Занимательное ботоводство

Информация, часть 2

Лес закончился довольно неожиданно. Как будто кто-то в один момент провёл невидимую черту, запрещающую деревьям и кустарникам расти дальше. Не было толком ни опушки, не говоря уже про какие-нибудь следы того, чтобы кто-то вручную остановил лес именно на этой линии.

Игроки, сами того не ожидая, продираясь через очередную стену из молодых деревьев, буквально вывалились на грунтовую дорогу. Можно было бы подумать на горы — они и вправду здесь были значительно ближе, сильно увеличившись в визуальных размерах, однако не настолько, чтобы это как-то могло повлиять на природу. За дорогой начинались холмы в большом количестве, обильно покрытые пожухлой ныне травой, но без единого деревца, куста или иной живности.

Дорога, хоть и хорошо различимая, не представляла из себя ровным счётом ничего выдающегося. Ни о каком вымощенном камнем тракте речи и близко не шло: обычная накатанная земля. И то видно было, что в последнее время по ней не так и часто катались. Пользуясь этим, дожди и прочая стихия брали свое: дорогу размыло и развезло.

— Не помню, проезжал я этот участок или нет, — признался Лексенд смущённо, выйдя на середину и крутя головой по сторонам.

Калита, даже пытавшаяся принять в ориентировании на местности какое-то участие, закатила глаза и беззвучно выругалась.

— Следов нет, — приглядевшись к дороге, не очень уверенно заявила Фиона. — Значит не проезжал?

— Или их размыло, — не согласился Фалайз, тоже строя из себя великого следопыта.

Все присутствующие с надеждой посмотрели на Калиту, словно ожидая, что та сейчас спасет положение и точно определит где телега. Однако вампирша лишь демонстративно зевнула, показывая клыки.

— Я больше по живой добыче, — нагло сообщила она, даже не приближаясь к дороге.

Положение спас сам Лексенд, как наиболее заинтересованная сторона. Приглядевшись к окружающим холмам, он уверенно заявил:

— Там холмы были! В смысле другие холмы!

Холмов в округе было великое множество, на любой вкус. Вместе они образовывали почти неразличимую меж собой массу возвышенностей, низин и ущелий. Лишь стоящие стеной поодаль горы выделились. Кое-где уже лежал, пока ещё небольшими кучками, снег, явно обосновавшись надолго и уже планируя дальнейшую экспансию.

Идти в конечном счёте решили по направлению на северо-запад вдоль дороги. Вероятность того, что тяжелогружённая телега Лексенда с двумя ботами и вправду не оставила никаких следов, даже если здесь прошёл дождь, была слишком уж невелика. Не говоря уже про следы боя, хоть тот, судя по рассказу, был предельно короток: Страж поляны выскочил из лесу, разворотил телегу и убил ремесленника. Затем Лексенд обнаружил себя не в Дракенгарде, как рассчитывал, а в Гадюкино.

Выбор именно этого направления оказался верным решением. Собственно, группа вышла из леса почти там, где и требовалось: промахнулись они немногим более пары километров. Пропустить же место нападения не представлялось возможным. Дело было даже не в следах боя и не в перевёрнутой телеге, перегородившей собой дорогу. В этом месте лес словно бы перешёл ту самую невидимую черту и продолжил своё расширение по направлению к горам. Крупных деревьев здесь ещё не было — пока — но вот различные кустарники зажали участок дороги длинной в сто-двести метров в плотные тиски.

Причём все они выглядели вполне себе «свежими», будто выросли здесь буквально на днях. Неудивительно, что именно здесь же нашлись следы борьбы с экспансией растительности: со стороны расположенных неподалёку, довольно угрюмых на вид скалистых холмов имелась заметная полоса не только вырубленных под корень растений, но и для надёжности выжженная огнём и присыпанная не иначе как солью.

— Бедная моя Савраска, — заметив пятно крови на земле, прокомментировал Лексенд, осматривая телегу и окрестности. — Куда вещи-то делись? Неужели кто-то…

Телега и вправду стояла абсолютно пустая: ни ботов, ни груза. Тело лошади также отсутствовало, но по этому поводу думать особо не требовалось: в сторону леса уходил легко различимый в общей серости пейзажа кровавый след.

— Эта тварь питается не только лесными обитателями, — пространно отметила Калита, всматриваясь в чащобу.

— Это был Страж поляны? — уточнил Фалайз, намекая на тащивших какую-то тушу гоблинов.

— Тут был именно он. Я это ни с чем не перепутаю!

— Чисто всё собрали, — отметила необычную аккуратность Фиона. — Обломки ящиков есть, а груза нет. Даже случайно рассыпавшегося.

— Что вы везли? — уточнил Фалайз.

— Да, так: интрументы, редкие породы дерева, минералы, — ремесленник стушевался и попытался объясниться. — Они все дорогие, но если ты не знаешь, что с ними делать, то…

— Понятно, — перебила Фиона, заглядывая под кусты, преграждающие путь к холмам, и уже оттуда уточнила. — А тут есть ещё какие-то поселения игроков?

— Да вроде не было, раньше, — не слишком уверенно ответил Лексенд. — Может, какие-то беженцы и обосновались, а что?

— То, что кто бы ни ограбил телегу, ушли они не по дороге, и не в лес, а в холмы, — отодвигая пару веток и указывая на землю, сообщила жрица.

Там виднелись очень хорошо различимые на сырой почве следы в большом количестве. Некоторые из них выделялись особенно сильно, что говорило о том, что хозяева обуви с металлической подошвой несли груз.

— Это мои сапоги! — уверенно опознал одну пару следов ремесленник. — Я их кузнецу отдал, когда совсем уж сносил. Вон даже гвоздики видны — сам делал, с треугольной шляпкой!

— Нам туда. — Фалайз пожал плечами, с подозрением вглядываясь, куда вёл след.

Никаких признаков цивилизации с дороги видно не было. Холмы, как и вся местность вокруг, производили впечатление абсолютно дикой местности. Калита тоже присмотрелась, но ничего не сказала, только подозрительно прищурилась — дело приобретало интересный оборот. Понимая, к чему всё идёт, Лексенд сразу обозначил, как он относился к перспективе экспедиции в поисках воров:

— Я останусь — надо телегу починить! — заявил ремесленник. — От меня всё равно толку…

Вампирша в ответ громогласно фыркнула, но без всякого принуждения или споров пошла по следам, заинтересованная происходящим. За ней направились и дикий маг с жрицей.

— У тебя вроде была в репертуаре некая невидимость, да? — припомнила Фиона, пока они шли.

— Неслышимость, — поправил дикий маг.

— А невидимость? — с нажимом уточнила Фиона.

— Эм, не видел.

— Ладно, пойдёт и неслышимость.

— Лучше чем-нибудь боевым озаботьтесь, — посоветовала Калита, возглавлявшая процессию. — Или вы собираетесь неслышно и незаметно перетаскать тонну ресов и пару ботов?

Цепочка следов, а те, кто их оставил, даже не думали как-то скрываться, привела группу между несколькими холмами по направлению к самому высокому среди сородичей и заодно единственному в округе целиком скалистому. Помимо этого его выделяло также полное отсутствие растительности не только на нём самом, но и в неком радиусе вокруг. Причём эта граница была очень хорошо заметна.

Чем ближе к этому холму подходили Фалайз и Фиона, тем сильнее не по себе им становилось. Даже Калита и та начала обеспокоенно озираться. Дело состояло в том, что обычно монстры, склонные к воровству, заодно отличались явным проявлением «себя». Гоблины городили из любых подручных материалов тотемы через каждый метр; крысолюды каким-то невероятным образом обильно мусорили, даже если находились посреди пустыни; антураж демонов непременно содержал в себе всякие мудрёные конструкции, висящие в воздухе, и повсеместные руны; орки непрестанно шумели. В целом, те или иные следы оставляли все, но только не обитатели конкретно этого холма.

Это означало, что они были либо очень умны, и следовало опасаться ловушки, либо очень специфичны, и потому следовало опасаться специфичной ловушки. Особенно, если продолжать путь — следы привели игроков к мрачной расселине в скале.

— Живых в округе нет, — отметила Калита очевидный в общем-то факт.

— А неживых? — уточнила Фиона.

— Кто бы тут ни обитал, крови у них нет, а сердца не бьются, — пожала плечами вампирша.

— Будь тут Тукан, он бы заметил, что тут обитают не иначе как чиновники, — сообщил Фалайз, улыбаясь и стараясь подражать манере речи друга.

— Нет, он бы сказал иначе, — покачав головой, возразила Калита, — он любит шутку такого плана: тело без крови, пульса и признаков жизни лежит в приёмном отделении — что случилось? Ответ: это врач ночной смены задремал на дежурстве.

Одновременно с этим она поймала на себе взгляд дикого мага, преисполненный… ревности и даже зависти. Вампирша была к такому непривычной, поэтому постаралась сохранить невозмутимый вид и скрыть крайнюю степень удовольствия.

— Поищи баф на ночное зрение, — попросила Фиона, ничего такого не замечая.

Ещё прежде она убедилась, что какого-то обходного пути дальше у них нет. Вернее, пойти-то дальше группа безусловно могла, но вот каких-либо следов там не было и в помине. Только безжизненные скалистые холмы.

— Нам точно надо туда лезть? Может… — начал дикий маг неуверенно.

У него эта вся затея вызывала всё больше и больше вопросов к благоразумности данного поступка. Всё вокруг кричало о том, что дальше их ждут исключительно неприятности.

— Мы всё ещё не знаем, кто или что внутри, — оборвала его Фиона и добавила: — это может касаться нас, пускай и опосредованно.

— Кто бы там ни был — они взяли пленных, — сообщила Калита задумчиво. — Не знаю мобов, которые бы брали пленных.

— Игроки? — предположил Фалайз, с опаской озираясь.

— Будь это так, ты бы уже висел по окрестностям, подорвавшись на какой-нибудь мине. Или угодил в засаду. Дураков вот так грабить и следить нету, — размышляла вампирша вслух. — С другой стороны, если тут мобы, то где хоть что-нибудь? Хм…

Её раздирал неподдельный интерес. Конечно же, Калите не было абсолютно никакого дела до Лексенда и его проблем, но вот выяснить, кто именно здесь обитает, стать своеобразным первооткрывателем она безусловно хотела.

Поняв, что спорить тут бесполезно, Фалайз притих и замер, принявшись копаться в недрах интернета. На осуществление задуманного ушло пять минут. Всему виной была ошибка, в результате которой материализовался издевательски хохочущий имп, которого пришлось придушить на месте, чтобы не шумел. Наконец мир дикого мага, а следом жрицы окрасился в почти равномерный серый цвет. Калита же от такого «усиления» насмешливо отказалась:

— Я и так неплохо вижу в темноте. И не только серо-серую серость.

На самом деле она преувеличивала. Вампирское ночное зрение отличалось сугубо удобством пользования — его не требовалось «включать» или «выключать» — и отсутствием характерной ряби.

— Напоминает древний телевизор, даже помехи есть, — привыкая к новой, не слишком разнообразной палитре цветов, сказала Фиона. — Сойдёт.

Стараясь особо не шуметь, они вошли в расселину. Первые пару метров она представляла из себя нечто более, нежели трещину в скале, достаточно широкую, чтобы прошёл человек, не особо затрудняясь. Эльфы, вроде Фалайза и Калиты, здесь тоже неплохо себя чувствовали, хотя для них потолки, особенно своды, были низковаты. Однако чем дальше группа продвигалась, тем шире и выше становилась расселина, превращающаяся в полноценную пещеру; больше им попадалось на глаза явно рукотворных вещей.

Например, старая лампа, аккуратно стоящая на криво обтесанном камне, или арка, вырезанная в скале рукой неизвестного мастера. Тот не только сделал некий малопонятный во всеобщей серости ночного зрения узор, но и вплел в него некую, опять же непонятную историю в картинках.

— Комиксы, — заметила Фиона полушёпотом с усмешкой.

— Угу, манга, — добавила Калита, указывая, что история идёт справа-налево.

Теперь уже Фалайз преисполнился интересом, но остановиться и поразглядывать рисунки ему никто не дал даже минутки. За аркой обнаружилось большое круглое помещение с винтовой лестницей, сложенной из чего-то слишком сильно напоминающего могильные плиты. Вела она вниз, причём на немалую глубину. И это был единственный путь дальше.

— Здесь на стенах тоже что-то есть, — приглядевшись, прошептал с восторгом дикий маг.

Остальные его радости не разделили, особенно жрица:

— Это какая-то могила.

— Возможно, наша, — едко заметила вампирша.

— Последний: об увеличении ассигнований на расходы армии и флота в связи с угрозой войны. Таким образом, на повестке заседания находятся двенадцать законопроектов, городскому собранию предлагается проголосовать пакетно…

Герольд вещал с таким энтузиазмом, что видно было сразу — он отрабатывал каждый медяк, полученный им от Таппена. На собравшихся это не произвело особого впечатления. Они зевали куда больше и чаще, чем просто разбуженные посреди ночи люди.

Сегодня городской управляющий пошёл на хитрость: провёл городское собрание посреди ночи. Таппен знал, что Ника, пользуясь своей должностью народного трибуна, будет ветировать любой законопроект, кроме снятия блокады. Но для этого ей надо было появиться в игре. К его огорчению, трюк не удался — Нику кто-то предупредил, и она присутствовала в зале.

Сонная, злая, она тем не менее нашла время для того чтобы прихорошиться и вырядиться. В ночной полутьме зала соединений, среди повальной серости одежд собравшихся, Ника напоминала алый росчерк кисти на чёрно-белом изображении. Кроваво-красным было не только платье, но и помада, а из-за не очень хорошего освещения казалось, что и глаза её светятся.

Ника терпеливо дождалась, пока бот-глашатай договорит. И даже «подарила» пару мгновений, даря ложную надежду, что не будет вмешиваться. После чего хладнокровно подняла руку и громко, отчётливо, так, чтобы даже у напрочь глухих секретарей не возникло сомнений, произнесла:

— Ветирую.

Не успела она договорить, как со скамьи, где располагались члены городского собрания — тринадцать представителей крупнейших городских гильдий — раздались полные разочарования и возмущения возгласы. Выходило, что их подняли посреди ночи и заставили отсидеть положенный регламент впустую.

Таппен остался безмолвен и спокоен, но с надеждой посмотрел на представителей гильдий. Согласно конституции, если и городской управляющий, и члены собрания единогласно поддержали законопроект, то вето народного трибуна не имело никакого значения. Однако часть гильдий зарабатывала на блокаде неплохие деньги, а другие несли только убытки и ещё больше недополучили потенциальной прибыли, поэтому никакого согласия или единодушия среди них не было и в помине.

Ника это всё тоже видела и хорошо понимала, что это значит для неё и её дела. Они с Таппеном на пару играли в игру «Доведи гильдии Нокса до белого каления». Большинство законопроектов, предложенных этой ночью, были весьма нужны и актуальны. Например, об увеличении финансирования стражи — оно уже месяц не получало зарплаты, что грозило мятежом.

Ника же ветировала все без исключения законопроекты уже несколько месяцев, а Таппен назло гильдиям, прекрасно зная, что по большинству вопросов у них нет согласия, выносил на голосование исключительно «пакетные» законопроекты. Они оба прекрасно знали, к чему это приведёт в итоге: кого-то из них снимут с должности.

И этот час, судя по настроениям среди гильдейцев, был близок как никогда, пускай и в эту ночь ничего такого не случилось.

«Они ждут чего-то яркого, чего-то, что позволит им сказать 'вот поэтому мы заняли эту позицию!» — поняла Ника, призадумавшись, и краем глаза убедилась, что Таппен в эти мгновения тоже о чём-то размышлял. — «Эта игра скоро закончится. Ты проиграешь, а я получу всё!»