Дорога Костей

Г

ЛАВА 53

ДОРОГА КОСТЕЙ

Силла смотрела на спящего рядом с ней светловолосого воина, наблюдая, как ритмично поднимается и опускается его грудь. Во сне Джонас казался умиротворённым — более молодым и свободным от бремени. Но, лежа с ним в собственной палатке, купленной отрядом «Кровавая Секира» в Скутуре, Силла чувствовала, как тяжесть всего мира навалилась на её плечи.

Она была молчаливой и дрожащей, когда они воссоединились с отрядом на Чёрной Скале, пропустила тренировку с Геклой и рано скрылась в палатке. Вскоре к ней присоединился Джонас, разбудив нежными поцелуями, и ей захотелось утонуть в его ласках, чтобы хоть на короткий миг забыться. Хотя он укладывал ее в постель нежнее, чем прежде, Силла видела это в его глазах, чувствовала в воздухе. Её ложь вбила клин между ними. А сколько ещё она носила в себе.

Силла выдохнула, наблюдая за ним.

Ты можешь сказать ему, подумала она. Просто скажи: за мной охотятся не просто Клитенары, а сама королева Сигна.

Это были простые слова.

Но как же тяжело было их произнести.

Ты подпустила его слишком близко, — представила она голос девочки с белокурыми волосами — нет, Саги, поправила себя.

Джонас должен был быть всего лишь отвлечением, но где-то по пути границы стерлись. Они сблизились. Он делился с ней сокровенным, и она почувствовала себя обязанной рассказать о своем прошлом. Возможно, он наложил на неё чары, оплёл разум этой головокружительной заботой. Когда он был рядом, ей не вспоминались пережитые ужасы, она не тревожилась о будущем. Она просто была здесь и сейчас, потерянная для себя и мира.

А теперь Джонас хотел видеть её чаще, хотел навещать и в Копе. Опьянённая его прикосновениями, она сказала «да». Но теперь беспокойство подбиралось с разных сторон. Это не казалось разумным решением. Копа была неизвестностью. Безопасно ли будет принимать гостей в доме-щите? Или лучше оборвать всё и начать с чистого листа? Новая жизнь, без следов старой. Чем больше следов она оставит, тем проще Сигне будет найти её.

Эта мысль разожгла внутри огонь тревоги. Её присутствие ставило под угрозу весь отряд «Кровавая Секира», и они имели право знать. И чем скорее, тем лучше.

«Мы поговорим с Реем вместе, когда я всё обдумаю», — сказал Джонас. Но это была ее беда, и казалось, что ей нужно сделать это в одиночку.

Силла приняла решение: она предупредит их и будь, что будет. Если Взор Секиры оставит её на обочине дороги, что ж, значит так тому и быть. Зато её друзья будут в безопасности. А она как-нибудь справится. Раз уж дошла до этого места, дойдёт и до Копы.

Копа. Ей просто нужно добраться до Копы. И когда окажется в доме-щите, когда сможет наконец выдохнуть, тогда она сможет подумать. Осознать правду.

Она — Эйса Вольсик.

Пульс сбился, ладони вспотели. Силла глубоко вдохнула, чувствуя, как паника сжимает горло так же, как это происходило каждый раз, когда она думала об этом имени. Она так хотела знать, кто она такая… что она такое. Но теперь, когда правда стала известна, ей хотелось спрятаться, заползти обратно под камень, где она пряталась все эти годы.

Имя Эйса Вольсик отражало реальность, которую Силла не была готова принять. Наследница злейшего врага короля Ивара — она никогда не познает покоя, будет вечно оглядываться через плечо. Узнает ли она когда-нибудь, кому можно доверять? Кто предаст, а кто использует в своих целях?

И самый страшный вопрос — найдётся ли хоть один дом-щит, достаточно безопасный для Эйсы?

Её дыхание сбилось, сердце бешено колотилось, и она зажмурилась.

Листья, — взмолился ее разум. — Один лист. Только один.

Один лист, чтобы снять напряжение, чтобы забыть, что она Эйса. И ещё один, чтобы снова почувствовать себя цельной. Почувствовать себя Силлой.

Она ведь просто хотела завести кур. Как всё успело так запутаться? Так испортиться?

Думай о домашнем очаге, напомнила она себе. О полях кипрея и заснеженных горах вдалеке. О танцах у костра с Геклой. О ямочках на щеках… Постепенно её дыхание выровнялось, напряжение в груди ослабло. Силла не могла позволить себе думать об этом имени, не могла размышлять о последствиях, которые оно несло, иначе сломается окончательно.

Ты Силла. Ты должна добраться до Копы. И на этом все закончится.

Это всё, что ей оставалось — просто продолжать идти. Шаг за шагом.

Добраться до Копы. Осталось четыре дня.

Рей не мог уснуть. Где-то под кожей зудело неотступное чувство, будто он что-то забыл и никак не мог вспомнить, что именно.

Проворочавшись под мехами около часа, он наконец заставил себя выбраться из палатки, которую делил с Илиасом.

Кивнув Сигрун, сидящей у костра после ночного дежурства, Рей побрёл по лагерю, пытаясь понять, не упустил ли он чего. Он проверил новенькое днище повозки, мешки и ящики, аккуратно уложенные в кузов. Проверил ящик с родиевым оружием, пересчитал всё. Обошёл периметр лагеря. Осмотрел лошадей, после чего прислонился к узловатому стволу сосны и нахмурился, глядя на лагерь. Лошадь ткнулась носом ему в грудь, и он рассеянно погладил её.

Всё было в порядке и на месте.

Движение у самой дальней палатки привлекло его взгляд — из неё выбралась она. Из той самой палатки, которую теперь делила с Джонасом. Вокруг нее подпрыгивала копна каштановых кудрей; на ней были перчатки, а на плечи накинут плащ Джонаса. Плащ, который Гекла дала ей из повозки, бесследно исчез — одна из множества мелочей, что складывались в настораживающую картину.

Накануне ей было нехорошо. Они с Джонасом поспешно уехали из Скутура.

Наверняка укатили, чтобы сношаться, как животные.

Рей нахмурился еще сильнее, в груди возникло желание врезать Джонасу по его красивой роже ещё разок.

Они с Джонасом ужасная пара, и он не понимал, как она этого не замечает. Она, быть может, и хороша для него, но он ей совсем не подходит. Рей любил Джонаса как брата, но тот мог быть эгоистичным и до безумия властным. Джонас будет подавлять её, а ей нужно, чтобы кто-то… расправил ей крылья. Вернул власть над собой.

А ещё Джонас воспользовался её уязвимостью, и эта мысль не давала Рею покоя, сколько бы Джонас ни твердил, что заботится о ней. Она была одинока, только что потеряла отца. Всё это казалось Рею… мерзким.

— Надо было быть внимательнее, — пробормотал он, обращаясь к Лошади. — Как я мог это прозевать?

Лошадь тихо фыркнула, снова ткнувшись ему в грудь.

Потому что сам изо всех сил избегал её, — ответил он себе. И потому что это не твоё проклятое богами дело. Разве он не считал дни до исполнения клятвы, которую дал ей? Разве не мечтал избавиться от этой девчонки?

Четыре дня до Копы.

Четыре дня и всё встанет на свои места.

Четыре дня и он сможет перестать смотреть на неё краем глаза, пока она готовит ужин, или осваивает новые жесты с Сигрун. Перестанет тревожиться за её жизнь, как только что-то случается. Перестанет вслушиваться в её смех. Перестанет искать её улыбку.

Рей не знал, как это с ним случилось. Но ему нужно было освободиться от этой обузы.

Пока она шла к Сигрун, он заметил напряжение в её плечах, в том, как она кусает губу. Что-то ее беспокоило, и тот факт, что он это заметил, заставил Рея заскрежетать зубами. Он остался с лошадьми. Они не трещали без умолку и не бормотали раздражающе себе под нос. Всё чаще Рей куда больше предпочитал общество лошадей, чем людей.

Но девушка заметила его и сменила направление, двинувшись прямо к нему.

Подавив стон досады, Рей скрестил руки на груди и посмотрел, как она приближается. Она повернулась на каблуках и резко пошла прочь от него, затем, казалось, передумала и тут же повернула обратно к нему. Её карие глаза встретились с его взглядом, и он тут же заметил на её шее новый талисман, вырезанный из дерева, очень похожий на герб семьи Джонаса. Хмурость Рея усилилась.

— Тебе есть что мне сказать? — спросил он. Голос прозвучал грубее, чем он рассчитывал.

От неё исходила нервная энергия, кулаки сжимались и разжимались.

— Д-да, — выдохнула она.

— Тогда говори, — проворчал он.

Она покачивалась на носках, отказываясь встретиться с ним взглядом.

— На дороге могут быть воины, которые ищут меня.

Брови Рея сошлись, он молча изучал её.

— Я не хочу, чтобы вам… чтобы отряду «Кровавая Секира» угрожала опасность. Вы были добры ко мне. Вы помогли мне. Если ты сочтёшь, что будет лучше, если я уйду, то я уйду.

Мозг Рея заработал на полную, кусочки мозаики начали складываться.

— Клитенары искали девушку в Скутуре вчера, — пробормотал он. — Ты же не знаешь об этом, да?

Она сглотнула.

Рей получил свой ответ.

Он не понимал, как не собрал всё воедино раньше. Но теперь кусочки мозаики встали на свои места, и всё обрело смысл: ложь, на которой её поймал Краки, как она оттолкнула Рея тогда в поле. И, конечно же, листья. Теперь, когда осознание накрыло его, он чувствовал себя полным дураком.

Значит, она Гальдра, — подумал он, пристально изучая её. В голове бушевала война. Она лгала ему и всё же он жалел её. Хотел помочь и всё же её присутствие несло опасность его Отряду.

Он сжал переносицу.

— Сколько их?

— Я не знаю, — тихо ответила она. — Но воительница, которую ты убил… рыжеволосая, на хребте Скалла? Она не умерла.

Значит, на Хребте Скалла воительница нападала на неё. Возможно, охотница за головами? Клитенары редко нанимали чужих, но и такое бывало. Рей впился в нее взглядом.

— Как?

— Я не знаю. Она пришла за мной в Скутуре, и я чудом сбежала.

Его грудь наполнилась неожиданной гордостью, но в висках нарастала пульсация.

— Во что ты нас втянула? — прорычал он.

— Я…

— Не рассказывай, — оборвал он. Её глаза округлились. — Я не желаю знать подробностей.

Когда дело касается Клитенаров, лучше было бы не знать подробностей; в том маловероятном случае, если кто-то из «Кровавой Секиры» окажется в плену, они смогут честно заявить о своей невиновности.

— Ты не обязан соблюдать клятву, Рей, — сказала она мягко. — Я освобождаю тебя от неё. И не выдам твою тайну, клянусь жизнью. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Теперь настал черёд Рея удивиться. Честь в ней была, этого у неё не отнять. Будь Рей на её месте, он поступил бы так же. Но он был воином. А она… нет.

Рею не нужно было долго думать. Он дал клятву доставить её в Копу и не оставит её невыполненной. Даже если она сама предлагает отступить. Но дело было не только в клятве. Он… уважал её. Он видел, как она тренировалась с Геклой, чувствовал пламя в её духе. Между ними было родство, глубже, чем она могла понять; Рей знал, каково это хранить тайны ради безопасности.

И она спасла ему жизнь.

Именно это и решило всё.

Рей нахмурился:

— Я поклялся тебе, и даже если это решение окажется худшим в моей жизни, я доведу дело до конца. Но сперва я поговорю со своими воинами. Мы в «Кровавой Секире» всё решаем вместе.

Девушка кивнула, сжав локоть рукой.

— Благодарю, — сказал Рей, пытаясь смягчить резкость. — Ты поступила с честью, раз подумала о жизни моей команды.

Она моргнула, глядя на него, и длинные черные ресницы обрамляли ее выразительные глаза. Рей заставил себя отвести взгляд. В её глазах было течение, в которое нельзя позволить себе попасть.

— Готовь утреннюю кашу, — рявкнул он и развернулся к повозке. — А я созову совет.

Размешивая кашу в чаше, Джонас исподлобья смотрел на Силлу. Она стояла спиной к нему, накладывая порцию Илиасу; слишком суетливая с самого утра.

А теперь Рей созвал совет.

— Ты в курсе, о чём пойдет речь? — спросил Илиас, усаживаясь на бревно рядом с братом. — Клянусь, я ничего не знаю о попадании сосновых иголок в постель Рея.

Джонас приподнял бровь, глядя на него.

— А если это из-за пропавшей бреннсы, ставлю свои со́ласы на Огненного Кулака.

Джонас съел ещё ложку каши.

— И между нами говоря, я видел, как твоя девчонка угощала Лошадь лучшими яблоками. Так что, если Взор Секиры будет спрашивать, куда они подевались, то вот туда.

Твоя девчонка. Уголки губ Джонаса дрогнули, грудь наполнилась теплом. Ему понравилось, как это звучит. Но Рей трижды хлопнул в ладони, и улыбка Джонаса тут же исчезла.

— Совет отряда, — коротко бросил Взор Секиры.

Каша тяжело перекатилась в его животе.

— Солнышко сообщила мне, что на дороге могут быть воины, которые её ищут, — сказал Рей. — А конкретнее, Клитенары.

Невысказанное повисло в воздухе. Силла — Гальдра. И теперь весь отряд знал это.

Джонас сжал челюсти, и пронзил Силлу взглядом, которая пригладила платье и сцепила руки. Она рассказала Рею, и это после того, как он велел ей подождать его решения. Она охотно рассказала ему свои секреты, поделилась ими добровольно.

Джонас так крепко сжал ложку, что костяшки пальцев побелели.

Ты Гальдра? — показала жестами Сигрун. Гуннар перевёл сбитой с толку Силле.

Прежде чем она успела ответить, вмешался Рей:

— Мы не будем её допрашивать, — грубо сказал он.

Странное ощущение пронзило затылок Джонаса. Почему Рей защищает её? — задавался он вопросом.

По отряду пронесся ропот недовольства, но Рей продолжил:

— Вы знаете, как я отношусь ко лжи, — проговорил он медленно, глядя каждому в глаза. — Но здесь иной случай. Она пришла ко мне сама, предупредила о грозящей опасности. Сказала, что уйдёт, если мы сочтём это нужным, чтобы нас не настигла беда. И если мы решим помочь ей бежать от Клитенаров, то лучше знать как можно меньше.

— Если «Кровавая Секира» не поможет ей, я сделаю это сам, — перебил Джонас.

Губы Силлы приоткрылись, их взгляды встретились. Джонас метнул в неё острый, холодный взгляд. Ему было что сказать ей наедине.

— Я поклялся, что мы довезём её до Копы, — вмешался Рей, отвлекая Джонаса от мыслей, — и я намерен исполнить клятву. Но поскольку мы команда, я хочу, чтобы это решение мы приняли все вместе. Итак, давайте проголосуем. Все за то, чтобы оставить ее с нами?

Рей поднял руку.

На мгновение повисла тишина. Потом руку подняла Гекла. За ней Сигрун, Илиас и Гуннар.

Все уставились на Джонаса.

Он усмехнулся и поднял руку.

— Конечно, я за, — пробормотал Джонас.

Глаза Силлы наполнились слезами, она крепко обняла себя.

— Вы уверены? Вы правда хотите рисковать собой ради меня?

Гекла подошла и обняла её за плечи.

— Конечно, дулла. Мы заботимся о своих.

Она наклонилась к ней ближе, и Джонас уловил шёпот:

— Расскажешь мне потом всё?

Силла замялась, но кивнула.

— А ты знал, что твоя девчонка — Гальдра? — спросил стоявший рядом Илиас.

Джонас лишь хмыкнул в ответ.

— Хорошо, — резко сказал Рей, и гул голосов стих. — Значит, решили. — Он повернулся к Силле, заговорив с такой мягкостью, что Джонасу это не понравилось. — Сколько их?

Силла крепко сцепила пальцы.

— В Скарстаде было шестеро. И одна в Скутуре… плюс, возможно, десять, которые, похоже, искали…

— В Скутуре? — переспросил Гуннар. — Почему ты говоришь об этом только сейчас?

Взоры отряда «Кровавая Секира» устремились на Силлу.

— Для меня это было неожиданностью, — тихо сказала она, избегая взгляда Джонаса. — Мне потребовалось время, чтобы понять, что делать.

— Между шестью и десятью, — отрезал Рей, возвращая внимание к делу.

Почему он увёл разговор в сторону? — подумал Джонас. Почему он её защищает? Знакомый зуд пробежал по его коже и его настигло понимание. Рей хотел Силлу для себя. Он не мог придумать иного объяснения, почему глава отряда так легко отнёсся к её лжи. Почему он прикрывал беглянку.

— Теперь, когда мы знаем, чего ждать, — продолжил Рей, — это не станет проблемой для шестерых. Держите свои щиты наготове. Наточите клинки. Слушайте мои команды. Сигрун, поедешь впереди и подашь сигнал, если заметишь кого-то на дороге.

— Сигрун, у тебя есть лишняя льебринья для Силлы? — спросила Гекла. — Вы кажетесь одного роста?

Блондинка кивнула.

Рей повернулся к Силле.

— Держи клинок наготове. Помни о защите. Думай наперёд и предугадывай их действия. И, Солнышко… без колебаний. — Уголки его губ дернулись, как будто слова имели для него какое-то потаенное значение. Когда губы Силлы изогнулись в ответ, кровь Джонаса закипела.

Он больше не мог этого выносить — такое открытое неуважение. Джонас вскочил на ноги и, схватив Силлу за руку, потащил ее за повозку. Внутри него назревал шторм, и он должен был выговориться.

— Джонас, — запротестовала она, спотыкаясь, пытаясь не отставать от него. — Что случи…

Он схватил её за плечи и слегка встряхнул.

— Ты рассказала ему не дождавшись меня.

Силла замерла, её карие глаза смотрели на него настороженно.

— Да, — призналась она. — Я посчитала, что должна сделать это сама и как можно скорее. Я должна была рассказать ему ещё вчера, Джонас.

— Ты доверяешь ему. — Внутренности Джонаса скрутило. Он ненавидел это — это же Рей, его брат. Но он не хотел, чтобы она так поступала; разве она не осознавала, что выставила его дураком?

— Я…

— Ты рассказала ему свои тайны, — процедил Джонас, сжимая её сильнее.

— Я не могла рисковать другими. Что в этом такого, Джонас? — В её взгляде вспыхнул вызов.

Она не понимала. Ах, твоя Силла, подумал он. Молодая и наивная. Она нуждается в том, чтобы ты объяснил ей, как правильно. Чтобы ты помог ей понять.

Джонас нежно коснулся её щеки.

— Я не хочу, чтобы ты еще когда-либо разговаривала с Реем, — мягко сказал он.

— Что?

Её негодование было почти… очаровательным. Он провёл большим пальцем по её губе.

— Ты больше не будешь с ним тренироваться. И если тебе надо будет что-то сказать ему — делай это через меня.

Силла нахмурилась и убрала его руку от лица.

— Джонас, ты не можешь требовать от меня такого.

— Теперь ты со мной, Силла. Ты носишь символ моей семьи. — Он нежно коснулся её губ своими.

— Джонас, — сказала она, её взгляд метался от одного его глаза к другому. — Что на тебя нашло? Я не знаю, что тебя так тревожит, но хочу, чтобы ты знал: ты — тот, кто знает меня лучше всех.

Джонас рассмеялся. Это был хрупкий, надломленный смех, и он сам не узнал в нём себя.

Лучше всех в этом мире? Жаль, если это правда. Но со временем он узнает о ней всё.

— Иди сюда, — сказал он, сжав её запястье и притянув к себе. Он бросил взгляд через плечо и столкнулся взглядом с Реем. Его командир стоял возле повозки, скрестив руки на груди, и смотрел на Джонаса с чистым отвращением на лице.

Хорошо, — подумал Джонас, захватывая рот Силлы в поцелуе, от которого у них обоих перехватило дыхание. Отстранившись, он посмотрел в ее обеспокоенные карие глаза.

— Ты пообещала слушаться меня, Силла. Подумай дважды, прежде чем снова действовать за моей спиной.

И, не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл седлать коня, оставив девушку с кудрями, прислонившуюся к дереву, в одиночестве.