Практическое руководство по злу

Том II / 048 : Тройки

— Нет ничего более опасного для злодея, чем победа. Мы сами воздвигнем себе виселицу — Императрица Ужаса Пагубная Первая

— Ты все еще злодей, — констатировала Наследница. — Ты все еще Оруженосец.

Возможно, но сейчас все было… по-другому. Я получила аспект намного быстрее, чем должна была. Забрала.

Я чувствовала внутри себя пучок силы, но в этом были свои сложности. В нём был аспект, который я украла у Одинокого Мечника, его про̀клятый исцеляющий аспект, который помог ему пережить самое жестокое избиение, которое я когда-либо совершала. Восстановление. Теперь он был моим, но то, как это произошло, было трудно объяснить.

Похоже я не овладела им полностью — я могла использовать его только определенное количество раз, прежде чем он иссякнет. Но когда это произойдет, я снова смогу Забирать. По крайней мере, я так считала. Мое невежество в отношении Имен и Ролей начинало раздражать, но, к сожалению, не было такой вещи, навроде книги как стать злодеем — ближе всего к этому были мои Именные сны, которые, как правило, фокусировались больше на отношениях, чем на практических знаниях.

Они были, как мне казалось, средством обучения. Способ учиться на ошибках и победах своего предшественника. Интересно, достались ли они и Акуа — воспоминания Наследника, убитого моим учителем?

— И к тому же ты жива, — тихо добавила Наследница. — Этого не может быть.

Я весело улыбнулась.

— Обидела ангелочков-неудачников, но правила есть правила, — подтвердила я.

Я не могла и умереть и победить. Я победила, значит, я должна быть жива. Как истинные владельцы меча, Хашмалимы должны были позаботиться об этом. Они пытались перевернуть всё с ног на голову, превратив меня в героическую Королеву Кэллоу, но я этого не потерплю.

У меня уже был путь и он работал: мне не нужно было множить сущности. То, что они решили, что я добровольно истреблю Пятнадцатый как первый шаг в восстании всего королевства, показывает, как мало ангелы понимают человеческую природу. В конце концов, эти легионеры были моими. Ублюдки до мозга костей и чересчур болтливые, но они были моими ублюдками.

Они развевали мое знамя, сражались в моих битвах и пели мои песни. Я была бы вдвойне предательницей, если бы кто-то призвал меня повернуться к ним спиной. В жизни меня называли по-разному — большинство из этих имен были довольно неприятными, потому что Творение явно хотело меня достать, — но Раскаяние никогда не было одним из них. Я владела собой целиком, даже теми частями тела, на которые было некрасиво смотреть.

Для того, кто собирался встретиться со своими создателями, Акуа казалась слишком непринужденной. Прямо сейчас я чувствовала прилив энергии, но это всё еще вызывало тревогу. Очевидно, у нее было что-то в рукаве. Разве не всегда? Уже не в первый раз я задавалась вопросом, каковы же на самом деле аспекты Наследницы.

Я бы не удивилась, если бы один из них был полностью посвящен тому, чтобы облапошить меня, хотя как это будет сформулировано в императиве, я не знала. Очевидно, в какой-то момент этой борьбы я попала в ее хитроумную паутину схем. Я знала, что мне, вероятно, следует потратить некоторое время на размышления, пытаясь понять, как именно я это сделала.

С другой стороны, я полагала, что в её планы не входит отрывание ей рук и забивание её ими до смерти. Это также было бы близким к катарсису для меня, что было дополнительным бонусом. Я нахмурилась. Неужели можно было забить кого-то до смерти рукой? Ну, это не слишком отличается от того, как это делается с рыбой. Так что, наверное. Есть только один способ узнать.

— Итак, это был странно вежливый разговор, — сказала я. — Давай это исправим, ладно?

— Если ты настаиваешь, — сказала темнокожая девушка.

Руны образовались в воздухе вокруг ее руки и загорелись. Ничего не произошло. Она не смогла скрыть свое огорчение достаточно быстро чтобы я не заметила.

— Пробовала позвать демона, да? — констатировала я.

— Ты сделала что-то, чтобы мешает мне обратиться к нему, — обвинила она.

— Вообще-то это рыжая, — сказала я. — И она определенно заслужила за это удовольствие.

Акуа вздохнула.

— Ну, похоже, мы установили, что убить тебя в данный момент мне не под силу.

— Ты говоришь самые приятные вещи, — сказала я.

Я шагнула вперед с ангельским мечом в руке. Он больше не обжигал меня, но и силы от него я не чувствовала. Судя по всему, это был просто очень острый меч. Возможно, это и к лучшему. В любом случае, меня учили некоторым очень специфическим вещам о магическом оружии.

Была причина, по которой я не пользовалась ими, когда в Башне хранился самый большой тайник магических артефактов на континенте: как сказал Блэк, полагаться на магический меч — или на магическое что угодно, на самом деле — было фактически подписанием собственного смертного приговора, если ты станешь Именованным. Они всегда подводили тебя в самый неподходящий момент.

Учитывая, что я только что убила Одинокого Мечника его собственным причудливым ангельским мечом, я начинала понимать его точку зрения.

— Так уж случилось, — сказала Наследница, — что и меня ты не можешь убить.

— Все так говорят, — задумчиво произнесла я. — Но обрати внимание, у меня на ботинках следы героизма. Надеюсь, они не засохнут, Хакраму будет очень трудно их вывести.

— Я хочу сказать, Оруженосец, что если ты убьешь меня, то не переживешь этого акта, — решительно заявила Наследница. — Я связала это измерение со своей жизнью. Если я умру, оно тут же рухнет.

Я прищурилась на нее.

— Ты хочешь сказать, что только что пыталась вызвать демона разложения в измерении, которое связала с собой? Это было бы особым безумием даже для тебя.

Я откашлялась.

— А под безумием я подразумеваю глупость. Очень, очень большую глупость.

Акуа выглядела немного оскорбленной, и я видела, что она готовится к язвительному опровержению, но в последний момент взяла себя в руки. Очевидно, что те годы, когда я забиралась под кожу моих противников в Яме, всё ещё находили хорошее применение, хотя я нашла другую работу.

— Я могла бы показать тебе руны, доказывающие это, если бы ты не была магически неграмотна, — сказала она.

— Это клевета, — сказала я. — Я вообще бездарна в магии. Здесь есть важное различие.

Мой абсолютный отказ принимать всерьез ее зловещие откровения раздражал ее, судя по румянцу на щеках. По правде говоря, мне это очень нравилось. На мой взгляд, говорила ли она правду на самом деле проверить было невозможно. Случай, подобный этому, был как раз по ее части, но, с другой стороны, у меня сложилось впечатление, что я уже пробралась через большинство ее заготовок. Впрочем, если она говорит правду, это не имеет значения.

Если у Масего будет достаточно времени, он обязательно найдет дорогу в это место. В тот момент, когда он откроет выход, я могу просто прикончить ее и сбежать. Может быть, бросив пару склянок гоблинского огня, чтобы убедиться, что никакая жуткая мерзость не выползет наружу.

— Думаю, мы могли бы посидеть в разных углах церкви и вс` обдумать, — сказала я.

Она снисходительно улыбнулась.

— Подмастерье не найдет врата в это место, — сказала она.

— Потому что ты такая крутая магичка? — скептически спросила я. — Полагаю, тебе удается скрывать его с помощью заклинания. С другой стороны, сделать это без конечностей будет проблематично. Что возвращает нас к первоначальному плану надрать тебе задницу. Прогресс, да?

— Это измерение создала сама Триумфальная, дура, — сказала Акуа. — Даже Чернокнижник не смог его найти.

— Как грубо, — сказала я, закатывая глаза. — Увы, ты ранила мои чувства. Похоже переговоры срываются.

— У тебя что, совсем нет инстинкта самосохранения, идиотка? — прошипела она.

Я фыркнула.

— Акуа, моим начальным гамбитом в этой битве было мое убийство, — терпеливо напомнила я ей. — Ты лаешь не на то дерево. Но, конечно, я отнесусь к этому серьезно. Если ты извинишься за свою невежливость.

Я усмехнулась.

— Это было, я уверена, ты согласишся, ниже достоинства такой величественной персоны, как ты.

Я давно не видела, чтобы кто-то так сильно хотел меня убить. Возможно, Паж, но даже ее взгляд не был таким ядовитым. Мне было нездорово любопытно, может ли простой гнев вызвать у Наследницы учащенное сердцебиение.

— Мои слова не помогли этому разговору, — признала она сквозь стиснутые зубы.

Я могла бы сделать что-то из этого, но было не так много насмешек, которые она приняла бы, прежде чем наброситься на меня. У нее явно было предложение, и в данный момент она была моим единственным выходом из этой дыры. Я всегда могла к этому вернуться, как только мы вернемся в Творение, хотя и подозревала, что это будет не так просто.

— Я принимаю извинения, в духе доброй воли и сотрудничества, — солгала я. — А теперь выкладывай свою сделку.

Сонинке выпрямилась, изобразив на лице торжественную надменность. Ей это очень шло, но она всегда была великолепна. Очень жаль, ведь я собиралась убить ее или умереть, пытаясь, но ей не следовало ввязываться в эту драку, если она не хотела, чтобы ее несколько раз ударили ножом.

— В обмен на безопасный проход я прошу у тебя три уступки, — сказала она.

— Нет, — тут же ответила я.

Ее глаза вспыхнули гневом.

— Переговоры ведутся не так, — сказала она.

— Да, если вы покупаете контрабандные болеутоляющие в переулке за нелегальной боевой ямой, — сказала я.

Я намеренно мешала ей, но не потому, что мне хотелось толкать ее под руку… Не только потому, что мне хотелось толкать ее под руку. Если уж на то пошло, то она была обучена этому, а я — нет. Единственный способ не остаться в дураках — это довести ее до такого бешенства, чтобы она стала неаккуратной.

— Три на три, или нам конец, — сказала я. — Мы можем выяснить на собственном горьком опыте, действительно ли твой маленький Триумфальный пузырь не может быть найден Масего. Находчивый человек, этот Подмастерье. Пожалуй поставлю на него.

Акуа выглядела так, будто я только что перевернула стол переговоров и заставила ее убрать беспорядок, но она проглотила свой гнев. Мы обе знали, что здесь у нее не было такого превосходства, как она притворялась.

— Три на три, — уступила она. — В обмен на безопасный проход для тебя в Творение, ты воздержишься от убийства меня или пролития моей крови в течение трех дней и трех ночей.

А вот и оно. То, как она попытается выпутаться из этой передряги. Она сбежит из Кэллоу и вернется в Пустошь, где единственным способом для меня убить ее было бы начать гражданскую войну в Праэс. Это был далеко не такой прочный щит, как она думала, но все же это было препятствие.

Я молчала, пытаясь перебрать варианты. Я могла бы просто послать ее в Преисподние и поставить все на то, что Масего разберется вопреки всему, но мне не нравился этот вариант. Уползание от проблем, которые она взрастила, было тем, в чем Наследница преуспела больше всего. Я уже не раз говорила Блэку, что за то дерьмо, которое она устроила, ее голова должна болтаться на пике, но Империя дала ей подозрительную свободу действий. Либо Блэк и Малисия были идиотами, а я знала, что это не так, либо в игре было что-то еще. Я никогда не видела Наследника ни в одном из своих Именных снов, поэтому не могла быть уверена, но избегание обвинений могло быть одним из аспектов для этой Роли.

Я уже изложила свою точку зрения на события, произошедшие сегодня, так что не стоит дважды морочить голову оппонентам этой историей. Во всяком случае, три дня и три ночи — это не так уж много. Это не поможет ей выбраться из южного Кэллоу, даже если ей удастся раздобыть лошадь — а я постараюсь быть уверенной, что она этого не сделает, даже если мне придется убить всех коней в городе. Если же она будет пешей, я могу поручить трем когортам следить за ней и выждать запрошенное время, прежде чем они засыплют боеприпасами то место, где она стоит.

— Хорошо, — наконец сказала я. — Второе?

— Твой чудовищный маленький гоблин схватил моих товарищей, — сказала она, и мое сердце замерло. — Я хочу, чтобы их отпустили под мою опеку и применили к ним условия первой уступки.

Дерьмо. Значит, она это заметила. Разбойник провел всю битву, мародерствуя на улицах со своей когортой, захватывая в плен ее лордиков праэс. Знала ли она, зачем они мне нужны? Я не могла просто отдать их, не раньше, чем мой гамбит закончится. Я закрыла глаза. Никаких убийств или пролития крови, вспомнила я.

Таковы были условия. Есть способы обойти это. Не хорошо, но она толкнула меня гораздо дальше вниз по безжалостной стороне склона, чем думала. Она просила о двух вещах, хотя и пыталась сформулировать это как одно. Это казалось… значимым. Пригодным.

— Выбери трёх, — сказала я.

В начале битвы в ее свите было пять человек. Барика, которую я казнила до того, как битва началась должным образом. Фадила, маг, которая вызволила ее из первой тройной схватки с Одиноким Мечником. А потом появились еще трое. Гассан или что-то в этом роде, мальчик с мечом, которого я опозорила перед имперским двором в Атере. Очевидно, тагребский Лорд в своем собственном праве. Затем — самые важные: наследник Высокого Лорда Аксума и наследница Высокого лорда Нока. Лицо Акуа стало пустым, глаза задумчивыми. Этим я застала ее врасплох.

— Барика еще жива? — спросила она.

Я неприятно улыбнулась.

— Сентиментальничаешь, Наследница? Может быть, так оно и есть. А может, и нет.

— Если она мертва, — тихо сказала сонинке, — за это придется расплачиваться.

— О, один из них все равно будет, — сказал я с самым дружелюбным выражением лица. — Можешь на это рассчитывать.

Ее лицо разгладилось в неестественно спокойном выражении, Наследница взяла себя в руки.

— Фасили Мирембе, Хавулти Сахель и Гассан Эназах, — определилась она.

Два высших дворянина и несостоявшийся военачальник. Выбирала себе фаворитов, основываясь на политическом влиянии, а не на компетентности. Небрежная привычка. В конечном счете это будет стоить ей жизни, если она проживет так долго.

— Продано, — пожала я плечами. — В обмен ты продлишь условия перемирия, названные тобой, всем, кто находится под моим командованием.

— Согласна, — сказала она слегка обиженно.

Да, я предвидела это за милю. Если я не могла прибить ее по своему желанию, я не позволю магу, способному использовать Высшую Аркану — чем бы, дьявол возьми, это ни было на самом деле — бесчинствовать в городе, полном моих подчиненных. Она могла проложить себе путь через все мое высшее командование, а я бы и пальцем не смогла пошевелить, чтобы помочь.

— Третье? — поторопила я.

Она очень тщательно подбирала слова, что, как я поняла, означало, что она вот-вот попытается выкрутиться. Как оказалось, я ошибалась. Она просто была до смешного дерзкой.

— После войны я подам прошение о предоставлении мне губернаторства в Льесе, — сказала она. — Ты поддержишь это ходатайство при дворе.

Я моргнула и чуть не рассмеялась, но она была абсолютно серьезна. Слова Нет, Боги, нет, ты что, серьёзно, я не так сильно ударила тебя по голове были на полпути к тому, чтобы быть произнесенными, когда я сделала паузу.

Она не знала, для чего я захватила ее приспешников, поняла я. В противном случае она бы не пошла на это. Мне действительно удалось составить план, которого она не ожидает. Я заставила свое лицо быть абсолютно пустым. Это было подозрительно, как все Преисподние, но не так подозрительно, как моя ухмылка.

Наследница как наместница Льеса имела… возможности. Во-первых, ей не нужно было оставаться наместницей. А пока она здесь, она застрянет в Кэллоу. На моем игровом поле, а не на ее, вдали от всех ее союзников и в окружении людей, которые будут ненавидеть ее до глубины души.

Я сжала и разжала пальцы. Я отдам население Льеса той самой женщине, которая натравила на них сонм дьяволов. Но у меня будет целый арсенал инструментов, чтобы убедиться, что она ведет себя хорошо. Моя собственная поддержка не гарантирует, что она получит эту должность, сказала я себе, но в глубине души я знала, что она не попросила бы об этом, если бы не думала, что это склонит чашу весов в ее пользу.

Я думала, возможно, наивно, что, начав войну, чтобы получить власть, я принесу достаточно своих людей в жертву на алтарь необходимости. Казалось, что нет. Часть меня сопротивлялась этой идее, но другая часть уже решила, что это будет сделано.

Оставалось только решить, что я получу взамен. Я могла бы узнать имена всех шпионов в Пятнадцатом. Это было ужасно, ужасно заманчиво. Однако с этим были проблемы. Могут быть и другие, подобные Нилину — и мои пальцы сжались при одном воспоминании о нем, — которые были помещены в Колледж дворянами много лет назад, и не все из них будут известны Акуа. Я подозревала, что вся Старая Кровь делилась своей информацией с Наследницей, но они, скорее всего, не делились своими источниками.

Я не буду устраивать полную чистку. И в любом случае это не помешало бы ей впоследствии нанять новых агентов. После всего этого Пятнадцатый будет набирать рекрутов, так что у нее не будет недостатка в возможностях. Могу ли я попросить о неуказанной услуге? Нет, на это она не пойдет. Это дало бы мне слишком большое преимущество перед ней.

Мне нужно было отобрать у нее инструмент, который она сможет использовать против меня в будущем. Я пыталась придумать, как лишить ее поддержки Старой Крови, но формулировка была бы слишком сложной. Есть способы обойти это. Что у нее было такого, чего не было у меня? Причудливые доспехи. Изгибы. Волшебный меч. Демон.

— Согласна, — сказала я. — Ты отдашь штандарт, контролирующий твоего демона, Подмастерью еще до того, как прозвенит колокол.

Я сделала паузу.

— С тем же демоном, все еще привязанным к нему, — поспешно добавила я.

Она уже собиралась принять условия, когда я заговорила, и выглядела раздраженной, когда я добавила последнюю часть. Не спешим с формулировками.

— Согласна, — ответила она.

Условия были установлены. Получить настоящие клятвы оказалось немного сложнее. Наследница предложила нам поклясться нашими Именами, но я не собиралась делать ничего подобного, когда она превосходила меня в знании Имен с таким большим отрывом. Я предложила поклясться Богами, но, судя по тому, как она побледнела, клятва Богам Внизу была намного опаснее, чем клятва Богам Наверху.

В конце концов мы пошли на компромисс, дав клятву на крови. Она порезала ладонь, что, очевидно, было традицией, но в отличие от нее я действительно использовала руки для взмаха мечом, поэтому вместо этого я порезала плечо. Я отказалась смешивать нашу кровь, чтобы скрепить договор, сославшись на то, что ее глупость может быть заразной.

На самом деле я больше беспокоилась о том, что она настолько сумасшедшая, что подмешивает яд в собственную кровь или какую-нибудь магическую чуму, но я не собиралась признаваться в этом. Это не паранойя, если имеешь дело с праэс.

Я отрезала кусок плаща Одинокого Мечника, и мы обе капнули кровью на кожу — сначала я, на всякий случай, — чего, по-видимому, было достаточно. Я почувствовала, как что-то вроде наручников обвилось вокруг моей руки, хотя визуально ничего не изменилось.

Мне было в новинку наблюдать, как Наследница произносит заклинание, которое не должно было причинить мне вреда. Она вырезала на берегу врата света и шагнула первой, когда я пригласила ее. Я последовала за ней почти сразу, не желая оставаться на этом жутком острове дольше, чем нужно.

Ее переход был намного более плавным, чем у Масего, и я оказалась на берегу Хенгеста, как раз у того места, где лодка из прошлого, наконец, закончила гореть. Наследница стояла с поднятыми руками, окруженная Висельниками со всем их оружием. Адъютант первым увидел, что я проходя через портал, и велел Подмастерью остановиться.

— Кэтрин, — с облегчением произнес Хакрам.

— Погоди, — сказала я и ударила Акуа кулаком в живот.

Она хрипло выдохнула: я вложила свое Имя в этот удар, и ее броня прогнулась под ударом. Колдовство с треском ожило вокруг ее руки, но я снова ударила ее в живот, и оно погасло, когда она упала на колени. Я спокойно взяла ее за запястье и вывернула его.

— Ты, наверное, подумала, что я забыла поторговаться за свою безопасность, — сказала я. Но я не забыла. Я просто знала, что это не имеет значения.

— Ты не можешь причинить мне боль, — выдохнула она.

— Я не могу убить тебя, — поправила я. — Или пролить твою кровь.

Мой ботинок опустился и раздробил ей колено. Она закричала.

— Ты действительно думала, что сумеешь выторговать себе выход? — констатировала я. — Нет. Не после того, что ты сделала.

Я холодно улыбнулась.

— Как ты тогда меня назвала, за обеденным столом в Саммерхолме перед Блэком? Припоминаю что никем. С репутацией вышибалы и ничего больше. Но вот что касается вышибал.

Я сломала ей другое запястье, прервав ее вторую попытку волшбы.

— Мы знаем, как ранить людей, не заставляя их истекать кровью, — процедила я.

Под пристальными взглядами сотни кэллоу и двух других Именованных, я методично сломала каждую кость в теле Наследницы, которую я могла сломать, не заставляя ее истекать кровью. В конце концов, она исцелит все это. Но она не сможет стать для меня проблемой, по крайней мере, в течение месяца. Её лицо оставалось нетронутым — удары по нему слишком легко кровоточили, — но к тому времени, как я закончила с ней, она уже не могла двигаться самостоятельно.

— Теперь давайте узнаем, насколько хорошо ты торговалась, — пробормотала я.

Я думала о том, чтобы три дня и три ночи ломать ей кости и держать в городе, пока не закончится перемирие. Кандалы на моей руке натянулись. Значит неприемлемо.

Я подумала о том, чтобы позволить ей уйти, но приказать солдатам следовать за ней. Кандалы снова затянулись. Похоже, Пятнадцатый считался продолжением меня самой с целью убийства. Дьявол. Бросить ее в озеро? Снова нарушение клятвы. В данный момент я не могла придумать ничего другого, но у меня был целый штат старших офицеров, с которыми я должна была все обсудить. А также человек, которого воспитал злодей.

— Похоже, ты выживешь, — сказала я. — Во всяком случае, пока. Капитан Фэрьер?

— Мэм? — с некоторым благоговением в голосе отозвался кэллоу.

— Пусть эту женщину доставят в штаб-квартиру Пятнадцатого в городе. Не нужно быть нежными, но убедитесь, что она не истекает кровью.

Он отдал честь. Глубоко вздохнув, я повернулась к Хакраму и Масего.

— Давайте, мальчики, — сказала я. — Мы можем поговорить, пока идем туда. День еще не закончен.

☠

Верес объявила гильдхолл своим передовым командным центром, как и в Марчфорде. Я могла понять, откуда она приобрела такую привычку: обычно это было самое большое здание в городе кэллоу, которое не было церковью или домом знати. Они обычно были ближе к главным улицам, чем упомянутые, так как пропускали сквозь себя прорву народу. Заверив Гончую, что ситуация с ангелом улажена и что я предоставлю ей полную картину позже, мне удалось вырваться из этого разговора и выкрасть у нее Айшу.

Она понадобится мне для предстоящего обсуждения. Кладовка, где Разбойник разместил приспешников Наследницы, была очищена, за исключением четырех туго связанных рулонов рассерженных праес, которые начали шуметь через свои кляпы, как только я вошла. Висельники прислонили Наследницу к стене, прежде чем я отпустила их, оставив только Подмастерье и Айшу рядом со мной. Я присела рядом с двумя пленниками и вынула их кляпы, не обращая внимания на их возмущенные требования.

— Ты хоть знаешь, кто я, невежественная говнодавка? — требовательно спросил парень-сонинке.

Я почесала щеку.

— Вообще-то я забыла твое имя, — призналась я. — Айша?

Хрупкая на вид тагреб выглядела на полпути между отчаянием и весельем.

— Фазили Мирембе, — подсказала она. — Наследник Аксума.

— Видишь, теперь я знаю, кто ты, Бабили, — сказала я ему. — Обрати внимание, что ты все еще связан. На самом деле это не случайность.

— Ты не можешь убить их, — прохрипела Наследница из своего угла.

— Смотри, кто вернулся из страны грез, — улыбнулась я. — И ты отчасти права, я полагаю. Во всяком случае, для троих. Извини, Фадила, но ты не попала в список. Твой босс решила, что ты слишком низко стоишь в списке приоритетов.

Я выхватила нож. Темнокожая магиня в панике вытаращила глаза.

— Погоди, — запричитала она, — я…

Острие моего ножа уперлось ей в горло, но не настолько сильно, чтобы из него потекла кровь.

— Да, да? — надавила я.

— Я уйду, уеду в Вольные Города, — выдавила она. — И никогда не вернусь в Империю.

Остальные аристократы в комнате наблюдали за происходящим в полной тишине, даже Айша.

— Мне очень жаль, — сказала я не без злобы. — Но ты соучастница массового убийства и загнана в угол. Изгнание здесь не вариант. Не с теми играми, в которые вы все играли.

— Кэтрин, — сказал Подмастерье. — Это было бы пустой тратой. Я уже говорил тебе, что она одна из самых талантливых практиков своего поколения.

— Это делает ее очень плохим вариантом, Масего, — ответила я. — Из тех, что возвращаются, чтобы укусить нас за задницу в критический момент.

— Предоставьте мне опеку над ней, — сказал он. — У меня есть проекты, которым не помешала бы дополнительная пара рук.

Я нахмурилась.

— Ты будешь отвечать за нее, а Блэк может возразить, — сказал я.

Очкастый маг фыркнул.

— Позволь мне разобраться с дядей Амадеем. Что же касается ответственности, то я намерен попросить ее дать несколько очень конкретных клятв.

Я с сомнением посмотрела на Фадилу.

— Как насчет этого? Лаборант или ранняя могила? Все зависит от тебя.

— Спасибо, лорд Подмастерье, — сказала она дрожащим голосом, игнорируя меня и пытаясь изобразить поклон, будучи связанной. — Я этого не забуду.

Я позвала стоявшего на страже Висельника обратно в комнату и приказала вытащить ее. Мы можем обсудить детали этого дела позже.

— Если эта маленькая демонстрация была предназначена для того, чтобы запугать нас, вы потерпели неудачу, — сказала связанная девушка сонинке.

Я бросила взгляд на Айшу. Хавулти Сахель, — беззвучно произнесла она одними губами. Наследница Нока.

— О, Савути, — сказала я. — Если ты не боишься, значит, не стоишь внимания. Я не могу убить тебя или пустить тебе кровь, конечно. Но Подмастерье может, скажем, сгноить твои глаза. Он сделал это с лицом Неуклюжего Фокусника в Саммерхолме. Мерзко, как в Преисподней на вид, скажу я вам.

Они застыли.

— Хорошие новости, — сказала я. — Это не то, что мы сделаем. Подмастерье, ты принес инструменты?

Круглолицый маг развернул кожаный сверток, полный чего-то похожего на скальпели и клешни, а также нескольких предметов, явно предназначенных для того, чтобы проделывать отверстия. Они были бы похожи на набор резчика — или палача, — если бы не руны, покрывающие каждый их уголок. Хавулти заскулила.

— Маг, да? — констатировала я. — Поясняю для остальных, товарищи невежественные ублюдки, это инструменты, используемые для извлечения и связывания души. —

Ужас в комнате стал теперь ощутимым.

— Видите ли, — продолжала я, — Наследница совершила ошибку, поторговавшись только за безопасность ваших тел. Я не собираюсь их трогать. Хитрые вещи, эти клятвы. Но если я верну ваши пустые оболочки в Пустошь, что ж, технически я выполню условия.

— В тебе этого нет, — сказала Наследница из своего угла.

— Год назад ты, возможно, была бы права, — согласилась я. — Это было до того, как ты начала всю эту ёбань с демонами и скармливание гражданских дьяволам. Ты пошла на обострение, Акуа. Мы больше не играем в военные игры.

— Вы начнете гражданскую войну, — сказал Фазили. — Тронь хоть один волос с наших голов, и половина Пустоши взбунтуется.

— Знаешь, — вздохнула я, — меня уже тошнит от всего этого комплекса ты не можешь меня тронуть, который есть у праэс-аристократов. Вы, кажется, думаете, что это дает вам свободу делать все, что вам заблагорассудится, без последствий.

Я видела, что они искренне не понимают меня. Последствия для них были тем, что случалось, когда другой благородный превосходил их. Может быть, когда они попадались в одну из интриг Императрицы. Мысль о том, что им, возможно, придется отчитываться перед кэллоу, отчаянно нуждающимся в ванне и двенадцати часах непрерывного сна, была совершенно чужда их образу мыслей. С таким же успехом я могла бы говорить на иностранном языке.

— Я не собираюсь тратить на вас время, — сказала я. — Вы не те, с кем бы мне хотелось разговаривать.

Масего поставил чашу с предсказаниями на землю, а я снова надела кляп Гассану, и даже сквозь боль я увидела, как в глазах Наследницы засияло понимание. Сегодня она несколько раз роняла мяч, но не была идиоткой. Смысл никогда не состоял в том, чтобы покончить с ее приспешниками. Это был шантаж их родителей, тех, кто обладал реальной властью.

Подмастерье взял каплю слюны у двух высших дворян, добавил в воду и перемешал. Он прошептал заклинание, и вода превратилась в пар, повиснув в воздухе, подобно листу пергамента. Потребовалось некоторое время, чтобы установить связь, но в конце концов пар сформировал два изображения: пара лиц смотрела на меня, удивленных и разъяренных. Я взглянула на Айшу.

— Верховный лорд Дакарай из Нока, — сказала она, наклоняя голову то влево, то вправо. — Верховная Леди Абреха из Аксума.

Высокий лорд Нок был красивым сонинке в расцвете сил, тонкий зеленоватый шрам, проходящий через глаз, придавал ему опасный вид. Верховной Леди Аксума на вид было лет сто, смуглая кожа сморщилась, как у гоблина. Она должна была быть очень старой, чтобы такое могло случиться, ведь праэс занимались ритуалами, чтобы сохранить свою внешность молодой дольше, чем это было задумано Творением.

— Добрый вечер, — сказала я. — Я.

— Оруженосец, — сказала старуха. — Я вижу, Фазили у вас под стражей. Это должно быть интересно.

— Ты немедленно освободишь мою дочь, — сказал Верховный лорд Дакараи. — Во всяком случае, если ты хочешь выжить в ближайшие две недели.

— Отец, — вмешалась дочь, — она сошла с ума.

— Заткнись, — Сказала я.

Ее рот захлопнулся. Другой заключенный понял намек без слов.

— Я не люблю повторяться, — ровным тоном произнес Верховный лорд Дакараи.

— Значит, это у нас общее, — заметила я. — Это вовсе не визит вежливости. Я собираюсь тебя шантажировать.

На мгновение воцарилась тишина, и я услышала, как Айша глубоко вздохнула.

— Это было освежающе прямолинейно, — задумчиво произнесла верховная леди Абреха. — Я окажу вам такую же любезность. Нет. Отпусти моего идиота племянника, и я не позволю распять всех, кого ты любишь.

— Она не может убить их, — сказала Наследница из своего угла.

Глаза обоих высших дворян метнулись в сторону. Эти двое были старыми мастерами игр в Пустоши, и поэтому на их лицах не было даже намека на эмоции. Верховный лорд Дакараи поднял бровь.

— Это Наследница?

— У неё сегодня плохой день, — сказала я. — Сейчас будет еще хуже. Но она права, она торговалась за жизнь ваших наследников. К сожалению, сделка не коснулась их душ. Что я буду с ними делать, я пока не знаю, но я хотела купить девушке украшение, а Наук твердит мне, что предложение останков общих врагов — это — неотъемлемая часть всех ухаживаний.

Масего откашлялся.

— Они переживут экстракцию с небольшим количеством побочных эффектов, — сказал он. — По крайней мере, один из них должен сохранить контроль над движениями, если душа когда-нибудь вернется.

— Разве это не мальчик Чернокнижника, пытающийся занять место отца, — сказал Дакарай без тени юмора. — Тебе следовало бы лучше посоветоваться со своим учителем, Подмастерье. Ваши сегодняшние действия будут иметь последствия.

— Мой племянник — посредственный предмет торга, Оруженосец, — сказала верховная леди Абреха. — У меня есть и другие. Некоторые из них даже менее надоедливы.

Я даже не взглянула на упомянутого племянника, хотя ему, должно быть, было немного тяжело это слышать.

— Но ведь он твой признанный наследник, — сказала я. — Я полагаю, вы могли бы назвать еще одного. Допустим, я вырвала его душу, а потом засунула в другое тело. Тело под контролем Блэка. Ваш племянник все равно будет наследником, не так ли? И будет иметь сторонников.

Я холодно улыбнулась.

— Я думаю, что для вас это может быть немного неприятно.

Эта часть была любезностью Айши, так как я понятия не имела, как работает наследование праэс. Короче говоря, любой, кто когда-либо был признан наследником правящим лордом или леди, имел законные права. Смерть и воскрешение нежити стирает это утверждение — поскольку те очень злые неживые Высшие Лорды все равно проиграли гражданскую войну — но ни один из моих пленников технически не умрет ни в какой момент.

Айша объяснила, что мысль о человеке с законными правами в руках моего учителя заставит этих двоих действовать очень осторожно. Наследница была не единственной, у кого была политическая палка, чтобы бить людей, а моя была скорее булавой. Такая, покрытая шипами и с заметным отвращением к знати.

— Ваши попытки запугать меня вполне достойны, хотя в конечном счете неуместны, — сказал Верховный Лорд Дакараи. — Наследница, может быть, и хорошая добыча для тебя, но моя дочь — нет. Поднимите руку на представителя Старой Крови, и Империя поднимет восстание. Ты играешь с силами, недоступными тебе, дитя. Отпусти мою дочь.

Я спокойно посмотрела ему в глаза и рассмеялась. Искренне, честно рассмеялась. Он был слишком смущен, чтобы обижаться, подумала я.

— Боги, вы все такие. Вы все время говорите, что будет гражданская война, если я что-нибудь сделаю с одним из ваших, даже если они попытаются убить меня или моих солдат. Блэк и Малисия стали мягче к тебе относиться, не так ли? Они позволяют вам думать, что вы на самом деле угроза.

Я злобно ухмыльнулась.

— Сделай это. Восстань. Думаешь, для меня это будет поражением? Дворянство Праэс грабит мою родину уже двадцать грёбаных лет. Половина меня болеет за то, чтобы ты велел мне сгинуть, чтобы я могла переправить Пятнадцатый обратно через реку и похоронить вас всех в братской могиле. Легионы не пойдут за тобой, а это единственное что имеет значение. И давайте будем честными, половина Кэллоу попытается записаться в них добровольцами, чтобы они могли поджечь ваши дворцы в качестве расплаты за Завоевание.

Я пожала плечами.

— Думаю, Императрица будет сердиться на меня какое-то время, — сказала я. — Но Блэк? Блэк может улыбнуться, и если это не напугает тебя до смерти, то я не знаю, что напугает.

Я встретилась с ними глазами, один за другим.

— Как там это звучало? Ах, да. Трепещите, о могучие, ибо наступила новая эра.

На мгновение воцарилась тишина.

— Я поддержу любую петицию, которую вы выдвинете, — внезапно сказала верховная леди Абреха. — Я также откажусь от поддержки петиции о дани орков, если вы всё равно заберете душу его дочери.

— Абреха, ты вероломная сука! — прогремел другой дворянин.

Старуха хихикнула.

— Ты еще сосал соски своей уродливой матери, когда постучались Бедствия, Дакарай. Я была в комнате, когда эта фраза была произнесена в последний раз. Я сказала Тасии, я сказала ей, что Малисия не будет терпеть долго. Это её рука, натягивающая поводок, чтобы напомнить нам, кто правит.

Я взглянула на Айшу, но она покачала головой.

— Нам нужны оба, иначе у нас не хватит поддержки, — прошептала она.

Четверо из Высоких Лордов и Леди — такова была наша цель. Всего их было семь, поэтому все, что поддерживалось большинством, должно было, по крайней мере, серьезно рассматриваться Императрицей. Нынешний баланс сил в Империи был смещен против нее: трое из них были лояльны Малисии, но четверо были частью Старой Крови. Вот почему они доставляли ей столько хлопот в данный момент. Я вела переговоры с Блэком больше месяца, и он служил посредником между мной и Императрицей, сначала чтобы продавить идею создания правящего совета над Кэллоу, а затем чтобы заручиться поддержкой ее союзников. Мы получили двух из трех, ценой гарантированного места в совете каждому члену их семьи. Теперь мне нужно было привлечь на свою сторону двух последних высокопоставленных дворян, и если для этого придется угрожать вырвать несколько душ, я готова была оставить это на своей совести.

— Я не могу принять эту сделку в данный момент, — вежливо сказала я верховной леди Абрехе.

Она, казалось, ничуть не удивилась. Высокий лорд Дакарай язвительно спросил, что именно я хочу, чтобы он сделал, и, не теряя времени даром, я рассказала им. Последовал ещё один обмен угрозами, но с Айшей, нашептывающей мне на ухо нужные слова, я в конце концов получила то, что хотела.

Обе стороны дали клятвы, точные формулировки которых уже были подготовлены Масего. Когда сеанс прорицания закончился, я чувствовала себя опустошенной, но полностью удовлетворенной. Было ли это то, на что на самом деле похоже выполнение плана?

Я все еще ожидала, что Творение жестоко отомстит в любой момент, но сейчас мне казалось, что это сошло мне с рук. Я отпустила двух высокородных сопляков и сообщила им, что они больше не моя проблема — клятвы, которые я дала, позволят им благополучно вернуться к своим местам власти. Оставались Гассан и Наследница. Я посмотрела на свою соперницу и присела перед ней на корточки.

— Я должна отпустить тебя, — сказала я.

— Мне физически больно это признавать, но ты об этом позаботилась. — Масего стоял позади меня, прислонившись к стене.

— Подмастерью пришлось вырвать один из моих аспектов в Марчфорде, — сказала я ей, и ее глаза расширились.

До нее начало доходить, как сильно она облажалась.

— Когда я планировала всё это — а я планировала — я думала, что просто убью тебя. Если не получится, я решила уравнять весы в стиле Кэллоу. Твои три аспекта за тот, что я потеряла.

Ей удалось ухмыльнуться, что было настоящим достижением, учитывая, сколько костей было сломано.

— Но на самом деле твоя душа не находится в твоем теле, — сказал Подмастерье. — Ритуал, который ты должна была пройти, чтобы это произошло, и твое Имя все еще каким-то образом функционировало, — это, ну, самое блестящее колдовство, которое я видел за всю свою жизнь.

В его голосе звучало искреннее восхищение.

— Значит, мы не можем тебя тронуть, — сказала я. — Полагаю, ты чувствуешь себя немного самодовольной. Ускользая снова. Однако мне кажется, что причина, по которой ты никогда не понимаешь, что со мной не стоит шутить, заключается в том, что ты никогда ничего не теряешь в наших столкновениях.

Я встретилась с ней взглядом.

— Я убила Барику, — сказала я. — Я всадила ей в глаз арбалетный болт и похоронила её тело в освященной земле. Она никогда не вернется. А теперь мы будем сидеть вместе, ты и я, и смотреть, как Подмастерье вырывает душу твоего фаворита и привязывает её к камню.

Я спокойно встретила ее взгляд.

— Я не чудовище, Акуа. Я уничтожу его, когда наше перемирие закончится, и отпущу его в Подземный мир. Но когда ты уползешь из этого бардака, когда мы закончим, ты вспомнишь этот момент. Что будет, если вы подожжете мои родные земли ради своих маленьких делянок.

Мы сели. Мы смотрели. И когда это было сделано, я наклонилась к ее уху.

— И если тебе каким-то образом удастся получить пост наместницы — я буду следить за тобой. Ожидать. И в следующий раз тебя не спасут никакие сделки.

Я встала и посмотрела на нее сверху вниз.

— А теперь убирайся из моего королевства.