Так произошло

Семья по духу

Нора не помнила своих родителей. Это было совершенно нормально — оставшись одна в возрасте, в котором дети еще не посещают школу было совершенно нормально, что у Норы не осталось ничего от ее родителей. Ни заметки, ни знакомых, ни даже воспоминаний.

Самое первое воспоминание, что помнила Нора…

Наверное тот раз, когда она смогла украсть вывалившийся из корзины продуктов блинчик.

Тот тогда свалился на землю, испачкавшись в пыли, так что скорее всего случайно допустившая подобную оплошность женщина и не стала бы подбирать его, однако Нора не решилась рисковать — пронаблюдав за подобной сценой из-за угла стоящего рядом дома она бросилась вперед, после чего, схватившись за свою добычу, бросилась бежать.

Нора тогда уже умела говорить и неплохо бегала, так что она была достаточно взрослым ребенком, но Нора не помнила точно, сколько лет ей тогда было. Четыре года? Наверное что-то около того.

Что происходило с Норой в прошлом? Она же не могла родиться уже в возрасте четырех лет, не так ли? Где-то она провела свое самое раннее детство, у нее наверняка были родители, может быть даже знакомые или круг общения — в прошлом…

Но ничего. Никаких ассоциаций. Никаких воспоминаний. Как будто бы кто-то стер эти воспоминания из памяти Норы…

А может быть она сама не хотели вспоминать об этом?

В любом случае, начиная с этого момента, Нора помнила свою жизнь. Не очень отчетливо — что и следовало ожидать от ребенка, ее воспоминания периодически размывались, всплывали неожиданно яркими моментами, прежде чем окончиться вновь, перемежаясь провалами в ее памяти. Вполне естественными провалами — не чем-то вроде амнезии, сколько просто из-за обычных особенностей мышления и памяти детей. Воспоминания, кажущиеся сейчас Норе незначительными, но важные для нее тогда.

В основном помойки. Еда. Украденное, найденное, полученное другими путями — Нора достаточно быстро разобралась в принципах охоты на мелких рыб или белок. Все, с чем мог разобраться ребенок ее возраста.

Воспоминания сменяли друг друга — приютившая ее на зиму сердобольная семья, случайно обнаружившая ее на улице однажды…

А потом, когда зима прошла, весной ее поселение уничтожили гримм. Заботившаяся о ней семья погибла…

Или, может быть, они сбежали куда-нибудь? Или их разделило? Нора хотела бы верить в это.

Караван выживших отправился в другое поселение — не то, чтобы у них было много вариантов. Кто-то услышал о поселении Куроюри, и люди отправились туда.

Нору взяли вместе со всеми — на короткое время у нее вновь была защита, еда, возможность поспать на кровати…

Но потом, когда караван из людей — из тех, кто пережил этот переход — прибыл к Куроюри — Нору не взял на поруки ни один из беженцев.

Сейчас Нора могла думать об этом — думать о том, правильно ли поступили эти люди, или нет, рассуждать — но тогда ей это не казалось неправильным или странным. Она была привычна к тому, чтобы быть одной — устраиваться на ночлег подвалах, которые забыл закрыть кто-то из обитателей здания — одеваться в то, что нашлось на ближайшей помойке, или питаться тем, что ей удавалось поймать своими руками.

Так что, когда дрожащим голосом один из беженцев предложил Норе отойти подальше и поиграть в подлеске, после чего удалился прочь — Нора не обиделась, даже не обратила особого внимания на это. Просто пожала плечами и вернулась к обычной жизни, что она знала — к тому, что казалось ей нормальным…

В конце концов, не то, чтобы жизнь Норы была хуже жизни Синдер — да, о ней никто не заботился… Но никто и не требовал ничего от Норы. Она была свободна делать все, что угодно — Нора с самого начала считала, что, возможно, так даже было лучше. У кого-то есть взрослые, а у кого-то нет — просто так получается в жизни.

Сейчас, спустя годы, глядя на свое прошлое, Нора, конечно же, считала иначе. Она понимала, что она выжила лишь благодаря случайности, но не вспоминала беженца, оставившего ее одну, с гневом. Просто он так решил и так поступил — ему тоже было сложно, в один день он лишился всего, и сбежал в другую деревню без гроша за душой — скорее всего он просто не смог бы потянуть еще и Нору, висящую голодным ртом на его шее… И не смог сделать ничего самостоятельно. В конце концов он тоже был просто обычным человеком, пытаемый своим решением — так что он оставил Нору недалеко от деревни и ушел прочь, оставляя ее на верную смерть.

Норе было немного интересно, проверял ли потом место ее предполагаемой гибели этот человек — но Нора не винила его. Он принял тяжелое решение, и даже если ей не нравилось это решение — а ей, безусловно, не нравилось это решение — Нора не таила зла на этого человека.

Тем более, он умер — а Нора не могла таить зла на погибших.

Нора не была уверена, было ли это какой-то злой насмешкой судьбы или компенсацией за все случившееся с ней в прошлом — но после проведенного времени на улице ее жизнь изменилась столь резко и неожиданно, что сперва Нора не поняла, что что-то изменилось в ее жизни.

Ее привели в другой дом, накормили и дали ей чистую одежду? Нора была благодарна, но это не было чем-то невероятным — в прошлом одна семья приютила ее, обогрела, позволила ей пережить зиму — и хотя Нора таила только самые благодарные чувства к тем в своей душе — те умерли, а потом Нора вновь оказалась на улице. Разве это не доказывало, что после проведенного с Джонатаном времени Нора вновь вернется на улицу и продолжит жить как раньше?

Но «как раньше» Нора не стала жить. На второй день ее жизни в новом доме на ее пороге появилась Синдер — и с тех пор ее жизнь резко изменилась.

Конечно же она общалась с другими людьми и детьми — иногда они подкармливали ее, иногда они кидались в нее камнями — это обычно делали дети, которые искали себе развлечение, пока их родители смотрели в сторону — но чаще всего люди просто закрывали глаза на ее существование. И Нора не пыталась привлечь внимание к себе — ей было куда проще, удобнее и безопаснее быть одной, без кого-нибудь, кто может неожиданно ударить ее или отобрать ее еду. Конечно, та семья пыталась общаться с ней, но по большей части те также игнорировали ее — так чем должна была отличаться эта Синдер от всех остальных?

Как оказалось позднее — практически всем.

Синдер начала посещать Нору каждый день. Они общались друг с другом, Синдер рассказывала ей истории о ее окружении, кормила ее вкусностями — Нора очень быстро перестала игнорировать Синдер и начала с замиранием сердца ожидать каждое ее новое появление — новые сладости, новые истории, новые разговоры…

Через какое-то время Синдер начала учить Нору — как правильно держать ложку, как читать по слогам, как отжиматься на кулаках — до тех пор, пока все это не уложилось в голову Норы.

И Нора никогда не была ни самой внимательной, ни самой прилежной из учениц — но Синдер не принимала никаких оправданий. Если ты отказывался учиться — Синдер не поднимала руку, однако одних ее слов было достаточно для того, чтобы превратить взрослого мужчину в плачущего содрогающегося ребенка — что же говорить о настоящем ребенке?

Синдер не составляло труда нанести какую-нибудь пожизненную психическую травму одними словами — и иногда Нора думала, что та даже могла сделать это… Однако Синдер была не злой мучительницей, желающей оскорблять всех, кто выбивался из общей линии. Наоборот, Синдер платила за послушание, правильные ответы и готовность похвалой, вкусностями, отдыхом. Синдер была из тех, кто отвечал на нарушение правил со всей строгостью, но вознаграждала за следование этим правилам.

И это работало. Это сработало на всех «друзьях» Синдер, на Норе, и, как планировала сама Синдер, это должно было сработать на всем обществе Гленн, а, возможно, однажды, даже на всем Ремнанте.

И в конце концов, хотя Нора не могла сказать, что ее обучение у Синдер было легким — Нора никогда не была лучшей ученицей на свете, а Синдер, при всем ее старании, не была слишком внимательным или вдохновляющим учителем — когда Нора поступила в школу… Она неожиданно обнаружила, что не уступала другим детям. Более того, превосходила их — к моменту, когда остальные дети только разобрались со сложением и вычитанием простых чисел — Нора уже неплохо могла перемножать числа в уме.

Синдер, в конце концов, не могла позволить себе, чтобы избранный Джонатаном ребенок, порученный на воспитание самой Синдер оказался хуже ее окружения, не так ли?

И потому Синдер учила Нору. А когда Синдер ставила перед собой цель — Синдер добивалась цели.

Поэтому Нора, которая никогда не считала себя хорошей ученицей, научилась разбираться во всем сразу. Не то, чтобы Синдер смогла полностью вместить все содержимое всех учебников в мире в голову Норы — но к концу своего обучения в старшей школе Нора подходила не только с идеальными оценками, но и запомнив гораздо больше материала, чем другие ученики когда-либо вообще учили — и с практическими навыками, что они вряд ли когда-либо планировали получать.

Нора умела конспектировать чужие речи не отвлекаясь от собственных мыслей, прекрасно могла расшифровывать «официальную речь» и была научена слепому письму — при нужде Нора могла писать даже используя две руки единовременно, в двух разных бланках и два разных текста.

Не то, чтобы подобный опыт был слишком уж полезен в обычной жизни простого человека — но за годы, проведенные в качестве своеобразного «ассистента» Синдер Нора научилась эти и большому числу иных трюков.

В конце концов Синдер изначально избрала Нору на роль своего протеже — по большей части скорее подражая Джонатану, действительно нуждавшемуся в большом числе заместителей, чем сама нуждаясь в услугах Норы.

Нет, Нора помогала Синдер… В каком-то смысле.

Возможность переложить наиболее базовые функции на Нору немного помогала Синдер — но в отличии от Джонатана, действительно нуждающегося в заместителях, секретарях, организаторах и иных людях — Синдер редко действительно «нуждалась» в Норе.

В основном Нора двигалась вместе с Синдер в качестве… Статусного аксессуара. Кто-то полагающийся по рангу Синдер — но совершенно не обязательно необходимый.

И Нора… Вполне понимала и принимала это.

Да, она выполняла функции, которые не были слишком уж нужны Синдер… И что с того? Нора все еще была обязана Синдер, из-за решения которой у Норы появился дом, еда, одежда — в общем-то, все, что было у Норы.

Нет, конечно же Нора понимала, что тем, кто предоставил ей подобное был Джонатан — и Нора была крайне благодарна Джонатану — но также Нора понимала, что без слов, решения Синдер — Джонатан не решился бы привести Нору в Гленн, она не получила бы ничего из того, что у нее было сейчас — и, скорее всего, Нора бы просто погибла в нападении гримм, случившемся считанные часы после того, как Джонатан, Синдер и Нио покинули Куроюри вместе с Норой.

Потому Нора не переживала из-за того, что она выполняла ради Синдер бесполезную работу, или что Синдер требовала от Норы знания, умения и поведение, что просто не совмещались с Норой, ее характером и умом.

Да, она выполняла бесполезную работу, что ей, говоря строго, не нравилась… Но если рассматривать это в качестве ее возможности отплатить за предыдущее оказанное ей добро — это было нормально. К тому же не то, чтобы ее навыки были совсем бесполезны — их редкость не говорила об этом вовсе.

С другой стороны — рассматривая свою будущую карьеру Нора все же не планировала посвятить свою жизнь тому, чтобы быть секретарем Синдер — и Синдер не требовала от Норы подобного в свою очередь. Вместо этого Нора планировала… Стать охотницей.

Не преследуя какую-то грандиозную цель в этом мире, и не гонясь за романтикой жизни охотника.

А просто потому, что Нора была таким человеком — из тех, что предпочитают простую и понятную свободную жизнь.

Нио любила простую и понятную размеренную жизнь.

Одновременно с этим и парадоксально, Нио не любила жить по распорядку.

Или, если точнее, то Нио любила жить по распорядку, подчиняясь рутине и не делая чего-то нового излишне — вставать и ложиться как можно позднее, есть одни и те же блюда и общаться с одними и теми же людьми — но вместе с тем Нио ни в коем случае нельзя было назвать «ленивой.» Скорее… Предсказуемой.

Но и назвать ее предсказуемой тоже было нельзя — говоря о предсказуемости люди обычно думали о ком-то, кто обычно делал все размеренно и в порядке вещей, осматривая те со всех сторон, однако Нио была из тех кто был предсказуем именно потому, что она была активной, взбалмошной и с наплевательским отношениям к правилам — таким, при котором только протекция Джонатана и была причиной, почему ее личное дело до сих пор не пестрело красными помарками и возмущениями учителей, чиновников, родителей и всех, кому не посчастливилось стать причиной неудовольствия Нио.

Это, конечно, было в десять раз лучше, чем стать причиной неудовольствия Синдер — и в сто раз лучше, чем стать причиной неудовольствия Джонатана — потому, что Синдер не относилась ни к одному своему смертельному врагу хуже, чем к любому, даже случайному, неприятелю Джонатана — а учитывая, что «смертельные» враги Синдер обычно не доживали даже до того момента, как Синдер могла бы признать их своими «смертельными врагами» — это говорило о многом.

Худшей вещью, что могла сделать Нио — исключая настоящих преступников или потенциальных бандитов в беззаконных пустошах Ремнанта — было…

Но, на самом деле, вспоминая о протекции Джонатана — используя Джонатана и Синдер Нио могла добиться очень многого — но своими личными силами — Нио все еще могла многое.

Даже не учитывая тот факт, что никто не решился бы действовать против дочери короля Гленн, даже для Гленн составляло значительную проблему остановить действия охотника — особенно в том случае, если те нельзя было квалифицировать как причинение значимого вреда здоровью.

Потенциально Нио могла быть самой большой хулиганкой, если не малолетней — и с недавних пор и просто — преступницей Гленн — с ее характером и наплевательским отношением к правилам это имело смысл, и мало кто мог бы остановить ее выходки. Добавить к этому ее проявление, позволяющее ей создавать плотные иллюзии и патронаж Джонатана? Нио могла стать главой криминала в Гленн.

Это даже было бы не столь плохой идеей — криминальный элемент существовал в любом обществе, просто из-за натуры людей, и сколько бы общество не боролось с тем — в каком-либо виде преступники существовали всегда. Мелкий подпольный контрафакт или гигантские империи современных работорговцев — в каком-то виде преступники существовали в этом мире — и в какой-то момент идея того «сколько хорошего произойдет если мы уничтожим эту криминальную группу» сталкивался с идеей «а сколько хорошего произойдет, если мы их не уничтожим»?

В конце концов, даже преступники были людьми.

Нет, не в смысле какого-то философского размышления о правах человека и святости жизни, сколько в том смысле, что преступники… Не были полностью бесполезны и лишь опасны — по крайней мере в масштабах государства.

Иногда кому-то — не только коррупционерам, погрязшим в своих желаниях дорогих автомобилей и десятков любовниц — требовались наемные убийцы, контрабандисты — а иногда, глядя на Рейвен Бранвен и Белый Клык — бандиты и террористы.

Криминал в каком-то смысле также способствовал развитию экономики. Также в каком-то смысле обеспечивал рабочие места. И, в каком-то смысле, помогал развитию науки и общества.

В идеальном обществе, пожалуй, криминал действительно должен был быть уничтожен — или по крайней мере так все время говорила Синдер, а Синдер скорее всего была права, в конце концов это Синдер — но общество было неидеально и Синдер были нужны свои личные влиятельные фигуры в подполье.

В этом случае Нио… Была идеальным кандидатом.

Не в смысле управления — наоборот, Нио никогда бы не смогла всерьез управлять криминальной империей — этим бы занималась Синдер, что расценивала свои возможности как достаточные для того, чтобы совмещать криминальную империю с работой директором КРСА — и, скорее всего, она была права.

В том смысле, что Нио была одной из немногих людей, чью верность после того, как она бы оказалась в такой позиции, можно было гарантировать. У нее было достаточно характера и рвения чтобы удержаться на плаву в мире криминала, и, при желании, утопить своих конкурентов. И у нее было достаточно личной силы — а личная сила ценилась всегда и везде — особенно в криминальном мире.

И именно поэтому… Нио не сделала этот выбор.

Потому, что он был слишком идеален для нее!

Нио, в конце концов, любила преодолевать препятствия. Не в том смысле, что ей хотелось однажды оказаться посреди пустошей гримм без одежды, связи с окружающим миром и одной зубочисткой, после чего, преодолевая невероятные преграды на своем пути добраться до дома.- а в том смысле, что ей нравилось, когда ей нужно было прилагать какие-то усилия для достижения своих целей. Не безумно много — Нио не страдала желанием «добиться всего самостоятельно» или идти против волны, против толпы, специально пытаясь достичь успеха в чем-то, к чему она была совершенно не расположена — но и получать все не прилагая усилий ей тоже не нравилось.

Если она могла получать все просто так, не делая ничего — зачем ей вообще было участвовать в этом? Просто пришлите ее поздравления с первым местом домой, пока она действительно показывает свои навыки и умения в другом месте — там, где они действительно что-то значат.

Именно поэтому Нио и избрала из всех возможных карьер карьеру специалиста — а если быть еще более точным, то телохранительницы.

Это было идеальным местом для Нио — с ее выдающимися физическими качествами, что превосходили даже Синдер — а Синдер не тратила время зря в этом отношении — стать специалистом для нее было не сложно. Ей просто нужно было драться — а это Нио умела. Но при этом, в отличии от обычных охотников — ей не нужно было думать… Слишком сильно.

Нио хотела стать специалистом в КРСА изначально, но достаточно быстро она поняла, что это было не по ее части. Нио умела думать в бою — и она в общем-то умела думать вне боя — но думать вне боя, все эти стратегии, спасение людей, анализ ситуации, эвакуационные планы — все это было не по ее части.

Нет, конечно же, после долгих лет обучения в Гермесе даже она была вынуждена выучить признаки формирования суперорды или порядок действий при сообщении о прорыве гримм — Джонатан покрывал ее нарушения правил, но не прощал неумения запомнить как минимум самые базовые и важные факты профессии, что избрала себе Нио — и за обучение которой он был ответственен.

И хотя сам статус Нио как дочери Джонатана — приемной, как постоянно напоминала Синдер, но Нио обычно просто игнорировала это слово — означал, что она закончила обучение в академии имея незаслуженно высокие оценки — в конце концов она действительно была обучена и даже была готова действовать в качестве охотницы.

Но Нио не хотела — не говоря уже о том, что будучи охотницей отдельно ей бы постоянно приходилось думать о всевозможных вещах — что, если она однажды не найдет миссию, которую она хотела взять? Обман от нанимателей? Ложная информация от заказчика?

Подобные вещи не были в порядке вещей, но вместе с тем и не были какой-то невероятной мыслью, которая не могла произойти в реальности — и даже исключая всевозможные проблемы с бытием «индивидуальным предпринимателем» — Нио просто не хотела быть подобным «самостоятельным» игроком. Стать специалистом на службе государства казалась ей куда более привлекательным вариантом — информацию будут обеспечивать другие люди, как и большую часть планов — специалистам предоставлялись достаточно широкие полномочия и щадящие условия, согласно их статусу, и основная обязанность Нио заключалась бы в том, чтобы защищать цель.

Если быть еще более конкретным — то существовала только одна цель, которую Нио была готова ревностно защищать — конечно же Джонатан.

В конце концов Нил была сильна, даже для охотницы, молчалива и исполнительна — по крайней мере в деле, в котором она должна была просто находится рядом с человеком и в нужный момент вытащить его из-под пули.

И, что было идеально — Нио и без того все время находилась с Джонатаном — и ей не пришлось бы менять ни своих привычек, ни своего распорядка дня — при этом получив полноценную и очень важную работу.

Конечно же Джонатан был против — в конце концов именно он видел своей обязанностью защищать Нио, а не наоборот — не говоря уже о том, что являясь его дочерью Нио сама должна была быть кем-то под охраной телохранителей, а не наоборот — на что Нио — при помощи Синдер, поддержавшей ее кандидатуру несколько неожиданно, возразила о том, что это как раз и было лучшим местом для Нио.

Ведь Джонатан и без того находился под постоянной защитой КРСА, а значит места более защищенного, чем рядом с ним не найти во всем Гленн. Джонатан представлял из себя дополнительно лучшую защиту для Нио — в отличии от любого другого ВИП Джонатан мог сбежать из любой ситуации, вместе с тем спасая Нио. Все, что требовалось в данном случае — это дать Джонатану секунду на то, чтобы он успел среагировать — и после этого не только Джонатан, но и Нио были спасены.

А в том, чтобы дать Джонатану секунду Нио была непревзойденна — ее физические навыки росли до сих пор и уже сейчас она на голову превосходила остальных охотников — еще несколько лет — и даже Бранвенам придется потесниться на их пьедестале.

Добавить к этому защищенность самой Нио благодаря артефактам, ее молчаливость, а также личную верность Джонатану в любых условиях — и тот факт, что также очень сильно заботил Синдер — то, что Нио не испытывала никаких романтических чувств к Джонатану и это было не изменить — и парадоксальным образом лучшим местом для ВИП под постоянной охраной телохранителей было в роли телохранителя другого ВИП.

И конечно же Джонатан был.против этого — он не только не желал подвергать Нио опасности — а стоит признать, опасность в подобной работе все же была — но и не желал быть защищаемым Нио.

Этого Нио не могла понять никаким образом.

Джонатан в конце концов не был охотником. Даже если бы он неожиданно открыл свою ауру — ему пришлось бы потратить годы для того, чтобы научиться пользоваться той — и лучшее время для его развития и обучения, как и просто время, было упущено. Даже посвяти он десять лет тому, чтобы научиться управляться со своей аурой — к этому времени ему было бы уже сорок — а значит, столкнувшись с противником его возраста — он бы столкнулся с кем -то с двадцатипятилетним опытом сражений — с отточенным боевым стилем, огромным боевым опытом и начавший тренироваться и развиваться задолго до того, как это смог бы сделать Джонатан.

Да, Джонатан провел ритуал и обрел выдающуюся силу… Для гражданского человека.

Он мог поднять взрослого человека одной рукой — и хотя для гражданского человека это показалось бы выдающимся достижением — для охотника это было даже не крохой — это было смешно.

Большая часть изменений Джонатана по итогу скорее проходили в категории «ежедневные удобства», чем «боевая сила.»

Джонатану по итогу был нужен кто-то на место его телохранителя — сильный, подготовленный, молчаливый и верный.

Так получалось, что Нио просто лучше всех остальных подходила на эту роль.

К тому же Нио действительно не врала — хотя место рядом с Джонатаном было потенциально крайне опасным — оно же было и самым безопасным местом на свете. Если дать Джонатану всего одну секунду — и ничто в мире не могло удержать Джонатана и его побег — а значит и спасение его телохранителя.

Да и к тому же, относительно опасности — Нио и без того была целью в постоянной опасности, просто будучи дочерью Джонатана. Ей тоже полагались телохранители… И не было ли это интересно — служить телохранителем для Джонатана, который служил телохранителем для нее самой?

К тому же, кроме этой стези — куда еще могла пойти Нио? В КРСА она не подходила по уму, в армии и полиции опасностей было даже больше чем рядом с Джонатаном — не забывая о том, что маркер на ее спине в виде бытия дочерью Джонатана никуда не собирался пропадать в ближайшее — или вообще в любое время.

Ну а охотницей Нио не планировала становиться — Джонатан и Синдер позаботились о том, чтобы в Гленн этот институт разрушился самостоятельно в ближайший десяток лет, а уйти в другие государства Нио не могла — в первую очередь потому, что не планировала предавать Джонатана и Синдер. Во вторую очередь потому, что не хотела. В третью очередь потому, что ей не нравилась жизнь охотника. А в четвертую очередь потому, что ее бы никто и не выпустил — дочь правителя государства работает простой охотницей в другом Королевстве — звучит как сотня желтых статей о ее тайном изгнании и разладе в семье Джонатана!

Ну а об опасности ее работы Джонатан не мог заикаться и вовсе — не проводя сравнения с работой охотников, на которую отучилась Нио — и тем более не имея Синдер в качестве примера перед своими глазами.

Так что, парадоксальным образом, то, что не должно было случиться в мире, случилось в мире — ВИП стал телохранителем для ВИП.

«Хех» — на мгновение Нио допустила мысль — «Когда-то в детстве я решила, что буду защищать Джонатана, как он защищает меня…»

Нио улыбнулась на эти мысли. Это было детское пожелание, но…

«Синдер добилась своей детской мечты» — Нио смогла только улыбнуться на этим мысли, глядя вперед, прежде чем кивнуть сама себе — «А я чем хуже. Мы же все таки сестры…»