в свое настоящее тело. Затем он открыл глаза и увидел уведомления, даже когда энергия буйно бежала по его телу.

Невея смотрела, как Лукреция добавляла свое значение Рэндидли, своему партнеру по Связанной Душе, и хранила молчание. Она понимала, какое малое влияние они на самом деле будут иметь, но еще предстоит увидеть, какую силу получит Рэндидли от всего этого.

После того, как молот Октавиуса ударил, Невея мгновенно почувствовала через их связь, как Рэндидли начал двигаться и меняться, формируемый Классом, придающий форму своему росту. Надеюсь, на него это не сильно повлияет…

Однако сразу же эти энергии закружились внутри Рэндидли, а затем вырвались наружу благодаря их соединению, протекающему через пространство души Невеи. Она не могла получить класс, но

Эти энергии поразили ее, как стадо голодных волков, врываясь в ее сознание. Мгновенно что-то инстинктивное взяло верх, и ее физическое тело взяло верх, физическое и вращающееся. Когда она почувствовала, что ее личность полностью проявляется в чем-то первобытном внутри нее, она обнаружила, что надеется, что это будет… больно….

Ему….

Нас…..

Глава 401

Поздравляем! Вы получили класс Посадки Леса Вражды(+++++). Вы получили Навык Управление растениями (Un) Lvl 1. Вы получили навык Распыление священного сока (Un) Lvl 1. Вы получили навык Sharpness Lvl 1. Вы получили навык Call Grove Defenders ® Lvl 1. У вас есть получили навык Аура Вражды Lvl 1. Вы получили навык Землетрясение (Un) Lvl 1. Вы можете выучить 10 дополнительных навыков к этим и тем, которыми вы уже владеете. Навыки могут быть забыты, чтобы освоить новые навыки. +12 здоровья за уровень, +15 маны за уровень, +14 выносливости за уровень. +5 Vit, Per, Resist, Int или Control за уровень (эти очки могут быть распределены между 5).

Поздравляем! Вы получили Бодрящий зов (Человечество) (Un) Lvl 1.

Поздравляем! Вы получили Домен Четырех Затененных (A) Lvl 1.

Поздравляем! Навык управления растениями объединился с корневым контролем и стал доминированием растений ®. Уровень навыка был скорректирован.

Поздравляем! Навык Аура Вражды слился с Жестоким Негодованием Иггдрасиля. Уровень навыка был скорректирован.

Рэндидли громко рассмеялся, затем нахмурился и постучал себя по подбородку. Сами бонусы были замечательными; двузначные числа во всех трех атрибутах означали бы, что его живучесть и взрывная сила увеличились бы на целый порядок, если бы он имел доступ к куче уровней. Атрибут 5 также был самым высоким, который когда-либо видел Рэндидли, и был только базовым. Кроме того, он заработал 3 дополнительных повышения уровня характеристик: 1 для P.Def, 1 для M. Supp и 1 для Control. К сожалению, очки, которые он должен был распределить, также включали P.Def и Control, и не имели ни Силы, ни Ловкости, но…

Но выражение лица Рэндидли стало более мрачным, когда он посмотрел на оставшуюся часть класса «Навыки». Осталось всего 10 навыков…

Это правда, что на данный момент его Навыков казалось более чем достаточно, но продолжится ли это дело…? Если ему по какой-то причине нужно было сделать больше Навыков… или увеличить свои Наборы Навыков

Ах, но наборы навыков считаются только за один, не так ли? Это было небольшим утешением. Что ослабило очень неудобные ограничения, наложенные на него Системой. Но, основываясь на том, что сказали ему Лукреция и Невея, герметичность была необходима, потому что она обеспечила бы основу, которая позволила бы его классу расти высоко.

На самом деле он не слишком много думал об этом, но то, что они действительно не учли, было то, ЧТО собирался класс. Во время своего пребывания в мире Шала он знал, что существуют турниры 25 и 50 уровней, но помимо этих 50… он не был уверен, что случилось с классами. Судя по всем отчетам, после 45 уровень прокачки замедлился до минимума. Никто в Доннитоне еще не достиг 49 уровня, не говоря уже о 50, хотя некоторые, вероятно, сделают это в течение следующего месяца.

Были ли какие-то качественные изменения в классах…? Было ли это связано с Навыками, которые приобретались каждые 10 уровней…? И как высоко поднялась система прокачки? Он был ограничен 50?

«Лукреция, есть ли предельный уровень?» — сказал Рэндидли про себя, концентрируясь на своем Навыке Души, посылая свой шепот в воздух.

Но ответа не было. Нахмурившись, Рэндидли обратил на это внимание, только чтобы заметить, что что-то происходит внутри Навыка Души. В отличие от обычного медленного хода времени, прямо сейчас оно было заморожено, когда его класс обосновался вокруг него. Казалось, какое-то влияние Класса проникло в него, пока он обдумывал этот вопрос.

Возможно, после того, как все происходящее закончится, он сможет понять это. Честно говоря, Рэндидли корил себя за то, что не подумал об этом и не спросил раньше, но было так много других вещей, на которые нужно обратить внимание…

А пока Рэндидли обдумывал свои новые Навыки. Слияние Root Control и Plant Control для создания Plant Dominance было приятным и простым для понимания. Но остальные…

Распылите святой сок (Un): Как посадка леса вражды, вы постоянно производите определенное количество сока. Один раз в день вы можете распылять этот сок. Это либо исцелит союзника, свяжет и врага, либо нанесет врагу большой физический и психический урон. Сила эффекта увеличивается с уровнем навыка. Каждые 10 уровней уменьшают время восстановления навыка на час, минимум до 1 часа. (Обнаружена синергия с Изумрудным соком Иггдрасиля! Эффективность увеличивается в зависимости от уровня навыка синергетического навыка)

Острота: потратьте небольшое количество маны, чтобы повысить остроту клинкового оружия. Также увеличивает долговечность в небольшой степени. Эффективность увеличивается с уровнем навыка.

Призовите защитников рощи ®: как насаждению леса вражды, миньоны вражды стекаются под ваше знамя. Вы можете потратить 1000 маны, чтобы призвать некоторых из этих миньонов на свою сторону. Для каждого призыва должна быть выбрана статистика, на которой будет основываться их форма. Их способность сражаться увеличивается с уровнем навыка и по мере увеличения выбранной характеристики. Специальные характеристики миньонов увеличиваются с уровнем навыка и по мере увеличения выбранной характеристики.

Землетрясение (Un): Создайте локальное землетрясение в вашем районе. Дестабилизирует ландшафт в выбранной вами области. Подземные враги будут получать повышенный урон. Эффект увеличивается с уровнем навыка. Стоимость маны уменьшается с уровнем навыка.

Бодрящий зов (Человечество) (Un): Крик, поднимающий настроение всем людям поблизости. Исцеляет их на небольшое количество и удваивает их регенерацию на короткое время. Эффективность увеличивается с уровнем навыка.