Дорога Костей

Г

ЛАВА 35

ЗАПАДНЕЕ ХРЕБТА СКАЛЛА

День снова выдался пасмурным, горный воздух был достаточно холодным, чтобы Рей натянул капюшон плаща. Тропа вилась сквозь редкие сосны и дикие травы, и его взгляд вновь и вновь цеплялся за участки обнажённой породы, прорезанные характерными синими жилами горных пород.

Она сидела перед ним в седле и слабо постанывала, прижимая руку к животу. Рей не понаслышке знал, насколько неприятно бывает раскачиваться в седле во время похмелья, что даже чувствовал к ней некое подобие сочувствия. Её настолько укачивала езда на Лошади, что уже не единожды им приходилось останавливаться, чтобы она могла опорожнить желудок в кусты.

Она ведь едва притронулась к бреннсе, думал он, вздыхая. Как можно было так опьянеть от трёх чаш? Ему это казалось даже веселым.

Но улыбка исчезла, как только он вспомнил, как её палец скользнул по его щеке. Не говоря уже о выражении лица — эти огромные, тёмные глаза, обрамлённые длинными ресницами. Губы, изогнутые в лёгкой улыбке. Тень ямочки на правой щеке. Она смотрела на него так, словно ей нравилось то, что она видела.

Она была пьяна, напомнил он себе.

Но была она пьяна или нет — она сдержала своё слово. Без неё он бы не попал в дом Краки, не выудил бы из старика нужную информацию.

Хотя в процессе она успела изрядно потрепать ему нервы, Рей признавал, что наблюдать за ее попытками напоить Краки, было по-своему забавно. То, как она ковырялась в прошлом самого Рея, играла на своей антипатии к нему, лишь бы расположить к себе хозяина дома… Да, девчонка была хитра, этого у неё не отнять. И не прошло много времени после того, как Силла без чувств рухнула на лавку, как Краки тоже уснул, уткнувшись головой в стол.

— Ну и слабаки, — фыркнул Рей, поддевая половицу.

А сегодня утром она забралась в седло Лошади без единой жалобы. Её упрямство заслуживало уважения.

Но Рей нахмурился. Она что-то скрывала. В тот вечер она выудила из Краки полезные сведения, но и сама выдала кое-что тревожное.

— Почему убили твоего отца, Силла?

— Из-за земельного спора.

— Ты лжёшь.

А потом она выпила. Значит, всё это время лгала и ему.

А Рей не терпел лжи в «Кровавой Секире». Доверие было жизненно необходимо, когда сражаешься плечом к плечу. И не только на поле боя. Ради собственной безопасности он должен был знать всё о тех, кто держит путь рядом с ним.

А она всё это время ему врала.

Ты избавишься от неё уже к концу дня, напомнил он себе. Но если она была с ним нечестна до сих пор, как можно доверить ей сведения об Истре, когда их пути разойдутся? Что удержит её от того, чтобы проболтаться?

Эта мысль жгла его внутренности, словно кислота.

Они были уже почти у хребта Скалла. А от него до Квера всего несколько часов пути. И тогда он от неё избавится. Больше никаких отвлекающих разговоров из повозки. Больше не придётся наблюдать, как коряво она учится владеть ножом у Геклы. Всё снова встанет на свои места.

Больше никаких отвлекающих факторов.

Они молча продолжали путь ещё несколько часов, и чем ближе было море, тем выше поднимались деревья, и тем плотнее смыкались кроны.

— Я хочу поговорить, Взор Секиры, — сказала она.

Последний час она пила воду из бурдюка, грызла хлеб и, похоже, начала приходить в себя. Рей едва не застонал. Тишина была слишком хороша, чтобы длиться вечно.

Они приближались к развилке на Дороге Костей. По спине Рея пробежали мурашки. Птицы умолкли, воздух стал странно неподвижным. Он бросил взгляд через плечо, рука скользнула к кинжалу.

— Ты нуждался во мне куда больше, чем хотел признать, — сказала она, возвращая его внимание обратно. — У Краки не было книги, и всё же я добыла тебе информацию. Я показала, что мне можно доверять.

Рей чуть не поперхнулся:

— Доверять тебе?

— Я сдержала слово. Я доказала, что мне можно доверять, Взор Секиры. И теперь прошу — возьми меня в Копу.

У него свело живот.

— Нет.

— Но…

— Ты и правда сдержала слово, и я благодарен за это. Но в «Кровавой Секире» нет места для тебя.

— А как бы ты добыл информацию без меня? — голос её задрожал от негодования.

— Как-нибудь да справился бы, — выдавил Рей сквозь зубы.

— Как? — настаивала она.

— Краки солгал. Книга у него была. Я знал, что он не стал бы её уничтожать. И когда он вырубился от той самой бреннсы, что ты ему подлила, я вытащил её из-под половицы. — Рей потянулся к седельной сумке, извлёк оттуда книгу и помахал ею у неё перед носом.

— Я предпочитаю быть готовым, — продолжил он, чувствуя неожиданное желание поговорить. Может, ему просто нравилось щеголять своей победой у неё перед глазами. — Ты сдержала слово, но это не делает тебя честной женщиной.

— «Честной женщиной», что ты…

— Ты отпила, Солнышко. Ты лгала мне про Скарстад. Там вообще был хоть какой-то земельный спор?

Она фыркнула и скрестила руки на груди.

Рей не удержался:

— Что произошло? — настаивал он. — Скажи мне.

Её тело напряглось, но ответа не последовало. Впереди простирался хребет Скалла, и Рей направил Лошадь на Дорогу Костей. Слева от дороги лес тянулся к затянутому облаками небу, справа фьорды обрывались вниз к разбушевавшемуся морю. Над головой кричали чайки, волны гремели о подножие утёса. Но то странное ощущение, будто за ним наблюдают, не проходило. Он снова окинул взглядом дорогу, но никого не увидел.

Стиснув зубы, Рей процедил сквозь них:

— Я уже говорил. Лжецы не ездят с Кровавой Секир…

Кинжал возник из ниоткуда, настолько стремительно, что Рей едва успел стянуть с седла девушку и себя. Они рухнули на землю с такой силой, что щёлкнули зубы.

Но боевые инстинкты сработали быстрее мысли. Не успев как следует вдохнуть, он уже встал на колено и снял щит с крюка на седле, обнажая меч.

— Что… — начала было девушка, но, к счастью, мгновенно опомнилась и выхватила кинжал.

— Возьми мой ручной топор, — пробормотал Рей, рассматривая дорогу над спиной Лошади. — Беги в лес и спрячься. — Он почувствовал, как она вытащила топор из петли на его боевом поясе и услышал, как её шаги скрылись в чаще позади.

Хвала гребанным богам, подумал он. Всё же умеет слушать.

— Чего ты хочешь? — крикнул он, поднимая щит и шлёпая Лошадь по крупу, чтобы она убежала от опасности. — Покажись как подобает честному воину!

В ответ лишь размазанное пятно рыжих волос и бурых мехов, блеск стали. Фигура с глухим ударом врезалась в его щит. Рей с рычанием оттолкнул нападавшего, поднял меч и вонзил его из-под щита. Но фигура увернулась с такой лёгкостью, будто предугадала его выпад.

Это была женщина, понял он. Не особенно крупная, но и не маленькая. Её пламенно-рыжие волосы были заплетены в косы по бокам, а на теле сверкала кольчуга из серебристой стали, которая явно стоила целое состояние. Поверх доспехов была наброшена роскошная волчья шкура. Но когда Рей встретился с её голубыми глазами, пылающими убийственной яростью, он судорожно пытался вспомнить, где видел её раньше.

— Кто ты? — потребовал он.

— Я пришла накормить воронов, — высокомерно бросила она и тут же обрушила на его щит двуручный топор, расколов его пополам.

Сквозь проклятие он ударил щитом, но женщина с изяществом зверя перекатилась по земле.

— Они насытятся твоей кровью, воин, — прошипела она, вновь поднимаясь на ноги.

Щит оказался слишком громоздким против такой подвижной противницы, Рей в одно мгновение откинул его в сторону и выхватил хеврит.

— Они будут пировать на твоих кишках. Они будут пить из твоего черепа.

Он рванул вперёд, нанося яростные чередующиеся удары мечом и хевритом, и едва не улыбнулся, когда его клинок вспорол плоть, а женщина вскрикнула от боли. Из раны на верхней части руки, ниже кольчуги, заструилась кровь, но, казалось, это её ничуть не замедлило. Женщина провела рукой по ране и размазала эту кровь по своему лицу.

— Ты не знаешь, с кем связалась, женщина, — прорычал он.

— Нет, — прошипела она, увернувшись от дуги его длинного меча. — Это ты не знаешь, с кем связался, воин.

Его словно окутал туман — леса и зазубренные фьорды хребта Скалла расплылись перед глазами, уступая место знакомому видению. Его младший брат, всего восемнадцати лет, лежал на грязной груде шкур. Капли пота выступили на лбу Кристъяна, его темные глаза застыли, уставившись в пустоту. Живот Рея скрутило от боли, будто невидимая рана раскрылась вновь.

Кристьян, слышал он собственный голос. Ты таешь у меня на глазах. Я не могу потерять и тебя.

Боль пронзила ногу, и Рей заморгал, пока окровавленное лицо женщины снова не выплыло из тумана. Он взмахнул мечом в слепой ярости, но та уверенно отскочила. Глянув вниз, Рей увидел, что штанина порвана, а из неглубокой раны хлещет кровь.

— В тебе столько боли, воин, — со злобной усмешкой сказала женщина. — Столько гнева — настоящий пир для меня!

С криком ярости Рей взмахнул мечом, но женщина ловко увернулась. Краем сознания он заметил, что она отступает к самому краю хребта, но его мысли уже уносились прочь, когда перед глазами возникло новое видение.

Могильный курган. Две груды камней перед ним. Вокруг — заснеженные пики Нордура, вздымающиеся в небо.

Я не помню их, Рей, сказал юный Кристъян, сжимая его руку. Но все равно скучаю.

Грудь Рея сжалась от такой муки, что он едва мог дышать.

Новая вспышка боли — уже в другом бедре, и последовавший удар заставили его колени подкоситься. Тело с глухим стуком рухнуло на землю. Он судорожно вдохнул, и в глазах снова проплыло серое небо. Над ним, пронзительно крича, кружили чайки. Голова неестественно запрокинулась, и Рей осознал — он лежит на самом краю хребта Скалла, а рыжеволосая воительница нависает над ним.

— Ты всё упрощаешь, воин, — сказала женщина, приближаясь с двуручным топором, готовым к удару.

— Ты… — выдавил он, осознавая правду. — Трусиха. Бесчестная.

— А что даёт честь? — спросила она, наступая на его запястье.

Кто-то закричал. Нет, это он кричал. Когда боль взорвалась в руке, и пальцы сами собой разжались.

— Быструю смерть? — Воительница рассмеялась, отшвырнув меч ногой. — Нет. Это не для меня. Я выберу власть. А ты, воин, умрёшь с великой честью. Жаль только, что так быстро. В тебе ещё столько боли, с которой можно… поиграть.

Картины снова хлынули в его сознание. Кристьян, разговаривающий со стенами их дома. Они здесь, Рей! Мама и папа! Рей смотрел, как Харпа работает за ткацким станком, и ледяная пустота разливалась у него в груди. Кэя, кутаясь в одеяло, бормотала оправдания. Он не мог вздохнуть, не мог пошевелиться — оставалось только тонуть в тумане своих самых страшных воспоминаний.

Рей смутно осознавал, как рыжеволосая воительница заносит двуручный топор над головой. Его наполнило спокойное принятие — он был готов… Готов встретить брата и родителей, готов шагнуть к звёздам.

Но вдруг женщина вскрикнула — и видения разом исчезли.

Задыхаясь, Рей схватился за грудь. Сердце бешено колотилось, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Мучение висело на нём, как тень. Когда зрение постепенно вернулось, перед ним возникли тёмные кудри. Девушка сжимала ручной топор (обухом наружу), но вдруг ахнула и выронила оружие, будто обожглась.

Усевшись, Рей потёр висок. Смерть казалась неизбежной, и всё же… он смотрел на эту кудрявую дурочку. Ту самую, которая думает об очаге, извиняется перед камнями и пьянеет с трёх кружек бреннсы. Она спасла ему жизнь.

— Она… — начала Силла.

Рей перевёл взгляд на рыжую. Он действительно не знал, кто она. Не заметив крови, он вскинул глаза.

— Солнышко, бить нужно острым концом, — буркнул он с досадой.

— Я не смогла её убить, — прошептала она, обняв себя за плечи.

Рей уставился на нее.

— Если не научишься действовать быстро и без пощады — погибнешь. — Он сам не знал, зачем говорит это. Бесполезно ведь.

Грудь у воительницы поднималась и опускалась. Не оставалось ничего, кроме как покончить с этим. Сжав зубы, он перекатил её тело к самому краю хребта Скалла.

— Подожди… — сказала кудрявая. — А обязательно…

Но он уже подтолкнул тело носком сапога. Оно исчезло за краем обрыва. Рей обернулся — и нахмурился.

— Это было… — сморщила она нос.

— Легко, — он закатил глаза.

— Холодно, — сказала она, вглядываясь в него. — В тебе что-то… холодное.

— Почему на тебя напала убийца? — резко спросил он. — Это как-то связано со Скарстадом? Кто-то хочет твоей смерти?

Она открыла рот и вытаращила глаза:

— Меня?! — её голос поднялся на целую октаву. — По-моему, предельно ясно, что напала она на тебя, Взор Секиры!

— Она пыталась избавиться от меня, чтобы убить тебя.

Но сомнение закралось в его душу. У него действительно было много врагов. И это не первый раз, когда кто-то пытался его прикончить. Девушка откинула с лица кудри, бросила взгляд на обрыв. Когда снова посмотрела на Рея, в глазах блестело что-то новое — решимость. Она что-то задумала.

— Почему убийце нападать на меня, Рейнир Гальтунг, если это у тебя столько врагов?

Рейнир Гальтунг.

Имя рассекло воздух, как клинок воина, оставляя за собой кровь и обломки.

Череп Рея будто сдавило тисками, а колени вновь готовы были подкоситься. Он уверял себя, что она не расслышала, как Краки случайно его выдал. Но то, как она произнесла его настоящее имя, выбило почву из-под ног, и Рей проклинал себя — он был выше этого.

Скрестив руки на груди, она внимательно наблюдала за ним.

— Это имя что, секрет, Взор Секиры? То, что ты так тщательно скрывал?

Он попытался стереть с лица все эмоции, но почувствовал, что терпит поражение. Рей выживал все это время за счёт того, что прятал эти части себя. А сейчас чувствовал себя вывернутым наизнанку.

— Имя — вещь могущественная, — прошептала она. Голос звучал мягко, без угрозы, но в тот миг Рей увидел перед собой змею, замершую перед броском.

Тишина затянулась, пока она боролась с каким-то решением. Но он уже знал, что она скажет, прежде чем слова сорвались с её губ.

— Отвези меня в Копу — и я никому не скажу.

Рей зажмурился, стиснув до боли зубы. Он проклинал себя за то, что не прикончил эту проклятую женщину, когда они её обнаружили. За то, что привёл её к Краки. За то, что вынужден доверять свои тайны такому горькому пьянице, как Краки. Его бы даже не удивило, если бы старик проболтался намеренно.

В его венах пульсировало раздражение. Он открыл глаза и метнул в неё самый ледяной взгляд, на который был способен.

— А что, если я просто убью тебя?

В её глазах мелькнул страх, но быстро потух, когда вернулась уверенность.

— Разве твоя честь позволит такое? — спокойно сказала она. — Я спасла тебе жизнь. Ты не из тех, кто отвечает на это смертью.

Стиснув челюсти, Рей взглянул на небо. Она его поймала. Убить её сейчас было бы… неправильно. Но оставить в живых — значит позволить ещё одному человеку, которому он не мог доверять, узнать его настоящее имя.

И опасность нависала не только над ним, но и над всей «Кровавой Секирой». Магнус жаждал бы их крови, узнай он, что она с ними, и что знает про задание в Истре. А убийца… она действительно хотела убить Рея? Или же целью была эта женщина? Он ругнулся про себя. Надо было связать её, допросить, как Андерса.

Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на женщину, изучая её несколько мгновений. Она переминалась с носка на пятку, затаив дыхание. Маленькая. Слабая. Не смогла даже убить врага, когда было нужно. У неё не было никакого права быть рядом с «Кровавой Секирой». Но у него больше не оставалось выбора.

— Ладно, — процедил он. — Копа.

По её лицу расплылась улыбка, выражающая облегчение. Рей отвернулся. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он чувствовал это нутром.

— Как я узнаю, что ты не нарушишь слово, Солнышко? — спросил он.

— А как я узнаю, что не нарушишь своё? — парировала она.

Они смотрели друг на друга с нескрываемым раздражением.

— Я никому не расскажу, Рей, — сказала она уже тише. — Ты можешь мне доверять.

Он усмехнулся.

— Конечно. Довериться женщине, которая лжёт чаще, чем говорит правду.

Но она удерживала его взгляд своим пронзительным, невыносимым образом. Теперь уже Рей не мог выдержать её взгляда.

— Мы оба знаем, что секреты обеспечивают безопасность, Рей, — проговорила она. — И я умею хранить те, что по-настоящему важны.

Они уставились друг на друга, между ними пробежало молчаливое понимание. Возможно, они были более похожи, чем он думал. Но это не значило, что он доверял ей.

— Поклянись, — прорычал он. — Дай клятву.

— Клянусь, Рей. Клянусь, что не скажу никому твоего имени. А теперь ты. Поклянись, что доставишь меня в Копу живой.

Он мрачно смотрел на нее. Это было последнее, чего он хотел, особенно сейчас, особенно с этой работой…

— Клянусь, — буркнул он. — Клянусь, что доставлю тебя в Копу целой и невредимой.

Она захлопала в ладоши, и на её лице снова расцвела эта ужасная, сияющая улыбка. Рея передёрнуло — её радость лишь усугубляла его собственные страдания.

Он резко свистнул, подзывая Лошадь.

— Ты истекаешь кровью, — заметила она, подходя ближе. — Хочешь, обработаю?

— Не утруждайся, — буркнул он, отворачиваясь.

Он вымыл раны и перебинтовал их льняными полосками из своей аптечки. Затем подошёл к щиту… и нахмурился, трещина шла ровно по центру. Запасные щиты были в повозке, и он, не колеблясь, отбросил испорченный.

Рей взобрался на Лошадь, уселся позади девушки. И они вновь поехали по Дороге Костей.