Дорога Костей

Г

ЛАВА 16

Силла всегда была тем человеком, который с радостью встречает рассвет, но в этот раз ей потребовалось усилие, чтобы выбраться из-под мехов. Она уже успела запутаться во всем, и теперь ей предстояло снова столкнуться с последствиями — с Реем, который беспрестанно выслеживал ложь в ее словах; с Геклой, чье доверие она предала; и с Джонасом… О нем она и вовсе не знала, что думать после вчерашней встречи.

— Боевой настрой, Силла, — пробормотала она себе, заплетая волосы в несколько кос. — Новый день. Новый шанс все исправить.

День выдался мрачным, небо было тяжелым от дождевых туч, а дыхание оставляло в воздухе белесые клубы пара. По пути к костру Силла прошла мимо Рея, который оттачивал череду боевых стоек с длинным мечом. Он крепко сжимал рукоять обеими руками, резко прорезал воздух мощной дугой, затем молниеносно опустился на одно колено, выставляя клинок в защитной позиции. Все это заняло не больше двух ударов сердца. Движения были отточены до автоматизма, а сосредоточенный взгляд говорил о том, что он воспринимал это так же серьезно, как и все в своей жизни.

Сигрун, дежурившая ночью, шевелила угли в костре. Когда Силла подошла ближе, та сделала жест рукой, который теперь можно было распознать как приветствие. Силла ответила тем же, и Сигрун, кивнув, направилась к ручью. Силла тут же принялась за приготовление утренней еды.

Добавив в огонь хворост, она поставила на пламя стальной чайник и высыпала зерна в котел, чтобы слегка подрумянить их перед тем, как сварить кашу. Это было облегчением — хоть на несколько часов зарыться в привычные действия, в крохотную частичку нормальности среди руин собственной жизни.

Отец бы это оценил, — подумала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я скучаю по тебе, — прошептала она, грудь болезненно сжалась. Но эти нежные мысли быстро вытеснил гнев за его предательство.

К счастью, на размышления времени не оставалось — вся «Кровавая Секира» вскоре проснулась и обеспечила ей работу. Она раздавала миски с кашей и кружки горячего пряного роа, приветствуя каждого бодрым «доброе утро». Даже Геклу, которая приняла свою еду с молчаливым кивком. Даже Рея, который лишь что-то буркнул в ответ. И даже Джонаса, чей взгляд поверх огня притягивал к себе, словно зацепил ее за крючок на животе.

Проклятый упрямец со сварливым характером. Но прошлой ночью… она ведь не придумала этого? Что-то ведь изменилось? Воспоминание о его теле, прижавшем ее к дереву, вызвало легкую дрожь в крови и жар на коже. Но это не имело значения. Даже если Джонас не ненавидел ее, она не могла позволить ему подобраться ближе.

Когда посуда была вымыта, а огонь залит, отряд оседлал лошадей. Силла направилась к белоснежной кобыле, ее шерсть мягко поблескивала в утреннем свете. Оглянувшись, она быстро вытащила из кармана украденную морковь и протянула ее лошади, позволив ей аккуратно ухватить угощение зубами.

— Знаю, маленькая, но обещаю, что завтра будет больше, если мне позволят остаться, — прошептала она, поглаживая лоб кобылы. — Может, поможешь мне со своим всадником? Подскажешь, как завоевать его доверие?

Лошадь нежно ткнулась носом ей в ладонь, проверяя, нет ли еще морковки.

— Завтра. Обещаю.

Силла провела ладонью по носу лошади, затем забралась в повозку и устроилась в своем гнезде из мехов. Несмотря на то, что прошлой ночью Рей оставил ее без пут, сегодня он вновь прочно закрепил ее запястья у железного кольца на борту. Под тяжелым, хмурым небом они отправились в путь, выехав на Дорогу Костей.

Утро выдалось тихим и невыносимо скучным. Силла поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, и уставилась в пустоту, глядя на дорогу позади. Она уже балансировала на грани сна и бодрствования, когда заметила движение среди деревьев. Ее спина мгновенно выпрямилась, взгляд вцепился в темноту леса.

Ничего. Только неподвижность.

Наверное, олень, — подумала она, вновь откидываясь на меха.

Раздался птичий крик — звонкий, резкий, пронзительный. В воздухе что-то изменилось, и тонкие волоски на руках Силлы встали дыбом.

— Рей? — позвала она, но он не обернулся. Она мысленно отругала себя за глупость. Это просто птица. Или, возможно, игривый дух леса.

А потом произошло это. Так быстро, что она едва успела осознать. Из леса со всех сторон хлынула толпа вооруженных людей.

Должно быть, их было не меньше двух десятков — с топорами и щитами в руках, с развевающимися волосами под потемневшими от времени шлемами. У них был жесткий, опасный вид, кожаные нагрудники потемнели от старых ран и вмятин, а на щитах чернел знак — ворон с мечом в клюве. Двигаясь слаженно, без единого звука, они разошлись группами по три-четыре человека. Их действия не оставляли сомнений — это была засада, продуманная до мелочей.

— Рей! — завопила она, но он уже был рядом. Лезвие хеврита рассекло ее путы, крепкие руки вцепились в ее плечи, выдергивая из мехов. Она грубо ударилась о землю, а затем оказалась под повозкой.

— Сиди тут — рявкнул Рей.

Пульс стучал в ушах и грохотал в груди, точно кузнечный молот. Острые камни дороги впились в ребра, но Силла едва замечала это, лихорадочно распутывая остатки веревки на запястьях. К повозке приблизились три пары ног.

— Этот участок дороги контролируют «Железные Вороны», — прорычал один из мужчин. — Нам нужно проверить повозку. Если хотите проехать, плати — пять сотен соласов.

— Мы не платим за проезд, — отрезал Рей, расставив ноги чуть шире. — И вы не тронете повозку. У нас приказ держать груз в тайне.

— Все платят за проезд, — отозвался второй голос. — Там, в лесу, еще два десятка людей, которые готовы блеснуть своими топорами.

— Вы знаете, кто мы? — холодно спросил Рей.

Кто-то шагнул вперед.

— Это не имеет значения. Заплатите за проезд, или мы откажемся от нашей доброты.

— Мы. Не. Платим. За. Проезд, — процедил Рей. — И давайте я повторю, раз уж до вас долго доходит: мы будем защищать эту повозку сталью. Это понятно, или мне говорить медленнее?

Еще один шаг.

— Если тебе дорога жизнь, ты не будешь с нами так разговаривать, воин, — прошипел мужчина. — Что такого ценного в этой повозке?

— Не трать дыхание, — прорычал Рей. — Вы ведь уже знаете.

— Похоже, у тебя в ушах шерсть, — сказал первый. — Покажи нам груз, или твои кости лягут рядом с остальными на этой дороге.

— Зачем мне показывать, если вы уже знаете? — ровным голосом отозвался Рей. — Вы ведь ждали нас, так?

— Должно быть, в повозке что-то ценное, — пробормотал второй, делая шаг ближе.

— Советую тебе этого не делать, — предупредил Рей. — Разве что ты хочешь, чтобы твоя голова покатилась отдельно от тела.

Раздалось мягкое «щииик» вынимаемого клинка и хруст гравия под сапогами, когда несколько человек двинулись вперед. Силла едва успела вздохнуть, когда один из мужчин рванул к повозке. Рей двинулся так стремительно, что она даже не разобрала движения. Раздался влажный, липкий звук. Воин резко выдохнул, осел на колени и повалился на землю.

Силла смотрела на него, широко распахнув глаза. Его губы беспомощно раскрывались, снова и снова, точно у вытащенной на берег рыбы. Он прижимал ладони к шее, но кровь уже просачивалась сквозь пальцы, растекаясь по дороге. Резкие, судорожные вдохи и хриплая борьба за жизнь вызвали у нее дрожь, и она зажмурилась, пока звуки не угасли.

— Ты пожалеешь об этом, сраный кунта, — рявкнул кто-то, и Силла в ужасе распахнула глаза. К ним направлялись еще несколько пар ног.

— Меня называли и похуже, — пробормотал Рей.

Пронзительный свист разорвал воздух. А затем мир утонул в хаосе.

Рёв ярости и звон металла обрушились на поляну. Рей уже бросился на двух противников, и теперь Силла могла видеть его — ту же беспощадную, отточенную концентрацию, что и на утренней тренировке. Его меч одним стремительным движением рассек шею врага, и в воздух взвилась дуга крови, осыпая лицо Рея и окрашивая Дорогу Костей.

— Милосердные боги… — пробормотала Силла, чувствуя одновременно отвращение и странное восхищение. Она хотела отвести взгляд. Но не могла. В этом было что-то завораживающее. Его плавные, смертельные движения, методичная точность, с которой он отправлял жизни в пустоту.

Противник рванулся вперед, но Рей увернулся, опуская клинок в сгиб коленей воина. Тот взвыл звериным голосом и рухнул на землю, его шлем соскользнул с головы. Рей выпрямился, словно воплощение самой смерти, нависая над беспомощным врагом. А затем вонзил клинок ему в череп. Хруст раздробленной кости разлетелся эхом по деревьям.

К горлу Силлы подступила тошнота. Она заставила себя отвернуться, скользнув взглядом по остальной части отряда. Члены «Кровавой Секиры» сражались. Против безнадежно превосходящего их числа.

Джонас, Илиас, Гекла и Гуннар сражались спина к спине, щиты подняты, мечи метались в узкие промежутки между ними, отражая яростный натиск «Железных Воронов». Словно змеиный укус, меч Джонаса взмыл вверх, вонзаясь в подмышку нападающего, и без промедления перерезал его шею — глубже, чем Силла считала возможным. Мужчина осел на колени, из его рта пузырилась алая кровь. Джонас резким движением выдернул меч, замахнулся через щит и одним махом рассек горло другому воину, занявшему освободившееся место.

Силла лихорадочно искала взглядом Сигрун, и когда стрела с белым оперением вонзилась в шею очередного противника, она поняла, что лучница затаилась в тенях леса. Еще одна стрела сразила воина, который мчался на Илиаса; он рухнул на землю, затоптанный своими же боевыми братьями, устремившимися к «Кровавой Секире».

— Стрелы! — взревел Рей. Отряд тут же пригнулся, укрывшись под щитами, когда сверху обрушился ливень стрел. Выругавшись, Рей бросился к лучникам, подняв щит в одной руке, а меч в другой. Их строй дрогнул, и они начали разбегаться, но далеко уйти не смогли. Удар за ударом, Рей прорубался, выкашивая их, словно это были не воины, а необученные крестьяне.

Щиты раскалывались, строй распался, и «Кровавая Секира» вырвалась на свободу, обрушив на врагов ярость клинков.

Гекла отбросила щит и вспыхнула вихрем когтей и кинжала, атакуя молниеносными ударами. Ее черная коса развевалась за спиной, глаза горели боевым азартом. Она выглядела живой, будто созданной для этого момента. Увернувшись, она подсекла противника коротким ударом левой руки, клинок рассек ему подколенное сухожилие. Силла увидела, как блеснули серебряные когти, когда Гекла провела ими по его горлу.

Четыре пары ног скользнули по камням, огибая повозку. Силла не слышала их приближения, и, похоже, «Кровавая Секира» тоже не заметила, увлекшись новой волной атаки.

— Они отвлечены. Отцепляйте повозку.

Нет. В ней вспыхнула паника. Она была безоружна, а мужчины уже стояли по обе стороны от телеги. Лошадь Рея заржала и забила копытом по земле, но нападавших это не остановило. Они облепили упряжь, расстегивая ремни, крепившие повозку к белоснежной кобыле.

Силла метнула взгляд к мертвецу, распростертому позади, к мечу, все еще зажатому в его безжизненной руке. Она поползла по земле, прижимаясь к дороге.

Добравшись до края повозки, она задержала дыхание и огляделась. Сапог поблизости не было. Глубоко вдохнув, она резко метнулась вперед. Ее плащ зацепился за камень, и ей пришлось дернуть его так сильно, что ткань разорвалась. Она вытянулась, почти вывернув плечо, но пальцы сомкнулись на прохладной кожаной рукояти.

Она уже начала выдыхать с облегчением, когда тяжелый сапог обрушился ей на запястье. Из ее горла вырвался крик, боль пронзила руку, словно клинок. Она попыталась выдернуть ее, но хватка была стальной.

— Ну-ну, кого это мы тут поймали? — раздался холодный голос.

Грубая, мозолистая рука подхватила ее за плечо и рывком вытащила наружу. Острые камни дороги врезались в мягкую кожу живота, когда ее, извивающуюся, выволокли из-под повозки. Ее поставили на ноги, и она встретилась взглядом с холодными голубыми глазами одного из «Железных Воронов».

Его лицо и броня были измазаны грязью. Как и у воинов «Боевых Шипов», в его глазах читалась прожитая в суровости жизнь, но вместе с ней — затаившееся в глубине отчаяние, которое заставило кровь Силлы застыть.

— Здравствуй, красавица.

Она ударила ногой изо всех сил, точно между ног мужчины. Он взвыл от боли и рванулся за ее волосами, но Силла уже поворачивалась, вырываясь. Жгучая боль пронзила кожу головы, когда прядь волос осталась в его руке, но она не остановилась. Внутренний инстинкт взял верх, подгоняя ее к лесу как можно быстрее.

— Хора! — раздалось позади, но она не оглянулась. Она мчалась, лавируя между деревьями, перепрыгивая через упавшие стволы. Зеленые и бурые пятна мелькали вокруг, ветви хлестали по рукам, юбки путались в ногах, замедляя ее. Силла стиснула зубы, сжав ткань в кулаках, и побежала дальше. Добежав до высокого соснового ствола, она прижалась к его чешуйчатой коре, тяжело дыша.

— Выходи, девочка, — раздался низкий голос за ее спиной. — Мы ведь не кусаемся. Ну, по крайней мере не слишком сильно.

Голова Силлы лихорадочно работала. Она понимала, что чем дальше убегает от «Кровавой Секиры», тем большей опасности подвергает себя. Но ее укрытие было слишком открытым и этот человек скоро ее найдет. Ноги приняли решение за нее. Она оттолкнулась от ствола и метнулась дальше в чащу. Очередной пронзительный крик эхом прокатился по лесу. Силла рискнула обернуться. Мужчина нагонял ее, топор уже был в его руках. Паника вспыхнула в груди, разгораясь ярче.

А затем она налетела на что-то твердое. Зрение вспыхнуло алым, а потом что-то обвилось вокруг нее, прижимая руки к бокам. Когда кровавый туман рассеялся, Силла подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной, чья густая черная борода и бледно-голубые глаза напоминали того, кого она только что ударила. Он сжал ее крепче, прижимая лицом к своей груди. Зловоние немытого тела ударило в нос, и Силлу чуть не вывернуло.

— Отпусти меня! — завопила она, пытаясь вырваться. Но он лишь развернул ее, крепко прижав к себе. Одна тяжелая рука зажала ей рот, другая сцепила ее руки.

— Следи за ногами, — прохрипел тот, кого она ударила, тяжело дыша, догнав их. Его взгляд был полон ненависти. — Кунта, — добавил он с ядовитой злостью.

— А что с клинками? — спросил мужчина, который ее держал.

— Я отвлекся, — ответил второй. — Она пряталась под повозкой.

— Соберись, Вильмар. Родиум. Где родиум? — с явным раздражением повторил мужчина, сжимавший ее.

— Они оказались лучшими воинами, чем нам говорили. У нас не было шанса одолеть их. — Вильмар ненадолго замолчал, изучающе оглядывая Силлу, как будто приценивался к скоту на рынке.

А потом он произнес слова, от которых ее кровь застыла.

— Но удача на нашей стороне, брат. Теперь у нас есть она. Она достанет нам клинки.