Дорога Костей

Г

ЛАВА 2

Силла прислонилась к тяжёлым ясеневым стенам конюшни, бросая взгляд на поля низкорослого ячменя и ржи в поисках высокого силуэта своего отца. Хотя прозвучал уже седьмой удар колокола, закат позднего лета все еще хорошо освещал усадьбу.

После бурного утра наступило спокойствие. Воздух был тих, если не считать мягкого фырканья лошадей и приглушённых голосов, доносившихся из конюшен. Но несмотря на это, Силле было тяжело от случившегося с Тольвиком. Возможно, она была трусихой, но не могла заставить себя войти внутрь и встретиться с теми, кто близко его знал. Всё, чего она хотела, это увидеть отца, услышать его успокаивающий голос и убедиться, что с ним всё в порядке.

Силла сняла кожаную ленту с волос и расплела косу, тянувшуюся вдоль спины. Локоны пружинисто упали на плечи, и она пробежалась пальцами по коже головы, чтобы снять напряжение.

Тяжёлые двери конюшен с глухим стуком закрылись, и Силла вздрогнула, резко втянув воздух.

— Не хотел тебя пугать, — произнёс мужской голос, и из тени выступила фигура, сменив направление и подходя к ней. Силла прищурилась, пытаясь разглядеть его лицо. Когда он вышел из тени неторопливой походкой, она узнала в нем кузнеца. Мужчина почесал бороду и улыбнулся.

— Ты дочь Хафнара, верно? Катрин?

Силла на мгновение застыла, прежде чем вспомнила, что Хафнар — это имя, под которым Матиас был известен здесь.

— Пепел богов, — вырвалось у неё. — Сегодня я нервная, как белка. Да, это я. — Её взгляд встретился с его тёмными, добрыми глазами, с морщинками от улыбок вокруг. — А ты Кильян, верно?

Он кивнул, протягивая руку.

— Рад познакомиться.

Силла вложила свою ладонь в его, опустив на мгновение взгляд. Его загорелые руки были большими, мускулистыми; она подумала, что в его ремесле такие руки были необходимы. Кильян прислонился к стене рядом с ней и её ноздрей едва уловимо коснулся запах лошадей и угольной пыли.

— Ты работаешь у очагов?

— Да. Меня назначили печь хлеба, и меня это совсем не тяготит. Ты знал, что существует девять видов хлеба? Булки, лепёшки, хлеб на сковороде, как тут заскучать? — Заметив отсутствующий взгляд Кильяна, она замолчала. Опять болтаешь без умолка, — упрекнула она себя. Спроси его о нём самом. — А ты работаешь с лошадьми?

Он кивнул.

— Это, наверное, здорово, — улыбнулась Силла. — Люблю лошадей. Надеюсь, однажды у меня будет своя.

— Они действительно хорошая компания.

Силла наклонилась ближе.

— Между нами говоря, я предпочитаю лошадей некоторым людям. Большинству из них, если честно.

— С этим трудно поспорить, Катрин, — мягко рассмеялся Кильян. — Как вам Скарстад?

— Здесь замечательно, — ответила она, а затем нахмурилась. — Хотя на этой неделе всё было не так уж замечательно. Как себя чувствуют конюхи после того, что случилось с Тольвиком?

Кильян опустил взгляд.

— Настроение мрачное.

Она обхватила себя руками.

— Могу себе представить. Ты хорошо его знал?

— Работали вместе пять… шесть зим? Просто не верится.

Она нахмурилась:

— Как это ужасно⁠…

— Пора уходить.

Голова Силлы резко поднялась на звук знакомого голоса, её взгляд встретился с ледяными голубыми глазами. Несмотря на то, что он двигался как молодой человек, её отец начинал сдавать: в его светлых волосах и бороде уже пробивалась седина, а на лбу пролегли морщины. Она быстро осмотрела его: грязно-серая туника, кожаный нагрудник, хеврит, топор и кинжалы, спрятанные в ножнах на поясе.

Никогда не бывает безоружным, это мой отец, подумала она с усмешкой. В детстве она часто задавалась вопросом, спит ли он с хевритом, и однажды откинула одеяло, чтобы проверить только для того, чтобы он схватил её за запястье и резко скрутил. Когда сон покинул его глаза, он извинился и предупредил её никогда не пугать спящего человека. Затем он показал ей длинный клинок, который действительно держал под подушкой, свой любимый хеврит с костяной рукоятью.

Напряжение внутри Силлы спало, и она бросилась вперёд, крепко обняв отца. Его тяжёлые руки обхватили её, и, на мгновение, весь ужас этой недели, казалось, испарился. Он слегка отстранил её, беря за локоть и увлекая по дороге к их дому на окраине деревни. Силла оглянулась на Кильяна, который приоткрыл рот, но затем закрыл его.

— До завтра, Кильян, — голос её отца был грубее обычного.

Силла нахмурилась. Завершение разговора было чересчур резким, возможно, даже грубым.

— Приятно было познакомиться, Кильян! — слабо крикнула она через плечо, слегка махнув рукой.

Силла откинула с лица непослушный локон. За свои двадцать зим она никогда не знала поцелуев. Настоящих друзей у неё не было уже много лет. Она любила своего отца и знала, что он любил её в ответ. Могло быть хуже. Но ведь могло быть и лучше.

Она жаждала чего-то большего. Дружбы. Любви. Жизни. Как можно жить по-настоящему, если всё время оборачиваешься назад? Они с отцом были словно призраки, скользящие во тьме. Их жизнь была выживанием: находить работу, зарабатывать ровно столько, чтобы хватило на жизнь, и никогда не задерживаться дольше трёх месяцев. Силла неизменно находила место у кухонного очага, а её отец брался за тяжёлую работу на фермах. Она восхищалась тем, как легко он сливался с каждым новым местом, напоминая ей морозных лис, чей мех меняет цвет, чтобы слиться с окружением.

Но в последнее время она замечала, как на нём сказывались усталость и годы. Долгие дни в полях и постоянные переезды оставили свой след. Они не могли жить так вечно. Им нужен был покой, место, где они могли бы остаться и чувствовать себя в безопасности. Дольше трёх месяцев.

— Силла, ты меня слышишь?

Она нахмурилась:

— Прости, похоже, я снова мечтала на ходу.

— Оставь мечты до ночи, Лунный Цветок, — мягко поддразнил он. — Я сказал, что пора уходить из Скарстада.

Силла вздохнула, когда они свернули на дорогу Виндур, направляясь к сараю на землях Олафа, которую они сейчас называли домом.

Она уже догадывалась, что они уйдут, но теперь, когда он произнёс это вслух, в ней смешались предвкушение и тревога. Конечно, это был свежий старт, обещание чего-то нового. Но также это была опасность дороги, пустые желудки, мозоли и усталость.

Она смотрела на утрамбованную землю под ногами:

— Куда же нас приведут наши странствия на этот раз?

— В Копу.

Её взгляд метнулся к нему, и она рассмеялась:

— Очень смешно, отец.

— Это не шутка. Я получил с соколом долгожданное сообщение, приглашающее нас в Копу.

Она изучала его серьёзное лицо, чувствуя, как внутри всё скручивается узлом.

— Копа? Отец, это… минимум месяц пути, разве нет?

Она прикусила губу. Наверняка он шутит. Возможно, солнце спутало его мысли. Но его взгляд был ясным и твёрдым.

— Почему бы не Рейкфьорд? Думаю, туда четыре дня ходьбы. Бера говорила, что там делают лучший пряный мёд во всем королевстве. Мы могли бы найти работу у медоваров и жить припеваючи.

Но её отец настаивал.

— Копа станет настоящим приключением.

Силла фыркнула. Приключения. Ей их хватило за последние десять лет.

— В самом деле, отец. Если тебе так нужны приключения, можем просто пойти в Искривленный Сосновый Лес. Это точно удовлетворит твою тягу к опасностям. Поохотимся на кровожадных лесных тварей, вроде оленей-вампиров или гримвольфов. — Она замолчала на мгновение. — Из всех мест в Исельдуре почему Копа?

Силла даже не была уверена, где это место на карте. Знала наверняка только то, что это на севере. Далеко на севере, хотя не настолько далеко, как земли Нордура, где, по её воспоминаниям, зимой солнце светит всего час в сутки. Никакая сила в этом мире не могла заставить её отправиться туда.

Отец повернулся к ней, его глаза были серьёзными.

— У меня есть вести, Силла. Там есть дома-щиты для тех, кто в нужде. Безопасное убежище, где мы могли бы перевести дух.

Силла застыла. Дом-щит. Неужели это правда?

Она осторожно подошла к этой теме:

— Предположим, мы решили отправиться в Копу. И, отец, пожалуйста, заметь, что я использую слово «предположим», нам придётся разбить путь на несколько этапов. Наши соласы закончатся задолго до того, как мы до туда доберёмся. Эта дорога… она ведь трудна для путешествий, так?

— Очень, — ответил он, с мечтательным взглядом. — Когда я был молодым, я путешествовал по этой дороге. Мы ехали от Копы до Суннавика целый месяц и еще половину… Но, Силла, она была красивее, чем ты можешь себе представить. Давно я слышу зов севера, и это послание всё решило. Судьба ведёт нас в Копу. К безопасности.

В его голосе звучала такая живость, что она невольно заразилась этим настроением.

Силла машинально дотронулась до флакона, висящего на кожаном шнурке на шее, поглаживая гладкий металл. Этот разговор о посланиях с севера появился будто из ниоткуда. Что он делал, отправляя соколов и кому он их отправлял?

— Что ж, — медленно сказала она, вдыхая запах сосен и можжевельника, пока лес поднимался с обеих сторон дороги, — если твоё сердце настроено на Копу, тогда давай для начала отправимся в Рейкфьорд. Обсудим это по дороге.

— Я уговорю тебя, Лунный Цветок, — с улыбкой сказал отец, крепко обняв ее за талию. Он был на полголовы выше и положил щеку на её волосы. — Мы должны уйти на рассвете. Ты забрала свою плату?

Она кивнула, похлопав по кожаному кошельку на поясе, внутри которого звякнули соласы и несколько крессенов.

— Хорошо.

Пока они шли по дороге, Силла размышляла, кем она будет в следующий раз. Она уже была Тордис, Ингунн, Гудрун, а теперь Катрин. Возможно, в новом месте она станет Аттой. Да, Атта звучит приятно.

Облака рассеялись, и солнечные лучи заиграли на влажных хвойных иголках и папоротниках, покрывающих лесной настил. Вдали раздался крик птицы, и Силла запрокинула голову, пытаясь её разглядеть. Щурясь, она заметила тёмные крылья, изогнутый жёлтый клюв и белую полосу на хвосте.

Чёрный ястреб, поняла она с ужасом.

Её рука невольно легла на предплечье отца, и вдруг её чувства обострились до предела. Ветки трещали где-то поблизости, заставляя волосы на её руках встать дыбом. Крик совы из-за деревьев заставил её вздрогнуть.

— Силла? — обеспокоенно позвал отец, но было слишком поздно.

Из теней, словно волки, выскользнули фигуры. В чёрных одеждах, ловкие и вооружённые стальными клинками, они окружили их прежде, чем Силла и её отец успели среагировать.

Сердце Силлы забилось, когда она оценила ситуацию: шестеро мужчин в чёрных кольчугах, вооружённых топорами и мечами. Их бороды были заплетены в двойные косы, как у короля Ивара и его Урканов.

Первой мыслью было, что это Клитенары. Ее время закончилось? До их ушей добрались слухи о проклятой девушке? Сказания о девушке, которая видит невидимое? В Скарстаде она была осторожна, но её разговор с той маленькой светловолосой девочкой на площади, мог стать роковым.

Но у этих мужчин не было кричащих медвежьих наплечников и татуировок на лицах.

— Чего вы хотите? — требовательно спросил её отец. — У нас всего пара монет, но они ваши.

Самый высокий из них сделал шаг вперёд. У него были растрёпанные, тёмно-каштановые волосы и чёрные, как ночь глаза.

— Нам не нужны ваши монеты, — он прищурился и скривил губы в злорадной улыбке. — Ты знаешь, зачем мы здесь, Томас.

Силла нахмурила брови, услышав незнакомое имя. Затем узел в её животе немного развязался. Они приняли её и её отца за кого-то другого. Но когда она бросила взгляд на отца, по её спине пробежал холод.

Его лицо стало белым, как у мертвеца, он закачался на ногах.

— Вы ошибаетесь; я Хафнар, не Томас. А это моя дочь, Катрин.

Мужчина холодно и безрадостно засмеялся. Он обошел их кругом, поглаживая бороду.

— Думаешь, я дурак? Мы искали тебя много долгих лет, Томас, и сегодня твоей удаче пришел конец. Бежать тебе некуда.

Пульс Силлы застучал в ушах. Ошибка. Это явно ошибка. Но почему её отец выглядел так, будто увидел призрака?

Напоминая себе о кинжале, спрятанном у её щиколотки, Силла собрала всю свою смелость.

— Он не Томас. Вы взяли не того.

— Томас, Томас, Томас, — цыкнул главарь. — Ты меня разочаровываешь. Ты ей ничего не рассказал? — Он усмехнулся и обратил свой чёрный взгляд на Силлу. — Забудь о своей преданности этому человеку. Он тебе даже не родня, у вас нет общей крови.

Взгляд Силлы метнулся от незнакомца к отцу. Их глаза встретились, и она увидела это — подтверждение, сожаление и, что было хуже всего, страх.

Мужчина кивнул, и двое воинов бросились вперёд, грубо схватив её. Её отец зарычал, бросившись на них, но его окружили ещё больше людей. Громкий хлопок раздался на дороге, когда один из воинов ударил его тыльной стороной руки, а другие скрутили ему руки за спину.

— Нет! — Силла вырывалась из рук воинов, которые держали её, пытаясь добраться до отца, но их хватка была железной.

Главарь приблизил к ней своё лицо, так близко, что она почувствовала его кислое дыхание. Она зажмурилась, пытаясь отстраниться, но кто-то сзади подтолкнул её вперёд.

— У неё есть шрам, — пробормотал он, проводя рукой в перчатке по крошечному полукруглому следу возле её левого глаза. — Это она.

Мужчина отпустил её, и Силла моргнула, жадно вдыхая воздух, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Что, во имя вечного пекла, происходило?

Глядя на Силлу, на губах главаря застыла жестокая улыбка.

— Королева Сигна искала тебя, девочка.

Она моргнула.

— Вы заберёте её только через мой труп, — выплюнул её отец.

— Это можно устроить, Томас. Твоя смерть давно назрела, — ответил черноглазый мужчина, поворачиваясь к нему.

Но её отец уже вырвался из рук захватчиков, выхватил хеврит и перекатился по земле. Он плавно и легко взмахнул клинком вверх, словно делал это тысячу раз. Главарь едва увернулся от свистящего лезвия, а её отец, быстрым и ловким движением, уже вскочил на ноги, направляя хеврит к шее нового противника. Воин извернулся, едва избежав удара.

Силла смотрела на человека, который её вырастил, в полном неверии. Его движения были ловкими, мощными, отточенными. Когда он размахивал хевритом в яростной атаке и с лёгкостью уклонялся от ударов противников, она не могла совместить этого нового человека с тем, кого знала, добрым великаном, работавшим в полях и приносившим ей камни в форме сердца.

Лес взорвался криками и хаотичными движениями. Её руку отпустили, когда один из захватчиков бросился на её отца. Силла рванула вперёд, ударив ногой по сапогу оставшегося охранника и вырвавшись из его хватки. Присев, она схватилась за кинжал у щиколотки и потянула, но безрезультатно. С разочарованным рыком она дёрнула снова, но упрямая рукоять не поддавалась.

Краем глаза она видела, как её отец сражается с четырьмя мужчинами, волосы развевались, хеврит пел в воздухе быстрее, чем она могла уследить. Отвратительный хлюпающий звук привлёк её внимание, когда мужчина упал на землю. Быстрее молнии её отец схватил топор упавшего и обрушил его на нового противника с такой силой, что лезвие прорубило кольчугу. Воин рухнул с пронзительным воплем, а её отец уже вытаскивал лезвие из разорванной кольчуги, отбрасывая ногой третьего нападавшего.

Сквозь панику, хаос и гул в ушах Силла услышала воспоминание слов отца.

Обещай мне, Лунный Цветок. Если на нас нападут, ты побежишь. Не пытайся сражаться. Не позволяй им схватить тебя.

Силла взглянула на тени соснового леса, затем рванулась прямо из приседа к деревьям.

Она успела сделать два шага.

Откуда ни возьмись появилась рука, обхватившая её горло и сжавшая с силой. Импульс заставил её ноги продолжать движение, отрывая их от земли, когда рука дёрнула её назад, прижимая к твёрдой груди.

— Куда это ты бежишь? — прохрипел голос — главарь. По жилам Силлы пробежал лёд. — Не беспокойся. Королева не убьёт тебя. По крайней мере, не сразу.

Глаза Силлы расширились, когда она начала задыхаться, её руки отчаянно царапали удерживающую её руку и лицо мужчины позади. Ногти впивались в его кожу, оставляя глубокие борозды. Мужчина выругался, но его хватка только усилилась, другая рука обхватила её за талию, прижимая руки к телу и лишая её последних шансов на сопротивление. Силла брыкалась, билась, как загнанное животное, жаждущее свободы, но его хватка была непреклонной.

Звуки битвы стали приглушенными. Время утратило всякий смысл. Весь её мир сосредоточился на боли в горле и неистовой потребности вдохнуть. Перед глазами заплясали искры, углы зрения темнели, сжимаясь в точку.

Она падала.

Перед глазами все залилось красным.

А потом её окружила тьма.

Запах земли. Медный привкус во рту. Тело, придавленное тяжёлым грузом. Прерывистые, хриплые звуки.

Сознание вернулось к ней внезапно, как летняя гроза. Это звуки исходили от нее. Она жадно, с хрипом вдыхала воздух, пока перед глазами вспыхивали огоньки. Её шея и лицо горели и пульсировали.

Силла оценила своё положение. Она лежала в канаве, придавленная чем-то тяжёлым. Повернув голову, она почувствовала, как желудок сжимается — чёрные глаза, открытые и безжизненные. Она дёрнулась, и в поле зрения попал ручной топор её отца, вонзённый в череп мужчины. Силла замерла. Неужели остальные не заметили её? Думали, что она мертва? Но звуки мечей, хрипы и крики стихли. Теперь вокруг была только неестественная тишина.

Тишина, такая громкая, что резала слух.

— Отец, — прохрипела она. Прилив бешеной энергии заставил её конечности двигаться. Она извивалась, пока не освободилась от веса мужчины.

Поднявшись на ноги, Силла окинула взглядом сцену на дороге Виндур.

Повсюду. Смерть.

Это был кошмар, ужасающий кошмар, от которого она не могла проснуться. Трупы были разбросаны по дороге, вороны пировали на них, низкий гул падальных мух вибрировал в воздухе. Она переступила через отрубленную руку, заставив птиц в гневе отступить, прошла мимо мужчины с хевритом, наполовину вонзённым в шею. Влажный, хриплый звук привлёк её внимание, и Силла бросилась к центру бойни, где лежало знакомое тело.

Ржаво-красная жидкость сочилась как минимум из четырёх ран на теле её отца. Вокруг него лежали тела, одно из них раскинулось на его ногах, пронзённое мечом насквозь, так что лезвие торчало из спины.

Облегчение нахлынуло на неё, когда она увидела, как грудь отца поднимается и опускается, кровь сочится из ран с каждым вдохом.

— Отец! — закричала она, пытаясь сдвинуть с него тело, но оно не поддавалось.

Силла опустилась на колени рядом с ним, положив руку на его щёку. Этот человек совсем не походил на её отца. Его лицо было испачкано кровью, волосы спутаны и красны. Её мирный, добрый великан. Как такое могло произойти? Слёзы хлынули из её глаз, оставляя мокрые следы на щеках.

— Отец! — прошептала она.

Веки отца дрогнули и приоткрылись.

— Силла, — выдохнул он. Его голос был чужим, надломленным.

— Отец, — Силла зарыдала. — Отец. Ты жив! Всё будет хорошо. Я найду целителя и приведу её к тебе.

— Лунный Цветок, — с трудом произнёс он. — Нет. Моя судьба предрешена.

Рыдания сдавили горло Силлы.

— Нет, отец, ты не можешь⁠…

Его окровавленный палец лег на её губы, и она заставила себя замолчать.

— Мой хеврит, — прохрипел он, и её взгляд метнулся от одного тела к другому, пока она не увидела его — рукоять из полированной кости, торчащая из шеи мужчины. Лезвие вышло с влажным, отвратительным звуком, заставившим её с трудом сдержать рвотный рефлекс. Она проглотила горький ком в горле и побежала обратно к отцу. Солёный вкус слёз щипал язык, когда она сжала его руки вокруг рукояти из слоновой кости — оружия, которое защитит его в путешествии по загробному миру и среди звёзд.

— Ты должна знать, — прошептал он. — Я любил тебя, как родную.

Её потрясло его признание. Он закашлялся, горячие капли крови брызнули на её щёку.

— Матрас, — глаза её отца закатились, он с трудом втянул воздух. — Постель… иди в Копу. — Он с трудом вдохнул ещё раз. — Не позволяй королеве взять тебя. Ты… выжившая.

Влажный хрип сорвался с его губ, словно когтями скребя по её коже. Силла с ужасом наблюдала, как жизнь покидала его глаза.

— Нет! — закричала она, притягивая его голову к своим коленям. Её пальцы осторожно разгладили волосы на его лице. Её тихие рыдания эхом раздались в груди, пока она держала единственного человека, который у неё остался. Слёзы капали на его окровавленное лицо, оставляя чистые дорожки, когда катились вниз.

Позади послышался треск ветки. Голова Силлы дёрнулась к лесу. Возможно, это было животное или проказливый лесной дух, но она не могла рисковать. И хотя ей хотелось остаться, оплакать отца, дать ему достойное погребение, внутри гулко звучало одно:

Ты должна бежать.

Примитивный инстинкт взял верх. Силла вытащила монеты из карманов отца, поднялась на ноги.

И побежала.