С чистого листа главы 100-165

Глава 159. Катрина

Двадцать третье августа 2005-го года.

Сезон ураганов официально начинается с первого июня и длится до конца ноября. Периоды большей активности приходятся на август и сентябрь, но эта опасность от ураганов не была чем-то необычным. Агнес, прошедший в июне 1972-го года, был ужасным, и Сэнди 2012-го года в конце октября был тоже очень скверным. Я знал, что на нас надвигается, поэтому и не радовался этому.

Если подумать, то это было очень давно, когда я стал свидетелем урагана Катрина, и хоть детали происходящего были слегка смутными, последствия же – нет. Говоря проще – огромный ураган собрался в Мексиканском заливе и двинулся прямиком в Новый Орлеан. Несмотря на значительное время на подготовку, которая была не на высоте, все равно погибло около двух тысяч человек. Поднялась волна обвинений, включая и в адрес Джорджа Буша, который только за пару дней до катастрофы публично похвалил своего главу агентства по чрезвычайным ситуациям, однако через пару дней его уволил. Вместе с двумя катастрофами, а также двумя войнами: в Ираке и Афганистане, ураган Катрина похоронил все надежды, что период правления Джорджа Буша будут вспоминать добрым словом. Это было хорошим примером того, как не нужно делать при катастрофах.

Последние пару лет я давил на Оллбо и Брауна, учил их чтобы улучшить работу управления по чрезвычайным ситуациям. Хоть государство и было слишком большим, поэтому я и не лично следить за ходом каждой мелкой операции, я только мог требовать подотчетности и запрашивать периодичные сводки о происшествиях. Я сделал акцент на постоянных, приближенных к реалистичности учениях. Необходимо было иногда собраться вместе в Калифорнии, в Лос-Анджелесе и отработать то, чего стоило бы делать во время землетрясения. Посетить центр прогнозирования в Нормане, штат Оклахома, выбрать город, где провести учения на случай торнадо и отработать. Необходимо было найти город у Миссисипи и отработать то, что будут делать, если прорвет плотину и начнется потоп.

Такие вещи происходят все время, и хоть никогда не предсказать, что подобное произойдет где-то в конкретном месте, всегда можно быть уверенным, что это случится по обычному графику. Потоп в Дабеке будет отличаться от потопа в Дулуте, но потоп есть потоп, и то, что узнается в одном месте, может быть полезно в другом. То же самое и относится и к торнадо, землетрясениям, ураганам, лесным пожарам, и так далее. Более того, если правильно это подать, то периоды учений также могут принести много положительной публичности.

В рамках этого, управление подготовило список из десяти городов, которые различались по бедствиям. По потопам в большинстве случаев были города на Мисиссипи, по ураганам – города вдоль Атлантического и Мексиканского заливов, по землетрясениям вообще отдельный список, и так далее. И каждому городу был выделен грант, чтобы они определили лучший способ эвакуировать город при необходимости, и на основе этих списков были запланированы различные мероприятия.

Новый Орлеан оказался в двух списках – по ураганам и потопам. Для настоящего учения в Новом Орлеане решили сыграть в «Надуй федерала». Мы бы выделяли им грант, чтобы они изучили проблему, затем половина денег бы исчезла. Тогда б с предыдущих исследований стряхивалась пыль, и они ее перепечатывали, и затем докладывали, что им нужно больше денег на ещё одно исследование. Настоящая подготовка была бы в лучшем случае посредственной.

Меня тревожило то, что ураган Катрина собирался ворваться в, наверное, самый неподготовленный город страны. Если бы Нового Орлеана не существовало, то нам пришлось бы его основать! Его с лёгкостью можно было бы назвать самым коррумпированным городом нации! В расчете на душу населения там был самый высокий процент убийств. Полиция Нового Орлеана имела народную репутацию взяточников и коррупционеров. При это больше, чем пара убийств совершалась наемными копами. Остальные преступления не слишком отставали по ужасам последствий.

Физически город располагался намного ниже уровня моря, и защищён системой плотин и насосов. Поскольку контрактами по большей части этих сооружений занималось невероятно коррумпированное городское и штатное правительство, было волнительно, что все это нормально бы функционировало даже в спокойные времена. Что до правительства, то в Новом Орлеане был чернокожий мэр, а в Луизиане был белый губернатор, они не особенно-то переживали друг за друга, и оба были Демократами, и никому из них я не нравился.

В спокойные времена у этого города была определенная репутация веселого городка. Девизом его было «Lаissеz lеs bоns tеmрs rоulеr!» – что означало «И да начнутся лучшие времена!» Карнавал был всего лишь оправданием огромного праздника, и казалось, что он там каждый день. Это было отличным местом для туристов.

В плохие времена в этом месте начинается треш!

Когда я получаю свои ежедневные отчеты, то информирование о погоде занимает около минуты по утрам. Большую часть времени все довольно тихо и нормально. В стране, размерами, как Америка, всегда где-то идёт дождь, где-то жарко и солнечно, а где-то идёт снег. Меня информируют, когда погода портится, но всегда можно догадаться, если она движется в каком-то определенном направлении. Есть определенные условия, которые должны были быть соблюдены, чтобы объявить какую-то зону местом бедствия. Тогда можно рассчитывать на то, что необходимый конгрессмен или сенатор позвонит мне с просьбой о помощи. Как правило, эти запросы о помощи обычно сразу же одобряются. Как ни крути, а разбираться с бедствиями – это работа любого правительства. Обычно в таком не отказывают.

Катрина была объявлена штормом официально во вторник 23 августа, хотя в это время это было всего лишь тропическим штормом на Багамах. Катриной его назвали на следующий день. К тому времени уже было очевидно, что это был бушующий шторм, который ударит куда-то по Соединённым Штатам. При этом не отклоняясь от курса, он направится в середину Атлантики. Тем утром мне сообщили, что у нас в ближайшем будущем может быть что-то типа урагана, названное тропическим штормом Катрина. Как только я услышал это имя, я знал, что мне придется срочно включиться в дело.

Вскоре после ежедневного отчёта и моего утреннего собрания я позвонил Майклу Брауну.

– Майкл, это Карл Бакмэн. Как у вас дела этим утром?

– Все хорошо, мистер президент. Чем могу помочь вам сейчас?

– Ну, вы следили за новостями погоды?

– В определенной степени, сэр. Это большая страна. У вас явно что-то на уме. Что стряслось? – спросил он.

Ладно, он прав. Это большая страна, а эта штука ещё даже не ушла с Карибских островов. – Намечается совершенно необычный тропический шторм, и он нацелен прямиком на Флориду.

– Нам не нужен ещё один ураган Эндрю, – сказал ему я, напоминая об урагане, который несколько лет назад разнес юг Флориды.

– Нет, сэр, это было бы плохо. Я изучу дело с отделом синоптиков.

– Это все, о чем я могу сейчас попросить, Майкл. Эй, может, вы сможете воспользоваться этой ситуацией, как пожарными учениями.

– Я подумаю об этом, сэр. Благодарю вас, мистер президент.

Мы повесили трубки. Я мог ожидать от него ответа к концу того дня. Президенты не звонят, чтобы просто сказать: «Привет!» Если я позвонил – я ожидал положительной реакции.

Браун связался со мной вечером двадцать третьего числа, и, как я и предложил, они собирались воспользоваться этим как поводом для крупных учений. Я сказал ему, что мне это показалось хорошей мыслью, и что если ему будет нужно, чтобы я отдал соответствующий приказ, то чтобы он дал мне знать. Следующие пару дней я приглядывал за всеми делами. Двадцать четвертого числа ураган продолжал усиливаться, и казалось, что он пройдет по южной части Флориды и направится к Мексиканскому заливу. Двадцать пятого числа так и случилось.

Подготовка управления по чрезвычайным ситуациям прошла хорошо, никто не погиб, но часть частного имущества все же пострадала. Все с облегчением вздохнули, когда ураган дошел до залива и ослаб до уровня тропического шторма. Я поддержал их, но знал, как все будет. Я просто велел Брауну продолжать проводить учения, поскольку крупный шторм вроде этого, все ещё мог привести к прибрежному потопу. Я также поднял эту тему на своем утреннем собрании.

В пятницу двадцать шестого числа все дружно глубоко вдохнули воздуха и громко выдохнули.

Однако этот вздох облегчения был преждевременным! Весь день ураган Катрина продолжал усиливаться. Затем он снова разросся до урагана, и направился в сторону побережья. По прогнозам синоптиков, считалось, что Луизиана будет разрушена. Национальный центр ураганов официально прогнозировал удар по побережью Луизианы. В ответ на это я приказал в тот день провести телефонную конференцию со всеми, кому можно было только дозвониться из высокопоставленных лиц. Я знал, что надвигается, и предполагал – что местные думали, что это просто очередной крупный шторм, который Новый Орлеан мог пережить без проблем.

Конференция была крупной, там были губернаторы Алабамы, Миссисипи и Луизианы, мэры Нового Орлеана и Мобила, глава инженерных войск, а также руководитель национального центра ураганов и председатель объединённого штаба. В моем кабинете на телефоне были Джон МакКейн, Фрэнк Стуффер, Уилл Брюсом и Майкл Браун из управления по чрезвычайным ситуациям.

Можно недолюбливать правительство, но, Господи, какая же у нас была система коммуникаций! Мы начали с отчёта Макса Мэйфилда – главы национального центра ураганов, о том, что творил шторм, и чего можно было от него ожидать. Это было нехорошо, ведь шторм усиливался, возвращаясь к мощи урагана, и с каждой минутой становился все сильнее. По текущим понятиям он поднялся с первой категории на третью уже к двадцать седьмому числу, и наверняка становился все сильнее, когда достиг бы берега. Он двигался прямиком на Новый Орлеан.

Согласно отчёту главы инженерных войск – генералу-лейтенанту Карла Строка, плотины были абсолютно безопасны на случай урагана третьей категории, но он никаких дальнейших заверений не давал. Новый Орлеан бы не пострадал.

– Вы говорите весьма оптимистично, генерал. Что будет, если одна из плотин не выдержит? – спросил я.

– В таком случае можно ожидать каких-то отдельных трудностей, но до тех пор пока шторм не усилится до четвертой или пятой категории, то все будет в порядке, – услышал я в ответ.

– Генерал, я не буду учить вас вашему же делу, но я бы хотел убедиться в том, что вы планируете сценарий на какие-либо оперативные и крупные восстановления, если что-то пойдет не так, – предупредил я его.

– Мы уже приняли это во внимание, сэр.

Это было не то, что я хотел услышать.

– Генерал, я не убежден. Исходя из того, что сообщает нам доктор Мэйфилд, третья категория – это минимум этого шторма. Что-либо другое сильно размажет Новый Орлеан до состояния болота, которым он был изначально. Мистер Браун, ваше управление провело некоторые оценки. Это верное утверждение?

Майк Браун кивнул, хоть никто и не мог этого увидеть, и сказал:

– Да, сэр. Все, что мы видели, говорит о том, что пройдут обширные разрушения по югу Луизианы, Миссисипи и Алабамы, и даже по востоку Техаса. Если плотины в Новом Орлеане не выдержат, то больше часть города окажется под водой.

Губернатор Луизианы Бланко сразу же запросила объявления о чрезвычайной ситуации, и ее поддержал Хейли Барбур из Миссисипи. Я согласился с этим и пообещал оказать всю необходимую помощь, которую мы только сможем оказать. Тогда же все стало намного сложнее. Рэй Нагин – мэр Нового Орлеана, отказался проводить обязательное оповещение об эвакуации и только хотел провести эвакуацию добровольцев. Вместо этого он хотел установить временные центры помощи на возвышенной местности и по мере необходимости поставлять туда продовольствие и воду.

– Мэр Нагин, позвольте уточнить или я правильно вас понимаю. Все хотят перекрыть эту территорию и вывести людей оттуда, а вы – нет? Я правильно понимаю? – спросил я.

– Мистер президент, это нельзя назвать моей позицией, – и его понесло. Общей сутью стало то, что если бы он отдал приказ об эвакуации, то посеял бы этим панику среди жителей, которые не смогли бы эвакуироваться, ведь на способ закрытия города накладывалась большая ответственность. Если читать между строк – то он переживал за то, что его могут засудить в случае, если шторм рассеялся или обошел город стороной! Думаю, что он знал, насколько этот город был не готов к такой катастрофе, и поэтому просто надеялся, что этого не произойдет. А если и произойдет – то это не его вина!

Я немного его послушал, после чего взглянул на Джона МакКейна, который выглядел таким же раздраженным, как и я сам. Наконец мне всё надоело, и я просто его перебил:

– Ладно, я услышал то, что мне нужно было услышать. Давайте перейдем к сути дела. Согласно акту Стаффорда, я имею полномочия, чтобы при необходимости объявить чрезвычайную ситуацию. В этом и необходимость есть. Губернаторы Бланко, Барбур и Райли, давайте просто проведем горизонтальную линию в середине ваших штатов. Все округа или районы ниже этой линии – это место чрезвычайных ситуаций. Вызовите национальную гвардию, всех и каждого из них, если вы этого ещё не сделали. Отдайте приказы об обязательной и немедленной эвакуации всех, кто живёт рядом с местом предстоящего бедствия. Мне все равно, даже если это окажется пруд с утками; заставьте их выйти на сушу и уйти подальше оттуда. Мэры Доу и Нагин, отдайте приказ об эвакуации.

– Мистер президент, вы не обладаете такими полномочиями, – ответил Нагин.

– Мэр Нагин, мы с вами никогда не встречались, так что вы меня не знаете. Поэтому я выскажусь максимально просто. Когда доходит до чрезвычайного дела, не говорите мне, что делать. Если потребуется, то я объявлю там военное положение, отправлю вас за решетку и сброшу 82-ю Воздушную дивизию, чтобы они взяли город под контроль. Все ясно, или же нужно это доказать? – ответил ему я.

Нагин замолк, и через мгновение со мной связались с АТС Белого Дома и сообщили, что соединение с ним оборвалось. Я на секунду уставился на остальных. Я был уверен, что он мог сказать, что произошел сбой связи, но на самом деле этот подонок повесил трубку перед президентом Соединённых Штатов! Просто невероятно!

На мгновение в комнате воцарилось молчание, и затем я услышал в трубке голос Хейли Барбура, губернатора Миссисипи:

– Ээ, мистер президент, вы сейчас серьезно говорили о военном положении?

Я ухмыльнулся остальным в моем кабинете, большинство из которых тоже казались ошарашенными:

– Хейли, я не хочу, чтобы до этого дошло, но я думаю, что шторм будет только усиливаться, а не слабеть. И думаю, что это побудит всех причастных всерьез задуматься о предосторожности. Губернатор Бланко, Новый Орлеан – это ваш город. Я бы посоветовал вам поговорить с мэром Нагином и четко и доступно все ему объяснить. Если он будет спорить со мной по этому поводу, то он останется в проигрыше. Я жду приказов об обязательной эвакуации из зоны шторма к вечерним новостям. Это понятно, мадам?

Я слышал, как она нервно сглотнула.

– Да, сэр.

– Благодарю вас. Генерал Майерс, вам разрешается подготовиться к этому событию так, как посчитаете необходимым. Я пару раз бывал в Форт-Поке, но это было двадцать с чем-то лет тому назад, служил в качестве ещё лейтенанта. У вас там есть вертолеты?

– Да, сэр, и мы уже начали убирать их подальше от зоны шторма, – быстро ответил он.

– Подальше?! Зачем вы отгоняете их оттуда?!

– Мистер президент, если ураган подойдет к нам, то эти птички будут уничтожены ещё на земле. Это стандартная процедура – вывезти их из зоны бедствия и затем вернуть сразу же, как только позволит погода. Я бы также ещё добавил, что мы начинаем ввозить туда больше оборудования со всего юга.

В этот момент МакКейн ответил:

– Карл, он прав. Вертолеты и самолёты очень хрупкие для сильных ветров. Мы потеряли множество самолётов в Хоумстэде во Флориде во время Эндрю.

– Ой, ладно. Полагаю, смысл в этом есть. Я был в воздушной артиллерии, так что я не особенно много узнал о таких операциях. Когда они смогут начать спасательные операции и поставку продовольствия после урагана? – спросил я.

– Нам нужно будет все прекратить по меньшей мере за день до урагана, и мы не сможем снова их завести, пока не пройдет от тридцати шести до сорока восьми часов после урагана, в зависимости от погодных условий и силы ветра. То же относится и к вылетам самолётов, – сказал он мне.

– Хм! – вот тебе и мысли о воздушных миссиях прямо перед ураганом и сразу после него.

– Тогда решено. Нам нужно начать выводить оттуда людей уже сейчас! Нагин хочет рискнуть и надеется, что ему повезет. Я же не могу себе такого позволить. Сегодня вечером я выйду в эфир и сообщу людям. Всем все понятно?

Я услышал хор из «Да, сэр!», и отпустил всех восвояси. Затем я повернулся к сидящим гостям в моем кабинете.

Первым заговорил Джон МакКейн:

– Если это ураган рассосется, то ты будешь выглядеть очень смешно и нелепо!

Я сухо кивнул ему:

– Джон, я в любом случае буду выглядеть мудаком. Меня при любом раскладе лично обвинят в том, что я не остановил ураган. Ну и ладно. Вот почему я и получаю большие деньги. Разница лишь в том, буду ли я выглядеть задницей, если погибнет пара сотен человек, или же пара тысяч. Просто дождись, когда прорвутся плотины и телеканалы начнут показывать репортажи о плавающих на улицах трупах!

– Господи! – тихо пробормотал Фрэнк.

– Да! Нам не нужно, чтобы такое произошло! У нас есть два варианта – один плохой, а второй невероятно хуже! – и я перевел взгляд на Уилла, который был довольно притихшим.

– Договорись о времени выступления на телеканалах, на всех, и достань мне Мэтта и Марка, чтобы помогли мне составить речь.

– Понял!

Затем я повернулся к Джону и Майку Брауну:

– Я хочу, чтобы вы двое туда отправились. Мы не можем управляться с этим бедствием на дальнем расстоянии. Джон, если мне нужно объявить военное положение, или что-нибудь такое же кардинальное, дайте мне знать. Я полностью тебя поддержу, а вину возьму на себя. Хейли и Боб не доставят нам проблем, но Бланко слишком легкомысленная, и Нагину я бы тоже не доверился.

– Давайте надеяться, что до такого не дойдет! – ответил Джон.

– Мне нужно собрать пару вещей, но я буду готов сразу же, когда и господин вице-президент, сэр, – ответил Браун.

– Мы разберемся, Майк. Карл, мне тоже нужно собраться, – добавил Джон.

Я отпустил всех восвояси и сделал пару заметок для речи. Пару минут спустя ко мне пришли Мэтт и Марк. Пока мы работали над составлением речи, мне пришлось принять звонок от Джеба Буша – губернатора Флориды. Мы добавили северо-запад Флориды в зону катастрофы.

Главной нашей проблемой в моей предыдущей жизни было то, что в большинстве экстренных ситуаций помощь запрашивалась на местном уровне, и затем запрос постепенно поднимали выше. Если шторм сносил какой-нибудь город, мэр ожидал помощи от штата, и если такое происходило достаточно часто, то помощь просили уже у федералов. В этот же раз я их чуть не умолял о помощи, и не все были благодарны за это.

Уилл очень постарался, и добыл мне эфирное время на вечер в семь часов. К тому времени Джон и Майк уже были на пути в Шривпорт. До их отъезда я поговорил с Джоном наедине.

– Присматривай за Майком. Он частенько мыслит, как политик, так что позаботься, чтобы он всегда придерживался нашей цели. Иначе можешь говорить с ним от моего имени. Если тебе нужно будет что-либо сделать, я полностью тебя поддержу, и всю критику возьму на себя.

Мы подали друг другу руки, и он ушел, чтобы уехать вместе с Брауном в Эндрюс.

В семь вечера я выступал из Овального Кабинета с максимально печальным и серьезным лицом, которое только мог изобразить.

– Мои дорогие американцы, спасибо вам за то, что дали мне этот шанс поговорить с вами о вопросе государственной важности. Сейчас вам всем уже должно быть известно, что в Мексиканском заливе бушует ураган Катрина, и через несколько дней он пойдет на наши берега. Потенциальная опасность этого шторма настолько велика, что будет необходимо предпринять экстраординарные меры, чтобы с ним справиться. Ранее сегодня я говорил с губернаторами Луизианы, Миссисипи, Алабамы и Флориды, с мэрами Нового Орлеана и Мобила, а также с главой национального центра ураганов и многими другими высокопоставленными лицами.

Сегодня днём я объявил о чрезвычайной ситуации в южной половине Луизианы, Миссисипи и Алабамы, а также в западной части Флориды. В округах и городах этих частей был отдан приказ об обязательной эвакуации всех граждан. Это не добровольно. Если вы не покинете эти места по собственной воле, то вас вывезут в безопасные зоны. Пока мы говорим с вами, солдаты национальной гвардии и армии уже спешат в ту местность, чтобы оказать помощь в поддержании порядка и помочь местным властям с эвакуацией.

Это крупный шторм. Я знаю, что многие из вас, кто проживает в тех местах, по которым ударит шторм, уже пережили несколько ураганов ранее, и считаете, что он ничем не отличается от других, и что сможете просто его переждать. Но этот шторм намного крупнее чего-либо из того, что вы уже переживали в прошлом! Он затронет зону от северо-запада до самого Техаса. Если вы и сможете пережить шторм, то дороги и мосты могут быть сметены на последующие дни и недели. Вам нужно срочно эвакуироваться, и сделать это уже сейчас! К тому времени, как ураган придет, будет уже слишком поздно. Я настоятельно прошу всех в указанной зоне поражения стихийного бедствия незамедлительно подготовить аварийные комплекты и покинуть эту зону.

Я также дал им несколько рекомендаций на случай чрезвычайной ситуации от национального центра ураганов и управления по чрезвычайным ситуациям, а затем повторил об необходимости покинуть те места. Я также сказал людям, которые не имели своего транспорта, чтобы они незамедлительно добрались до центров беженцев, а грузовики и автобусы начали бы выводить их в безопасное место. Затем я обратился к той части страны, которая находилась вне зоны поражения шторма.

– Многие из вас, кто это смотрит, возможно, даже большинство из вас, задаются вопросом, почему я прерываю ваш ужин или обычный график просмотра телевидения из-за чего-то, что вас не касается. Американцы, проживающие в Майне, или в Миннесоте, или в Калифорнии, наверняка задумываются, почему я сделал это национальным обращением. Это их ведь не касается. Но правда состоит в том, что это касается всех и каждого из вас. Это не проблема Мексиканского залива, это проблема Америки.

Люди этого прибрежного региона – граждане Америки, как и все мы. Мы объединяемся вместе в тяжёлые времена, и этот случай не является исключением. Когда на Среднем Западе проходит торнадо, или же Рокки-Маунтинс засыпает снегом, или же в Калифорнии случается землетрясение, мы, как люди, объединяемся, чтобы помочь людям, которых мы никогда до этого не встречали и, может, никогда больше не встретим. Это часть того, что делает Америку великой нацией, какая она есть. Теперь же такое время снова наступает. Мы должны все собраться вместе, чтобы помочь тем, кого задело это происшествие, и я знаю, глубоко в своем сердце, что мы, американцы, так и сделаем.

Так что сейчас я вас отпущу, пока наши группы подготовки к чрезвычайным ситуациям собираются оказать помощь в Мексиканском заливе. Я желаю им всего наилучшего, и в своих молитвах я с ними и с теми людьми, что стоят на пути этого урагана. И я знаю, что и вы тоже. Спасибо вам и да благословит вас Бог.

Я сидел там, глядя в камеру до тех пор, пока рабочие не начали возиться с осветительной техникой и двигаться по кабинету. Марк Тиссен кивнул мне и показал большой палец, а Мэтт Скалли сказал:

– Отлично сработано, мистер президент.

– Спасибо. Я только надеюсь, что у нас есть достаточно времени, чтобы вывезти оттуда людей. Все будет достаточно плохо, и без репортажей с телами на улицах и криками в центрах для беженцев, – сказал ему я.

– Вы действительно считаете, что будет настолько серьезно?

Я кивнул:

– Точно узнаем завтра. К тому времени шторм уже определится с тем, где именно он выйдет на берег и какие зоны будут уничтожены. Проблема на самом деле не в ветрах, а в воде. Новый Орлеан в большинстве своем расположен ниже уровня моря, как и Холланд в Мичигане. Если плотины сдадут, то город смоет в море.

– Вот дерьмо! – пробормотал он.

– Именно!

– Если такое произойдет, то в ход пойдут вертолеты, чтобы забирать людей с крыш, или откуда-то ещё, где они будут стоять.

Я снова кивнул:

– Наверное, все имеющиеся средства будут использоваться для оказания помощи, и этого все равно не хватит.

Марк выглядел задумчивым, и он отметил:

– Знаете, не все имеющиеся вертолеты находятся в распоряжении правительства.

Я пожал плечами и с любопытством взглянул на него. К чему он вел?

– Просто, однажды я побывал на одной коктейльной вечеринке, и друг одного друга сказал, что крупнейшими воздушными силами на самом деле являются вертолеты, которыми владеют нефтяные компании. Они обслуживают нефтяные и газодобывающие платформы на Мексиканском заливе. Теперь же я уверен, что прямо сейчас они отзывают их с этих мест, но что насчет периода после шторма? Может, они могли бы помочь в спасательных операциях?

Я взглянул на Мэтта, и он с таким же изумлением и любопытством посмотрел на меня в ответ.

– Серьезно? – переспросил он.

– Может быть, это стоит проверить.

– Ладно, – сказал я.

– Марк, позвони тому, кто сейчас ответственный в управлении по чрезвычайным ситуациям, раз Браун отправился в Луизиану. Может быть, они уже подумали об этом, но давай все равно выясним. Нефтяные компании могут не захотеть этого делать, но, может, они захотят заслужить немного расположения на случай, если произойдет утечка нефти или что-то подобное.

– Звучит как план, – поднимаясь, согласился он.

Я отправил этих двоих восвояси с указаниями следить за погодой в Мексиканском заливе и при необходимости запланировать ещё парочку речей. Я же собирался отправиться туда на «поиск фактов», что будут после шторма. Я полностью рассчитывал на то, что Новый Орлеан будет целиком и полностью развален вместе со всей зоной вокруг него. После этого я поднялся наверх и присел с Мэрилин, провел весь вечер с ней.

В субботу двадцать седьмого числа я снова провел телефонную конференцию с Джоном МакКейном, Майком Брауном и Максом Мэйфилд из центра ураганов. Прогноз не был позитивным. За ночь шторм усилился с первой категории, и стал уже третьей, это было куда более сильным штормом. Он гарантированно бы ударил по отрезку берегов от северо-запада Флориды и по всему берегу на запад до Хьюстона. Он все ещё был нацелен прямиком на центр Нового Орлеана. Джон и Майк ввели нас в курс последних новостей, и Майк сказал мне, что он услышал от своих людей в Вашингтоне об идее с вертолетами.

Проблема была в том, что у компаний, обслуживающие вертолеты, были долгосрочные контракты с нефтяными и другими организациями. Ведь у них были сотни морских буровых установок и десятки перерабатывающих заводов на берегах, это гигантская индустрия. Я решил оборвать его посреди его нытья:

– Майк, позволь мне сделать один звонок и выяснить, что я могу сделать. И приготовься помочь.

Я повесил трубку и запросил у АТС найти мне Ли Рэймонда, председателя совета «ЕххоnМоbil», крупнейшей нефтяной компании Америки. Меня всегда забавляло восхищение в голосе людей, когда оператор сообщал им: «Пожалуйста, оставайтесь на линии для связи с президентом Соединённых Штатов». Я был уверен, что тот день не будет исключением, и он им стал.

Я уже несколько лет знал Ли, хоть и не мог сказать, что мы были друзьями, скорее, знакомыми. Мы несколько раз встречались, он был Республиканцем и большим сторонником корпоративной гражданственности.

– Алло?

– Ли, это Карл Бакмэн. Как у вас дела, сэр?

– Вполне неплохо, мистер президент. Чем могу вам помочь?

– Ли, мне нужна ваша помощь. Я знаю, что вы в курсе, насколько ужасным будет этот шторм, названный ураганом Катрина. Один из моих людей вчера сообщил мне, что нефтегазовая индустрия имеет в своем распоряжении крупнейший парк вертолетов в мире. Я ищу помощи, которая мне понадобится после шторма.

– Эм, да, сэр. В целом индустрия располагает множеством вертолетов, но могу заверить вас, что они все сейчас заняты. Я могу гарантировать, что они забирают людей с буровых станций, пока их закрывают, и уходят с траектории шторма. Было бы слишком опасно оставаться на буровой станции в такую погоду, – ответил он.

– Уверен, что это так. Нет, я говорю именно о периоде после шторма. Я обращаюсь к вам не только как к главе «ЕххоnМоbil», но и как к главе нефтяной индустрии. Я знаю, что потом вы будете доставлять людей обратно на станции, чтобы снова их запустить. Я знаю – это ваше важное дело в бизнесе. И все же я хочу сказать, что в ваших операциях должен быть какой-то перерыв, своего рода дополнительный потенциал. Вы слишком умны, чтобы заранее не подготовиться к подобному, и вы знаете всех в вашей отрасли лучше кого-либо в Вашингтоне. То, о чем сейчас я прошу – это чтобы вы после урагана, смогли направить часть своего потенциала на помощь в спасательных операциях, – сказал я.

– Да, сэр. Я понимаю, о чем вы просите. Посмотрим, что я смогу сделать.

– Можете свободно говорить от моего лица. Позвоните туда, куда вам будет нужно. Наша страна нуждается в вашей помощи, и об этой все будут помнить.

Конечно же, это была ситуация «баш на баш». У него бы в будущем появилась крупная возможность попросить о чем-либо, и мне пришлось бы уступить, чем бы это ни было.

– Конечно, мистер президент. Сразу этим и займусь.

– Благодарю вас, мистер Рэймонд. После того, как все это закончится, мы можем встретиться с вами у меня, и вы расскажете, как проделали ту огромную работу, которую, я знаю, вы сможете осуществить.

– Благодарю вас, сэр.

Мы попрощались и повесили трубки, после чего я про себя улыбнулся. Я знал, что произойдет три важные вещи: после шторма часть запасных вертолетов была бы предложена правительству в помощь, и появились бы чудесные и сердечные объявления о том, как они нам помогли, и что прежде, чем я покинул бы пост, Ли Рэймонд бы постучался в мою дверь за чем-нибудь важным для него – стоимостью в миллиарды долларов, и мне пришлось бы уступить.

Позже утром я поговорил с генералом Майерсом, и был несколько груб по отношению к нему. Он хотел получить разрешение на отправку части людей и запасов из гражданских оттуда, где был объявлен шторм, в точки предварительного позиционирования. Я сказал ему не спрашивать об этом в будущем, а брать и делать. У нас были деньги и люди, но не было времени! Поэтому к этому вопросу мы подошли с большой ответственностью, затем составили письма всем губернаторам штатов, и запросили о помощи во время кризиса.

Они должны были понимать, если поступал запрос о помощи от национальной гвардии их штата, при этом даже если они находились не в зоне шторма, и их это не коснулось, то этот запрос поступал от моего имени и ожидалась предоставленная оперативная помощь. Я внёс несколько правок, и позаботился о том, чтобы мы убрали оттуда все принудительное, и воспользовались другими выражениями, вроде «просьбы», «помощи», «поддержки» и «чрезвычайного положения в стране». В тот же день эти письма были разосланы всем губернаторам, и переданы в руки их местными военными руководителями. Эти манипуляции также освещались прессой.

В общем результаты были положительными. Трое губернаторов среднезападных штатов сразу же мобилизовали свои отряды национальной гвардии и приказали им приготовиться ко всем возможным мерам оказания помощи, и позаботились о том, чтобы это было сделано при освещении прессой.

Ещё один губернатор отказался, и через своего представителя в прессе заявил, что закон штата запрещает подобные действия, если ситуация случилась не в его штате. По закону это могло быть правильно, но в политическом смысле это было катастрофой! Через шесть часов тот же самый представитель уже отбивал чечетку на камеры, и заявлял, что на самом деле он хотел сказать, что, конечно же, губернатор собирался помочь, но по собственной воле, а не потому что это требовалось от него. Я от души над этим посмеялся.

В это время Нагин все ещё продолжал вести себя как мудак, а Бланко вела себя явно легкомысленной. Она одобрила план по использованию школьных, а также других автобусов для вывоза людей с территорий, но отказалась подписать приказ, позволяющий не наемным или некоммерческим лицензированным водителям их водить! Джон сразу же аннулировал этот отказ и сообщил об этом.

Если можете возить тяжёлые грузы – загружайтесь беженцами и направляйтесь на север. Распределить их можно было уже по прибытию на любую территорию. Некоторые парни даже перевозили их на грузовиках без бортов. Дороги были забиты до отказа, и все двигались будто улитки, но они все же двигались, и чем дальше они уезжали, тем в большей безопасности они оказывались.

Воскресенье в Белом Доме обычно было тихим, как и везде. Помимо моего ежедневного утреннего брифинга, в большинстве случаев я могу расслабиться, посмотреть телевизор, почитать книгу, или просто провести пару часов в своем кабинете – что-нибудь изучая. Мэрилин могла отправиться в церковь, может и с детьми, если они бы были у нас (я почти никогда не ходил с ней, поскольку не был католиком, а если я появлялся где-то, то должен делать это вместе со всем зоопарком. Невероятно утомительное дельце!). В остальном мы просто занимались обыденными делами. Но не в это воскресенье – двадцать восьмого числа.

Утром я проснулся и узнал, что наши самые худшие ожидания уже сбывались. Я знал, что будет, но за всю свою жизнь не мог и предположить, каким ужасом это бы все обернулось. За одну ночь шторм усилился, и поднялся до пятой категории. Новости были напичканы ужасающими предупреждениями и прогнозами, а канал "Погода" постоянно сообщал о нестабильной ситуации.

Мой приказ о принудительной эвакуации, а также другие профилактические меры стали главной темой в воскресных новостях. Казалось, что мнения разделились ровно пополам, и одна часть журналистов считала, что я делал недостаточно для разрешения данной ситуации. Вторая же половина отвечала им, что я свихнулся и все обойдется. Хотя я и не заметил, чтобы кто-нибудь из них вызывался поехать на юг и докладывать о ситуации прямо с места событий.

Я дал Джону, Майку и генералу Майерсу карт-бланш на все необходимые действия. Было очевидно, что любая стратегия просто переждать была безнадежной. Рэй Нагин наконец начинал понимать, что это было и его проблемой, и завывал о незамедлительной помощи. Он хотел, чтобы целые парки вертолетов вывезли всех. Мы же не обращали на него внимания.

Даже в такое время, когда катастрофа уже виднелась из-за горизонта, некоторые мэры небольших городков, а также туристических бюро хотели, чтобы люди оставались там. Они бы потеряли много денег из-за отмен отпусков, и контракты были бы расторгнуты, а также другие последствия. Они не особенно могли понять того, что бронирование чего-либо было бессмысленно, если мотель уже был почти под водой!

Однако я уже тут не мог ничего больше сделать. Я договорился о таком количестве подмоги на территории, о которой только мог. И я теперь оставался таким же наблюдателем, как и все остальные. Я смотрел новости и пытался расслабиться, однако это было безуспешно. Все уже было не в моей власти. По всем меркам понедельник стал бы очень трудным и длинным днём.

Понедельник действительно им стал! Шторм достиг побережья ещё до того, как я проснулся, но поскольку Новый Орлеан располагался выше по реке ещё примерно на сотню километров, то шторм не ударил до завтрака. В половину девятого я позвонил в командный пункт Шривпорта и позвал Майка Брауна. Он казался уставшим, но ещё работоспособным.

– Майк, что происходит?

– Шторм пришел к берегу на юге от Нового Орлеана. Слава Богу, что прежде, чем выйти на сушу, он ослаб до третьей категории! Мы предполагаем, что он к обеду ударит по Новому Орлеану. Все уже затихли. Спасательные операции и эвакуация прекращены. Если кто-то оттуда не выбрался, то уже и не выберется.

– Насколько все это будет плохо?

– Сэр, я не знаю, Рэй Нагин отправлял тысячи своих людей в центры для беженцев, и мы большую их часть погрузили в автобусы и грузовики, но все уже закончено. Они ездили ночью, но сейчас это уже слишком опасно. В настоящее время наверняка осталось ещё около пяти тысяч человек в "Супердоме", и я не знаю, сколько ещё в городе. Наши солдаты выбивали двери, вытаскивали людей наружу и запихивали их в автобусы, а они все ещё хотели отсидеться.

– Боже! – ответил я.

– Все ещё хуже, сэр. Был случай, когда несколько солдат выбили дверь в одном доме, и внутри в них стреляли. Они выбрались, но через минуту дом взорвался. Оказалось, что это была лаборатория, где производили амфетамин. В других случаях были и кражи. Даже местные копы расхищают имущество.

– О, черт! Где Джон?

– Он сейчас спит на раскладушке в другой комнате. Мы с ним работаем по сменам.

Звучало так, будто они знали, что делают, и они были на своем месте.

– Скорее всего мы не многое можем теперь сделать, пока ураган не пройдет. Передай Джону, чтобы он позвонил мне, когда проснется, но пока на этом все. И сам тоже отдохни.

– Есть, сэр.

Я повесил трубку и все ещё был президентом всей страны, а не только Мексиканского залива, так что я не мог просто сидеть и слушать новости. У меня было несколько собраний по вопросам бюджета, брифинг в Пентагоне, обед с Конгрессменами и три фотосессии. Я следил за событиями так, как только мог. Вскоре после обеда во время собрания в дверь просунул голову Фрэнк и шепнул мне:

– Плотины начали рушиться.

Я не был удивлен этому совсем.

– Фрэнк, вспомни того парня из инженерных войск, который клялся, что плотины выдержат удар шторма третьей категории.

– Да, сэр.

– Сделай мне одолжение. Позвони ему и спроси, почему его заявление об отставке до сих пор не лежит на моем столе, и спроси, кто является его заместителем. Головы точно полетят, и пора бы уже начинать это делать.

– Есть, сэр. – Фрэнк понятливо кивнул. Он уже знал, что у меня была исключительно низкая терпимость к подобному, и он также знал, что временами он должен был выступать в роли моего молота, как начальник штаба. Я требовал ответственности.

Весь день проходили сводки о масштабных разрушениях, и из официальных докладов и из новостей. Катрина бы попала в книги по истории. Сделал ли я достаточно? Я сомневался в этом. Я подозревал, что к тому времени, когда все закончится будет много жертв. Какой ущерб? Скорее всего свыше всего того, что когда-либо видела эта страна! Я сказал Фрэнку, что мы вылетим туда сразу же, как только позволит погода.

За вторник стало известно о масштабах разрушений. Южная половина трёх штатов была полностью разгромлена. У нас было около пяти тысяч беженцев и солдат, застрявших в Супердоме, и ещё столько же в других убежищах. Плотины были повреждены в десятках мест, и большая часть Нового Орлеана оказалась затоплена. Все окружающие районы и округа были уничтожены. Не было света, телефонных линий, телевидения, воды в водопроводе, систем канализации, дорог – там уже не было ничего! Я сказал Мэрилин, что если бы там были мы, то сидели бы на крыше нашего дома и точили ножи, прикидывая, кто первым отрежет кусочек от другого.

Погода наконец позволила нам отправиться туда, это было ранним утром в среду. Забавным было то, что мой обычный самолёт 747 был слишком большим, чтобы приземлиться в аэропорту Шривпорта. Самолётом Джона, как вице-президента был 757-й, и он был гораздо меньше, и мог приземлиться там. Я мог либо поддерживать свой статус и полететь на 747-м в другой аэропорт и отправиться в Шривпорт уже на чем-то поменьше, либо же долететь прямиком на запасном 757-м. Тогда мне сообщили, что база воздушных сил Барксдейл была прямо через реку от Шривпорта, и любая взлетная полоса, с которой мог взлететь В-52, могла вместить президентский самолёт, так что мы полетели на моем обычном 747-м, а затем пересели на вертолет до Шривпорта.

Мы вылетели задолго до рассвета, и добрались до Шривпорта к шести часам утра по местному времени. В аэропорту меня встретили Джон и Майк, и затем мы отправились в штаб чрезвычайного контроля. Там уже встретились с профессионалами из управления по чрезвычайным ситуациям, военными и политиками. Там же были и губернатор Бланко со своей свитой, которые были в меньшинстве, но все же пытались что-то сделать. А также присутствовал Нагин со своей свитой, жаловавшийся, что мы не отправили весь парк вертолетов в город, и громко возмущавшийся, что это была вина кого угодно, но только не его. Также там была и кучка репортёров, чтобы они смогли сделать фотоотчёт.

По плану в это день стояло две задачи – необходимо начать спасать людей и выяснить, насколько обширным был ущерб. Но сперва мне пришлось разобраться с Нагином, который выставлял себя полным мудаком, и который больше мешал, чем помогал. Для парня, который во время шторма отсыпался на кровати в гостинице Шривпорта, он всерьез беспокоился о своих избирателях, которые остались на крышах своих домов.

Наконец я не выдержал:

– Господин мэр, будьте добры, заткнитесь! У меня и без вас полно проблем, – воскликнул я.

– Как вы смеете со мной говорить в таком тоне?! – он начал визжать и жаловаться ещё больше.

Я осмотрелся и увидел в стороне стоящего капитана национальной гвардии, который говорил с несколькими гвардейцами. Я помахал ему и крикнул:

– Капитан! Пожалуйста, подойдите!

Нагин начал вопить, я же не обращал на него никакого внимания. Капитан гвардии подошёл и встал по стойке "смирно":

– Сэр!

Я повернулся к Нагину:

– Заткнитесь уже, черт побери. Если вы не помогаете, то мешаете, – после чего я повернулся к капитану и указал на Нагина.

– Меня уже достал этот идиот. Выведите его отсюда и посадите на первый рейс до Супердома. Он может помогать на передовой.

В помещении на мгновение воцарилась гробовая тишина, за исключением щелчков камер. Должно быть, капитан оторопел, но он признал мой авторитет и жестом подозвал к себе двоих гвардейцев из угла. Ухмыляясь, они взяли Нагина за руки и потащили его из помещения, а он начал орать и вопить:

– ПОШЕЛ ТЫ, БАКМЭН! К ЧЕРТУ ТЕБЯ!

Большая часть присутствующих была в шоке от того, что только что произошло, но не все. Джон, Майк и Фрэнк стояли с лукавыми улыбками, потому что они знали, что может произойти, если меня кто-нибудь выводил из себя.

Я повернулся к остальным и просто сказал:

– Если вы не помогаете, то сильно мешаете! Мне сейчас не нужно ещё больше проблем! Это всем ясно?

Мы покинули здание вовремя, заодно увидели, как мои новые друзья сажали Рэя Нагина в "Черного ястреба", который уже заводился и готовился к полету на юг. Капитан увидел меня и отсалютовал, и я ответил ему тем же. Я оставил Джона с Фрэнком, и мы с Майком забрались в другой вертолет вместе с несколькими агентами и парой репортеров. Они хотели начать задавать нам глупые вопросы, так что мы с Майком просто надели предложенные нам наушники и проигнорировали их. Через несколько минут поднялись в воздух и направились в сторону Форт-Пока, который располагался на полпути к Новому Орлеану.

Пока мы были в воздухе, я услышал, как пилот, старший прапорщик по фамилии Гастингс, сказал: – Докладывает президентский вертолет, мы поднялись!

Он говорил, как восторженный подросток, хоть ему уже и шел пятый десяток. Я не мог не улыбнуться этому.

Я пообщался с ним через гарнитуру:

– Давненько я не бывал на армейском вертолете, мистер Гастингс. В последний раз, когда я там был, это был "Хьюи". Полагаю, никто из экипажа не такой старый, чтобы кто-нибудь летал на нем! – признался я.

– Не обольщайтесь, мистер президент. – раздался в ответ металлический голос.

– У меня есть лицензия на это, и есть ещё парочка пилотов и членов экипажа, которые на них летали.

– Ого! Каждые день что-нибудь новенькое! Должен признать, эта птичка намного лучше, чем "Хьюи".

– Это точно, сэр!

К тому времени было очевидно, что ущерб был весьма серьезным. Перед нами уже виднелись поваленные деревья, а также линии электропередач, затопленные участки. Форт-Пок был ульем с бурной активностью. Меня поприветствовал бригадный генерал, чьего имени я так и не запомнил, но, оказалось, что он был там самым главным. Я услышал и хорошие, и плохие новости. Хорошей новостью было то, что погода нормализовалась и он был готов в любой момент отправить практически все доступные вертолеты на спасательные операции и миссии по их обеспечению.

Он уже связался с адмиралом береговой охраны, парнем по имени Тад Аллен, и они уже распределяли грузы. Все вертолеты береговой охраны были оснащены лебедками для поиска людей и их спасения. Они сфокусировались на этом. Национальная гвардия и армия могла отправиться туда, где они смогли бы приземлиться, и таких мест было более чем достаточно. Плохая новость была проста – разрушения были просто ошеломляющими!

С этими объяснениями он вывел нас к внедорожнику, и мы направились к взлетной полосе. Мы снова поднялись в воздух и отправились в Новый Орлеан. Когда мы приближались к Новому Орлеану, разруха становилась все более явно выраженной. Нужно было приложить все усилия, чтобы не глазеть на это, как деревенщина. Прошлой ночью, прежде чем достигнуть земли, Катрина ослабла до шторма третьей категории, и это уже выглядело так, будто бы ничего не осталось. Если бы шторм все ещё остался на пятой категории, то это выглядело бы, будто бы там прошел божественный бульдозер, и обратил территорию обратно в болото.

Дороги и мосты были разрушены, тут и там валялись деревья, дома и гаражи были попросту сметены – они были под водой, либо их снесло течением. У меня не было слов, чтобы это достоверно описать. На всем оставшемся, покрытом водой, отражался яркий солнечный свет, вода же в большей части мест была коричневатой и представляла собой плотные индустриальные выбросы. Миссисипи не просто так называют "Большим Болотом", теперь же мы добавили туда миллионы тонн ещё Бог знает, чего еще. Под нами на крышах домов или на чем-нибудь, что подходило, как высотное место, я видел людей, которые отчаянно махали, чтобы привлечь внимание и их спасли. Я слышал, как второй пилот передавал координаты в командный пункт для последующих спасательных операций. Это было работа для других групп.

Когда мы добрались до города, то степень разрушений была просто удручающей. Я не знал, как это можно было описать словами. Репортёры и операторы позади меня были просто в шоке, хотя и можно было кое-как услышать, как они говорили между собой и указывали пальцами. Боковые двери были открыты, они делали фотографии и снимали все это на видео. Наконец мы нашли Супердом, который выглядел изрядно разбитым, но он все ещё держался.

Ранее нам докладывали, что крыша была пробита и протекала, но в остальном здание держалось. Мы не стали приземляться, а вместо этого повернули на восток и полетели дальше. Я был рад, что мне не придется снова терпеть Рэя Нагина в Супердоме, это было единственным моим положительным моментом на тот момент. Через пару часов смотреть на все эти разрушения мне просто стало скучно. Это была ужасная катастрофа, масштабнее чего-либо, чего эта страна когда-либо видела.

Мы приземлились в центре экстренной помощи беженцам за Мобилом, там армия организовала заправочный пункт передового района, используемый на военных зонах для дозаправки вертолетов. Они заправили "ястребов", и мы отправились в обустроенную там столовую, после чего вернулись обратно. После вкуснейшего обеда из сухого пайка и воды из бутылки, когда я вернулся обратно в Шривпорт, я был страшно уставшим.

Всю дорогу до Вашингтона я проспал. При этом все ещё был уставшим, особенно когда сходил с самолёта, затем уснул в президентском вертолете, который вылетел в Белый Дом из Эндрюса. Я ушел спать, оставив инструкции о том, чтобы мне дали поспать и Уилл на следующий вечер организовал мне выступление в национальном эфире. А Мэтту и Марку нужно было составить речь. Я собирался доложить американскому народу о том, насколько все было плохо, и о том, что нам нужно было делать.