Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Рэндидли на долю секунды увидел нерешительность на лице Донни. Но, в конце концов, он решил остановить металлический шар, который все еще направлялся к Гленделю, который не был полностью покрыт слизью. Между кинжалами и шаром было довольно очевидно, что опаснее для Гленделя, у которого только ноги были покрыты илом.

В то же время, прежде чем Динеш успел метнуть свои кинжалы, призрачная цапля взвизгнула и нырнула в обнаженную спину человека. Его когти царапали его кожаные доспехи, но этот Динеш просто разлетелся вдребезги, как отражение, которым он был. Донни почувствовал, что происходит, но ему пришлось снова разбить свой щит о прилетевший железный шар.

БУОООУМ!

Динеш перестроился на земле между Донни и Гленделем, размахивая кинжалами во все стороны. Они прорвали призрачную слизь, заставив вещество зашипеть и разрушиться. Глендель сузил глаза, глядя на быстро исчезающего защитного призрака. Легкими шагами Динеш преодолел расстояние и оказался перед торжественным лицом Гленделя, прежде чем он успел вызвать другого помощника.

«Галантное вмешательство!» — закричал Донни. Но когда он это сделал, изображение перед ним рассыпалось. Вместо того, чтобы поменяться местами с Гленделем, его конечности внезапно переплелись с четырехрукой обезьяной. И Тайкс почти без усилий поднял свой тяжелый железный шар рядом с тем местом, где стоял Донни, тут же подбросив его в воздух и раздавив удивленную цаплю эктоплазменным забвением. Он дернул за цепь и почти небрежно снова поймал мяч, подняв руку в поисках следующей цели.

Домен Динеша нельзя победить, игнорируя его, Рэндидли слегка покачал головой. Но казалось, что ни у Глендела, ни у Донни нет домена, достаточно мощного, чтобы потрясти его в краткосрочной перспективе.

Когда Динеш вытащил еще один дымящийся кинжал и ринулся вперед, Глендель склонил голову набок. Вокруг его рук начала собираться серо-фиолетовая энергия. — Вы думали, что я тоже не работал над своей силой? Буйство Властелина…

Динеш перед ним разбился, превратившись в Тайкса с поднятой рукой. Улыбка Тайкса была широкой. — Этого будет достаточно против меня?

Случайно держась за подбородок рукой, он улыбался арене; с точки зрения командной работы и таланта к драматизму было ясно, какая команда лучше. Он чувствовал жалобу от Татьяны, поскольку команда, имеющая прямые связи с Орденом Дуци, до сих пор продвинулась в турнире, но Рэндидли не возражал. Их образы сильно отличались от его. И этих двоих он особо не тренировал, хотя они часто спарринговали с Хелен и Аяксом.

Кроме того, за их матчами было интересно наблюдать.

БООООООООООО!

Глендел, безусловно, обладал впечатляющей силой, учитывая, что в центре внимания его образа был призыв слуг, но это было ничто по сравнению с Тайками, которые посвятили все свое существо своей силе. Гленделя отбросило назад и с арены, человеческая стрела направилась к трибунам. К счастью, Татьяна специально разместила людей именно для этой ситуации. И Рэндидли с удовольствием наблюдал, как комиссар Кляйн Арриетти двигался с впечатляющей скоростью, чтобы догнать Глендела, прежде чем тот разбился.

Его новый класс в качестве первого респондента Харона, возможно, слишком на носу… но приятно видеть, что переход был успешным. Натан сказал, что процесс… был непростым… Некоторое время беспорядочно закусывал губу, а затем снова возвращался к спичке.

Когда Глендел фактически вышел из строя, Тайкс и Динеш объединились против Донни и начали полностью демонтировать его защиту. Донни может быть очень умело обращаться со щитом, но сочетание подавляющей силы и Домена Динеша было для него слишком сложным. В итоге Донни оказался на коленях, а дуэт Тайкса и Динеша стал второй группой, вышедшей в полуфинал турнира.

Татьяна отправила Рэндидли сообщение с вопросом, не хочет ли он присоединиться к ним за обедом, но Рэндидли сразу же отказался. Поскольку уловки Татьяны, чтобы заманить его на встречи, связанные с Хароном, становились все более изощренными, он не стал бы рисковать, даже ради качественной еды. Если бы он действительно был ей нужен, она бы попросила его, так что он не возражал пропускать эти информационные обсуждения.

Кроме того, у него были свои идеи. Он достал свой Философский Ключ и открыл портал в пространство позади магазина Хелио. Большинство людей все еще находились на арене, так что она была относительно безлюдной, и Рэндидли с нетерпением ожидал спокойной трапезы. Так он был в отличном настроении, пока не прошелся по зданию и не увидел вывеску на двери.

Вернусь после матча

Рэндидли потер затылок, а затем уселся ждать на крыльце снаружи и играть с Незером. К счастью, Хелио казался относительно профессиональным в открытии своего ресторана для ланча. Когда движение в этом районе было еще лишь ручеек, он шагал по тропинке.

Он немного остановился, увидев Рэндидли, затем возобновил свою быструю прогулку и приподнял бровь. “Голодный?”

Поздравляем! Ваш навык Ощущение Пустоты (L) вырос до 299 уровня!

Случайно взмахнул рукой, чтобы рассеять Пустоту, и кивнул. — Думаю, я возьму двадцать порций, если ты справишься.

Беспомощно Хелио открыл дверь своего магазина и вошел в здание с Рэндидли на буксире. «Это возможно, но потребуется некоторое время, чтобы заработать столько. Мой гриль только такой широкий. Кроме того… обычно обеденные хеши отличаются от предлагаемых на завтрак. Хочешь посмотреть на ингредиенты или просто еще раз позавтракать?»

Случайно просмотрел меню на стене и выбрал вариант, в котором сочетались говядина, лук, морковь и репа вместе, и который был подан со свежеиспеченным сегодня утром печеньем. Затем он сел и изо всех сил старался контролировать слюни, ожидая, когда еда будет закончена.

Хелио мог приготовить только шесть порций за раз, поэтому Рэндидли развлекался, представляя, как ему подают разные блюда, пока он вдыхает вкусную еду.

Глава 1457.

В третьем матче дня Рэндидли наблюдал, как Алана и Виванья абсолютно доминируют над Люцифером и Джулианой. Возможно, вместе владеющая кнутом Джулиана и цепкий Люцифер могли бы соперничать с положительно библейскими ударами и образами Аланы, но казалось, что почти все, кто присутствовал на турнире, не заметили чешуйчатого слона в комнате: Виванью.

Один только ледяной дракон был силой, с которой приходилось считаться; образ леденящего холода, который она выпустила, не был шуткой. Когда он излучался наружу, Рэндидли подавил желание уничтожить его из области вокруг себя, как он подавил желание дрожать. В сочетании с запасом маны, который заставил даже Рэндидли поднять брови, дуэт из Франксбурга вскоре не смог справиться с атаками Матери-дракона.

Тем не менее до последнего момента Рэндидли не отводил глаз от сражения. Это было уважение, которое он отдавал героям, или Легендам, как фанаты стали называть самых могущественных пользователей изображений, которым удалось зайти так далеко.

Люцифер и Джулиана были сильны. Они только что столкнулись с двумя людьми, которые были еще сильнее.

В конце матча ноги Люцифера примерзли к земле, а Джулиана рухнула в сугроб. Но он все же поднял свою массивную саблю и обратил внимание на Виванью, которая парила в воздухе и обстреливала их леденящими волнами льда. Его образ закипел, а пальцы сжались на рукояти оружия. «Люцифер Слэш».

Алана бросилась вперед, чтобы ударить Люцифера по обнаженной спине, но он не дрогнул. Его изображение раздулось вверх в разрушительной ауре, которая затем устремилась по небу к Виванье. Ледяной дракон поднял голову и вызывающе зарычал. «Холодный шторм!»

Она выдохнула лед и мокрый снег плотным конусом, но полоса прорвала его. По сравнению с образом холода прямая сила образа Люцифера имела достаточное преимущество, чтобы он мог нанести серьезный удар. Он был недостаточно силен, чтобы не допустить, чтобы его тело было изрешечено ранами во время столкновений с Аланой, но более чем достаточно, чтобы подавить Виванью, если он проигнорирует все остальное.

Но такая атака явно стоила дорого.

Алана вонзила свое копье в плечо Люцифера, в то время как удар Люцифера разорвал чешуйки Вивании и заставил дракона по спирали повернуться к земле. Виванья приземлился с грохотом, от которого сотряслись трибуны. Тем временем Алана поджала губы, поправила хват своего копья, а затем болезненно повернула его, пока оно все еще было в его плече. “Почему?”

— Гордость, — просто ответил Люцифер. Пыль медленно начала рассеиваться, и драконица изо всех сил пыталась вернуться в сидячее положение. Похоже, ее правое крыло было сильно повреждено.

“Удовлетворен?” — спросила Алана.

«Нет, когда я вот-вот проиграю, — ответил Люцифер. Но головы не опустил. Он повернулся и посмотрел на Алану. — Ты собираешься выиграть все?

Алана не удосужилась ответить. Она просто ударила кулаком по челюсти Люцифера и заставила его растянуться. Вот так и определился третий полуфинальный дуэт.

Немедленно, когда публика закипела и взволнованно болтала под ним, Рэндидли вернулся к задаче плетения Нижнего мира. Энергия быстро превратилась в желаемые тонкие нити, а затем сплелась вместе с льняным эквивалентом Нижнего мира. Убедившись, что толщина абсолютно одинакова, Рэндидли распространил Нижний мир в окружающее пространство и начал плести.

Поздравляем! Ваш навык Ощущение Пустоты (L) вырос до 300-го уровня!

Поздравляем! Ваш Навык Изобретательность Опытного Создателя (A) вырос до 145 Уровня!

Его движения были плавными и ровными, когда он распространял Пустоту, чтобы заполнить все вокруг. Когда Рэндидли закрыл глаза, он все еще мог ощущать огромную память и историческую значимость, которые существовали здесь благодаря турниру. Конечно, он медленно разрушался и уносился под высоким давлением системного эфира.

Рандомли повел плечами и вздохнул.

Даже по сравнению с наблюдением за тем, как украли этот вес, было несколько досадно плести целый час и вдруг осознать, что толщина постепенно увеличивается до такой степени, что искривляет окружающее пространство. Поэтому ему нужно было изгнать свою предыдущую работу и начать заново. Рэндидли мог только вскидывать руки вверх и делать попытку за попыткой в перерыве между матчами.

Прежде чем начался четвертый и последний сегодняшний матч, Рэндидли успел начать и разобрать свой плетеный Нижний мир девять раз.

При этом он тщательно и целенаправленно контролировал свою туманность Пустоты. Когда он ткал, он вращался по часовой стрелке и вырабатывал энергию наружу. Когда ему нужно было уничтожить и начать заново, он вращался против часовой стрелки и пожирал всю Пустоту поблизости. Ему было немного горько видеть, что светло-серый цвет неуклонно уменьшается в ядре его туманности Пустоты, но Рэндидли предположил, что стоит усилить контроль.

Он всегда мог уточнить плотность позже. Но пока он просто не мог эффективно сплести Нижний мир. Он нуждался в нем в относительно менее громоздком состоянии, чтобы движения оставались такими точными, как это требовалось для переплетения. И теперь он столкнулся с довольно обескураживающей мыслью, что, возможно, ему нужно еще больше уменьшить плотность, чтобы недостатки не появлялись так постоянно, когда он расширял шкалу.

Но, в конце концов, Рэндидли еще не собирался отказываться от своего нынешнего метода. Уровень его Nether Sensation неуклонно повышался, давая ему незначительные улучшения. И с его почти смехотворно высоким контролем базовое мастерство Рэндидли в использовании его Навыка росло так же быстро. Он определенно улучшался в смехотворном темпе. Но часть этого улучшения в конечном итоге продемонстрировала, как мало он понимал о Нижнем мире, когда начинал этот побочный проект.

Вздохнув, Рэндидли снова повел плечами и разорвал на куски неудавшееся плетение. Финальный матч вот-вот должен был начаться. Время «перерыва» закончилось.

Лира и Стэн вышли первыми, и Рэндидли позволил своему изумрудному взгляду сфокусироваться на Стэне. Поскольку он помог отрегулировать Навык души этого человека, и результат был настолько отрицательным, он не мог не заинтересоваться им. Возможно, более конкретно, какая-то старая часть паранойи Рэндидли, посвященная Лире, вызвала раздражение при этом неожиданном прибытии.

Внезапное и полное выздоровление для случайного участия в турнире не казалось… вероятным.

И все же, когда Рэндидли посмотрел на этого человека, он не смог обнаружить… почти ничего от него. Как будто его образа не существовало. Вместо того чтобы быть обеспокоенным, рот Рэндидли медленно изогнулся в улыбке. Чтобы проверить теорию, он ослабил жесткий контроль над своим изображением и позволил ужасному голоду Мертворожденного Феникса излучаться строго контролируемым лучом вниз.

Внизу Стэн напрягся. Затем он поднял пустой взгляд на остров Рэндидли. На глазах у Рэндидли выражение лица мужчины исказилось, а лицо потемнело. Два его безобидных карих глаза превратились в порталы в бездну, которая расширялась и углублялась по мере того, как воздействие продолжалось. Коротким кивком Рэндидли отодвинул свое изображение, и вдруг Стэн снова стал обычным человеком. Он моргнул, а затем возобновил свою прогулку.

Чистокровный подражатель, а… Рэнди постучал себя по челюсти. Затем он посмотрел на другой конец арены. Что ты задумала, Лира? Вы действительно думаете, что этого достаточно, чтобы ударить противника клювом?

Хэнк Ховард выехал на своем коне Анчо из длинного коридора и был встречен воем одобрения. Возможно, это было потому, что он был из Зоны 1 и теперь сражался в основном один, но он обращался к толпе даже больше, чем Паоло и Кейл. Тем не менее между этим дуэтом внимание Рэндидли было обращено на лошадь. Он спокойно скакал вперед, даже не моргнув глазом из-за хаотичной мешанины шума вокруг себя. По сравнению с пугливыми лошадьми, которых Рэндидли видел в прошлом, это была подозрительная реакция. Несмотря на странное окружение, оно было спокойным и почти… надменным.

...но как ни посмотри, это обычная лошадь… Случайно неловко почесал щеку.

С огромной серьезностью Хэнк спрыгнул с седла Анчо и передал поводья рефери. Затем он прошел через арену в свою сторону, его кожаные ковбойские сапоги были очень заметны. Судья хмуро посмотрел на лошадь рядом с ним, но затем беспомощно покачал головой. — Обе стороны готовы?

Пока обе команды кивали, Рэндидли наконец перевел взгляд на Лиру. Даже сейчас какая-то часть его сердца замерла, когда он смотрел на нее. Не то чтобы его чувства к ней, как хорошие, так и плохие, все еще присутствовали в нем. Через время и размышления он прошел мимо них. Но каким-то образом она изменила анатомию его сердца. Это короткое заикание было просто частью его психологии теперь, когда он увидел ее золотые волосы и фиолетовые глаза.

Ее кожаная броня выглядела почти стильно на ее стройной фигуре, когда она играла с длинным ножом и ждала начала матча. Ее образ был самодостаточным и контролируемым. Насколько мог судить Рэндидли, в ее участии в турнире не было ничего подозрительного; она просто хотела увидеть, как далеко она может зайти как человек.

...но ты больше не просто человек, Лира. Тем не менее, если тебе от этого станет лучше… я тоже. Но это значит, что нам нужно быть очень осторожными в своих действиях…

Сразу же рот Рэндидли скривился от иронии этой мысли. ...хех, полагаю, я не имею права говорить это вам, учитывая, что я смело бросил вызов Истрикс без каких-либо оснований для победы над ней…

«Да начнётся финальный матч четвертьфинала…!» Объявил арбитр.

Фиолетовая луна сгустилась в воздухе над Лирой, когда она бросилась вперед. Хэнк Ховард вытащил револьвер и сделал несколько четких выстрелов, каждая пуля была усеяна его изображением. И этот образ был настолько четким, что, когда Лира отразила первую долетевшую до нее пулю, ее лицо тут же скривилось в гримасе. Она активировала некоторые Навыки, чтобы увеличить свою скорость, и рванула вперед, пытаясь приблизить спичку к ближнему бою, когда она петляла между выстрелами.

Стэн безмятежно наблюдал за происходящим, его образ медленно трансформировался.

К несчастью для Лиры, Хэнк Ховард был не из тех, кто умел сражаться только на расстоянии. Когда она подошла поближе, он перехватил свой пистолет и с готовностью перешел к кулачному бою. Его удары были острыми и мощными, и если бы Лира когда-нибудь попыталась открыться на некоторое расстояние и применить Навык, Хэнк мог бы просто направить на нее свой пистолет.

Лира развернулась и ударила, а Хэнк спокойно шагнул вперед. Он терпел удары руками и наносил удары, чтобы раздавить Лиру в самое слабое место. Ее боевой стиль… ну, не то чтобы он был ржавым, но он явно больше подходил для убийств. Столкнувшись с ним напрямую, уловки Лиры провалились.

На глазах у Рэндидли его уважение к Хэнку Ховарду медленно росло. Его образ не был таким разрушительным, как даже у побежденного Хуан Ли, но он был вездесущим. Вместо того, чтобы быть оружием, это стало сеттингом; чем больше Лира боролась с Хэнком Ховардом, тем больше она погружалась в глубокую реку его образа. Краем глаза Рэндидли заметил перекати-поле, которое исчезло, когда он посмотрел на него более пристально. Шум толпы исказился, превратившись в одинокий вой койота.

Арена, преобразованная в руках Хэнка, становится платоническим идеалом Дикого Запада. Это была земля, где суровые одиночки бродили из города в город, разыскивая в пыли и израсходованных гильзах свои мечты. Хотя преступники могли быстро заработать несколько долларов, ход истории неизбежно возвращался к праведности.

Но даже когда образ Хэнка стал еще сильнее, Лира увернулась от пули и рассмеялась. «Стэн, я думаю, тебе пора начать двигаться».

Под свистом ветра позади него Стэн не спеша двинулся вперед, почти идеальная копия образа Хэнка Ховарда. Лира нанесла несколько ударов, чтобы отвлечь Хэнка, но взяла на себя более пассивную роль, когда Стэн засучил рукава; здесь она могла подготовиться к внезапной засаде. Хэнк и Стэн смотрели друг на друга в течение пяти секунд, а затем бросились друг к другу в жестокой драке. Вскоре земля была залита кровью.

... хотя основной причиной того, что драка была жестокой, было то, что Хэнк вытер пол Стэном.

«Это…» Лира казалась искренне удивленной, глядя на скрюченного Стэна. Он даже не продержался достаточно долго, чтобы она могла нанести удар. “Это вздор. Он может почти идеально скопировать изображение. Его сила должна быть почти такой же, как ваша. Но ты так легко победил…

— Человек хорош настолько, насколько хороша его лошадь, — сказал Хэнк, вытирая кровь с костяшек пальцев. Потом пожал плечами и сплюнул в сторону. «Он может скопировать образ… но он не поет балладу, девчонка. Как может ковбой не иметь лошадь?

Улыбка Лиры превратилась в беспорядочный коллаж из битого стекла. — Ты серьезно назвал меня девчонкой? Я надеру тебе задницу».

Рэндидли мог видеть, как Лира явно набирает ярость, когда Хэнк усмехнулся. «Девочка… если бы ты могла надрать мне задницу, ты бы уже сделала это? Давай покончим с этим.

Образ Лиры вырвался вперед, фиолетовая луна, парившая над ней, опустилась ниже. Казалось, он закрылся, словно жуткий глаз, глядящий вниз на Землю. Но Дикий Запад не заботился о цвете луны. Фактически, он принял это охотно; много разных людей и идеологий кишели на Диком Западе. Это было частью его очарования.

Это был Путь, по которому мог пройти почти каждый.

Ее резкого и порочного образа было недостаточно, чтобы преодолеть легкую надежность Хэнка. Лира рухнула на землю с пулей в плече и тремя в бедре. Судья замахал руками. «Победители… Хэнк и его конь Анчо!»

Глава 1458.

— Ты… все это приготовил?.. — спросил Рэндидли, глядя на трехметровый стол перед собой. На нем практически не было места, которое не было бы заполнено приятно дымящейся едой.

Лира пожала плечами, острая улыбка, которая была на ней с самого начала их встречи, не сдвинулась ни на дюйм, когда она привела его прямо в столовую. “Конечно. Особенно для ранней части Системы мне было нечего делать. Когда людям не нужен класс, деревенские духи довольно пассивны. Кое-какую информацию я мог получить через Нексус… но я не мог делать это все время. Всем нужно хобби».

Лира указала на стол. «Поэтому я практиковалась в приготовлении пищи, но у меня нет особого внимания. Я просто приготовила все, что мне хотелось съесть той ночью. Так что, пожалуйста, копайте дальше. И если у вас есть мнение, не пытайтесь щадить мои чувства; скажи мне, что ты на самом деле думаешь».

Рэндидли кивнул, а затем оглядел стол. По их соглашению, он пришел к ней домой на ужин после того, как она проиграла Хэнку Ховарду в турнире дуэтов. Она построила небольшой коттедж на окраине Доннитона, поэтому Рэндидли воспользовался Философским ключом, чтобы вернуться к своим старым излюбленным местам для трапезы. Она открыла дверь и приветствовала его с улыбкой. И тот факт, что она добралась с арены в Саду до Доннитона и у нее еще было время приготовить еду, означало, что она, вероятно, полагалась на свои способности Деревенского Духа.

Я полагаю, что все, что я мог узнать от нее о Пути Нексуса, я могу узнать и от Октавиуса… Случайно прикусил губу, затем огляделся.

Дом не был скудно украшен, но Рэндидли подозревал, что кто-то вроде Татьяны сочтет здание лишенным индивидуальности. Здесь все чисто и аккуратно, что приятно. Но детали были почти идеальными. Мебель стояла под идеальным прямым углом друг к другу. Стол стоял точно в центре комнаты. Абстрактная картина на стене была монохромной и расплывчатой.

Это помещение казалось образцом дома, а не зданием, где кто-то жил.

«Что, у великого Рэндидли Призрака вдруг появилось мнение о дизайне интерьера?» — спросила Лира, заметив направление взгляда Рэндидли. Затем она положила руки на бедра. «Ну, я голоден. Если ты не начнешь, я начну».

Слегка скривив рот, Рэндидли снова посмотрел на стол перед собой. Сразу справа от него стояла аппетитно выглядящая тарелка с жареным рисом из свинины. Кроме того, были черничные лепешки и взбитые сливки. Слева от него были жареные шашлыки из баранины с луком и перцем. Ниже стояла небольшая тарелка с острым кимчи. И эти блюда составляли лишь около трети всей еды на столе.

Спаржа, картофельное пюре, креветки с чесночным соусом, лазанья, тарелка с козьим сыром, жареная рыба, тушеная говядина, макароны с сыром, листовая капуста…

Эклектика даже не начинает его освещать. Рандомно подумал. Он взял тарелку, предложенную ему Лирой, и начал с шашлыка. Даже если он был слегка сбит с толку тем, что Лайра молчала и настаивала на том, чтобы он поел, не предоставив никакого оправдания внезапному приглашению на обед, Рэндидли был готов подыграть. Он поднес кебаб к губам и откусил. Похоже, она полила шашлыки легким соусом терияки, но в основном это были натуральные ароматы мяса и овощей, которые он ощущал. Он жевал довольно тщательно, наслаждаясь консистенцией.

После кебаба Рэндидли попробовал несколько ложек жареного риса. Когда он вернулся за третьим типом блюд, Лира ровным взглядом остановила его. Рандидли слегка почесал щеку, чувствуя себя еще более растерянным, чем раньше. “Это очень хорошо.”

“Верно? Но только очень хорошо. Лира решительно кивнула, явно довольная оценкой Рэндидли. Она с нарастающей энергией и радостной улыбкой на лице двигалась со своей тарелкой, направляясь прямо к макаронам с сыром. «Итак, сегодняшняя тема будет честной. Идеальный.”

“...Полагаю, что так.” Случайно смотрел, как она ест несколько секунд. Потом он начал чувствовать себя немного неловко. Поэтому он переместился и налил себе немного тушеной говядины, жареной рыбы и картофельного пюре. Сначала он пробовал каждый по кусочку, чтобы оценить вкус. Затем он хаотично перемешал их все вместе и начал запихивать еду в рот. По крайней мере, он не собирался упускать шанс наесться едой.

Ночь честности, ага. Случайно подумал, пока жевал. Если бы я не ответил так, разве это не было бы…?

Но он был совершенно честен в отношении блюд, которые пробовал. Еда была довольно хорошей… но также можно сказать, что она была очень хорошей. По сравнению с гашишем, который Рэндидли ел на обед, эта еда перед ним была не о чем. Он забыл вкус, как только проглотил. Не было дефекта, который мог бы обнаружить его язык, но также…

Когда его тарелка была очищена, Рэндидли с хмурым лицом отложил вилку. Наконец он понял, что должен означать вкус. «…у тебя нет кулинарного навыка».

— Верно, — ответила Лира с полным ртом макарон с сыром. Случайно поджал губы и больше ничего не спрашивал. Он продолжал есть прекрасную еду, пока почти весь стол не остался с пустыми тарелками, которые стояли с такой же абсолютной пустотой, как голые кости. Как только он понял, что он пробовал, многие вещи стали обретать смысл. Еда казалась ему пустой, потому что он привык к кулинарным навыкам высокого уровня, добавляя к еде что-то дополнительное.

Более того, гашиш, который он ел на обед, имел зарождающийся, тихий образ как часть своей привлекательности. Это была теплота и уют, которые оставались на языке и пассивно облегчали небольшое напряжение в закусочной. Честно говоря, Рэндидли вернулся в магазин Хелио не столько за самой едой, сколько за этим ценным изображением. Помимо Иггдрасиля, Рэндидли не встречал никаких других изображений, которые бы обращались к накапливающимся психическим повреждениям, неизбежно возникающим в результате борьбы с изображениями.

Но эта еда была совершенно обычной. Это была прекрасная плата за проезд, которая была бы возможна для женщины, у которой было немало свободного времени до Системы.

После гордости стаи саранчи Рэндидли поставил свою тарелку на стол. Он положил обе руки на деревянный край и наклонился вперед, изучая Лиру. — Итак, я полагаю, ты хотел научить меня чему-то с едой?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — улыбка Лиры была немного горькой, как будто она надкусила вишню и обнаружила, что это яблоня. Но вместо того, чтобы сначала ответить, она потянулась и поиграла с бретелькой своего спирального темно-синего платья. Кожа ее рук выглядела почти нездорово бледной, когда она ерзала.

Замешательство Рэндидли продолжало расти. Затем Лира вздохнула и покачала головой. «Может быть, будет справедливо сказать, что я думал, что смогу научить тебя кое-чему с помощью этого… но я пригласил тебя сюда по двум причинам. Один – напоминание, а другой – просто раскрытие. Напоминание, я скажу, это так же много для меня, как и для вас.

«Я просто… всегда был очарован тем, чего люди могут достичь без Системы. Еще до появления Системы я много думал об этом. Теперь, сражаясь с Хэнком… и готовя… Это помогло мне ощутить широкие возможности людей. Образы… вы можете думать об этом как о естественной эволюции нашей силы под Системой… но я думаю, что это не так. Лира обняла себя за плечи. Ткань ее платья чуть-чуть вспыхнула, когда оно поднялось вокруг ее плеч, и она потянула его. — Это просто хитрая ловкость рук Нексуса. Являются ли они действительно источником изображений? Такие образы, как у Хэнка… это просто великолепно. Навык может имитировать эффект, но подумайте об эффективности использования энергии».

Что-то, что маскировало волнение, но могло быть ближе к мании, появилось в чертах лица Лиры. Уголки ее глаз сморщились, и она облизнула губы. Пока она говорила, темп ее слов ускорился. «Система предоставляет неэффективные механизмы в виде Навыков, способных преобразовывать энергию в эффект. Затем они обеспечивают поток энергии низкого уровня и учат похищенные миры, как использовать эту энергию. Или, скорее, требуют, чтобы мы учились. Но образы… возможно, Система обеспечивает форму, которую мы имитируем, чтобы расти, но разве образы не являются нашими собственными?

Рэндидли одарил Лиру долгим взглядом. Его изумрудные глаза медленно потускнели, пока он обдумывал ее слова.

Лира продолжала говорить. «Тогда Система предоставляет испытания. Испытания, которые становится все труднее проходить, вплоть до того, что его некачественно сделанные механизмы уже не режут. Вы должны предоставлять высокоэффективные изображения, которые требуют эмоций и энергии для проявления, чтобы производить все более и более значительные эффекты. И в тот момент, когда вы перестаете быть способным превзойти себя, поток энергии прекращается. Таким образом, единственный вариант для мира — отправить своих людей в качестве пехотинцев Нексуса, чтобы раскинуть еще более широкую сеть в следующей Когорте. Это Система».

Фиолетовые глаза Лиры встретились с изумрудными глазами Рэндидли. Она закусила губу. Рэндидли очень намеренно моргнул. Он не возражал против того, что говорила Лира, хотя и не обдумывал это. Но для Рэндидли это было в значительной степени семантическое решение, являются ли изображения естественной эволюцией Навыков или нет. — Итак, твоя точка зрения?

«Я пытаюсь напомнить вам, почему я не согласен с вашим методом». Руки Лиры сжались на противоположных плечах, пока она сдерживала себя. «Из-за сил, выстроившихся против вас; Система была разработана для таких как вы. Неважно, какой новый образ вам удастся разработать, Nexus просто устроит вам еще одно испытание. Есть только один способ достичь своей цели: стать сильнее создателя Нексуса».

Глядя на Лиру, Рэндидли не мог не вспомнить ту огромную горную гряду кристаллизованного эфира, которую он ненадолго ощутил, когда Эльхум двигалась. Даже сейчас какая-то часть его духа замерла перед эхом этого огромного проявления силы. Даже учитывая его эфир, который постепенно конденсировался как часть его физического тела, Рэндидли сомневался, что сможет создать восемь или девять капель жидкого эфира.

Сколько капель потребуется, чтобы образовать кристаллизованный горный хребет?

«...Вы не ошибетесь, если скажете, что эта задача практически невозможна». Случайно признался. Но пока он говорил, он слышал шелест листьев, крик всепожирающей пустоты и треск приспосабливающегося позвоночника чудовища. Все три его изображения неохотно зашевелились. Но ты также… слишком легко сдаешься.

Но, в конце концов, Рэндидли не озвучил эту мысль. Вместо этого он стоял перед столом с пустой посудой и рассматривал Лиру. Внутренне он спутался еще больше; Неужели она действительно хотела использовать те же аргументы против него сейчас…? — Это то, для чего ты привел меня сюда?

“Нет. Я просто… ну, позвольте мне спросить вас кое о чем. Мне нужно напоминание. Ты собираешься это сделать, Рэндидли Призрачная гончая? Стать еще более могущественным, чем создатель Нексуса?» — спросила Лира, все еще обнимая себя. В ее красно-фиолетовых глазах Рэндидли увидел ответ, который она умоляла дать ей.

Это был не тот ответ, которого он ожидал от нее.

Сначала Рэндидли моргнул. Затем он громко рассмеялся. Даже больше, чем вес, который он получил, наблюдая за турниром, его туманность Пустоты быстро становилась плотнее, когда он чувствовал, как его губы и язык формируют его следующие слова. Верно, напоминание. “Да. Я собираюсь стать таким могущественным. Я буду подниматься, пока не встану на Нексус. Я собираюсь достичь Вершины. А потом я сожгу все дотла».

Лира улыбнулась. Ее лицо было так объективно прекрасно, когда она смотрела на него, что та же физиологическая слабость сжала его сердце. Перед лицом этого выражения у Рэндидли была единственная внутренняя реакция: она обожала его. Она прокляла его, напала на него и продала Землю, но она также обожала его так, как он не мог понять.

Угадать ее мотивы по выражению ее лица напомнило Рэндидли море. Он мог видеть, как приливы и отливы будут подниматься и опускаться, но какая-то часть его мозга просто не была способна понять, как и почему вода должна течь, чтобы это произошло. Ее трепещущие ресницы были грохотом волн о берег, наполняющим воздух ароматом соли.

И Рэндидли было чрезвычайно трудно смотреть на уязвимость и нежность в ее чертах. Морщины вокруг ее носа и рта были мягкими и выразительными, когда она рассматривала его. Все ее саркастические и эмоциональные защитные механизмы были уничтожены. Это было выражение, которое Рэндидли никогда не мог припомнить, чтобы видеть на лице Лиры в прошлом. — Я верю тебе, Рэндидли. Удачи.”

Затем Лира развернулась и продолжила говорить, стоя лицом к стене. «Мой разум до сих пор не может понять, как ты справишься… но ты зашел так далеко, не так ли? Так что я думаю, что я говорю, что мое сердце убеждено. Спасибо за напоминание. Сегодня вечером… да, сегодня речь идет о честности. О, Рэндидли, я когда-нибудь рассказывал тебе о той первой ночи, когда я видел, как ты дрался?

Взгляд Рэндидли был на обнаженных плечах Лиры. Ее пальцы все еще сжимали темно-синюю ткань плечевых лямок. Не говоря ни слова, он покачал головой.

Ощутила ли она движение или ей было все равно, Лира продолжала говорить. «Это было тогда, когда орды монстров пришли за Доннитоном. Но… ха. Вы можете поверить, что это считалось ордой? В первые несколько ночей, наверное, не было и сотни. Но ты… это была ночь на травяном поле вокруг деревянного частокола, который мы построили. Была полуполная луна. И вы стреляли стрелами маны и чародейскими сферами, как будто ваш бассейн маны был бесконечным. Освещение Навыков означало, что половина вашего лица постоянно находилась в тени, пока вы сражались. Это было… волшебно».

— Лира… — начал Рэндидли, но она перебила его.

«Я не могу быть таким, как ты. Я даже не могу быть таким, как Хэнк Ховард». — сказала Лира, все еще разговаривая со стеной. Она опустила руки и сцепила их за спиной. Ее костяшки пальцев были белыми. Ее ногти были некрашены. «Но… Я тоже не верю, что мой Путь неправильный. Это не то, что я могу сделать в одиночку. Союзники и связи — вот как я расту. Так что пойду искать помощи.

«Вот тут и начинается раскрытие информации. Доннитон был источником многих высококачественных изображений для Nexus. Они доминируют не только в этом турнире. Как Деревенский Дух этой прибыльной Деревни… Я заслужил некоторые привилегии. Я также скоро направлюсь в Nexus. Вместо того, чтобы просто стать самым могущественным человеком в Нексусе, с информацией и союзниками… Я смогу добиться того же, что и ты. Я спасу Землю». Затем Лира ненадолго замялась. И я просто… не хотел, чтобы мы столкнулись там друг с другом, и чтобы ты подумал…

Думаете, вы снова продали Землю? Случайно подумал, но быстро стер мысль, прежде чем она успела отразиться на его лице. Он продолжал смотреть на Лиру. Даже не полагаясь на Мрачную Интуицию или энергию Откровения, он чувствовал безмерное одиночество, окружавшее Лиру. На какое-то странное мгновение Рэндидли поверил бы, что связь между мечом и ножнами, которая изначально существовала между ними, снова возникла.

Но затем Рэндидли понял, что источником ощущения было что-то совсем другое. Рэндидли чувствовал, насколько изолированным был Лира из-за его повышенной чувствительности к Пустоте. Пустота вокруг нее излучала ее безмерную печаль и отсутствие связи.

Рэндли облизал губы. И я должен делать… что? Утешить тебя?

Нет, это неправильно. Все, что я должен делать… это то, что я хочу делать. Так…

Он выдохнул и улыбнулся Лире в спину. — Тогда удачи, Лира.

Союзники и связи — это то, как вы растете, да…?

Лира покачнулась, но ничего не ответила. Тишина повисла между ними, как рождественские огни, оставленные на карнизе, когда январь стоически перешел в февраль. Лира посмотрела на стену, Рэндидли посмотрел на свои бледные плечи.

Дело было не в том, что нужно было что-то еще сказать, а в том, что высказывание — это еще не все, что здесь имело значение. Знание о двух фундаментальных энергиях означало, что взаимодействия стали еще более сложными, чем в прошлом. Таким образом, хотя Рэндидли мог бы остановить это, он в конечном итоге позволил части окружающего Нижнего мира поймать невидимый поток и по спирали устремиться к Лире.

Поздравляем! Ваш навык Ощущение Пустоты (L) вырос до 302 уровня!

Тогда расти, Лира. На этот раз я не смогу смотреть на тебя. Но если вам удастся добиться успеха и спасти Землю, не жертвуя нашей свободой… что ж, это, безусловно, сделает меня счастливым.

Глава 1459.

— Комиссар Арриетти, — сказал комиссар Арриетти самому себе, взвешивая слова на языке. Он сидел в своем кабинете, и только настольная лампа освещала его. Солнце село, оставив в комнате только ореол света вокруг его стола. Он смотрел на макет визитной карточки, которую специально сделал накануне. «Первый ответчик Харона».

Это было действительно крутое название для класса. Тот, которым он очень гордился, несмотря на… трудности в процессе перехода. Положив визитку на стол, Арриетти откинулся на спинку кресла и вздохнул. Тем не менее, он знал, что процесс изготовления этих визитных карточек был бесполезен; как часто он был в ситуации, когда он мог бы раздать визитки? Окружающие Харона просто узнавали его с первого взгляда. Те, кто не был из Харона, увидели его хароновскую полицейскую форму со всеми нашивками и наградами и сделали свои собственные, возможно, верные выводы о том, кем он был.

Он был человеком, который не вызывал ни малейшего любопытства у стороннего наблюдателя. Честно говоря, это было довольно удручающе. Особенно, когда он, наконец, нашел ту часть себя, которая была такой своеобразной.

Наверное, было бы чересчур изменить табличку с именем моего офиса на «Комиссар, первый ответчик Харона…» — подумал Арриетти, потирая подбородок. Затем он издал еще один взрывной вздох и позволил своему телу откинуться на спинку удобного кожаного кресла. В нем должно быть написано, что комиссар Арриетти, 51 год, вечный холостяк…

Мужчина, который не вызывает любопытства у противоположного пола…

Этот неприятный ход мыслей начался сегодня утром. В однодневном перерыве между турами дуэтного турнира в Хароне состоялся первый случайный отбор представителей. Полиция и Орден Дуси неустанно работали всю ночь и раннее утро, чтобы убедиться, что на этих первых выборах ничего не пошло не так. Они внимательно следили за нарастающим потоком людей, прибывающих из города, в поисках чего-либо подозрительного.

Высоко оценивая возможности своего нового класса, Арриетти был одержим. Когда он не задерживал кого-то для допроса, он спешил через весь город, чтобы перехватить кого-то еще. Его новые Навыки, связанные с Хароном, давали ему тонкие подсказки, когда в город входили мошеннические элементы. В сочетании с его растущей чувствительностью к изображениям репрезентативный отбор прошел без заминок.

Ну, это было не совсем так. Как и опасалась Татьяна, иностранный владелец бизнеса попытался выдвинуть себя в качестве представителя, хотя он и не был гражданином Харона. К счастью, образ Харона почти сразу же отреагировал мощной волной враждебности. При поддержке толпы новый Совет Харона принял несколько законов о том, кто может заседать в Совете, а также в целях безопасности, поскольку удаление члена Совета требовало положительного голосования 70% населения Харона.

Вот так все и вернулось в Блуждающий город. Совет взволнованно начал определять свой маршрут на следующие два месяца. Но на волне политических волнений комиссар Арриетти с нетерпением ждал, когда наконец-то получит заслуженный перерыв. Он прошел по оживленным улицам вокруг арены, ожидая последнего отчета перед тем, как закончить день. А когда он зашел за угол к оговоренному месту встречи с Дереком Моссом…

...Он нашел Дерека Мосса в нежных объятиях Гертруды Коллинз. Излишне говорить, что их рты соприкасались.

Комиссар Арриетти замер. Он хотел посмотреть на что-нибудь еще, но место, которое они выбрали, было частью обслуживания фуд-корта. В это время суток здесь было совершенно безлюдно. В нескольких метрах позади пары стоял сломанный деревянный поддон, но, если он сосредоточился на нем, он превратил их в смутные бурлящие пятна на переднем плане. Это сделало его почти хуже.

Эт ты, Мосс…? Первый Ответчик Харона в конце концов не мог больше стоять и быстро повернулся, чтобы уйти. Его слегка измученный мозг решил, что он должен обойти фуд-корт один или два раза, выискивая любую подозрительную активность, а затем вернуться. Будем надеяться, что в этот момент это… публичное выступление прекратится, и они смогут говорить профессионально, ни на что не отвлекаясь. Именно такими и должны быть полицейские.

Не то чтобы Дерек был офицером полиции. Но это непрофессионализм, конечно… Кхм. Комиссар Арриетти слегка кашлянул себе в ладонь и оглядел людей, радостно болтавших о турнирной сетке. Несмотря на то, что матчей сегодня не было, казалось, что люди собрались, чтобы просто насладиться едой и погрузиться в праздничную атмосферу.

Пока Арриетти ходил, большая часть разговоров, которые он подслушал, была сосредоточена на том факте, что большинство людей считали, что сторона с Аланой и Хэнком была намного сильнее, чем другая часть. Но в целом казалось, что большинство людей вполне довольны тем, как прошел турнир.

Постепенно глаза комиссара Арриетти сузились, пока он ходил. Чем больше он смотрел… тем больше он понимал, что везде, куда бы он ни посмотрел, были маленькие признаки привязанности. Женщина с рукой на руке мужчины рядом с ней. Мужчина толкает локтем мужчину рядом с собой, обмениваясь тяжелым взглядом и тайной улыбкой. Два кота взволнованно бегают под прилавком с воронкообразным тортом.

А потом прямо перед ним

— Если тебе это не нравится, убери руку, — объявила Делайла, уверенно таща за собой мальчика Мосса.

Мальчик Мосс закатил глаза. «Сколько очков Силы у тебя вообще есть? Я не думаю, что смог бы одолеть тебя, даже если бы захотел.

«Леди никогда не рассказывает. Охохо, — преувеличенно рассмеялась Далила, прикрывая рот своей очень маленькой ручкой. Затем они ушли, смеясь и шутя. Комиссару Арриетти оставалось только протянуть руку и вытереть слезинку с глаза.

Конечно, ребенок, вероятно, вовсе не считал их участие романтическим; между ними была слишком большая разница в возрасте. И все же, не станет ли это когда-нибудь основой трогательной романтической комедии? Для сравнения, недавние взаимодействия Арриетти…

Я купаюсь в профессиональном уважении, сказал себе Арриетти, пытаясь подбодрить, но какое это имеет значение? Чем больше он думал, тем больше понимал, сколько работы поглотило его за последние несколько месяцев. Так что он шатался по ресторанному дворику, как зомби, встретился с раздражающе жизнерадостным Дереком Моссом для доклада, а затем вернулся в свой офис, чтобы обдумать проблему. Однако чем больше он думал об этом, тем более подавленным становился Арриетти.

Я одинок. Он больше не мог этого отрицать. И все всегда говорили, что любви не ищешь, она приходит и находит тебя. Но он неустанно трудился над тем, чтобы сделать Харон великим городом, и в то время любовь явно относилась к нему холодно. Хуже того, Арриетти чувствовал, что теперь он ничего не может с этим поделать; после такой усердной работы в течение столь долгого времени он даже не был уверен, как он будет пытаться с кем-то встретиться.

Кроме того, Арриетти понимал, что его нынешнее отношение было неверным. Если он хотел изменить свою ситуацию, ему нужно было сначала изменить свое отношение. Поморщившись, он встал со своего удобного кресла и прошел к шкафу по дальней длинной. Ему потребовалась одна секунда, чтобы провести пальцем по красиво окрашенному дереву, а затем открыть дверь в свой личный запас спиртного. Он не должен искать общения только ради общения… он должен дождаться появления подходящего человека, а затем постепенно переключать свое внимание на отношения. Но, черт возьми, он так долго ждал

Веко комиссара Арриетти дернулось. Его бутылки с ликером были пусты. Он осторожно закрыл дверцу кабинета. Был ли это Вольфрам…?

— Прогулка, — объявил Арриетти в комнату. «Я прогуляюсь. Величайший навык, который мужчина может освоить в погоне за партнером, — это беготня. Никогда не переставай идти».

Никто не ответил на его заявление; в комнате не было никого, кто мог бы принести сюда его жемчужины мудрости. Он мог бы сказать что угодно, и ничего бы не изменилось, если бы он не получил ответа. Когда никто не слышал, никто никогда не отвечал. Это чувство бессилия кольнуло.

Ощущение дрейфа становилось все сильнее.

С нарастающей печалью Арриетти снял пальто с вешалки и надел тяжелое шерстяное одеяние. На самом деле ему очень понравилось это пальто. Плавки были довольно длинными, но, застегнув их, он почувствовал себя частным сыщиком. Который, как быстро заметил его кислое настроение, был сексуальной версией полицейского.

Он также был настолько тяжелым, что, если бы он закрыл глаза, он мог бы представить, что его вес на его плечах — это руки любовника. Излишне говорить, что и эта мысль очень быстро испортилась.

Глубоко вздохнув, Арриетти вылетела из участка. Сослуживцы, которые заканчивали свою смену или составляли отчеты, стояли по стойке смирно и кивали ему, когда он проходил мимо них. Очевидно, это была демонстрация уважения, но она лишь еще больше разозлила Арриетти. Пространство между ним как комиссаром и обычным офицером не могло быть более ясным.

Потом он вышел за дверь. К счастью, холодный ветер внешнего мира испортил настроение Арриетти. В некотором смысле неумолимые сезоны успокаивали. В настоящее время снега не было, но стальное небо над Хароном создавало впечатление, что отсутствие осадков продлится недолго. Он поднял воротник и засунул руки глубоко в карманы, выуживая свои дорогие кожаные перчатки.

Затем он целеустремленно зашагал по улицам Харона, задаваясь вопросом, куда он направляется в эту прогулку.

К счастью, его ноги в конце концов ответили на этот вопрос просто потому, что продолжали нести его вперед, даже когда его мысли были где-то в другом месте. Так как он обдумывал свои вялые перспективы знакомства с новыми людьми, он прибыл в жилой район Харон. Затем он продолжал идти мимо высоких многоквартирных домов в богатый район на окраине города, откуда в настоящее время открывался великолепный вид на фруктовый сад внизу.

Улица заканчивалась довольно резко, и вдоль края Харона тянулся небольшой наклонный парк. Два человека сидели, сгорбившись, над каменным столом в левой части парка, но в остальном территория была совершенно безлюдной. Скорость его шагов замедлилась, но Арриетти быстро подобрался к краю. Он осторожно расположил пальцы ног на одном уровне с резким обрывом. Ветер свистел мимо него, предупреждая о большом пространстве внизу.

Арриетти вдохнул, а затем выдохнул, выпустив легкие, наполненные воздухом, мутным от холода. Он едва мог разглядеть силуэты людей внизу, идущих по разным дорожкам, проложенным для турнира. Южнее Арриетти видел, как строительные бригады вставляют стеклянные панели в окна новостройки, готовясь к тому, что люди начнут переселяться в этот район. Его глаза автоматически следовали за их методичной сборкой здания.

Иногда казалось, что наблюдение за чем-то позволяет ему быть частью этого.

День клонился к вечеру, и свет солнца, выглядывающего из-за облаков, идеально отражался от готовых окон. Они светились золотым, как глаза кошки ночью. Так что какое-то время Арриетти стоял и смотрел, как эти рабочие постепенно поднимали стекло вверх и одно за другим открывали глаза этому огромному квартирному монстру.

Арриетти встряхнулся, когда смех парочки за каменным столом вывел его из странного транса. Как он и подозревал, холод и физические упражнения во многом облегчили его уныние. На самом деле, он уже начал чувствовать себя лучше. Несмотря на то, что эта пара

Подождите… Я узнаю эти голоса… – подумал комиссар Арриетти, оглядываясь через плечо. Затем его глаза расширились.

«Хорошая игра», — сказал Хуан Шоу с легкой улыбкой на лице.

Миранда Гамильтон пожала плечами. “Я потерял.”

«Немногие могут проиграть с таким изяществом», — утешил Хуан Шоу, но по его тону было ясно, что он получил огромное удовольствие от своей победы. Даже в глазах Арриетти он был вполне самодоволен. — Поиграем еще?

“Конечно. Игра жизни длинная… и на самом деле, я подозреваю, что мне нужно выиграть только один раз, чтобы разрушить ваше самодовольное отношение, – начала ворчать миссис Гамильтон ближе к концу своей фразы, но в целом… чувства между ними двумя был слегка…

Уголки рта Арриетти опустились, когда он повернулся и пошел обратно к своей пустой квартире.

Глава 1460.

Прежде чем комиссар Арриетти прибыл к себе домой, он получил сообщение, которое встряхнуло его. Вопреки его воле, его сердце начало быстро биться.

Клейн, не хочешь встретиться со мной сегодня вечером?

Арриетти был ошеломлен, увидев, что отправителем была Хелен. Он выпрямил спину и вздернул подбородок, но потом понял, что она его не видит. Его поза не имела значения. Неловко кашляя, он огляделся, чтобы убедиться, что никто больше не заметил его смущающего поведения, а затем согнул пальцы, готовясь ответить. В такой короткий срок? Ну, я полагаю. Где мы должны встретиться?

Все начало щелкать вместе. После стольких тренировок в Подземелье, Хелен столкнулась с его мужественной решимостью до такой степени, что нашла ее неотразимой. Лицо Арриетти расплылось в широкой улыбке. Это был моряк на маленькой рыбацкой лодке, который после очень долгого шторма поднял голову и увидел широкое голубое небо.

Тренировочная площадка. Ответ Хелен немедленно развеял все причудливые иллюзии, которым так недолго позволили процветать в уме Арриети. Причина, по которой область над ним казалась синей, заключалась в том, что он смотрел на поверхность воды снизу. Его лодка уже наткнулась на опасные отмели и ушла на дно морское. Вы не проверяли пределы своего класса, верно? Давай сделаем это.

Арриетти вытер слезу с уголка глаза. Он ходил деревянно, как марионетка. Его душа превратилась в ничто, оставив его в состоянии эмоциональной нирваны.

Желание – корень всех зол…

— Обе стороны готовы? — спросил судья. Толпа выла в знак одобрения, когда Паоло и Кейл встретились лицом к лицу с Тайксом и Динешем. Воздух между ними был густым от напряжения. Рэнди спрятал улыбку за рукой. Несмотря на то, что люди жаловались на сетку, они, безусловно, были взволнованы перспективой двух полуфинальных матчей. Все считали, что команды были примерно равны.

Но пока Рэндидли осторожно распространял свой скромный успех с Незером, плетущимся по арене, его глаза были прикованы к двум командам. Оба относились друг к другу с предельной искренностью; эти двое были давними соперниками из Доннитона. Они были знакомы с возможностями друг друга. Но под поверхностью… Нижний мир уже начал двигаться. То, что произойдет сегодня, имело вес.

Бесцеремонно ухмыляясь, его глаза светились двумя изумрудными фонарями, излучающими достаточно люменов, чтобы быть видимыми даже в светлое время суток. Он ждал этого боя так же сильно, как и толпа. Судья поднял руку. «Тогда пусть начнется первый полуфинальный матч турнира дуэтов…!»

«Лабиринт зеркал!» Динеш тут же хлопнул в ладоши и начал штамповать мерцающие панели энергии в окружающем пространстве. Воздух вокруг него рябил и кружился. Паоло захихикал и бросился вперед, а Тайкс широко ухмыльнулся и бросился вперед, чтобы перехватить его.

Но Кейл только покачал головой и рубанул рукой в сторону Динеша. «Север».

Клинк!

За этот краткий миг Динеш изготовил почти две дюжины зеркал, но почти все они были изуродованы глубокой трещиной от удара Кейл. Те, кто принял атаку более прямо, начали неуклонно превращаться в ничто из-за повреждений. Сверкающие пылинки разбитых образов падали на землю.

Тем временем Паоло прыгнул вперед и нанес удар Тайксу, случайно держа в руке нож. Тайкс ничуть не отступил, вены на его руке пульсировали, когда он поднял тяжелый металл и пустил его в Паоло со всей силой пушки.

«Сенокос!» – взревел Паоло, извиваясь в воздухе и опуская кулак навстречу огромному железному шару. Столкновение сотрясло землю, и Паоло и мяч почти повисли в воздухе. Вместо какой-либо сотрясающей детонации две силы резонировали друг с другом. Изображения вспыхивали высокими столбами по мере того, как конкуренция усиливалась.

Паоло был неукротим. Тайкс обладал подавляющей силой.

Эти два изображения были похожи на двух брачных баранов, встретившихся друг с другом в дикой природе. Они немедленно ринулись вперед и сцепились рогами, борьба между ними была настолько ожесточенной и всепоглощающей, что все другие виды деятельности были постепенно прекращены, чтобы высвободить больше ресурсов для текущей борьбы.

Брови Рэндидли медленно поднялись, когда вторая растянулась без окончательного заключения. Даже он не подозревал, что они такие даже

БООООООООООМ!

Столб Паоло оказался чуть выше. Мышцы его плеча вздулись, и тяжелый железный шар швырнул обратно в Тайкса. Несколько капель крови брызнуло из его суставов, указывая на то, что победа не была чистой.

Но тяжелый железный шар снова врезался в мраморный пол арены и просто покатился обратно к своему хозяину. Тайкс не выглядел обеспокоенным потерей. Вместо этого он вскочил, небрежно схватил бешено вращающийся металлический шар, а затем снова бросился вперед с оружием над головой. Когда двое приблизились к своему второму столкновению, их образы усилились.

В то время как Динеш продолжал яростно пытаться добиться господства над окружающим пространством с помощью своего Домена, Кейл сделала шаг, который прорезал окружающее расстояние и практически оказался позади Динеша. Он сразу же полоснул рукой по шее Динеша.

Почувствовав удар, Динеш перекатился вперед и хлопнул ладонями по земле. Кейл выпустил жестокую ладонь, когда он преследовал Динеша, целясь в тот момент, когда он снова вскочил на ноги, но его ладонь попала только в воздух. Вместо того, чтобы подпрыгнуть в воздух, его ладони, ударяясь о землю, заставили его застрять там. Затем, прежде чем Кейл успела ответить, земля зарябила, как поверхность пруда, и Динеш погрузился в нее.

Зеркала взорвались от этой ряби на земле, когда Динеш воспользовался возможностью распространить влияние своего Домена. Тот невесомо кувыркнулся в воздухе, пролетев мимо Кейл.

Со своей стороны, Кейл только усмехнулся. «Быстрый слэш».

Навык был обычным, используемым большинством владеющих клинком классистов, но в руках Кейл он стал чем-то совершенно другим. Все остальное казалось застывшим, когда Кейл рубила. Бесподобная смертоносность его образа подняла базовый Навык до гораздо более высокой Редкости. Рэндидли задавался вопросом, каков его уровень навыка с Quick Slash.

После того, как пальцы Кейл хлестнули в стороны, треть вновь изготовленных зеркал разделилась пополам и начала крошиться. Динеш появился из разбитого зеркала и бесшумно пронесся вперед в спину врагу. В последний момент Кейл развернулась и резко взлетела вверх. Динеш уклонился от атаки и хлестнул правой ногой по колену Кейл.

Вместо того, чтобы отступить, Кейл шагнул вперед с пальцами, практически сверкающими его изображением суровой остроты.

Земля на арене постоянно тряслась, когда Тайкс и Паоло врезались друг в друга. Не то чтобы в их боевом стиле не было изящества; по наблюдению за ними было очевидно, что у них обоих было достаточно контролирующих характеристик, чтобы управлять своими потрясающими физическими навыками. Но в конечном итоге ни один из них не желал победы, добытой обманным путем.

Так как они громили и дубасили друг друга, их движения постепенно теряли свою тонкость. Незначительные поправки на небольшое преимущество исчезли, и два человека просто оставили друг друга с огромными ударами. Грудь Тайкса особенно вздымалась, как будто он был древним воздушным шаром, готовящимся к своему первому подъему в небо. Почему-то он казался больше, чем жизнь. Только своими физическими ударами и этим огромным железным шаром он был способен дестабилизировать окружающее пространство.

Это полностью отличалось от борьбы финтов и промахов, происходящей на другой стороне арены между Кейл и Динешем. Кроме того, их образы не так прямо противоречили друг другу; Кейл просто использовал свой образ, чтобы подавить распространение Домена Динеша. Если слишком многим зеркалам удавалось избежать его атак, Кейл рубила наружу и разбивала большинство из них, прежде чем продолжить бой.

Randidly почувствовал кислый вкус Тайкса еще до того, как произошел раскол. Нанеся два властных удара, которые поразили даже невозмутимого Паоло, Тайкс отпрыгнул назад одновременно с Динешем. Двое приземлились рядом друг с другом, оба уставились на своих противников.

Кайл и Паоло переглянулись. Паоло сделал такое лицо, будто съел жука. «Нам нужно? Действительно?”

Тайкс и Динеш не стали отвечать. Кайл насмешливо рассмеялся. «Это действительно турнир для дуэтов. Или ты забыл?»

«Как мы можем конкурировать, если все ваши победы только благодаря моей помощи?» — возмутился Паоло. Но он расправил плечи и принял низкую стойку, подпрыгивая на носочках. Кейл сломал себе шею и пошел вперед.

«Надеюсь, вы не пожалеете об этом, — просто сказал Кейл своим противникам. Затем он исчез, еще раз применив Навык, позволивший ему прорезать пространство. Вместо того, чтобы его физическое тело появилось, когда он прибыл, было просто надвигающееся ощущение острого режущего лезвия, которое рвануло к Тайксу. Тайкс сузил глаза и поднял металлический шар, чтобы защитить себя.

Но, конечно же, Паоло прибыл первым, рванувшись вперед, как лавина. С усилением его изображения аплодисменты толпы стали оглушительными. Что, конечно, только подтолкнуло толпу к еще большей интенсивности громкости. С торжествующей улыбкой на лице Паоло гордо объявил о своем следующем ударе и нанес удар, который прогремел в воздухе.

Когда Паоло и Тайкс собирались столкнуться, Динеш активировал свой Домен; Динеш и Тайкс разбились и рассеялись. В пустом месте, где они только что стояли, удары Кейл вырвали большие куски из мраморной земли и коснулись края приподнятой арены. Эта атака продолжалась до тех пор, пока Хелен не фыркнула, и массивная рыба не проплыла над трибунами и не отбросила длинную тень. В одно мгновение атака Кейл ослабла настолько, что рассеялась естественным образом.

Тем временем Паоло скользил по земле, пытаясь рассеять свой импульс. Когда он остановился, он развернулся и сломал себе позвоночник. Затем он согнул руку и ухмыльнулся Кейл. “Вы пропустили.”

— Как и ты, — ответила Кейл. Затем Кейл снова исчезла, превратившись в те зверски острые, почти невидимые клинки, которые носились по арене. Не говоря ни слова, Динеш и Тайкс заняли позицию.

Паоло быстро ускорился, его бедра толкались вперед. «Хех, сколько раз ты сможешь повторять это, Динеш? Как поживает твой запас маны?»

Тайкс достал цепь и прицепил ее к концу металлического шара. Затем он слегка подбросил мяч, который, вероятно, имел массу сжатого седана, и хлопнул по нему ладонью. Он рванулся вперед, чтобы перехватить Паоло.

«СЕНОСЕКАТЕЛЬ!» Паоло взвыл, отдергивая руку. И, охваченная влиянием его образа, вся толпа присоединилась к крику.

«ХААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!»

БУУУМ!

БООООООООООООООООООООО!

Кулак и мяч ударились друг о друга, и Рэндидли сузил глаза. Как ни странно, Паоло проиграл. Мужчина выбрасывал правый кулак вперед, но делал это, упираясь правой ногой и делая шаг вперед левой. Но первым ударом был его кулак, ударивший по мячу до того, как его левая нога коснулась земли. Без шага его сила почти сократилась вдвое. Кости его правой руки треснули и раскололись.

Но затем, когда мяч отбрасывал его назад, Паоло ударил левой ногой вниз. Реверберация была наполнена деструктивным образом, который активировал Домен Динеша. Тайкс и Динеш снова треснули и появились в десяти метрах от них.

Кейл стоял между ними, когда они материализовались, широко раскинув руки. “Попался.”

Тайкс дернул за цепь и развернулся, но Кейл уже ускользнула из-под его охраны. Его рука скользнула вбок, оставив неглубокую рану на руке Тайкса, из которой брызнула в воздух малиновая дуга крови. Сама по себе рана была практически бессмысленной; это была яркая рана на теле, которая зажила бы за секунду.

Но брызги крови на секунду закрыли Тайксу зрение. Поэтому, пока Тайкс передвигался, чтобы защитить Динеша, он не видел, как Паоло целился в него.

БОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО!

Паоло не нужно было бить Динеша напрямую. Он просто врезался в Тайкса с такой силой, что Тайкс стал его оружием, врезавшись в Динеша и заставив их обоих подпрыгивать на полу арены. Они слетели с края, ударившись о грязную землю и быстро собрав за собой большую кучу мусора.

Рандомно поднял палец и позволил рефери почувствовать присутствие Мрачной Химеры. Этот человек собирался объявить победителем дуэт Доннитон. Но в их турнире не было правила против вытеснения с ринга, просто обычно вытеснялся только проигравший.

Но когда новое изображение распространилось по арене, стало ясно, что Тайкс и Динеш еще не закончили.

Даже в глазах Рэндидли все вокруг расплывалось. Арена исчезла. Кейл и Паоло скомпоновали свое изображение, чтобы остановить это, но Динеш был умен: вероятно, он позволял своим зеркалам разбиваться на протяжении большей части матча, чтобы он мог встроить небольшие фрагменты своего изображения в окружение. Теперь, без времени, ни Паоло, ни Кейл не могли его остановить.

Внезапно Паоло и Кейл оказались на совершенно ровной поверхности бассейна с водой. Под ними было идеальное отражение их самих. Свет неба исказился, пока все не осветилось золотым сиянием. Когда они переместили свой вес, рябь распространилась наружу от их ног.

Они посмотрели друг на друга, затем вперед. Шум публики был полностью отключен. Они стояли в изолированном мире, который был бесконечным отражающим озером.

Напротив них стоял Тайкс, взвешивая свой металлический шар. Воздух вокруг него трещал и дрожал, когда сам вес его изображения дестабилизировал окружающее пространство. Под ним отражался образ Динеша, поскольку мужчина идеально имитировал образ Тайкса и усиливал его.

— Они объединили образы, — присвистнул Паоло.

«Хороший противник», — ответила Кейл с ухмылкой.

Глава 1461.

Наугад изучал явление слияния изображений в течение нескольких секунд. Это было не то, что он когда-либо видел раньше, не на таком уровне. Затем он переключил свое внимание на Нижний мир, собирающийся вместе в огромных количествах из-за достижения; отчасти причиной того, что Тайкс мог дестабилизировать пространство своим изображением прямо сейчас, был бушующий поток Нижнего мира под всем этим. Для Земли было очень важно увидеть этот метод использования изображений впервые.

Рэндидли довольно невинно улыбнулся, небрежно коснувшись своего тканого Нижнего мира. Да, однозначно стоило провести этот турнир.

Затем бойцы переместились, и он переориентировался на матч внизу.

На этой бесконечной отражающей поверхности объединенная форма Динеша и Тайкса двигалась с чудовищной скоростью. Каждый шаг отбрасывал их на огромное расстояние, но прикосновение его ног к поверхности вызывало лишь мельчайшие отражения. Тайкс был значительным грузовым поездом, тянущимся за искаженным пространством, как товарный поезд, выпускающий дым.

Паоло взглянул на Кейл, а затем изучил свою раненую правую руку. «Не обрезайте изображение, пока у меня не будет возможности разбить его на куски».

«Не начинай крушить вещи, пока у меня не будет возможности порезать», — ответила Кейл с таким же заряженным волнением. Затем они оба затуманились в движении, следуя невысказанному сообщению. Они разошлись в стороны, когда появился Тайкс и разбил свой железный шар там, где они только что стояли. Затем они отскакивали с каждой стороны от них.

Они так много ссорились друг с другом, что их совместная работа кажется сверхъестественной, заметил Рэндидли.

Но лица Кайли и Паоло быстро скривились в гримасе, когда они двинулись в атаку. Волны окружающего изображения, вызванные комбинацией противника, замедлили их движения. Искаженное пространство было плотным и непредсказуемым. Когда их движения мешались, Тайкс мог просто развернуться, отбросив Паоло назад, а затем подняв свой железный шар, чтобы раздавить Кейл.

Кайл согнул пальцы. «Север».

Тайкс дернулся в сторону, а затем проигнорировал кровь, хлынувшую из его бицепса. Изображение вокруг них даже не дрогнуло от Навыка. Затем Тайкс швырнул свой железный шар назад в Паоло, который только что поднялся на ноги, и нанес удар Кейлу. Казалось, по телу Кейла пробежал электрический разряд, его глаза начали светиться. Ощущение резкости вокруг него усилилось до такой степени, что его улыбка заблестела, как заостренный клинок под моном.

Но прежде чем Тайкс завершил движение своего удара, он резко превратился в Динеша. Его рука раскрылась, и он выпустил струю оранжевого дыма, которая полностью покрыла Кейл. Затем его тело снова стало Тайксом, и он просто ударил руками по земле. В отличие от мягкой ряби, которую он производил, когда шел по земле, этот удар породил волну двухметровой высоты, которая отбросила кашляющую Кейл.

Паоло замедлил свое продвижение к Тайксу, когда мужчина медленно повернулся, чтобы посмотреть на него. Пространственные искажения становились все более частыми; Тело Тайкса, казалось, постоянно гудело. Поморщившись, Паоло согнул правую руку и ударил по ней левой. Кости болезненно заскрежетали друг о друга, но от удара костяшки пальцев вернулись на место. «Хех, вы двое стали сильными. Это гончая-призрак, а?..

«…Но твоим базовым Навыкам не хватает остроты», — Кейл тяжело поднялся на ноги после того, как, наконец, оправился достаточно, чтобы рассечь подавляющую его волну. На его лице были странные оранжевые пятна, но он все еще ухмылялся Тайксу и Динешу. «Твой образ широк, да, но даже мелочи заслуживают любви и внимания».

Динеш и Тайкс не ответили. Два тела, отраженные на поверхности, просто взглянули на них двоих, медленно втягивая металлический шар обратно в руку Тайкса. Затем они начали собирать свою Силу Воли, корректируя изображение в окружающей области. Рэндидли моргнул, а затем начал смеяться; они использовали чувство импульса Тайкса, чтобы усложнить разрушение контроля Динеша над окружающим пространством. Как бы долго Паоло и Кейл ни тянули, если они не смогли избавиться от эффекта сейчас, то, скорее всего, вообще не смогли бы этого сделать.

«Хорошо, тогда давай сделаем это трудным путем», — объявил Паоло, но по его выражению лица было ясно, что он с нетерпением ждет этого опыта. В очередной раз через негласное общение главные соперники Доннитона бросились за Тайксом по безликой отражающей поверхности. Каждый шаг оставлял большую рябь, которая хаотично сталкивалась друг с другом.

На этот раз они вообще не воздерживались от использования своих изображений. Хотя Тайкс и Динеш продолжали поддерживать странный, изолированный мир, это не помешало Кейл и Паоло проявить силу своих образов в этом месте. И снова тело Кейла постепенно исчезло, поскольку он стал просто проявлением жаждущего жизни клинка. Паоло, казалось, незаметно рос, становясь больше, чем жизнь, когда он устремлялся к конфликту.

Паоло ударил кулаком вниз и встретил удар Тайкса по металлическому шару. Даже с увеличением размера Тайкс имел преимущество в силе в этой форме и отбросил человека назад.

Но тут появилась Кейл, кружащаяся, как волчок, украшенный ножами мясника. Атаки нанесли Тайксу небольшие раны на теле, которые полностью проигнорированы. Только когда Кейл изменил свою стойку и нанес удар, Тайкс превратился в Динеша, который затем сразу же снова стал Тайксом, когда Паоло прыгнул вперед с обеими руками над головой и жестоко ударил вниз.

Глаза Тайкса не дрогнули, пока он рассматривал две приближающиеся к нему атаки. Он позволил железному шару упасть в сторону и широко раскинул руки. “Терпеть.”

Кость его левой руки разлетелась со слышимым хрустом, когда он просто стоял и позволял удару Паоло жестоко изуродовать его тело. Ладонь Кейла вонзилась ему в бок, вероятно, выпотрошив одну из его почек.

Тайкс вздрогнул, потом он был совершенно прекрасным Динешем, который щелкнул пальцами. “Отражать.”

Рука Кейл сломалась, и из бока Паоло хлынула кровь. Раненый Тайкс снова появился на месте Динеша и поднял голову, чтобы зарычать от боли. Затем он протянул здоровую руку и поднял железный шар.

Вместо того, чтобы казаться обеспокоенными ранами, Кейл и Паоло просто стали более сосредоточенными. Они ничуть не замедлились, двигаясь в унисон, чтобы нанести новый удар. Кейл рубила, а Паоло громил. Тайкс выдержал рубящий удар и взмахнул железным шаром вверх, чтобы отбросить Паоло назад.

Затем, не обращая внимания на продолжающийся шквал атак Кейл, Тайкс преследовал Паоло. Паоло вскочил на ноги и принял боевую стойку. Затем он сделал резкий шаг вперед и переместил свой вес. «Сенокос».

Тайкс принял удар в челюсть, не моргнув, и через миллисекунду после удара Динеш снова оказался рядом. “Отражать.”

Кейл застонал и истекал кровью позади схватки, выдержав силу удара Паоло. Затем Тайкс вернулся и занес левую руку, чтобы ударить Паоло по щеке ударом наотмашь. Паоло даже не споткнулся. Его глаза были яркими и сосредоточенными, когда он резко повернул голову и ухмыльнулся Тайксу. «Может быть, против кого-то другого это сработало бы».

Выплюнув еще один рот крови, Кейл выпрямилась и кивнула. «...но никто не выдержал ударов друг друга больше, чем мы. Как вы думаете, вы можете продержаться достаточно долго, чтобы этот ущерб имел значение? Север.

На этот раз образ Кейл мощно вспыхнул. Их постоянные спарринги в этом районе помогли им привыкнуть к отраженному миру Динеша. Так что, прежде чем Тайкс успел увернуться, он пошатнулся, а затем упал на одно колено, когда Кейл разорвала ему спину, как будто это был красочно завернутый пакет в рождественское утро.

В этом дебюте Паоло не стал заморачиваться мелкими ударами; он просто опустил плечо и схватил Тайкса. Но, к его удивлению, когда он ударил Тайкса, тот вяло двигался по дестабилизированному пространству, а затем отскочил. С точки зрения веса, энергия, удерживающая окружающее изображение на месте, полностью основывалась на теле Тайкса. Даже образ Паоло не мог напрямую конкурировать с его тяжестью.

Тайкс не упустил момент удивления. Его руки вытянулись, схватили ошеломленного Паоло за голову и отбросили скандалиста назад для жестокого удара головой. Удар был настолько внезапным и жестоким, что руки Паоло бессознательно разжались на практически бесполезных длинных ножах, которые он держал.

После того, как их головы треснули друг о друга в первый раз, Тайкс оттолкнул Паоло назад, а затем притянул его для второго удара. Но руки Паоло метнулись вперед. Он бросил кинжалы и поймал Тайкса за голову своими руками, и они оба напряглись в кровавом объятии.

«Хех, это моя победа», — злорадствовала Кейл с искренней радостью.

— Я просто случайно уронил их, — прошипел Паоло сквозь стиснутые зубы. — Я заберу их обратно…

«Слишком поздно победитель был определен, — заметила Кейл. Когда он поднял руки, он держал в каждой руке по длинному ножу. «Бесконечные быстрые удары».

В некотором смысле Навык Кейл напоминал капли дождя. Вместо того, чтобы видеть одну, вы могли осознавать капли дождя, только позволяя фокусу вашего взгляда отступить и вбирая в себя нескончаемый поток, который выпустила Кейл. Это была сила природы, которая постепенно переполняла дестабилизированное пространство и ударяла по плоти Тайкса.

Находясь в напряженных объятиях с Паоло, Тайкс мог только игнорировать раны, когда Быстрый Удар за Быстрым Ударом вырезал плоть и мышцы его тела и оставлял кость обнаженной в воздухе. Даже Рэндидли не мог не сморщить нос, глядя вниз на запекшуюся кровь внизу. Куски внутренностей, казалось, расходились веером, пока Кейл продолжал ускоряться в своем ритме.

Затем, между ударами, Тайкс превратился в Динеша и оглянулся через плечо. “Отражать.”

Спина Паоло взорвалась, словно кто-то закопал туда гранату, а потом выдернул чеку. Но в эту же долю секунды Паоло снова взорвался с силой. В то время как Тайкс был равен ему по силе, Динеш и близко не мог его замедлить.

На этот раз Динеш проиграл властный удар головой. Их черепа соединились. Окружающее изображение тряслось. Кейл прекратил свои Бесконечные Быстрые Удары и ударил вперед, его длинный нож скользнул Динешу в бок, но внезапно Динеш снова стал Тайксом.

Прежде чем Кейл успела ответить, Тайкс ударил Кейл кулаком по лицу в жестоком быстром левом прямом ударе.

Кейл врезалась в дальнюю стену арены, но Динеш тоже не смог сохранить образ. Они снова оказались на мраморной платформе, и толпа одобрительно заревела.

«Ха! Ты вырубил его!» — сказал Паоло, вставая. Сначала он покачнулся, но потом поднял руки. Громкость толпы, казалось, быстро восстанавливала все полученные им повреждения. “Спасибо за это.”

Тайкс посмотрел на Динеша, который прижимал руки к бокам, чтобы остановить кровь из раны, нанесенной Кейл. Даже сейчас Тайкс чувствовал, как образ Кейл остается в ране и продолжает вгрызаться в тело Динеша. Он посмотрел в ту сторону, где сбил Кейл, затем снова посмотрел на Паоло. Хотя один из их дуэтов был нокаутирован, под рев толпы имидж Паоло…

Паоло облизал губы. «Но теперь пришло время отплатить тебе за этот удар головой… с лихвой».

Глава 1462.

В конце концов, Тайкс слишком много вытерпел, не причинив Паоло большого вреда. Хотя и он, и Паоло были испорчены порезами Кейл, то, что дуэт Доннитон сказал ранее, было точным; никто не мог так хорошо выносить удары друг друга, как они. С точки зрения практики, никто не мог даже приблизиться.

Теперь, когда дуэт избавился от притворства использования оружия друг друга, они действительно стояли у вершины Земли.

Это, в сочетании с тем, что имидж Паоло был укреплен аплодисментами толпы, означало, что Тайкс в конечном итоге был вдавлен в мрамор под ногой Паоло. Толпа взбесилась, а образ Паоло практически ослепил под влиянием одобрения и триумфа. Первый билет на финал турнира дуэта был продан, оплачен кровью.

Случайно взглянул на Тайкса и Динеша, когда они помогали друг другу покинуть арену. Ни один из вас еще не полностью там… ваш образ слишком расплывчатый. Если вы найдете свою правду, ваша комбинация, скорее всего, не проиграет в следующий раз.

Затем Рэндидли почувствовал приближение головной боли. Вероятно, было бы неплохо поощрять проведение подобных турниров каждый год или около того… или, может быть, раз в два года, чтобы продемонстрировать подобные слабости. Что-то вроде Системной версии Олимпиады… но представляя лицо Татьяны, когда я предлагаю ей это устроить…

Покачав головой, Рэндидли отбросил эти мысли в сторону. Вероятно, он был не единственным человеком, заинтересованным в продолжении проведения подобных турниров на Земле. Кроме того, он, вероятно, сказал бы несколько слов, когда определялся бы окончательный победитель. Тогда он мог бы посеять семя этой идеи среди населения… Пурпурно-черная энергия Откровения вспыхнула в уголках его глаз, когда он обдумывал эти варианты.

Поздравляем! Ваш навык Revelations of the Atramentous Threshold (T) вырос до 325-го уровня!

Очень быстро он позволил этой энергии исчезнуть; эти опасения могли подождать. Создав, наконец, переплетение Нижнего мира, которым он остался доволен, Рэндидли намотал готовый продукт, чтобы проверить результат. Туманность Пустоты в его груди вращалась по часовой стрелке, притягивая весь вес и значение в его ядро.

Постепенно Рэндидли начал улыбаться. Честно говоря, я рад, что решил провести этот турнир.

Пора. Глаза Аланы распахнулись. Она взяла стакан воды и сделала большой глоток. Затем она подошла к двери и вышла в коридор. Пришло время ее матча; пришло время посмотреть, насколько вырос Хэнк Ховард.

Но Алана нахмурилась, шагнув в тускло освещенный коридор из зала ожидания к выходу участника и увидев, что ее там кто-то ждет. — Вы недовольны?

Люцифер скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Алану. “Да. Вот почему я здесь, чтобы задать вам тот же вопрос, что и раньше: вы намерены выиграть все?»

Склонив голову набок, Алана рассмотрела перед собой мускулистого мужчину. Его образ, безусловно, был сильным, но частью этой силы была простота. Ей было легко читать его эмоции. После просмотра сети она вздохнула. — Твоя гордость, безусловно, важна для тебя, да?

«Я был бы очень успокоен, если бы вы просто сказали мне, что хотите выиграть все это. Для меня было бы честью проиграть будущему чемпиону, — тихо произнес Люцифер, словно став частью темного коридора, который должен был привести Алану на арену. Единственной его частью, которая хоть как-то присутствовала, был его пронзительный взгляд, когда он взвешивал ее.

Я дам ему это, по крайней мере, он серьезен, в конце концов решила Алана.

И теперь, когда она подумала об этом, это, вероятно, было самое большое количество слов, которые он когда-либо говорил ей. Когда она продолжала размышлять об этом странном поведении, Люцифер снова заговорил. «Я также скажу это; Хэнк Ховард не тот человек, которого можно победить, не жаждая победы. Не позволяй своему образу смущать тебя…

— Ты звучишь немного непристойно, когда говоришь о победе, Люцифер, — легко сказала Алана, проходя мимо него. Но она легонько похлопала его по плечу, прежде чем быстрым шагом пошла в конец зала. Она уже чувствовала приветствия толпы подошвами своих ног; все здание грохотало от их волнения. «Но я выиграю. Не беспокойся об этом.

Из-за своего роста и внушительного размаха крыльев Вивания могла ждать Алану только в вестибюле прямо перед открытым небом арены. Но из-за их связи она с интересом смотрела на Алану после ее общения с Люцифером. «Значит, этот матч не просто тренировка? Мы хотим победить?

Алана бросила кислый взгляд на свою спутницу, и Виванья два раза выдохнула воздух, отчего на соседней каменной стене образовались большие пятна инея. Расправив плечи, Алана вытащила копье из своего межпространственного кольца и внимательно его осмотрела. Она потерла лезвие большим пальцем, а затем щелкнула им; он отлично гудел. «Мы всегда хотели победить… но да. Это матч… мы должны победить».

«Вы, наконец, согласились, что мы должны переименовать мир в Призрачный мир?» Хвост Виваньи взволнованно мотался туда-сюда.

Алана могла только закатить глаза и похлопать Виванью по чешуе на шее. «...Я все еще не думаю, что нам следует выбирать это имя. Но… Люцифер прав. Только потому, что мой новый образ во многом основан на Randidly, не означает, что я должен смущаться. Это… это демонстрация. Что возможны различные типы изображений. У меня есть ответственность…»

— Ты краснеешь, — поддразнила Виванья, дуя немного ледяного воздуха на затылок Аланы. Алана ударила дракона в грудь с изрядной силой, а затем надменно ушла прочь от хихикающей ящерицы. Грохот стал громче. Вскоре дуэт начал приближаться к свету в конце туннеля.

Когда они, наконец, вышли на дневной свет, Вивания широко расправила крылья после столь долгого тесноты в туннеле, и толпа взбесилась. Размах крыльев Вивании в вытянутом состоянии составлял почти двадцать метров. Тем временем Алана посмотрела на Хэнка, который уже передавал поводья Анчо рефери. Увидев ее, он усмехнулся и сказал что-то, что потерялось в шуме толпы.

Но Алана знала его слишком хорошо. Даже если бы она не могла читать по его губам, она могла бы догадаться, что он говорил: «Сегодня хороший день для дуэли».

Твой энтузиазм – твое самое большое достоинство, Хэнк. Алана задумалась. Она задавалась вопросом, знал ли он это. Затем она продолжила свой путь к приподнятой мраморной платформе. После того, как они заняли свои позиции друг напротив друга на арене, толпа постепенно успокоилась. Судья посмотрел туда-сюда. — Обе стороны готовы?

Виванья фыркнула. Алана кивнула. Хэнк улыбнулся и сжал пальцы. Анчо заржал и обнюхал карманы рефери в поисках закуски.

Не обращая внимания на лошадь, судья поднял руку. «Пусть второй полуфинальный матч турнира дуэтов… начнется!»

Алана подняла свое копье и выпустила жесткий контроль над своим изображением. Оранжево-золотое пламя вспыхнуло вдоль ее конечностей. Она согнула руку, и на ее голове вырос крылатый шлем. Но именно Виванья сделала первый шаг вперед. Мать Ледяных Драконов подняла голову и зарычала. Ее холодный образ вырвался наружу, чтобы просочиться в окружающий воздух и понизить температуру. Тяжелые серые тучи, уже висевшие над ареной, потемнели. Судя по их виду, до начала снегопадов осталось совсем немного времени.

Хэнк лишь усмехнулся и вытащил репетитор. Довольно небрежно он покрутил пистолет в руке и вытащил магазин. Смахнув крохотную пылинку, он вернул обойму на место и поднял пистолет, нацелив его на Алану.

Хлопнуть!

Клааааааааааааааааааааааааааааааа!

Алана смело встала на позицию и ударила пулю в воздухе наконечником копья. Самодельные пули Хэнка были довольно сильными, но Алана была такой же подавляющей. Кроме того, эта пуля вообще не содержала его изображения. В старых вестернах первая пуля никогда не прикончит плохого парня. Только в конце боя стрелок смог сделать идеальный выстрел, который перевернул все вокруг.

В некотором смысле ваш образ делает вас предсказуемым.

Алана небрежно шагнула вперед. Сейчас не нужно было спешить. Как человек, который много путешествовал и дрался с Хэнком Ховардом, она хорошо знала его сильные и слабые стороны. Вот почему она была уверена, что они с Виванией смогут победить его еще до того, как она примет решение относительно своего имиджа. Теперь, когда она, наконец, решила поставить все на карту… Грубо говоря, было два способа победить этого человека, и Алана и Виванья обладали обоими.

Пока Алана шла вперед, Вивания поднялась в воздух и выпустила из своей клыкастой пасти поток мокрого снега и льда. Хэнк ухмыльнулся, и Додж откатился в сторону так быстро, что на мгновение показалось, что он исчез. Человеческому глазу было почти невозможно уследить, как его тело сгорбилось и упало. Но затем он внезапно снова встал на ноги, обрушив шквал пуль на Виванью.

Большинство из них безвредно отразились от утолщающегося слоя льда на теле Виваньи, но один попал в мягкую ткань в уголке ее левого глаза, когда она зависла в воздухе. Виванья взревела от ярости и захлопала крыльями; с несколькими мощными взмахами крыльев ее тело внезапно рвануло вперед, а за ней собрались сильные ветры.

Холодность образа Виваньи начала прямо противоречить тонкому штриху образа Хэнка Ховарда. От тела Виваньи с шипением вырывался пар. Несмотря на то, что Дикий Запад мог принять холод ночью, дни были жаркими и сухими. Таким образом, это было удивительно деликатно.

Алана шла вперед с поднятым копьем, наблюдая за взаимодействием. Прямая атака на изображение была первым способом, которым Вивания могла победить Хэнка. В конце концов, он был всего лишь мужчиной. Он вложил довольно много очков характеристик в свой драгоценный Фокус, но даже у него были пределы. Если бы вы могли довести Хэнка до изнеможения, его острый как бритва Фокус естественным образом уменьшился бы. Он упустит возможность сделать снимок, чтобы все изменить.

Образы, которые напрямую совпадали с хладнокровием Хэнка, вроде холода Виваньи, были довольно редки. Если бы они подтолкнули его, они могли бы использовать эту возможность, чтобы убить его.

Пока дракон продолжал скользить вперед, вокруг Вивании образовалась настоящая метель. Хотя вы едва могли видеть кончики ее крыльев, выглядывающие из белого водоворота, остальное было скрыто льдом и ветром. Результат занял около десятой части массивной мраморной арены, вероятно, закрывая обзор многим людям в аудитории. Несмотря на то, что на него надвигалось такое чудовище, Хэнк ничуть не паниковал. Он покрутил свой репетир и спрятал его в кобуру. Легкими пальцами он вытащил револьвер.

Глаза Аланы сузились. Конечно, изматывать Хэнка было медленной игрой. И человек так долго выживал в мире, управляемом Системой, так что было ясно, что он владеет множеством трюков. Процесс будет не таким простым, как казалось. Был, конечно, более надежный способ победить Хэнка Ховарда. Ее пальцы на копье сжались, и оранжево-золотое пламя стало выше.

— Калечащий выстрел, — объявил Хэнк. Его револьвер дернулся, и пронзительная пуля вырвалась вперед и проделала дыру в метели Вивании. Алане не нужно было ее высокое Восприятие, чтобы знать, что пуля попадет в сустав крыла Виваньи. Даже с высокими показателями Физической Защиты дракона эта пуля наносила значительный урон.

В краткосрочной перспективе дальнейший полет будет практически невозможен.

Через долю секунды Виванья взревела, и метель обрушилась на землю в добрых двадцати метрах от Хэнка. Лед змеился наружу смертельными полосами, но человек снова увернулся и вытащил револьвер, чтобы сделать дюжину выстрелов в быстрой последовательности. Виванья ответила взрывом льда, между которым Хэнк продолжал уклоняться и петлять. Когда у него кончились пули в первой обойме, он профессионально выбросил пустую и вставил на место другую.

Небо над ними было идеально расколото, поскольку коварный образ Дикого Запада Хэнка заставил солнце выглядывать из-за облаков. Против этого застенчивого солнца серые тучи продолжали темнеть, превращаясь в метель.

Постепенно Алана начала крутить свое копье на ходу. Образ Хэнка Ховарда, несомненно, был сильным и служил способом подчеркнуть способности Хэнка. Но за его выносливость и постоянное распространение пришлось заплатить; на самом деле это не нападало на имидж оппонента. Победа Хэнка была основана на том факте, что, когда все фишки были на кону, его лучший результат был лучше вашего.

Так что второй способ победить Хэнка был прост: просто одолеть его напрямую.

Алана подняла копье. Крылья на ее шлеме задрожали, а затем начали расти. Перья превратились в жемчужно-белые. «Первая книга Откровений: вперёд!»

Глава 1463.

«Первая книга Откровений: вперед!»

Хэнк откатился назад и вскочил на ноги, чтобы избежать нового удара льда, но про себя вздохнул. Уже менялась композиция образов в окружающей местности; наконец-то тяжеловеска обнажила клыки. Я надеялся, что Алана подождет еще немного…. Ах хорошо. Этот способ веселее.

Его взгляд скользнул в сторону, к сияющей фигуре Аланы Донал, пересекающей арену. Два крыла длиной с его рост изящно взмахивали, когда она скользила к нему, сбрасывая перья цвета слоновой кости, которые артистично кувыркались в воздухе вокруг нее. Следуя за ней, Алана также выпустила волну оранжево-золотого огня, которая быстро распространила влияние ее образа. И образ его и Виваньи быстро уступал место Алане. Что касается силы имиджа, Хэнк еще не был вынужден столкнуться с чем-то настолько ошеломляющим, как ее псевдосвятость, на протяжении всего турнира.

«Хороший день для дуэли», — с улыбкой подумал Хэнк, еще раз взглянув на хаотичное небо над ареной. Затем он вытащил свой револьвер, вытащил цилиндр и осторожно вставил в него особую пулю, которую он сделал специально для этого случая.

Прошептав молитву, он повернул цилиндр, а затем одним движением запястья вернул его на место. Он увернулся от очередной порции мороза, когда Ледяной Дракон начал поднимать свое тело по земле к нему, а затем нацелил свой револьвер сквозь ненастную стихию на славную атаку Аланы Донал. Остановить ее здесь было важно.

Как только Алана Донал почуяла твою слабость, она безжалостно преследовала тебя.

Хлопнуть!

Пуля пробила дыру прямо во льду и ветру, произведенном Виванией, и попала прямо перед Аланой Донал. Женщина даже не моргнула. Хэнк был несколько огорчен, увидев, что Алана уже поставила переднюю ногу и приняла устойчивую стойку с поднятым копьем, когда он целился в нее; она точно предсказала его ход. Но даже так, эта пуля не была чем-то, что можно было легко

«Солнечный удар!» Алана звонила. Трудно было сказать, прибыл ли первым великолепный свет солнца или копье расплылось в движении, но Алана, казалось, внезапно оказалась в центре мира чистого света. Подобно черной дыре, давящей на ткань пространства, все окружающее неумолимо втягивалось в ее гравитационное влияние. Ее намерение повисло в воздухе вместе с ее словами, чистыми и ясными.

Копье встретило пулю в блестящем калейдоскопе света. Образ Аланы мог быть довольно броским, но часть этого ощущения «блеска» была просто естественным побочным эффектом очевидной силы ее образа. Он привлекал к себе внимание, как маяк, который притягивает корабли в бурные ночи. В этой встрече копья и пули Хэнк почувствовал, как образ Аланы становится все более интенсивным. В основе Аланы лежало религиозное почитание, которое определяло каждое решение, которое она приняла с тех пор, как столкнулась с Рэндидли Призрачной гончей. В ее ударе не было колебаний.

И в обмен на эту призрачную верность Алана пошла по Пути прямо к великой силе. Глядя на свет, который Алана могла произвести с помощью своего Навыка атаки на хлеб с маслом, даже Хэнк почувствовал определенное благоговение перед ее решимостью и преданностью делу. Он задавался вопросом, как часто она практиковала именно этот Навык в прошлом, готовясь к тому дню, когда она сможет использовать эту атаку, чтобы вырезать пулю из воздуха.

...в общем, пуля Хэнка и изображение, содержащееся в ней, были уничтожены. Это была такая же казнь, которая информировала встревоженное население о том, что их лидер-деспот без труда снова сделает их беспомощными, если потребуется. Это был просто бизнес.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — пробормотал Хэнк. Он подумывал о том, чтобы сделать еще один выстрел, потому что он приготовил три пули все большей мощности, чтобы сыграть в естественное повествование своего образа, но Виванья неслась к нему. Он отпрыгнул назад, оторвавшись от этих покрытых инеем когтей, и взглянул на Анчо. «Ах… приятель, мне нужно ненадолго одолжить твой образ».

Анчо недовольно фыркнул. Хэнк вздрогнул, когда перекатился под порывом мороза, который прошел так близко к его лицу, что ему пришлось подавить желание чихнуть. Потом он умоляюще посмотрел на свою лошадь. «Слушай, я знаю, что ты голоден, но сейчас мы ссоримся. Обещаю, после драки я достану много еды.

На это Анчо хихикнул.

Лицо Хэнка покраснело. Алана промчалась мимо разгневанного Виванья и приблизилась к нему с поднятым копьем. «Что ты имеешь в виду, самый быстрый способ закончить матч — это проиграть мне?!?»

Но тут перед ним оказалась Алана, и Хэнк больше не мог уделять внимания своей непредсказуемой напарнице. Он аккуратно натянул свой репетир, но ему пришлось сделать паузу, потому что копье Аланы пронеслось вбок через пространство, где должен был быть его репетир, чтобы точно выпустить шквал пуль в ее позицию. Единственная причина, по которой пистолет не выпал из его руки, заключалась в том, что он остановился. Глаза Хэнка сузились. Она быстрее, чем я когда-либо видел ее…

Чтобы избежать «очищающего» аспекта священного света, выпущенного Аланой, который мог бы просто очистить плоть прямо от его костей, если бы он был слишком долго незащищенным, Хэнк откинулся назад и прыгнул назад. Когда он перевернулся назад, он поймал себя на земле левой рукой и поднял правую, чтобы выстрелить, выполняя стойку на руках, но Алана все еще двигалась слишком быстро, чтобы он мог сделать хороший выстрел. Хэнк мог только подогнуть колени, удариться о землю, а затем резко откатиться в сторону.

— Собираешься прятаться весь день, Хэнк? — тихо сказала Алана. “Солнечная вспышка.”

Ее и без того подавляющая скорость увеличилась еще больше. Пламя, танцующее на ее конечностях, вспыхнуло. Хэнк поморщился и получил неглубокий порез через плечо, чтобы избежать еще более жестокого толчка в бедро. Алана взмахнула наконечником своего копья, и Хэнк сузился, избегая разбитой челюсти.

В конце концов он поднял револьвер и сделал несколько быстрых выстрелов, но ее тело расплылось по краям, а два настоящих крыла, торчащих из ее шлема, потянулись вниз, чтобы отбивать пули. Чтобы не разувериться, Хэнк сделал еще шесть выстрелов. В то время как ее пламя поглотило большую часть снарядов, он заставил ее мотать головой из стороны в сторону, чтобы избежать последних двух пуль.

Проще говоря, это было несправедливое сравнение их базовых характеристик. И пока она без усилий отражала его контратаки, она продолжала приближаться к нему.

Конечно, Хэнк чувствовал, как его образ медленно набирает обороты в окружающем пространстве. Давление образа Аланы сильно увеличило скорость его распространения. Постепенно холод Вивании вытесняла насвистывающая суровая красота Дикого Запада. Он шел по следу отважного аутсайдера. Тем не менее, когда Хэнк уклонился от ледяного удара и заблокировал удар, который потрескивал от святой энергии, он не чувствовал оптимизма в отношении своих шансов.

Алана развернула свое копье и вонзила его в живот. Хэнк выпустил несколько пуль в ее талию, чтобы замедлить ее, но она проигнорировала атаки. Пуля попала в нее, но из ран брызнула кровь. Его образ даже не успел причинить ей неудобства; Способность Аланы игнорировать внешние влияния была явно несправедливой.

Ее решительное отсутствие ответа на его атаки означало, что Хэнку пришлось опустить приклад пистолета, чтобы отбить ее удар копьем. Кожа его руки зашипела и загорелась от странного излучения образа Аланы, когда золотое пламя жадно лизнуло вверх, но Хэнк смог увернуться, не получив серьезных повреждений.

Но тут он поймал себя на том, что смотрит в прищуренные сапфировые глаза трехметрового дракона. Это был застывший момент, который, как знал Хэнк, закончится, как только он моргнет или отреагирует на засаду Виваньи. И все же он хотел оставаться в этом напряженном отрезке растянутого времени как можно дольше. Потому что, поскольку шансы были против него…

Быстро, как молния, расщепляющая старый дуб, Хэнк выхватил револьвер, открыл барабан, вставил специальную пулю и вставил барабан на место. Когда драконий коготь со всей яростью зимы выл на него, Хэнк направил свое ружье на землю и выстрелил. Специальная пуля быстро подбросила его вверх примерно на десять метров, прежде чем он начал замедляться.

Он переключился на свой репетер, а затем выругался, крутанувшись в воздухе, и ему пришлось отразить еще один выпад Аланы стволом своего пистолета. Хэнк ударил ногой, но Алане каким-то образом удалось уклониться от атаки в воздухе и продолжить свой сверхъестественный бросок к нему. Он прицелился из револьвера, но она была уже слишком близко.

Надеясь перехватить инициативу, Хэнк развернулся и занес колено вверх в яростной атаке на лоб Аланы. Но она небрежно отбила его атаку своей небрежной рукой, рассеяв его силы. Затем ее копье скользнуло вперед и проделало дыру в подмышке Хэнка. Золотое пламя пронеслось вдоль ее копья, чтобы распространиться на тело Хэнка, когда они встретились взглядами. «Второе откровение: борьба».

За этим последовал хаотичный беспорядок решений за доли секунды, когда методичные выпады Аланы наносили все больший урон, а Хэнк изо всех сил пытался не отставать. Левое плечо Хэнка было почти полностью разорвано, и по крайней мере два его ребра были сломаны. Он почувствовал, как что-то стекает между лопаток, и не мог сказать, кровь это или пот.

Тем временем его образ стремительно набирал обороты в окружающем пространстве; облака действительно разошлись и позволили солнцу осветить спичку. Но небольшого накопления преимуществ просто не хватило, чтобы справиться с эффективными ударами копья Аланы.

Хуже того, Хэнк чувствовал, как жизненная энергия в его груди быстро истощается, пока он остается в ореоле света, созданном Аланой. Он успел оторваться до того, как пламя перекинулось прямо на его тело, но продолжало причинять ему вред. Святость в ее лице была духовным ядом, просочившимся в его разум. Против чистоты и изящества, которые она демонстрировала, было трудно собрать волю, чтобы сопротивляться.

Но каким-то образом улыбка Хэнка продолжала становиться шире. Да, вот так. Если бы Алана не была такой…

В конце концов, Хэнку удалось врезаться в мрамор арены, а не проткнуться. Он оставил кровавое пятно на земле. Поднявшись на ноги, он многозначительно взглянул на Анчо. Из-за небольшого отвлечения он был полностью ослеплен порывом мороза, который сбил его с ног.

Анчо хихикнул, явно транслируя свои мысли. Видеть? Почти все.

— Если мы выиграем, ты сможешь получить трофей, — пробормотал Хэнк, ударяя ладонью по рукам, чтобы восстановить чувствительность конечностей. Боже, но его левое плечо болело каждый раз, когда он двигался. Но он не мог позволить себе оставаться на месте. Поэтому он вставил в свой револьвер новый магазин, чтобы засыпать Виванью пулями. Дракон рванулся вперед с ненавистью в глазах, к счастью, заслоняя собой Хэнка от взгляда Аланы, когда она небрежно скользила вниз. В этой возможности он несколько раз быстро увернулся, чтобы не дать Алане захватить его в краткосрочной перспективе.

Мягкие карие глаза Анчо демонстрировали полную апатию к человеческой одержимости статусом. Трофей был для него бесполезен. Внутренне Хэнк становился очень раздраженным. — Вы можете продать его, я думаю. Трофей. Сколько хочешь яблок и кусочков сахара!»

Анчо обдумывал это, задумчиво пережевывая уголок судейской формы, даже когда снег начал хаотично падать на арену. Хотя Хэнк двигался с большей энергией, чем в начале матча, из-за растущего импульса его изображения, он все еще был подрезан большой сосулькой, которую Виванья запустила в него. Хэнк пошатнулся от скользящего удара, но в конце концов смог устоять на ногах. Кровь капала из полудюжины ран, нанесенных ему жестоким нападением Аланы.

— Я едва стою, приятель, — протянул Хэнк с фальшивым юмором. В этот момент Анчо наконец фыркнул от поражения и дал свое разрешение.

— Вечный спутник, — прошептал Хэнк, когда Виванья широко расправила крылья и завизжала. Успехи, достигнутые Хэнком в небе, постепенно отбрасывались назад, и в окрестностях выпадал более сильный снег. Но Хэнк почувствовал, как тепло возвращается к его конечностям. Издалека до его слуха донесся топот копыт вместе с успокаивающим стаккато дождя по жестяной крыше.

Вивания рванулась вперед со все более плотной аурой леденящего воздуха вокруг нее, заставив Хэнка откатиться на бок и разорвать раны, которые его тело покорно сшивало вместе. Когда первый удар промахнулся, Вивания сузила глаза и наколдовала полдюжины ледяных копий, которые пронзили землю вокруг Хэнка и окружили его на небольшом участке. Но в то же время темная фигура достигла края арены.

Хэнк, честно говоря, не осознавал, насколько ему нужна была лошадь, пока не увидел, как одна из них в панике убегает от гигантского кузнечика. Что-то мгновенно щелкнуло в его сознании. Поскольку монстр был только 28-го уровня, Хэнк прикончил его одним выстрелом и осторожно подошел к лошади. Так он встретил Анчо.

Но в конечном итоге Анчо был просто обычной лошадью, даже если у Хэнка были подозрения на этот счет, основанные на том, насколько экспрессивным был Анчо. Так что он не мог сыграть никакой роли в серьезной битве Хэнка. Но на самом деле Анчо это было не нужно; ему просто нужно было проводить время с Хэнком, знакомя его с деталями и смыслом, которые можно было собрать только медленно, путем наблюдения.

Приложив достаточно времени и усилий, Хэнк смог создать себе компаньона со всей жизнью и характером настоящей лошади.

...минус несколько лишних черт характера, конечно.

Как только он запрыгнул на приподнятую платформу, теневой клон Анчо поднялся на дыбы и издал гортанное ржание, которое привлекло всеобщее внимание. Все, кроме Анчо, который уткнулся головой в спину рефери, поскольку его аналог по изображению обнажился перед столькими людьми.

— Слишком поздно, чтобы спасти тебя сейчас, — прошипела Вивания, но как только теневой Анчо приземлился на все четыре копыта, он шагнул вперед и оказался рядом с Хэнком. Как изображение, особенно как изображение в области с сильным присутствием изображения Хэнка, пространство не было серьезной проблемой. Хэнк вскочил в седло, и они снова шагнули вперед, вырвавшись из холодного окружения. И когда они преодолели дистанцию до дальней стороны арены, у Хэнка был наготове револьвер со второй мощной пулей в патроннике.

Прошло слишком много времени с тех пор, как он видел Алану. Возможно, прошло всего пятнадцать секунд, но после ее первоначального броска это заставило его очень насторожиться.

Тем не менее, пока Хэнк осматривал арену, окутанную туманом и падающим снегом, поскольку Навыки Виваньи воздействовали на все более и более обширную территорию, он не мог найти Алану или ее предательское оранжевое пламя. Почему-то это отсутствие не заставило его чувствовать себя лучше. Его повествовательные инстинкты заставляли волосы на затылке вставать дыбом; что-то должно было произойти.

Но тем временем Виванья неуверенно взмахнула крыльями, проверяя ранее нанесенную Хэнк рану. Воздух бурлил вокруг дракона, словно она стояла в центре колеса, а холодные потоки вокруг были спицами. Закрученные столбы тумана, казалось, способны стереть Хэнка в пыль, если он позволит дракону приблизиться к нему слишком близко. Лошадь-тень под Хэнком встряхнула гривой, разрыхляя уже начавший образовываться иней. Хэнк нахмурился, но еще не пошевелился, когда Виванья содрогнулась. Он просто небрежно поднял револьвер.

Он не мог держать это в себе долго. Опора на изображение Анчо значительно повысило его способность реагировать на угрозы, но также увеличила нагрузку на разум Хэнка. И хотя он считал себя одним из самых решительных людей на Земле, сочетание Аланы и Вивании постоянно преследовало его, и первые несколько минут матча казались часами. Ему нужна была возможность, но Хэнк не смог бы победить, если бы его драгоценные пули были использованы против Вивании.

Мать Ледяного Дракона была идеальным отвлечением, которое в конечном итоге заставило его оставшуюся силу вымерзнуть из его костей. Из-за высоких показателей физической защиты Хэнк не мог легко вывести ее из строя. Если бы Алана действительно выбрала этот путь к победе, она могла бы просто сидеть сложа руки и ждать, пока Хэнк не совершит фатальную ошибку и не нанесет удар.

Конечно, если бы Алана была из тех, кто сидит сложа руки и ждет, на Хэнка сейчас не было бы такого давления.

Его глаза метнулись вниз, на мрамор под ногами. В тот краткий момент, когда его взгляд остановился на мраморе, который быстро покраснел и запузырился, изображение лошади под ним расплылось. Но даже с невероятной скоростью изображения, Алана вырвался из земли, окутанной этим опасным оранжево-золотым пламенем, быстрее, чем он успел убежать. Языки пламени произвели резкий свет, который ударил прямо в психику Хэнка. Пламя вырвалось наружу, стремясь испепелить и его образ, и его плоть.

Хлопнуть!

Вторая самая мощная пуля, которую Хэнк приготовил для этого матча, прорезала пламя, но вскоре была выдолблена из-за жара, а затем расплавилась до перегретой капли дождя. Он безвредно расплескался по земле, едва дав Хэнку долю секунды передышки от пламени. Но ему хватило, чтобы открыть некоторое расстояние.

Призрак Анчо обернулся и жалобно заржал. Хэнк опустил револьвер и всадил в барабан последнюю приготовленную им пулю. Его ладони были потными и покалывающими, когда он поднял пистолет. Его образ продолжал неистово усиливать свое влияние в окружающем пространстве, но продолжал сжиматься под светом, исходящим от Аланы. Его образ вспыхивал и напрягался всем трагическим фырканьем детской плавучей лодки, которую надувают, когда на ней сидит взрослый.

Не то чтобы он сильно ругал свой образ за сдержанность; даже Хэнк мог держать только один глаз открытым, пока целился. Свет, что Алана был подавляющим. — Ты никогда не заставляешь меня ждать. Вот что мне в тебе нравится, Алана.

— Сдавайся, Хэнк. Это твой последний шанс». – тихо ответила Алана. Ее огромные белоснежные крылья мягко взмахивали, отбрасывая несколько выбившихся перьев вниз. Эти перья осели на расплавленном туннеле, который Алана прожгла в земле, в значительной степени погасив любое восхищение, которое Хэнк мог испытывать к красоте пера. Они были практически оружием, с достаточной прочностью на растяжение, чтобы отбить его усиленные пули маны.

Хэнк позволил всем мыслям о своем образе исчезнуть. Или, скорее, в том смысле, в каком он наткнулся, наблюдая за «Песом-призраком», Хэнк стал лучшим образцом его имиджа. Ему не нужно было заставлять их существовать; он просто был образом, ставшим реальным. Он медленно вдохнул, затем выдохнул. Он вытер левую руку о джинсы, не сводя пистолета с Аланы. “Неа. Мы оба знаем, что это не так».

Мрамор зашипел, когда Алана опустилась вниз и опустилась на землю. Ее пылающие сапоги постепенно заставляли чрезвычайно ценный камень пузыриться под ее ногами. «Я честно пережил, как ты пережил Второе Откровение. Я этого не ожидал».

«Сколько Откровений?» — небрежно спросил Хэнк. Но это было отвлечением. Его правый указательный палец незаметно дернулся. Алана замерла в движении, как будто знала, что будет выстрел. Она, вероятно, была.

ХЛОПНУТЬ!

Эта пуля отличалась от всех остальных. Хэнк подготовил его точно, думая об этом моменте. Для борьбы с этой нерушимой самодовольной святостью образа Аланы он был наполнен образом профанного. Даже если такой образ не был сильной стороной Хэнка, его было достаточно, чтобы замедлить коварное излучение ее пламени и нанести серьезный удар утонченной пулей внутри латунной гильзы.

В каком-то смысле я знал, что до этого тоже дойдет. Хэнк подумал. Плавным движением наконечник копья Аланы метнулся вперед, оседлав волну золотого пламени. По сравнению с этой силой его пуля была такой маленькой. А что касается того, что происходит сейчас…

«Третье откровение: Страдание».

Позже, когда было решено, что Паоло и Кейл сразятся с Аланой и Виванией в финальном матче турнира, Рэндидли и Татьяна вместе поужинали жареным мясом под звездами. После того, как еда была поглощена бесконечным аппетитом Рэндидли, Татьяна сложила руки на коленях. Она слегка откашлялась. — Не для любопытства, но… я чувствую, твои чувства были… сложными после матча. Если вы не чувствуете, что образ Аланы достаточно далек от вашего собственного, чтобы стать победителем…

«Ха. Нет, это не так». Случайно махнул рукой, но Татьяну это только больше смутило. Впервые за долгое время ей было трудно интуитивно понять, о чем он думал, когда сидел и смотрел на луну. «Честно говоря, все в порядке. Было бы правильно сказать… Я немного борюсь с тщеславием.

По крайней мере, с этим Татьяна знала свою роль. Она молчала и ждала, пока Рэндидли продолжит. Тяжелые серые тучи продолжали плыть по небу, казалось, дразня, что вскоре они скроют луну, но никогда не осмелились заткнуть взгляд Рэндидли.

В конце концов, Рэндидли продолжил. «Ее образ… основан на моей фигуре. Он основан на взгляде, который долгое время преследовал меня, наполненном поклонением. Из-за этой истории, из-за деталей, с которыми она смотрела на меня… это мощно. Он фиксирует правильные ноты. Форма полностью присутствует».

Затем Татьяна увидела, что привело Рэндидли в такое странное настроение. «…но даже если это похоже на тебя, почти удивительно, насколько это не ты».

Рэндидли кивнул. «Оно упускает все важные вещи. Изображение — это я… но оно не мое. Имеет ли это смысл?”

Татьяна медленно кивнула в ответ. «Думаю, сначала она была фанаткой. Randidly Ghosthound. И фанатам очень сложно смотреть на своих кумиров с сочувствием к их бедам. Они видят только яркие пятна… и славу».

Глава 1464.

— Хм, этот турнир только что стал гигантской рекламой Доннитона, — недовольно скривил рот Лиам. Группа вокруг него не реагировала открыто на его очевидное эмоциональное состояние, узнав, что лучше всего оставить его наедине с его тирадами. Хелио Ундьюнс стоял у плиты, продолжая вносить мельчайшие коррективы в температуру, чтобы добиться идеальной степени хрусткости своего гашиша на завтрак. К сожалению, это действие было для него настолько естественным, что совершенно не отвлекало. — Знаешь, я не удивлюсь, если все это было сфальсифицировано.

Клири изобразила свою фирменную ухмылку и наклонилась вперед. “Действительно? Все подстроено? Как вы думаете, против кого из 16 лучших у вас были бы шансы? Эти люди могли бы вытереть пол тобой…

«Эти хуаны не казались такими уж крутыми», — Лиам сердито посмотрел через стол на Клири. Хотя он чувствовал, что это было своего рода предательством его стремления к совершенству в приготовлении пищи, Хелио начал торопиться с приготовлением еды; четверо игроков всегда были более обидчивы, прежде чем они поели.

Это было на следующий день после полуфинальных матчей, первого из двухдневного перерыва перед финалом между Паоло и Кейл, Аланой и Виваней. Как правило, никто не осмеливался напрямую придираться, как Лиам к Ордену Дуци, к тому, как все обернулось, но было некоторое общее недовольство тем, что оба дуэта были родом из Доннитона.

Что касается Хелио, то он нашел результат вполне естественным. Доннитон создал конкурентоспособную боевую лестницу, которая успешно сохранялась в течение нескольких лет. Насколько он понял, Доннитон взял на себя роль зачистки Рейдовых Боссов до того, как Ордены были официально основаны. Конечно, этот опыт означал, что его воины стали сильнее.

Возможно, у них не было большого преимущества, когда дело касалось изображений, но их основа была намного прочнее, чем в любой другой области.

Но, если не считать той небольшой эмоциональной заминки, настрой на турнир все равно был приподнятым. Все толпились в барах и ресторанах, смело заявляя всем, кто хотел слушать, что они были вдохновлены наблюдением за чужим боем. Вскоре их имидж станет достаточно сильным, чтобы пройти дальше в турнире, наконец доказав свой природный талант. Хелио покосился на четверку Лиама, Клири, Эватер и Нин, сидящих в его ресторане, когда он начал резать большие ломтики своего гашиша для подачи.

...к сожалению, Эватер был одним из тех “вдохновленных” людей.

— Послушайте, — сказал Эватер с уверенной улыбкой, умиротворяюще протягивая руки к Лиаму и Клири. «Давайте не будем забывать, что настоящими победителями здесь были зрители, верно? А также, разве мы все не ставили на то, что эти двое выйдут в финал, когда сетка была выпущена? Значительные суммы. Так что никто из нас не нуждается в деньгах. Разве мы не можем просто принять это как победу?»

— Результат был очевиден, — пробормотал Клири. Лиам согласно кивнул, хотя выражение его лица оставалось кислым. Двое не смотрели друг на друга. Прежде чем кто-либо успел снова заговорить и нарушить хрупкий мир, Гелио уже был там, ставя перед каждым из них по тарелке. Без комментариев они начали есть.