Практическое руководство по злу

Том II / 025 : Пробуждение

— Только героям вручают факел. Злодеи должны взять его у трупа своего предшественника — Императрица Ужаса Малисия, Первая её Имени

Утренний колокол должен был прозвучать только через час, но я уже встала. Я давно привыкла к коротким легионерским ночам и временам более короткого отдыха, когда этого требовал темп Легиона, но даже моего Имени было недостаточно, чтобы заглушить ужасную усталость в моих костях. Давненько меня так не били: единственное, что я могла припомнить, это моя первая стычка с Уильямом. Мне не грозило, что я когда-нибудь забуду этот бой или его последствия. Потянул за рычаги, и двадцать пять кэллоу погибли. Я всё ещё чувствовала вспышку гнева при этом воспоминании, хотя сами казни не были вверху списка. Эту роль разделили между собой Одинокий Мечник за то, что вмешался в мой разум, и Блэк за то, что Говорил со мной. Я полюбила своего учителя больше, чем когда-либо могла себе представить, но отказ от своей свободной воли был не тем, что я когда-либо просто преодолею.

Накануне вечером я отложила первоначальную просьбу Лучницы о немедленном переводе ее коллеги, и не то чтобы она сильно сопротивлялась мне по этому поводу. После того, как она произвела первое впечатление, она казалась довольно безразличной к порученной ей задаче. Это было довольно красноречиво, хотя мне не хватало информации, чтобы сделать из этого выводы. Внутренняя политика Убежища была непрозрачна для меня, да и для всех остальных, строго говоря. Единственным неоспоримым фактом было то, что Рейнджер, ранее принадлежавшая к Бедствиям, правила городом. И все же государство никак не было связано с Империей. Оно считалось протекторатом гномов, если уж на то пошло, хотя Подземное Королевство не любило брать на себя окончательные обязательства перед кем-либо на поверхности. Я думала, что независимый город, управляемый эльфийской кровью, привлечет внимание Золотого Цветка, но, похоже, это было не так. Сама Рейнджер могла быть полуэльфом, но ее не пощадило отсутствие интереса эльфов ко всему, что происходило за пределами их границ.

Когда я нашла посланницу Владычицы Озера, она сидела в маленькой приемной рядом с тем местом, где мы держали Охотника, скрестив ноги, сидя в кресле и болтая с заинтересованным Подмастерьем. Вчерашнего лука нигде не было видно, как и накидки, и она осталась в этой бледной кольчуге. Темное полотно, закрывавшее нижнюю часть ее лица, превратилось в самодельный шарф.

— … некоторые из Невидимых, хотя они очень осторожны, когда появляются. В лесу есть вещи, которые даже фэйри не смогут легко пересечь, — рассказывала Лучница, потягивая из чаши.

Я взглянула на содержимое, отметив, что она уже набралась крепкого алкоголя. Боги, даже праэс не любят так пить. Сама я позвтракала, выпив чайник чая и заев подслащенной кашей, которая уже ждала меня, когда я поднялась с постели, потому что Хакрам был живым сокровищем.

— Значит, там должно быть несколько врат, разбросанных по Убывающему Лесу, — с энтузиазмом ответил Масего. — Мало кто из них способен на самом деле перейти из Аркадии в Творение.

— Оруженосец, — приветствовала меня незнакомка, когда я вошла.

— Лучница, — ответила я. — Это арагх в твоей чаше?

— В Ашуре сейчас полдень, — легко объяснила она.

Масего нахмурился.

— Нет, это не так.

Охро-темнокожая девушка вздохнула.

— Это выражение, милый, — сказала она.

— Неточное, — пробормотал маг себе под нос, к моему большому удивлению.

Я поджала губы.

— У него пунктик насчет точности, — сообщила я ей.

Лучница скептически посмотрел на мага, затем пожала плечами.

— Я заметила, что мы, бедняги, воспитанные Бедствиями, склонны к странностям, — заметила она, осушая свой бокал. — Если оставить это в стороне, то, полагаю, мне следует проверить, как там Звонкий. Может, продолжим?

Я уже собиралась согласиться, когда до меня дошел смысл ее слов.

— … Звонкий? — переспросила я, подавляя усмешку.

Лучница указала на ее волосы.

— Все эти колокольчики, которые он зачем-то таскает, — сказала она. — Еще более плохой выбор одежды, чем татуировки, если это о чём-то говорит.

Я фыркнула.

— Нет ничего плохого в том, чтобы украсить свои волосы, — защищаясь, вмешался Подмастерье, теребя одну из безделушек, украшавших его собственные дреды.

— Есть, если ты должна вести себя тихо, — возразила Лучница, закатывая глаза. — Или например быть Охотником.

— Он настоящий дьявол с копьем, нужно отдать ему должное, — уступила я.

— Никому из тех, кто учился у Владычицы Озера, не будет позволено покинуть Убежище, если они не смогут позаботиться о себе сами, — отмахнулась посланница. — Он все еще самый слабый из ее студентов.

После вчерашней прекрасной интерлюдии у меня не было проблем с верой на слово. Даже если я была функциональным калекой во время драки, она все равно обращалась с Хакрамом и Масего, как с неуклюжими детьми.

— Давай перейдем к делу, Подмастерье, — наконец сказала я. — Развеять заклинание не должно быть проблемой, верно?

— Нет. Оно было разработано с учетом этого. Во всяком случае, лучше нам добраться до этого раньше, чем позже, — заметил маг. — Мне неудобно оставлять здесь магические эффекты, когда на свободе разгуливает демон разложения. Если они вступят в контакт, последствия могут быть… непредсказуемыми.

Глаза Лучницы сузились при упоминании демона, хотя она ничего не сказала. За выпивкой и непринужденными ухмылками она почти ничего не упустила. Интересно, какая часть веселого фасада была тщательно продумана, чтобы заставить нас недооценивать ее? Мы вошли в комнату, где держали Охотника, и я отпустила десяток охранников, которые все время держали оружие наведенным на героя. Обычно это была бы полная линия, но двадцать легионеров просто не поместились бы в свободном пространстве. Однорукого героя положили на кровать, хотя это было все, чем он мог утешиться. Его руки и ноги были связаны веревками, но от них не было бы никакой пользы, если бы он не спал и пытался сбежать. Мне не нужна была опека Блэка, чтобы понять, что заключение героев в тюрьму редко заканчивается хорошо для злодея.

— Похоже, ему не больно, — заметила Лучница.

— Нет причин, почему должно быть, — ответил Масего.

Темнокожий маг подошел к спящему герою и сунул руку под подушку, на которой лежала его голова, слепо нащупывая что-то. Через мгновение он достал небольшой скульптурный камень, покрытый рунами, и легко раздавил его в руке. Я подняла бровь. Это была не сила, у него не хватило бы для этого мускулов. Он сдул пыль с лица Охотника и осторожно положил палец ему между глаз.

— Проснись, — приказал он.

Моя бровь поднялась еще выше. Это не было Речью, не совсем, но за этим словом скрывалась сила. Ничего не произошло. Лучница вопросительно оглянулась на нас.

— Это займет какое-то время? — уточнила она. — Потому что в соседней комнате меня заждалась бутылка.

— Очнётся с минуты на минуту, — ответил Масего.

Прошло еще около тридцати ударов сердца, прежде чем Охотник начал шевелиться. Он зевнул, и я увидела, как напряглись его мускулы, когда он попытался прикрыть рот, но обнаружил, что его руки связаны. Мгновение спустя все его тело дернулось, как будто он потянулся за оружием, которого там не было, и в результате он забавно слабо извивался, как связанный боров.

— Звонкий, — рявкнула Лучница. — Прекрати делать из себя дурака.

Охотник окинул взглядом комнату, сразу же найдя свою коллегу, затем перешел к сердитому взгляду на Масего и меня.

— Лучница, — наконец произнес он. — Что ты здесь делаешь?

— Беру тебя под опеку, — проворчала она, вынимая из ножен длинный нож и протягивая руку к его связям. Я прищелкнула языком по небу, а затем провела мгновение, удивляясь типичному для праэс жесту, исходящему от меня. Когда я успела его подхватить?

— Он не не будет развязан до того, как у меня будет клятва, что он не будет драться со мной и моими людьми, — решительно заявила я.

— Пока за него отвечаю я. Если он это сделает, я сама его уложу.

— Лучница, — выпалил герой. — Она злодейка.

— Она злодейка, которая пощадила твою жалкую задницу, — резко сказала она. — Так что следи за своей блядской речью. Вся твоя маленькая выходка за границей поставила Леди в неловкое положение, Джон. Убежище должно будет выплатить Башне компенсацию.

— Леди Рейнджер ослеплена сентиментальностью, — огрызнулся Охотник. — Кэллоу заслуживает свободы, даже если ею управляют ее старые друзья.

— Забавно, что команда Уильяма всегда говорит о свободе, — тихо проговорила я. — Как будто эта свобода будет кормить страну, когда Праэс сожжет все это место дотла на пути к выходу. Как будто эти красивые слова обещают тебе победу, а не поле трупов от Дормера до Вейла.

— Ты предатель своей крови, Оруженосец, — усмехнулся Охотник. — Всё, что ты заслуживаешь, это…

Лучница дала ему пощечину.

— Мне наплевать, какой флаг развевается над Кэллоу, Джон, — спокойно произнесла Именованная. — И тебе должно быть тоже. Знаешь, что меня волнует? Следование единственному закону Убежища. Напомни мне, что это за закон, Охотник?

Герой упрямо насупился.

— Я задала тебе вопрос. Что это за закон, Охотник? — резко повторила Лучница.

— Как скажет госпожа, так и будет, — пробормотал он.

— А что сказала Леди Рейнджер об Империи? — подсказала она.

— Там водятся чудовища, — процитировал Охотник. — Оставить в покое.

— Но ты же не оставил её в покое, не так ли? Итак, ты потерял руку и опозорил нас публично. Жаль, что ты не можешь сделать себе татуировку лучшего жизненного выбора, — продолжила она язвительно.

— Они племенные, — защищался Охотник.

— В торговом квартале Вейла много племен, не так ли? — сказала Лучница, закатывая глаза. — Я пила чай с твоими родителями, Джон. Они драпировщики, милая пожилая пара. Единственное, что они сделали неправильно, это слишком редко пороли тебя.

Я не преминула признаться самой себе, что нахожу весь этот разговор восхитительным. Насмешливая ухмылка тронула мой рот, хотя я держалась в стороне. Несмотря на то, что Лучница падала на него, как оползень, он все еще был одним из ее товарищей. Добавив несколько собственных реплик, я могла бы спровоцировать ответные действия.

— Я официально передаю опеку над ним тебе, — внесла я свой вклад. — Полагаю, ты отвезешь его обратно в Убежище?

— В конце концов, — согласился Лучница. — Он должен предстать перед Леди.

— Я не сделал ничего плохого, — прорычал Охотник.

— На твоем месте я бы лучше спланировала свою защиту, — фыркнула женщина. — Она уже разозлилась, что ей приходится править городом вместо того, чтобы предоставить ему функционировать самому, так что твоё дело выглядит не очень хорошо.

Я что-то неопределенно промычала.

— Значит, вы останетесь в Марчфорде?

Лучница вздохнула.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты не сильна в тонкостях, милая?

— Возможно, это ее фирменный знак, — усмехнулся Масего. — Это и поджигание вещей.

Я пожала плечами. Я никогда не собиралась танцевать вокруг этой темы: с тем, что должно было произойти, неуверенность в моем госте была не тем, что я могла себе позволить.

— Через несколько дней нас атакуют, — сказала я. — Я сомневаюсь, что дьяволы или то, что осталось от Серебряных Копий после того, как демон покончит с ними, будут заботиться о ваших дипломатических полномочиях.

— Демон? — в ужасе произнес Охотник. — Боги, Оруженосец, что ты призвала?

— Это не моя вина, — резко возразила я. — Я просто убираю беспорядок, и мне бы не хотелось потерять в этом процессе десять тысяч невинных. Только Подмастерье и Адъютант могут предпринять что-то существенное, а я всё ещё ранена. Дополнительное Имя может иметь значение.

— Я не уверена, что смогу убить демона, — призналась Лучница.

Я нахмурилась.

— Ты злодей? Я предполагала обратное.

— Не все Роли так четко определены, — ответила незнакомка.

— Ну, это всё объясняет, — сухо заметила я.

— Если мы все еще будем в городе, когда начнется штурм, мы поможем, — наконец сказал Лучница.

— Мы? — Охотник сплюнул.

— Мы, — тихо ответила женщина. — Ты должен очень тщательно обдумать, хочешь ли ты драться со мной по этому поводу, Джон. Мое терпение на исходе.

Это надевало на него намордник достаточно эффективно.

— Я была бы вам очень признательна, если бы вы сообщили мне, когда собираетесь отбыть, — сказала я ей. — Если вы еще будете здесь, мы проинструктируем вас до начала боя.

— Брифинг. Как официально, — протянула Лучница. — Вот что я тебе скажу, любимая. Найди нам пустую комнату с крепкой кроватью, и ты сможешь инструктировать меня сколько угодно.

Я оглядела ее с ног до головы, немного удивленная. Она была хорошенькой, это было очевидно теперь, когда стало видно её лицо. Тонкие черты лица и красивые глаза, не говоря уже о том, что она, казалось, прятала очень здоровые изгибы под этой кольчугой. Может быть, год назад я бы и согласилась, но с тех пор все изменилось.

— Польщена, но занято, — сказала я.

Женщина с охряной кожей улыбнулась самой озорной улыбкой, какую я когда-либо видела, оглядывая меня с ног до головы.

— Это не должно быть помехой. Чем больше, тем веселее, — подмигнула она.

Что ж, у неё определенно не было недостатка в уверенности.

— Я оставлю вас наедине с вашим сердечным воссоединением, — ответила я вместо того, чтобы потакать ей. — Подмастерье, у нас скоро встреча с Хакрамом.

Он кивнул.

— Я хотел бы попозже пораскинуть с тобой мозгами над некоторыми вещами, Лучница, — сказал он.

— Звучит забавно, — отмахнулась она.

Он повернулся, чтобы последовать за мной из комнаты, но остановился и пискнул, проходя мимо нее.

— Она ущипнула меня за задницу, — сказал он растерянно.

Смех Лучницы преследовал нас всю дорогу.

☠

— Это заняло почти всю ночь, но у нас есть перепись, о которой вы просили, — объявил Хакрам, разворачивая толстый кожаный пергамент с картой Марчфорда. Она была покрыта красными чернильными точками, от которых сирота во мне дергалась. Такие карты стоили целое состояние, и хотя эта, вероятно, была украдена из поместья графини, они все еще портили возмутительно дорогую вещь.

— Насколько много? — спросил Масего.

— Около двух тысяч очагов, — ответил орк. — Для дальнейших подробностей я подожду Килиана, так как он руководил работой.

Рыжеволосый Старший Маг вошел в общую комнату гостиницы, которую мы оккупировали, мгновение спустя, одарив меня улыбкой. После последних нескольких дней я могла честно сказать, что мне было наплевать на приличия, поэтому я пересекла расстояние между нами в два шага и наклонилась к нему для поцелуя. Он был немного выше меня, так что это, как правило, работало лучше всего, когда мы не были… заняты на кровати. Или столике. Или один раз на столе в кабинете Верес, когда мой легат опаздывала на встречу. Его глаза удивленно распахнулись, но тут же закрылись вместе с моими, и через несколько мгновений я уже прижимала к себе теплое тело.

— Я тоже рад тебя видеть, Кэт, — задыхаясь, проговорил он, когда мы оторвались друг от друга.

— М-м-м, — ответила я, как всегда красноречиво.

Масего откашлялся.

— Да, мы все знаем, что происходит. Могли бы мы вернуться к делу?

— Дай им минутку, колдун, — пророкотал Хакрам.

Он мягко улыбался нам, и это зрелище слегка пугало его острыми клыками. Учитывая то, что под его койкой лежали любовные романы, о которых я не должна была знать, я не удивилась. Я стряхнула с себя приятное оцепенение.

— Правильно. Итак, очаги. У нас их целая куча валяется по всему городу. Почему это так важно? — поинтересовалась я.

— Очаг — это магический символ дома, — объяснил Килиан. — В вопросах магии это имеет вес.

— Старший Маг прав, — сказал Подмастерье. — Хотя все гораздо глубже. Дом — это граница — сказки о вампирах в Пустошах, неспособных переступить порог, в основном ложны, но в них есть источник правды. Очаги — это метафизические якоря.

— Якорь должен что-то утяжелять, — проворчал Хакрам. — У меня сложилось впечатление, что наша проблема в том, что у нас нет такой силы, которая бы нуждалась в этом.

— Ты мыслишь в терминах создания чего-то, — взволнованно ответил Масего. — Что мы и сделаем, в какой-то степени, но это не суть того, что мы собираемся сделать. Вы должны помнить, что ни дьяволы, ни демоны не рождаются от Творения. На базовом уровне им здесь не место. Поэтому их для начала и вызывают.

Я нахмурилась.

— Ты подразумеваешь, что то, что удерживает их вне Творения, по сути, является порогом, — догадалась я.

— Вот именно, — улыбнулся Подмастерье.

— Есть обширные записи, показывающие, что дьяволы более чувствительны к порогам, чем любое существо, рожденное Творением, и даже фейри, — сказал Килиан. — Демоны — это другое дело, но теоретически здесь применимы те же самые рассуждения.

— Главный принцип дьяволизма как магической дисциплины заключается в том, что достаточно сильные привязки могут заставить что угодно подчиниться вашей воле, — сообщил нам Масего. — Даже демоны, хотя это справедливо сравнивают с ездой на тигре с уздечкой из соломы.

— Значит, мы можем превратить отдельные дома в крепости, которые будут держать дьяволов подальше, — нахмурился Хакрам.

— Этого недостаточно для последовательной защиты, Подмастерье.

— Ты думаешь о мелочах, мой друг, — весело ответил темнокожий парень, поправляя очки. — Я ведь говорил, что мы собираемся что-то создать, не так ли?

У меня перехватило дыхание.

— Вы хотите установить порог, охватывающий весь Марчфорд, — ухватилась за мысль я.

— Удивительно точная догадка для человека, не имеющего магического образования, — одобрил он.

— Только не говори ей о магической теории, она заснет быстрее, чем если бы выпила зелье, — пробормотал Килиан.

— Это было единожды, — возразила я. — И у меня был тяжелый день.

— Если отбросить упрямое невежество Кэтрин, — продолжал Масего, игнорируя мои возражения, — то, связав достаточное количество очагов ритуалом, я смогу установить порог, закрывающий границы города.

— Сколько их нужно связать? — спросил Адъютант. — Для этого нам понадобится сотрудничество с местными властями, а оно в лучшем случае неоднозначно.

— Двадцать четыре, — оценил Подмастерье.

— Мы могли бы связать больше, но мы обменяем силу на точность.

Я не думала, что это совпадение, что Двадцать Четвертая Преисподняя ознаменовывала переход от демонов к дьяволам.

— Этот узор, — сказала я. — Что тебе нужно, чтобы привести его в действие

— На начальном этапе мне понадобится полдюжины магов на очаг и я сам в центре, чтобы руководить работой, — ответил Масего. — После этого нам нужно будет поддерживать огонь в каждом очаге.

— Звучит достаточно просто, — нахмурилась я.

— Это не то, что мы можем себе позволить, Кэтрин, — ответил маг в очках. — Ритуал — это не постоянная защита, и огонь будет тем компонентом, который позволит ему продолжать функционировать. Если хоть один очаг перестанет гореть хотя бы на мгновение, весь ритуал рухнет.

— И если это произойдет, — тихо спросил Хакрам. — Что произойдет с магией, которая была в ритуале?

— Любой другой очаг взорвется и сожрет все в радиусе тридцати ярдов, по крайней мере, — признал Масего. — Я мог бы сделать это более стабильным со временем, но объединение ритуала в последний момент всегда несет определенные проблемы.

Я молчала, сжимая и разжимая пальцы.

— И этот порог будет держать дьяволов снаружи? — поинтересовалась я.

— Да, — согласился он, глядя мне прямо в глаза.

— Тогда сделай это, — приказала я. — Но я хочу, чтобы ты оставил одну часть города незащищенной.

Я провела пальцем по карте города прямоугольник, обращенный к холмам, где обитал демон.

— Мне понадобится больше магов, чтобы установить искусственные границы, но это можно сделать, — нахмурился Масего. — Могу я спросить, для чего?

Я слегка улыбнулась.

— Ты когда-нибудь читал «Комментарии к походам Императора Ужаса Второго Потрясателя?»

Хакрам усмехнулся.

— Армии подобны воде, — процитировал высокий орк. — Они идут по пути наименьшего сопротивления.

— Это наш переулок убийств, — проворчала я. — Там они нападут, и там мы пустим им кровь.

Глаза Подмастерья сверкнули чем-то вроде дикой радости. — Я думаю, что могу сделать кое-что получше. Но сначала мне нужно проверить расчеты, чтобы мы могли обсудить это позже.

Я кивнула.

— Есть один последний вопрос, — сказала я.

Никто за столом не выказал ни малейшего удивления, что вызвало у меня удивленно поднятую бровь.

— У тебя такой вид, будто ты на чем-то сидишь, — сказал Хакрам.

Ха. Мне нужно было поработать над этим, это было что-то вроде ответственности.

— Когда ты впервые встретил Хакрама, то сразу понял, что у него скоро появится Имя, — сказала я Масего.

— На моих очках есть несколько зачарований, — объяснил он. — Работа отца.

— И что говорят тебе эти зачарования, когда ты смотришь на меня?

— Что ты на грани своего третьего аспекта, — ответил Подмастерье.

— Я так и думала, — проворчала я. — Но я не могу позволить себе ждать. Блэк сделал в Лауэре то, что заставило меня погрузиться в осознанное сновидение.

— Ах, это, — поморщился Масего. — Да, я могу вызвать прозрение раньше. Однако я бы не рекомендовал этого делать. Одно дело дать раннее пробуждение Имени, другое — форсировать аспект. Он будет слабее, чем если дождаться его своевременного проявления.

— В прошлый раз, когда я сражалась с дьяволами, я сломала руку и ногу, — сказала я. — Демон будет принадлежать к совершенно другому классу. Неважно, буду ли я слабее в долгосрочной перспективе, если я не доживу до долгосрочной перспективы.

— Есть риск, Кэтрин, — предостерег меня маг. — Если мы уже пострадали от разложения, неудача в твоем сне может быть не чем иным, как катастрофой.

— Я уравниваю шансы, Масего, — честно ответила я. — Один из моих аспектов. Это талант, который дало мне это Имя в первую очередь.

Очкастый маг пошевелился.

— Такие разговоры, — мягко проговорил он, — меня беспокоят.

— Наша жизнь не для слабонервных, — напомнила я ему.

— Риск меня не слишком беспокоит, — терпеливо ответил он. — Но это не злодейский риск. Ворваться без плана и довериться своей силе, чтобы довести дело до конца, — так действуют герои. Злодеи выжидают, накапливают силу и вступают в бой, когда им это наиболее выгодно. Иначе мы проигрываем.

— Если мы будем действовать осторожно, если станем робкими, мы проиграем, — сказала я. — Не обольщайся, Масего: при нынешнем положении дел мы в полной заднице. На нашей стороне все еще численное превосходство, но не намного — и мы столкнулись с существом, которое издевается над тем видом войны, в котором мы обучены. Если мы не будем хвататься за каждое преимущество в пределах досягаемости, мы умрем. И уж точно не красивой, благородной смертью. Наши трупы станут марионетками для мерзости, которая попытается распространиться по поверхности Творения, прежде чем достаточно людей вмешаются, чтобы убить ее.

— Развеять, — машинально поправил он. — Я не говорю, что не сделаю этого, Кэтрин. Но это безрассудство.

Я провела рукой по волосам.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю. Но у нас заканчиваются карты, а враг не показал и половины своих.

— Он вздохнул. — Прекрасно.

— Я знаю, что у тебя нет меча, — сказала я. — Так что можешь воспользоваться моим.

— Он моргнул. — Меч? Зачем бы он мне понадобился?

— Чтобы… ранить меня? — неуверенно проговорила я.

— Дядя Амадей ударил тебя мечом, — догадался Масего, болезненно очарованный.

Я потерла переносицу.

— Ему не нужно было этого делать, не так ли?

— Одного физического прикосновения от другого Имени достаточно, — фыркнул он. — Боги, он всегда такой мелодраматичный.

— Расскажи мне об этом, — пробормотала я.

Я взглянула на Килиан, лицо которого было озабоченным. В этом было что-то трогательно прямолинейное. Здесь не было никаких сложностей, никаких мириадов различных интересов и привязанностей. Чем дольше мы оставались вместе, тем больше я находила его привлекательным. Я всё ещё не была влюблена в него и, честно говоря, не знала, буду ли когда-нибудь. Но он был… компаньоном. Кем-то, с кем мне было комфортно проводить время, доверяя свои секреты.

— Полагаю, было бы слишком просить тебя быть осторожной, — сказал рыжеволосый.

— Боюсь, не та девушка для этого, — улыбнулась я.

Он глубоко вздохнул и положил подбородок мне на плечо. Легонько поцеловал меня в шею и отошёл.

— Постарайся хотя бы не дать себя убить, — приказал он.

— Центральная часть моего плана, — сообщила я ему, а затем быстро поцеловала.

Я повернулась к Подмастерью.

— Хорошо, Масего, — сказала я. — Начнём.

Последнее, что я увидела, был указательный палец, направленный ко лбу, прежде чем темнота поглотила меня.