Занимательное ботоводство

Нидлбгуун, часть 2

Летняя часть леса на поверку и вправду оказалось почти целиком заросшей борщевиком. Тропки, знанием которых хвасталась Листик, оказались ничем иным как маршрутом по зимнему лесу в сторону дороги на Дракенгард. Её напасть коснулась лишь отчасти и далеко не так сильно и густо, как Вечнозелёный лес. Ещё меньше следов вождя-борщевика разве что было по другую сторону дороги, что лишний раз напоминало о неестественной природе явления.

Оттуда группа свернула на юг, продолжая двигаться в сторону болот, но делая изрядных размеров крюк. Зато становилось понятно, почему Листика пришлось так долго высвистывать — шла она здесь явно не в первый раз.

Впрочем, в безопасности себя гоблин не ощущала, и это было легко заметить по тому, как она вздрагивала и замирала от любого шума. Что, в свою очередь, ясно говорило, насколько вынужденным являлся этот маршрут. Имейся такой вариант, Листик несомненно бы предпочла идти по более безопасному, с её точки зрения, лесу. Гоблин рассказала о причинах такого поведения:

— Плохие люди, как он, — она ткнула пальцем в крестоносца, — охотятся тут. Да-да, постоянно охотятся на нас!

— Чем больше я узнаю об этих паладинах, тем меньше они мне кажутся слугами Света, — прокомментировала Эланна.

— Чем больше я узнаю о них, тем больше понимаю, что шутка про ку-клукс-клан — не шутка, — отметил Фалайз тоже без восторга. — Непонятно только, чего они обижаются на неё.

Конечной, целью всех этих обходных манёвров стал довольно неожиданный для южного края Вечнозелёного леса участок «зимы». Картина в целом была знакомой: пятно, в центре которого стоял изрезанный знаками Стража поляны дуб. Только не один, а целая линия таких, ведущая вглубь лесного массива.

— Так вот как до вас Страж поляны добрался! — догадалась Фиона и с удивлением спросила. — Я думала, вы эти деревья рубите, нет?

— Рубим. — Листик невесело вздохнула. — Но кое-кто проспал и ничего не заметил. Да-да, совсем ничего, а потом уже поздно было.

— Ты? — с сочувствием предположил Фалайз.

— Нет. Головешка — мой старший брат. Но мне тоже досталось. Папа сказал… как это. — Гоблин задумчиво почесала затылок, приведя и без того не слишком хорошо уложенные волосы в полный беспорядок. — Я должна была рассказать, что Головешка слоняется и ни за чем не следит. А я не рассказала, что он слоняется, и потому тоже виновата. И что не разбудила его потом — тоже виновата. Да-да, так всё и было.

И вновь во всей этой истории сквозила удобная, разумеется, для самой Листика полуправда. Только в этот раз Фиона не стала лезть, оставив гоблинские проблемы отцов и детей в покое.

— Бедняжка! Нельзя так поступать! — с огромным сочувствием распереживалась Эланна. — Давай обниму!

Листик со страхом на неё посмотрела, помотала головой и ускорилась до такой степени, что едва ли не понеслась вприпрыжку. Учитывая характер местности, это было весьма опасным способом перемещения даже для невысокого гоблина.

Вечнозеленый лес здесь был очень густым: деревья буквально переплетались, причём не только ветвями, но и даже корнями. Кроме того сама почва оказалась очень подлой и коварной: ещё не болот как таковых, но всяческих ловко замаскировавшихся луж здесь хватало. Зима лишь усугубила это всё, сделав до предела скользким.

С погодной напастью боролись. Некоторые изрезанные Стражем поляны дубы носили ясные свидетельства того, что их хотели срубить, но по каким-то причинам остановились в процессе. Мотив, почему их оставили, был прозрачен: после появления борщевика теперь этот путь наверняка являлся из немногих безопасных способов пройти вглубь леса.

Довольно неожиданно группа, едва-едва поспевавшая за Листиком, прорвавшись через экстраординарно плотную стену деревьев, оказалась в большом куполе. Из-за того, что образован он был сросшимися над головами кронами, даже воздух здесь, казалось, был приятного изумрудного оттенка. Повсюду — на полу, стенах и даже потолке — находились бесчисленные цветы самого разного окраса, чьи широко раскрытые бутоны были такого размера, будто второго шанса себя проявить им уже не представится. Что показательно — ни следа борщевика, хотя снаружи его было предостаточно.

В самом центре располагалось гигантское древо, образующее своеобразную опорную колонну для остальной конструкции. Понять, какой оно породы, было сложно — дерево выглядело практически мертвым. Лишь на нескольких ветках, расположенных наиболее высоко, имелась хоть какая-то листва. Ствол оказался расколот надвое, как от удара молнии, и также обуглен. Возле корней же зияла гигантских размеров дыра, очевидно та самая, Священная. Тем не менее, несмотря на это всё, Фионе скорее на инстинктивном уровне показалось, что речь шла про некую вариацию на тему кедра.

— Давайте мы не будем комментировать, что кедры в этом климате не растут, — предложила она, пронзительно глядя на Тукана.

Тот же, как и остальные, смотрел на зелёную подстилку, закрывающую всю поверхность купола. Не присматриваясь, её можно было взаправду принять за траву. Очень странную, крайне подвижную и местами вызывающе одетую траву.

Их были десятки, а может, сотни или даже тысячи. Все очень разные, но при этом неуловимо похожие. Длинноносые, длинноухие, с чёрными или коричневыми волосами, с неизменной хитрецой в змеиных глазах и, конечно же, зеленокожие. Хотя этот цвет не был единственным на всё племя. Встречались особи с коричневым, синим и даже красноватым оттенком кожи. Перед глазами группы предстал Нидлбгуун во всей своей красе.

— Здрасьте…

Тукан приветливо помахал рукой, отчётливо осознавая, что в этот раз, если он скажет какую-нибудь глупость, ему не поможет ни доспех, ни тем более шлем. Эланна же взирала на это всё глазами, полными слёз счастья человека, оказавшегося в раю. Напрочь позабыв про отыгрыш, она сказала:

— Какие они прикольны-ы-ые!

— Держите себя в руках, — посоветовала жрица тихо.

Повод для лёгкого беспокойства имелся — смотрели на незваных гостей не слишком добро. В воздухе прямо витало неодобрение вперемешку с предрассудками. Впрочем, Фиона заметила, что Листик так же сжалась и замерла с самым виноватым видом из возможных. Гадать, что же случится дальше, не приходилось:

— Ты чего наделала, дурная жабья шишка? — Протиснулся сквозь сородичей отец Листика. — Ты чужаков к нам привела! В такой момент!

То, что дела у гоблинов шли не очень хорошо, было несложно заметить, даже несмотря на постоянное мельтешение и толкучку. Многие были ранены, ещё большее число напугано до состояния, близкого к истерике. Конечно же, появление на пороге священного места тех, кто обычно выступал в качестве врагов, отнюдь не сказался на происходящем положительно.

Катастрофа практически уже началась, когда раздался зычный, скрипучий голос:

— Ти-и-и-их-а-аа! Тиха, я сказала!

Вперёд, не без помощи нескольких служанок, протиснулась древняя и невероятно уродливая даже по гоблинским стандартам старуха. Очевидно, некая вариация на тему шамана. Больше всего она напоминала резко похудевшую до состояния скелета жабу, каждую конечность которой целенаправленно ломали и не один раз. Кроме того, она была слепой, судя по глазам, затянутым молочной пеленой, и абсолютно лысой. Имя у неё оказалось говорящим: Старая Уха.

Другие гоблины, тем не менее, слушались её на неукоснительном уровне. Нарастающий гомон и истерика мгновенно прекратились. Остались лишь редкие шепотки-смешки и чувство тревожного ожидания, повисшее в воздухе.

— Сюда подойдите, гости, — последнее слово Старая Уха выделила особо, намекая остальным, что именно тут происходит.

Игроки послушно, стараясь ступать аккуратно, так, чтобы не раздавить какого-нибудь ребёнка ненароком, подошли. Осторожность не была лишней — гоблины и не подумали расступиться, напротив, сбились вокруг, приглядывая, шмограя носами, принюхиваясь и даже местами пытаясь пощупать.

Последнее досталось, как это ни странно, именно Фалайзу. Очень уж населению Нидблгууна понравилась его роба и особенно — длинные уши.

— Чего это они? — натягивая шляпу посильнее, удивился дикий маг.

— Очевидно, они считают тебя своим родственником, — заметил Тукан шёпотом. — Очень далёким, несомненно примитивным и крайне уродливым.

— Тс-с-с! — предотвращая подступающую неприятность на тему слишком длинного языка и неуместных замечаний, шикнула на них Фиона.

— Хм. Нашу милую подругу ждут неприятности, — оглядываясь, с прискорбием сообщила Эланна.

Листик с ними и вправду не пошла, остановившись рядом с отцом. Не нужно было быть экспертом по гоблинской мимике и жестикуляции, чтобы понять, что её ждёт долгая выволочка на тему случившегося.

— Подходите-подходите, я не кусаюсь! — подзывала их Старая Уха, демонстрируя рот без единого намёка на зубы.

Соединившись, они, теперь уже все вместе, двинулись по направлению к Кедру. Вблизи становилось видно, что шаманка не столько ходила, сколько носилась на руках своих служанок. И нельзя было сказать, что её ноги находились в таком уж плачевном состоянии. Во всяком случае, по сравнению с остальным организмом. Хотя на вид Старой Ухе могло быть с равной вероятностью и шестьдесят, и шестьсот лет.

— Беда пришла к нам, — скрипуче пожаловалась она в процессе переноса. — Ночью напал гад, когда не ждали. А ждали мы уж его давненько. Долго он на нас зуб точит.

— Дело в вас? — удивилась Фиона. — Какое отношение Страж поляны имеет к Нидлбгууну?

— Нидлбгуун? — не поверив ушам, переспросила, усмехаясь, шаманка. — Ты слишком розовощёкая и высокая, чтобы верить в детские гоблинские сказки вроде Нидлбгууна. Мешаем мы ему здесь — вот и всё.

— То есть это всё не… — жрица предусмотрительно не стала заканчивать, прекрасно осознавая, что у любой власти есть свои пределы.

— Нидлбгуун? — догадалась Старая Уха. — Для дураков и дурочек, может, и он. Много они понимают-то, ха! — Оно усмехнулась с ностальгией. — Я родилась в настоящем Нидлбгууне, да-да. Не здесь он. Ой не здесь.

— На востоке, да? — догадался, вклиниваясь, Фалайз и рассказал своё видение этой истории. — Вы пришли сюда давным-давно, был большой бой недалеко от реки, и та часть вашего народа, что уцелела, тут осела, верно?

На дикого мага воззрилось множество удивлённых взглядов. Даже Старая Уха и та хмыкнула с заметным уважением.

— Сразу видно, что ты наш дальний родственник. Голова работает, как у гоблина! Конечно, эта история не полная, но суть ты правильно сказал. — Старая Уха непроизвольно принялась погружаться в пучину ностальгии: — Да-да, мы пришли из-за синего ревущего змея, коричневых гор, великой белой пустыни и края жёлтых деревьев. Из места, где круглый год квакают лягушки, а звёзд на небе столько, сколько нет гоблинов на всём свете! Это и был Нидблгуун!

Другие гоблины, слышавшие их разговор, в этот момент попадали на колени, принявшись неистово молиться, при этом непрерывно, крайне неразборчиво причитая.

— Тихо! — вновь прикрикнула шаманка, когда гул опять заполонил весь купол. — Идите делами занимайтесь, делать вам тут нечего! Вынюхиваете только и шлындаетесь без дела! Лодыри — вот вы кто! Да-да!

Гоблины, как это ни странно, даже не шелохнулись, хоть и притихли. Причину такого неповиновения объяснила сама Старая Уха, которая, смягчившись, тяжело вздохнула и принялась нехотя объяснять:

— Проклятие выгнало их из домов, загнало сюда. Выйти не могут и сделать ничего не могут. А делать-то надо. Ой надо, да-да! Зараза эта лес погубит, если сидеть и ничего не делать!

Группу привели прямиком к кедру и, соответственно, дыре. Та оказалась чуть больше и значительно глубже, чем казалось издали. Несмотря на то, что в куполе было довольно светло и в целом солнечно, дна увидеть не удалось. Ступени, криво-косо выдолбленные прямо в скале, вели куда-то в непроглядную тьму. Правда, никакой магии, препятствовавшей войти внутрь, в этом не ощущалось от слова «совсем». Да, пещера, да, глубокая, да, в необычном месте, но не более того.

— Там засело зло, — сообщила шаманка. — Оно оскверняет наш дом и убивает его.

— Что конкретно из себя представляет это зло? — уточнила Фиона, чья интуиция трубила набат на тему подвоха.

— Это паразит. Там сходятся корни всех деревьев, каждого, что есть в этом лесу. Он питается ими, высасывает соки и отравляет. Да-да, весь лес погибнет из-за него!

— А что насчёт «не может войти, отмеченный Матерью»? — спросила жрица.

Старая Уха непонимающе на неё воззрилась. Точнее воззрилась куда-то в сторону, очевидно лишь примерно представляя местоположение собеседницы. Кажется, она искренне не поняла ни слова.

— Та-а-ак, — протянула, догадываясь, что тут случилось, Фиона. — Уточните, будьте добры, почему вы сами паразита не убьёте?

— Старая я — паразитов убивать! — фыркнула шаманка. — А эти… — она тяжело вздохнула. — Не тот гоблин пошёл, не то что раньше. Да-да, совсем не тот. Кожа слишком светлая, зубы мелкие, уши не те… Трусы они, вот и всё!

Другие гоблины виновато потупились. Тем не менее добровольцев, желающих отправиться вниз, не наблюдалось. Даже вместе с игроками.

— Они предпочтут умереть, но не рискнуть? — удивилась Эланна, кажется, начиная разочаровываться в гоблинах.

— Они предпочтут сбежать, — скривившись, пояснила Старая Уха. — Найти новый дом. Ведь там, где они — там и Нидлбгуун. — На её лице читалось презрение. — Вздор! Да-да! Там, где они, никакого Нидлбгууна и быть не может!

— Ладно, мы и не в такую жопу лазили. Где наша не пропадала… — Тукан, кажется, собрался начать спуск вниз, но его с самым решительным видом остановила Фиона.

— Мы, конечно, рады помочь, и это даже в наших собственных интересах. Но что насчёт награды?

— Как тебе не стыдно просить у этих несчастных созданий денег в такой ситуации, — возмутилась друид громогласно. — Это и в наших интересах тоже!

Тем временем выражение лица Старой Ухи менялось от нейтрального до сильного недовольства. Услышав слово «деньги», она и вовсе презрительно фыркнула.

— Я не прошу у них денег. Я прошу у них, — жрица выдержала драматическую паузу, после чего очень громко договорила, — помощи со Стражем поляны.

Выражение лица шаманки вновь переменилось, теперь выражая нечто среднее между сильной зубной болью и тошнотой. Кажется, опция заплатить деньгами за помощь больше не казалось ей такой уж и неприятной.

Спускаясь в непроглядную тьму пещеры, Тукан с каждым шагом всё яснее понимал, что это никакая не пещера и даже не дыра. Постепенно у стен появилась облицовка, а ступени сделались геометрически правильной формы. Для Фионы и Фалайза эта картина и вовсе оказалась уже знакомой:

— Ещё один курган? — изумился дикий маг.

Группа вышла на до боли знакомое место. Большое помещение с круглыми стенами и гигантским барельефом. Только в этот раз изображался не человекоподобный субъект в процессе колдовства, а некая женщина с оленьими рогами. Она что-то сжимала в руках на уровне сердца, но как раз именно эта часть картины оказалась намерено испорченной.

Этот курган в целом и без посторонней помощи пребывал в куда худшем состоянии, чем тот, который вёл к Некрополису. Повсюду торчали корни, потолок местами обвалился, капала вода. Словом, чувствовалась близость леса со всеми вытекающими, втекающими и произрастающими.

Здесь же, на самом дне, обнаружилась причина, по которой гоблины не спешили решать свои проблемы самостоятельно и даже более того помышляли о побеге. Чётких очертаний тварь не имела. Сплошное месиво из костей, мяса, загустевшей крови и просто мусора. Имелись заметные вкрапления чего-то зелёного, по виду довольно свежего, что намекало, что гоблины всё же сюда как минимум спускались.

Конечно же, тварь была вполне себе живой. Во всяком случае, она периодически конвульсивно подрагивала.

— Идеи, предложения? — Тукан, давая знак остановиться, замер на последних ступеньках лестницы, не касаясь пола.

— Давайте я… — начал Фалайз, замахиваясь посохом.

— Напоминаю, мы под землей, явно не в самом устойчивом месте. — Крестоносец указал на упавшие с потолка куски камня. — Нельзя жахать — жалхальщики этого не переживут.

— Сжечь? — предложила Фиона.

Это звучало вполне неплохо, но ровно до тех пор, пока не вмешалась Эланна:

— Хм-м-м. Я уже встречалась на своём пути с этими тварями — таких называют аберрацией. Они вправду хорошо горят, но выделяют едкий газ. Мы отравим себя и всё вокруг на долгое время.

— Взрывать — нельзя, рубить — долго, жечь — будет только хуже. Да это тот же самый вождь-борщевик, только живой! Совсем живой… — подытожил Тукан и догадался, — заморозка?

На это уже возражений, как явных так и не очень, не последовало. Фалайз, не слишком доверяя посоху — мало ли что он мог счесть наиболее полезным в текущей обстановке заклинанием — отправился в глубины интернета искать нечто подходящее. Фиона принялась распределять зелья, Эланна — благословлять.

Крестоносец, пользуясь паузой, интереса ради вновь попытался взмолиться. Единственной реакцией на это действие, если это конечно не было случайностью, можно было считать шумно упавшую на шлем каплю воды.

— Среднестатистические голубцы, — повторил он тихо.

Наконец, когда всё было относительно готово, Тукан, перекрестившись в неверном порядке, выдохнув, принялся с опаской спускаться. Старался он это делать тихо и незаметно, но, учитывая громыхающий от любого движения стальной доспех, это имело исключительно комедийный эффект. Аберрация, впрочем, на шум не отреагировала. Разве что конвульсии стали чуть учащеннее, словно бы она волновалась.

— Давай, — поторопил дикого мага крестоносец.

Фалайз выстрелил, благо что нужным заклинанием. Добрая половина твари оказалась закована в лёд. Другая же незамедлительно выстрелила костяным шипом в ответ. Тукан сумел отреагировать, исключительно благодаря рефлексам мечом отразив снаряд в стену. О том, насколько он был опасен, ясно говорил тот факт, что шип застрял в камне, погрузившись внутрь почти целиком.

Лёд тем временем покрывался паутиной трещин, не предвещавших ничего хорошего. Впрочем, пока освободиться у аберрации не получалось. Вместо этого она развернулась, словно очень уродливый моллюск с излишне тяжёлым панцирем, и отрастила сразу с десяток шипастых отростков, изготовившись к стрельбе.

Игроки сразу же и без лишних команд бросились врассыпную. Эланна, приняв частично птичью форму, взмыла вверх. Фалайз и Фиона, не имея такой возможности, старались держаться со стороны льдины. Тукан же, отчётливо понимая, что лучший способ уклониться от шипов — не дать им выстрелить, подскочил практически в упор, попутно пытаясь рубить всё выступающее.

На некоторое время воцарился паритет. Ни аберрация, ни игроки не могли причинить друг другу значимый вред. Однако постепенно ситуация склонялось в пользу твари. И дело состояло даже не том, что Тукан без Вещества едва-едва выживал под градом ударов, шипов и едкой слизи, а Фалайзу требовалось время, чтобы восстановить ману.

— Лёд тронулся! Лёд трон… тьфу, треснул! — прокричал крестоносец, не скрывая паники.

В этот момент аберрация словно взорвалась, одновременно высвобождаясь от ледяного панциря и пытаясь отростками достать всех игроков сразу.

Ситуацию спасла Эланна, с особым усилием взмахнувшая крыльями и что-то зычно прокаркавшая. Поднявшийся вихрь посбивал игроков с ног, вместе с этим заплетая аберрацию с её многочисленными отростками в своеобразный узел.

Распутаться обратно у твари уже не вышло. Фалайз наконец восстановил ману и вновь сковал её льдом. Ещё пара минут боя — и аберрация с чавканьем развалилась на составляющие, больше не подающие ровным счётом никаких признаков жизни.

— Только не говорите мне, что это — всего лишь малая толика того, что нас ждёт, — попросил Тукан.

Никто не издал ни звука.

Всё по итогу оказалось не так уж и плохо. Зная разработчиков «Хроник», всё могло быть значительно-значительно хуже. В подземелье хватало аберраций. Причём самых разных: от совсем мелких — не больше кошки — до размеров с дом. Но сражаться пришлось далеко не со всеми: часть удалось завалить в тупиках камнями, а некоторых, крадучись, обойти.

Так или иначе, группа без потерь достигла самого центра. Это было большое круглое помещение, являющееся зеркальным отражением купола наверху. Только тут его образовали не кроны деревьев, а их корни.

В самом центре бугрилось гиганское, явно живое нечто, больше всего напоминавшее очень запущенный, налившийся гноем прыщ. Его окружала по меньшей мере сотня аберраций, что весьма однозначно намекало на то, что силовой вариант решения проблемы — не самый подходящий ситуации.

— Какая мерзость, — заметно зеленея, оценила Фиона.

— Недаром гоблины друг друга бородавками обзывают, — добавил Тукан, взиравший на это всё с куда большим спокойствием нежели остальные. — Ну что, тут-то только огнём похоже…

— Хм-хм. Интуиция подсказывает мне, что сжигать корни всего леса — очень плохая идея и без ядовитого газа, — заметила Эланна.

Группа поникла, принявшись размышлять и искать выход из сложившейся ситуации. Выглядело всё практически безнадёжно. И когда даже извечно оптимистичный Фалайз почти поверил, что так оно и есть, вмешался Нимук, ехидио посоветовавший:

— Головы поднимите, ну в самом деле!

Как и в прошлый раз, чтобы не заморачиваться с освещением, дикий маг наделил всю группу ночным зрением. Поэтому о том, что тут имелись естественные источники света, если кто и задумывался, то лишь в контексте того, что в данный момент они скорее мешали, чем помогали.

Прямо над «прыщом» висел кристал, выполнявший роль этакой тусклой люстры. Учитывая, что он был конической формы и направлен остриём вниз, более конкретного намёка и представить было нельзя.

Сбивать её магией или как-то ещё не рискнули. Благо, рядом имелся персонаж, способный летать.

— Считай это своеобразным посвящением в наше общество с ограниченными умственными способностями, — с усмешкой напутствовала Эланну Фиона.

— Для меня это большая честь!

— Не, надо по-другому, — категорически протестуя, вмешался Тукан. — Раздавить этот прыщ на теле леса — большая честь для меня!

Эланна хихикнула и взмыла. Когда она отдалилась, Фиона, переключившись на канал, который слышали только друзья, отметила:

— Она впишется. Несмотря на свои закидоны.

— Она прикольная, — отметил Фалайз. — Надо будет тоже попробовать… ну-у-у это… отыгрывать роль — вот!

— Угу, будешь вести себя как Нимук, — заметил Тукан. — Смирись. Рождённый ползать — в ролеплееры не годится.

— Это кто такую чушь сказал? — насторожился дикий маг.

— Великий и неповторимый…

В этот момент кристалл упал,а и всю округу забрызгало крайне белёсой субстанцией.

— У меня получилось! — радостно возвестила Эланна, которую это всё даже не коснулось.

— Точно впишется, — зеленея и закрывая глаза, буркнула жрица.

— Сразу видного нашего человека, — добавил крестоносец, заляпанный с ног до головы. — Наши так всегда: сначала сделать, а потом думать…

Конечно же, по возвращению весь гоблинский народ без исключения встречал группу как героев. Им кричали, аплодировали и одобрительно свистели. В воздух бросали цветы, головные уборы и некоторые другие элементы одежды. Фалайза даже попытались расцеловать, из-за чего он, всё ещё покрытый белесой субстанцией, пришёл в полное смятение. Эланну, напротив, сторонись как огня — что ей также не очень понравилось. Тукан оставался верен себе:

— Ну конечно, кричать и радоваться легче, чем спускаться туда вымазываться во всякой дряни и с кем-то сражаться.

Рядом раздалось очень одобрительное «угу». Принадлежало оно Фионе. Весь обратный путь она с маниакальным усердием, граничащим с истерикой, пыталась очиститься от гноя. Переодически жрица замирала и принюхивалась, будто чуяла запах, после чего продолжала чистку одежды с ещё большей силой.

Так, увлёкшись, она даже пропустила мимо ушей речь Старой Ухи. Шаманка много чего говорила, с очень большим количеством ярких словечек, но сами формулировки были максимально расплывчатыми. Вроде как гоблины грозились помочь со Стражем поляны. Ключевое «вроде как».

— Если все звёзды сойдутся, будет четверг, утром случится дождь, длительностью не более одиннадцати с половиной минут, а вороны не станут каркать слишком громко, — оценил сказанное Тукан, — тогда они нам, конечно же, с превеликой радостью помогут.

Впрочем, случилось одно событие, которое заставило Фиону отвлечься от вопроса своей чистоты. Мать появилась из ниоткуда возле кедра. Гоблины моментально успокоились, притихли и принялись кланяться. Даже Старая Уха и та постаралась согнуться ещё сильнее своего «обычного» состояния.

Мать, не обращая на гоблинов особого внимания, двигалась сквозь толпу по направлению к игрокам. Она оказалось очень высокой, статной, красивой и печальной до такой степени, что, глядя на её лицо и особенно глаза, сердце разрывалось от тоски. Там застыло выражение ни с чем не сравнимой утраты. Такой космической пустоты, что и целой вселенной не хватит, чтобы её заполнить.

Несомненно, это создание не принадлежало этому миру, происходя из мира Фей или какого-то другого измерения, которое очень условно можно было назвать «параллельным». Мать даже выглядела более реальной, насыщенной, глубокой, чем всё окружающее пространство, включая и игроков в том числе.

— Благодарю вас, герои, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказала Матерь, останавливаясь подле группы. — Вы защитили эти земли от порчи. К сожалению, тот, кто это сделал, ещё не понёс наказания. — Маска печали на её лице на мгновение дрогнула. — Обещаю, что вместе мы сделаем всё, чтобы это произошло как можно скорее. — Глаза её зажглись пронзительным лазурным светом, а лицо сделалось пугающе реальным. — И тогда воцарится вечная весна. Не будет больше утрат и потерь. Только бесконечная весна…

— Ганс, мы что — злодеи? — невольно прошептал Тукан глядя на друзей.

Мистер Жаск неторопливо, с интересом рассматривая округу, прохаживался по «Лагерю №17». Именно так это место называлось, судя по вывеске. Обычно в «Хрониках раздора» вывески были куда более именными, но глядя на происходившее внутри, становилось понятно, почему владельцы этого места оставили по сути техническое название.

Нет, Жаск, конечно, понимал, что с ботами можно обходиться по-разному. Не то чтобы подобная жестокость запрещалась. И что существовало очень много мест, где ситуация обстояла куда хуже без всяких там лагерей. Но всё же ассоциации напрашивались вполне однозначные и сугубо негативные.

— И всё же из этого можно извлечь пользу, — сам себе пробормотал Мистер Жаск и мгновенно исправился. — Нужно. Иначе всё будет зазря.

Малышня могла гордиться собой. Не каждому исполнителю удавалось воспользоваться полученной информацией себе во благо. А они сумели и потому напали именно в тот момент, когда лагерь оставался практически беззащитным. Почему так вообще произошло — что охрана фактически отсутствовала — было отдельной историей. Связанной главным образом с низким жалованьем и нерегулярными выплатами оного.

Сама Малышня была здесь же, сбившись в кучку, явно ожидая некой вариации на тему речи. И Мистер Жаск не собирался их разочаровывать:

— Вы все хорошо поработали. Молодцы! Это станет первым камушком, что образует лавину!

Послышались самодовольные возгласы «ура!». Жаск незаметно усмехнулся. Наверняка многие из них, очень многие, думали, что теперь-то они захватят ещё лагерь и ещё. Однако в этом не было никакой необходимости.

Случившееся в «Лагере №17» очень скоро станет общеизвестно. Как и причины этого. Другие лагеря не только усилят количественно охрану, но и будут вынуждены больше ей платить.

Так, мало-помалу всё упрётся в деньги. Не нужно будет ничего захватывать или даже угрожать. Потребуется лишь предложить адекватную цену за проблемный актив. Но одного лагеря было мало. Требовалось что-то ещё, и у Мистера Жаска уже имелась одна идея. Для того чтобы изменить мир, его нужно раскачать.

— Вы, наверное, гадаете, куда мы дальше двинемся? — продолжил свою речь Жаск. — Может, в шестнадцатый лагерь или восемнадцатый? Нет, совсем нет. Наш путь лежит во Фрасцию и Троеречье. Тамошние фермы даже зимой дают по два-три урожая в месяц. — Прикинув что-то в уме, он уточнил: — Это очень много по меркам нашей игры. Мы их немножечко потревожим. Пощиплем пёрышки тамошним лендлордам, так сказать. Растрясём жирок. Так мы заставим этот мир нас услышать. И выслушать наши требования, правила, а также желания!

«А если и это кому-то покажется недостаточным, чтобы начать избавляться от проблемных активов, то мы возьмёмся за лесной промысел».

Эту свою мысль Жаск озвучивать не стал. Обещания скорой победы тем и привлекательны, что победа наступит уже вот-вот, буквально завтра, максимум — послезавтра. Незачем добавлять в бочку ложку дёгтя в виде ненужных сейчас подробностей.

И лица игроков из числа Малышни подсказывали мистеру Жаску, что он делал всё абсолютно верно. Они пылали жаждой действий, жаждой скорой победы.

Мать