Танец времени

Глава 25

Каушамби

Госпожа Дамодара вошла в покои, служившие Дхруве и Лате чем-то вроде скромного салона. На ее лице не было никакого выражения, но черты его казались напряженными.

— Валентин? Я не уверена — Раджив тоже — но…

Даже после всех этих месяцев Дхрува все еще удивлялась, как быстро двигался Валентин, когда хотел. Не успела она опомниться, как он сунул ей на колени младенца, с которым играл, и уже стоял у единственного в комнате окна.

Его палец отодвинул занавеску. Совсем чуть-чуть, на краткий миг, словно ее колыхнул ветерок.

— Начинается, — сказал он, отворачиваясь от окна.

Госпожа Дамодара была поражена.

— Но ты же только взглянул…

Затем, увидев выражение лица Валентина, она криво усмехнулась.

— Да, знаю. Глупо спорить с экспертом.

Валентин махнул рукой Дхруве и Лате, сидевшей на другой кушетке.

— Вон, сейчас же. В туннель. Лата, убедись, что все остальные служанки и слуги на этом этаже идут. И не давай им мешкать, собирая вещи. Они уже должны быть собраны.

В комнату вошел хмурый Анастасий.

— Если ты можешь оторваться от… о. Ты уже знаешь, я так понимаю?

Валентин нахмурился в ответ.

— Почему философия никогда не помогает тебе ни в чем полезном? Конечно, я знаю. Что там мажордом?

— Он выводит всех из кухонь. Раджив и Кхандик поднимают остальных слуг с этажа выше.

Валентин кивнул и повернулся к госпоже Дамодаре.

— Будет лучше, если вы с госпожой Шангой возьмете на себя эвакуацию. Нам с Анастасием и йетайцами — и Радживом — нужно сосредоточиться на сдерживании.

Напряжение вернулось на лицо госпожи Дамодары.

— Раджив тоже?

— Особенно Раджив, — сказал Валентин. Он одарил ее взглядом, который, вероятно, считал ободряющим. Даже в напряжении момента Дхруве пришлось сдержать смех. По его мнению, этот взгляд выглядел не столько ободряющим, сколько просто кровожадным.

— Он нам нужен, госпожа, — добавил Анастасий. — У Раджива голова холоднее, чем у йетайцев. Мы обучили его обращаться с зарядами.

— Ох. — Напряжение спало. — Вы не поставите его впереди?

Валентин хотел было сказать что-то, что, как была уверена Дхрува, прозвучало бы как рычание, но Анастасий поспешно прервал его.

— Это было бы глупо, не так ли? Я имею в виду, те туннели недостаточно широки для двоих впереди, а с нами с Валентином… — он махнул огромной рукой в сторону своего хмурого товарища, — Радживу там все равно нет места.

— Мы теряем время, — прорычал Валентин. — Мальчик идет с нами, госпожа Дамодара. Ни за что не доверю какому-то проклятому йетайцу решать, когда взрывать заряды.

* * *

К тому времени, как Дхрува и Лата согнали всех слуг и служанок в подвалы, в первоначальном хаосе был наведен некоторый порядок.

На самом деле, немалый. Жены Дамодары и Раны Шанги вдвоем буквально источали властность, а мажордом всегда был рядом, чтобы уладить мелкие детали. Большинство поваров, слуг и служанок теперь направлялись в туннель под руководством бихарских шахтеров.

Это тоже было спланировано задолго до того. Один шахтер на каждых четырех слуг. Правда, теперь им не хватало двух убитых шахтеров, а наемников-йетайцев, которые должны были руководить всей операцией, — и того меньше. Тем не менее, проблем не возникло. Кхандик и один из двух оставшихся наемников остались в подвалах, чтобы помочь с эвакуацией. Третий был наверху с двумя римскими катафрактами и Радживом.

Дела шли настолько упорядоченно, что Лата смогла быстро пересчитать людей.

— Кажется, нам не хватает одной служанки. Той самой — не помню ее имени — которая помогает со стиркой.

Дхрува окинула взглядом лица, пытаясь ее вспомнить. Сестры, как правило, мало общались со слугами с верхних этажей. Но поскольку госпожа Дамодара настаивала, чтобы вся стирка производилась в помещении, они встречали тех, кто приходил в прачечную.

— Я тоже не знаю ее имени, но понимаю, о ком ты. Та, которая… Ну. Она довольно глупа, насколько я могла судить.

Они увидели, как мажордом быстро идет к госпоже Дамодаре и жене Шанги, которые стояли в центре большого подвала, наблюдая за всем. По хмурому выражению его лица Дхрува была почти уверена, что он только что закончил свой собственный подсчет и пришел к тому же выводу.

Мгновение спустя он уже разговаривал с двумя дамами. Теперь хмурились все трое. Сестры не могли расслышать слов, но тема была довольно очевидна.

— Пойду помогу, — сказала Лата. — Ты справишься с ребенком?

— Да. Я подожду до последнего. Будь осторожна.

Лата поспешила к ним. Жена Шанги заметила ее почти сразу. На ее лице промелькнуло слабое облегчение.

Когда Лата приблизилась, госпожа Шанга прервала мажордома.

— Да, хорошо. — Она указала на Лату. — Мы можем послать ее наверх, чтобы выяснить, что случилось с девушкой.

Госпожа Дамодара посмотрела на Лату и коротко кивнула. Мгновение спустя та уже неслась вверх по лестнице.

* * *

Еще не добежав до первого этажа, Лата услышала глухие удары. Должно быть, солдаты малва пытались выломать главную входную дверь. За последние месяцы, как можно незаметнее, госпожа Дамодара приказала поставить железные решетки на все окна первого этажа дворца. Чтобы помешать ворам, как она утверждала, когда один городской чиновник малва проводил расследование. Он, вероятно, счел это объяснение глупым, поскольку та богатая часть Каушамби с ее частыми военными патрулями вряд ли была местом, где стал бы промышлять здравомыслящий вор. Но он не стал развивать это дело.

Теперь этот чиновник, вероятно, поплатится головой за халатность. Или его насадят на кол, если тайная полиция решит, что дело не только в халатности. Единственный способ для войск, пытающихся быстро взять дворец штурмом, был через главный вход. И это не будет быстро, даже с таранами, настолько тяжелой, хорошо укрепленной и запертой на засовы была теперь дверь.

Лата достигла лестничной площадки и помчалась на звук ударов. Катафракты, конечно, будут там.

Так оно и было. Вместе с Радживом и третьим наемником-йетайцем они стояли в небольшой нише в дальнем конце огромного вестибюля. В ту же нишу вошла и Лата, поскольку именно отсюда был спуск на цокольный этаж и в подвалы.

— Одна из служанок…

Анастасий, не поворачивая головы, жестом велел ей замолчать.

— Мы знаем, Лата. Она вон там.

Лата выглянула из-за его спины. И впрямь, пропавшая служанка жалась к дальней стене вестибюля.

— Иди сюда, девочка! — крикнул Раджив. — Еще есть время!

Времени, по сути, было предостаточно. Главная дверь снова содрогнулась и гулко ухнула, когда в нее врезался таран, который раздобыли солдаты. Но, кроме расшатавшейся петли, удар, казалось, не причинил вреда. Дверь продержалась бы еще как минимум минуту-другую. Более чем достаточно, чтобы служанка не то что добежала, а лениво дошла до ниши и спасительного прохода.

Но это было неважно. Девушка, и без того не блиставшая умом, очевидно, так окаменела от ужаса, что не соображала ровным счетом ничего. Ее упустили во время первой эвакуации, и теперь…

— Отойди, Раджив, — сурово произнес Валентин.

Лата увидела, как напряглись плечи юного раджпутского принца. Он не сдвинулся с места, стоя у входа в нишу.

— Слушайся, мальчишка.

Раджив судорожно вздохнул, затем отступил в сторону и вжался в стену.

Валентин уже наложил стрелу на тетиву. Лук взметнулся вверх быстро, без усилий; натяжение — так же. Лата не удивилась, хотя однажды Валентин позволил ей натянуть этот лук, когда она проявила любопытство.

Вернее, попытаться натянуть. С тем же успехом она могла бы попытаться поднять вола.

Она даже не увидела полета стрелы. Лишь смотрела, как несчастную глупую служанку, словно бабочку, пригвоздило к дальней стене. Из груди у нее торчал лишь фут стрелы. Наконечник прошел насквозь и вонзился в толстое дерево стены.

На лице Валентина не было никакого выражения. Еще одна стрела уже была извлечена из колчана и наложена на тетиву.

— Это было быстро, Раджив, — тихо сказал Анастасий. — Прямо в сердце. Мы не можем оставлять никого, кто может заговорить, ты же знаешь. А ты нам сейчас нужен у детонатора.

С каменным лицом Раджив кивнул и подошел к Лате. Опустив взгляд, Лата увидела на полу, не более чем в трех футах от себя, странного вида приспособление. Это был небольшой деревянный ящик с проводом, уходящим в стену ниши, и ручкой с набалдашником, торчащей посередине. Какой-то плунжер, подумала она.

Раджив, проходя мимо Валентина, не взглянул на него. Увидев Лату, он, казалось, удивился. И, судя по выражению его лица, немного испугался.

— Тебе нужно спуститься! — Он оглянулся, словно ища взглядом Валентина. — Быстрее.

— Я просто поднялась посмотреть, что с ней случилось. Мы пересчитали и…

Повернув голову, Валентин сказал через плечо:

— Спускайся, Лата. Живо.

* * *

Вернувшись в подвал, она лишь покачала головой в ответ на вопрос во вскинутых бровях госпожи Дамодары.

Госпожа, казалось, все поняла. Она кивнула и отвернулась.

— Что случилось? — прошипела Дхрува.

— Неважно. Она мертва. — Лата легонько подтолкнула сестру к туннелю. — Мы почти последние. Пойдем туда. Сейчас мы только мешаемся.

У входа все еще стояли двое оставшихся бихарских шахтеров. Один из них подошел, чтобы проводить их.

— Сюда, госпожи. Придется немного пригнуться. Помочь с ребенком?

— Не говорите глупостей, — ответила Дхрува.

* * *

Верхняя петля поддалась первой. Как только целостность двери была нарушена, еще три удара тарана хватило, чтобы снести ее окончательно.

К тому времени, как эти удары закончились, Валентин уже успел выпустить четыре стрелы через расширяющуюся щель. Каждая из них убила по солдату малва в огромной толпе, которую Раджив видел на улице.

Анастасий выстрелил лишь раз. Его стрела, пущенная с еще большей силой, угодила солдату малва в плечо. Ударившись о доспех, она развернула его и швырнула в толпу.

Наемник-йетаец тоже выстрелил. Дважды, как показалось Радживу, но он не обращал на него внимания. Он успокаивал нервы после убийства служанки, холодно сравнивая мастерство стрельбы двух катафрактов с отцовским.

Анастасий был сильнее, но гораздо медленнее; Валентин — быстрее отца и так же точен, но не так силен.

Итак, заключил раджпутский принц, его отец оставался величайшим лучником в мире. По крайней мере, в Индии.

Это принесло некоторое удовлетворение. Представления раджпутов об ответственности господина перед своими вассалами были такими же незыблемыми, как и все их представления. И хотя формально служанка была просто прислугой, да к тому же не из его людей, ее хладнокровное убийство задело его за живое.

Не будь дураком, — сказал ему внутренний голос. — Твой отец поступил бы так же.

Раджив покачал головой. Не так быстро! — возразил он. — Не так… так…

Голос зазвучал снова. Безразлично? Вероятно, так. И что с того? Она была бы так же мертва. Никогда не думай иначе. Для тебя он — отец и великий воин. Для своих врагов он всегда был лишь холодным и смертоносным убийцей.

А ты — его сын. И неужели ты дрогнешь, когда придет время нажать на этот плунжер? Большинство людей, которых ты уничтожишь, — крестьяне, и некоторые из них не слишком умны. Разве глупая служанка имеет право на жизнь, а они — нет?

Дверь наконец сорвалась с петель и рухнула — то, что от нее осталось, — на плиты огромного вестибюля. Солдаты малва хлынули внутрь.

Валентин выстрелил еще трижды, быстрее, чем Раджив мог уследить. Анастасий — раз, йетаец — раз. Четверо солдат малва упали замертво. Один — цель йетайца — был лишь ранен.

Валентин быстро отступил в укрытие ниши. Анастасий и йетаец последовали за ним мгновением позже.

— Сейчас, — приказал Валентин.

Рука Раджива ударила по плунжеру.

Заряды, заботливо заложенные в стены вестибюля, превратили всю комнату в скотобойню. За месяцы подготовки мажордом даже смог тайно закупить на черном рынке хорошую картечь. Так что в комнату полетели настоящие пули, а не случайные куски металла.

Раджив предположил, что некоторые солдаты в комнате, должно быть, выжили. Один или двое, возможно, даже не получили ранений.

Но не многие. За долю секунды он убил больше людей, чем большинство опытных воинов убивают за всю жизнь.

* * *

Где-то на лестнице, ведущей в подвалы, Раджив высказал свой единственный протест.

— Я не колебался. Совсем.

Анастасий улыбнулся.

— Ну, конечно, нет.

Валентин покачал головой.

— Только не впадай мне в меланхолию и философию, мальчишка. Тебе еще предстоит сделать это дважды. Сегодня.

Почему-то это не беспокоило Раджива.

Может быть, потому, что теперь его враги были честно предупреждены.

Он так и сказал.

Анастасий улыбнулся снова, шире. У подножия лестницы, уже в подвале, Валентин обернулся и свирепо посмотрел на него.

— Кого волнуют «честные предупреждения»? Мертвый есть мертвый, и все мы все равно умрем. Просто сделай это.

Анастасий, теперь тоже стоявший внизу, откашлялся.

— Если позволите изложить точку зрения Валентина в подобающих стоических терминах, он хочет сказать…

— Именно то, что я, черт побери, и сказал, — прошипел Валентин. — Просто сделай это.

Он взглянул вверх по лестнице.

— Минут через десять, навскидку.

* * *

Он немного ошибся. Раджив взорвал следующие заряды не раньше, чем через четверть часа.

Он не был уверен, почему: то ли потому, что он разрешил для себя этический вопрос, то ли просто потому, что хладнокровная смертоносность Валентина была заразительна. По какой бы то ни было причине, Раджив без труда дождался, пока подвалы не наполнились солдатами малва, которые в освещенной факелами тьме неуверенно пытались нащупать, в какую нору шмыгнула их добыча.

Из еще большей тьмы туннеля Раджив выбрал момент. Он даже переждал Валентина.

— Сейчас, мальчишка.

— Еще нет.

Две минуты спустя он нажал на следующий плунжер. Такие же направленные заряды, заложенные в стены подвалов, превратили эти подземные камеры в новые скотобойни.

— Быстрее! — поторапливал Анастасий, уже ковыляя в полуприседе по туннелю. — Надо как можно скорее добраться до убежища. Прежде чем они сообразят…

Он продолжал в том же духе, объясняя очевидное людям, которые и так знали план наизусть. Раджив не обращал на него внимания. Глядя вперед, он видел, как в полумраке, отбрасываемом немногочисленными масляными лампами, уже исчезает фигура йетайца. Валентин шел по пятам.

— Ты молодец, парень, — сказал Мангуст. — Правда, очень молодец.

Поразмыслив, Раджив решил, что римский катафракт прав.

Конечно, этим он никогда не станет хвастаться. С другой стороны…

Когда ты хоть раз слышал, чтобы твой отец хвастался? — прозвучал тихий голосок в глубине сознания.

Ответ был: никогда.

Раджив замечал это и раньше. Теперь же, наконец, ему показалось, что он понял. И впервые в жизни почувствовал к отцу нечто большее, чем любовь, восхищение и уважение.

Простую привязанность. Ничего особенного. Просто ту теплоту, которую мужчина — да и женщина, наверное, тоже — испытывает, думая о ком-то, с кем разделил общее дело и тяготы.

* * *

Когда они добрались до убежища, даже Валентин глубоко вздохнул.

— Ну, — пробормотал он, — вот сейчас и узнаем. Будь прокляты все бихарцы — от шахтеров до новорожденных младенцев, — если оно не выдержит.

Йетаец лишь сохранял непроницаемое выражение лица. Глаза Анастасия обежали небольшую камеру с массивными распорками.

— Выглядит неплохо.

Казалось уместным, что Раджив наконец взял командование на себя.

— Ставьте заслон. — Называть эту огромную тяжелую штуковину «дверью» было бы глупо.

Он указал на нее, прислоненную к проходу, через который они только что вошли.

— Анастасий, только ты достаточно силен, чтобы удержать ее на месте. Валентин, ставь распорки. Ты, — это йетайцу, — помоги ему.

Работа была сделана быстро. Последними установили косые упоры, которые дополняли большие поперечные брусья и укрепляли дверь, подпирая ее к полу.

Ждать не было смысла. Убежище либо выдержит, либо их всех раздавит. Но все это было бы напрасно, если бы Раджив не взорвал последние заряды прежде, чем уцелевшие во дворце малва, который теперь находился в сотне ярдов и на много футов выше, успели бы понять, что произошло.

— Думаю, тебе лучше… — начал было Валентин, но рука Раджива уже опустила плунжер.

— Ну, черт, — добавил он, прежде чем землетрясение сделало разговор невозможным.

* * *

Генерал малва, командовавший всей операцией, оставался снаружи дворца. После того как его сбило с ног, он ошеломленно смотрел, как стены дворца, казалось, взрываются по всему периметру.

Дворец рухнул, словно каменная лавина.

Некоторые из камней были большими, другие — кусками стен, каким-то чудом оставшимися целыми.

Одни взрывом отбросило на значительное расстояние. Другие, упав, подпрыгивали.

Отчаянно карабкаясь, генерал сумел увернуться от всего, что летело в его сторону. Но, стоя так близко, он не избежал одного из распадающихся фрагментов стены — очень большого фрагмента.

* * *

Несколько минут спустя его заместитель, а теперь и преемник, смог наконец собрать воедино те немногие внятные донесения, которые ему удалось получить.

Их было немного, и они не отличались особой внятностью. Лишь трое из солдат, вошедших во дворец, остались в живых, и один из них был слишком тяжело ранен, чтобы говорить. Из солдат, спустившихся в подвал, конечно, не выжил никто.

Но он был почти уверен, что понял, что произошло, и поспешил доложить императору Шандагупте.

* * *

В своем куда более величественном дворце император нетерпеливо ждал, пока офицер закончит.

Когда тот умолк, Шандагупта покачал головой.

— Они все покончили с собой? Это чушь.

Он указал на офицера.

— Казнить этого бездаря.

Как только приказ был исполнен, император отдал новые. Они не отличались сложностью.

— Копать. Убрать все завалы. Там где-то есть потайной ход. Я хочу, чтобы его нашли.

Осторожно — очень осторожно — ни один из его советников не позволил себе выдать своего смятения. Не тогда, когда император был в таком гнусном и кровожадном настроении.

Никто из них не хотел привлекать к себе его внимание. На расчистку завалов уйдут дни. Долгие, долгие дни, в течение которых император, вероятно, казнит за некомпетентность еще как минимум одного-двух человек.

Как минимум. Пока советники, назначенные на раскопки, выходили из зала для императорских аудиенций, Шандагупта уже отдавал приказы выяснить, какой некомпетентный — нет, какой предатель, — ответственный за снабжение столицы боеприпасами, был настолько продажен или беспечен — нет, вероломен, — чтобы позволить такому огромному количеству пороха ускользнуть сквозь его пальцы.

* * *

Добравшись до относительной безопасности улиц за пределами дворца, советники разошлись каждый своей дорогой, чтобы начать организацию раскопок.

Все, кроме одного. Этот, убедившись, что за ним никто не наблюдает, направился к северным воротам Каушамби.

Город все еще пребывал в состоянии полухаоса после того, как весть о восстании Дамодары разнеслась повсюду с телеграфных станций, несмотря на попытки тайной полиции подавить новости. Разрушение дворца госпожи Дамодары, прямо в центре императорского квартала, лишь усугубляло это.

Советник полагал, что у него есть хороший шанс незаметно выскользнуть из города, если действовать немедленно. В любом случае, у него не было выбора, если он хоть как-то надеялся остаться в живых сам и сохранить жизнь жене и детям.

Правда, советник не имел никакого отношения к складу боеприпасов Каушамби. Но его двоюродный брат заведовал им, и советник прекрасно знал, что этот человек был не только продажен, но и беспечен. Он нисколько не сомневался, что расследование скоро обнаружит, что агенты госпожи Дамодары просто купили порох. Вероятно, им его доставили во дворец на повозках самого склада.

К счастью, его жена и двое детей остались в своем родном городе ниже по течению Ганга. Если повезет, он успеет добраться туда и вывезти их. Денег при себе у него было достаточно, чтобы подкупить стражу у ворот и даже нанять транспорт. В их особняке было значительно больше денег. С ними они, возможно, смогут сбежать куда-нибудь в Бенгалию…

Дальше он не думал. В этом не было смысла. Он чувствовал, как империя малва трещит и ломается у него под ногами. Когда рушится величайшая из всех мировых констант, какой человек может предвидеть будущее?

* * *

Он выбрался из города. Но в течение дня был схвачен кавалерийским патрулем. Император вскоре рассмотрел и такую возможность и запретил всем чиновникам покидать Каушамби без письменного приказа. К тому времени его жестокие карательные меры настолько запугали городскую солдатню, что стражники у ворот, которых подкупил советник, охотно все выболтали тайной полиции.

К полудню следующего дня тело советника уже было на колу у дворца Шандагупты. Четыре дня спустя к нему присоединились тела его жены и двоих детей. С мальчиком солдатам пришлось повозиться, так как ему было всего три года.

Впрочем, недолго. К тому времени ярость Шандагупты косила имперскую элиту, как коса, и маленькие колья уже готовились. В большом количестве.

* * *

— Он в истерике, — сказала госпожа Дамодара с искаженным лицом, получив последние новости от одного из сыновей конюха. — Даже для Шандагупты это безумие.

Жена Шанги немного поерзала на своих подушках. Подушки были тоньше, чем она привыкла, и — что хуже — их жилище было чрезвычайно тесным. Весь персонал из дворца был втиснут в последний отрезок туннеля, пока они ждали окончания первого обыска в городе. Там же находилось более дюжины шахтеров. Но она знала, что даже после того, как через несколько дней они смогут перебраться в конюшни, условия не сильно улучшатся.

Как место для изгнания, конюшни были бы сущим адом. Но как убежище от безумия малва, захлестнувшего город и оставившего сотни людей на кольях у императорского дворца, они были великолепны.

Она ровно посмотрела на сына конюха.

— Тебе страшно, Тарун?

Двенадцатилетний мальчик сглотнул.

— Немного, госпожа. Но не слишком. Солдаты, которые обыскивали конюшни сегодня утром, были раздражены, но на нас зло не срывали и искали не очень-то тщательно. В той конюшне, где потайная дверь в этот туннель, они вообще почти не искали. С тех пор наши родители и сестры не показываются, а мы с братом можем спокойно ходить по улицам. Солдаты даже отвечают на наши вопросы, обычно. Они не очень-то обращают внимание на… ну… на таких, как мы.

Госпожа Дамодара безрадостно усмехнулась.

— Так и предсказывал Нарсес. «Вы затеряетесь в океане нищеты Каушамби», — таковы были его точные слова. Я помню. Будь проклята его душа.

— Нет, — решительно сказал Раджив. — Будь проклята душа малва.

Обе дамы ровно посмотрели на него.

— Ложных малва, я имею в виду, — поспешно добавил Раджив.

На этот раз в усмешке госпожи Дамодары прозвучала толика юмора.

— Посмотри на это так, Раджив. Когда все закончится, если мы выживем, мы сможем посмотреть на Шандагупту на колу.

— Вы так думаете? — спросил Раджив.

— О да, — безмятежно ответила госпожа.

Госпожа Шанга фыркнула.

— Может быть. К тому времени, как он доберется сюда, Раджив, твой отец уже будет в ярости. Им понадобятся зубочистки. Сомневаюсь, что даже господин Дамодара сможет удержать его настолько, чтобы сохранить от тела Шандагупты кусок, подходящий по размеру для кола.

— Он, вероятно, даже не попытается, — согласилась госпожа Дамодара. — Теперь, когда я об этом подумала.