Том II / 010 : Освобождение

— Ты действительно думал, что я не буду жульничать только потому, что уже выигрываю? Император Ужаса Потрясатель Второй

— О? Всё вот-вот… — начала Бард, но я перебила её.

Заткнись, — Сказала я, и зрелище её сомкнувшихся губ стало лучшим за всю прошедшую неделю. Героиня попыталась открыть рот, тщетно борясь с принуждением, но безуспешно. Эту сторону я нейтрализовала, по крайней мере, на некоторое время. Охотник снова бросился на меня, но двигался он теперь очень медленно. Я обогнула копье и одним ударом рассекла его от живота до горла, позволив ему упасть с криком позади меня, когда я шагнула к Уильяму, не теряя ни секунды.

На заднем плане Подмастерье и Фокусник начали свою магическую дуэль заново, огни и фигурные элементы летали взад и вперед, пока герой неуклонно терял почву под ногами. Всё обернулось для придурка ещё хуже, когда маги Килиана присоединились, ошеломляющий поток огненных шаров нарушил его заклинание и заставил его защищаться. Они адаптировали доктрину скорострельности Легиона, которой обучались, чтобы иметь дело с окопавшимися целями, едва ли один удар сердца проходил между каждым ударом.

Со временем у магов кончатся силы, но, надеюсь, к тому времени Масего завершит противостояние. Количество попыток, когда Фокусник мог неуклюже выбраться из поражения, было ограничено: никакая Роль не могла бесконечно оттягивать смерть.

Хакрам держал противницу на расстоянии, собирая порезы, но пока никаких серьезных ран. Его обучение играло против него: его никогда не учили сражаться как Именованного, а легионеры должны были убивать в правильно выстроенных рядах. Дуэли не преподавались в Военном Колледже, и это было одной из причин, по которой остатки легионеров на баррикаде были растерзаны вражескими солдатами.

То, что они были пойманы врасплох и рассеяны, конечно, не помогло, но когда дело дошло до рубки, солдаты кэллоу просто лучше сражались вне строя. В состязании щитовых стен Империя побеждала в девяти случаях из десяти, но хаотичные рукопашные схватки плохо подходили для колющего короткого меча и громоздкого башенного щита. Воины против солдат. Они долго не протянут. Это не имело значения: в конечном счете, все остальные бои были боковыми шоу. Блэк всегда подчеркивал, что место Именованного на поле боя — найти точку опоры, переломный момент, а затем дергать этот рычаг изо всех сил.

В сегодняшней битве нельзя было отрицать, что точкой опоры был мой поединок с Одиноким Мечником.

— Думаю, на этот раз все пойдет немного по-другому. На этот раз я не наполовину мертва, — сказала я Уильяму, отбрасывая обломки своего щита.

Темноволосый мужчина улыбнулся.

— Ночь еще только начинается, — ответил он.

Как человек, который с пугающей регулярностью влипал в схватки, я могла бы восхищаться таким подходом. Как Оруженосец, отвечающий за город, в котором этот ублюдок был занят поджогами, я полностью намеревалась заставить его съесть эти слова вместе с полным ртом земли, пока я хороню его заживо. Я подняла свою, теперь свободную руку, и нити тени сплелись вокруг нее, образуя зловещего вида копье.

Я с ворчанием швырнула его в Уильяма, целясь ему в живот, но зеленоглазый герой оскорбительно скептически поднял бровь. Его меч опустился и отбросил снаряд в сторону, где тот с воем вонзился в брусчатку. Я еще не придумала, как заставить его перестать это делать. Я впустую потратила сердцебиение от удивления, хотя на самом деле не должна была.

Трюк с копьем, возможно, был самым опасным дальнобойным вариантом в моем арсенале, но я уже знала, что меч Уильяма был далеко не обычным. Весь этот пронзительный звук всякий раз, когда он кого-то резал, самую чуточку его выдавал. Я отогнала эти мысли: Борьба не будет поддерживать меня долго, и если я не получу окончательного преимущества до того, как эффект спадет, тогда я столкнусь с полным сил Одиноким Мечником, будучи истощённой. Это был реально плохой путь, и не в смысле пути злодея. Я сосредоточилась на силе, глубоко вздохнула и двинулась.

Камень под моими ногами сломался, когда я рванулась вперёд к Уильяму. Он встретил меня со спокойной, размеренной точностью. Его поза была идеальной даже по строгим стандартам моего учителя, он развернулся, чтобы пропустить меня, и ударил меня сзади в шею. Я нырнула под удар, инерция увлекла меня в скольжение по камню, и рубанула его по ногам.

Бессмысленно, теперь, когда он сменил кожаный плащ и кольчугу на настоящую броню, но одной силы удара было достаточно, чтобы сбить его с ног. Он сделал шаг назад и повернулся ко мне лицом, когда я встала. Он неторопливо ждал с поднятым мечом. Мое время истекало, он же мог позволить мне перейти в наступление и ждать, пока я совершу ошибку.

Я поморщилась. Несмотря на то, что я заявила, что этот бой будет отличаться от предыдущего, у меня никогда раньше не было настоящего боя с Мечником. Застать его врасплох, когда он полумертвый, не в счет, а до этого он без особых усилий одолел меня. Обе наши роли были связаны с боем, но нельзя было отрицать, что он был лучшим Мечником, чем я — фехтовальщицей. Это выделено в его блядском Имени, так что ничего удивительного.

Я прощупала его защиту, надеясь, что он пошевелится, но он не повелся. Зеленые глаза по-прежнему смотрели на меня, эта чертова маленькая улыбка не сходила с его лица. Мое Имя прорычало при виде этого, и я позволила силе вести меня, следуя набору инстинктов, которые не были моими собственными, но и не чьими-то еще. Мой меч поднялся на уровень его глаз, но он шагнул в защитную стойку, и наши предплечья встретились.

Обычно в подобной ситуации я бы попробовала удар под дых, но с его броней в этом не было смысла: я могла использовать силовой удар, и мои перчатки добавят немного дополнительного усиления, но этого будет недостаточно, чтобы повредить хорошую броню. Вместо этого я схватила его за затылок и ударила головой, верх шлема врезался ему в лоб.

В кои-то веки такой клинч как нельзя кстати. Он что-то проворчал, но оттолкнул меня, без промедления рубанув по моей руке с мечом — я выронила меч и поймала рукоять другой рукой, вонзив рукоять ему в живот. Этого было недостаточно: его кулак попал мне в челюсть, и мои зубы болезненно клацнули. Если бы он ударил мгновением позже, я, возможно, прокусила бы себе язык, вздрогнув, поняла я.

Я использовала страх, как топливо, вплетая свое Имя в небольшой трюк: взрыв темной силы, вырвавшийся из моей руки, отбросил его назад. Наконец, силовой удар. Не теряя времени, я вплела несколько прядей в магическое копье, которое попало ему прямо в грудь, когда он пытался встать. Я видела, как этот удар пробил доспех, но, кроме того, что он снова отбросил его назад, он оставил его невредимым.

Плачущие Небеса, что нужно, чтобы действительно причинить ему боль? С невозмутимым лицом Уильям поднялся и перешел в наступление. Плашмя мой клинок ударил его в бок, демонстрируя ловкость, которая была бы выше моего понимания, если бы не мое Имя, тщательно избегая, чтобы один клинок вонзился в другой.

Я вложилась в порез, который разорвал бы его предплечье, если бы он не успел за мной, лезвие закрутилось и опустилось мне на макушку. Я почувствовала, как металл поддался, но в основном мне удалось уйти от удара, пот струился по моей спине. Это было близко. Слишком, слишком близко. Еще один удар сердца, и его искореженный меч вонзился бы мне прямо в череп.

— Я вижу, ты начинаешь это понимать, — спокойно произнес Уильям.

На этот раз в его голосе не было злорадства или драматизма. На самом деле, в тот момент, когда появились клинки, он превратился в совершенно другого человека, черты его личности исчезли, оставив только обнаженную сталь, намеревающуюся убить меня.

Бард была права, — заметил он. — У тебя есть аспект, который служит уравнителем.

— На твоем месте я бы больше беспокоилась об этом, — ответила я сквозь стиснутые зубы. Меня учили драться некоторые из самых опасных людей, когда-либо посещавших Праэс, и они держали меня в напряжении весь последний год. Я снова направилась за его головой, и на этот раз в этом не было ничего неопределенного. Ему нужно было умереть. Чтобы все это сработало, ему нужно было умереть. Мечась вокруг него взад и вперед, я вложила в работу всю быстроту, которую давало мне мое Имя. В тот момент, когда я вышла из его поля зрения, я встала в его слепой зоне и пошла на сокрушительный удар, но Мечник остался невозмутимым. С таким же успехом у него могли быть глаза на затылке, учитывая, как легко он, казалось, предсказывал мои движения.

— Вот в чем дело с Именами, Оруженосец, — продолжал он тем же ровным тоном. — Уравнитель может поставить тебя на одну ступень со мной, но…

Он убрал руку со своего меча и поймал мое запястье за мгновение до того, как мой клинок вошел в его шею сзади. Я попыталась отшвырнуть его прочь, но вспышка ослепительной силы убила проявление моего Имени прежде, чем оно успело куда-либо попасть.

— … но он не уравнивает умения, — закончил он, и его клинок глубоко вонзился мне в плечо.

Мгновение спустя удар пришелся мне в живот, и я покатилась по камню с кровоточащим плечом. Я остановилась на спине, теперь уже сломанная стрела, которой я была ранена ранее, погрузилась глубже в мое тело. Я хрипло вскрикнула и заставила себя встать. Продолжай двигаться, продолжай сражаться. К Хун прибудет подкрепление, мне просто нужно остаться в живых еще немного.

— Ты неплохая фехтовальщица для того, кто занимался этим чуть больше года, — небрежно заметил Уильям. — Кажется, ты даже лучше меня вписываешь свое Имя в драку.

— Я бы покраснела, — выдохнула я, поднимая меч. — Но я не думаю, что во мне осталось достаточно свободной крови.

Сердцебиение за сердцебиением, сила моего Имени истекала кровью. И вместе с ней ушел всплеск энергии, который я почувствовала, стена, которая мешала мне чувствовать боль в моем теле. Моя акробатика порвала что-то в ноге, и все прыжки заставили наконечник стрелы вращаться так, что мышцы были перерезаны. Мое плечо превратилось в кровавое месиво, а вслед за ним и рука с мечом. Я поменяла руку с мечом, но с болью сознавала, что гораздо небрежнее обращаюсь левой. Против противника такого калибра я могла бы с таким же успехом размахивать палкой. Боги, как же я устала. Мои глаза хотели закрыться, позволить мне погрузиться в сон, где вся боль и пульсация уйдут.

— У меня же ситуация немного другая. Я учился владеть мечом с тех пор, как научился ходить, — сказал Уильям, невесело улыбаясь. — Видишь ли, я не генерал. Я не политик и не ученый. Я достаточно самосознателен, чтобы понимать, что я даже не особенно умён.

Меня огорчало, что я слишком устала, чтобы пошуить над этим.

— Все, на что я способен, — это размахивать мечом, Оруженосец, — сказал мне Одинокий Мечник, — но иногда это все, что нужно.

Клинок поднялся, и молния ударила ему в лицо.

— Может, ты уже заткнёшься?

Килиан зарычал, вокруг него закружились потоки энергии. Уильям упал на землю, его тело сотрясали судороги, а рыжый продолжил вливать силу в заклинание.

— Хакрам, — крикнул он. — Позаботьтесь о нём, она тяжело ранена.

Перед глазами всё плыло, но я узнала силуэт моего адъютанта, неторопливо приближающегося к Мечнику.

— Прикончи его, — прохрипела я. — Быстро, пока он не пришел в себя.

Килиан положил руку мне на плечо и прошептал несколько слов, нахмурившись, когда рана не зажила.

— Я могу только остановить кровотечение, — сказал он.

— Меч, — сказала я. — Он… искажен.

— Видимо влияние Хора, — ответил он, проводя рукой, окутанной зеленым сиянием, по моей ране. — От одного взгляда на него у меня начинает болеть голова, эта штука не может быть сделана из металла.

Он помог мне подняться. Охваченная паникой, я увидела, что Уильям уже на ногах и легко уклоняется от ударов Хакрама. Дьявол его раздери, что нужно, чтобы уложить этого человека? Я знала, что герои более долговечны, чем большинство, но это было смешно. Я нахмурилась, когда меня внезапно осенила мысль.

— Если Хакрам здесь, то где же Вор? — поинтересовалась я.

— Она исчезла после того, как он ударил ее по лицу, — фыркнул рыжий. — Думаю, она не из тех, кто дерется до конца.

— Как сказать, — отозвался за его спиной веселый голос.

Коротко стриженная женщина появилась из ниоткуда с кинжалом в руке, нацеленным в спину Килиана. Нет. Я попыталась оттолкнуть рыжеволосого, но ещё до того, как двинуться, поняла, что буду слишком медленной, и нет.

— Не так быстро, — прорычал Масего, махнув рукой в нашу сторону.

Невидимая сила дёрнула Вора обратно в воздух, её глаза расширились от страха и удивления, когда она продолжала набирать скорость, пока заклинание не выбросило её в окно дома на другой стороне улицы. Парень в очках подмигнул мне, прежде чем презрительно отшвырнуть огненный шар, посланный в его сторону Фокусником, который все ещё, несмотря ни на что, стоял. Пятна потемневшей кожи уже покрыли большую часть его лица, хотя второй глаз остался нетронутым.

— Килиан, возвращайся к своей линии, — настойчиво указала я.

— Я слышу, — пробормотал тот, побледнев.

Подходя так близко к смерти, можно встряхнуть людей. Ну, во всяком случае, здравомыслящих людей. Присяжные еще не определились, подхожу ли я для этого. Он улыбнулся мне и открыл рот, чтобы заговорить, я проследила за его взглядом и увидела, как Уильям небрежно выхватил свой меч, пронзив грудь Хакрама и отхватив его руку.

Нет, — закричала я, уже на бегу. — Только не Хакрам, сукин ты сын. —

Мечник бросил на меня взгляд, лицо его ничего не выражало.

— Давай покончим с этим, — сказал он.

Ему следовало бы уже знать лучше. Колесница пронеслась по небу с головокружительной скоростью, две чёрные как смоль крылатые лошади протащили ее, топча героя с почти неуместным энтузиазмом. Деревянные колеса скрипели, катясь по нему и ломая кости, и Чернокнижник небрежно опустил поводья, натягивая перчатки.

— Ну что ж, — сказал Повелитель Красных Небес, — это полный бардак. Когда-то это был такой славный город, а теперь повсюду кровь. Подумайте о стоимости на недвижимость, дети.

— Ты опоздал, — крикнула я, облегченно опустив плечи.

Старший сонинке поднял бровь.

— Было много… — он замолчал, когда Фокусник направил в его сторону столб огня. С притворным вздохом он пошевелил рукой, и заклинание переориентировалось налево, петляя позади него и распадаясь на куски, словно стая ворон из огня. Куски не потеряв инерции перелетели на другую сторону улицы, где ударили Вора в грудь, когда она выползала из-под обломков дома. Взрыв отбросил ее назад.

— …огня, — закончил Чернокнижник. — Одну минуту, Кэтрин.

Фокусник уже начал колдовать, но Бедствие лениво ткнул пальцем в его сторону.

— Бум, — только и сказал он.

В середине лба героя появилась идеально симметричная обугленная дыра, и через мгновение его череп взорвался. Дрожь ужаса пробежала по моей спине, когда тело упало, и я увидела, что дом позади Фокусника тоже превратился в горящую развалину.

— Итак, — спокойно сказал Чернокнижник. — Кто этот мошенник, ответственный за все эти поджоги?

Колесница перевернулась, Бедствие едва не потерял опору, прежде чем приземлиться на ноги и смахнуть несколько пылинок пепла.

— Это, должно быть, я, — проворчал Уильям. — Наконец-то, злодей, ты выползаешь из своей норы.

— Следи за своими манерами, мальчик, — ответил темнокожий. — Это сотворит чудеса с твоей продолжительностью жизни.

Одинокий Мечник улыбнулся.

— Тебе следует больше беспокоиться о своей. Сейчас же!

Он резко опустил руку. Я бросилась к нему, но ничего не произошло.

— Это был блеф? — спросила я, сбавляя скорость, немного озадаченная. — Потому что мы уже почти миновали эту фазу борьбы.

На одной из крыш появилась фигура. Но не человек. Это был гоблин, весь в крови с головы до ног.

— Босс, — отдал честь Разбойник. — Извините за ожидание, столкнулся с какими-то сомнительными людьми из Гильдии Воров. Куча луков, прячутся на крышах, вы точно знаете этот тип. Я рад сообщить, что мы кололи всех, пока они не перестали двигаться, как вы нас учили!

— Я тебя этому не учила, — машинально ответила я. — Не впутывай меня в свои будущие преступления.

Лицо Уильяма вытянулось, как и должно было. Охотник лежал на земле в кровавом месиве, и хотя я подозревала, что он, возможно, не совсем мертв, на эту ночь с ним было покончено. Фокуснику только что подали Бедственное Особое, а Вору только что нанесли второй удар по лицу.

Бард была… мои глаза обратились к крыше, где она была, и обнаружили, что она пуста. О, это может обернуться неприятностями. Как бы то ни было, вражеские солдаты перебили остальных легионеров баррикады только для того, чтобы быть уничтоженными линией Килиана, о чём намекали следы ожогов на трупах. Количество жертв оставило неприятный привкус во рту, но могло быть и гораздо, гораздо хуже.

— Не имеет значения, — наконец сказал Одинокий Мечник. — Может быть, так должно было быть всегда. Только я и чудовище.

— Тебе еще лет сорок не хватает, чтобы прикончить меня, парень, — вздохнул Чернокнижник. — Во-первых, более старый герой знал бы, что не стоит давать мне все это время на произнесение заклинания.

Он щелкнул пальцами, и Уильям перевернулся, что-то подняло его за ноги. Он зарычал, и его меч вспыхнул, но Чернокнижник нахмурился, и свечение погасло.

— Скверная работа, — признал Бедствие, выхватывая левитацией меч из рук героя, — но я справлялся и с большей скверной.

— Разрешите пошутить о вашей сексуальной жизни, сэр? — крикнул Разбойник.

— Отказано, — перебила я.

Сонинке бросил удивленный взгляд на моего трибуна, прежде чем переключить свое внимание на меня.

— Вам, конечно, придется убить его самой, — сказал он, — но нет никаких причин, почему бы нам не положить его на лёд, пока мы не устроим это в более контролируемой обстановке.

— Нет, этого не случится, — раздался чей-то голос.

Странствующий Бард неторопливо вышла на сцену, ничуть не смутившись тем, что мои легионеры тут же образовали вокруг нее круг.

Чернокнижник нахмурился.

Бард, — произнес он с отвращением. — Безусловно, это самое раздражающее Имя, когда-либо навязанное нам Творением.

Он помолчал.

— С другой стороны, я собирался препарировать одну из них. Я благодарю вас за жертву, которую вы добровольно принесли во имя Империи.

— Это очень быстро стало личным, — объявила Альморава. — Но, как я уже говорила, мы точно сбежим. Нам надрали задницы, так что Уильяму нужно какое-то время предаваться размышлениям, чтобы собраться перед третьим боем и привести нашу маленькую банду неудачников к победе в последнюю минуту.

Я открыла было рот, но она подняла руку.

— Я понимаю, дела не идеальны, когда у Фокусника взорвана голова, а Охотник изо всех сил имитирует груду свежих свиных отбивных. Но да ладно, любая команда, в которой есть такая возмутительно красивая женщина, как я, по сути, обязана Небесам побеждать.

— Единственное, что в тебе возмутительно, — это размер твоего носа, — пробормотала я.

Бард ахнула.

— На самом деле это немного задело мои чувства, — призналась она. — Теперь я даже не чувствую себя виноватой за то, что угрожала вам, ребята.

Чернокнижник нетерпеливо забарабанил пальцами по ноге. — Продолжайте в том же духе. Почему бы мне не посадить тебя в ледяную глыбу и не попросить Масего купить очень надежный набор кляпов?

— Хорошо, — сказала Бард, встряхиваясь. — Итак, когда рухнула вся та защита бастиона, я взяла всю силу, которую ты не успел поглотить, и засунула ее в бутылку. Считай как осколочный заряд, умноженный примерно на тысячу.

Она выудила из рюкзака бутылку и торжествующе протянула ему. Я прищурилась.

— Это полупустая бутылка рома, — сказала я.

Очевидно, моя подработка официанткой была не такой уж и бесполезной.

— Это неловко, — призналась Альморава, ничуть не смутившись. Она достала еще одну бутылку, на этот раз излучавшую зловещее голубое свечение.

Дерьмо. Она не лгала. Чернокнижник склонил голову набок.

— Ты пытаешься обмануть меня бутылкой, полной обыкновенных духов кэллоу? — недоверчиво спросил он.

Бард выругалась.

— Хорошо, — ответила она. — Так что всё могло бы пойти и лучше. Я признаю, что план все еще имеет некоторые недочёты. Но это ничего! Я была всего лишь отвлекающим маневром.

Стрела попала Чернокнижнику в плечо. Бедствие лишь моргнул, прежде чем повернуться в том направлении, откуда она прилетела — прежде чем я смогла даже увидеть, что там было, половина крыши была в огне. Одинокий силуэт упал, пытаясь погасить пламя. Кучка дымовых зарядов окружила Уильяма, но к тому времени, как Масего разогнал дым порывом ветра, от Одинокого Мечника не осталось и следа. Я даже не стала искать Барда: она исчезла, как только мы перестали на нее смотреть. Теперь была моя очередь ругаться.

— Маги, позаботьтесь о раненых, — крикнула я. — Остальные, охраняйте лучницу. И пусть кто-нибудь проверит, жив ли еще Охотник.

Они бросились к нему. Я немедленно направилась к Хакраму, радуясь, что Масего уже позаботился о нем. Орк выглядел бледнее обычного, и было тревожно видеть, что орк его размера выглядит таким… хрупким.

— Все будет хорошо, Хакрам, — сказала я, опускаясь на колени рядом с ним. — Тебе не грозит смерть.

— Ну что ж, — ответил мой адъютант, — полагаю, мои хлопки закончились. Хорошо, что я никогда не был большим любителем театра.

Я чуть не выпрыгнула из кожи, когда чья-то рука легла мне на плечо. Это был Чернокнижник. От этого прикосновения мне стало не по себе, но после того, как он вытащил наши задницы из огня, я должна была стиснуть зубы и принять это без комментариев.

— Мы не сможем снова прикрепить руку, дитя, — сказал Бедствие. — Вещи, разрезанные этим мечом, остаются такими, как хорошо известно вашей предводительнице.

Я рассеянно провела пальцем по длинному шраму на груди, скрытому доспехами. Хорошо, что я никогда не была особенно тщеславна в отношении своей внешности, так как он был довольно уродливым.

— Тем не менее, — сказал Чернокнижник с заинтересованным блеском в глазах, рассеянно выдергивая стрелу из плеча, — за последние несколько лет в области магических протезов было сделано несколько интересных открытий.

Лицо моего адъютанта расплылось в улыбке.

— Я весь внимание, — сказал он.

Загрузка...