Занимательное ботоводство

Рефлексия

— Да, конечно, я уже почти закончил! Остались сущие мелочи. Завтра-послезавтра у вас будет обложка! — как можно более жизнерадостно и уверенно сказал Максим Филатов и быстро повесил трубку. Фраза получилась настолько неественной, что собеседник ненароком мог подумать, что с ним разговаривал автоответчик. Очень явно врущий автоответчик.

Дело было в сущности ерундовым. Знакомый с потока играл в музыкальной группе, а когда те захотели на память о лучших годах всё своё небольшое творчество зафиксировать на виниловой пластинке, то он обратился к Максиму с просьбой нарисовать им обложку. Каких-то особых художеств тут не требовалось и в помине. Сувенир для «своих» — ни больше, ни меньше.

Максим Филатов знал этих людей и их творчество, поэтому за работу брался с воодушевлением. Голова кипела от переполняющих её идей, а руки дрожали, словно у алкоголика, в предвкушении работы.

Сходу был нарисован эскиз. Затем ещё один и ещё. Отличные, многообещающие наброски. Но дальше них дело не шло категорически. Где-то к десятому Максим начал понимать, что что-то пошло не так. Вернее, не шло вовсе. Что-то надломилось в нём, не из-за обложки, конечно же.

За без малого две недели Максим Филатов уже свыкся с мыслью о расставании. Принял и, как все наперебой ему советовали, пытался жить дальше. Но как оказалось, одно дело — ум, другое — сердце. Оно жило прошлым и наотрез отказывалось отпускать, рвать и вообще смотреть в «завтра».

Самое страшное для Максима состояло в том, что он никак не мог это пересилить. Тут мало было воли или усидчивости. Недостаточно было просто захотеть. Требовался какой-то импульс, толчок. Самое же страшное состояло в том, что он жуть как боялся, что эта надломленность так с ним и останется. Если не навсегда, то на какое-то весьма приличное время.

Не такого ждали окружающие от Максима Филатова, и он прекрасно понимал, что давно уже зарекомендовал себя как неунывающего, всегда позитивного человека, верящего в лучшее всем сердцем. Способного заразить этим других. Они не привыкли видеть в нём мрачного, погружённого в свои мысли субъекта, который и себя-то ни в чём убедить не мог, не то что окружающих.

Фалайз смотрел на Гадюкино и не узнавал место, в котором находился. Он отлучился всего на один день, а разница была не просто заметна невооруженным взглядом. Скорее как раз вооружённый глаз требовался, чтобы найти что-то общее между двумя сёлами, одно из которых было позавчера, а другое — сегодня. Разница всего в день, но мир не стал ждать и стоять на месте, а понёсся вперёд галопом, сбивая всё и вся, посмевшее замешакаться, у себя на пути

Началось всё с самого неожиданного из возможно-вероятного. Волею дел дикий маг окончил играть за пределами Гадюкина. Вернувшись, он обнаружил отступивший на добрый десяток метров лес, а перед ним стены и ворота, охраняемые парой стражников — гоблином в компании скелета. Те в категоричной форме потребовали документы на вход, что на самом деле было равнозначно банальной взятке. Причём «заводилой» в этом дуэте был именно скелет. Не имея ни единого сантиметра кожи или иной органики, он умудрялся одними только движениями передавать всю свою коррумпированную донельзя сущность.

В этой сцене Фалайза удивляло абсолютно всё. Когда он уходил, не было ни стен, ни ворот, ни стражников. Нет, конечно, дикий маг был в курсе планов на этот счёт. Причём Фиона распланировала и коррупцию в том числе. Что вылилось в довольно простую схему: «Если заранее известно, что стражники будут брать взятки, зачем платить им жалование?». Первоначально так вообще планировалось, что это стража будет платить селу определённый процент от взяток. Но скриптованные мозги ботов к такой инновации в сфере ведения бизнеса оказались пока не готовы.

Сам не веря в то, что делает, дикий маг сунул руку в карман и наобум вынул пригоршню монет. Ему отродясь не доверяли деньги крупнее золотого, да и незачем это было до сегодняшнего дня. Накопившаяся по карманам мелочёвка, скорее всего, оскорбила бы и попрошайку. Стражников она также не впечатлила.

— Э-э-э, парень, чего так мало? — озвучил претензию скелета гоблин, подленько ухмыляясь. — Ты подозрительный типок, для тебя вход дорогим будет. Давай-давай, выворачивай карманы. Мы не только деньгами берём, если что.

— Я вообще здесь… главный или вроде того! — неуверенно сообщил Фалайз.

— А-а-а, ну это меняет дело, — протянул гоблин, что, судя по движениям его напарника, определённо являлось импровизацией. — К главным у нас свой подход! Проход будет втрое дороже обычного. — Скелет изобразил руками целую серию жестов, после чего последовало уточнение: — И только крепкой валютой!

Дикий маг огляделся, оживление вокруг стояло необычайное, однако ни друзей, ни просто игроков в округе не наблюдалось, тогда как просить помощи у других ботов смысла не было. Прекрасно понимая, что даже если бы у него имелись при себе целые мешки золотых монет, это бы никак не повлияло на ситуацию, Фалайз покрепче взял посох.

— Чего изволите? — отозвался Нимук мгновение спустя.

— Невидимость…

— Неа, — холодно отрезал посох. — К тому же на них амулеты, позволяющие слышать сердцебиение на расстояние сотни метров. Не знаешь случайно, благодаря кому они появились?

В этот момент дикому магу вспомнился разговор как раз насчёт стражи и безопасности в целом. Это он тогда указал на довольно очевидный момент: стражникам лучше всего дать способ видеть в темноте. Чуть погодя Горчер где-то позаимствовал целый ящик зачарованных амулетов. Правда, на ночное зрение эти «найденные» вещицы никак не влияли, зато сильно улучшали слух, что было даже по-своему лучше. Но не в данный момент.

— Тогда оглуши их! — потребовал Фалайз, злобно шипя.

— О-о-о, может, сразу убить? — Нимук не мог этого физически, но всё равно каким-то образом подмигнул тоном голоса. — Давай испепелим этих наглецов!

— Не надо их убивать. Только оглуши.

Чего дикий маг не знал, да и вообще в Гадюкино этого никто не знал, так это того, что амулеты не так просты, как кажется. Горчер «нашёл» их в караване, следующем в Дракенгард, благодаря чему среди грузов больше ничего не нашлось, особенно чего-то интересного и запрещенного.

По документам это были амулеты, улучшающие слух. Однако любые зачарования в «Хрониках» были сродни игре в казино: наложив даже одно очень простое усиление, имелся шанс добавить к нему дополнительные эффекты. Всякую негативную шелуху отсекали на этапе изготовления. Особо интересные комбинации усилений продавали отдельно. Всё остальное шло «как есть», в конце концов ну кто станет возмущаться, если к усиленному слуху добавится также, например, разовый иммунитет к оглушению?

Фалайз бы повозмущался. Если бы мог. Но стражники, стоически пережившие попытку нападения, повалили дикого мага и тщательно, скурпулёзно избивали. Было не больно. Было обидно, особенно когда его начали грабить. Боты попытались забрать и посох, но Нимук ясно обозначил последствия:

— Одного воскрешу, другого убью.

После дозы целительного насилия, Фалайза пропустили-таки в Гадюкино. Правда, скорее внесли с целью заковать в колодки до дальнейших разбирательств.

Колодки являлись ещё одним новшеством, как и небольшая, ещё даже не вымощенная площадь, на которой они располагались. Всё это было практически под штабом, что внушало определенную надежду на скорое освобождение. Впрочем, дикого мага отвлекло иное: он, к собственному удивлению, оказался не первым преступником, а уже вторым.

По соседству, насвистывая малопонятные мелодии, вольготно, насколько это вообще возможно будучи согнутым и зафиксированным буквой «Г», находился ещё один игрок. Насколько видел Фалайз, это был довольный донельзя, пухлый дворф по имени «ДядяСтепа».

— За что сидишь? — весело спросил он и сразу же сам «представился», будто хвастаясь. — Кража со взломом. Три часа колодок, два с половиной, если примерно себя вести. Но я так думаю: не стоят эти тридцать минут того.

Словно демонстрируя, насколько они того не стоят, ДядяСтепа разразился бранью в адрес стражников. Конечно, большую часть речи съел матфильтр, но всё равно получилось впечатляюще.

— Давно ты у нас? — спросил Фалайз, когда матерщина стихла.

— «У нас»⁈ — сходу почуял подвох дворф, постепенно заводясь. — Засланный, что ли? Ты меня на понт не бери, подстилка ментовская! Я свою статью знаю — по ней и сижу. Лишнего мне шить не надо! Фуфел свой поганый для своих волков позорных оставь!!!

Последовала очередная волна брани, на этот раз закончившаяся только тогда, когда игра решила, что с неё хватит и пора ДядяСтёпе отключать звук. Тогда стали слышны тяжёлые шаги в направлении колодок. То, что шагающих было трое, ясно говорило, что это пришёл не иначе как сам глава МВД в сопровождении своих шкафообразных «заместителей по воспитательной работе». Для Фалайза забрезжил лучик надежды. Правда, в этот раз он решил вести себя осторожно и дождался, пока к нему обратятся.

— Ну что, гражданин начальничек, сидим? — голосом изображая, что он тут свой и вообще всё понимал, поинтересовался гнусаво Галя.

Его самого, несмотря на низкий рост, видно толком не было. Глава МВД явно нарочно встал так, чтобы Фалайз если что и видел, так это пару потрепанных сапог с дырами таких размеров, что видны были кривоватые зелёно-жёлтые пальцы, ногти на которых, похоже, вообще никогда ещё не стригли.

— Сидим, — подтвердил неочевидное дикий маг.

— А знаем, за что сидим? — продолжил гоблин.

Фалайз тяжело вздохнул, смутно осознавая, что лучик спасения померк, и придётся ждать кого-то из друзей. Подумав над этим ещё чуть-чуть, он сказал:

— Желаю встречи с судьёй.

— Судь-кем? — насторожился Галя, ясно демонстрируя весь свой профессионализм в юриспруденции.

— Петловичем. Хочу видеть Петловича!

— О как, хе! — притворно удивился гоблин и хохотнул. — Самого короля⁈ Может, тебе и Фиону позвать сразу?

— Да, это было бы очень к месту.

Удар под дых показал, что лично глава МВД считал немного иначе. Фалайз же словил себя на мысли, что после освобождения он ведь может и не сдержать искушения. После чего в рядах гадюкинской стражи образуется масса вакансий. Тем не менее пока ещё дальнейшие реплики определял разум, а не спорадические эмоции:

— Меня зовут Фалайз, я один из владельцев Гадюкина наряду с Фионой и Туканом. — Повисла пауза. — Ну-у-у?

Логика ответа оказалась убийственной. Во всяком случае, для нервной системы.

— Знаю такого! — похвастался Галя, наверняка ухмыляясь, хотя этого видно не было. — Да вот незадача: если ты тот самый Фалайз, чего в колодках-то забыл тогда? Зачем одному из наших самых главных нападать на стражников, а? Я и думаю: незачем! Да-да!

— Так получилось, — после очень долгой паузы и множества самоуспокаивающих вдохов, медленно, почти по буквам ответил дикий маг.

— А-а-а, получилось, ну да-а-а, — протянул гоблин, неприкрыто издеваясь. — Наверное, ты не хотел ни на кого нападать, просто шёл себе и… споткнулся, да?

— Ой, да пусти ты его уже! — крикнула Фиона, судя по звуку не выходя из штаба. — И извинись. И вещи верни. Деньги тоже.

— Ну вы это, барин тот-самый-Фалайз, вы уж не серчайте на меня, — гремя ключами, принялся лебезить Галя. — Сами понимаете, ох, работа такая, не я такой! Да-да, ох-хо-хо, маемся мы с преступниками всякими! Кем они себя не называют! Вот и… зарабатываемся иногда! Увлекаемся, но только чуть-чуть! Да-да, с кем не бывает же, ну а?

Дикий маг, распрямляясь, смерил его тяжелым взглядом. Затем, не менее грозно посмотрел на стражников с ворот, любезно подавших ему посох и остальное имущество.

— Предупрежу сразу: если ты вздумал избить ими меня, — подал голос Нимук, — я буду сопротивляться!

Никого бить, во всяком случае пока, Фалайз не стал. Вместо этого он быстро направился в штаб, решив кое-что проверить. И не ошибся в своих предположениях. Судя по красным от потуг не рассмеяться лицам, собравшиеся слышали разговор от и до.

— Теперь мы знаем границы адекватности нашей стражи! — жизнерадостно заметила Эланна, прерывая немую сцену.

— Просто для протокола: это был эксперимент, — сдерживаясь изо всех сил, как можно спокойнее сказала Фиона.

— Э-э-эксперименты, кхе-кхе-кхе! — поддакнул Тукан, давясь смехом.

— Можно мне на будущее денег на взятки? — попросил тихо Фалайз, присаживаясь.

— Не поможет. — Крестоносец махнул рукой и усмехнулся. — Они считать не умеют. Вообще никто, даже Галя. Тот хрыщ — ДядяСтёпа — уже четвёртый час сидит.

— Тоже эксперимент? — уточнил дикий маг. — Что он вообще натворил?

— Пытался украсть шубу Петловича, — рассказал Оулле, едва заметно улыбаясь. — Вместе с самим Петловичем. Зачем-то.

— Любоффф, — многозначительно бросил Тукан. — Она с нами такие штуки вытворяет…

Фиона, прерывая этот несомненно важный и увлекательный разговор, постучала по столу и сказала:

— Ладно, давайте переходить к делу.

— То есть наш лучший план — вытащить из проклятого, заброшенного города некого робота… — принялась подытоживать Фиона.

— Голема, — поправила её Эланна.

— Да-да, — отмахнулась жрица. — Голема, который не факт что вообще будет работать и которого надо затащить в висящий высоко в небе некрополь и там совместить с чёрти каким устройством, дабы боты внизу поубивали сами себя. Я ничего не упустила?

— Ничего! — хором ответили друид и вампирша.

— И ты, — Фиона указала на Калиту, — согласна с этим абсурдом⁈

— Я этот абсурд придумала! — похвасталась вампирша. — А кому не нравится — может паковать вещички. — Чуть сбавив обороты, она продолжила с куда меньшим восторгом: — Всё, что вы знаете про орды монстров, это не просто правда. Это приуменьшенная правда. Никакие стены, даже такие могучие, как этот впечатляющий двухметровый частокол, нас не спасут.

— А что насчет жалости? — явно в шутку уточнил Тукан.

Ему никто и не думал отвечать. Вместо этого Фиона прошлась по штабу и задала самый важный вопрос:

— Этого ведь не хватит, так? Недостаточно просто вытащить этого голема и долететь с ним до некрополя, верно?

Калита и Эланна, обменявшись взглядами, обе отрицательно покачали головами. Суть состояла даже не в том, что будет, а чего не будет, а просто в банальной надёжности. Для надёжности требовалось скучковать как можно больше монстров в одной точке, желательно вблизи зиккурата-ретранслятора.

Никто не знал, как работало устройство, подвешенное к некрополю. Никто не знал, сможет ли он передать свет, погубивший столько дворфов. Никто не знал, распространится ли этот свет по всей сети ретрансляторов. Никто не знал, подействует ли свет на нежить и остальных, как на жителей Карак-Долла.

Требовалось качественно снизить количество «если» в уравнении, а для этого, в свою очередь, необходимо было дать генеральное сражение. Тем самым вынуждая Келиандра собрать войска, ныне размазанные тонким слоем по всей долине Келлес, в один кулак. Кроме того, даже если эффект окажется не настолько впечатляющим и всеобщим, как в Карак-Долле, то у игроков хотя бы появится шанс победить и уже своими силами рассеять монстров.

— Одних только наших сил не хватит, — трезво оценила Фиона. — Нас попросту не заметят.

— Говорят, в Ноксе стоит самая здоровенная, чтоб её, армия ботов из существующих, — подал голос Горчер.

— Да. И принадлежит она Нике, — холодно закончил присутствовавший в штабе Таппен. — Ой, простите, королеве Нике.

Формально он представлял интересы горожан-переселенцев. На практике скорее их нытьё по любому поводу, а чаще всего и вовсе без какой бы то ни было причины.

— Сколько у нас королей-то развелось, — буркнул Тукан. — Пока ещё не поздно, пора добавлять в очередь строительства гильотину или даже две.

— Почему она не выступает на помощь? — скорее для проформы уточнила Фиона.

— Потому что хочет спасти мир единолично, — пожав плечами ответил Таппен. — Она явится. Но не рассвете пятого дня, а только тогда, когда будет уверена и в своей победе, и в том, что спасёт всех и вся.

— Полагаю, нет нужды уточнять, что она будет делать, если мы проиграем до её вмешательства, — пробормотала жрица без тени улыбки.

— Какая глупость! — куда громче высказался Фалайз.

— Глупость правит миром, а она, похоже, собралась править всем миром сразу! — усмехнулся Тукан. — Может, мне тоже претендовать на мировое господство? А что, я вполне потяну!

Его чрезвычайно ценный комментарий вновь проигнорировали. Да и сам крестоносец вскоре погрузился в планирование не менее глубоко, нежели остальные. Мероприятие предстояло, мягко говоря, непростое. Уже хотя бы потому, что требовалось разделиться, причём минимум на три отряда, у каждого из которых была своя довольно важная цель.

Задача первого такого, конечно же, касалась Карак-Долла и голема. Туда отправлялись Калита с Эланной, знавшие дорогу, в компании Тукана и Оулле, выступавших в качестве грубой, живучей силы.

Второй отряд был ещё меньше. В него вошли Фалайз и Фиона. Цель была очень простой по форме, но сложной по содержанию. Им двоим требовалось отправиться в Дракенгард и поднять паладинов Чистоты на бой. Любым доступным способом.

Третьему же отряду отводилась самая пассивная роль, хотя в него вошло наибольшее число как игроков, так и ботов. У населения Гадюкина был выбор: либо сражаться, либо бежать. Причём именно или одно, или другое. Может, в окрестных лесах больше и не было Стража поляны, но там и просто по всей долине оставались много кто ещё, кого вполне устраивали блюда из беззащитных беженцев. Тогда как формировать охрану означало уменьшать и без того крошечные вооружённые силы.

Выбрали сражаться, а значит, все, кто мог держать в руках оружие и в этом имелся хоть какой-то практический смысл, — отправлялись на войну. Остальным отводилась роль тревожно ожидающих исхода.

Послали за помощью и к Матери, и к Фистандантилусу Немёртвому, хотя особой надежды на них не было. Не после того, как им отказали в притязаниях на всю Вечнозелёную долину. Выбор ответственного пал по итогу на Горчера, который мог быть полезен на поле боя лишь в том случае, если его удастся заслать в качестве интенданта во вражью армию.

С Никой и остатками Нокса решили даже не пытаться договариваться — только время зря терять. Примерно по тем же причинам не было особого смысла наводить суету где-то ещё в какой угодно форме. Все, кто хотел помочь за прошедшее время, уже помогли как могли.

Штаб постепенно пустел. Время в запасе ещё было — день или два, но они выпадали на тридцать первое и первое числа, а желающих поиграть в это время надо было ещё поискать даже среди безразмерного сообщества игроков «Хроник». Наконец, остались только Фалайз и Фиона. Та сразу же и без лишних прелюдий отметила:

— Тебя что-то беспокоит, — констатировала она и сразу уточнила с учётом обстановки: — помимо главного повода для беспокойства.

Дикий маг сначала отрицательно покачал головой, а затем положительно. После чего ещё и плечами пожал. Поняв, что у него не выходило внятно доносить информацию без слов, Фалайз признался:

— У меня такое чувство, что… — очень нехотя он выдавил, — что наш план не сработает.

— Это какое-то конкретное чувство или абстрактное?

— Абстрактное.

Фиона понимающе закивала и тоже призналась:

— У меня такое же предчувствие. У нас вечно что-то идёт не так. И в этот раз просто не может быть иначе. — Она посмотрела на него с прищуром. — Но ты ведь не просто переживаешь за надёжность затеи, так? Дело не только в этом, и это как-то связано с нашей таинственной алхимичкой.

— Кси-Кса — так её зовут, — почти не удивляясь проницательности, сообщил Фалайз. — Она кое над чем работает, и это может нам, это поможет, если всё пойдёт плохо.

— Какое-то оружие? — уточнила жрица, не понимая причину такой размазанной формулировки.

— Бомба. Очень опасная бомба. Ядерное оружие, если я всё правильно понял.

— Думала, что ты-то подобные методы не приемлешь, — отметила Фиона, никак не высказывая своего мнения на этот счёт.

— Да но… если всё будет плохо, то какая уже разница? — как будто оправдываясь, сказал дикий маг. — К тому же это всё равно лучше, чем просто проиграть… наверное, — добавил он совершенно неуверенно.

— Это гораздо хуже, — вдруг раздался голос Оулле.

Тот, как оказалось, уже некоторое время стоял внизу и прекрасно слышал весь разговор. Обнаружив себя, рахетиец медленно поднялся в штаб и повторил:

— Это хуже поражения. Проиграв, можно отступить, перегруппироваться и сразиться вновь. — Он указал на дикого мага. — А после твоей идеи побеждать смысла не будет.

— Ну-у-у, не совсем… но…

— Совсем. Ты обречёшь мир на гибель.

— Я так понимаю, — не совсем правильно истолковал его слова Фалайз, — что если взорвать бомбу за пределами этой долины — эффект будет слабее. Гораздо слабее, и… мир не погибнет.

— В этот раз, — с нажимом повторил Оулле. — А в следующий? — Заметив непонимание, он добавил: — Думаешь, такое оружие не попытаются повторить?

— Он прав, — подумав сказала Фиона. — Мы сами видели подобное: полгода назад Вещество было крайне секретным удобрением. Три месяца назад его рецепт с нашей помощью раскрыли. Теперь Вещество создают или пытаются создать даже непрофессионалы, и у них получается не хуже.

— Но это же другое! — горячо не согласился дикий маг. — Это совершенно другое…

— Наверное, — пожала плечами жрица. — Бомба сложнее и всё такое. Но вопрос в сущности состоит в том, сколько людей сколько раз попытается её повторить. И не выйдет ли по итогу у них даже лучше, чем оригинал? Готов сделать такую ставку?

Повисла тяжёлая тишина. Фалайз и сам уже был не рад, что поднял эту тему. Его не переубедили слова ни Фионы, ни Оулле. Они лишь подтвердили разумность идеи связаться напрямую с Кси-Ксой. Подстраховаться «на всякий случай». Извиняться за сделанное всегда проще, чем убеждать в своей правоте.

— Мне действительно стоит над этим подумать ещё, — стараясь звучать убедительно, сказал дикий маг.

— Вот и ладно, — кивнула жрица, поверив или сделав вид, что поверила ему, и пошла на выход.

Рахетиец чуть задержался для броской, особенного по его меркам, фразы:

— Как бы поступил на твоём месте Веленбергербег?

— На моём месте он устроил сразу два взрыва, — ответил Фалайз на вопрос, но только сам себе, так, чтобы никто точно не услышал, после чего покинул ненадолго игру, чтобы написать одно сообщение.

Галя