Дорога Костей

Г

ЛАВА 5

Что-то преследовало Силлу.

Два часа назад она подвернула ногу на корне, и острая боль пронзила её лодыжку. Опустившись на землю, Силла привалилась к изогнутому стволу сосны и ослабила шнуровку ботинка. К её облегчению, после высвобождения ноги, боль оказалась терпимой, а травма не серьёзной.

— Может, духам не понравилось твое подношение, — пробормотала девочка с белокурыми волосами.

Силла вздохнула и двинулась дальше, хотя продвижение сквозь лес стало медленнее. Туман оплетал искривлённые стволы деревьев, скрывая неровности почвы. Тяжёлые облака заволокли небо, и в отсутствие лунного света, лишайники и снежные грибы оставались безмолвными и безжизненными. Лес был погружён в тени, которые накладывались друг на друга. То, что она споткнулась стало неизбежностью.

— У меня ноги болят, — снова и снова жаловалась девочка. Силла не могла с ней не согласиться: всё её тело тоже ныло.

— Боль — признак того, что мы живы, — тихо ответила Силла, хотя её слова звучали не слишком обнадёживающе.

Массируя лодыжку, она почувствовала, как по её венам пробежала дрожь. Было отчётливое ощущение, что за ней наблюдают. Но, как бы она ни всматривалась в лес, в этих серых и чёрных оттенках, невозможно было что-то разглядеть.

— За нами что-то следует, — сказала девочка, бросив взгляд через плечо.

— Я тоже это чувствую, — пробормотала Силла.

Когда окончательно наступила ночь, Силла старалась не останавливаться. При остановке на нее наваливался груз воспоминаний: звук металла, при столкновении клинков, всепоглощающий страх, когда её душили, запах земли и крови, вернувший её в сознание под тяжестью мёртвого воина. И те слова, которые разрушили её мир: Он тебе даже не родня.

Шагать вперёд было проще, чем погружаться в прошлое. И Силла продолжала идти.

Чувство преследования не покидало её часами. Лес словно вибрировал от напряжения, волосы на её руках вставали дыбом. Не в силах расслабить мышцы, она ускорила шаг, не заботясь о неровной земле. Но так она долго не выдержит — впереди ещё несколько дней пути до Рейкфьорда.

Чернота ночи постепенно сменилась самым темным оттенком серого, почва стала чуть различимее. И тогда она услышала это: звон копыт и мужские голоса, неестественно громкие в тишине леса.

Сердце Силлы ухнуло в пятки, она бросилась на землю, разражаясь проклятиями. Почему из всех плащей на рынке она выбрала именно красный? Нейтральный серый или тёмно-зелёный куда лучше подошли бы для её положения. Но этот яркий, праздничный красный цвет заставил её тогда улыбнуться…

Она была как минимум в двадцати шагах от всадников и молилась, чтобы тени деревьев укрыли её.

Силуэты мужчин проехали мимо, за ними тащилась телега. Обрывки их разговора долетели до ушей Силлы.

— Полдня пути от Рейкфьорда, — раздался один голос.

— Это будет короткий визит, — сказал второй, — если отряд «Кровавая Секира» дождется нас. У меня есть предложение, от которого они не смогут отказаться.

Стук копыт заглушил остальную часть разговора, и вскоре лес снова погрузился в тишину.

— Нам надо отдохнуть, — зевнула девочка. — И мне нужно облегчиться.

Силла чувствовала смертельную усталость. Она шла не меньше десяти часов, её тело кричало о передышке. Но собрав остатки сил, она поднялась и углубилась в лес, оставляя зарубки на деревьях по пути. К тому времени, как она нашла укромную рощу берёз для лагеря, небо стало на несколько оттенков светлее.

Силла, как человек ритуалов, очертила круг, произнесла слова старым богам и устроилась на мягкой земле леса. Она провела рукой по камню в форме сердца, пытаясь найти в нём утешение. Казалось, что деревья вдруг обрели глаза. Тревога накатывала волнами, собираясь тяжестью в животе. Ее рациональная часть твердила о необходимости отдыха, еды и воды, что она не сможет продолжать в таком темпе. Иррациональная же шептала о том, что нечто дожидается её сна, чтобы разорвать её когтями и клыками.

Одна, подумала она. Она совсем одна.

Силла остро осознавала этот факт. Не только в лесу, но и во всем мире. Если что-то случится, кто ей поможет? Если она умрёт, кто будет ее оплакивать? Кто узнает, что она вообще ходила по этому миру?

— У тебя есть я, — сказала девочка, устроившись рядом с ней.

— Ты не настоящая, — прошептала Силла. Она скучала по отцу с каждым ударом сердца, с каждым вдохом, наполняющим её лёгкие.

Горячая слеза скатилась по её щеке.

Силла вздрогнула от звука хлопающих крыльев над головой. Подняв взгляд, она встретилась с тёмными, жутковатыми глазами, выделявшимися на фоне белоснежной морды. Напряжение в её теле ослабло.

— Пёрышко, — прошептала она сове. — Ты напугала меня. Разве у тебя нет какого-нибудь бедного мышонка, которого можно выслеживать?

Сова моргнула, затем устроилась на ветке поудобнее, продолжая смотреть на неё.

— Эта сова странно на меня смотрит, — пожаловалась девочка. — Скажи ей перестать.

— Это ты сегодня нас преследовала? — спросила Силла шёпотом. — тебя послали духи, чтобы нас направить? Если так, не могла бы ты завтра лететь впереди, чтобы не казалось, будто за нами идёт зверь?

— Или хотя бы угукни, — предложила девочка. — Здесь слишком тихо.

Силла принялась разбирать свои запасы, откусывая кусочек хлеба. С неохотой она разрезала свое лучшее яблоко, положив половину за пределы защитного круга вместе с частью драгоценного сыра, в надежде, что духи примут этот дар. Как только она съела оставшуюся половину яблока, она уставилась на пару листьев шкульда в ее ладонях. После долгих раздумий она положила их за щёку, бросив взгляд на сову.

Возможно Силла это выдумала, но в тёмных глазах совы читалось неодобрение. Сова моргнула и закрыла глаза.

— Спокойной ночи, Пёрышко, — шепнула Силла.

Свернувшись на боку, она уставилась на камень в форме сердца, думая о голубых глазах отца и его успокаивающем присутствии. Она представляла, что, как и сова, он смотрит на неё свысока. Без него рядом Силла чувствовала себя пустой… неполной. Кто она без него? Слёзы жгли её глаза, пока она ожидала наступления блаженства и тепла, которые смоют её горе. Больше никаких чувств. Это было невыносимо.

Силла сжала молот, пока листья не начали действовать, удовольствие разливаясь по её венам. Перед глазами засияли огоньки, как светящиеся споры снежных грибов под лунным светом.

Последним, что она увидела перед тем, как провалиться в беспокойный сон, был камень в форме сердца.

Силла проснулась от сухого треска.

Её язык прилип к нёбу, а рука дёрнулась, словно подталкивая её двигаться. Когда глаза начали открываться, дневной свет болезненно врезался в сознание, а кровь всё ещё ощущала остаточное воздействие дополнительного листа шкульда — теперь это было лишь тусклое эхо былого блаженства.

— Слишком рано, — пробормотала Силла, прикрывая глаза локтем. — Слишком ярко.

Она тщетно пыталась снова погрузиться в забытье сна, но мир настойчиво возвращал её.

— Эй, парни, что это у нас тут? — раздался грубый голос.

Шок пронзил её, за ним нахлынула память. Голоса. Здесь не должно быть голосов.

Силла рывком села, искажённое зрение постепенно стало проясняться. Сжимая молот, она уставилась в холодные карие глаза. Её мысли были вязкими и медлительными, как будто сон и шкульд всё ещё не отпускали её. Она принялась анализировать, что могла. День. Серое небо. Мужчины… Четверо мужчин. Смотрят на неё.

Она мысленно выругалась за свою глупость, и за то, что взяла второй лист. Как можно было так безрассудно поступить, зная, что ей нужно быть начеку? Голова раскалывалась от эха шкульда. Ей нужна была вода. Ещё больше сна. И ещё один лист.

Один из мужчин шагнул вперёд, и Силла могла только уставиться на него. На его лице, грубом и изрезанном глубокими морщинами и шрамами, была видна вся тяжесть прожитой жизни. Дикая борода и длинные волосы дополняли его облик. Позади него стояли трое других, каждый с копьём и деревянным щитом в руках.

— Может, они добрые люди, — предположила девочка, щурясь. — Может, духи послали их, чтобы помочь тебе.

Силла скользнула взглядом к месту, где оставила своё подношение. Оно исчезло, не оставив ни следа. Но когда её взгляд вернулся к мужчинам перед ней, и она увидела жёсткость в их глазах, её надежды на то, что эти люди окажут помощь, угасли. Щиты, зажатые в их руках, были украшены потускневшим символом — венком из колючих ветвей с перекрещенными мечами за ним. Холод пробежал по её костям. Эти мужчины принадлежали к военному отряду «Боевых Шипов», который держал в страхе всю округу.

Мужчина провёл рукой по своей жидкой чёрной бороде.

— Похоже, у нас проблема. Ты не заплатила за проход через эти леса. — Его глаза были бесстрастны, но в них была пугающая холодность. — И что теперь с этим делать, женщина?

Силла не могла вымолвить ни слова.

— Вот тебе совет. В следующий раз, когда будешь вторгаться на земли «Боевых Шипов», попытайся скрыть свои следы. — Мужчины за спиной лидера усмехнулись. — Некоторые из нас любят вызов погони.

Взгляд лидера скользнул по её шее, затем ниже. Он провёл языком по верхним зубам.

— Как это ты одна? Где твой сопровождающий? — Его глаза снова встретились с её, и смотрели с выражением, который Силла не могла до конца понять. Но ощущение, будто что-то ползёт под кожей, подсказывало ей, что узнать она этого не хочет.

— Вон её вещи, вождь, — лысый воин с мощным телосложением указал на её мешок. Его руки, скрещённые на груди, напоминали стволы деревьев.

Силла вцепилась в мешок — её единственный шанс на выживание. Без него она будет мертва.

Тёмные глаза вождя скользнули к её руке, затем вернулись к лицу.

— Советую не злить меня, женщина. Отдай.

Её хватка только усилилась.

Воин протянул руку к её рюкзаку, и Силла не раздумывая просто ударила. Движения будто замедлились. Молот описал дугу и со всей силой обрушился на ладонь вождя. Звук трескающихся костей был неоспорим. Каменное лицо мужчины исказилось в агонии, он испустил звериный вой и резко отдёрнул руку.

Боль вспыхнула в её щеке, взор ослепили яркие всполохи. Всё двигалось медленно и неясно. Только через мгновение она поняла, что её ударили по лицу тыльной стороной ладони, молот вырвали из её рук, а её саму резко поставили на ноги.

— Ты сама определила свою судьбу, женщина, — прохрипел лидер, сжимая руку. Его скучающее выражение лица теперь исказилось яростью, и Силла быстро заморгала, пытаясь прояснить сознание.

Лысый воин скрутил её руки за спиной и прижал к своей груди.

— Не стоило этого делать. — Ужасное сочетание запаха гнилого сыра и старого виски ударило ей в ноздри.

Сердце Силлы колотилось, а перед глазами все плыло, пока отряд копался в её сумке. Она жадно глотала воздух, пытаясь вернуть хоть каплю самоконтроля. Мужчины бросали на землю её запасную одежду, делили между собой еду. Добравшись до дна, они отбросили мешок, а затем снова обратились к ней. Грубый мешочек с монетами, спрятанный у её бедра, оттягивал ткань, и Силла молилась, чтобы его не нашли.

Лидер шагнул к ней медленно, словно хищник, выслеживающий добычу.

— Монет нет? Не поверю, что ты отправилась в путь без соласов, — его чёрные глаза впились в её лицо. — Где ты их прячешь?

Его взгляд спустился к её ногам и вернулся обратно.

— Мы с удовольствием поищем их.

— Отпустите меня, — прохрипела Силла, едва успевая формулировать мысль. — Мой отец там, за рощей. Если я закричу, он прибежит и вонзит топор в твою черепушку.

Мужчины настороженно оглядели лес, но она знала: прошло слишком много времени, чтобы этот обман сработал. Проклятые листья, её глупость и ужасное невезение.

— Ну давай, — сказал лидер, вызывающе глядя на неё.

— Он известен своими битвами, — солгала она. — И он будет убивать вас медленно, а тебя оставит напоследок. Даю тебе последний шанс: уходите или станете кормом для ворон.

— Язык у тебя дерзкий, — усмехнулся вождь.

Он был уже совсем близко. Здоровой рукой он откинул прядь волос с её лица.

— Мне это нравится, — грязные пальцы скользнули по её щеке, по шее и замерли на ключице, оставляя за собой липкое чувство отвращения.

Его рука опустилась ниже, потянувшись к застёжке её платья. Паника нарастала, Силла зажмурилась. Неужели она действительно пережила нападение на дороге Виндур, оставила всё, что знала, ради этого? Крик нарастал в её горле несмотря на то, что отца не было, чтобы спасти её несмотря на то, что она была в полумиле от дороги, в глубине леса. Никто не мог её услышать.

Но Силла подавила этот крик, когда её отбросило в сторону, голова ударилась о мягкий мох. Она моргнула. Запах мокрого меха смешался с металлическим запахом крови.

Её сердце пропустило удар. Затем еще один. В лесу раздался леденящий душу рык, заставивший стаю птиц взметнуться в небо.

Силла медленно повернула голову влево, боясь того, что ей предстоит увидеть.

Гримвольф. Самый большой, которого она когда-либо видела.

Это вообще реально? Мелькнуло у неё в голове. Вспышки света мелькали перед глазами, энергия бурлила в её жилах. Несмотря на это, её разум был удивительно ясным.

Гримвольф был размером с небольшую лошадь, с лапами величиной с тарелки. Он стоял над распростёртым телом лысого воина, его трёхдюймовые когти вонзились в его грудь. Высокий, жалобный звук эхом разносился по поляне, и Силла с ужасом осознала, что он исходит от воина. Он отчаянно извивался, но она уже знала — всё бесполезно. Она чувствовала это сердцем. Могла ощутить это в воздухе.

Гримвольф опустил голову и вырвал горло мужчины одним жестоким движением.

Воины за её спиной закричали, ветки хлестали их, когда они в панике бросились бежать, оставив Силлу одну на поляне с этим чудовищем.

Гримвольф поднял голову, куски плоти свисали с его пасти. Разжав челюсти, он выплюнул свою кровавую добычу, обнажая острые, сверкающие зубы. Он сделал шаг в сторону Силлы, и она изо всех сил старалась контролировать дыхание. Это существо было чистой силой, королём этого леса. Оно могло покончить с ней одним движением, сломать кости и разорвать горло так же легко, как и мужчине на земле.

Силла замерла на месте, страх или инстинкт твердили ей оставаться неподвижной. Ярко-жёлтые глаза зверя изучали её, словно он решал, с какого места начать: с живота? Горла? Или мягкой плоти на её бёдрах? Гримвольф поднял нос, втянул воздух. Силла замерла так, что даже не осмеливалась дышать. Взгляд зверя остановился на чём-то позади неё.

Припав к земле, гримфольф рванулся вперёд. Серебристая вспышка меха — всё, что она успела заметить, прежде чем он молниеносно пронёсся над её головой. Зверь приземлился беззвучно на мох и, зарычав, скрылся в глубине леса.

Силла снова осталась одна со смертью. Был ли волк послан духами, или он действовал по своей воле? Она не могла позволить себе тратить время на размышления.

— Никогда ничего подобного не видела, — сказала белокурая девочка, присев возле тела воина и разглядывая его разорванное горло.

Ужас в его невидящих глазах был очевиден, кровь хлестала вокруг разорванных мышц и сухожилий его изуродованной шеи. Девочка подняла палку, тыкая в свисающий клочок плоти, и Силла прижала тыльную сторону руки ко рту, чтобы подавить подступающую тошноту. Заставив себя повернуться, она схватила свой мешок, запихивая внутрь камень, тунику Матиаса и разбросанную одежду. Её рука нащупала знакомую тяжесть молота.

И тут Силла сорвалась с места, бросившись бежать так быстро, как только могли нести её ноги. Лес проносился мимо в размытом калейдоскопе зелёных листьев и изогнутых стволов. Даже когда ветка хлестнула её по лицу, она не остановилась. Силла перепрыгивала через камни, корни и скрученные растения, обходила поваленные деревья и пересохшие русла ручьёв. Она бежала от звуков приглушённых криков и рёва за спиной. Бежала в никуда, к тому же серому небу, тем же деревьям, тому же мху. Охваченная слепым страхом, она бежала, пока её ноги не подкосились, и она не упала на покрытый лишайником поваленный ствол.

И затем она засмеялась.

Но это был не её обычный мелодичный и беззаботный смех. Этот смех был диким, хриплым, пронзавшим тишину леса, как наточенный хеврит. Силла перекатилась на спину и прислонилась к стволу.

— Ты сходишь с ума, — сухо заметила девочка, прислонившись к берёзе и скрестив руки на порванной ночной рубашке.

Достаточно ли далеко она убежала от гримвольфа? Достаточно ли ему было тех четверых, которых он наверняка уже убил, чтобы оставить ее в покое? Она осмотрела себя. Побег через лес, кажется, полностью очистил её кровь от шкульда. Щека слегка ныла, но она была невредима. Мешок был при ней, монеты — тоже.

— Они забрали твою еду, запасы листьев шкульда и бурдюк с водой, — сказала девочка, заглядывая в сумку.

Силла сжала переносицу пальцами.

— Это будет сложно, — выдохнула она. — Почти невозможно — Тёплые слёзы жгли её глаза. — Думать об очаге, — прошептала она себе, быстро моргая. — Молния. Сладкие булочки. Чистые чулки.

Она глубоко вдохнула.

Задержала дыхание.

Медленно выдохнула.

Сложно, но не невозможно. У неё были листья шкульда в маленьком флаконе, висевшем на шнурке у шеи. В лесу, возможно, найдутся ручьи для питья и что-нибудь съедобное. Мать учила её разбираться в травах и растениях, рассказывала, какие из них безопасны. Ещё не всё потеряно.

Но, оглядывая лес и небо, затянутое облаками, Силла почувствовала, как внутри оседает тяжесть. Все деревья выглядели одинаково, и она бежала, не отмечая дорогу.

— Духи обманули тебя, — сказала девочка, поднимая на неё свои тревожные голубые глаза. — Теперь ты заблудилась.

— Думай, — прошептала Силла себе, крутясь на месте. — Думай, думай, думай.

Всё вокруг выглядело одинаково: покрытые мхом валуны, колючие кустарники, белёсые стволы берёз. Небо было густо затянуто облаками, и определить положение солнца казалось невозможным.

Она пробежала огромное расстояние от гримвольфа — как минимум двадцать минут. Если она выберет неверное направление, то рискует совсем потерять дорогу и затеряться в бескрайних дебрях Искажённого леса.

На севере лежали Спящие Драконы, пустынный и опасный хребет спящих вулканов. На востоке был не только Рейкфьорд, но и Слёзы Великана, глубокий каньон с дикой, непроходимой рекой и несколькими водопадами. На запад вела дорога обратно в Скарстад. Ей нужно было вернуться на юг, к дороге Виндур, чтобы перейти мост через каньон и проскользнуть через частокольные стены Рейкфьорда.

Оказавшись в Рейкфьорде, Силла могла раствориться в безвестности города, смешаться с другими безымянными лицами и собраться с силами. Но в данный момент этот план казался смехотворно недостижимым. Она была одна в Искривленных Сосновых Лесах без еды и питья, и полностью потеряла ориентиры. Силла не могла позволить себе произнести то слово, что сказала девочка. Она не собиралась давать голоса панике, которая постепенно подбиралась к её разуму.

— Что бы сделал отец? — спросила она себя.

— Он бы никогда не оказался в такой ситуации, — парировала девочка, уперев руки в бока.

— О, боги. — Силла с трудом сдерживала слёзы. — Силла Маргрэт, ты сможешь. Ты выжившая. Ты можешь быть умной, когда это нужно, не так ли? Ты разберёшься. Думай. Думай.

Она подняла взгляд на небо, надеясь, что оно станет ясным. В старых сказаниях говорилось, что звёзды — это предки, бессмертные в свете, ведомые Материнской звездой, сияющей на севере. Если бы Силла могла найти её, она бы смогла снова найти дорогу.

— Жаль, что небо затянуто, — вздохнула девочка.

В небе мелькнуло движение — птицы. Стая летела клином. Силла моргнула, глядя на тёмные силуэты, взмывающие высоко в облачное небо. Где-то в глубинах памяти она услышала голос матери:

Серые гуси живут на севере, а к середине лета возвращаются на юг.

Сердце ёкнуло. Гуси летели направо.

Закинув мешок на плечо, Силла пошла в направлении, куда указывали птицы. Это было её лучшей возможностью.

Она вышла на дорогу Виндур почти через час. Уставшие ноги отозвались глухой болью облегчения. Силла не смела отводить взгляд от птиц, опасаясь снова потерять путь. Когда деревья расступились, открыв перед ней широкую полосу дороги, она наконец позволила себе закрыть глаза.

Силла рухнула на край дороги, сложившись пополам, обнимая согнутые колени. Она не привыкла ко всему этому: к бурлящей энергии в крови, страху, беспокойству. Бесконечному циклу ужаса и облегчения, истощающему её.

Она успела забыть, каково это — чувствовать себя в безопасности, и удивлялась, как она могла принимать это как должное, как принимала отца как должное. Как расстраивалась, когда на рынке не было арктического тимьяна, который она искала, или когда её хозяйка была резка с ней. Теперь всё это казалось таким ничтожным, такой мелочью. Как бы она хотела вернуться назад, обменять нынешнюю реальность на те проблемы.

— Я не могу так идти до самой Копы, — прошептала она. — Мне нужен другой путь.

Девочка молча села рядом, обхватив свои колени.

Поднявшись на дрожащие ноги, Силла сделала двадцать шагов в лес.

— Ещё одна ночь в лесу может стать для нас последней, — сказала она себе. — Мы не остановимся, пока не доберёмся до Рейкфьорда.