Легенда о Рэндидли Гостхаунде

Опустошенный, но довольный, Рэндидли закрыл глаза и наслаждался ощущением соленой воды, падающей на его кожу. Я уже достиг предела физического улучшения, и большую часть времени я могу управлять тремя изображениями одновременно… скоро мы будем готовы покинуть это подземелье…

Глава 1430.

Делайла нервничала. Больше нервничала, чем когда-либо за всю свою жизнь. И не помогло то, что, когда она стояла на вершине холма над странной маленькой школой Гравюры Лукреции, приютившейся на склоне, она была совершенно одна. Ее глаза были прикованы к фигуре Тима, стоящего на полпути вниз по склону в окружении десятков детей, которые, казалось, каждую секунду проводили в своих палатках, тренируясь.

Но каким-то образом выражение лица Тима было теплым и светлым. Он был там.

Так как они уезжали завтра, дети взяли на себя ответственность устроить ему надлежащие проводы. Каждый приготовил небольшую деревянную табличку с очень личной Гравюрой. Делайла не совсем понимала сам процесс Гравировки, но она понимала, что он индивидуален для каждого человека; каждый, по сути, разработал свой собственный язык Гравюры, чтобы говорить с миром. Эти подарки от других детей были основными элементами их языка, которые будут вдохновлять Тима в будущем.

Всего через шесть месяцев Тим стал одним из таких детей. Если Делайла не будет следить за ним, она не сомневалась, что когда-нибудь он поставит собственную палатку.

Хм, не то чтобы меня волновали такие глупости. Взгляд Далилы переместился на Аннона. Затем она сузила глаза.

Несколько месяцев репетиций и тренировок под голос этой женщины помогли Далиле частично восстановить уверенность, утраченную из-за конфликта с Анноном. Но даже так, по одному взгляду на него она могла сказать, что этой суммы будет недостаточно. Она была еще весьма далека от его плотной и внушительной силы.

Просто подожди, Аннон. Когда-нибудь я…. Делайла ворчала про себя. Затем, движимая необходимостью убедиться, что он понимает угрозу, которую она представляет, Далила потопала вниз по холму к суматохе вокруг Тима. Дети увидели ее приближение и легко отошли в сторону, чтобы расчистить путь. Они обменялись многозначительными взглядами.

Похоже, они с нетерпением ждали этого. Делайла нахмурила брови и закусила губу.

Вскоре она остановилась перед Анноном. Прежде чем он успел заговорить и все испортить, она перехватила инициативу. «Аннон! Возможно, сейчас я недостаточно силен, но когда-нибудь я сокрушу тебя! Обыграть тебя… вот моя цель. И у меня никогда ничего не получалось. Итак… будьте готовы!»

Группа детей вокруг них замолчала. Они стали зрителями этого противостояния. Со своей стороны, Аннон посмотрел на Далилу с таким серьезным вниманием, что она повеселела. Хех, кажется, он наконец осознает опасность, в которой он находится! Так что, может быть, он не такой уж и идиот, в конце концов…

Наконец Аннон кивнул. “Отлично. Я буду ждать твоего вызова. И… ну, трудно сказать, что может принести будущее… но если ты действительно сможешь превзойти меня, я приму твое предложение.

“Предложение? Принимать?” Делайла была раздражена. «Вы не можете отказаться! У тебя нет выбора, кроме как сражаться со мной.

— Нет, не это. Аннон махнул рукой. «Если вы действительно превзойдете меня, вы докажете, что ваш стиль чист и силен. Я без колебаний возьму тебя в жены и произведу детей, которые будут подражать твоей храбрости».

Далила довольно долго стояла с широко открытым ртом. Каким-то образом она не смогла полностью собрать клетки мозга, чтобы обработать то, что Эннон только что сказал ей.

Очевидно, ее замешательство было ясно видно на ее лице, потому что Эннон склонил голову набок и стал рассматривать Далилу. «Да, есть разница в возрасте, но я подозреваю, что вам потребуется много лет, чтобы догнать меня в любом случае. Из-за этого… сейчас ты можешь быть одержим мной, но чувства часто меняются. Вот почему нам пока не нужно дорабатывать детали. Кто знает, сохранится ли ваша любовь через годы».

Делайла покачнулась. ….любовь…?

Рэндидли не мог перестать смеяться, глядя на яростное выражение лица Сэма. — Не нужно принимать это так близко к сердцу. Сбор материалов — легкая часть; время и усилия, затраченные на то, чтобы найти им применение…

Сэм раздраженно махнул рукой. В тусклом свете мастерской выражение его лица было напряженным и суровым. — Вам не нужно говорить мне это. Хех, держу пари, я потратил почти в два раза больше времени на эксперименты с материалами, чем ты. Вот что я делаю. Но все-таки, чтобы все казалось таким обыденным…»

«Возможно, я не такое замечательное удобрение, как вы думали», — ответил Рэндидли с лукавой улыбкой.

Сэм только фыркнул. Он подошел к аккуратно нарезанной и аккуратно сложенной куче бревен с курантовых деревьев Рэндидли, поднял один из отрезков дерева, который привлек его внимание, и поднес его к лицу, как будто секрет, который он искал, просто еще не открылся. был просмотрен под правильным углом. «Этот лес пахнет твоим образом. Ты точно не проблема. Не в этом дело.”

Покачав головой, Рэндидли предоставил Сэму его непрекращающуюся одержимость и начал прохаживаться по окружающим рабочим столам. Завтра они, наконец, покинут Подземелье после почти шести с половиной месяцев усердных тренировок внутри. Большая часть ценной предварительной работы, проделанной в мастерской, уже хранилась в различных межпространственных объектах, но Рэндидли все равно довольно небрежно перемещался по пространству, проверяя, не пропустили ли они что-нибудь.

Честно говоря, он почувствовал некоторое облегчение от того, что скоро выйдет из Подземелья. Тренировки, которые он прошел в Подземелье, принесли ему ошеломляющие 518 PP, которых было немного меньше, чем он мог сразу закончить Путь Роста Чудовища. Но Рэндидли действительно хотел посвятить некоторое время размышлениям о своем образе Мрачной Химеры, чтобы он мог руководить результатом Пути.

Увидев небольшой кусок металла, спрятанный под рабочим столом, Рэндидли сделал хватательное движение и использовал «Галлюцинацию бескровного сердца», чтобы вытащить его и поднять на уровень глаз. С одной стороны, отсутствие внешних угроз дает мне достаточно времени, чтобы сосредоточиться. Но эта сосредоточенность, в свою очередь, заставляет чувствовать, что время течет быстрее… Хех, интересно, если я действительно закроюсь от мира, как долго я смогу тренироваться, просто не сойдя с ума…?

... на самом деле, это реальная опасность? Я должен спросить Октавиуса…

Но мысли Рэндидли резко остановились, когда его глаза заметили предмет в руке. Он медленно моргнул, разглядывая изношенные детали изделия. Затем он пробрался обратно через пустые рабочие столы к тому месту, где Сэм все еще яростно изучал древесину. Случайно положил кусок обработанного металла на стол со слышимым щелчком. — Сэм, что это за чертовщина?

Сэм на мгновение оглянулся, прежде чем вернуться к своей драгоценной древесине. — Это была ранняя попытка.

«Есть еще…?» – спросила Рэндли, разрываясь между раздражением и весельем. Рассматриваемый объект представлял собой небольшую статуэтку высотой всего в полпальца. Но, несмотря на небольшой размер, персонаж выполнен с замечательной детализацией. Такие детали мог сделать на такой маленькой фигурке только такой мастер, как Сэм. Рэндидли своей металлической левой рукой толкнул фигурку через стол. — Это явно я.

— Если тебе от этого станет легче, мне нужно было сделать из вас пятерых. Это был прототип». Внезапно рот Сэма широко растянулся, и морщины на его лице стали глубже. «Вы не представляете, сколько фигурок Кларисса заставила меня сделать для нее…»

— Так это была Кларисса, да?.. Рот Рэндидли дернулся, когда он представил веселого бывшего библиотекаря. Конечно, этот поступок соответствовал ее своеобразной ветви непредсказуемости. «Зачем ей фигурки меня…?»

“Не только ты. По крайней мере, десять человек из числа основателей Доннитона… и несколько других важных фигур, таких как Хэнк, Люцифер и Татьяна… Но это было еще не самое худшее. Она также хотела около десяти тысяч каждого из различных базовых монстров. Зомби, гигантские насекомые, стремительные звери и т. д.» Сэм опустил голову. «Детали о каждом не имели значения, но только их количество… Ну, я разработал Навык Расплавленные кончики пальцев, чтобы быстро с ними работать, и даже прокачал его до 61… так что я полагаю, что это не было полным пустая трата моего времени».

«... вы не ответили на вопрос. Почему фигурки? Случайно повторил.

Сэм пожал плечами и принес кусок дерева, чтобы опрокинуть статуэтку. «Она продолжала говорить о создании «настольного» опыта, но я… а?..»

Когда кусок дерева ударился о металлическую фигурку, раздался глухой звук. Шум, который был довольно необычным, учитывая задействованные материалы, и смутно мелодичным. Сразу же все лицо Сэма просветлело.

Вздохнув, Рэндидли пока оставил Сэма в покое. Он не хотел провести свою последнюю ночь в Подземелье, слушая, как он стучит по дереву разными металлическими молотками.

Алые потоки энергии вокруг Хелен были такими глубокими и мощными, что прорывали в земле вокруг нее глубокие борозды. Течение катилось и хлестало, как разъяренные змеи, пытающиеся поймать свою добычу. Цвет окружающего ее воздуха потемнел до засохшей крови. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы противостоять давлению этой глубины собственного образа, но все же Хелен выстояла. Сразу после этого она почувствовала начало грандиозной перемены.

Поток врезался в землю особенно близко к Хелен и бросил ей в лицо осколки камней. Она не дрогнула.

Несмотря на дрожь в мышцах, острая, как бритва, воля Хелен продолжала вдавливать себя глубже в кровавый образ вокруг нее. Это разозлило токи вокруг нее; они начали бушевать со всей свирепостью урагана, обрушившегося на сушу. Она выбрала довольно уединенное место для этой последней попытки в Подземелье, но теперь Хелен почувствовала жалость к довольно скромному скоплению деревьев, которые раньше занимались здесь своими делами.

Когда вокруг нее бушевали потоки крови, эти деревья разлетелись в щепки. Земля потрескалась и потрескалась. Хелен вздрогнула, сохраняя неподвижность в центре вращающихся вокруг нее сил. Капля крови начала капать из небольшого разреза, сделанного более ранними осколками камня.

Постепенно, когда ее инстинкты предупреждали ее об опасности, Хелен заставила глаза открыться и посмотрела на бушующее вокруг нее густо-бордовое кровавое море. Хотя это был ее собственный образ, он не обязательно создавался с нуля. У нее были некоторые части, которые были ее собственным изобретением, но даже Хелен пришлось признать, что большинство изменений, которые она сделала, были очень… мелкими, до моря крови.

Хелен не понимала деталей, но в их разговорах Рэндидли предположил, что по мере продвижения она подключается к более старому образу. А потому ей следует быть предельно осторожной при исследовании глубин этого образа.

Поэтому Хелен погрузилась так глубоко в море крови, как только осмелилась, и открыла глаза. Был постоянный грохот, поскольку токи постоянно разрывали землю вокруг нее. «Воды» здесь были густыми и мутными. Ее осознание было мрачным. Тем не менее этого было достаточно. Когда она посмотрела вниз, она почувствовала огромное… что-то спящее перед ней. Даже когда головная боль вырвалась наружу между ее бровями, Хелен сосредоточилась на этом смутном впечатлении. Головная боль усиливалась. Ее грудь сдавило. Давление было таким, что собственное тело не позволяло ей дышать в этом месте.

Если бы она дышала, какой-то инстинкт подсказывал ей, что произойдет ужасная авария. И все же Хелен не отводила взгляда. На ее глазных яблоках выступили малиновые вены. Она заставила свое внимание напрячься.

Эта штука в глубине зашевелилась. Что-то внутри Хелен встало на место.

Поздравляем! Ваш навык «Приливы крови» (домен) превратился в «Море плоти и трагедии» (домен)! Уровень мастерства будет сохранен. Эффекты домена будут немного увеличиваться с каждым уровнем навыка.

Как только она коснулась этой штуки глубоко в глубине, она исчезла. Он исчез так быстро, что она почти поверила, что ей это показалось. Уходя, он уносил с собой эти бурные потоки. Хелен осталась сидеть в разрушенном лесу, издавая глубокие вздохи, пытаясь восстановить равновесие. Она закрыла глаза и терпела головную боль, позволяя пульсирующей боли идти своим чередом.

Она достигла своей цели. Тем не менее, каким-то образом это сделало ее еще более любопытной к образу, в который она неуклонно проникала. Что ждало внизу…?

Тем не менее, Хелен недолго задерживалась на созданной ею поляне. После выздоровления она съела немного вяленого мяса и сыра и посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале. Она раскрутила волосы и заплела их заново, чтобы они выглядели безупречно.

Нет необходимости сообщать другим людям, насколько трудным был для нее этот переход. И все же, хотя она, безусловно, чувствовала некоторое удовлетворение от увеличения способностей, которые она получила, было несколько трудно слишком взволноваться, когда она провела последние шесть месяцев, тренируясь с развивающимися образами Гончей-призрака.

У этого человека есть способ сделать так, чтобы достижения всех остальных казались… скудными. Хелен с горечью размышляла, торопясь обратно на базу. Не то чтобы ей нужно было быть там сегодня вечером, Всадники скоро убьют босса, чтобы уйти, не нуждаясь в чьей-либо помощи, но были некоторые разговоры о вечеринке.

И ничто так не подбадривало Хелен, как то, насколько кислым будет Рэндидли, когда его, в конце концов, насильно заставят пойти на вечеринку. После того, как он использовал ее Домен в качестве боксерской груши в течение шести месяцев, она заслужила изысканное удовольствие, увидев, как он раздраженно нахмурился.

Однако, спускаясь в долину, она увидела Натана, сидящего на пне и смотрящего вниз на собравшихся внизу. Хотя они были не очень хороши, несколько учителей, которых Рэндидли привел из своего Альфа Космоса, вытащили инструменты и дали импровизированный концерт посреди более продвинутых домов, которые построили дети.

Секунду она колебалась. Хотя они были ровесниками, она не часто разговаривала с Натаном. Но сейчас в его взгляде было что-то сосредоточенное, что заставило ее задуматься. Кроме того, Хелен чувствовала, что Рэндидли еще не спустился вниз. Не надо спешить.

Поэтому она подошла к Натану. Поразмыслив, она довольно легко придумала тему для разговора. “Так? Как прошло создание Класса?»

Натан покачал головой. «Комиссар Арриетти попросил отложить до завтра. Он хочет… сосредоточиться на своем доме. Что-то об окружающей среде Подземелья… загрязняющей его свободное пространство?

Хелен нахмурилась, сев рядом с Натаном на ближайший пень. «…Я действительно удивлен, что мужчина это заметил. Образ Рэндидли здесь слишком распространен; делает его немного душным, чтобы улучшить любое другое изображение. Может быть, он не просто прославленная боксерская груша…

Натан закатил глаза. «Вы слишком суровы. Он может быть не очень смелым, но он, по крайней мере, честен. Он из тех, кто нужен Харону — эй, стой!

Хелен с улыбкой начала ерошить волосы Натана. — Тебе что, четырнадцать? Не говори так, как будто ты мудрый старик. Это немного жутко».

Но когда она улыбнулась, какая-то внутренняя часть Хелен вздохнула и сдулась. Глядя вниз на радостное празднование, происходящее внизу, она не могла не думать о последствиях того, что сказал Натан: причина, по которой Харону нужны такие люди, как комиссар Арриетти, заключалась в том, что они скоро потеряют человека, в котором они действительно нуждались, Рэндидли. Призрак.

А вчера Рэндидли предложил Хелен пойти с ним в Нексус.

— Просто пытаюсь внести свой вклад, — нахмурился Натан, глядя на Хелен. Она проигнорировала этот пристальный взгляд, хотя чувствовала, что Натан изменил свою классификацию ее на снисходительную взрослую после этого показа.

“Разве мы не все,” ответила Хелен без большого сердца.

Глава 1431.

Приняв все меры предосторожности, чтобы убедиться, что не будет никаких побочных реакций, первое, что сделал Рэндидли, когда он вышел из Подземелья и вернулся к Харону, это выпустил огромный импульс эфира, который покрыл окрестности. Плотность эфира Земли уже была чрезвычайно высокой, но он не хотел рисковать. Особенно для детей, которых он привел в темницу, эфирная болезнь будет чрезвычайно вредна для их роста. Так что он немного склонил чашу весов в их пользу.

Конечно, эфир, который он выпустил, постепенно рассеивался и воздействовал на окрестности. Но поскольку Сад скоро станет домом для турнира дуэтов, лишний Эфир не может считаться фаворитизмом по отношению к Саду. Каждый, кто пришел сражаться за славу, бессознательно поглощал чистый эфир в воздухе и быстро улучшался.

Randidly подозревал, что через несколько лет многие влиятельные люди проследят свое начало до этого турнира. По крайней мере, он надеялся, что так оно и будет.

Второе, что сделал Рэндидли, прибыв на свой остров и выпустив большой контингент, ушедший в Подземелье, — это окинул взглядом окружающую мелодраму. Потому что его подчиненные были слишком взволнованы, чтобы вернуться.

«Это как после месяца жизни рядом с помойкой наконец-то вдохнуть чистый воздух!» – объявил Эд Дагг, уперев руки в бока. Затем выражение его лица ненадолго помрачнело, как будто он вспомнил что-то неприятное.

Хелен кивнула и окинула взглядом туманный остров Рэндидли. «Воистину… кто бы знал, что изображения высокого уровня вызовут такое… ну, за неимением лучшего слова, загрязнение…»

Щелкнув по ним пальцами, Рэндидли спрыгнул со своего острова и направился к мэрии Харона. Различные группы уже выяснили, что они будут делать дальше. Учителя приходили в учебные заведения и представлялись детям. Специально для групп из Alpha Cosmos они были рады начать работу как можно скорее.

Дети, которых теперь обучал Эд Дагг, отправятся с ним работать над другими проектами, чтобы получить больше практического опыта перед главным событием. Всадники вернутся в Приграничье, чтобы патрулировать и разыгрывать между собой бесконечные соревнования. Сэм продолжит свои исследования, а полиция вернется к своей прежней роли в Хароне, надеюсь, с более широким и прочным охватом.

Быстрое касание образа Харона подтвердило, что, хотя и было какое-то волнение, которого раньше не было, за время их отсутствия не произошло ничего существенного. Полуденное солнце согрело кожу Рэндидли, когда он приземлился на крышу и спустился по знакомым коридорам к офису Татьяны. Разговор с ней был бы самым быстрым способом прийти в себя.

Как только он вошел, Татьяна протянула ему чашку холодного мятного чая, а затем указала на несколько стопок бумаг, лежавших на столе. Свет резко косо падал в окна и наполнял душный кабинет жизнью. «Итак, хотите быструю или длинную версию?»

Про себя Рэндидли вздохнул. Хорошее настроение и подготовка Татьяны означали, что все не так просто, как казалось. «Давайте начнем с короткой версии. Как долго мы отсутствовали?..

«Около 28 часов», — с улыбкой ответила Татьяна. «Довольно мало времени, хотя это означает, что предварительные соревнования Duo Tournament должны начаться завтра. Готова ли Кларисса к этому?

«Да, слава богу, мы приступим к плану А», — Рэндидли потер подбородок и сделал глоток чая. Мята была прохладной на его языке, оставляя затяжной привкус горечи, который оставался еще долго после того, как он проглотил. Татьяна определенно пришлась ему по вкусу. — Итак, короткая версия?

«В одном из переулков жилого массива Харон был зарезан пятнадцатилетний мальчик. К счастью, мальчик выжил, а преступника поймали. Но из-за отсутствия у нас кодифицированных законов… мы еще не придумали, как мы хотим его наказать».

Рандомно прикусил губу. Затем он сузил глаза, когда фиолетово-черная энергия вспыхнула в его зрачках. «Хм… Думаешь, это было устроено? Нет, иначе вы бы добились признания или начали более масштабное расследование. Этого человека подтолкнули прийти сюда. Гум. Пусть Хелен вернет услугу, немного порежет его, а затем высадит в Диких землях.

Татьяна вздернула бровь и поджала губы. Рэнди не мог не рассмеяться. Точно так же, как у тебя, кажется, есть шестое чувство ко мне, мы так долго работали вместе, что я могу сказать, когда ты думаешь, что я поторопился, даже если ты пытаешься это скрыть…

Рэндидли сказал вслух: «Это резкий ответ, но я думаю, что чем больше мы об этом думаем, тем больше времени теряем. И я предполагаю, что вы уже работаете над принятием законов, которые означают, что это больше не повторится. Что еще?”

Двигаясь с легкой грацией, Татьяна подошла к стопкам бумаг на столе и постучала по ним ногтем. «Заявления записаны здесь, но было собрано несколько недовольных, пытавшихся проникнуть в Харон. Мужчина, чей одеколонный бизнес обанкротился из-за конкуренции с Хароном, женщина, чей бойфренд бросил ее, чтобы осуществить мечту присоединиться к Харону, несколько человек, которые не прошли критерии приема на работу и затаили обиду… мелочи, но я считаю, что они были также подтолкнул к актерскому мастерству сейчас».

— Куча совпадений, а… — Рэндидли закрыл глаза. Хотя раньше его довольно раздражало их ликование, люди были правы, что было несколько освежающе находиться вдали от подземелья, которое было так тщательно пропитано его изображением. Запахи других образов были резкими и ясными по сравнению с ними. Это была экосистема изображений без гегемонии. Так что он мог тщательно обыскать Харона в поисках этих людей, которые пришли причинить неприятности.

Их образы не были сильными, но они настолько отличались от общего образа Харона, что их было легко найти. Как только он сосредоточился на изображениях, он осторожно провел относительно нежными корнями Иггдрасиля по этим изображениям. Хотя он не мог найти ничего определенного, его Мрачная Интуиция подсказывала ему, что между ними определенно есть что-то общее.

Рэнди открыл глаза. — Кто их поймал?

«Дерек и Хайди. Честно говоря, даже я была удивлена, насколько хорошей командой они оказались», — ответила Татьяна. — Вы хотите поговорить с ними напрямую?

Рэнди открыл рот, чтобы сказать «нет», но его энергия Откровения напевала ему.

Поздравляем! Ваш навык Revelations of the Atramentous Threshold (T) вырос до 321 уровня!

“На самом деле да. Это звучит как хорошая идея.”

Почти сразу же Рэндидли покинул кабинет Татьяны, по ее настоянию взяв с собой другие различные отчеты, и направился в штаб-квартиру полиции Харона. Вэлор Ренд, дежуривший в штаб-квартире, пока не было полиции, встретил его у дверей и повел к комнатам для допросов. Мужчина практически умолял Рэндидли взять его с собой в следующую тренировочную экспедицию, на что Рэндидли весело согласился.

Но эта тренировка может быть в далеком будущем… возможно, даже через несколько лет.

В конце концов, Вэлор указал на место назначения Рэндидли, и Рэндидли поблагодарил его за уделенное время и ускорил шаг. Подойдя к двери, Рэндидли более конкретно ощутил, почему его энергия Откровения раньше отреагировала на предложение. Изумрудные глаза Рэндидли вспыхнули. Но он не стал останавливаться на этом откровении и просто вошел в комнату.

По-видимому, случайная тренировка Рэндидли по сокрытию своего имиджа оказалась более успешной, чем он думал, потому что оба вскочили на ноги, как только заметили его. Судя по выражению их лиц, ни один из них не почувствовал его приближения. Движение Хайди заставило ее стул с лязгом покатиться по полу и с громким стуком врезаться в стену. На секунду в комнате воцарилась неловкая тишина.

Случайно ухмыльнулся, чтобы сломать настроение. «Извините, что вмешиваюсь в вас, но я хотел провести некоторое время, сосредоточившись на этих людях, пытающихся проникнуть в Харона. Не возражаете, если я задам несколько вопросов?»

— Конечно нет, сэр. Дерек Мосс ответил немедленно. Его рука дернулась, как будто он собирался отдать честь Рэндидли, но он подавил это. Улыбка Рэндидли чуть расширилась; одним из его самых сильных убеждений было то, что он не хотел превращать Орден Дуциса в военную организацию. Салют был лишь небольшой частью этого, но Рэндидли был доволен, что Дерек так быстро обуздал эту привычку.

— Я читала отчеты, — солгал Рэндидли, представляя, как Татьяна печально качает головой. «Но я хочу больше информации об их отношении. Или их изображения в момент непосредственно перед захватом или сразу после. Как они себя вели? Было ли что-нибудь необычное?»

Хайди и Дерек переглянулись. Оба их брови были нахмурены в задумчивости. Хайди занялась тем, что подошла к стулу, который опрокинула, и поставила его на ножки. На секунду показалось, что она собирается вернуться на свое место в кресле, но затем, казалось, вспомнила о присутствии Рэндидли и просто покачнулась, как пьяная. В конце концов, Дерек покачал головой. «Их образ был как раз в том, что они явно намеревались причинить вред Харону. В противном случае мы бы их не поймали… мне ничего не бросается в глаза… кроме того факта, что все они подошли тихо, когда столкнулись с ними».

Рэндидли кивнул. Затем он взглянул на Хайди.

Она почувствовала его взгляд и заметно вздрогнула. Затем она сделала очень откровенный вид, что тщательно обдумывает вопрос. Но чем больше она думала, тем больше морщины на ее лице изгибались. «...Не знаю, стоит ли об этом упоминать… но обычно, когда мы их ловили, они заливались слезами. Примерно половина из них плакала, не правда ли?»

Она взглянула на Дерека, и он медленно кивнул. Затем Хайди пожал плечами. «Это не имело никакого отношения к изображению, но все они были… довольно жалкими, когда дело доходило до этого. Почти беспомощный. Я… я чувствовал это в прошлом, так что…

Рандидли выдохнул через нос и обдумал эту перспективу. Было интересно отметить беспомощность, но в основном это просто означало, что они не представляли серьезной угрозы Харону на первый взгляд. Возможно, если бы у них не было возможности приехать в город, негативные чувства зачахли бы и умерли естественным образом. В конце концов, причины, по которым эти люди пришли сюда, были довольно мирскими обидами.

Рэнди бросил последний прищуренный взгляд на Хайди, прежде чем отвернуться. «Я буду иметь это в виду. А пока, если вы вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, дайте мне знать. И спасибо вам обоим за тяжелую работу».

— Да, сэр, — ответил Оба. Затем Дерек слегка улыбнулся. «Честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь в изображениях. Большую часть работы проделали моховые духи. Я помню, что у меня сложилось впечатление от того, о чем говорит Хайди… Я почти хотел бы поделиться своими воспоминаниями с вами, чтобы вы могли увидеть их сами. Может быть, тогда вы могли бы узнать больше».

Случайно открыл рот, чтобы сказать что-то вежливое, но замер. Потому что веревка, обмотанная вокруг его правого запястья, чуть-чуть дернулась. Застыв взглядом на Дереке, Сила Воли Рэндидли протянула руку и коснулась своего Ловца Снов Долгой Ночи. И Судьба с гордостью сказала ему, что может принимать пожертвованные воспоминания от других людей, хотя за это приходится платить.

Ты серьезно ждал до сих пор, чтобы сказать мне? Рот Рэндидли дернулся. Не поэтому ли Прокачка Частицы Судьбы остановилась в семидесятых, сколько бы я её ни использовал? Я сосредоточился на обдумывании определений и функций Ловцов снов, чтобы разблокировать остальных… но что, если бы рабочими словами были «Долгая ночь»?

Эта Судьба является продолжением моего Класса. Это был объект, созданный для осуществления мечты о моем существовании… и большая часть этой мечты — Земля. Так что Долгая Ночь — это не только проблемы, с которыми я сталкиваюсь, но и проблемы всей Земли… Этот ловец снов может содержать воспоминания многих людей — черт, мне вообще нужно носить его при себе?

Поздравляем! Ваш Ловец снов долгой ночи Fatepiece вырос до 72-го уровня!

Внезапно глаза Рэндидли расширились еще больше. И мы уже разрабатывали краеугольные камни, чтобы служить фокусами для образов слабости в Академии Харона. Если бы к этому можно было добавить вес памяти…

Поздравляем! Ваш Ловец снов долгой ночи Fatepiece вырос до 73 уровня!

…

Поздравляем! Ваш Ловец снов долгой ночи Fatepiece вырос до 81-го уровня!

— Кхм, — Дерек слегка кашлянул, увидев ошеломленное удивление на лице Рэндидли. — Что-то случилось?..

— Нет… просто хорошие новости, — рот Рэндидли изогнулся в улыбке. «На самом деле у тебя есть способ подарить мне свои воспоминания…»

Глава 1432.

Несмотря на свое волнение, Рэндидли очень внимательно следил за процессом пожертвования. Он довольно настороженно отнесся к довольно легкомысленному признанию Ловца снов о том, что существует таинственная «цена». И хотя это явно создавало впечатление, что это возможно, в нем не было указаний относительно того, какой может быть эта стоимость. Поэтому, когда Дерек прижал руку к трехмерной веревке Ловца снов, Мрачная интуиция Рэндидли была доведена до предела, чтобы наблюдать за этим потенциальным членом Ордена Дюцис.

И, как оказалось, «затраты» были довольно ценными, но Рэндидли знал, что они постепенно окупятся. Пожертвование требовало того же эмоционального веса, который Рэндидли разделил между своими каплями жидкого эфира и своими физическими улучшениями в Подземелье. Но, к счастью, это, казалось, не требовало чрезвычайно большого эмоционального веса.

Проблема была в том, что Дерек Мосс не был Рэндидли. Так что даже эта небольшая цена сделала его довольно бледным и бледным. Некогда крепкий и непоколебимый образ Дерека превратился в призрак самого себя в результате этого процесса. Рандомно положил руку на плечо мужчины и сжал, пропуская тонкую вену золотой энергии в его тело. «Вероятно, сейчас вы чувствуете себя довольно слабым, но это должно пройти через день или около того. К сожалению, ты был подопытным кроликом, поэтому я не знал, чего ожидать».

— Ха, я просто рад помочь… — сказал Дерек с ободряющей улыбкой. Рэндидли остановился на этом, но он посвятит часть своего сознания Дереку, чтобы убедиться, что исцеление было простым процессом, каким он его представлял. Если бы выздоровление зависело от общего количества эмоциональной энергии, Дерек мог бы оставаться таким довольно долго.

Когда Рэндидли уже собирался уходить, его остановил нерешительный голос Хайди. — Ты… ты тоже хочешь забрать мою память?

Случайно взглянул на нее через плечо и обернулся, увидев твердую линию ее рта. «... хотя я не думаю, что это строго необходимо, это может быть ценным. Но… готовы ли вы терпеть эту цену? Как вы можете видеть по мистеру Моссу, это не мелочь…

Хайди Мордат искоса взглянула на Дерека. И все же больше, чем тяжесть в ее взгляде, внимание Рэндидли привлек образ Хайди.

«Даже если это сложно, я хотел бы внести свой вклад». В режиме реального времени Рэндидли наблюдал, как изображение Хайди Мордат быстро развивается перед ним. Эфирная фигура в центре паутины несчастий постепенно обострялась перед его взором, пока не превратилась в царственного и строгого Хайди, смотрящего на окружающий мир серыми глазами. Казалось, она еще больше увязла в нитях невезения, которые тянулись от ее пальцев… но она, казалось, обладала определенным контролем над ними, которого раньше не было.

На самом деле руки фигуры на изображении сжались на этих нитях. Ее аура постепенно сплеталась в более тугую сеть. Она никогда не могла избежать неотвратимой привязанности к несчастью, но ей не нужно было позволять этому управлять ею. По мере того, как детали изображения медленно гармонировали друг с другом, Рэндидли почувствовал резкое изменение силы молодой женщины перед ним.

И как ни странно, это сходство, которое Рэндидли рано заметил в образе Хайди, которое, вероятно, происходило из того же источника, что и эти недовольные, было стерто, когда она нашла свой собственный Путь вперед. Намек на то, что ее тоже подтолкнули к вступлению в Орден Дуцис, исчез, как будто его никогда и не было.

Но значит ли это, что она больше не представляет опасности для Ордена Дюцис… или что она просто отлично сочетается…? Подозрительная часть Рэндидли задумалась. Но вслух он торжественно кивнул Хайди. — Что ж, спасибо. Больше данных — это именно то, что нам сейчас нужно».

Процесс извлечения ее воспоминаний на самом деле был гораздо более гладким, чем у Дерека. Возможно, из-за того, насколько твердой и единой была психика Дерека, он обладал меньшим тем необходимым и ценным эмоциональным весом, который подпитывал образы. Что бы ни случилось с имиджем Хайди, это доказывало, что эмоциональный вес у нее был в избытке, даже если она еще не могла его мобилизовать.

Она обладала достаточным эмоциональным весом, размышлял Рэндидли, чтобы, вероятно, могла очистить себя каплей жидкого эфира. Если кто-то научил ее процессу и тому, как это сделать, конечно. Но он оставил эту мысль на некоторое время, пока Хайди пожертвовала свою память.

Поздравляем! Ваш Ловец снов долгой ночи Fatepiece вырос до 82-го уровня!

Рэндидли вытащил свой «Ловец снов долгой ночи» и обернул его вокруг запястья. Хотя текстура веревки была знакомой, после недавних дополнений она определенно казалась немного более тяжелой. “Спасибо. Я чувствую, что это будет очень полезно. Благодаря вашему вкладу… Я устрою так, чтобы вы двое стали частью десяти человек, действительно принятых в Орден Дуцис. Спасибо за Вашу поддержку.”

Затем Рэндидли ушел, двигаясь до того, как кто-либо из этих двоих успел отреагировать на новость. Несмотря на его добрые слова, его внезапный уход был преднамеренным, чтобы дать им возможность честно отреагировать без его присутствия. Когда он вышел из полицейского участка Харона и вернулся на солнечный свет, он почувствовал, как их эмоции совершенно очевидным образом пронизывают их образы. Ни в одном из их ответов он не обнаружил ничего подозрительного.

Напевая себе под нос, Рэндидли отправил Невеа сообщение о новой гравюре, которую он хотел попробовать сделать, а затем сосредоточил свое внимание на Ловце снов. Сразу же, как только его восприятие переместилось в это место, наполненное эхом перезвонов, Рэндидли понял, почему процесс был таким утомительным. Он не просто взял одно воспоминание из двух новейших воспоминаний Ордена Дуцис; он взял целую паутину воспоминаний.

Звуковой пейзаж заблестел и эхом отозвался новыми звуками вокруг его удивленного сознания.

Прищурив глаза, Рэндидли начал изучать свой скорректированный Кусок Судьбы. Воспоминания были на месте, но Рэндидли чувствовал, что ему будет чрезвычайно трудно посетить их, если он не будет иметь никакого отношения к сценам. Быстрый темп, с которым расходуется его умственная энергия, был бы еще более вопиющим, если бы он попытался просмотреть чужие воспоминания. Таким образом, он лишь скупо сможет копаться в прошлом этих двоих.

Но это также заставило Рэндидли задуматься о своем прежнем прозрении; этот Кусок Судьбы не был таким же, как Философский Ключ. Он думал, что это простой инструмент, позволяющий ему посетить прошлое. Но тот факт, что он мог брать воспоминания других и включать их…

Что ж, это означало, что ему нужно будет получить воспоминания, которыми он поделился с другим, и поэкспериментировать с тем, как обладание ими обоими повлияет на химокружение.

Однако на данный момент мысли Рэндидли обратились в другом направлении. К пачке воспоминаний, к которым он собирался вернуться, но все время отталкивал. Пришло время посмотреть фильм, оставленный ему Истриксом.

Сидни резко выдохнула и постучала костяшками пальцев по двери. Несколько больших ворон сидели на окружающих деревьях, наблюдая за ней глазами-бусинками, а мокрый снег продолжал косо спускаться вниз и прилипать к черепу ее волосы. Прохладный дождь, казалось, сдул вороньи перья и оставил их совершенно сухими.

Сидни постучала с большей силой, почти желая, чтобы эти странные вороны напали на нее. Тем не менее, в доме единственным ответом, который почувствовала Сидни, была тишина.

В общем, она была в очень плохом настроении. С одной стороны, она как-то чувствовала, что поддержание этого общего состояния раздражения очень пойдет ей в ближайшее время; импульс ее эмоций облегчит трудные действия, которые она запланировала сегодня вечером. Но с другой стороны…

Мое нижнее белье промокло. Очень кислый Сидней задумался. Мой элементаль означает, что я практически невосприимчив к холоду, но перед лицом осадков…

Она была безвозвратно влажной. Такая сырость, от которой невозможно убежать, когда ты в ее гуще. Сидни снова постучала в дверь с такой силой, что дерево застонало. «Кто-нибудь дома? Я зайду, если не получу ответа…»

Ответа не последовало, а это был именно тот двусмысленный ответ, который женщина в холодной и мокрой одежде не оценила. Глаза Сидни устремились на причудливую деревянную дверь перед ней, как будто она могла заставить свои глаза проникнуть сквозь материал перед ней и раскрыть внутренности этого места. Но ее решительная попытка была напрасной.

Этот дом был построен кем-то способным. Мало того, что материалы были достаточно прочными, чтобы выдержать случайное использование человеком, усиленным Системой, но по краям этой конструкции был намек на изображение. Недостаточно, чтобы Сидни могла почувствовать, кто это сделал, но достаточно, чтобы ее чувства не могли легко проникнуть внутрь дома.

Как это вообще возможно? Действительно ли изображения работают так…? Сидни прикусила мягкую плоть на внутренней стороне щеки, чтобы выплеснуть нарастающую ярость. Ее эмоции были подобны поезду, предназначенному для списания, мчащемуся к концу своих путей. Слишком поздно возвращаться назад. Она снова постучала и подождала несколько секунд. Ответа не было.

Сидни подумывала просто использовать свое изображение, чтобы разорвать слабое присутствие на этих стенах в клочья, но поезд еще не сошел с рельсов. На случай, если это был не тот дом, она не хотела вести неловкий разговор с владельцем после того, как уничтожила этот защитный образ. Сидни подумал, что это будет очень полезно против монстров.

Но должен ли человек, достаточно сильный, чтобы сделать это с изображением, беспокоиться о монстрах…?

Поэтому вместо этого она стиснула зубы, откинула с глаз мокрые волосы и схватилась за тяжелую медную ручку двери. Когда она повернулась, дверь легко открылась, и Сидни смогла войти в маленькую хижину.

Дверь за ней закрылась, и тотчас же непрекращающийся шелест капель дождя, падающих на землю, был приглушен тем же самым образом, который загнал ее в угол. Это место было изолировано от внешнего мира. Вес воды, которую она несла с собой, медленно стекал по конечностям Сидни на пол. Ее глаза были острыми, когда они остановились на фигуре, сидящей за столом и смотрящей на нее с легкой улыбкой.

— Ты все это время был внутри, — сказала Сидни. — Почему ты не ответил?

Невея покачала головой. «Я очень боялся этого разговора. Я не мог собраться с силами, чтобы ответить. Оказывается… я немного трусиха.

Сидни взмахнула рукой и выпустила волну холода по всему телу. Влага на ней превратилась в иней, и ее элементаль снял его с ее тела и вдавил в кусок льда размером с человеческую голову. Затем Сидни согнула руку и разрушила лед, разбрасывая замороженные стружки по салону. — Ты тоже не запер дверь.

На это Невея склонила голову. «Я не думаю, что смогу больше поддерживать этот секрет в одиночку. Я был разорван».

Ответ Невеи смутил Сидни, но она быстро отвлеклась от этого, чтобы не отвлекаться. Железнодорожные пути скоро кончались. Кондуктор ее эмоционального поезда подбрасывал остатки своего угля в двигатель, заставляя перенапряженного бегемота ускоряться к своей гибели. Ее плечи дрожали, когда она рассматривала человека перед собой.

Сидни откашлялась. Это было очень громко по сравнению с тишиной комнаты и стуком дождя снаружи. “Где он?”

Невея указала на стул напротив нее за столом. «Садитесь».

Почти бессознательно Сидни пронзил салон каюты вспышкой ненависти. Перед ее мысленным взором вспыхнуло бесчувственное лицо Дрейка. Она узнала сложенную одежду в углу рядом со столом как одежду Роя. — Я очень удивлен, что именно ты защитил его. Рэнди стоит за этим? Если вы думаете, что я не буду драться с вами двумя…

Невея закатила глаза. Однако она ничего не говорила, только показывала пальцем.

Сидни с силой справилась со своим раздражением, хотя и не могла предотвратить напряжение мышц вдоль челюсти. Но она проследила за пальцем Невеи и увидела клочок бумаги. Медленными шагами Сидни подошла к столу. Это было письмо. Она сразу узнала почерк Роя.

“Что это?” — спросил Сидни. Вопреки ей, ее пальцы потянулись и коснулись изношенного материала. Кто-то скомкал этот лист бумаги несколько раз, прежде чем тщательно разгладить.

Когда она посмотрела на Невею, женщина плакала. — Полагаю, это то, что вы, люди, называете предсмертной запиской.

Глава 1433.

Рэнди некоторое время парил в промежуточном пространстве, задаваясь вопросом, какое сообщение Истрикс оставил ему в этом фильме. Затем он выдохнул и привел все вокруг себя в движение.

Добро пожаловать, мягко сказал голос Истрикс, перед ней странное чистилище, где ее дыхание больше не формировало слов. Вместо этого Рэндидли мог только слышать звук ее дыхания, покидающего ее тело, когда он сидел в полной темноте ее воспоминаний. Между вдохами были паузы, но никогда не было звука вдоха. Это был всего лишь прерывистый выдох, словно Истрикс был воздушным шаром, изо всех сил пытающимся сохранить свою последнюю часть плавучести внутри своей формы.

Случайно колебался, но в конце концов не ответил на странное, удручающее освобождение. Он устроился в густой паутине воспоминаний Истрикс и не пытался уйти от того места, куда она его вела. Он позволил потянуть себя вперед в последний акт уважения к бессердечной и жестокой женщине, которая его сформировала.

Постепенно вокруг начал появляться свет. В режиме реального времени мир вокруг них был откалиброван для существования. Рэнди обнаружил, что сидит в комнате со светло-голубыми стенами. Материал стен заставил Рэндидли склонить голову набок; он, казалось, блестел, как металл, но в то же время был смутно прозрачен, как кристалл. Это был именно тот редкий материал, который поразил бы Сэма.

Добро пожаловать в Халлом. Древний дом моего народа. — объявил Истрикс. Святая земля энергетических существ. Хех, на самом деле… было бы правильно сказать, что мы смотрели свысока на более широкую вселенную и населявших ее существ из плоти. Для нас… для моего народа эта земля была всем.

Колыбель, дом и могила…

Также было ясно, что Рэндидли смотрел с точки зрения, которая не была его собственной. Маленькое тело, которым он владел, которое, как он предположил, принадлежало Истриксу, поднялось на ноги и медленно заковыляло к открытому проходу. Когда она двинулась, Рэндидли был поражен странностью увиденного. Вокруг него, за исключением хрустальных стен, почти все было размыто. То, что Рэндидли принял за мебель, оказалось всего лишь смутной выпуклостью по бокам комнаты. Только эти стены и открытый проход имели какое-то определение.

— Мои извинения, — продолжал голос Истрикс между выдохами. Даже моя память со временем ухудшилась. Никакое количество тренировок или статистика не могут остановить это. Я думал опустить это, но… я думаю, это важно увидеть. Все началось с этого. Трагедия началась здесь.

Из прохода маленькая фигурка Истрикс вошла в область, которая была полностью размыта, как будто это была акварельная картина, которую пролил дождь, прежде чем она высохла. Только прищурившись, Рэндидли предположил, что это какая-то лестница, хотя Истрикс не поднималась. Она продолжала идти вперед, четко зная путь, даже несмотря на то, что пространство вокруг них истекало кровью.

Там был еще один свободный проход, и Рэндидли оказался в широко открытой местности, которая явно представляла собой засушливое высокогорье. Грязь под ним была почти ярко-оранжевой. Прежде чем Рэндидли успел рассмотреть расплывчатую растительность, разбросанную поблизости, Истрикс развернулась и посмотрела на здание, которое она только что покинула. Глаза Рэндидли расширились, когда он увидел гигантскую хрустальную башню, которая тянулась вверх к темно-бордовым облакам. Казалось, что у него нет конца, на каждом этаже явно было широкое окно и искусно вырезанные каменные валы по краю.

«Небесная башня», — прошептал Истрикс. Венчающая жемчужина Халлома. В нем живет весь мой народ. В нем 512 этажей, по одному на каждого из моих людей. Это иерархическое здание; те, кто наверху, живут дольше всех. Те, что внизу… ну, они родились позже. Я только что родился, и поэтому я живу на нижнем этаже в этой памяти.

Все мои люди испытывают это. Чувство утраты и удивления… внезапное существование… а потом эта Башня, пронизывающая и землю, и облака…

Несмотря на то, что Металло-кристаллическая Небесная Башня осталась прежней, все вокруг начало расплываться и искажаться. Голос Истрикс продолжал объяснять. В моей популяции есть два типа людей. Первый и последний. Как правило, очень просто разделить людей на эти две категории.

Как я уже говорил вам ранее, среди моих людей жизненная энергия постоянна. Мы должны отдать свою жизнь, чтобы родить детей. Как правило, каждая пара отдает половину своей жизни, чтобы сформировать ребенка. Так у них двое детей: Первый и Последний. Первый воспитывается под руководством родителей. Они становятся нашими историками, нашими великими философами и нашими самыми уважаемыми лидерами. Они несут на своих плечах бремя традиций.

Последний… хорошо. Они рождаются одинокими. У них нет руководства, кроме случайной доброты со стороны сообщества. Но они также являются источником роста и инноваций в сообществе моего народа, поскольку мои люди вообще были готовы измениться. Ужасное одиночество, которое испытывают Последние, те чувства зависти, которые съедают их, когда они видят поддерживающих родителей Первого… Это целенаправленные действия. Они созданы, чтобы изолировать нас. Историки проводят наше детство, рассказывая нам, насколько значимы эти страдания. Насколько это делает нас сильными.

Почему же тогда я никогда не чувствовал себя сильным? Хех, но опять же… разве я не изолировал тебя первым делом?

Башня отступила, как время океана, ее ярко-голубые материалы постепенно перешли в небесно-голубой, а затем в бледно-серый. В этой пустоте Истрикс немного большего размера сидел на вершине выступа оранжевой скалы и смотрел вниз на узкий овраг. Цифры здесь все еще были размытыми, но ухудшение памяти достигло приемлемого уровня, и у Рэндидли больше не кружилась голова при взгляде на них. И когда он тщательно исследовал окрестности, он увидел фигуры товарищей Истрикса.

Внизу, в ущелье, их было двое, они стояли друг напротив друга. У них были гуманоидные формы, но когда Рэндидли смотрел на них, казалось, что внешняя кожа их тел была полупрозрачной. Основной пищей этих существ были волны света, которые текли в пределах их кожи. На самом деле это были необычайно красивые достопримечательности. Тот, что был ближе к Истрикс, был нежно-голубого цвета с вкраплениями темно-зеленого. Другой был чистый, ярко-желтый.

Между ними была… шахматная доска. От жестов двух фигур сдвинулись размытые фигуры. Внизу определенно играли в игру, но было также ясно, что память Истрикс не уделяла ей особого внимания. Иногда движения расплывчатых фигур казались противоречивыми, и Рэндидли не мог сказать, было ли это связано с правилами, которые он не понимал, или с тем, что Истрикс не удосужилась проверить собственную память.

Истрикс расширила поле зрения, глядя из стороны в сторону, чтобы увидеть разрушенное ущелье. И Рэндидли увидел десятки этих досок вверх и вниз по широкой трещине в скале, заполненных расплывчатыми фигурами, обращенными лицом друг к другу. Затем Истрикс оглянулась на светло-голубых и желтых особей прямо под ее обнажением.

Как я уже говорил вам ранее, мой народ верит, что мы произошли от Шаллы, существа, которые действительно были чистой энергией без формы. Для сравнения, можно сказать, что мой народ — это энергия… соответствующим образом сдержанная и собранная. Та дикая свобода, которой мы когда-то были благословлены, была потеряна.

Из-за ужасного предательства обитателей Нижнего мира мы были лишены этой свободы и вынуждены покинуть Эдем. Но теперь, с точки зрения возраста, я вижу, насколько странным стало это расположение. Две энергетические расы поселились в одном чрезвычайно маленьком мире. Эфир под Башней к Небесам в Халломе и Нижний мир рядом с Воронкой, в бесплодных землях. Мы остались и сражались, поколение за поколением.

Всегда шла какая-то холодная война, когда люди Эфира и Нижнего мира периодически встречались и сталкивались. Люди могут погибнуть в бою, но мы будем бережно собирать их жизненную энергию и создавать новых детей, оплакивая их внезапную кончину.

Истрикс сделала еще один долгий вдох. Но думали ли мы когда-нибудь уйти? Конечно, нет. Но, возможно… возможно, в этих местах было что-то особенное для наших людей.

В любом случае, постоянное присутствие Нижнего мира подталкивало большинство людей к лихорадочной игре в варгеймы. Это было нашим единственным настоящим хобби, а также тренировкой для боя. Я нашел это… менее убедительным. Наш историк часто разочаровывался в моем отсутствии интереса, но… я был последним. На каждое последнее нововведение для эфирных существ… сотня разочарованных. Это просто закрепило в его сознании, что я был заполнителем; чаша, чтобы удерживать жизненную энергию, пока я не устала от жизни и не отдала себя детям.

Постепенно, пока Истрикс говорил, детали игры под ними стали более четкими. В частности, некий кусок в форме столба стал настолько четким, что Рэндидли смутно ощутил исходящую от него энергию изображения. Конечно, это не было реальным явлением, а гораздо более вероятным следствием того, какое значение влиятельная личность, такая как Истрикс, придавала произведению в своей памяти.

Лесной пожар значения бушевал вокруг этой колонны из оранжевого камня, стоящей на одном из маленьких квадратов на шахматной доске. Рэндидли мог видеть тысячи связей, которые распространялись наружу, моменты в будущем, которые Истрикс когда-нибудь припишет этому столпу в этот момент. Память вокруг Рэндидли начала содрогаться, пытаясь выдержать это тяжелое значение.

Синяя фигура махнула рукой, и расплывчатый кусок оторвался от земли, поплыл вперед и врезался в стену колонны. Столб качнулся, а затем опрокинулся, ударившись о землю и расколовшись на несколько частей. Даже когда две фигуры разговаривали друг с другом размытыми словами, которых Рэндидли не мог понять, он проследил за взглядом Истрикс. Ее глаза были прикованы к разрушенной колонне, глядя на блестящую серебристо-серую руду, обнаруженную в сердцевине колонны. Сотрясение памяти усилилось.

Трескаться.

Меня очень вдохновило это разрушение. Память вокруг них физически разрушилась, и внезапно Рэндидли (наблюдавший через Истрикс) снова оказался в башне. В то время она была немного старше и теперь жила на 93-м этаже этого немного жуткого здания. Одна из ее комнат была превращена в мастерскую, и Рэндидли увидел расплывчатую фигуру, залитую красным светом, выжидающе ожидающую, пока Истрикс вырезает кусок. для него. Впервые в жизни я увидел, как что-то меньшее, чем целое, может быть прекрасным. И, как оказалось, остальные мои люди разделяли эту эстетику.

По сути, каждый из 511 человек, живущих в башне, хотел, чтобы я вырезал их части для военных игр. Историк хотел официальный набор для Большой арены, где проходили ежегодные турниры по военным играм. А потом, как бы задним числом, священник упомянул, что его сын тоже хочет заказать некоторые произведения. Для правила варгейма «вариант».

Видение перед Рэндидли изменилось. Истрикс шла по руслу высохшей реки с высокими каменными стенами по обе стороны от нее. Насколько Рэндидли мог судить, все вокруг Небесной Башни было в той или иной вариации красного или оранжевого цвета. Даже облака были темно-бордовыми. Дальше всего были коричневые кустистые растения, но его общее впечатление было таково, что это была бесплодная земля, наполненная клубящейся пылью.

Если бы не светло-голубой меч башни, воткнутый в эту землю, это было бы совершенно мертвое место.

Еще через несколько минут ходьбы Истрикс обогнул поворот и вспомнил совершенно ясное воспоминание. Опять же, это место было наполнено картиной того, что должно было произойти. В то время как столп бушевал диким пламенем, это воспоминание было холодным и липким, как чешуя вытащенного из моря тунца. В импульсах изображений в окружающем воздухе было что-то странное, вызывающее клаустрофобию.

А на особенно ровном участке русла реки памяти, окруженный бесформенными глыбами камня, стоял человек. В отличие от ярких цветов большинства эфирных людей, которых видел Рэндидли , этот выделялся. Его свет был монохромным; он был наполнен волнами белого и серого, перемежающимися тонкими линиями черного.

Фигура шла вперед. «Привет, я Эльхум. Приятно познакомиться.”

Область вокруг этих двоих быстро сжалась, словно разгневанный бог сжал края воспоминания и скомкал его в комок. Тело этого холодного тунца растягивается и искривляется в питона, который в этот момент сжался до состояния мякоти. Оранжевое нагорье, пыльное русло реки, темно-бордовые облака и даже Небесная Башня согнулись, сжались и искривились под тяжестью этой встречи.

Эльхум говорил о новых правилах, которые он хотел установить для варгейма, но для Истрикс эти слова были расплывчатыми. Вместо этого она была загипнотизирована черными дугами, которые вращались в его груди, когда он говорил. Они были лишь малейшей частью его света, но привлекали внимание. Они колыхались, как цветные чернила, упавшие в воду. Казалось, они танцевали, пока он говорил.

Окружающий грохот стал громче, когда кулак, сжимавший это воспоминание, сжался. Холод усилился. Рэндидли не мог не чувствовать опасения, поскольку он чувствовал разрушительную силу образа, который уничтожал это место. Но, наконец, слова Эльхум снова обрели ясность. «…добавь остроты в военные игры, не так ли? Кстати… откуда вы черпаете вдохновение для своих работ? Они действительно что-то».

Истрикс пожал плечами. «Я думаю… иногда нужно что-то убрать, чтобы сделать это красивым».

Если бы я только не сказал ему об этом, Истрикс продолжала выдыхать, ее существование продолжало сокращаться.

Глава 1434.

Давайте немного ускорим процесс, хорошо? Истрикс продолжил после особенно долгого вдоха в тишине. Я сделал для него эти специальные изделия, и они были очень хорошо приняты. Многие хвалили его за его дальновидность при их вводе в эксплуатацию. Именно здесь началась большая часть поддержки того, чтобы Эльхум стал следующим историком. Люди говорили, что он объединил лучшее из Первого и Последнего. Он понимал традиции и мог вводить новшества. К тому же его учил нынешний историк. Он как будто был рожден для этой роли.

Воспоминания изменились, и тот ужасный образ разрушения, связанный с Эльхумом, был отодвинут назад. Он выл на краях новой памяти, кружась вокруг нынешнего оазиса, как затаившая злобу песчаная буря. Эльхум и Истрикс сидели на высокой колонне оранжевой скалы, наблюдая за плато внизу. Эльхум говорила, а Истрикс просто слушал его размытые слова.

Эльхум долго преследовал меня, прежде чем я смогла ему доверять. Даже тогда я мог видеть… буйство его эмоций. Особенно, когда речь идет о Нижнем мире. Но, в конце концов… Я действительно любила его. Потому что за каждую каплю ярости, которую он использовал, чтобы наброситься на Нижний мир, он отворачивался от себя. За то, что слишком слаб. За то, что так беспомощны перед лицом проблем, преследующих наш народ.

Он был полон решимости стать тем, кто приведет нас обратно в Эдем. Это был дом, которого заслуживал наш народ, говорил он. Его украли у нас, настаивал он. У жителей Нижнего мира был ключ к возвращению, и они скрывали его от нас.

Но даже он признал, что, насколько мы могли судить по записям нашей ожесточенной войны с ними… ни одна из сторон не имела преимущества. Наша боевая мощь была равна, несмотря на наши новшества в варгеймах, в которые мы играли. Эфир защищал башню, Нижний мир защищал Воронку. Внезапно Рэндидли уловил улыбку в голосе Истрикс. Что, в моем сердце, только служило доказательством того, насколько бесполезными были эти игры, которыми мы были так одержимы…

Воспоминание снова переключилось на амфитеатр под открытым небом. Широкими шагами, окруженный смазанными яркими красками фигурами, Эльхуме с густыми шнурами черного света в груди поднимался на сцену. Толпа начала аплодировать. Неудивительно, что Эльхум стала нашим историком. Но вместо того, чтобы быть счастливым, его депрессия росла. Чтобы соответствовать его новой роли, стандарты, которых он придерживался, были подняты за пределы возможного. Почти за одну ночь он превратился в одержимого человека.

У историков, как я теперь подозреваю, было немного дополнительной информации об истинном положении моего народа. Столкнувшись с этой истиной, Эльхум очень сильно сломался, как и большинство других историков в прошлом.

Ближе к концу, в то короткое счастливое время после того, как я привел своего сына обратно для его помощи, Эльхум показал мне некоторые размышления своего отца, хотя и не те записи, которые побудили его отца создавать такие странные и зловещие бредни. По сути, бывший историк считал, что эфирный народ никогда не покидал земли обетованной. Мертвая земля, в которой мы теперь жили, была тем самым Эдемом, о котором мы всегда мечтали.

Воспоминание снова переключилось. Истрикс стоял у окна высоко в Небесной Башне, глядя на окрестности. Она взглянула вверх и увидела, что темно-бордовые облака были очень близко над ней. Сейчас она находилась на 399-м этаже. Скоро ее вид из окна будет полностью перекрыт.

Назвать историка Эльхуме угрюмым было бы преуменьшением. Он был более естественной силой, чем живое существо, всегда кричащее, или ругающееся, или плачущее, или проповедующее. Было только одно место, где он мог молчать; на этих игровых досках. Он даже внес несколько вариаций в военные игры после стычек с силами Пустоты, возможно, чтобы облегчить свое чувство ответственности за счет повышения нашей боеспособности.

Ничего из этого не имело значения. Наши люди были на равных с Нижним миром. Но при всех необузданных эмоциях, пронизывающих его существо, мой супруг был чрезвычайно практичным. И общение со мной… Я считаю, что дал ему последнюю часть вдохновения, в которой он нуждался, чтобы разработать очень отчаянный план.

Если он не мог сделать наш народ сильнее, единственный способ улучшить нашу военную мощь — это увеличить нас. Конечно, жизненная энергия была постоянной. Увеличение нашей популяции было невозможно без крайних методов.

Но однажды произошло «чудо», его внезапное появление было подобно вспышке молнии, расколовшей самое высокое дерево в лесу. Мы, животные, вышли из своих тайных жилых помещений и были ошеломлены. Но наш историк… объявил, что это повод для радости. Его страстные слова вызвали великое ликование по поводу этого события. Супруги родили троих детей. Через несколько месяцев такие чудеса стали обычным явлением. Эльхум стала нашим пророком, с гордостью заявив, что пришло время вернуться в Эдем с нашей вновь обретенной силой.

Хотите знать, как ему это удалось? — тихо спросил Истрикс. Но Рэндидли не нуждался в особых объяснениях. Воспоминания стали такими острыми, что он мог видеть, насколько уменьшились эти новые существа; их внутренний свет был тусклым и приглушенным. Рэндидли не мог просто интуитивно понять метод, но он помнил безумные эксперименты Томаса Кармина на Земле.

Что-то духовное было вырезано из изначального эфирного существа и помещено в другое тело. Рана зажила настолько хорошо, насколько могла, но то, что выросло на месте украденной души, было более чем немного неправильным, как чувствовал Рэндидли.

Окно перед Рэндидли расплылось и исчезло. Затем Рэндидли ощутил огромную скорость, когда мир медленно вернулся в фокус. Он несся вперед по оранжевому нагорью. Хотя Истрикс не обернулся, Рэндидли почувствовал, что за ним стоит Небесная Башня. Чем дальше продвигался Истрикс, тем гуще и ниже становились темно-бордовые облака.

Постепенно она устремилась вперед, в страну теней. Бесплодные земли, родина Нижнего мира.

Ранее я заявлял, что сбежал из Эльхума. И это было правдой. Но я тоже целенаправленно что-то искал. Может быть, даже то, что я искал, было чистой смертью. Потому что невозможно описать мои методы, кроме как глупо.

Периодически Эльхум отправлялась в пустоши, чтобы разведать местность. Среди моего народа быстро стало предметом гордости то, что наш историк был сильным воином. Тем не менее я наблюдал за ним каждый день; как я мог пропустить, что каждый раз, когда он возвращался из того места, следовали новые чудесные рождения?

Как вы можете видеть, эти Рождения создали людей, которые были… скучными — это термин, который, казалось, подходил. Однако поначалу все это было слишком легко пропустить. Из-за всепоглощающей радости чуда несколько старейшин отдали свои жизни, чтобы иметь нескольких детей. Внезапно величественные и яркие огни нашего народа померкли.

Но вскоре наша численность увеличилась до чуть менее тысячи. Ненависть Эльхум была зверем, который теперь мог открыто бродить по залам Башни на Небеса. Он практически сливал эмоции с каждым своим жестоким действием. Весь Халлом почитал этого зверя и бесконечно восхвалял его. Он преображался прямо на глазах.

Камни превратились из оранжевых в черные, пока она продолжала бежать вперед. Небо тоже было совершенно черным. Это было темное место, освещенное только светом собственного тела Истрикс. Она бросилась вперед, игнорируя изменения. Я устроил аварию. Это задержало Эльхума, и я бросился в пустоши вместо него. Я надеялся… не знаю. Я надеялся на ответ.

И в этой темноте я встретил агента Пустоты. Он был ранен и в отчаянии, иначе он мог бы обнаружить, что я не мой муж. Как бы то ни было… к тому времени, когда он осознал свою ошибку, было уже слишком поздно.

Среди скал, полностью покрытых тенью, перед Истрикс постепенно появилась фигура. Он был крупным, крупнее любого из ее людей, и обладал двумя наборами мускулистых рук. Человек из Нижнего мира сгорбился, и часть его вещества, казалось, постепенно просачивалась в окружающий воздух. Огромные раны покрывали его торс, и его сущность использовала их, чтобы густыми волнами отслаиваться от его кожи.

«Ты…» Существо Пустоты выглядело обеспокоенным, когда он посмотрел на Истрикс. “Кто ты…? Ты… как…

“Оглушительный.”

Затем воспоминание застыло, оставив Рэндидли смотреть на странную невинность в глазах Пустоты, стоящей перед ним. Я уверен, что у вас есть вопросы о том, что я вам говорю. Но… просто поверьте, что это правда. Я… не хочу делиться своими разговорами с этим Королем Пустоты. Достаточно сказать, что я многому научился, включая тот факт, что жители Пустоты были такими же жалкими людьми, как и жители Эфира.

И я также узнал, что Эльхум встречалась с этим человеком, чтобы использовать методы Нижнего мира, чтобы изувечить наших людей и разделить их на большее количество тел. Он был палачом души, оправдывающим любое количество страданий, чтобы утолить свою ненависть.

Застывшее воспоминание сместилось. В следующей сцене существо Пустоты было более сгорбленным. Его сущность, исходившая от его тела, сгустилась, хотя покрывавшие его раны исчезли. Снимок памяти за снимком памяти мелькали перед глазами Рэндидли, показывая постепенную трансформацию существа Незера.

Мы продолжали тайно встречаться после того, как я узнала об этих крайне запутанных отношениях моего мужа. Тот факт, что он, постоянный источник купороса и пропаганды, изображающей Пустоту необразованными дикарями, каким-то образом встретится и заключит сделку с Королем Пустоты даже сейчас, не имеет для меня особого смысла.

Но это доказывает одно; необходимость всегда руководила рукой Эльхум. Он сделает все, чтобы достичь своих целей.

По мере того как Халлом становился все более безумным в своих проповедях, я ускользал и встречался с Королем Пустоты. Мы проводили время, просто разговаривая. Я многое узнал о проблемах жителей Нижнего мира… но это не мои секреты, которыми я хочу поделиться. И это не очень актуально. Но было… невероятно приятно знать кого-то, кто без осуждения выслушает мои проблемы. Это был столь необходимый выпускной клапан, который удерживал меня в здравом уме. Потому что, когда я поднималась с Башни на Небеса, на меня нарастало давление, чтобы отдать себя детям.

Эльхум, конечно, не был главным источником этого давления. Даже тогда я думаю, что была для него особенной. И все же все его тусклые последователи не относились ко мне так благосклонно. Я была женой историка и использовала влияние Эльхум, чтобы уклониться от своих обязанностей. И в чем-то они не ошиблись.

Но мне было так необъяснимо страшно. Боялся, что мои трое или четверо детей станут тусклыми и краткими существами в холодной хватке ненависти Эльхум. И после этого существо из Пустоты назвало меня потрясающим… Я не мог вынести мысли о том, чтобы стать кем-то другим.

В конце концов, мы с Эльхум поссорились. Это было, когда я бежал по-настоящему. Это было не время для моей тайной встречи с Королем Пустоты, но я просто… все равно пошел. Я был эгоистом.

Затем внезапно застывшие воспоминания исчезли, и Истрикс излучал ощутимый страх. Треснувшая искривленная фигура, скрытая в глубоких тенях пустошей, медленно выпрямлялась. Это было существо из Нижнего мира с сегментированным телом, похожим на муравья, которое извивалось и щелкало, чувствуя Истрикс. Затем он дернулся и ударил.

Я столкнулся с патрулем Пустоты и был тяжело ранен. Хех, великая ирония заключалась в том, что я был невероятно слаб. Прочитав столько отчетов о стычках с Незером, я прекрасно понимал, на что должен быть способен. Когда я бежал, я не мог не задаться вопросом, действительно ли военные игры послужили цели.

К счастью, мой Король Пустоты нашел меня и вылечил в секретной пещере, спрятанной в бесплодных землях. Именно тогда мы смешали… и начался процесс создания моего сына. Пайн, настоящий Шаллах, существо из чистой, необузданной энергии. Я был напуган и сбит с толку, и в это самое время Король Пустоты должен был отвлечь своих собратьев, чтобы меня не нашли… и как только родился Пайн, мой сын чистой энергии начал умирать.

Глядя на Сосну, я знал, что увидел мой Король Пустоты, когда впервые увидел меня. Вот что значит быть ошеломляющим. Он был таким сияющим, что я застыла на несколько минут и смотрела, как он умирает, прежде чем меня охватила безотлагательность. Я был в таком отчаянии, что мои цвета начали меняться.

Случайно увидел еще одно воспоминание. Руки Истрикс были вытянуты, он держал шар света размером с пляжный мяч. Но этот свет быстро тускнел по мере того, как свет струился наружу, в окружающие тени. Казалось, что мир вокруг них жадно поглощал этот свет так же быстро, как он возникал.

Но вы знаете эту часть, не так ли? Я говорил тебе это раньше. Я вернулся в Эльхум. В любом случае, наша ссора была из-за ребенка, и это был мой ребенок. Он немедленно использовал свое понимание рун, чтобы остановить распад ребенка. Какое-то время я был счастлив.

И все же это было для меня началом конца; как всегда, я сыграл важную роль в собственной гибели. Риторика Эльхум о том, что это время чудес, стала еще более яростной. Скучная молодежь моего народа следовала за ним без вопросов. И те, кто заметил те же изменения, что и я, наконец, успокоили свои страхи с появлением Сосны.

Если Эльхум действительно умаляла нас, откуда взялся этот блестящий ребенок? Так что те немногие, кто сопротивлялся, наконец уступили давлению Эльхум. Через несколько месяцев я жил на 512-м этаже Tower to Heaven. С такой высоты не видно ничего, кроме густых облаков, настолько плотных, что они кажутся полной темнотой в любое время дня.

У Эльхум был грандиозный план, план окончательно захватить Нижний мир. Вдохновленный своими успехами в расщеплении людей эфира, Эльхум задался вопросом, сможет ли он каким-то образом собрать энергию из существ из плоти в большом мире. С источником энергии, которым была Сосна, решивший довести дело до конца… он создал Систему.

А накануне своего величайшего успеха… Я побежал и спрятался в широкой вселенной.

Потом воспоминания исчезли. Истрикс с измененным лицом Лиры стоял перед Рэндидли. Она грустно улыбнулась. — У тебя должны быть вопросы.

Случайно медленно начал шевелиться. После того, как он так долго был погружен в защитный кокон воспоминаний Истрикса, ему почти пришлось разморозиться, прежде чем он смог сформировать связные мысли. «...зачем тратить время на то, чтобы показать мне эти вещи? Увидев их…

«У тебя просто есть еще вопросы, верно? На самом деле не было сильного центрального сообщения». Истрикс показал знакомую, очень игривую улыбку. В этот момент она так сильно напомнила Рэндидли Лиру. — Потому что… ну, по двум причинам. Во-первых, потому что я был должен тебе. Потому что, даже если вы этого еще не видите, вы идете вверх по течению к Нексусу, и он, вероятно, убьет вас. Но вторая причина… если вам каким-то образом удастся выжить, если вы действительно сможете пережить опасности этого места… ищите Небесную Башню. Найди страну оранжевого камня и варгеймов, Халлом.

«Под этой башней есть подвал, в который мне никогда не разрешали заходить; личные покои историка. Если вы сможете пойти туда… Я думаю, вы сможете найти старые записи, которые Эльхум использовала как источник вдохновения для разработки Системы. Благодаря знаниям, которые я оставил Невее, и тем записям, она может реконструировать конструкции Эфира. И тогда, надеюсь… вы сможете избавить моего сына от этой пытки».

Рандомно нахмурился. «Если это такая важная комната… расположенная на его родине, я сомневаюсь, что Эльхум оставил ее без присмотра. Чтобы найти его, мне в любом случае понадобится достаточно сил, чтобы победить Эльхум. Так-”

«Вы бы поверили, но насколько я могу судить… нынешний Эльхум больше не заботится о нашей родине. Теперь он одержим либо поиском Эдема, либо созданием его для себя… Истрикс тихо выдохнул. «Кроме того, этот мир энергетических существ… особенный, как я упоминал ранее. Нам пришлось покинуть Халлом, чтобы защитить Пайна и создать Систему. Но после того, как ты покинешь Эдем, очень трудно найти дорогу обратно».

Рандомно почувствовал, как воспоминания Истрикс складываются сами по себе. Он мог видеть, как конструкции Эфира прячут от него вещи, которые она не хотела, чтобы он видел, но Рэндидли также знал, что он недостаточно умел обращаться с Эфиром, чтобы разобрать такую защиту. Так что фильм размывался и перезагружался со звуком чьего-то глубокого вдоха. Он сидел и ждал, когда он снова пройдет через это.

«Ресурсы, к которым у Нексуса есть доступ, чрезвычайно богаты», — прошептал Истрикс. — Но только если ты знаешь, как ими пользоваться, Рэндидли Призрачная гончая. Никогда не забывай, что твое начало было серединой чужой истории…»

А потом она ушла, оставив его одного во тьме.

Услышав о странном происхождении Системы, Рэндидли не был в настроении немедленно проходить ее снова. Он вышел из воспоминаний Истрикса и встал на свой туманный остров. Солнце поднималось. Сегодня будет день турнира дуэта.

Взгляд Рэндидли был обращен к небу с мрачным выражением. Скоро… я пойду на Нексус…

Глава 1435.

«Мама!» Делайла раскинула руки и бросилась прямо к Энни, словно ее притянуло магнитом.

Энни сохраняла безмятежную улыбку на лице, покосившись на Дозера взглядом «я же тебе говорила». Эта добрая улыбка была далека от ее истинных чувств; мысленно она хихикала, как злая ведьма, которая, наконец, заманила свою цель добровольно прыгнуть в котел с кипящей водой. Хех, как и ожидалось, она выходит из Подземелья, полностью наполненная нежностью к своей матери. Ах… моя милая дочурка наконец-то вернулась ко мне…

Чувствуя себя очень щедрой, Энни скользнула вперед и заключила Далилу в объятия. Говоря с дочерью, Энни потерлась щекой о макушку. — Я скучал по тебе, милый. Как прошло подземелье? Как долго вы были там?

Дозер закатил глаза и отошел в сторону, чтобы другие люди не мешали воссоединению. Маленькая семья стояла под Хароном вдали от Сада, но почти вся территория вокруг Блуждающего города теперь была застроена наспех построенными домами и ресторанами, чтобы справиться с избыточным населением, прибывшим на турнир. Даже обширный сад не мог одновременно принять такое количество посетителей.

К счастью, сам Сад в течение последних нескольких лет довольно постоянно расширялся и имел большой опыт возведения новых зданий в кратчайшие сроки. За семь дней с тех пор, как Харон поселился рядом с Садом, они уже завершили канализационную и электрическую системы в этом районе и теперь всерьез возводили здания. Судя по всему, они намеревались создать в этом районе новый пригород со всей рабочей силой, к которой они имели доступ прямо сейчас.

Как бы то ни было, воссоединение должно было произойти в довольно шумном месте, окруженном со всех сторон людьми, щадящими их взгляды, когда они спешили по своим делам, то ли тренируясь, то ли ища жилье, то ли строя его. Но видя неподдельные эмоции на лице дочери, Энни совершенно не заботилась о происходящем вокруг них. Ах…. да, действительно, Рэндидли Призрак и не подозревает, какую услугу он мне оказал. Мне казалось, что прошло всего несколько дней, а моя непослушная дочь так радостно виляет хвостом у меня на руках…!

На несколько секунд Далила уткнулась головой в плечо Энни и проигнорировала вопросы матери. Но потом Далила, казалось, медленно расслабилась и отстранилась. «...Подземелье было в порядке. Прошло пару месяцев, я особо не отслеживал. Но мама… я… слаб?..

Глаза Энни тут же заблестели. Но внешне она устроила грандиозное шоу, тяжело вздохнув и покачав головой. Энни определенно была матерью, которая могла сопереживать тяжелому положению своей дочери. «Ну… слабость всегда относительная милая. Вы сильны для своего возраста… Но в мире много людей. Некоторые из них даже так же сильны, как ваши родители. Вот почему обучение так важно».

Делайла даже начала плакать. “...ага. Прости, что я так убегал. Прости, что так часто прогуливал тренировки. Но я…”

«Тише. Все прощено». Энни крепко сжала дочь. Даже непостоянная и пессимистичная Энни не могла не поддаться прямолинейному характеру своей дочери. Ее костяшки пальцев побелели от того, как сильно она хотела схватить свою дочь, чтобы защитить ее, но она держала свою хватку в пределах нормы. Поскольку Рэндидли так щедро научил их дочь, насколько сильны опасности в этом мире, все, что Энни нужно было делать сейчас, это изображать обеспокоенного родителя. «Папа и мама здесь».

Дозер, услышав его реплику, протянул руку и нежно похлопал Далилу по спине. Энни была слегка обижена тем, что они не подумали взять с собой камеру, чтобы увековечить этот гармоничный момент, когда Далила снова заговорила и разрушила розовое чувство удовлетворения Энни.

«Кроме того… возможно ли, что я влюблен? Разве любовь не взрослая вещь?»

— ...а? Энни моргнула. Как ни странно, ее губы внезапно пересохли. — Подожди, что ты только что сказал?!

Далила все еще была в руке Энни, но Энни с трудом могла видеть лицо своей дочери, когда она хмуро смотрела на ее плечо. “Любовь. Как мама-папа вещи. Мальчик, которого я встретила в Подземелье, сказал, что я влюблена в него, но мне нужно подождать, пока я вырасту, чтобы выйти замуж. Так как же мне узнать, влюблена ли я в него?»

— Он сказал… Энни хотелось выдохнуть пламя. Она бросила взгляд на Дозера, чтобы предупредить его, чтобы он не мешал ей охотиться на этого мальчика, но как только она увидела набор глаз Дозера, Энни сразу же почувствовала, как агрессия покидает ее тело. И снова эта внутренняя версия Энни начала маниакально смеяться. Хе-хе-хе… мой муж обычно может быть очень стойким, но у него есть характер, когда на него накатывает настроение… Ах, это дикий мужчина, в которого я влюбилась…

Уголки рта Дозера были очень напряжены, когда он взял на себя инициативу ответить на вопрос Далилы. «...если ты не знаешь, любишь ли ты его, ты не любишь. Любовь великая вещь, но в основном это уверенность. Так вот, этот мальчик…

— Но разве мама не говорит о том, как долго ты преследовал ее, прежде чем она сказала «да»? Делайла настаивала. — Значит, она не сразу полюбила тебя? Так что, возможно, я просто еще не знаю. Как я могу быть уверена, что однажды не полюблю его?»

Выражение лица Дозера еще больше напряглось. «Если это произойдет, то это произойдет. Как зовут этого мальчика?

— Его зовут Аннон, — без особых раздумий ответила Далила. Затем ее лицо сморщилось, как будто ключом к концентрации было просто более тесное сжатие ее черт. «А для любви тоже есть Навыки? Может быть, мне следует научиться чему-то…»

Дозер повернулся и ушел, ничего не сказав. Энни пришлось высвободить часть своего образа Белой Охотницы, чтобы защитить Далилу от зловещих трескающихся звуков, которые издавал Дозер при движении. Мужчина ростом два с половиной метра двигался бесшумно, но Энни могла видеть, как вены на шее Дозера пульсируют в такт его сердцебиению.

Энни хлопнула ресницами, глядя Дозеру в спину. Сломай мне кости, мой прекрасный принц.

Татьяна сошла с небольшой платформы на остров и повысила голос. «Случайно? Вы готовы?”

Ее голос отчетливо разносился эхом по туманным местам острова Гончей-призрака. Не то чтобы ей нужно было говорить, чтобы он почувствовал ее, но, несомненно, Рэндидли был связан какой-то тренировкой, от которой его нужно было освободить. Но, к ее удивлению, единственным шумом, который услышала Татьяна в ответ на ее зов, были звуки молотка и крики с места, где возводилась резиденция гончей-призрака. Несмотря на ее слова, Рэндидли Призрачная гончая никак не отреагировала.

Духи тумана весело кружили вокруг Татьяны, делая многое, чтобы смягчить чувство неловкости в ее сердце. Разве Рэнди не здесь?..

Покачав головой, Татьяна последовала своей интуиции и пошла пешком по острову. Хотя информация, которую она получила от Навыка, не была точной, ее было более чем достаточно, чтобы выследить Рэндидли на маленьком острове. Он определенно присутствовал. Она шла несколько минут и вскоре подошла к месту, где вечный серебристый туман истончался; казалось, что Рэндидли сейчас сидит на солнце.

Вскоре Татьяна увидела Рэндидли, сидящего на табурете и смотрящего вдаль. Высокое лиственное дерево качалось над ним, изображая философа, размышляющего о красоте природы. Однако, как только она открыла рот, чтобы снова заговорить, она почувствовала что-то странное в увиденной ею сцене. Мгнув один раз, Татьяна сузила глаза.

Сосредоточившись на повторном осмотре, она снова увидела Рэндидли, сидящего на табурете под лиственным дубом, который, казалось, слегка качался на ветру. На этот раз она также заметила, что под босыми ногами Рэндидли был толстый ковер из травы, который казался достаточно мягким, чтобы служить кроватью. Солнечный свет раннего утра на его лице был теплым и золотым.

Однако Татьяна не чувствовала ветра в окрестностях. Маловероятно, чтобы здесь была трава; этот остров почти постоянно был покрыт серебристым туманом. Неужели Рэндидли сидел здесь так долго, что его жизненная энергия стимулировала рост растений под ним…? Это было возможно, но у Татьяны была другая теория: все, что она сейчас видела, было изображением, созданным Рэндидли.

Что толкнуло ее в этом направлении, так это окраска солнечного света. Зима быстро настигала их, и такой золотой солнечный свет не был обычным явлением в эти дни.

Неуверенно Татьяна сделала еще один шаг из серебряного тумана на чистое пространство. Не то чтобы она чувствовала какие-то опасения по поводу видения перед ней. Скорее, лучше было бы сказать, что она не могла поверить, что Рэндидли был настолько рассеян, что не заметил ее приближения. Кроме того, она была ошеломлена тем, что путешествие Рэндидли в Подземелье до такой степени улучшило его имидж. В течение нескольких секунд она была полностью одурачена, несмотря на логические несоответствия того, что она видела.

«Случайно…» Татьяна начала привлекать его внимание, но ее слово было подавлено окружающим пространством, как будто малейшее вмешательство в изображение считалось нарушением. Изображение не терпело никаких помех и тут же уничтожало их. Даже ее собственные уши едва могли уловить слово, которое она произнесла.

Хуже того, после того, как она заговорила, она почувствовала странное изменение изображения перед собой. Пока Рэндидли оставался неподвижным на своем табурете, из-под его черных волос выплыла темная кружащаяся тень и быстро увеличилась в размерах. Завихрение тени ускорилось, придав ей вид чернильного водоворота, зависшего над плечом Рэндидли.

Почему-то это напомнило ей глаз без век, который смотрел прямо на нее.

У Татьяны похолодело на сердце, когда она посмотрела на этот водоворот. Из этой тьмы начали вытягиваться щупальца тьмы, тянущиеся туда, где стояла Татьяна. И когда эти извилистые щупальца приблизились к ее телу, Татьяна поняла, что ее кожа онемела, а мышцы одеревенели. Она неловко сделала шаг назад и взорвалась собственным резким изображением, чтобы противостоять странной тяжести, охватившей ее тело. Хотя она не хотела излишне беспокоить Рэндидли, этот темный вихрь явно возвещал о своих злых намерениях. Она не стеснялась набрасываться, особенно когда знала, что вероятность того, что она случайно ранит Рэндидли, очень мала.

Выражение лица Татьяны исказилось, когда она ощутила результат набрасывания своего образа. Она думала, что образ Рэндидли подобен бассейну с водой, и ее образ сможет нарушить поверхность и насторожить его, сидящего в ее центре. Даже если бы «камень» ее образа был мал по сравнению с уже существующим прудом, он все равно распространял бы рябь. Однако ее изображение было поглощено воздухом перед ней еще до того, как щупальца из темного водоворота достигли его.

Ее образ был похож на ребенка, забравшегося под массивное шерстяное одеяло. Любые движения, которые она совершала, едва ли могли повлиять на целое. С ее силой было почти невозможно сдернуть одеяло с кровати и предупредить спящего внутри человека.

Блин, Рэндидли, даже твой пассивный образ такой мощный?!?

Как только Татьяна начала по-настоящему паниковать, толстые золотые корни вклинились между клубящейся тьмой и Татьяной. Мерцающие символы бегали по корням, привлекая внимание. Как только Татьяна с шоком отнеслась к их внезапному появлению, другая волна корней взметнулась вверх и полностью связала борющийся вихрь. Бездна тьмы увеличилась в два раза по сравнению с первоначальным размером и захлестнула. Но перед этими мерцающими золотыми корнями водоворот ничего не мог сделать.

Ветки деревьев скрипели на ветру в звуке, странно похожем на смех. Татьяна наблюдала, как дерево манипулирует своими корнями и крепче связывает добычу. Между тем дерево и призрачный водоворот, казалось, спорили. Затем, несколько беспомощно, дерево ударило своим золотым корнем в определенном направлении. Даже Татьяна не могла не позволить своему взгляду направиться на разумное изображение растения.

И она вдруг поняла, что корень указывает на комковатую тень Рэндидли Призрачной гончей. Сначала Татьяна растерялась, но потом перед ее глазами стала рябить и расти тень. Он простирался наружу от неподвижного тела Рэндидли, становясь темнее с каждым дюймом, когда он вырастал наружу. Затем он изогнулся и задрожал, прежде чем оторваться от земли и протянуться через себя, как если бы это был портал из другого царства.

С большим усилием что-то опасное вырвалось из тени Рэндидли.

К этому моменту призрачный водоворот сжался и, казалось, умолял дерево, но дерево лишь слегка шуршало и отказывалось ослабить свою хватку. Между тем, чудовищная и мощная фигура, в которой Татьяна узнала образ Мрачной Химеры Рэндидли, полностью проявилась, хвосты на ее шее и талии дергались из стороны в сторону. Он двинулся вперед с широкой улыбкой на лице, его левая рука была вытянута, чтобы радостно схватиться за темный водоворот, как если бы он сорвал спелое яблоко.

Секунду спустя оба исчезли, и Татьяна была вознаграждена за свои хлопоты странным зрелищем дерева перед ней, которое скрипело, заставляя свой толстый ствол слегка наклоняться в сторону Татьяны. Своими золотыми корнями он открыл путь к Рэндидли.

Слегка озадаченная и все еще немного нервная после взаимодействия с изображениями Рэндидли, Татьяна медленно пошла вперед. Только когда она оказалась рядом со своим лидером, она слегка кашлянула. — Случайно?

“Хм?” Пузырь вокруг них лопнул, когда Рэндидли, казалось, очнулся от задумчивости. Дерево и трава исчезли. Они были просто на краю его острова на грязном пятне. Несколько секунд глаза Рэндидли все еще были слегка затуманены, когда он смотрел на Татьяну. Затем он моргнул и вздрогнул. «Ах. Я опоздал, не так ли? Извини. Я просто думал о чем-то…»

Татьяна закусила губу. “Есть проблема…?”

“Что? О нет, ничего общего с Землей». Рэнди махнул рукой. Затем он хлопнул себя по бедрам и встал. «Хорошо, время для предварительных. Насколько большим стал этот турнир?»

Татьяна тайком вздохнула с облегчением. Возвращаясь к известным ей фактам и цифрам, она смогла на время выкинуть из головы случайную демонстрацию силы Рэндидли. “Десять тысяч. И это только после нескольких тщательных расследований, чтобы исключить тех, кто был слишком слаб, чтобы серьезно конкурировать».

«Итак, пять тысяч команд». Рэндидли потер затылок. — Это может занять…

«Ах, моя ошибка в том, что я ввела вас в заблуждение. Десять тысяч команд. Мы решили, что лучше использовать круглое число. Итак… двадцать тысяч человек. Татьяна могла только беспомощно пожать плечами. «В основном все влиятельные люди на Земле, которые не являются главой Зоны, здесь, чтобы участвовать».

“...дерьмо. Так что да, это займет некоторое время». Рэнди вздохнул.

Глава 1436.

Рэнди стоял на деревянной доске, наспех покрытой гравюрами, чтобы выдержать его вес. Он дважды постучал ногой по доске, чтобы проверить это, а затем улыбнулся, когда Гравюры начали светиться изумрудом; это подойдет. Выпустив легкий вздох, он поплыл вниз с края Харона, чтобы повиснуть над морем людей, которые ждали внизу, чтобы он заговорил.

Это был первый день турнира. Цель состояла в том, чтобы прорваться сегодня и закончить все предварительные соревнования.

Хотя количество участников было сокращено Татьяной до двадцати тысяч, под яркими глазами ждало почти в десять раз больше людей. Даже если они не планировали соревноваться, слишком много людей пришло посмотреть на этот первый мировой турнир. На краю огромной толпы стояли высокие платформы, увенчанные мощными камерами; Татьяна в шутку сообщила Рэндидли, что его турнир станет первым трудным испытанием, с которым придется справляться выздоравливающим вещательным компаниям. Он собирался стать телезвездой.

Спрос на бои и на самых сильных личностей на Земле был чрезвычайно высок. Даже если в настоящее время было много людей, которые все еще считали досистемную Землю бесконечно предпочтительной альтернативой жестокому настоящему, они не могли отрицать необходимость силы. Они могли процветать только тогда, когда могли преодолеть угрозу монстров. Подсознательно ценности мира постепенно смещались под тяжестью необходимости.

Взгляд Рэндидли пробежался по толпе. По сравнению с огромным весом тел под ним и размером Харона позади него, он был относительно небольшой фигурой, парящей между ними. Кроме того, он вообще не активировал свои изображения. Он просто удивленно посмотрел вниз, человек, стоящий перед тяжестью человечества.

Эти люди держат будущее этой планеты в своих руках.

Благодаря чувствам Рэндидли он очень быстро получил точное представление о способностях собравшихся людей. И то, что он нашел в шепчущем море тел, удивило его. Хотя он был в значительной степени разочарован возможностями среднего населения после сканирования Сада, группа перед ним была другой.

Но это постепенное разделение власти имело смысл. Это были поистине земные элиты. Они приняли призыв Рэндидли к изображениям и провели последние два года, лихорадочно тренируясь. Вероятно, даже больше, учитывая недавнюю суматоху вокруг Подземелий. Присутствовало несколько изображений, которые Рэндидли не узнал, но которые могли дать хороший бой против кого-то масштаба Аланы.

Эти люди усилят среднюю силу Земли, даже если Медиана останется под тяжестью большинства населения, довольствующегося защитой.

Почти инстинктивно Рэндидли оскалил зубы. Туманность Пустоты, которую он так тщательно подавлял, пока находился в Подземелье, свободно вращалась вокруг него. Хех, хотя по отдельности мне никто не ровня, но если все они объединят свои силы, мне будет очень трудно победить…

... вероятно, следует оставить их с некоторой уверенностью, и они направляются прямо к Первому Бедствию. Но тем не менее, за шесть месяцев тренировок по имиджу мне не терпится подраться… Это уже почти вошло в привычку…

Сердце Рэндидли начало тихо биться. Вес всех взглядов людей под ним стал весом, который вращался в его Пустоте. Будучи тщательно и целенаправленно задушенным в Подземелье, Нижний мир Рэндидли жадно поглощал этот вес окружающей среды, пока в центре туманности не появилась крошечная пустота. Края были окрашены в серый цвет, из-за чего Рэндидли с нетерпением ждал, как его Туманность продолжит расти. Если бы он мог достичь веса безобидного серого пузыря…

Но сейчас у меня другие дела. Рандидли резко перефокусировал взгляд на свет, отражающийся от линз удаленных камер. Меня не будет здесь, чтобы бороться с Первым Бедствием. Я не могу слишком глубоко засунуть пальцы в этот турнир, который захватит воображение всего мира.

— Добро пожаловать, — мягко сказал Рэндидли. Но с этим словом Рэндидли также включил волну силы своего образа. Это не было чем-то конкретным; Рэндидли не подавлял окрестности ни Мрачной Химерой, ни мертворожденным Фениксом, ни Иггдрасилем. Вместо этого, только та бесформенная сила, которая заставила эти три ужасающих изображения растянуться, чтобы покрыть ожидающую толпу. В сочетании с тонким прикосновением Пустоты Рэндидли вес, который он выпустил на свою аудиторию, был достаточным, чтобы он мог ясно определить, какие люди скрыли свои силы от его первоначального сканирования.

Перед этим весом затаившиеся хищники подсознательно реагировали, прежде чем они могли помочь себе. Его глаза мелькали из стороны в сторону, отмечая внизу интересующих людей. Во время процесса улыбка Рэндидли стала шире. Это будет интересный турнир.

Но затем, когда он открыл рот, чтобы продолжить, кто-то силой протолкнул его сквозь ауру Рэндидли. — Ты гончая-призрак, верно? Посмотрим, так ли ты силен, как они говорят! Лазурный коготь!

Случайно моргнул, когда одно из неизвестных изображений, скрывавших его присутствие, тут же вспыхнуло. Молодой человек с колючими светлыми волосами спрыгнул с земли и рванулся вверх к Рэндидли и его деревянной доске. Мужчина светился синей энергией, и призрачная форма амурского тигра наложилась на молодого человека, создав впечатление, что тигр прыгает вверх со злыми намерениями.

Мужчина был быстр, но… недостаточно быстр, чтобы Рэндидли не чувствовал себя неловко, запугивая этого явно более слабого человека.

Веки Рэндидли дернулись, когда он подумал о том, что за этим наблюдает большая часть мира. Светловолосый мужчина летел вверх с мучительно медленной скоростью, давая Рэндидли слишком много времени, чтобы подумать о том, что происходит. Какой-то идиот просто должен был попробовать и испытать себя против меня… ну, это и есть место, которым становится Земля… Но, пожалуйста, подождите более подходящего момента, чтобы попытаться стать главным героем истории… Ах, не правда ли? Я просто решил убедиться, что мои изображения скрыты от глаз публики?

К счастью, Рэндидли даже не нужно было двигаться; Полиция Харона обеспечивала безопасность на турнире, и офицер быстро приготовился пресечь нападение. Ближайший патрульный взорвался довольно смутным образом справедливости, который возник вокруг его тела в виде вращающегося вихря золотых огней. Его ноги согнулись, когда он использовал свой образ, чтобы усилить свое физическое тело и прыгнуть вверх.

Но при этом Рэндидли почувствовал, как нарастает головная боль. Казалось, все происходит в замедленной съемке, но мне казалось… неуместным вмешиваться напрямую. Это… Фенлин, да? Еще до Подземелья он немного контролировал свой образ… И я не сомневаюсь, что он не приспособился к использованию своего нового образа на Земле.

Как и предсказывал Рэндидли, земля под ногами Фенлина взорвалась и рухнула, когда он чрезмерно использовал свой образ. Он взлетел вверх, как ракета, не столько заблокировав атакующего Лазурного Когтя, сколько прямо перехватив его, потрясенное лицо Фенлина врезалось в грудь молодого человека со всей силой баллистической ракеты.

Ауры случайного изображения, оставшейся вокруг Фенлина, было достаточно, чтобы разрушить образ тигра при первом же контакте. Затем двое отлетели в сторону, где ударились о землю и образовали дымящуюся воронку.

Рандомно потер подбородок и вздохнул, благодарный за то, что Фенлин вынес нападавшего из зоны, занятой толпой. Он так привык действовать в Подземелье, где мой образ был постоянным весом, что понятия не имеет, сколько ему нужно сконцентрироваться, чтобы выполнить основные задачи здесь, на Земле… это как человек с боевым топором, внезапно пытающийся орудовать ножом. таким же образом… Думаю, это просто показывает, что им нужно больше тренировок.

Из дымящейся воронки вывалился довольно напряженный Фенлин и неловко улыбнулся. Из норы доносился легкий кашель.

Рандомли ухмыльнулся и выпустил импульс Пустоты, чтобы убедиться, что все внимание снова приковано к нему. Лучше переместите это дальше. «Поскольку, похоже, всем не терпится начать, я буду краток».

После небольшого смеха в толпе Рэндидли продолжил. — Вас уже разделили на десять групп. Сегодняшний день будет полностью посвящен этим десяти предварительным занятиям. Каждая группа будет сражаться в специальной среде в течение одного часа. Выход из специальной среды будет считаться штрафом. Победа над другими дуэтами приносит очки. По истечении часа, сколько бы человек ни осталось, первые десять процентов по очкам перейдут в завтрашний тур. Раунд завершится досрочно, когда будет побеждено 90% групп.

«Кроме этого, нет никаких правил. Просто знайте, что я вмешаюсь, если почувствую, что кто-то жаждет крови… очевидно, это соперничество может быть недружественным, но мы здесь не для того, чтобы ослаблять себя. Потому что за этим турниром стоит Первое Бедствие».

Рэндли стиснул зубы. «Не забывайте нашего истинного врага, людей Земли».

Постепенно люди внизу кивнули. Случайно покосился на Клариссу, которая стояла в тени Харона. Увидев взгляд Рэндидли, она начала собирать свой образ. Затем ее руки начали выполнять несколько сложных знаков, когда она начала процесс. Навыки, которые Кларисса развила в Подземелье, были мощными, но требовалось некоторое время, прежде чем их можно было активировать.

Итак, Рэндидли повернулся к толпе. «Группа 1, вы встали. Покажите миру, насколько вы улучшили свои изображения. Все смотрят».

Очень быстро Рэндидли взлетел вверх и скрылся из виду людей внизу. Он быстро перебрался на южную окраину своего острова, откуда мог смотреть вниз на поле боя, следить за ситуацией и предотвращать любые несчастные случаи. Хотя это сократило его время обучения, он должен был следить за точками бойцов внизу. В конце концов, проиграть целый день тренировок было не так уж и важно; все, что Рэндидли действительно хотел сделать прямо сейчас, это работать над Нижним миром.

Большинство других его областей уже достигли своих пределов в Подземелье. Кроме того, сосредоточение контроля и безопасности на себе означало бы экономию труда как минимум двух дюжин членов Ордена Дуси. Это была тяжелая работа, но также и работа, для выполнения которой у него были уникальные возможности.

Пока толпа возбужденно разговаривала и разделялась на разные группы, Рэндидли также заметил, что светловолосый молодой человек вывалился из кратера, весь в грязи и смутно куря. Кашлянув несколько раз, он посмотрел на остров Рэндидли. Но по сравнению с Мрачной интуицией Рэндидли было ясно, что светловолосый молодой человек не обладал Восприятием, чтобы проникнуть сквозь серебристый туман вокруг своего острова.

Вместо этого светловолосый молодой человек хмыкнул и начал топать к месту боя. Оказалось, что он был частью группы 1.

Про себя Рэндидли усмехнулся. Если победить его было целью этого человека, светловолосому молодому человеку нужно было значительно улучшиться, прежде чем он начал угрожать Рэндидли Призрачной гончей. Итак, Рэндидли просто посмотрел на облака. Под влиянием Клариссы аспидно-серое небо потемнело до черного. Тучи зловеще сгустились, мелкие хлопья снега понеслись вниз.

Очень скоро скорость выпадения снега увеличилась. К тому времени, когда все из группы 1 заняли позиции, разразилась настоящая метель. Их поле битвы превратилось в снежный шар, который довольно сильно трясло.

Рандомно закрыл глаза. Когда он заговорил, его слова разнеслись по окрестностям. «У вас есть один час. Начинать.”

Глава 1437.

Рука Тосама вытянулась и схватила чрезвычайно массивный бицепс Кадира. Он сжал пальцы, убедившись, что Кадир чувствует его угрюмость сквозь окружающий холод. “Ждать.”

Кадир с ненавистью посмотрел на Тосама и выдернул руку из его хватки, но в конце концов остановился, как и просили. По указу царя Фируна Тосам отвечал за их решения во время этого очень важного турнира. Кадир был важным мускулом, а Тосам был мозгом операции. Тем не менее, даже несмотря на то, что они оба были окружены температурами, достаточно низкими, чтобы воздействовать даже на их усиленные Системой тела, Кадир все еще находил в себе силы злобно действовать в мелочах.

Тосам был просто рад, что Кадир ощутил серьезность этого момента, когда он подвел своего мускулистого товарища к сугробу и посмотрел вниз с холма перед ними. Там, посреди гнетущей метели, словно это была просто прогулка по парку, стояли двое мужчин.

Честно говоря, тот факт, что только двое из них так смело стояли в большой долине, был первым предупреждающим знаком в сознании Тосама. Арена для предварительных поединков была относительно небольшой. Возможно, всего одна квадратная миля. Когда вокруг гудели тысячи групп, частые столкновения были неизбежны. С момента начала раунда прошло всего десять минут, и дуэт Кадира и Тосама был вынужден вступить в несколько жестоких боев, в которых едва выжил.

Несмотря на то, что враги, с которыми они сражались, были даже слабее Тосама, бои продолжали привлекать внимание других команд, которые вмешивались, когда думали, что смогут нанести решительный удар и заработать очки. Это означало, что даже во время боя часть их внимания должна была быть сосредоточена на окружающей местности, чтобы они не попали в засаду. Из-за чего эти десять минут тянулись как несколько часов.

Все это время промокло до нитки ледяным дождем и вынуждено было пробираться через два фута снега.

Вот почему спокойное выражение лиц двух мужчин также насторожило Тосама, когда их голоса донеслись до них. Хаос и сложность окружения, казалось, совершенно не влияли на них.

— Мы разделимся и посмотрим, кто сможет победить больше команд, да, — сказал Первый. Он был высоким и стройным, с длинными ножами на талии и груди. Густой снег, казалось, был выпотрошен только его окружающим образом, когда он приближался, оставляя его совершенно нетронутым непрекращающимися осадками. «Я понимаю правила. Я просто думаю, что делать ставки на деньги слишком скучно. Давайте немного серьезнее».

“Ой? Хе-хе-хе, что вы имели в виду?» Другой мужчина был вообще без рубашки, смело выдерживая метель, уперев руки в бока. Но когда снег подлетел ближе, он тут же испарился под жаром его бронзовой кожи. Его дух, казалось, имел физическое присутствие, доминируя над местностью.

Первый мужчина слабо улыбнулся. «Только так: тот, кто проиграет, должен сражаться до конца турнира с оружием другого. Или его отсутствие, в вашем примитивном случае.

«Ха! Мне это нравится!” Бронзовый человек хлопнул в ладоши, и звук странным эхом разнесся по долине. На короткое мгновение весь окружающий его снег застыл, не шевелясь. Только когда шум стих, снег продолжал падать. «Хех, я не могу дождаться, когда увижу, как ты пытаешься нанести удар…»

Глаза Кадира были широко раскрыты. Было ясно, что он тоже видел эффект этого хлопка. Тосам резко махнул рукой. Они оба молча развернулись и ушли, не заметив, что двое мужчин удостоили их взгляда, пока гладили правила своего пари. Возможно, останься они там еще на несколько минут, они вообще не смогли бы пройти отборочные.

В третьей предварительной группе экстремальной средой, выбранной Орденом Дуци, была душная пустыня. Поначалу видимость на относительно плоской поверхности была почти ужасающей, что приводило к некоторым неудобным тупикам. Все в основном держали всех под контролем; никто не хотел быть первым, кто вступит в драку.

Но всего через пять минут жара поднялась до такой степени, что волны тепла полностью исказили окружающее зрение. Фигуры, сцепившиеся в бою, казались коричневыми пятнами, звуки поднимались вверх и пропадали от ушей из-за постоянного подъема воздуха над раскаленной землей. Даже песок под ногами участников, казалось, искажался и таял под этой гнетущей жарой.

Из-за этой жары Донни начал чувствовать себя некомфортно в темной мантии, которую он носил, чтобы скрыть свое лицо. «Это действительно нормально? Очень немногие другие политические лидеры участвуют…»

Его спутник пожал плечами. «По крайней мере, Warlord и Люцифер участвуют. Нет никакого правила против этого. Орден Дуцис хочет, чтобы были представлены самые сильные образы.

Донни вздохнул и подавил желание поправить штаны. На горизонте виднелись темные пятна, которые, вероятно, были другими людьми, приближающимися к их местонахождению, но было трудно сказать из-за мерцающих волн жары. “Истинный. Я просто чувствую…»

Его напарник с силой хлопнул Донни по спине. «Просто признайся себе, что хочешь драться. И в этом мире желание драться не является проблемой. Держу пари, после того, как ты так долго управлял Доннитоном, тебе нужно немного потренироваться. Я, конечно…”

“Истинный.” Свет в глазах Донни стал ярче. Его пальцы сжались на кожаных ручках щита. Пятна продолжали становиться более детальными перед его взглядом, превращаясь в пару людей, убегающих от другой пары. «Хех, мне действительно нужно упражнение. Эта группа-”

«Нет, эта группа моя». Его спутник поднял руку. Был импульс Маны, и внезапно вокруг них двоих появилось несколько призрачных форм. Эти захваченные души Рейдовых Боссов щадили полные ненависти взгляды к своему владельцу, но были быстро подавлены аурой Повелителя Призраков.

«Я занимаюсь разведкой и поддерживаю связь почти два года без перерыва. Я сообщаю о проблеме и смотрю, как кто-то другой справляется с ней». — прошипел Глендель. После того, как первые три Призрака Рейдового Босса устремились к фигурам перед ними, он мгновенно призвал дюжину более могущественных Рейдовых Боссов, которые излучали злобу. «Я думаю, нам нужно напомнить этим людям, почему Доннитон был самой могущественной деревней на Земле».

— Ты привел лошадь в качестве напарника, — недоверчиво спросила Алана. Перед ней было доказательство, спокойно жующее зеленую листву под густой линией деревьев. Они были в седьмой из предварительных групп, а Хэнк Ховард стоял рядом с совершенно обыкновенной коричневой лошадью, наслаждавшейся едой. И он выглядел очень довольным всей этой ситуацией. — Как Орден Дуцис позволил этому случиться?

— Давай победим его сейчас и возьмем очки, — предложила Виванья, обвивая шею ближайший ствол дерева. Для этого предварительного заказа Орден Дуци создал густые джунгли, и Виванья с трудом передвигалась по ним. Таким образом, ее настроение стало угрюмым и злобным. Чтобы не привлекать излишнего внимания, она держала тело неподвижно, пока ее длинная шея скользила между деревьями.

Хэнк только улыбнулся и похлопал лошадь по шее. «Ну, технически я вошел один, и мне разрешили привести лошадь. Но я обнаружил, что этот парень со мной помогает моему имиджу. Больше похоже на стрелка с лошадью, янно? Я мог бы даже разжечь костер».

— Значит, теперь ты таскаешь с собой пассив, — покачала головой Алана. Но в то же время она не могла не принять это. Это был просто Хэнк для тебя. Он следовал своей собственной мелодии, даже когда это была самая нелогичная вещь, которую когда-либо слышало большинство людей. «Можете ли вы быть уверены, что пройдете отборочные испытания с этим парнем?»

— Его зовут Анчо. И разве вы не заметили, что все предыдущие отборочные закончились раньше? Хэнк махнул рукой. «Людям так не терпится воевать, что пока я выживу и буду заниматься своими делами, я пройду мимо. Потому что остальные будут побеждены».

— Ты довольно храбрый, Хэнк Ховард, — прошипела Виванья. Затем Ледяной Дракон перевел свой рептильный взгляд на коричневую лошадь и глубоко выдохнул через нос. Лошадь выпрямилась из-под папоротника, который пожирала, словно почувствовав внимание. Ледяной Дракон и коричневый конь серьезно смотрели друг на друга. Затем Анчо выдохнул, не впечатленный Виванией, и вернулся к еде.

Алана немедленно почувствовала, как Вивания собирает всю свою силу в своем горле, чтобы выпустить порыв мороза, чтобы наказать эту лошадь, и похлопала своего партнера по боку, чтобы успокоить ее; в любом случае сейчас не было смысла тратить энергию на Хэнка.

Рыча, Виванья последовала за Аланой и начала топтать прочь, просто ломая стволы деревьев на своем пути к хворосту. Похоже, они покончили со стратегией затаивания. Алана улыбнулась Хэнку, прежде чем последовала за своим драконом, чтобы спасти того, кто был достаточно глуп, чтобы расследовать громкие звуки. “Будь осторожен. Здесь более влиятельные люди, чем я ожидал.

— Хех, ты думаешь, мне нужно об этом напоминать? Мир… это широкое место, — безмятежно ответил Хэнк. — Я думаю, сегодня вечером будет хорошее небо.

Лира мило улыбнулась двум мужчинам перед ней. Они были в девятой предварительной группе, и все вокруг них было покрыто бурлящим туманом, который цеплялся за их одежду. — Разве вы не два члена Ордена Дуцис? Надеюсь, никто не получит неправильного представления о вашем участии в этом турнире».

Тайкс подбрасывал тяжелый железный шар, который носил из рук в руки, слегка вращая его. «Мы внешние подрядчики. Вы, с другой стороны, деревенский дух. Доннитон действительно делает все возможное для этих усилий, а? Вы все пытаетесь назвать этот мир Донннидом?

Лира хихикнула. Она подняла руку, и на ее ладони появился малиновый шар. Рябь распространилась сквозь туман, когда она собрала свое изображение. Когда она сосредоточилась, туман начал ослабевать и отступать. «Я здесь исключительно как личность. У меня даже есть класс. Я не думаю, что есть какие-то проблемы с моим участием в этом веселом маленьком турнире».

— То же самое и с нами, — возразил Тайкс, осторожно глядя на малиновую сферу. Затем он искоса взглянул на Динеша и заговорил более низким тоном. — Мы ссоримся?

— Возможно, — нахмурившись, сказал Динеш. Он столкнулся с партнером Лиры, мужчиной средней внешности, самой отличительной чертой которого было чрезвычайно пустое выражение лица. Несмотря на то, что Тайкс мог сказать, что Лира был опасным противником, он выбрал ее, а не ее партнера в качестве противника из-за этого тревожного выражения лица мужчины.

Немного поколебавшись, Динеш заговорил с ним. «Стэн… я не знал, что ты выздоровел. Как твои дела?”

Глаза Стэна оставались остекленевшими и не реагировали, как будто он не слышал вопроса. Единственным ответом были приглушенные удары, достигавшие их сквозь туман, когда другие люди в предварительном поединке сражались друг с другом. Лира кокетливо поморгала, глядя на Динеша. «Он очень застенчивый, не принимайте это близко к сердцу. У него очень хорошо получается».

Динеш сжал губы в тонкую линию. Тайкс усмехнулся. — Думаю, тогда мы ссоримся.

Не дожидаясь ответа, Тайкс топнул ногой и рванулся вперед с поднятым перед собой железным шаром. Лира подняла руку и со зловещей быстротой выставила отмеченную ладонью вперед, встречая натиск Тайкса. Их удар разлетелся наружу, сбив окружающий туман и отбросив Тайкса и Лиру на несколько шагов назад.

После взрыва стало известно о нескольких других драках, поскольку их конфликт отодвинул туман еще дальше. Внезапно эти бои оборвались и с тревогой посмотрели на фигуры Лиры и Тайкса; они сражались всего в двадцати метрах от них, ничего не замечая. Поистине, этот туман полностью стирал обнаружение.

Со своей стороны, улыбка Тайкса стала шире. «Не очень высокие характеристики… но твой имидж…»

— Будет весело, — усмехнулась Лира. Затем купленные атаковали друг друга еще раз.

Глава 1438.

Случайно взглянул на вырисовывающуюся перед ним фигуру Дозера. Он был удивлен, что Дозер добрался до его острова, и еще больше удивлен тем, что он сказал. «Ты хочешь… войти в мой Soulskill? Почему?”

Была ночь, и из-за постоянного присутствия серебристого тумана силуэт Дозера был большим и темным. Нависшие облака даже задушили всякую надежду на звездный свет. Они стояли лицом друг к другу почти в темноте. Мужчина склонил голову набок. «Я считаю, что это мой долг как отца».

Это, безусловно, встревожило Рэндидли. Он положил руки на колени, слегка отвлекаясь на прохладу своей металлической левой руки на бедре. “Что-то случилось?”

“Нет. И я не думаю, что это когда-либо произойдет, — ответил Дозер безмятежным тоном. Через мгновение Рэндидли откинулся назад и задумался. На самом деле он был очень впечатлен самообладанием Дозера; по одному взгляду на его изображение было ясно, что Дозер глубоко расстроен. Но, учитывая железную хватку, которую он держал над своими реакциями, Рэндидли не думал, что Дозер сойдет с ума в своем Soulskill. Несмотря на то, что это дело явно было связано с Далилой.