Дорога Костей

Г

ЛАВА 13

ДОРОГА КОСТЕЙ

Силла моргнула, наблюдая, как мужчина-скала зашагал к костру. Пепел, одно только его присутствие внушало страх. Но теперь, когда он оставил ее одну, улыбка медленно расползлась по ее лицу. Он ее не убил, а кроме того, теперь у нее была возможность добраться, как минимум, до Квера. Это открывало новые возможности. Силла сделает себя незаменимой. Эти люди будут есть, как короли, и когда придет время расставаться в Квере, они просто не смогут ее отпустить. Она счастливо поежилась.

«Никакой лжи. Поняла, Катрин?»

Слова Рея всплыли в голове, и ее улыбка дрогнула.

Ну, нет, подумала она. С Силлой такое не сработает. Секреты всегда были ее защитой, и это не изменится только потому, что какой-то воин переросток с пугающе пронзительными глазами решил иначе. Судьба сложилась так, что за последние десять лет Силла стала искусной лгуньей. Она была уверена, что это не станет проблемой.

Освободив наконец руки, она сложила свой плащ и камень в виде сердца, спрятав их в мешок вместе с остальными пожитками. Лес словно липнул к ее коже, и, поколебавшись мгновение, Силла направилась к ручью.

Утренняя заря освещала росу, и капли сверкали, как ледяные жемчужины на каждой травинке. Возможно, это был добрый знак от богов, предвещавший ей светлое будущее. Вскоре до ее ушей донеслось журчание воды — впереди, исчезая в роще деревьев, извивался небольшой ручей. Опустившись на колени, Силла зачерпнула пригоршню ледяной воды и плеснула себе в лицо. Холод ударил в каждую клеточку тела, разгоняя сонный дурман, все это ощущалось как новая глава ее путешествия.

Вздохнув с удовольствием, она поднялась на ноги и повернулась, собираясь идти к костру, но тут же резко выдохнула, заметив, что всего в нескольких шагах от нее стоит Джонас. Золотистый блеск его волос сразу привлек внимание — виски коротко острижены, а верхняя часть зачесана назад и перехвачена на макушке. Он был ниже Рея, но все же выше Силлы почти на полголовы. А сложенные на груди руки и хмурое выражение лица делали его куда менее приятным предзнаменованием, чем утренняя роса.

Пепел, подумала она. Почему этот человек так ее ненавидит?

Она вспыхнула, вспомнив, как проснулась от того, что он навис над ней, зажав ей рот рукой. На секунду Силла потерялась во времени и ей показалось, что она снова на той дороге под Скарстадом, что воин душит ее, пока рядом сражается ее отец. И тогда она расцарапала ему руку до крови… теперь ее смущало, что он видел ее в таком беспомощном состоянии.

Она уже открыла рот, чтобы спросить, как там его ладонь, но он заговорил первым.

— Не знаю, как ты убедила Взор Секиры, — процедил он низким голосом. — Но скажу тебе вот что: мы в самом разгаре крупнейшего дела в нашей жизни, и я не позволю какой-то мыши встать между мной и моими соласами.

— Мыши? — переспросила она, чувствуя, как в животе закипает злость. Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Ей нужно завоевать расположение этих людей, заслужить их доверие.

Джонас медленно провел по ней взглядом с ног до самой макушки. Она буквально чувствовала кожей его пристальное внимание.

— Тихая. Покорная. Прячется в темных углах, где ей не рады.

Силле захотелось расхохотаться. Тихая? Никто в жизни не называл ее тихой. Но этот человек уже сделал о ней множество выводов.

— Позволь тебя заверить, воин, — сказала она, встречаясь с ним взглядом, — мыши умеют держаться в тени. Я не угроза твоим драгоценным соласам.

Она не смогла сдержать нотки презрения в голосе. Этот человек думал только о деньгах, и это было очевидно. Челюсть Джонаса дернулась, но он не ответил. Силла почувствовала, как ее лицо заливает жар, и, не дожидаясь, пока он придумает еще что-нибудь едкое, решительно прошла мимо него к костру.

Сигрун подбрасывала в угасающие угли щепки, а над языками пламени висел закопченный котелок. Маленькая женщина подняла на Силлу темные глаза, ее губы, слегка тронула тень улыбки. Сигрун показала руками жесты, которые Силла не поняла, но Илиас быстро пришел на помощь.

— Она спрашивает, будешь ли ты кашу?

— О, — отозвалась Силла, когда у нее заурчало в животе. — Это было бы просто чудесно.

Сигрун, с громким шлепком, положила кашу в деревянную миску. Силла сжала губы, наблюдая, как каша дрожит в миске. Даже с того места, где она стояла, было ясно, что она одновременно подгорела и не доварилась.

Силла приняла миску из рук Сигрун с вежливой улыбкой.

— Благодарю.

Члены «Кровавой Секиры» сидели вокруг костра и молча поглощали завтрак. По кругу ходил побитый стальной чайник, и каждый наливал себе чашку горячего пряного роа. Усевшись на пустой ящик, Силла сосредоточилась на своей каше, доедая ее без жалоб, даже подгоревшую хрустящую корку со дна. Она уже собиралась собрать посуду или предложить помощь с мытьем, но Сигрун опередила ее, выхватив миску и занявшись этим сама.

Силла побрела к белой кобыле Рея, привязанной к повозке. Большие карие глаза смотрели на нее из-под густых черных ресниц.

— Ты настоящая красавица, правда? — пробормотала она, проведя ладонью по мягкому носу лошади. Кобыла фыркнула и уткнулась в нее мордой. Силла широко улыбнулась. — Ты не такая мрачная как твой всадник. Подскажи, как завоевать его расположение, девочка. В обмен обещаю самые лучшие морковки.

Позади нее послышался хруст шагов, но ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.

— Как ее зовут? — спросила Силла.

— Лошадь.

Она замерла, потом обернулась к нему.

— Ты назвал свою лошадь… Лошадь?

Утренняя заря отражалась в его темных, почти черных кудрях. Густые брови сошлись на переносице, между ними залегла глубокая морщина.

— Я уже жалею о своем решении, — пробормотал Рей, потерев глаза. — Садись в повозку, пока я не передумал.

Избегая его уничтожающего взгляда, Силла обошла повозку сзади. К счастью, половина припасов оставалась неприкрытой, и она устроилась в углу на груде мехов. Это было гораздо лучше, чем свернуться клубком в темноте. Но стоило ей немного расслабиться, как Рей сам поднялся в повозку, и с каждым его шагом настил покачивался, а напряжение внутри нее становилось все сильнее.

Он навис над ней, как грозовая туча, заслоняя свет. Волчья шкура, наброшенная ему на плечи, делала его еще шире, еще внушительнее. В животе у Силлы сгустился неприятный ком, когда Рей достал веревку с пояса и начал обматывать ее запястья, привязывая к железному кольцу, вбитому в борт повозки.

Ее взгляд упал на его доспехи — такие же, как у всех в «Кровавой Секире». Теперь, на близком расстоянии, она разглядела тысячи крошечных кожаных чешуек, покрывавших его куртку. Совсем не такие как тяжелые кольчужные рубахи, которые предпочитали Когти Короля и другие воины Исельдура.

Любопытно, подумала Силла, когда он выпрямился.

— Я не могу рисковать и давать возможность ударить меня в спину, — сказал Рей. Он развернулся и спрыгнул с повозки. — Или трогать мои вещи, — пробормотал он, уходя.

Силла проводила его взглядом. Этот мужчина явно нуждается в том, чтобы обнять младенца или погладить собаку, подумала она.

Она перевела взгляд на ускользающий из виду лагерь. Повозка тряслась на ухабах, и зеленая поляна становилась все меньше, а в небо тянулась тонкая струйка дыма от затушенного костра.

Когда они наконец выехали на более ровную часть Дороги Костей, Силла позволила себе слабую улыбку. Они везли ее в Квер. Это был гораздо лучший исход, чем мог быть. Это был прогресс, шаги в нужном направлении. Можжевельники и сосны снова смыкались над дорогой, заслоняя мрачное небо своими темно-зелеными иглами. После нескольких дней отчаяния она попыталась заставить себя расслабиться, но оказалось, что это почти невозможно.

И невозможно было удержаться от воспоминаний об отце. Все изменилось так быстро, что кружилась голова, мысли о нем представлялись запутанным клубком. Он отдал жизнь, чтобы защитить ее, но при этом лгал ей всю жизнь. Теперь у нее были вопросы, мучительные и неотступные, но ответы дать было некому.

Утро тянулось с удручающей монотонностью. Глаза Силлы то и дело теряли фокус, мысли уносились к Копе — лишь бы отвлечься от размышлений об отце. До нее долетали обрывки разговоров, но всадники держались на расстоянии. Часы тянулись бесконечно, и Силла напоминала себе, что, пусть она и не двигалась, но с каждой минутой становилась ближе к Копе. Ближе к Скеггагриму. Ближе к защитному дому. Ближе к безопасности.

Когда солнце, скрытое за облаками, начало клониться к горизонту, в висках у нее заныло. Все тело напряглось, что только усилило головную боль. Боль была ее постоянной спутницей, и, кажется, так теперь будет до конца жизни. Слава богам, что у нее есть листья шкульда. Знание о том, что лекарство спрятано у нее под одеждой, приносило огромное облегчение. В этот момент, возможно, оно было единственной вещью, которая удерживала ее от отчаяния.

Ей нужен был лист. Может два. Нет, одернула себя Силла. Тебе нужно сохранять ясность ума. Но это мало помогло, в попытках заглушить настойчивые порывы. Листья могли бы помочь ей забыть о том, что произошло в Скарстаде, могли бы успокоить нервы…

Но нарастающая головная боль напомнила ей о другой, не менее тревожной проблеме. «Боевые Шипы» украли ее запас листьев, и у нее осталось только то, что было в небольшом пузырьке. Силла содрогнулась при мысли, что они могут закончиться. Немного повозившись со связанными руками, она сумела спрятать один лист шкульда за щеку и закрыла глаза, позволяя терпкому, землистому вкусу заполнить рот.

Резкий свист спереди отряда обозначил конец их дневного пути. «Кровавая Секира» свернула с Дороги Костей, лавируя между деревьями, пока не вышла на открытую травянистую поляну. Силла облегченно вздохнула, когда повозка остановилась — после долгих часов в дороге, эта тишина казалась настоящей радостью. Рей молча развязал ей руки, и она выбралась из повозки, наблюдая, как остальные начинают свою вечернюю рутину. Сигрун, опустившись на колени рядом с железным треножником, вытаскивала из ящика котелок и другие кухонные принадлежности. Силла глубоко вдохнула и подошла ближе.

— Сигрун, я должна поблагодарить ваш отряд за… гостеприимство. Вы весь день ехали без отдыха, а я провела его в самом прекрасном сне в своей жизни. Позволь мне приготовить ужин, а ты отдохни.

После короткой паузы Сигрун чуть наклонила голову и удалилась за повозку. Силла улыбнулась. По крайней мере, женщины в отряде, похоже, были добры к ней.

Вытащив из ящика кухонные принадлежности, она осмотрела их. Закопченный котелок, нож, лук, морковь, жестяная банка с сушеной корой роа и другая — с солью.

— Ты готовишь ужин? — раздался мужской голос.

Силла подняла взгляд и встретилась глазами с Илиасом. В его руке болталась пара мертвых кроликов.

Она улыбнулась молодому воину.

— Да, — сказала она, бросив осторожный взгляд через плечо. Рея поблизости не было.

— Слава богам, — с широкой улыбкой выдохнул Илиас. — Сигги стреляет без промаха, но ее кулинария… — он передернул плечами, затем бросил кроликов на землю рядом с ней и вытащил кинжал.

Силла взглянула на него внимательнее и увиденное удивило ее. Его профиль был до странности похож на лицо Джонаса, но, когда он повернулся к ней, карие глаза и более светлый оттенок волос выделяли его. Как и юношеские черты лица.

— Вы братья? — спросила она.

Между бровями Илиаса залегла складка.

— Джонас мой брат. Но все мы здесь — семья, независимо от кровных уз.

Силла улыбнулась еще шире.

— Мне это нравится, — сказала она. — Иди, я разделаю их сама.

Кивнув, Илиас вложил кинжал обратно в ножны и направился к Гуннару, который вдалеке вбивал копья в землю. Судя по всему, они сооружали защиту от ветра. Холод сегодня ощущался сильнее.

Годы странствий с отцом и бесчисленные зимы, проведенные на кухне, научили Силлу многому, в том числе и готовке в дороге. Она быстро нарезала лук и морковь, затем занялась свежеванием и разделкой кроликов.

Краем глаза она заметила, как Джонас копает яму для костра. Силла мысленно выругалась, стараясь не смотреть в его сторону.

Можешь взять свои проклятые соласы и засунуть их туда, куда солнце не светит.

Но ее глупые глаза все же проследили за тем, как напрягаются его плечи, пока он укладывал хворост и лишайник, как ткань брюк натянулась на бедрах, когда он склонился чтобы раздувать пламя. Проклятье, эта красота потрачена впустую на человека с таким характером.

К счастью, Илиас и Гуннар закончили растягивать шерстяное полотно между копьями и присоединились к Джонасу, начав игру в кости и скрыв его из виду. Голоса вперемешку с грохотом костей сливались с потрескиванием костра, и по кругу пошла фляга.

Рей подошел к ним, указав на Силлу.

— Это еще что такое?

— Она предложила помощь, Рей, — сказал Гуннар. — Было бы неплохо попробовать хоть что-то… новое.

— И вы все готовы доверить ей свои жизни? Посторонней?

Силла молча наблюдала, как остальные только усмехнулись Рею. Но здоровяка это не успокоило.

— Мы не можем ей доверять. Она может отравить нас.

— Зачем мне вас травить? — спросила Силла. — Вы нужны мне, чтобы добраться до Копы.

— До Квера, — прорычал Рей. — Мы не везем тебя в Копу.

Посмотрим, подумала Силла, но лицо ее оставалось спокойным. Она просто кивнула Рею.

— В этом есть смысл, Взор Секиры, — вставил Илиас, отпивая из фляги. — Она зависит от нас. Зачем ей нас травить?

Рей хмуро посмотрел на него, но больше ничего не сказал. Возможно, он тоже не был против чего-то более съедобного, чем готовка Сигрун.

На ужин Силла приготовила тушеного кролика. Это было привычное дело и блюдо, которое она готовила сотни раз в жизни. Дополнив скудные припасы из ящика глотком бреннсы и несколькими веточками арктического тимьяна, который она заметила на краю лагеря, она вскоре почувствовала, как воздух наполнился насыщенным ароматом. Воины из «Кровавой секиры» начали бросать на нее любопытные взгляды.

Когда еда была готова, Силла разлила порции по мискам и раздала их. Вокруг костра воцарилась тишина, нарушаемая лишь чавканьем и звуком ложек, скребущих по дереву. Силла наблюдала с нетерпением, довольная тем, с каким аппетитом ели воины. В отличие от свиты ярла Гуннеля, эти люди не пытались скрыть свою признательность. Они даже просили добавки — а Рей взял себе третью порцию.

— Лучшая еда за последние недели, — счастливо протянула Гекла. — Без обид, Сигги.

Остальные согласно закивали, пробормотав слова одобрения.

— Эта девчонка совершила чудо, — с улыбкой добавил Гуннар. — Илиас даже съел свои овощи.

— Заткнись, Огненный Кулак, — проворчал Илиас.

Сигрун сделала несколько быстрых жестов руками.

— Она говорит, что ты можешь взять на себя готовку, — перевела Гекла с насмешливой улыбкой. — Она бы гораздо охотнее потратила это время на охоту.

Сердце Силлы забилось быстрее. Возможно, ее кулинария убедит их. Разве воины, как никто другой, не ценят хорошую еду?

— Как показать жестами «с радостью»? — спросила она, игнорируя тяжелый «взор секиры».

Сигрун показала несколько медленных движений, которые Силла попыталась повторить.

Стараясь сдержать улыбку, она собрала миски, и Гуннар тут же принес ведро с водой, чтобы она могла их вымыть. Когда последний деревянный сосуд оказался на месте, рядом с ней появилась Гекла.

— Тебе нужно умыться? Я иду к ручью, — сказала она, кивнув в сторону опушки.

Ухватившись за эту возможность, Силла поспешно поднялась, схватила мешок и последовала за Геклой вниз по склону к небольшому течению.

Гекла без особых усилий раздвинула левой рукой переднюю часть своей странной чешуйчатой куртки, даже не касаясь застежек и пряжек. Силла задумалась, каким образом та держалась в течение дня. Скинув куртку, Гекла стянула тунику одной рукой, затем приспустила брюки.

Оставшись в нижнем белье, она повернула протез, и тот с мягким щелчком отсоединился чуть выше локтя правой руки. Она осторожно положила его на траву и шагнула в воду, плеская ее себе на кожу и довольно вздыхая, потирая область под протезом, где металлический шарнир поблескивал в свете заката.

Силла, стянув свои многослойные платья, вошла в поток следом. Она ожидала, что вода будет холодной, но не настолько, чтобы перехватить дыхание. При первом же шаге в ледяную воду из ее горла вырвался сдавленный стон.

Гекла усмехнулась.

— Со временем привыкаешь.

— Скорее, это бодрит, — простонала Силла, торопясь как можно быстрее смыть с себя дорожную пыль. Там, где вода касалась ее кожи, та мгновенно розовела.

Спустя пару минут Гекла промыла протез в ручье, удаляя с него грязь, затем снова прикрепила его к металлическому механизму на остатке руки. Силла никогда не видела ничего подобного. Протез был тонким, с гладкими черными линиями, пересекавшими всю поверхность от локтевого соединения до самых кончиков пальцев. Хотя он двигался не так плавно, как живая рука, по форме он был удивительно похож.

— Вода его не испортит? — спросила Силла, кивая на протез.

— Никакой ржавчины, — с гордостью сказала Гекла.

Она вытянула протезированную руку и нажала на кнопку на внутренней стороне запястья. С мягким щелчком из костяшек пальцев выдвинулись серебряные когти. Еще одно нажатие — и они плавно втянулись обратно.

— Это невероятно, — пробормотала Силла.

Она опустилась на колени у края ручья и начала смывать грязь с волос. Выпрямившись, достала из сумки гребень и принялась аккуратно распутывать спутанные пряди.

Гекла уже оделась и теперь стирала в потоке оставшуюся одежду. Не желая снова надевать грязное платье, Силла достала из сумки другое — то самое, из усадьбы ярла Гуннеля. В Рейкфьорде у нее была возможность его выстирать, и приятно было вновь надеть что-то чистое.

Присоединившись к Гекле, Силла окунула свои вещи в ледяную воду, энергично их потерла, затем выжала. Когда они обе встали, Гекла скользнула взглядом по ее шее, и ее янтарные глаза на мгновение потемнели.

— Ты от кого-то бежишь, дулла? — тихо спросила она. — От мужчины? От мужа? — Силла прикусила губу, обдумывая ответ. Но Гекла, похоже, восприняла ее молчание как подтверждение. — Он сделал это с тобой? — указала она на синяки на шее.

Силла кивнула. За годы она поняла, что люди видят то, что хотят видеть, и проще было подыгрывать их догадкам, чем придумывать собственные лживые истории. И все же, почему-то внутри кольнуло неприятное чувство.

— В пекло этого злобного кунту, Катрин, — процедила Гекла. — Надеюсь, ты хорошенько врезала этой гнили в ответ. Ты поступила правильно, сбежав от такого человека. — Гекла подняла протезированную руку. — Дар моего дрянного мужа. Вернее, бывшего мужа, — поправила она, и в ее глазах мелькнуло мрачное торжество.

У Силлы пересохло в горле.

— О-он сделал это с тобой?

— Да. Он был подлым, ничтожным человеком и свою злобу вымещал на мне. Это было задолго до того, как я стала воином. Я была молода. Думала… что он изменится. Что я смогу ему помочь. Но это была ложь, и он не изменился. Когда, наконец, я нашла в себе смелость уйти, он нашел меня. Взял топор. Я пыталась сопротивляться, пыталась защититься, но…

Силла ахнула, губы ее приоткрылись.

— О, не беспокойся, дулла, — фыркнула Гекла. Это был резкий, почти безумный звук. — Все долги уплачены сполна.

— Ты… он мертв?

— О да. Очень даже мертв.

Силла молча оделась, обдумывая услышанное.

Голос Геклы прервал ее размышления.

— Конечно, я бы предпочла иметь обе руки, не учиться заново делать все левой, не проходить через десятки бесполезных протезов, пока не нашла подходящий. Но теперь я вижу, что, в каком-то смысле, это было благословением, скрытым под личиной беды.

— Что?

— Да. После того, как это случилось, я поняла: однажды все мы умрем. А я потратила слишком много лет на этого человека… этого жалкого труса. Тогда я решила, что буду жить так, как хочу. Учиться сражаться, путешествовать, увидеть весь мир. Я хочу жить свободно, жить полной жизнью, пока мое сердце еще бьется. — Гекла сделала паузу и посмотрела на Силлу. — И ты тоже свободна, дулла.

— Да, — прошептала Силла, ощущая неприятную тяжесть в животе.

Эта ложь казалась неправильной. Ей стоило придумать что-то другое. Гекла казалась ей чудесным человеком, возможно, даже союзницей… но теперь Силла боялась, что все испортила.

Они вернулись к костру, развесив влажную одежду на веревке между повозкой и веткой можжевельника. Усевшись у огня, Силла перебросила волосы через плечо, чтобы они быстрее высохли под теплом пламени. Чистая одежда, теплый ужин, горячий костер и, самое главное, она больше не в бегах. Ее раны заживали. Вокруг нее — закаленные воины. Впервые за несколько дней она почувствовала себя в безопасности.

Но стоило Рею произнести несколько простых слов, как весь этот хрупкий покой рухнул.

— Катрин, — его голос был низким, задумчивым, — слышала ли ты о телах, найденных на дороге возле Скарстада несколько дней назад?

Взгляд Силлы метнулся к Рею, и она сглотнула, увидев выражение его лица. В глазах его читалось безразличие, но под этим скрывалось что-то другое. Что-то опасное.

— Тела? — спросил Гуннар. — Сколько?

— Семь.

Сигрун сделала несколько жестов, и Илиас тут же перевел:

— Ты ведь из Скарстада, так ведь, Катрин?

Вокруг костра воцарилось тяжелое молчание.

— Я… не слышала об этом, — соврала Силла, молясь, чтобы ее слова прозвучали убедительно. — Это тревожные новости.

Рей не выглядел убежденным.

— Шесть тел в черных доспехах, наемники. И одно в сером, цвета ярла Гуннеля. Как я слышал, фермер. Странно, — протянул он, внимательно изучая ее. Его слова были точны, как удар кинжала. — Твое платье. Разве на нем не вышита горная авена? Символ ярла Гуннеля?

Дыхание Силлы замедлилось. Она опустила взгляд на синее платье, которое надела. На белый цветок, расшитый на поясе. Как он узнал? Губы ее приоткрылись на долю секунды, но она тут же сжала их.

Рей не отводил глаз.

— Как думаешь, зачем шестерым наемникам понадобился фермер, Катрин? Есть догадки?

Она медленно покачала головой.

— Лгунья, — тихо, но твердо сказал Рей. В его глазах бушевала буря.

Силла сглотнула, чувствуя на себе взгляды «Кровавой Секиры».

— Катрин, — продолжил Рей, голос его звучал спокойно, но в нем сквозила угроза. — Если ты хочешь выйти из этой рощи на своих двоих, лучше начни говорить. — Он сделал паузу. — И начни с настоящего имени.