Дорога Костей

Г

ЛАВА 44

Силла напевала себе под нос, ведро в её руке раскачивалось из стороны в сторону, пока она проходила мимо Геклы и Илиаса, вбивавших копья в землю, чтобы закрепить ветрозащиту на ночь. Сигрун бросила Силле многозначительную улыбку с того места, где сидела рядом с Гуннаром, ощипывая куропаток. В ответ на её улыбку к щекам Силлы подступил жар. Сигрун была единственной, кто знал о Силле и Джонасе. Она молча передала Силле небольшой мешочек с измельчёнными листьями после Самого Длинного Дня, сопровождая медленными жестами, тщательно повторив движениями рук по несколько раз.

— Одна ложка? — прошептала Силла. Она постепенно начинала понимать некоторые слова языка жестов Сигрун, в основном самые простые. Илиас, разумеется, позаботился о том, чтобы Силла выучила на языке жестов все ругательства.

Сигрун кивнула, на губах её промелькнула лукавая улыбка.

— Благодарю, — прошептала Силла, повторив жест рукой.

Теперь, когда Сигрун больше не отвечала за готовку, она могла свободно бродить по лесу с луком и стрелами, и Силла замечала, что та стала улыбаться чаще. Похоже, Сигрун наслаждалась уединением своих вылазок. Нередко она исчезала на долгие часы, появляясь глубоко за полночь с добычей на ужин.

А прошлой ночью Сигрун вернулась с четырьмя куропатками.

Четырьмя. Силла улыбнулась. Сегодня они будут пировать как короли.

Её взгляд упал на широкоплечего воина, выкапывавшего яму для костра, его светлая коса раскачивалась за спиной, пока он работал. Джонас остановился, чтобы стереть пот со лба, и бросил на Силлу потемневший взгляд.

Прошлой ночью, когда Джонас был на дежурстве, они дождались, пока все заснут, и прокрались в лес. Дважды она видела звёзды, дважды его имя срывалось с её губ сдавленным шепотом, и каждый раз её жажда только усиливалась. Джонас был идеальным отвлечением. Силла начинала жаждать его днём, её тело отзывалось болью, напоминая о ночи. Мысли об отце, о листьях, о вине, страхе и печали отступали перед воспоминаниями о нём, о скольжении голой кожи по коже, о непристойных словах, что он нашёптывал ей на ухо.

Силла Маргрэт, одёрнула она себя, пробираясь через сосны по краю поляны. Ужин. Соберись, бьяни. Она петляла между деревьев, и звук воды усиливался по мере того, как она поднималась по склону. Берег круто уходил вниз к ручью, и Силла вцепилась в ветви и корни, чтобы спуститься.

Ноги подкосились, и ведро покатилось вниз по склону. Впиваясь руками и ногами в землю, чтобы остановить падение, она почувствовала резкую боль в ладони. К счастью, её тело замерло всего в шаге от воды.

Силла резко выдохнула, радуясь, что не оказалась в ручье, но раздражённая ссадиной на руке. Приблизившись к воде, она опустила руку и смыла грязь. Подняв, её она нахмурилась, кожа была красной и содранной.

— Хорошо хоть левая, — пробормотала она. Ей всё ещё было под силу справиться с куропатками и овощами.

И тогда она ощутила это.

Кожа на затылке начала зудеть, шум ручья стал глуше и громче одновременно. Живот скрутило, она уже научилась распознавать это чувство. Рядом опасность.

Силла вытащила кинжал, её взгляд скользнул от воды к знакомым, леденящим душу глазам.

Олень-вампир.

Глаза, как тлеющие угли, моргнули, зверь обнажил зубы, они были острые, как кинжалы. Он был огромен, выше шести футов, с рогами, острые концы которых сияли алым.

Молниеносно и беззвучно, олень прыгнул. Силла подняла левую руку, чтобы защититься, правая вскинулась со сдавленным криком. Мысль о том, чтобы целить в шею, всплыла из глубин её сознания, и тело отозвалось, направив клинок вправо. Он вошёл точно в шею зверя.

Вспышка света разорвала зрение, но быстро рассеялась, когда зубы клацнули в дюйме от её лица. Под весом зверя Силлу прижало к земле. Она не могла дышать, но ей было всё равно. Главное — не дать этим зубам приблизиться. Левая рука нашла опору под челюстью существа, и она вложила всю силу, чтобы оттолкнуть его.

Олень издал гортанный звук и начал брыкаться. Силла попыталась выдернуть кинжал, но тот застрял, слишком глубоко вонзившись при ударе. Её мышцы дрожали, готовые сдаться, но она сжала зубы и продолжила давить, ища последнюю каплю силы.

Теперь её вёл боевой азарт, по руке стекала кровь и капала ей на лицо. И всё же, когда движения оленя начали стихать, внутри неё зрела спокойная уверенность, что она справится.

Сегодня она не умрёт.

Ей нужно продержаться ещё немного.

Она не умрёт.

Прошла целая вечность, и движения оленя сменились подергиваниями и спазмами. Силла выбралась из-под него, и ее измученные мышцы наконец расслабились. Она рухнула на берег, и ее легкие наполнились сладким, благословенным воздухом. Она оцепенела, ее конечности слабо покалывало, и она не могла заставить себя взглянуть на поверженного зверя.

И всё же где-то в груди медленно распускалось чувство победы. Она это сделала! Убила оленя-вампира.

А потом, она услышала щелчок ветки с другой стороны ручья. Медленно Силла обернулась.

На нее смотрели ещё две горящие красным точки.

Они охотятся стаями, мелькнуло в голове. Паника сомкнула когти на её горле. Кинжал остался в мёртвом звере. Она свернулась в комок, тихо всхлипнув, и приготовившись к удару.

Который так и не наступил.

Мягкий звук и влажный всплеск. Силла села. Олень лежал на другой стороне ручья, из его глаза торчала рукоять хеврита.

Сзади послышался скрежет гравия.

— Признаю, ты меня удивила, Солнышко. Похоже, есть надежда, что из тебя что-то выйдет.

Сдержать улыбку было невозможно. Она повернулась к Рею. Наблюдая за ней суровым взглядом, он потирал затылок. Носком сапога он пнул оленя, и голова твари мотнулась в сторону.

— Крупный.

Хотя ей и не было холодно, Силлу трясло. Рей скрылся ниже по течению, вернулся с ведром и опустился рядом. Казалось, с того момента, как она спустилась по склону, прошла целая жизнь.

— Это боевой азарт, — сказал Рей. Неожиданно мягким голосом. — Он даёт силу, но когда проходит, оставляет тело пустым и дрожащим.

Она позволила ему взять ее дрожащую руку в свою, окунуть ее в ведро, чтобы вытереть кровь. Когда его ладонь скользнула по ее ладони, дрожь в её теле словно успокоилась.

Силле вдруг стало удивительно безопасно.

Конечно, это не имело никакого смысла. Этот мужчина дважды пытался её убить, не хотел, чтобы она находилась рядом с его Отрядом. Но, несмотря ни на что, Силла не могла отвести взгляда от его точных, спокойных движений, когда он смывал кровь с её рук.

В конце концов Рей поднялся, освежил воду и снова опустился на колени. В воздухе раздался тихий звук разрыва ткани, и его лицо оказалось на уровне её глаз. Она заглянула в его глаза, пытаясь сосчитать золотые искры в его тёмных зрачках, пока он умывал её лицо.

Он ненавидит тебя, напомнила она себе.

Но с каждым прохладным, аккуратным прикосновением влажной ткани к её щеке, доверие к нему становилось только крепче. Наконец, его широкое тело опустилось на землю рядом с ней. Оцепенев, Силла смотрела в бурлящий поток, её зубы стучали.

— Открой рот, — сказал Рей, и Силла подчинилась. Что-то твёрдое и круглое коснулось её языка. Она разжевала и распахнула глаза.

— Лесные орехи? — спросила она.

— Они помогут восстановиться, — ответил он. — Боюсь, тебе нужна чистая одежда. Позвать Геклу?

— Нет! — выкрикнула она и тут же испугалась собственной громкости. Она прочистила горло: — Пожалуйста. Давай просто посидим немного.

Они сидели в тишине, и, к удивлению Силлы, в этой тишине не было ни неловкости, ни тяжести. Напротив — она казалась спокойной, умиротворяющей, наполняющей силой. Постепенно дрожь утихла, и к Силле вернулись чувства. Она осознала всю грандиозность того, что только что произошло. Она убила оленя-вампира и едва не была убита вторым. Почти. А это значит…

— Ты — задница, ты знаешь это?

Хотя на его лице лежала тень, она почувствовала, как он забавляется.

— Я знал, что у тебя хватит сил справиться в одиночку.

Его безосновательная уверенность в ней забавляла.

— Но ты же следил.

— Я заметил оленя, когда наполнял флягу несколько минут назад. Захотел посмотреть, как ты справишься.

— И как долго эта… тварь… там была?

— Пять вдохов, не больше, — ответил он. — Ты не растерялась, и это радует. Уверенно держала клинок. Но из любого боя можно вынести урок. Какой ты вынесла сегодня?

Силла прикусила губу, глядя на течение.

— Смотреть, нет ли других?

— Верно. Но главное — всегда возвращай своё оружие. К слову, об этом…

Он ухватил оленя за рога, перевернул тушу и выдернул кинжал. Прополоскал его в ручье, вытер о свои штаны и протянул Силле.

Когда он снова сел, её губы приоткрылись, рукав Рея был порван. Неужели он разорвал тунику, чтобы вытереть кровь с её лица?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Силла задумалась.

— Сильной. Как воин.

Уверенность наполнила её изнутри. Она почувствовала себя способной. Ей нужно было это напоминание: она может преодолевать трудности.

Он фыркнул.

— Я про дрожь, но рад, что ты стала увереннее. Это самое достойное, что ты сделала за то время, что ты с нами. На втором месте — случай, когда ты свалила меня на задницу.

Силла улыбнулась, и в голову пришла мысль.

— Рей…

— Да?

— Ничего, — покачала она головой. Её рука по привычке потянулась к флакону на шее, но она остановила себя.

— Говори, Солнышко. Что тебя терзает?

Она снова покачала головой.

— Я… я не могу.

— Можешь. И мы не уйдём отсюда, пока ты не скажешь. Так что говори.

Силла сжала губы, пульс стучал в висках, сердце бешено билось от одной только мысли о том, что она собиралась сказать. Она могла? Нет.

— Давай же, я проголодался. А в лагере нас ждут куропатки. И под «нас» я имею в виду — тебя.

— Пошли, — проворчала она и шлёпнула его, но он перехватил её за локоть и повернул к себе.

Его взгляд был тяжёлым, но в нём не было привычной остроты.

— Спроси меня, Солнышко. Обещаю, что не буду мерзавцем.

Она услышала то, что он не произнёс вслух: Ты можешь доверять мне.

Отведя взгляд, Силла вновь уставилась на водовороты в ручье. Она пыталась напомнить себе, как холодно этот человек казнил Андерса и убийцу на Хребте Скалла. Что он служит королю. Что ему нельзя доверять.

Но внутреннее чутьё говорило ей о другом. Что именно в этом Рей может стать её союзником. Рей, который с самого начала сказал ей правду о листьях. Рей, потерявший брата из-за них. Он был не обязан делиться с ней этим. В его словах была искренность и настоящая боль. Рей понимал это лучше, чем кто-либо другой.

Силла устала от постоянной тяги, от этого мертвого груза, обвившегося вокруг ее шеи и тянущего вниз с каждым днем. Она устала от того, что застряла в этой бесконечной петле. И она знала, что Рей упрям, как вечное пламя, и не отступит.

Глубоко вздохнув, она стянула шнурок с шеи и вложила флакон в его руки.

Густые черные брови изогнулись, когда он увидел, что она отдала.

— Ты можешь сохранить это для меня? — тихо спросила она.

Рей кивнул, и его лицо стало чуть мягче.

— Хорошо.

Он сказал это так непринужденно, как будто она только что не отделила часть своего существа и не передала ему. Как будто она только что не призналась в самом постыдном своем секрете.

— Не… — она прокашлялась и выпрямила спину. — Я не хочу его обратно.

— Понял.

Рей убрал флакон в карман, и она тут же пожалела, что отдала его. Захотелось вырвать обратно и сказать, что это была шутка. Но было уже поздно и она знала, что он не вернёт флакон, что бы она ни сказала.

Силла шагнула с обрыва, мир пронесся мимо нее, и, хотя она искала ветку, за которую можно было бы ухватиться, таковой не нашлось. Обратной дороги не будет. Пришло время лететь.

Или рухнуть вниз головой.

Она сглотнула. В животе свернулся холодный ком. С чем она может столкнуться сегодня, завтра и еще неизвестно сколько дней?

Один шаг за другим.

Именно так она должна была действовать. Она всегда так поступала.

Силла была уверена, что куропатки были вкусными, но не могла вспомнить их вкус. Конечно, Отряд «Кровавая Секира» наслаждался ужином. Они чуть ли не облизали тарелки, осыпая её комплиментами, но Силла лишь рассеянно кивала. Весь вечер она действовала на автомате, мыслями находясь далеко отсюда, застряв в кармане Рея, вместе с флаконом. Её тело кричало, требовало листья, а каждая мысль в голове неизбежно сводилась к ним.

О чём она только думала? Это был приступ безумия. На нее только что напали и она едва не умерла. Это всё был шок. Рей поймёт. Конечно поймёт и вернёт флакон, когда она попросит.

Нет, напомнила она себе. Ты отдала его ему именно поэтому. Он гигантский, упрямый засранец. Нет такой силы, что заставила бы его вернуть тебе листья. Её рука поднялась к груди, туда, где раньше висел флакон. Но утешения больше не было — только пустота. И это ощущение утраты в этот момент было столь же острым, как и потеря отца.

На протяжении десяти лет не было ни дня без дозы. Десять лет ежедневного страха перед надвигающейся болью. Десять лет одна лишь ложь, ложь, ложь.

Сначала возник стук в голове. Начавшись с глухой пульсации, его интенсивность постепенно нарастала, пока не превратилась в изысканный барабанный бой, заставивший Силлу уткнуться лицом в ладони. К тому моменту, как она заползла под шкуры, её лоб покрылся испариной, тело одновременно горело и знобило.

Всю ночь сон ускользал от нее. А утром небо завертелось, и Силла начала падать… падать в пугающе глубокую чёрную пропасть, где не было ничего… не за что было ухватиться, ничто не могло замедлить падение, смягчить удар. Внутри неё было темно и пусто, потому что Силла была ничем иным, как сосудом… сосудом для этих проклятых листьев… пустой оболочкой, наполненной ложью.

Звуки смешались воедино. Силла пыталась уловить обрывки слов вокруг, но они ускользали, просачиваясь сквозь пальцы.

Возможно, ты умрёшь.

Эта мысль не вызвала того ужаса, которого она ожидала. Напротив, она напоминала покой. Словно можно было просто дать ногам отдохнуть.

А может, освободишься.

Что бы она почувствовала, освободившись от этих сковывающих головных болей? Силла не знала. Не могла представить жизнь без них. Без листьев…

Листья. Нужны.

Она пыталась отогнать эти мысли, но новые накатывали снова и снова, как волны, накрывая её с головой.

Всё это можно закончить в одно мгновение.

Один лист положит конец этой муке.

Всего один лист.

Наконец, её нашёл сон. И вместе с ним лихорадочные сны, от которых она не могла проснуться.