Дорога Костей

Г

ЛАВА 30

ДОРОГА КОСТЕЙ

— Она пытается заслужить моё расположение через Лошадь, — пробормотал Рей, ведя только что наточенным кинжалом вдоль шеи и выравнивая край бороды. — У неё ничего не выйдет.

Джонас уставился в чашу, которую Силла вручила ему несколько минут назад, пытаясь прогнать сонную одурь. Пар поднимался в прохладном утреннем воздухе, насыщая его терпким ароматом роа, в то время как огонь потрескивал в костре, а голоса Сигрун, Илиаса, Гуннара и Геклы слились в общий гул неподалёку. Они готовили лошадей к следующему этапу пути. Джонас потягивал горячий напиток и не мог оторвать взгляда от силуэта у повозки.

Сегодня Силла собрала волосы наверх, но один локон всё равно выскользнул и теперь падал ей на лицо. Он наблюдал, как она безуспешно сдувала его, а прядь снова возвращалась на место. Одной рукой она гладила Лошадь по морде, другой предлагала ей морковку. Его взгляд остановился на её пояснице, на том месте, где платье облегало изгибы тела и мягко округлялось вокруг совершенных бёдер.

Разум был помутнён, вожделение к этой женщине билось в его груди, ломая остатки чувства самосохранения. Почему… ты ощущаешься вот так? Спросил он тогда, и всю ночь ворочался с этим вопросом. Его броня таяла под её руками. Как он так потерялся… так утратил контроль? Она ведь была неопытна, и ничего особенного не делала.

Ответ ударил по нему, словно кулаком в живот.

Её искренность. В ней не было притворства. Кокетства. Она была настоящая. Настолько настоящая, что отвечала с такой неукротимой жаждой.

Ему нужно было снова её поцеловать.

Ему нужно было сделать ее полностью своей.

Джонас попытался отогнать эти мысли. Это было безумием. Он никогда не думал подобным образом. Он не был создан для такого рода чувств. Но когда он вспоминал, как она смотрела на него, с доверием, с верой, внутри него разливалось тепло. Ему казалось, что он мог бы открыться ей, сказать что-то настоящее и она бы не осудила. Он хотел открыться. И это его пугало. Джонас знал одно — это проблема, и напоминал себе, что привязанность опасна. Она всегда ведёт к опустошению и разрушению.

Сделав глубокий вдох, он попытался сосредоточиться на разговоре с Реем.

— На самом деле, это довольно умно, — сказал Джонас. — Она вычислила твою слабость.

Рей буркнул что-то себе под нос. Лошадь и правда была его единственным мягким местом. У Джонаса дёрнулся уголок губ, когда он вспомнил, как у Лошади однажды появилась гниль от дождя, и Рей остановил их путешествие, чтобы купить ей специальное мыло. Целую неделю весь отряд «Кровавой Секиры» ждал, пока Рей ежедневно мыл свою лошадь, прежде чем они смогли снова двинуться в путь.

— Всё равно не верю ей, Джонас. Её история — хрень собачья.

— Тебе напомнить? Земельные споры — дело частое, Взор Сериры.

Рей взглянул на него, натянув длинные пряди бороды и аккуратно срезая их кинжалом.

— Прости, Джонас. Я не хотел тебя задеть.

— Знаю, — кивнул тот. — Просто… почему бы не дать ей шанс?

Рей выдохнул, зажав переносицу пальцами.

— У меня голова кругом от этой работы. Она слишком важна и слишком опасна, чтобы позволить себе лишние сложности. А теперь ещё и шкунгары нападают на людей? Они же должны быть нейтральными! Почему, во имя вечного пекла, им нападать на человека, да ещё и забираться так далеко от Западных Лесов?

Джонас покачал головой. У него не было ответов, только куча вопросов. Он видел шкунгара всего однажды до этого случая. Безмятежное существо, мирно проходящее мимо ручья, пока он наполнял флягу. Он слышал рассказы о нападениях, но речь всегда шла о провокации: либо кто-то срубил дерево в священной роще, либо глупый воин нападал первым. Но когда Джонас вспоминал с какой дикостью шкунгар нападал, как странно светились красным его глаза и зловоние гнили, он понял: здесь действовали некие злые силы.

Прошлой ночью, когда он вернулся в лагерь, смердя, как задница тролля, вся «Кровавая Секира» накинулась на него с вопросами. Силла едва ли произнесла пару слов, и он не винил её. Вид отрубленной головы шкунгара не назовешь приятным зрелищем, особенно для тех, кто не привык к насилию.

Рей немедленно потребовал осмотреть тело, но смотреть было особо не на что — алый свет глаз исчез после смерти, и в остальном существо выглядело вполне обычно. Однако запах гнили — неестественный для лесных странников — задержался, заставив Рея нахмуриться. Отряд прочесал лес в поисках других следов и, к счастью, ничего не обнаружил. Но все же, Рей приказал Гуннару присоединиться к Сигрун на ночном дозоре.

Джонас допил остатки роа.

— Без понятия, почему лесные странники оказались так далеко на востоке.

— Истре граничит с Западными Лесами. Думаешь, это может быть связано с нашей работой?

— Возможно. Трудно сказать наверняка.

— Хм. — Рей провёл рукой по бороде, проверяя длину, прежде чем сменить тему. — Я решил, что навещу Краки один. С ней. — Он кивнул в сторону Силлы.

Глаза Джонаса мгновенно метнулись к нему.

— Ты возьмёшь с собой только её? Почему не пойти всем отрядом?

Рей наклонил голову, быстрыми движениями проводя кинжалом вверх по вискам, выравнивая линию.

— Куда вероятнее, что будучи только вдвоем мы сможем проникнуть в его дом. Если к нему домой заявится вся «Кровавая Секира», Краки, скорее всего, запрется изнутри и не станет даже слушать.

Грудь Джонаса сжалась. При мысли о том, что морщинистые руки Краки могут прикоснуться к ней, в нем проснулась и зарычала какая-то первобытная часть. Кто-то должен присматривать за ней. Охранять ее от этого старого засранца.

— Не дай ей пострадать, — вырвалось у него.

Рей нахмурил брови.

— Удивлён, что тебе вообще есть до этого дело, Джонас.

Тот поморщился.

— Мы немного поговорили с ней на рынке. Она… добрая.

Он почувствовал, как Рей смотрит на него, но не отвёл глаз от огня. Вечное пламя, да что с ним не так? Всю жизнь он выживал, заботясь только о себе и своей родне, которыми были для него «Кровавая Секира». Почему он рискует навлечь на себя гнев Рея из-за этой девушки?

— Я пригляжу за ней, — наконец сказал Рей, отложив клинок и потирая затылок. — Ты знаешь, у меня хватит чести не допустить худшего. Ты будешь в ответе за повозку, пока мы с ней сходим к Краки, а встретимся уже в Квере к Самому Длинному Дню.

— Делай, как знаешь, Рей, — пробормотал Джонас.

Силла подошла к ним, отряхивая ладони о юбку.

— Хочешь ещё каши, Рей? Джонас? В котелке еще осталось.

Джонас отказался лёгким движением головы, а вот Рей протянул ей свою миску. Джонас бросил взгляд на небо, его командир снова решил быть задницей. Но Силла, казалось, ничуть не обиделась, спокойно наложив полную порцию. Когда она протянула миску Рею, её губы изогнулись в улыбке, той самой, что делала щёки розовее, а глаза ярче.

У Джонаса внутри всё сжалось. Он тут же опустил взгляд к земле.

Да, лучше расстаться сейчас. Потому что это и была та самая проблема, которую он избегал всю жизнь.

Хребет Скалла был прекрасен, но Силле было сложно это оценить. Изрезанные фьорды, обрывающиеся в чёрное пенящееся море, несли в себе что-то первобытное и дикое. Природа казалась жестокой и беспощадной — одно неловкое движение, и ты окажешься на дне.

Дорога Костей вилась вдоль гряды, солёный ветер бил в лицо, возвращая Силлу к реальности. Над головой кружили чайки, их крики пронзали череп, напоминая: её время с «Кровавой Секирой» подходит к концу. Вскоре она останется одна, пробираясь на север сквозь убийц, отряды наёмников и чудовищ.

В присутствии «Кровавой Секиры» она ощущала странное, тревожное подобие безопасности. Взор Секиры был колюч, но между ними установилось негласное соглашение: она не лезет к нему, он держит дистанцию. Это работало, она, сидя в повозке, всегда видела только его затылок.

Но всё пошло наперекосяк, как только они добрались до хребта Скалла.

Сначала Рей объявил, что они отделяются от отряда и едут к Краки вдвоём. Затем Рей подвел коричневую кобылу Гуннара и выжидающе уставился на нее.

— Я не умею ездить верхом, — сказала она, вцепившись в склянку у горла, готовясь к его реакции. — Мы не можем взять повозку?

Рей моргнул, как будто слова её были на непонятном языке.

— Повозка нас замедлит. Это добавит день к нашему пути, — его ноздри раздулись. — Ты правда не умеешь ездить?

Силла покачала головой.

Челюсть Рея сжалась, и он, казалось, выдавил из себя следующие слова:

— Лошадь выдержит двоих.

Ее сердце замерло.

Вдвоем.

На одной лошади.

Со Взором Секиры?

— Поверь, Солнышко, я от этой затеи в восторге не больше твоего, — Крупный мужчина бросил на нее взгляд. — Это всего на пару дней.

Пара дней. У Силлы чуть не подогнулись колени. Пара дней на одной лошади с ходячим валуном.

С человеком, который пытался убить её.

Дважды.

Она схватила свою сумку и поплелась к Лошади, сдувая с глаз выбившуюся прядь. Вытащив пригоршню овса, она выпрямила ладонь у морды лошади.

— Похоже, нам предстоит провести побольше времени вместе, девочка, — пробормотала она. — Лошадь потянулась к подолу её платья, в поисках добавки. — Эй, ну-ну, — тихо засмеялась Силла. — Надо же что-то оставить на потом.

Она облизала большой палец и стёрла пятнышко золы на лбу Лошади, пока шкура не засияла.

— Так-то лучше, красавица, — произнесла она бодро. Боги, если бы у нее была своя лошадь… Она бы расчёсывала ей гриву, вплетала цветы, сделала бы её самой счастливой лошадью во всем Исельдуре…

Обернувшись в поисках Джонаса, она почувствовала, как в животе вспыхивает знакомое тягучее тепло. Куда он делся?

Она так и не поняла, что думать о прошлом вечере. Всё произошло слишком стремительно. Ей всё ещё чудилось зловонное дыхание того… существа. Всё ещё слышался тот скрежещущий свист. Всё ещё ощущался призрачный след пальцев Джонаса на её ключице, на бедрах. Силла вздрогнула.

И теперь Джонас куда-то исчез.

— Продолжи её тренировки, хорошо, Взор Секиры? — крикнула Гекла, сидя верхом. Она, как и Гуннар с Илиасом, яростно протестовала против планов Рея, что только усиливало жжение в груди. — У неё начинает получаться.

Рей ответил лишь драматичным вздохом.

Гекла обернулась к Силле:

— Не поворачивайся к Краки спиной, ясно, дулла? Держись ближе к Рею. И не снимай кинжал.

Силла выдавила улыбку.

— Всё будет хорошо, — сказала она слишком уж бодро.

Рей отстегнул повозку от Лошади.

— Куда, блядь, делся Джонас? Гуннар, запрягай свою.

Куда пропал Джонас? Избегает её? Она убедила себя, что это не имеет значения. Их поцелуй был всего лишь отвлечением, и такого больше не повторится. К тому же, через пару дней она снова останется одна.

Как только Рей и Гуннар закрепили повозку к лошади Гуннара, Рей закинул сумку Силлы в свою седельную сумку вместе с припасами, которые она собрала. Силла взобралась на Лошадь, Рей устроился позади неё. Он был таким массивным, что закрыл собой солнце. Когда он потянулся за поводьями, его руки сомкнулись вокруг неё, словно клетка. Это было невыносимо. От него пахло костром и сосновым лесом. Казалось он был везде.

Ошибка, вопил её разум. Это ошибка. Разве она забыла про Андерса? Про взгляд этого человека, когда он перерезал ему горло? Она сглотнула. Посмотрела на его перчатки. Огромные. Сколько жизней отняли эти руки? По спине пробежал холодок.

— Ну что ж, повеселимся, — пробормотала она, лишь бы нарушить молчание.

Лошадь рванулась вперед, и ее руки нащупали рог седла. Она неуклюже ухватилась за него, не привыкшая к этой новой, гораздо более высокой точке обзора и к покачиванию спины лошади.

Рей вздохнул от досады, взъерошив ей волосы.

— Ты и правда никогда не ездила верхом?

— Нет.

Рей фыркнул.

— Рада, что тебе так весело, — буркнула Силла, стискивая рожок пока костяшки не побелели. Как она выдержит час, не говоря уже о днях?

Через несколько невероятно неловких минут Рей переложил поводья в одну руку. Другая его большая рука обвилась вокруг ее плеча, прижимая ее назад.

— Сиди прямо, но расслабленно. Почувствуй её ритм. Не сопротивляйся.

Силла попыталась расслабиться, но каждый раз, когда её спина касалась его груди, всё тело сжималось. Не помогало и то, что каждый хруст ветки на тропинке заставлял ее вертеть головой в поисках ходячих деревьев, жаждущих ее плоти. И с каждым шагом молчаливое напряжение между ними с Реем росло, пока не стало невыносимым.

— Какую именно информацию ты хочешь, чтобы я вытянула из Краки? — выпалила она наконец не выдержав.

Рей громко выдохнул.

— Ты продержалась без болтовни целых пять минут. Похоже это новый рекорд.

Силла нахмурилась. Но попыталась снова.

— Что это за книга?

— То есть ты не услышала этих деталей, когда подслушивала разговор, который тебя не касался?

— Нет.

— Не заморачивайся, — буркнул он.

Она усмехнулась.

— Ты и правда мне совсем не доверяешь. Хотя я согласилась пойти с тобой. Одна. И, наверное, стоит добавить, что я здесь для того, чтобы раздобыть эту книгу.

— Доверие нужно заслужить.

Она закатила глаза.

— А если книги у него не окажется? Чем мне тогда помочь?

— Своим золотым языком, конечно, — с сарказмом ответил он.

Ах да. Это.

Силла сжала губы.

— Может, ты всё-таки дашь мне хоть какие-то зацепки? Джонас говорил, у Краки огромное эго. А ты, что он любит бреннсу.

— И красивых девушек.

Она свела брови. Взор Секиры только что назвал её красивой? Силла открыла рот, но тут же закрыла.

— Я использую тебя как приманку, если ты ещё не поняла, — сказал Рей.

— Приманку?

— Чтобы выманить его и убедить открыть перед нами свои двери.

— Я могу быть полезна не только в роли приманки, — возмутилась она.

— Ах да. Золотой язычок. Насколько я могу судить, твой сломан. — Она чувствовала, как его холодный взгляд прожигал ее затылок.

Итак, Силла застряла на два дня в лесах, где водятся человекоподобные деревья, в обществе Взора Секиры, и будет вынуждена играть роль приманки для какого-то жуткого старика. Задача выглядела всё лучше и лучше.

— Раз уж ты хочешь использовать меня как приманку, — сказала она, — хотя бы расскажи, кто такой этот Краки. Я слышала, он раньше возглавлял «Кровавую Секиру». Это правда?

— Он был главой много лет, пока его не сместили, — выдавил он с тем же энтузиазмом, с каким вырывают гнилой зуб.

— Ты?

— Это было общее решение.

— Но его место занял ты. — Она начинала складывать кусочки головоломки. — Полагаю, он затаил на тебя обиду, Рей. Может, стоило послать Геклу или Илиаса?

Рей проигнорировал её.

— Краки стар, вспыльчив и умеет затаивать злобу. Его терпели, потому что он был чертовски хорош в своём деле. Но со временем он стал ошибаться, подвергал отряд опасности, и пришло его время уйти.

Кажется, это была самая длинная речь, которую Рей когда-либо произносил в её присутствии. За такое, по мнению Силлы, полагалась награда. Она решила удержать его в разговоре.

— Кто-то пострадал? Сигрун?

— Сигрун? Нет. — Он замолчал. — Ее ожоги… она никогда не объясняла их, и мы не давим на нее. Но да, при Краки кое-кто пострадал. И не один раз.

Повисла пауза. Силла сжала седло, выжидая продолжения.

— Кто пострадал? — мягко спросила она. Он молчал. — У нас впереди много времени, Рей. Можешь рассказать, а можешь выслушать мой странный сон, который мне приснился прошлой ночью.

Он издал нечто среднее между стоном и рычанием.

— Илиас чуть не погиб. Краки перепутал время смены караула. Илиас получил ножевое ранение. — Он сделал паузу. — Не помогло и то, что этот бьяни бросился в бой, не прикрыв фланг. — Он пробормотал что-то себе под нос. Звучало подозрительно похоже на «воображает себя бессмертным».

— И ещё один раз он не отдал приказ отступать, хотя нас сильно превосходили числом. Благодаря ему я получил стрелу в бедро. — Он выругался. — Не будь на мне броня льебринья, меня бы здесь не было.

— Значит, Краки тебя ненавидит. — Силла задумалась. — Как мне вытянуть из него информацию, если я не знаю, что именно нужно?

— Я подведу разговор в нужном русле. А ты… просто будь собой, — сказал он с презрением. — Если не получится, то отвлеки его на пару минут, пока я осматриваюсь в доме.

Она обдумала это, затем усмехнулась:

— Очень хорошо.

— Что очень хорошо?

— Просто… очень хорошо. Возможно, будет весело.

— Весело, — произнёс он, будто проглотил горькую ягоду.

— Веселее, чем сидеть в повозке без компании, без книг, без дела. И это приблизит меня к Копе, за что я благодарна.

Рей издал звук отвращения. Этот звук был словно факел, брошенный на пересохшую траву, вызвав внутри Силлы взрыв гнева.

Слова вырвались прежде, чем она успела подумать:

— Почему ты такой невыносимый?

— Это королевство сделало меня таким.

— Должно быть утомительно всё время носить в себе столько злобы. — Затеивать ссору, сидя на одной лошади с этим человеком было не лучшей идеей, но остановиться она не могла.

— Кажется, ты сама её из меня вытаскиваешь. Один из твоих многочисленных талантов. Как извиняться перед камнями и выдумывать себе новые имена. — Его голос был спокоен, но кулаки сжимали поводья так, что скрипнула кожа.

Очаг. Думай об очаге, велела себе Силла, закрыв глаза.

— Что… что ты сказала?

Она моргнула. Погодите. Она сказала это вслух?

— Тихо. Я думаю об очаге. Это… метод. Которому меня научила мама. Чтобы поднять настроение …

— Боги небесные. Только не рассказывай. Уверен, что не хочу знать.

— Тебе это доставляет удовольствие? Быть засранцем или это происходит само собой?

Он тяжело выдохнул. От этого звука по спине пробежала дрожь.

— И то и другое.

Силла фыркнула.

— Что ты имеешь против меня? Ты ведь даже не знаешь меня. — Не обращай внимания, говорила она себе. Но укол всё же чувствовался. Силла хотела нравиться людям. А этот человек был как неприступная крепость.

— Знаю достаточно.

Силла стиснула зубы:

— Значит, судишь, не зная? Хорошо. Тогда и я попробую.

— Давай.

Она разглядывала его, прищурившись.

— Дай подумать. Ты… амбициозный человек. Но очень контролирующий. Полагаю, в твоей работе это необходимо, ошибка может стоить жизни. Но дело не только в этом. Ты создаёшь вокруг себя порядок, потому что раньше всё было вне твоего контроля. — Её голос становился увереннее. — Ты жесток, потому что не хочешь, чтобы кто-то сближался с тобой. Ты выстроил вокруг себя крепость, и не впускаешь никого внутрь, потому что что-то скрываешь. Или, возможно, чего-то боишься.

Она на мгновение задумалась.

— Тебя ранили.

— Прости, что разочаровываю, Солнышко, но ты ошибаешься во всём.

— Ммм-хмм, я близка к разгадке. Ты похож на человека, преследуемого прошлым. Трагедия. Ты потерял кого-то близкого. Я права?

Рей молчал. Но Силла ощутила, как он напрягся. Его гнев, как холодные пальцы на ее коже.

Из её груди вырвался тихий, торжествующий вздох:

— О, я угадала, да, Рей? Уверяю тебя, у каждого из нас свои раны. Я потеряла мать. Я смотрела, как из глаз моего отца уходит жизнь. Меня едва не изнасиловали в Искривленном Лесу. Но я всё равно вежлива, добра и стараюсь находить хорошее в этом мире. Тебе не обязательно позволять злу прошлого определять, кем ты станешь.

Рей наклонился вперёд, прижимаясь грудью к её спине. И вновь в животе разлился огонь. Его голос прозвучал прямо у ее уха:

— Думаешь, ты лучше меня, потому что улыбаешься и веришь, будто мир полон хороших людей? Потому что уверена, что всё в итоге будет хорошо? Твой оптимизм поверхностный и ложный. И однажды, Солнышко, он тебя погубит.

Силла с трудом сдержалась, чтобы не ответить. Ей было достаточно. Больше она не желала слышать ни слова от этого невозможного, надменного и грубого человека.