Так произошло

Восемь

Джонатан почувствовал легкий толчок, после чего остановился на секунду, ища опору под ногами, и нахмурился.

Толчки становились все чаще и чаще в последнее время…

Конечно, все новости наперебой утверждали, что это было лишь временным явлением.

Просто сейсмическая активность.

Не стоит паниковать.

Нет никаких причин покидать Гору Гленн.

Это лишь незначительные временные проблемы и наши специалисты уже решают возникшую перед ними проблему со всей возможной скоростью…

Власти во всех мирах оставались одними.

Джонатан чуял это. Повисшее в воздухе напряжение. Весь город был пропитан напряжением.

Каждый случайный разговор прохожих. Каждый ничего не значащий обмен слов между продавцом и покупателем. Каждый случайно брошенный взгляд.

Что-то происходило с Горой Гленн. Что-то масштабное и что-то…

Ужасное, Джонатан, давай говорить начистоту. Происходит что-то страшное.

Да. Отпираться не было смысла. С Горой Гленн происходило что-то ужасное.

И мы конечно же ничего не можем с этим поделать, да, Джонатан? Мы ведь просто песчинка, брошенная на произвол судьбы. Мы ведь не супергерой, который может творить вещи, недоступные простым смертным и потому способный решать проблемы, неподвластные обычным людям… Ох, нет, погодите ка!

Джонатан сжал голову в своих руках, прикрыв глаза.

Меня это не волнует. Меня это ничего не волнует.

А когда-то волновало…

Джонатан медленно выдохнул, открыв глаза, глядя в зеркало перед ним.

Дурацкое зеркало и эта дурацкая ванная…

Джонатан не любил зеркала. Не любил взгляд этого отражения. Не любил то, как осуждающе он смотрел на него. Не любил. Ненавидел. Желал уничтожить. Презирал.

И ничего не мог поделать. Как и всегда, Джонатан, как и всегда…

Джонатан поднял взгляд, глядя на себя, на того себя изнутри зеркала.

Отражение Джонатана повторило его действия с идеальной точностью.

В его отражении не было отблеска и не было ухмылки, не было ничего живого.

Его отражение, тот Джонатан в зеркале…

Мертв, Джонатан. Мертв. Его убили.

Джонатан сжал кулак, после чего поднял его, глядя с ненавистью в зеркало.

Его отражение поступило также… Но в нем не было эмоций.

Не было ненависти и не было той же ярости.

Отражение Джонатана было готово ударить в ответ — но не раньше, чем Джонатан сам решит разбить это зеркало навсегда…

Его убил ты, Джонатан. Ты, ты и только ты.

Джонатан сжал кулак еще сильнее, глядя с ненавистью в зеркало.

Что там случилось с твоими пафосными речами, а, Джонатан? Как насчет твоей декларации делать правильные, делать добрые дела? Что, Джонатан? Своя шкура дороже? Или твой лимит доброты уже исчерпан, а, Джонатан? Ну так бей, Джонатан.

Джонатан ощутил, как его сжимающийся кулак дрожит от напряжения.

БЕЙ.

Джонатан замер, сжав зубы, чувствуя, как скрипят челюсти.

БЕЙ.

Джонатан замер, ощущая, как его душит порыв злости и обиды.

БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ!

Джонатан замер, после чего медленно опустил руку…

Старик бы ударил.

Быстрое движение было почти неразличимо. Сперва был хруст, после чего грохот, когда осколки зеркала посыпались вниз, падая и крошась о кафельный пол, о керамику раковины, рассыпаясь в мелкую крошку.

Джонатан поднял взгляд вновь, глядя в зеркало, которого уже не было на своем месте.

В простой металлической раме осталось лишь несколько разбитых осколков зеркала, в которых для Джонатана не отражалось ничего. Ни его лица, ни его зеркала, ни его занесенного кулака.

Кап.

Джонатан моргнул.

Кап.

Легкий дискомфорт в руке заставил Джонатан поднять ту к своим глазам.

Кап.

Небольшая капелька крови сорвалась с руки Джонатана, разбиваясь о кафельный пол, об осколки зеркала на полу и о раковину, медленно стекая вниз по водостоку.

Небольшой разрез на его руки, заставил Джонатан моргнуть, сбрасывая с себя оцепенение, прежде чем втянуть воздух.

Его рука не болела — лишь отрезвила его.

Спустя еще мгновение за дверью послышались взволнованные легкие шаги — после чего настойчивый стук в дверь заставил Джонатана отвести взгляд,- Джонатан! Ты в порядке⁈

— Я в порядке,- Джонатан ответил мгновенно,- Не входи, пожалуйста. Я случайно разбил зеркало, я уберу.

— Осторожнее, Джонатан!- голос Синдер прозвучал взволнованно,- Тебе нужна помощь⁈ Я могу вызвать медицинскую бригаду!

— Нет, нет, ничего,- Джонатан ответил медленно и четко, успокаивая свое дыхание,- Просто… Принеси, пожалуйста, бинт и перекись.

— Ты ранен⁈- Джонатан услышал, как Синдер пытается открыть дверь, дергая ручку,- Не двигайся, я сейчас!

— Все в порядке, небольшой порез,- Джонатан ответил спокойно, после чего взглянул на пол.

Во множестве осколков на полу отражалось лицо Джонатан во множестве ракурсов.

И каждое из них словно бы смотрела на него… Оценивающе. Выжидающе.

Делай, Джонатан. Делай.

Джонатан выдохнул и сделал шаг, стараясь не наступить на осколки зеркала,- И вообще, Синдер, тебе давно пора спать!

Или мир сделает все за тебя.

— Значит… Никаких подвижек,- Оливия сглотнула вязкую слюну и Гретчен, чуя состояние своего лидера, тут же подставила той плечо, поддерживающе приобнимая ту.

— Все рейсы задержаны на неопределенный срок,- Роман ответил постукиванием пальца по столу. Привычка, которой он никогда не имел — но которая так подходила к его нервному состоянию в этот момент,- До окончания «сейсмической активности».

Гретчен была иногда резковата… Хорошо, Гретчен очень часто была излишне резкой — но никогда она не была дурой. Ее оценки были средними исключительно из-за ее неусидчивой натуры, а не потому, что та не могла учиться хорошо.

И те несколько неудачливых человек, что когда-то вздумали задирать казавшуюся такой беззащитной девчонку под опекой старшего брата…

Никогда ранее медицинский персонал Бикона еще не видел столько переломов на одном теле.

Гретчен не была дурой — и она понимала. Слово «дерьмо» не начинало описываться даже тысячную долю всего того, во что они вляпались на этой миссии.

Обычная тренировочная миссия. Первая тренировочная миссия без надзора учителя и профессионального охотника. Небольшой экзамен на то, как хорошо они были подготовлены к началу своей столь близкой карьеры охотников.

Гретчен расценивала эту миссию как почти отдых. Небольшое скопление гримм — и почти месяц отдыха! Как ей можно было не радоваться подобному стечению обстоятельств?

Да еще и Найт, словно бы специально стараясь вызвать как можно больше подозрений, втайне купил два билета на этот новый фильм…

Гретчен была бы совсем не против сходить с ним куда-нибудь в свободное от уничтожения гримм время…

Все полетело к черту.

Суперорда. Приказ об эвакуации. Паника Оливии. И затем…

— Мы не сможем выбраться отсюда,- Роман, столь привычный к легким шуткам и черному юмору на удивление был не весел,- Нас не выпустят.

Полный запрет на полеты в Гору Гленн и из Горы Гленн. Официальная причина — «сейсмическая активность могла повредить взлетные площадки, рейсы временно были задержаны до возможной оценки нанесенного ущерба». Реальная причина…

Все знали реальную причину.

Однако, что было хуже всего… Это было похоже на правду.

Ведь подземные толчки действительно повредили фундамент главной коммуникационной башни Горы Гленн…

Или же кто-то отключил ее? Стараясь скрыть информацию?

Гретчен не знала. Она не верила уже ничему.

Правительство молчало. Никто не знал о суперорде. И как показывал пример Крика — никто не должен был о ней знать.

— Мы не можем оставаться здесь,- Найт высказал единственную однозначную мысль, крутившуюся в голове четырех охотников,- Гримм на пороге.

— И как мы доберемся до Вейла?- Роман только глянул на Найта, выражая своим взглядом презрение к его мысли,- Я напомню тебе, что никто из нас не умеет летать — и если ты думаешь о том, чтобы добраться до Вейла пешком через суперорду гримм… Я прошу тебя подумать об этом еще раз.

Установилась тишина. Тягучая, вязкая и мертвая…

— Нам придется пробиться в метро,- Оливия вдруг подняла взгляд,- Связь с профессором Озпином нарушена… Но это единственный вариант.

Гретчен нашла взгляд Оливии своими глазами.

Оливия не нарушала правил.

Конечно же она не была безумной заучкой, которой правила заменяли разум и трезвую логику, но Оливия всегда действовала по правилам. Учила протоколы и заучивала формальные действия в ситуациях…

И все же, все дошло до этого.

Даже Оливия понимала, что правила не спасут ее в текущей ситуации. Действительно, подобный алгоритм не был описан ни в одной из рекомендаций…

— Нам придется пробиваться. Возможно — силой,- Оливия обвела взглядом свою команду,- Выжидание не работает. Пять дней. Пять дней мы пытаемся улететь — и это не работает. Нам остается только один вариант.

Столько шуток и дружеских подтруниваний. Столько колкостей Роман мог бы вставить в ответ на эти реплики. Столько многозначительных ухмылок могла бы Гретчен отпустить. Столько веселья они могли бы получить из факта, что Оливия предпочла выбрать столь нелегальный вариант…

И все они молчали. И никто из них не шутил.

Гретчен только сглотнула медленно,- Мы… Когда?

Оливия подняла взгляд на часы, мерно отсчитывающие время.

— Час,- Оливия моргнула,- Проверьте экипировку и… Мы пробиваемся в метро.

Гретчен подняла взгляд на часы.

Одиннадцатый час вечера.

Можно было бы пошутить, что в это время Оливия обычно уже спала — в отличии от Гретчен, что считала ночь своей стихией, предпочитая по ночам тренироваться в спортзале… А потом утром идти на занятия в виде почти мертвого зомби.

Но шуток не последовало.

Никто не мог спать. Пять дней никто из них не мог спать.

Они засыпали лишь по очереди, собравшись все вместе в выделенной им комнате…

И их сон не был крепок. Они просыпались от любого шороха и шума за дверью, прежде чем увидеть извиняющийся взгляд бодрствующего сокомандника, что глядел недавно в окно, словно бы надеясь найти там легкое решение текущей ситуации.

Ночь наступала на Гору Гленн.

Столь темная ночь…

Ночь наступала на Гору Гленн, но Бор не глядел на часы, висящие в его кабинете.

Его кабинет, все его министерство было закрыто для посещений — все чиновники отправлены по своим домам… Но Бор не знал — даже не помнил — он ли отдавал этот приказ или нет…

Любой, кто зашел бы сейчас в кабинет Бора был бы встречен запахом алкоголя, столь сильным, что, казалось, опьянеть можно было просто вдыхая воздух из кабинета Бора.

Но это был не аромат экзотического заведения Мистраля, манящего беспечных путников. Нет, это был тяжелый запах алкоголя, рвоты и немытого тела.

Бор пил беспробудно.

«Почему я?» — Бор задал себе этот вопрос, опрокидывая очередную стопку коньяка — «В чем я провинился⁈»

Долгие годы Бор отдал на благо Горы Гленн… На благо своих друзей. Так сильно им помог и столь многим пожертвовал ради того места, где он был прямо сейчас.

Он бежал из Вейла спасаясь от одного из самых больших политических скандалов со времен образования Совета — и сам, своими силами, своим умом и хитростью, своими руками, своим потом, кровью и слезами он пробивался на вершину.

Он превращал Гору Гленн в свой личный замок. В свою личную крепость…

Лишь для того, чтобы оказать здесь.

Бор налил себе еще одну рюмку, осушив ту залпом.

Крик… Зоен… Гульден… Все они сбежали… Все они бросили Бора.

Гора Гленн, место, которое он желал видеть новым Королевством, величайшим местом мира, свободным от этой фавновской грязи, от этих немытых толп бедняков, от этих убогих и нищих беженцев… Он столь многое отдал ради этого места…

И что он получил взамен?

ЧТО ОН ПОЛУЧИЛ ВЗАМЕН⁈

Бор смахнул в приступе гнева бутылку со стола, услышав едва через свой затуманенный разум грохот и плеск.

Плевать!

Плевать на бутылку! Плевать на друзей! Плевать на Гору Гленн! Плевать на все!

Бор размахнулся и ударил по столу, ощущая, как его разум протестует.

ДА КАК ОНИ ПОСМЕЛИ⁈

Кто защищал Гору Гленн⁈

БОР!

Кто дал им независимость⁈

БОР!

Кого они должны были благодарить за его вклад⁈

БОР!

И это то, чем они отплатили ему⁈ За его годы службы на благо всей Горы Гленн⁈ За его верность своим друзьям⁈ За его помощь всему Королевству — нет, всему Ремнанту⁈

Бор уронил голову на руки, прежде чем замереть на секунду и прислушаться…

Кажется он слышал… Что-то…

Бор напряг свой полный алкоголя разум, пытаясь понять, что именно он слышал…

Звуки… Двигателей…

И… Шаги…

Бор помотал головой, стараясь сбросить опьянение с себя — что получалось у него из рук вон плохо, прежде чем приподняться немного, стараясь ощупать свое тело.

Его рубашка… Ха, кажется, он не менял ее уже несколько дней… С тех пор, как начал пить…

Мутными глазами Бор обвел свой кабинет, пропахший алкоголем и немытым телом…

Прежде чем дверь в его кабинет открылась безо всякого стука, позволяя на пороге появиться…

— Ты…- Бор попытался сфокусировать взгляд,- Ты…

Мысли лениво перекатывались в голове Бора, заставив того на пару секунд замереть, собираясь с мыслями,- Капитан Айса…

Появившаяся на пороге женщина была не молода. Да, она хорошо выглядела для своих лет — но никто бы не смог сказать, что она была молода. Волосы женщины были седыми, распущенными и спускавшимися чуть ниже лопаток — в нарушение всех предписанных норм для армии. Морщины, хотя и были не глубокими, также выдавали, что она была самой старой из трех капитанов Горы Гленн — и хотя ее тело было тренировано любой глядя на женщину мог бы предположить, что ей было не меньше пятидесяти… Впрочем, они бы ошиблись.

Капитан Айса Мойра была намного старше.

— Бор Мартин,- голос капитана был низким и хриплым, прокуренным за десятки лет, и насмешливым,- Я надеялась, что наша встреча никогда больше не состоится.

— Брось свое ехидство,- однако Бор, не обращая внимания на женщину и оценив, что он не желал разговаривать с той, только уронил голову на руки вновь,- Уходи. Я не хочу говорить.

— Тогда можешь молчать и слушать,- вопреки словам Бора Айса сделала шаг внутрь, прикрыв за собой дверь, после чего втянула воздух и, вопреки возможному ожиданию стороннего наблюдателя, только ухмыльнулась,- Удивлена, что дерьмом не пахнет. Судя по тому, как все здесь пропахло алкоголем — я бы не удивилась, если бы ты здесь и срал в штаны.

— Я сказал, я не хочу говорить с тобой!- Бор поднялся со своего места, прежде чем замереть на секунду, чувствуя, как рвота поднимается изнутри него, и опустить голову вниз, стараясь не ударить фонтаном вниз,- Убирайся! Гора Гленн сдохнет — и сдохну я — и сдохнешь ты! Убирайся прочь!

— Так вот он каков, страшный-страшный «Король Горы Гленн», — Айса, не чувствуя себя даже на малую долю испуганной, только взглянула на Бора внимательно, глядя на то, как лишь недавно один из самых влиятельных — нет, пожалуй, самый влиятельный человек Горы Гленн пытался сдержать рвоту,- Ты жалок, Бор. Ты действительно жалок.

Бор был бы рад ответить что-то, но пытаясь сдержать рвоту, тот не решился открыть рот, опасаясь последствий подобного решения.

— Так много хвалиться собой, так много о себе думать… И сдаться так просто?- Айса сделала шаг к Бору, глядя на того сверху вниз,- Ты считал себя великим игроком, великим манипулятором… Не так ли, Бор? Думал, что мир будет крутиться вокруг тебя? Думал, что ты — самый влиятельный и самый опасный? И — стоило лишь только подуть ветру, как ты остался гол. Одинок. Брошен. И полностью беззащитен. Ты жалок Бор. Действительно жалок.

Бор, преодолевая желание выбросить наружу все остатки воды и алкоголя, что он поглотил за прошлые часы, только поднял свой мутный взгляд, прежде чем попытаться ухмыльнуться,- И что? Это твоя попытка поддержать меня? Ты пришла попытаться вывести меня из запоя?

— Нет, Бор,- Айса только взглянула на того внимательно, прежде чем кивнуть,- Я пришла окончить твою ничтожность.

Спустя мгновение в руку капитана скользнул пистолет, спустя еще мгновение пистолет оказался приставлен ко лбу…

БАХ!

Пуля легко вошла в лоб Бора, ломая кости черепа, прежде чем продолжить путь, превращая его мозг в кашу, и затем выйти из затылка, разбрызгивая кровь, крошку и месиво по сторонам.

Спустя еще мгновение труп еще недавно столь опасного человека покачнулся, прежде чем обмякнуть, заваливаясь вперед. Айса лишь сделала шаг назад, позволяя телу Бора — или тому, что от него осталось — упасть на землю, обильно орошая кровью пол.

Спустя еще мгновение дверь в кабинет открылась — и в проходе появилось лицо солдата,- Мэм, все в порядке?

— С Бором покончено,- Айса сделала шаг назад, после чего взглянула на лицо солдата, скорчившегося от запаха в кабинете,- Передай группам A и B о частичном успехе.

На эти слова солдат только отдал честь, прежде чем отправиться прочь,- Мэм, так точно, мэм.

Так просто оканчивается жизнь самого влиятельного человека Горы Гленн. Потому, что важным здесь было не «самый влиятельный», а «человек». Всего-лишь человек. Из плоти и крови. Из амбиций и эмоций. Из мыслей и действий.

Бор считал себя неуязвимым. Считал себя значимым. Мировой величиной.

Все люди смертны. Айса знала это лучше любого человека.

Остановившись на секунду Айса кашлянула в кулак один раз, затем еще раз и еще, прежде чем сплюнуть на пол.

Слюна розоватого цвета упала рядом с лужей крови Бора, прежде чем раствориться в потоке все продолжающей течь крови и Айса невесело ухмыльнулась.

Все люди смертны. Никому не дано знать, когда он умрет.

Но всем им дано право действовать.

Бор предпочел бездействие. Алкоголь. Сожаление.

Армия предпочла действовать.

И потому прямо сейчас группа A захватывала здание самоуправления. Группа B брала штурмом тюрьму Горы Гленн с целью освобождения Крика. Группа C разбиралась с остатками сил Бора — и им самим.

Большая часть союзников и бывших друзей Бора успели сбежать из Горы Гленн до того, как трем капитанам удалось отключить вышку связи и ввести бесполетный режим — но часть была захвачена и уже допрошена на предмет подельников и всех скрываемых ресурсов. Бор… Был не нужен им.

Его просто застрелили. Он был никому не нужен.

Судьба Бора обрывается здесь.

Айса вытянула сигарету из пачки, прежде чем затянуться еще раз и, ухмыльнувшись, направиться прочь.

На Гору Гленн наступала ночь.

Нио была вовсе не глупой, вовсе нет.

Она была очень наблюдательной. Глупые не выживали на улице. Нио выжила. Нио не была глупой.

Нио чуяла то, что происходит в Горе Гленн лучше всех.

Что-то надвигалось.

Что-то большое и страшное. Что-то опаснее, чем всякая драка, в которой она когда-либо участвовала.

Нио медленно втянула воздух, прежде чем сделать шаг назад.

Высота третьего этажа… Легкотня!

Нио замерла, собираясь с силами, прежде чем броситься вперед, после чего в последний момент подскочить на подоконник, а затем прыгнуть вперед из окна.

Спустя еще секунду руки Нио уцепились за ветку стоящего рядом дерева и та, легко подтолкнув себя руками, упала вниз, хватаясь за следующую ветку. Затем еще одну — и Нио приземлилась на землю, уходя перекатом вперед и гася инерцию, прежде чем встать на ноги, чуть покачнувшись.

Ее убежищ было слабым. Незащищенным. Нио не должна была там оставаться.

Оглядевшись вокруг, осматриваясь, не заметил ли кто-то ее движений, Нио кивнула и бросилась вперед.

Она была в этой части города раньше — пару раз… Здесь недалеко стоял отличный заброшенный дом с крепким подвалом и металлической дверью, запирающейся изнутри. Нио хотела даже сделать это место своим убежищем — но не успела, столкнувшись с этим Джонатаном…

Нио вздохнула — хорошо… Если бы не Джонатан — она бы сразу направилась в это место… Но без припасов — это было бесполезно.

И потому Нио легко изменила траекторию своего движения — сперва ей стоило забраться домой и забрать оттуда одеяло, матрас, кружку и чашку… Все, что у нее было.

Журнал мод под одеждой Нио зашелестел, заставив ту ухмыльнуться на секунду, прежде чем неожиданный толчок сбил ее с ног.

На секунду Нио задумалась, что произошло с ней — она столкнулась с кем-то? Врезалась во что-то, задумавшись о журнале?

Однако толчок повторился. Затем еще раз. И еще раз…

Нио моргнула и взглянула на землю в непонимании.

Дрожала… Сама земля.

Доктор Мерлоу сжимал в руках свою голову, глядя на стол перед собой.

Образец семь — напал на ученых, уничтожен.

Образец сто шесть — вышел из-под контроля, уничтожен.

Образец три — не отвечал на попытки контроля, уничтожен.

Отчеты. Отчеты. Отчеты.

Проект A — потери: сорок два образца, семь ученых, два человека обслуживающего персонала.

Проект B — потери: семь образцов, двенадцать ученых, четыре человека обслуживающего персонала.

Проект C — потери: три подопытных, один образец, четыре обработанных образца, один ученый.

Потери. Потери. Потери.

Как⁈

КАК ЭТО ВОЗМОЖНО⁈

Мерлоу предусмотрел все!

Эти убогие недоученые — это все их вина! Эти идиоты не используют его наработки правильно! Эти ублюдки, эти жалкие ничтожества!

Мерлоу смотрел на списки раз за разом.

Заявление на увольнение. Уведомление об официальном открытии уголовного дела. Коллективный иск.

Мерлоу не понимал.

Разве он не старается на благо всего Ремнанта⁈ Как они могут не ценить его работу⁈ Как они могут не понимать, сколько благого он сделал на благо всего Ремнанта⁈

Со времен древних Королевств, сохранившихся только в легендах — гримм были величайшим врагом человечества, врагом всех фавнов.

И именно он и только он мог положить этому конец!

Он должен был навсегда подчинить гримм! Открыть правду о их природе, взять их под контроль, превратить их из врагов в послушный инструмент!

Как он мог проиграть⁈

Он знал о гримм все! Он контролировал их, он провел столько часов и теперь он…

Как это могло произойти⁈

Мерлоу поднялся со своего кресла, чтобы сделать шаг к своему серванту и откупорить бутылку вина, однако вместо этого резкий толчок сбил того с ног. Мерлоу замер.

Затем еще толчок повалил того на спину. Затем еще один. И еще один.

И после был хруст и скрежет. Словно бы звук ломающегося стекла…

Или металла.

Спустя мгновение красная лампочка неожиданно загорелась на коммуникаторе Мерлоу, извещая того о еще одном инциденте, заставив того, стоило ему только подняться, буркнуть раздраженно в ответ,- Слушаю.

— ГРИММ!- раздался крик,- ГРИММ ВЫРВАЛИСЬ НА СВОБОДУ! ПОДКОП! ГРИММ СДЕЛАЛИ ТОННЕЛЬ! ОРДА ВОРВАЛАСЬ В ЗДА-НЕТ-НЕТ-НЕ…

Спустя еще мгновение связь прервалась с громким хрустом.

Мерлоу замер на секунду.

Гримм… Вырвались на свободу⁈ Образцы⁈ Все образцы⁈

И… Подкоп… Тоннель…

Гримм не настолько умны, чтобы догадаться до подкопа… Если только…

Мерлоу замер.

Так значит… Слухи не врали…

Суперорда… Суперорда напала на Гору Гленн…

Мерлоу замер.

И где-то вдалеке раздался вой сирен.

— Что думаешь?- солдат протянул своему товарищу сигарету, после чего подпалил ее тому, а затем себе,- Это правда? Суперорда?

— Откуда мне знать,- его сослуживец втянул дым, после чего чихнул,- Я одного с тобой звания.

— Поэтому я и спросил что ты «думаешь», а не то, что ты «знаешь»,- первый из солдат закатил глаза, после чего отвернулся, прислонившись к турели спиной,- И вообще, брось. Все старшие офицеры ушли сейчас… С капитанами.

Словно бы не до конца веря в правдивость слов своего товарища второй солдат оглянулся вокруг, прежде чем выдохнуть,- Я без понятия и тебе не советую о таком задумываться.

— Да брось ты,- первый солдат втянул воздух, после чего закурил, словно бы сравнивая их на вкус,- На этом участке только мы с тобой… Черт, я без понятия, но если ты выглянешь — что нас на стене сейчас человек десять или двадцать — всех остальных забрали с собой капитаны… На тебя никто не донесет.

На эти слова второй только вздохнул еще раз,- Следи за обстановкой.

— Окей-окей, мистер «я не могу поддержать даже минимальный диалог»,- солдат отвернулся на секунду, глядя вдаль, после чего моргнул,- Ха?

— Чего тебе?- второй солдат повернулся в его сторону,- Я уже сказал, я не знаю ничего о…

После этого второй солдат моргнул, глядя на первого.

Взгляд первого был прикован к точке впереди. Нахмурившись, второй проследовал взглядом, прежде чем наткнуться на то, что видел первый.

На секунду установилась тишина, прежде чем сигарета медленно выпала из ослабевших пальцев солдата.

— Я же… Не один… Это вижу…- солдат моргнул, глядя вперед.

— Нет,- второй ответил,- Не один.

Спустя еще мгновение толчок сбил с ног солдат. Затем еще толчок. И еще один.

На мгновение установилась тишина вновь, прежде чем раздался крик.

— ОРДА! ОРДА!- крик солдата вдалеке звучал громко,- ВСЕОБЩАЯ ТРЕВОГА!

Спустя еще мгновение медленный гул сирен разнесся по городу.

Гроза начинается с молнии, но молния бывает так незаметна.

Мгновенная вспышка света, исчезающая спустя сотую долю секунды. Можно моргнуть и пропустить ту.

Но не гром.

Гром невозможно пропустить. Медленный и раскатистый, он появляется гораздо позже молнии, словно бы подтверждение случившемуся удару молнии. Словно бы подтверждение началу грозы.

Гром не столь мгновенен и ярок, как молния… Но гром нельзя пропустить.

И гром разнесся по Горе Гленн, на ходу превращаясь в гул сотен сирен.

Синдер упала от первого удара на землю, после чего ухватилась за диван, удерживаясь от того, чтобы следующий толчок не подбросил ее вновь.

Джонатан, упав рядом, мгновенно протянул к той руки — и Синдер мгновенно отпустила софу, обняв Джонатана, ища защиты в его объятиях.

На секунду толчки прекратились, прежде чем Синдер услышала гул.

Это был мерный гул, такой, какой можно было бы услышать в аэропорту, объявляющий о задержке рейса, или, может быть, в школе, если бы директор решил что-то передать для всех учеников…

Но этот гул был другим.

Что-то… В нем было что-то.

Возможно громкость. Гул звучал громко, пробиваясь через закрытые двери и окна в квартиры людей.

Возможно его длительность. Это было не короткое объявление, а долгий гул, сирена, цель которой была в привлечении внимания.

Или, возможно, тот факт, что это звучало по всему городу.

Сирена длилась одну секунду, затем вторую, третью…

Спустя десяток секунд гул неожиданно прекратился, после чего Синдер услышала голос. Приятный в иных условиях женский голос говорил громко, четко и отчетливо, наводя на мысль о роботе, вызывая нервозность самим фактом своего разговора.

— ЖИТЕЛИ. ГОРЫ. ГЛЕНН. ПРОШУ. ВАС. ПРОСЛЕДОВАТЬ. В. БЛИЖАЙШИЕ. УБЕЖИЩА, - Отчетливо произнося каждое слово, голос продолжил говорить,- В. ДАННЫЙ. МОМЕНТ. НА. ГОРУ. ГЛЕНН. НАДВИГАЕТСЯ. ОРДА. ГРИММ. УРОВЕНЬ. ОПАСНОСТИ. ДЕВЯТЬ.

После этого сирена замолчала также неожиданно, как и заговорила, после чего Синдер подняла взгляд, столкнувшись глазами с Джонатаном.

В его глазах она увидела…

Все.

— Кажется…- Джонатан проговорил одними губами,- Началось.

После чего сирена поднялась вновь, с целью повторить сказанное вновь. Затем еще раз. И еще раз.

В ночь с первого на второе октября суперорда напала на Гору Гленн.

С момента, как Джонатан Гудман оказался в столь новом, столь незнакомом мире, Ремнанте прошло…

Восемь недель.