Танец времени

Глава 23

Железный Треугольник

Маврикий действительно ухмылялся. Едва заметно, правда. Но это все же была настоящая ухмылка, полная неприкрытого веселья.

— Да, генерал, он снова опоздал. Как и на каждую смену с тех пор, как она здесь.

Велисарий взглянул на пустой стул, где обычно сидел Калоподий. Писцы за столом были на своих местах, с инструментами в руках. Но они просто болтали, ожидая прибытия своего начальника.

Впрочем, они, казалось, были раздосадованы не больше, чем Маврикий. Калоподий пользовался популярностью у людей, служивших в штабном бункере Велисария.

— Я думал, она обрушится на это место, как буря, — задумчиво произнес Велисарий. — Точно знаю, что у всего медперсонала поджилки тряслись. Чего я не предвидел, так это того, что Калоподий примет большую часть удара на себя.

— Скорее, его тюфяк. И слава богу, я не одна из его соломинок. Был бы уже весь в синяках и ссадинах.

— Не будь груб, Маврикий.

— Я не грублю. Просто признаю, что если отбросить всю мистику вокруг «Слепого Летописца» и «Жены», то перед нами, по сути, молодожены, ни одному из которых еще и двадцати нет. Ха! Похотливые подростки. Рук друг от друга оторвать не могут…

Он кашлянул и осекся. В бункер спешил Калоподий.

Именно «спешил». Слепой, может, он и был, но к этому времени Калоподий уже заучил размеры бункера и расположение всего, что в нем находилось. А память у него была отменная.

Расположение людей в бункере, конечно, было менее предсказуемым. Но к этому времени они уже научились не путаться у него под ногами. Велисарий наблюдал, как один из штабных офицеров, ухмыляясь, отступил в сторону, когда Калоподий почти бегом устремился к столу.

— Простите за опоздание, генерал, — пробормотал молодой человек, садясь. — Анна… э-э… у нее возникли небольшие проблемы с формой.

При данных обстоятельствах это было, пожалуй, худшее оправдание, которое он мог придумать. Весь штаб в бункере — включая Велисария и Маврикия — разразился хохотом.

Калоподий покраснел. Смех не утихал, и румянец становился все гуще, пока он не стал буквально багровым. Но выражение его лица при этом неуловимо изменилось, и в нем появилось больше самодовольства, чем смущения. В конце концов, большинство молодых людей — даже выросших в надменных аристократических кругах Константинополя — на самом деле не смущаются репутации тех, кто способен удержать жен в своей постели, причем счастливых.

Когда смех утих, в бункер вошли Лука и Иллус. Они тоже улыбались, занимая свои привычные места на стульях у входа.

«Привычные», по крайней мере, для Луки. Иллус все еще осваивался в своей новой роли одного из штабных помощников Калоподия. Официально он был телохранителем; так же, как официально Лука был камердинером. На практике Калоподий использовал любого из них или обоих сразу в любом качестве, какое казалось необходимым. К счастью, мужчины, похоже, неплохо ладили.

— Итак, — бодро сказал Калоподий. Он повернул голову к писцу справа от себя. — Марк, я думаю, нам следует…

Радио затрещало короткими и длинными гудками. Шум отличался от обычного щелканья телеграфа при получении сообщения, но в основе своей был похож. Эйд, как и Линк, не стал усложнять и спроектировал простую искровую радиосистему. Так что радио использовало тот же «код Морзе», что и телеграф.

Малва использовали тот же код, за исключением случаев, когда передавали зашифрованные сообщения. В этом не было ничего странного, поскольку этот код был самым распространенным в истории вселенной, породившей и Эйда, и Линка.

— …начнем с донесений…

— бззз-бз-бззз-бззз-бз-бз-бззз…

— …касательно… — он осекся, повернув голову к радио. Калоподий, в отличие от Велисария, мог переводить код Морзе мгновенно. К этому времени он владел этим языком так же свободно, как греческим или латынью.

— бззз-бз-бз-бзз-бз-бззз-бз-бз-бззз…

— Генерал… — Калоподий поднялся на ноги.

Велисарий, нахмурившись, пытался разобрать сообщения. Что-то…

Да! Да! Да! — Эйд буквально кричал. — Начинается!

Что начинается? Я не могу…

Тихо. Я переведу тебе с самого начала.

ГЕНЕРАЛУ ВЕЛИСАРИЮ ТЧК ЭТО ИМПЕРАТОР ДАМОДАРА ТЧК Я ИСТИННЫЙ И ЗАКОННЫЙ ИМПЕРАТОР МАЛВА ТЧК НАРСЕС РАСКРЫЛ ЗАГОВОР ПОХИТИВШИЙ МОЕ ПРАВО ПО РОЖДЕНИЮ ТЧК НА РАССВЕТЕ ВЫСТУПАЮ НА КАУШАМБИ ТЧК СВЕРГНУ УЗУРПАТОРА ШАНДАГУПТУ ТЧК

Калоподий вслух переводил те же слова для всех остальных в бункере.

— Будь я проклят, — пробормотал Маврикий, качая головой. — Ты все это время был прав. А я-то не верил.

РАНА ШАНГА И ЕГО РАДЖПУТЫ СО МНОЙ ТЧК ТОРАМАНА И ЕГО ЙЕТАЙЦЫ СО МНОЙ ТЧК ВСЯ АРМИЯ ДЕКАНА СО МНОЙ ТЧК

— Калоподий! — почти крикнул Велисарий, призывая его жестом. — Пусть переводит кто-нибудь другой. Мне нужна твоя помощь. Немедленно.

Он подошел к радио.

— Сюда. — Слепой молодой офицер отошел от стола и последовал за ним. Маврикий тоже.

БХАРУЧ В МОИХ РУКАХ ТЧК НАНДА ЛАЛ КАЗНЕН ТЧК КУЛЬТ МАХАВЕДЫ ВНЕ ЗАКОНА ТЧК ВСЕ ЖРЕЦЫ МАХАВЕДЫ И МАХАМИМАМСА ПРИГОВОРЕНЫ К СМЕРТИ ТЧК

Калоподий был не единственным в бункере, кто свободно владел морзянкой. Один из его писцов подхватил перевод почти без паузы.

— Он не шутит, да? — сказал Маврикий.

ЗАКЛЮЧИЛ МИР С РАО ТЧК ГОРЫ ВИНДХЬЯ НОВАЯ ГРАНИЦА ТЧК БХАРУЧ СТАНЕТ ВОЛЬНЫМ ГОРОДОМ ТЧК НУЖНЫ АКСУМСКИЕ ВОЙСКА ДЛЯ ГАРНИЗОНА ТЧК

— Умно, — сказал Велисарий. — Очень умно. Калоподий, Антонина все еще в Бароде с Усанасом, верно?

— Да. Они собирались двинуться вверх по Инду только завтра или послезавтра.

— Хорошо. Немедленно отправь ей сообщение, чтобы она оставалась там, пока не получит от меня вестей. Но лучше используй телеграф, а не радио. Не стоит позволять малва подслушивать…

— Они все равно не подслушают, — раздался голос Юстиниана от входа. Велисарий обернулся и увидел, как бывший император входит в бункер. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?

Впрочем, казалось, он был лишь слегка обижен. Юстиниан всегда любил объяснять, какой он умный. По крайней мере, в ремесле, если не в политике.

— Я спроектировал эту систему так, чтобы нас не перехватывали.

Старый хвастун, — проворчал Эйд. — Не он проектировал систему. А я. Он просто следовал моим инструкциям. Но он прав. Расположение и длина антенн — все было настроено так, чтобы мы могли передавать сигналы, не будучи подслушанными малва, если все делать правильно. Они, конечно, перехватят все, что мы получаем. Этого не предотвратить. Но передавать мы можем тайно.

— Объясни, — приказал Велисарий. — Объясни ясно, чтобы даже такой тупица, как я, мог понять.

Юстиниан фыркнул.

— Какая необычайная скромность! Все просто, мой не такой уж и глупый генерал. — Юстиниан начал двигать руками, словно плетя колыбель для кошки без нитки. — При направленной радиосвязи у сигнала есть два сильных… назовем их лучами. Самый сильный, безусловно, это передний сигнал. Но есть еще и задний сигнал, который часто можно уловить. Боковые же сигналы — лепестки — необнаружимы.

По крайней мере, любой технологией, которой располагаем мы или малва, — согласился Эйд.

Велисарий задумался.

— Другими словами, любой сигнал, который я отправлю Дамодаре в Бхаруч, скорее всего, будет перехвачен Линком.

— Да. Радиовышка чудовища, наша радиоустановка и вышка малва в Бхаруче находятся почти на одной прямой. Не совсем, но достаточно близко, чтобы не рисковать. Барода же, с другой стороны…

— Находится в стороне, да. Достаточно далеко?

Да.

— Да, — одновременно сказал Юстиниан. — Линк не услышит ничего, что ты отправишь в Бароду. А они, в свою очередь…

Но Велисарий уже все понял.

— Ясно. Мы не можем тайно связаться с Дамодарой, но Барода со своим радио может. Так что мы выстраиваем треугольник связи, и единственная часть, которую Линк может перехватить, — это то, что мы получаем. Но не то, что мы отправляем.

Да.

— Да.

Велисарий почесал подбородок. Пока они разговаривали, радио продолжало пищать и ухать.

Введи меня в курс дела, Эйд, пока я думаю. Что сейчас говорит Дамодара?

Большая часть, по-моему, довольно бессмысленна. Много напыщенных заявлений о безупречном нраве йетайцев — вот уж чушь собачья — и еще больше — вот эта часть по-настоящему жуткая — о казнях, которые ждут жрецов Махаведы и махамимамса.

Камень звучал более чем раздосадованно.

Я не понимаю, зачем он тратит столько драгоценного радиоэфира, чтобы уточнять, в каком порядке отрывать им конечности и каким животным разрешено питаться трупами. Начал он с шакалов и с тех пор спускается все ниже. Прямо сейчас он говорит о том, как жуки должны доедать остатки. Как думаешь, может, он садист? Это может стать проблемой.

Велисарий усмехнулся. Даже после стольких лет Эйд, который во многих вещах был неизмеримо умнее людей, все еще мог ошибаться в простейших эмоциональных уравнениях.

Нет, он просто очень умен. Раз уж он решил начать свое восстание открыто — а это само по себе интересно, не так ли? — он использует как возможности, так и проблемы. Во-первых, он предельно ясно дает понять йетайцам, что если они примут новый режим, их не накажут. Бьюсь об заклад, он то и дело поминает имя Тораманы, да?

Да он им просто сыплет. Ладно, это я могу понять. Но зачем…

Дело со жрецами? Их, во-первых, ненавидит вся Индия, так что это еще один способ заручиться народной поддержкой. Но что, вероятно, важнее, по крайней мере, сейчас, так это то, что Махаведа и махамимамса — первая линия силовиков малва.

Наряду с йетайцами. Но… ох.

Велисарий улыбнулся.

Я знаю, ты и сам можешь чувствовать «страх», Эйд, но для тебя это всегда что-то довольно спокойное, не так ли? Почти интеллектуальный процесс. Ни дрожи, ни пота, ни расстройства желудка.

Не говори глупостей. Протоплазменная чушь. Ты хочешь сказать, он пытается посеять панику среди жрецов Махаведы?

Напугать их до усрачки, — согласился Велисарий. — Не забывай, что Махаведа и махамимамса, в отличие от йетайцев, не принадлежат к другой расе или этнической группе.

Да, ты прав. Большинство из них — малва, но не все, а малва и так расово не отличаются от других северных индийцев. И что?

А то, что мешает жрецу или палачу просто выбросить свои отличительные одежды и утварь и исчезнуть? В худшем случае, даже нищему в набедренной повязке живется лучше, чем расчлененному трупу, которым питаются жуки.

Ох. Верно. «Расчленение» — это еще самое мягкое. Он больше времени говорил о раскаленных щипцах, которыми будут вытаскивать кишки. Я все еще не понимаю смысла. Он очевидно делает это в открытую, потому что думает, что Линк принимает радиопередачи напрямую.

Да. Должно быть, в этом все дело. — Велисарию пришлось подавить легкую дрожь, вспомнив тот единственный раз, когда он сам встречался с Линком. — Это чудовище не обмануть, даже по радио.

Нет, не обмануть. Даже люди-радисты и телеграфисты с опытом могут узнать, кто на другом конце. У каждого свой характерный «почерк», как они это называют. Но…

Ты думаешь, что если Линк на принимающей стороне — здесь, в Пенджабе, если не в Каушамби, — он просто заглушит передачу. Никто в Индии малва ее не услышит.

Конечно, заглушит! Даже в Каушамби эта радиостанция должна быть под железным контролем.

Теперь Велисарий улыбался во весь рот.

А почему ты думаешь, что Дамодара использует только радио? Спорю — если бы у тебя было на что спорить, — что это же сообщение идет по всем телеграфным линиям Индии. А к этому времени телеграфных станций стало слишком много, чтобы Линк мог заставить их все замолчать. Радио Дамодара использует только для связи с нами.

На мгновение воцарилась тишина.

Затем:

Ох.

Затем:

Это нечестно. Я всего лишь кристалл. Затерянный в этих протоплазменных интригах и хитростях. Агнец среди волков.

Эйд хотел было пожаловаться еще, но осекся.

Он снова начинает нам что-то говорить. Вот:

ПРЕДЛАГАЮ ВЕЛИКИЙ СОЮЗ ТЧК ИРАН ОСТАВЛЯЕТ ЗА СОБОЙ СИНД ТЧК СОВМЕСТНАЯ ОККУПАЦИЯ ПЕНДЖАБА ТЧК КУШАНЫ ОСТАВЛЯЮТ ЗА СОБОЙ ГИНДУКУШ ТЧК АКСУМ РАЗМЕЩАЕТ ГАРНИЗОНЫ В КЛЮЧЕВЫХ НЕЙТРАЛЬНЫХ ПОРТАХ ТЧК ГОРОДА НЕЗАВИСИМЫ НО АКСУМ МОЖЕТ СОБИРАТЬ ПОШЛИНЫ ТЧК СОГЛАСНЫ ЛИ ТЧК

Велисарий повернулся к Калоподию.

— Ты уже связался с Бародой?

— Да. Антонина, правда, еще не подошла на станцию. Усанас тоже. Но они уже в пути.

— Подождем, пока прибудут. А что с Суккуром?

— Та же история. Я связался с персами, но Хусрау где-то в другом месте. Однако он в городе, так что, говорят, это ненадолго.

— Хорошо. Ты дал указание радистам в Бароде передать сигнал в Бхаруч — и только в Бхаруч?

— Да, генерал. Я… э-э… последнюю часть изложил весьма недвусмысленно.

Маврикий усмехнулся. Юстиниан тоже.

— Надо сказать, твоя жена сотворила чудеса с твоей настойчивостью, — сказал бывший император.

Юстиниан повернулся к Велисарию. Вернее, в его сторону. Как это часто бывает со слепыми, он хорошо чувствовал расположение людей в комнате, но не знал точно, где находятся их лица.

— А что насчет тебя? Надеюсь, мы не увидим внезапного приступа робкой скромности. «Это не мое дело, хнык; я всего лишь генерал, хнык».

Велисарий скривился.

— Феодоре это не понравится. Она и так уже обвиняет меня в том, что я все раздаю.

— Ну и что? Она в Константинополе, а, что еще важнее, император Рима — в Бароде. Вероятно, подле твоей жены.

Вот это грязный адвокатский трюк, ничего не скажешь, — заметил Эйд. — Конечно, он ведь главный юрист Империи.

— Она все еще императрица-регентша, — возразил Велисарий. — Пока он не достигнет совершеннолетия, у Фотия технически нет полномочий приказывать почти ничего.

— Ну и что, опять же? Трудные времена, трудные меры. К несчастью, бушующая гроза, — тут Юстиниан махнул рукой в сторону входа в бункер, за которым слышались слабые звуки людей, наслаждающихся приятным и теплым вечером, — сделала невозможной радиосвязь с Константинополем. А телеграф — со всеми этими надоедливыми ретрансляторами — оказался недостаточно быстрым. Учитывая, что решение нужно было принимать немедленно.

Улыбка Юстиниана была для него необычно веселой.

— Могу заверить, что, как Великий юстициарий, я буду вынужден вынести решение в твою пользу, если Феодора станет настаивать.

Велисарий ответил улыбкой, почесывая подбородок.

— Сам не испытываешь угрызений совести?

Юстиниан пожал плечами.

— Мы давно вместе, она и я. Вряд ли она прикажет меня отравить. И я прав, а она нет — и никто не знает этого лучше тебя. В другой вселенной я из-за своих непомерных амбиций держал тебя на войне годами и в итоге не получил ничего, кроме истощения и руин. Давай не будем это повторять, хорошо?

Он прав.

Да, конечно, прав. Риму не нужно больше территорий. Это принесет лишь горе. Даже анклав, на котором я буду настаивать здесь, в Треугольнике, нужен чисто по политическим причинам. Но ты — о, трусливый кристалл! — будешь и дальше дрожать в своем мешочке, пока я буду принимать на себя всю ярость Феодоры.

По-моему, справедливо. Ты — генерал. Я — всего лишь наемный работник. К тому же, мне чудовищно недоплачивают.

— Антонина на связи, генерал, — сказал Калоподий. — И мне сообщают, что Хусрау прибыл на телеграфную станцию в Суккуре.

— Тогда приступим.

* * *

Связь с Антониной прошла быстро.

ФОТИЙ СОГЛАСЕН НА УСЛОВИЯ ДАМОДАРЫ ТЧК ХОЧЕТ ЗНАТЬ ВОЗМОЖНО ЛИ ИЗГНАНИЕ В ТРЕУГОЛЬНИКЕ ЧТОБЫ СКРЫТЬСЯ ОТ ФЕОДОРЫ ТЧК ОН СЛИШКОМ МНОГО ПЕРЕЖИВАЕТ ТЧК ЛЮБЛЮ ТЧК

— Спроси ее о…

— Уже идет, — прервал его Калоподий.

УСАНАС ТОЖЕ СОГЛАСЕН НА УСЛОВИЯ ДАМОДАРЫ ТЧК НЕМЕДЛЕННО ВЫДВИГАЕТ ФЛОТ И АРМИЮ В БХАРУЧ ТЧК ЧТО ДЕЛАТЬ МНЕ И ФОТИЮ ТЧК

— Пусть она с мальчиком отправляются с ними, — предложил Маврикий. — В Бхаруче им будет гораздо безопаснее, чем здесь, когда все начнет рушиться. Да и что им здесь делать?

Велисарию не потребовалось много времени, чтобы решить, что Маврикий прав. Если бы с Антониной все еще была ее Феодорианская когорта, она могла бы сыграть полезную военную роль в Треугольнике. Но она оставила их в Александрии. Если в Треугольник прибудут только она, Фотий и Тахмина — да еще с огромной оравой слуг, что еще хуже, — они будут лишь отвлекать и мешать Маврикию.

А самого Велисария здесь и вовсе не будет, если его планы сработают.

— Да, согласен. Если оставить в стороне вопрос безопасности, она, вероятно, все равно будет полезна в Бхаруче. Тамошнее население нужно будет успокоить, а у нее это получится гораздо лучше, чем у Усанаса. Калоподий, передай ей и Фотию, чтобы сопровождали Усанаса в Бхаруч.

* * *

Вернулись два последних сообщения:

КОГДА СНОВА УВИДИМСЯ ТЧК

Затем, после короткой паузы:

НЕ ВАЖНО ТЧК ГЛУПЫЙ ВОПРОС ТЧК БЕРЕГИ СЕБЯ ТЧК ЛЮБЛЮ ТЧК

* * *

Тепло, которое подарило ему последнее сообщение, быстро улетучилось. Переговоры с Хусрау не были ни короткими, ни сердечными.

В конце концов, Велисарий вовсе их прервал.

— У меня нет времени на эту чушь, — прорычал он. — Скажи ему, что только что началась атака и мне нужно идти. Условия Дамодары важны и требуют быстрого ответа. А это просто бездумная арийская упертая жадность.

Пока телеграфист выполнял приказ, Велисарий прошагал к радио.

— Поверить не могу. Хусрау обычно не такой дурак. Тратить время на бесконечные придирки из-за нескольких квадратных миль Пенджаба, ради всего святого!

Маврикий поглаживал бороду, как он часто делал, когда думал.

— Не уверен, что дело в этом, — медленно сказал он. — Менандр говорил, что почти все персидские гранды сейчас собрались в Суккуре. Шардараны и вурзурганы кишат повсюду. Члены всех семи великих родов, кроме Суренов. Баресманас остался, чтобы более-менее управлять империей вместо Хусрау, но он почти единственный.

Все еще слишком раздосадованный, чтобы ясно мыслить, Велисарий покачал головой.

— В чем смысл, Маврикий?

— Смысл в том, что он играет на публику. Ты же знаешь, великие роды совсем не в восторге от того, что он использует мелких дехканов в качестве имперских чиновников для управления Синдом. Менандр говорит, они воют как банши, настаивая, что заслуживают большой кусок Пенджаба.

Велисарий закатил глаза.

— Только этого не хватало! Стадо идиотов-феодалов, вливающихся в…

Он опустил глаза, прищурившись на Маврикия.

— Иисусе, — прошипел он. — Неужели он может быть настолько безжалостен?

Конечно, может, — сказал Эйд. — Это был бы быстрый способ сломать феодализм в Персии. Завести магнатов на убой. Нет феодалов — нет феодализма.

— Может быть, — сказал Маврикий. Он мотнул большим пальцем в сторону радио. — Но почему бы тебе не предоставить мне беспокоиться об этом, если понадобится? Тебе нужно разбираться с Дамодарой.

— Это так. — Он огляделся. — Калоподий, ты готов?

Молодой офицер связи поспешил к нему.

— Да, генерал. Простите. Я просто хотел убедиться, что писцы готовы.

Улыбка, которую он подарил Велисарию, была наполовину извиняющейся, наполовину — полным предвкушением.

— Простите, — повторил он. — У меня душа историка. А это… история.

Велисарий усмехнулся.

— Пока еще нет. Но посмотрим, не сможем ли мы это исправить. Первое сообщение…