Практическое руководство по злу

Том III / 004 : События

— Гадюка, укусившая матрону, умирает отравленной. — Тагребская поговорка

После того, как стол был убран, большинство моих офицеров ушли, у них были обязанности, которые нужно было выполнять. Хотя Верес не держала легион в режиме военного положения, в настоящем запросы легиона, по сравнению с мирным временем, возросли, особенно с учётом зарождающегося портала в Аркадию, нуждающегося в гарнизоне, — что подтверждалось притоком новобранцев в Пятнадцатый. Из тех четверых, которые оставались сидеть за столом, пока слуги разносили вино, только двое были обычными завсегдатаями на этих небольших собраниях. Крыса и Айша, через его связи в преступном мире и её родственников из знати, эффективно управляли тем, что считалось моей сетью информаторов. На мой взгляд, они преуспели, но им пришлось столкнуться с мастерами шпионажа, у которых были десятилетия, чтобы внедрить своих людей, или которые унаследовали сеть информаторов от своих предшественников. Шпионы были одной из самых ценных составляющих дворянского наследства в Пустошах.

Мастерящая, с другой стороны, была редкостью. Как из-за того, что она не интересовалась этими вещами, так и потому, что ей редко было что предложить. То, что она осталась здесь, удивило бы меня, если бы я не вспомнила предупреждение Императрицы: мне собиралась сделать предложение Матрона племени Высокого Хребта. Мать Мастерящей, предположительно не поддерживающая с ней связь. Я мало что знала об их семейной ситуации, если не считать заверений, которые я получила, что наличие Мастерящей в Пятнадцатом не означает, что Матрона будет стремиться вонзить нож мне в спину. Разбойник, обычно рьяно жаждущий посплетничать, был молчалив, когда я заговорила об этом: гоблины всегда смыкали ряды в тот момент, когда вы пытались вызнать что-либо о том, что происходило внутри Серых Гнездилищ. Тем не менее, я могла догадаться о причине их разлада — открытое и яростное отвращение Мастерящей к политике не могло быть хорошо воспринято на родине, как и её отсутствие интереса ко всему, что не связано с созданием новых и улучшенных способов убийства людей.

Килиан был рядом чаще, как мой Старший Маг. Поскольку он вмешивася во всё, начиная от нашей магической защиты и заканчивая настройкой каналов прорицания, его помощь иногда приходилась кстати. А поскольку Подмастерье в последнее время всё чаще отсиживался в своей башне, он служил нашим экспертом по сверхъестественному, когда его не было рядом. Я должна была признать, что его знания были далеко не такими обширными, но он не зря занимал высокие места на курсах магов Военного Колледжа. Там, где у Масего было бы индивидуальное решение любой проблемы, с которой мы сталкивались, Килиан просто прорывался сквозь препятствия с помощью групповых ритуалов и повторяющихся заклинаний. Может быть, менее элегантно, но я не хотела, чтобы мой легион когда-нибудь стал слишком зависимым от Подмастерья. Когда дело доходило до драк, он чаще всего был рядом со мной, и не годилось, чтобы мои маги становились неэффективными в его отсутствие. По этой же причине и мой учитель использовал Чернокнижника в качестве боевого актива самостоятельно, а не как лидера других магов.

Таким образом, нас в комнате было шестеро, если считать Хакрама и меня. Конечно о присутствии на собраниях Адъютанта никто никогда не спорил: без него я была, как без рук. За последний год я заметила, что Хакрам редко выступал на собраниях, если только не хотел прояснить какой-то вопрос в мою пользу, и не часто высказывал своё собственное мнение. Иногда он потом делал это наедине, но чаще всего просто молчал. Хакрам слушал и ждал, и когда я приходила к какому-то решению, он превращал это в план действий. Мне было легко полагаться на него, поскольку я знала, что у него нет цели — скрытой или нет, — к которой он стремится. Наверное, единственный из всех, кого я знала.

Я приняла чашу летнего вина Вейла, налитого Крысой из графина, позволив себе насладиться вкусом. По правде говоря, было ещё рановато, но мне, черт возьми, нужно было выпить, если мы собирались поговорить о том беспорядке, который сейчас представлял собой Марчфорд.

— Итак, что у вас есть для меня, — подсказала я.

Два тагреба обменялись взглядами. Несмотря на то, что их отношения, по-видимому, распались годы назад, они действительно довольно хорошо ладили. Крыса наклонил голову, и Айша прочистила горло.

— Беспорядки в Пустошах продолжаются, — выдала Штабная Трибуна. — Массовые дезертирства, начатые Верховной Леди Аксума, хотя и стали реже, но ещё не закончились.

Я усмехнулась. У меня всегда поднималось настроение, когда я слышала о том, что Старой Крови достается по заслугам. Вскоре после того, как я вымогала у трёх высших дворян поддержку создания Правящего Совета, один из них официально вышел из состава Старой Крови. Верховная Леди Абреха из Аксума, кудахчущая старая летучая мышь, которая радостно предала своих собратьев как только ветер переменился. Хотя она и не присоединилась ни к лоялистам, ни к фракции Малисии в Праэс, потеря Верховной Леди вызвала лавину неудач для Старой Крови. Нижестоящие дворяне начали отказываться от своей поддержки или были убиты преемниками, которые сделали это раньше, чем через две недели. В то время как немногие из них изменили своей верности лоялистам, унижение для оставшейся Старой Крови было публичным и непоправимым. Я наблюдала за всем этим с немалым ликованием.

— Самое последнее дезертирство было совершено лордом, непосредственно присягнувшим Волофу, — сказала Айша. — Поскольку Верховная Леди Тасия является главой Старой Крови, потеря лица была катастрофической. Ходят слухи, что она не могла позволить себе обеспечить уровень взяток, выставленный Башней, что имеет… интересные последствия.

Я тихо присвистнула.

— Мы подтвердили, что Наследница не предпринимала никаких попыток отправить какие-либо доходы, собранные с Льеса, в Пустошь, — добавил Крыса. — Кэт, мне кажется, там клин клином вышибают.

— Праэс вонзает Праэс нож в спину, — насмешливо сказала Мастерящая. — Неожиданно.

Айша подняла бровь.

— Интересное замечание, исходящее от гоблина, — сказала она.

Мастерящая пожала плечами и отвернулась, демонстрируя, что ответа на это замечание не последует.

— А все эти неприсоединившиеся дворяне, что именно они делают? — спросил Хакрам.

Айша улыбнулась, затем изящно пригубила свое вино. Я не смогла бы увидеть и намека на её зубы, когда она это делала — таков был этикет Праэс.

— Они разрознены, — заявила Штабная Трибуна. — Верховная леди Абреха начала собирать их под своё знамя.

— Умеренные, как они себя называют, — добавил Крыса.

Я вскинула бровь.

— Это многообещающее название, но я не слишком в это верю, — сказала я.

— Умеренные выступают против определённой политики, проводимой Императрицей, — сказала Айша, — но делают это без скрытого противодействия самой Императрице. Они формируются как альтернатива Старой Крови для дворян, которые не согласны с некоторыми недавними реформами.

Она не смогла скрыть одобрение в голосе.

— Значит, они хорошие, вежливые расисты, — язвительно сказала Мастерящая. — Это облегчение, я думала, что там были только плохие, грубые люди.

— Не нужно ненавидеть зеленокожих, чтобы понять, что ограничения на размножение племён необходимы, — ответила Айша агрессивно-мягким тоном. — Или поверить, что вожди орков, ставшие дворянами, нарушат очень хрупкий баланс сил.

— Хотя, возможно, это поможет, — сказала Старший Сапёр, сверкнув острыми, как иглы, зубами.

— Хватит об этом, Мастерящая, ты же знаешь, что Айша не из тех аристократов. Она никогда не обращалась с тобой иначе, как вежливо, — тихо сказала одной я и тут же обратилась ко второй: — Айша, половина твоих людей согласилась бы построить мост из мёртвых гоблинов как достойный способ сэкономить на камне. Она злится не на пустом месте.

Лицо тагребской аристократки ничего не выражало, но она склонила голову. Мастерящая схватила свой кубок и выпила.

— Я дьявольски люблю эти наши маленькие беседы, — сказал Крыса. — Но я полагаю, что есть ещё одна немаловажная вещь, о которой ты должна упомянуть, Айша?

Прелестная Штатная Трибуна прочистила горло.

— Борьба между Старой Кровью и Умеренными уже началась, но их агенты при дворе согласны по одному важному вопросу, — сказала она.

Что ж, это должно быть интересно.

— Я вся внимание, — сухо произнесла я.

— Откровенно говоря, — деликатно сказала Айша, — это ты. Ты их беспокоишь.

— На неё косились с тех пор, как она стала Оруженосцем, — спокойно сказал Хакрам. — Что особенного теперь?

— Когда вы были просто Оруженосцем, леди Кэтрин, вы представляли собой незначительную угрозу, которая только потенциально могла превратиться в большую, — сказала аристократка с оливковой кожей. — Ваш приход к командованию Пятнадцатым, хотя и прискорбный, не был сочтён чрезмерно тревожным. Однако это изменилось, когда Пятнадцатый продолжил расти.

— Они думают, что ты собираешь частную армию, чтобы постучаться в их двери, — злобно ухмыльнулся Крыса. — Их нежные благородные сердца трепещут от этой мысли.

— Это абсурд, — сказал Килиан слева от меня. — У нас и близко нет людей для этого. Нас сейчас сколько, шесть тысяч?

— Семь тысяч по данным переписи на прошлой неделе, — сказала Айша. — По моим оценкам, летом нас будет восемь тысяч. Размером с два стандартных легиона.

— Под моим командованием нет соответствующего количества магов, — нахмурилась рыжая.

Я задумалась, пытаясь состыковать это несоответствие.

— Маги должны окончить Колледж перед поступлением на службу, — сказала я. — Мы принимали кэллоу.

— Просто у нас не так много магов, которых мы могли бы привлечь в свои ряды, — согласилась Айша. — Многие ушли в Четырнадцатый, когда он был сформирован, и ходят слухи, что вот-вот будет сформирован Шестнадцатый.

Это, как я поняла, было проблемой. Большая часть военной доктрины легиона основывалась на том факте, что количество магов и сапёров будет пропорциональным количеству регулярных войск. Неудивительно, что Верес так настаивала на тренировках. Ей придётся полностью пересмотреть свою тактику, прежде чем мы в следующий раз ввяжемся в драку.

— Я полагаю, никто из вас не придумал обходного пути? — спросила я.

— Мы могли бы набирать людей из числа гражданских талантов, — сказала Айша. — Однако это привело бы к осложнениям.

— У хороших магов в Пустоши есть покровители, — добавил Крыса. — Они вынуждены их иметь.

— Их пришлось бы обучить стандартам Легиона, — пробормотал Килиан. — У нас нет для этого средств. Не говоря уже о том, что использование методов Военного колледжа без санкции было бы, по меньшей мере, государственной изменой.

— Прекрасно, — пробормотала я. — Ладно, подумайте об этом. Если вас посетит гениальное озарение, вы знаете где моя дверь.

Хакрам поставил своё вино с металлическим звоном.

— С практической точки зрения, что для нас означает то обстоятельство, что дворяне забеспокоились о нашей численности? — спросил высокий орк.

Крыса пожал плечами, посмотрел на другого тагреба в комнате.

— Поддержку единственной партии, способной сравняться с тобой по силе, — сказала Айша.

— Наследница, — сделала вывод я.

Ну, разве это не льстило? Я предполагала, что было бы слишком наивно надеяться на то, что мне позволят расширить свои ряды без каких-либо последствий. Я провела рукой по своим волосам, которые я распустила из обычного хвоста на время обеда, и они успели слегка растрепаться. Килиан, улыбаясь, толкнул меня коленом под столом.

— Мы найдем способ, — пробормотал он. — Мы всегда выкручиваемся.

Я поцеловала его в плечо, на что Крыса закатил глаза, а Айша вежливо отвела взгляд. По мнению Праэс, заострять внимание на проявлении эмоций у других было невежливо, если только вы не были с ними достаточно близки и не находились за закрытыми дверями. Мастерящая смотрела на нас, как на какую-то странную химеру, озадаченная, как никогда. Гоблинское представление о романтике, как я его поняла, довольно сильно отличалось от человеческого.

— Ладно, с первой проблемой разобрались, — сказала я. — Крыса.

— А вы разве закончили? — спросил тагреб. — Это просто становилось интересным.

Сразу после этого его губы сжались, проглотив всхлип, а Айша улыбнулась, я заподозрила, что он выйдет из комнаты прихрамывая, когда мы действительно закончим. Бастард закашлялся.

— Я разместил людей на нижних ступенях двух главных Тёмных Гильдий, — сказал он.

В то время как, по-видимому, существовало довольно много мелких преступных объединений, которые называли себя гильдиями, в Кэллоу было только три, которые действительно заслуживали этого названия. Убийцы, Воры и Контрабандисты. Воры были теми, кто пережил Завоевание наименее пострадавшими, и первыми заключили сделку с Блэком. Их деятельность была негласно разрешена до тех пор, пока она не угрожала интересам Праэс, в обмен на несколько уступок — единственной действительно важной из них было информирование о любой группе сопротивления, с которой они сталкивались. Неудивительно, что моему учителю никто из них на самом деле не бросал вызов за те два десятилетия, что он руководил Кэллоу. У него действительно были глаза повсюду, не так ли?

Вторая гильдия, Контрабандисты, не осталась невредимой. Не потому, что Башня закрутила гайки, по крайней мере, не в обычном смысле. До Завоевания они сколотили состояние на импорте предметов роскоши Праэс, но их роль посредников стала ненужной, когда открылись настоящие торговые пути. Что еще хуже, довольно много наркотиков и веществ, которые были запрещены в Королевстве, больше не имели ограничений под властью Праэс. После нескольких лет застоя им удалось найти нишу в импорте иностранных предметов роскоши через Меркантис, обходя тарифы — в конце концов, Васалити больше не патрулировался военными баржами. Их последующие попытки доставить оружие в Кэллоу были встречены убийством половины их руководства, и они приняли это предупреждение близко к сердцу. В итоге они ограничили свою деятельность тем, что не привлекло бы внимания Блэка, предложив долю своей прибыли в качестве покаяния. Тем не менее, они были бледной тенью того, чем были раньше — безусловно, самой слабой из трех гильдий.

Убийцы оказались на промежуточной позиции между этими двумя, неискалеченными и в значительной степени нетронутыми. Их более патриотичные элементы были зачищены Именованными, которые служили примером профессии убийц. Остались только закалённые профессионалы. Те без колебаний сотрудничали с Башней и даже с некоторыми имперскими губернаторами, хотя убийство Праэс без неофициальной санкции было запрещено. Хотя Гильдия убийц и не была такой многочисленной и укоренившейся, как до Завоевания, она комфортно освоилась со своей новой ролью. Они, во всяком случае, процветали под властью чиновников, происходящих из культуры, где их ремесло не только принималось, но и пользовалось некоторым уважением. В конце концов, немногие дворяне Королевства когда-либо нанимали Тёмную Гильдию для работы, но Праэс были не прочь нанять местных талантов, когда привлечение собственных специалистов было бы слишком дорого.

— Проникнуть к контрабандистам было достаточно легко, поскольку в прошлом я имел с ними косвенные дела, — сказал Крыса, вытряхивая меня из моих мыслей. — Что касается Воров, то попасть туда можно, но для того, чтобы подняться по карьерной лестнице, потребуются годы. Они, как правило, действуют в местных ячейках.

— Ты не смог найти никого из Убийц? — спросила я.

Красивый тагреб покачал головой.

— Они набирают только по приглашению, — сказал он мне. — В основном осужденные за убийства, которых добывают, похищая их из тюрьмы перед тем, как тех повесят.

Я издала понимающий звук. Это затруднило бы проникновение кого-либо внутрь. Если Блэку и удалось совершить этот подвиг, он никогда мне об этом не говорил.

— Что-нибудь из этого уже получилось? — спросила я.

— Ничего особо полезного, хотя одна деталь действительно выделяется, — размышлял Крыса. — В Гильдии Воров недавно сменилось руководство. Их Король воров был свергнут.

— Война теней по всему Кэллоу была бы замечена, — сказал Хакрам.

— Это происходит по-другому, — сказал Трибун Снабжения, качая головой. — Главный — это тот, кто владеет причудливой воровской короной. Любой член гильдии может попытаться украсть ее.

Я вскинула бровь. Это казалось ужасным способом управлять организацией, учитывая, что любой, кто близок к гильдмастеру, испытал бы искушение украсть её. Кроме того, всё, что требовалось, — это чтобы однажды повезло идиоту, и у вас был бы дурак у руля. Айша издала одобрительный звук, и я взглянула на неё. Ах, конечно, она считала такое положение вещей правильным. Праэс был основан в основном на том же принципе, только с большим количеством убийств и демонов.

— Не спускай с них глаз, — наконец сказала я. — Я хочу знать, где они находятся, когда мы двинемся на Ассасинов.

Крыса кивнул.

— Кстати, — сказал он, — я узнал то, что ты хотела. У них нет никакого, даже малого, присутствия в Марчфорде.

— Ну, наконец-то хоть что-то обнадёживающее, — пробормотала я. — Есть идеи, почему?

— Графиня Марчфорд глубоко ненавидела их, — сказала Айша. — Она выгнала их из города через несколько лет после Завоевания, после того, как они убили её мужа и маленького сына.

Я заинтересованно наклонилась вперед:

— Как?

— Она сожгла весь городской квартал, из которого они действовали, — мрачно сказал мне Крыса. — Любого, кто выполз из пепла, вытащили и четвертовали на общественной площади.

Что ж. Не совсем то, что я могла бы воспроизвести во всём Кэллоу. Хотя, я всё же осталась впечатлённой, каким бы ужасающим ни был этот метод, — Элизабет Тэлбот была не из тех, кто валяет дурака, когда берётся за дело. Герцогу Льесу не было никакого дела до трона, но графиня Марчфорд стала бы королевой, которая заняла бы больше страницы в хрониках. И там о ней было бы написано не только хорошее, но, дьявол подери, кто я такая, чтобы бросать камни?

— Моя очередь? — нетерпеливо спросила Мастерящая.

Я посмотрела на двух тагребов, но ни одному из них нечего было добавить.

— Хорошо, — пробормотала гоблин, затем выпрямилась на своем сиденье. — Леди Обретённая из Марчфорда, я принесла предложение от матроны Обрывающей из племени Высокого Хребта.

Краем глаза я наблюдала за двумя своими Трибунами. Крыса выглядел удивлённым и обеспокоенным. Бровь Айши приподнялась, пока её глаза не расширились от понимания. Затем её лицо снова стало приятным и непроницаемым. "Значит, тут что-то такое, что в какой-то момент обсуждалось и при Дворе", — подумала я. У меня сложилось впечатление, что гоблины держатся подальше от политики Праэс, поэтому моё любопытство обострилось.

— У меня есть для вас официальное письмо, на которое вы можете поглазеть, — Мастерящая отбросила церемонии, едва к ним приступив, — но суть его такова: племя Высокого Хребта и его союзники хотели бы основать поселение гоблинов на ваших землях.

Я моргнула.

— Что? — произнесла я, ибо красноречие было одним из моих главных достоинств.

Повисла пауза.

— Это вообще законно?

— Императрица восстановила ограничения на размножение, чтобы проявить благосклонность к Умеренным, — тихо сказала Айша. — Однако в качестве жеста доброй воли она позволила создать новое племя гоблинов впервые за двести лет.

— Матроны дрались за право, как мешок, полный разъяренных кошек, — пожала плечами Мастерящая. — Однако мать — самая злобная старая сука из этой стаи злобных старых сук. Она оказалась на вершине этой кучи тел.

— Раньше никогда не было поселения гоблинов за пределами Серых Гнездилищ, — сказал Хакрам с удивлением в голосе.

Я взглянула на него.

— Форамен, — напомнила я ему.

— Фораменом правят люди со времен оккупации Миезана, дело гоблинов — лишь работа в кузницах, — ответил высокий орк.

Это… может быть правдой? Я действительно понятия не имела. Я мало читала об истории Праэс, не связанной с Башней. В любом случае, нет смысла придираться, поскольку, скорее всего, он был прав, и в любом случае это была не самая важная проблема на данный момент. Мой взгляд вернулся к Старшему Сапёру.

— Это, — начал я, подыскивая слово, — …интересное предложение.

— Она не ожидает, что ты согласишься из любви к гоблинскому народу, — ответила Мастерящая, забавляясь. — Она предлагает гоблинам, о которых идет речь, бесплатно построить укрепления для города. Племя заняло бы отведённую землю, но заплатило бы арендную плату за эту привилегию, а также щедро подкупило бы вас за вашу щедрость при рассмотрении этого вопроса. Все знают, что бухгалтерские книги Марчфорда истекают кровью, как у медлительного налётчика.

Я сочла возможным предположить, что у налётчика, о котором идет речь, текла кровь, потому что он был слишком медлителен, чтобы увернуться от ножа. Это выражение многое сказало мне о том, на что похожа жизнь в Серых Гнездилищах.

— Я искала способы пополнить казну, — сказала я, взглянув на Айшу.

Прелестная трибун покачала головой.

— Хотя я нахожу идею о наличии племени гоблинов в пределах видимости того места, где я сплю, ужасающей, ни одна из существующих альтернатив не показалось бы вам приемлемой, — сказала она. — Есть довольно много семей, желающих дать кредит, а некоторые даже готовы отказаться от процентов. Все хотят губернаторства как части сделки.

— Да ладно, — проворчала я. — Должен быть по крайней мере один, который просто хочет обчистить меня.

— Поскольку губернаторов Праэс почти не осталось, любой, кто мог бы занять такой пост при вашем правлении, получил бы огромное преимущество перед своими соперниками, — сказала Айша. — Никто не хочет отказываться от этого шанса. Однако я накопила некоторые средства, когда они пытались подкупить моих посредников. Соответствующая часть была добавлена в вашу казну.

— Думаю, это уже кое-что, — сказала я, горько усмехнувшись.

Веселье довольно быстро угасло, когда мой взгляд вернулся к Мастерящей.

— Ты говорила об аренде, — сказала я. — Не о предоставлении земли.

— Присягнуть вам на верность и так было бы достаточно сложным решением, — пояснила Старший Сапер, — а возможность того, что однажды ваш потомок по мужской линии сможет править Марчфордом, практически убила эту идею.

Она пожала плечами.

— Они не ошибаются, — сказала желтоглазая гоблин. — Было бы довольно отвратительно, если бы Матрона подчинялась приказам мужчины.

— Прямо сейчас я чувствую себя несколько оскорблённым, — задумчиво произнес Крыса.

Мастерящая посмотрела на него с жалостью.

— Ты прекрасный военачальник, Крыса, — заверила она его. — Ты просто не создан для таких важных дел, как правление или воспитание детей. Мужчины слишком эмоциональны для таких вещей, это не твоя вина.

— Матроны выполняли приказы Императоров Ужаса, — отметила я, до боли очарованная.

Я всегда знала, что Племена — это матриархат, но я никогда раньше не видела этого в действии. Мастерящая была умным, интеллигентным и талантливым офицером. Которая каким-то образом поверила, что отстранение мужской половины её народа от руководящих должностей не станет выстрелом себе в ногу.

— Тираны не в счет, — сказала она, скептически глядя на меня. — У них Есть Имена. Они не такие, как другие мужчины.

— Так ты говоришь мне, что целая культура признает меня объективно лучше Крысы? — сказал Хакрам, наклоняясь вперед.

Я фыркнула.

— Ты предатель своего пола, Хакрам, — сказал тагреб. — Стыдись. Где твоя солидарность?

— Я признаю, что ты объективно лучше, чем Крыса, — сказала Айша Хакраму. — Я уверена, что могла бы распространить петицию, чтобы собрать более широкое мнение.

— Значит, я должен покинуть эту комнату, не сломав ни пальцев на ногах, ни чувства собственного достоинства? — задумался бастард. — Вы, люди, — животные.

Мастерящая усмехнулась в направлении галереи, прежде чем вернуть свое внимание ко мне.

— Подумай об этом, — сказала она. — Оставила письмо у тебя, так как я не хотела утруждать себя запоминанием всех юридических терминов. Они будут ожидать ответа в ближайшее время.

Я медленно кивнула. В любом случае, у меня не было намерения соглашаться на что-либо, до обсуждения этого с несколькими другими людьми. То, что Императрица вообще разрешила это, означало, что она негласно одобрила эту идею, но вызвать её на разговор было бы неплохо. Получить Блэка по ту сторону чаши было бы ещё лучше, но у меня не было никакого реального способа связаться с ним. Мастерящая соскользнула со своей груды подушек и отсалютовала мне, прежде чем удалиться. Айша и Крыса поняли намёк и вскоре ушли. Хакрам допивал остатки своего вина, поэтому я повернулась к Килиану, который уже смотрел на меня, чему я была рада.

— Итак, Старший Маг, — сказала я, — когда ты заканчиваешь дежурство?

— У меня нет никаких обязанностей до завтрашнего полудня, — ответил он с улыбкой.

Я вскинула бровь.

— Как тебе это удалось? — приятно удивилась я.

— Я отказался от своих свободных дней за последний месяц, — пояснил Килиан. — Хотя перед этим мне удалось немного прогуляться по городу.

— О? — сказал я, играя пальцами с краем его туники.

— Нашел маленький магазинчик в торговом районе, — лениво сказал он. — Они делают очень интересные аксессуары.

У меня перехватило дыхание. Озорно улыбаясь, он наклонился ближе.

— И я ужн купил пару их творений, — шепнул он.

Я поднялась на ноги.

— Совещание закончено, — объявила я.

Схватив Килиана за руку, я сразу же направилась к двери, но остановилась, проходя мимо Адъютанта.

— Хакрам, — сказала я. — Мой приятель. Мой друг.

— Кэт? — ошеломленно переспросил он.

— Я уже два месяца сплю в пустой кровати, — сказала я. — Если кто-нибудь постучит в мою дверь до завтрашнего полудня из-за чего-нибудь, кроме вторжения, я прикажу его повесить.

Килиан фыркнул, и мы вышли из комнаты прежде, чем орк смог ответить.

☠

Я проснулась посреди ночи.

Рыжее облако рядом со мной всё ещё спало, а моя подушка была декадентски мягкой после столь долгого путешествия, поэтому я закрыла глаза и снова уткнулась в неё головой. Кто-то снова постучал в дверь, на этот раз более настойчиво. Я выругалась, затем встала. Глаза Килиана распахнулись.

— Кэт? — спросил он сонно.

— Поспи ещё, — сказала я. — Я вернусь через минуту.

Я почти пошла открывать дверь, прежде чем вспомнила, что я голая. Взяв рубашку из кучи грязной одежды, которую мне действительно нужно было когда-нибудь постирать, я надела её. Придурок по ту сторону двери снова постучал. Поправив рубашку так, чтобы она прикрывала мои бедра, я направилась к двери и рывком распахнула её. С другой стороны с поднятой рукой стоял легионер с нашивками лейтенанта.

— Что? — Зашипела я на него.

Сонинке взглянул на меня растрепанную, полусонную и совершенно разъярённую, прежде чем нервно сглотнуть.

— Леди Оруженосец, Зимний Двор пытается вторгнуться в город, — сумел выдавить он. — Генерал Верес послала меня разбудить вас.

Я вздохнула, затем потерла переносицу. Когда-нибудь мне нужно научиться быть сдержанней в словах.