Так произошло

Так произошло

Как можно убить бессмертную ведьму, заставшую расцвет и гибель сотен цивилизаций? Как можно убить того, кого нельзя убить?

Джонатан посвятил большую часть прошедших трех лет исследованию Салем. Даже если все это время она находилась в тени — и определенно, она не всегда находилась в тени — личность подобного масштаба не могла пройти сквозь тысячелетия не оставив как минимум несколько десятков следов в реальности. Старые легенды, передававшиеся сказки, археологические раскопки, артефакты давно забытых государств — везде Салем оставила свой след — нужно было только правильно отыскать тот — и изучить.

Джонатана едва ли можно было назвать союзником Озпина — в какой-то мере он был ему благодарен за то, что тот заставил его очнуться годы назад. В какой-то мере он его ненавидел как врага человечества, рассматривающего мир лишь с точки зрения исполнения его святой миссии, спасения Ремнанта — даже если для этого спасения Озпину следовало пожертвовать парой миллионов людей. Но, в конце концов, Озпин и Джонатан действовали в одной упряжи на этот раз в упряжи уничтожения Салем. Грандиозное событие, коронующее тысячи лет истории Ремнанта и борьбы двух бессмертных существ. Джонатан не видел продолжения своего союза с Озпином после окончания борьбы с Салем — однако на краткий миг единых устремлений, Джонатан мог доверять Озпину.

Он получил столько информации от Озпина, сколько он мог — насколько то было возможно, конечно же, он проверил ту самостоятельно, но на свете существовало крайне ограниченное число способов проверить информацию пятисотвековой давности, а потому значительную часть сведений Озпина Джонатан был вынужден принять на веру. На веру Джонатану пришлось принять и информацию, принесенную Леонардо Лайонхартом — Джонатан мог попробовать лично несколько десятков способов устранения Салем более привычным способом, с помощью оружия, однако кто мог знать о том, что Салем предпримет после этих неудачных покушений?

Каждый факт стирал один или другой отходной путь для Джонатана — не пуля, не клинок, не яд, не огонь, не кислота…

Постепенно в разуме Джонатана начали появляться более разрушительные способы уничтожения Салем — но и они постепенно отсекались. Какой был смысл в том, чтобы испарять половину континента мощью Солнца, если то представляло из себя просто аннигиляцию, увеличивая мощность, но не предлагая ничего радикально нового? Салем нельзя было победить с помощью силы — а если Салем нельзя было победить с помощью силы — ее нужно было победить с помощью ума.

Однако и тут Джонатан начал натыкаться на препоны с самого начала своего пути.

Гравитационная ловушка звезды? Озпин уже использовал этот трюк — безрезультатно.

Запечатать ее навечно в виде множества мелких частей? Не принесло успеха. Запечатать ее в другом мире? Возможно, это бы и сработало, однако Джонатан не владел подобным способностями для простой реализации плана.

Постепенно, размышления Джонатана начали наслаиваться друг на друга, прежде чем Джонатан не пришел к выводу что, возможно он и мог победить Салем… Через десять, двадцать, или может быть сто лет, после того, как он развился бы до высот, на которые с ужасом и благоговением взирали все остальные маги — архимага. Возможно, став архимагом, проблема Салем стала бы для него мелочью, недостойной внимания — всего-лишь бессмертная против того, кто способен управлять энтропией вселенной и мировым течением времени? Это нельзя было даже назвать противостоянием, только отвлечением от настоящих насущных проблем.

Однако это ожидало Джонатана, если он будет удачен, в следующие десятки лет — что же сейчас? Сейчас Джонатан не мог победить Салем. Не мог убить Салем. Никаким образом. Не существовало такого развития событий в котором Джонатан, в своей текущей форме, мог убить Салем.

Осознание этого на время раздавило Джонатана, заставило его закрыться на день в своем кабинете, пытаясь понять, что в таком случае он мог сделать, как он мог уничтожить Салем… Прежде чем прийти к парадоксально простому выводу.

Он действительно не мог убить… Не мог убить Салем.

Но ведь он мог уничтожить кого-нибудь кроме Салем?

В таком случае весь вопрос сводился лишь к тому…

Как именно Джонатан Гудман мог превратить Салем в не-Салем?

Полтора года назад Джонатан пришел к этому пониманию — и с тех пор он точно знал, куда именно ему стоило двигаться для того, чтобы разрешить неразрешимую загадку, занимавшую ум Озпина.

Как убить неубиваемого? Достаточно просто.

Нужно только сделать его убиваемым вновь.

Джонатан во многом отличался от других магов, что когда-то были его коллегами — до того, как он стал частью этого другого мира. Он отличался своим положением, историей, финансовыми способностями, но говоря конкретно об одном особенном случае — Джонатан отличался от других магов тем, что он пережил то, о чем многие из них не могли и помыслить.

Джонатан пережил свое разрушение Узора.

Это не прошло для Джонатана бесследно — на многие годы он превратился в калеку, неспособным действовать иначе, чем опираясь на свою трость, в листом медицинских предписаний дольше, чем иная биография, однако Джонатан смог пережить это событие — а впоследствии даже перестроить, восстановить свой Узор вновь.

Свой Узор, свою собственную суть, свое естество, концепцию самого себя.

Уничтожить подобное само по себе было достаточно сложно если говорить о самой возможности подобного изначально, однако куда сложнее было восстановить это. И еще сложнее было это изменить. Однако Джонатан, в отличии от множества иных магов, прошел сквозь весь этот путь.

А значит ему просто стоило столкнуть Салем на этот путь.

Как Джонатан мог убить Салем? Никак.

Но если убить то, что составляет из себя «Салем»…

Старые сказки и забытые легенды слабо отвечали на вопрос того, как Джонатан мог уничтожить живое существо, называющее себя Салем, но отвечало на вопрос — что есть Салем?

Салем была могущественной ведьмой гримм, врагом Озпина, черной тенью, нависшей над Ремнантом, но что скрывалось глубже наносных титулов? Разве Салем можно было описать полностью во всем ее виде с помощью подобных титулов, имен и описаний?

Джонатан Гудман не описывался словосочетанием «Джонатан Гудман.»

За наносными именами существовал следующий слой, за ним еще один и еще. до тех пор, пока кто-то не добирался до самого глубокого, дремлющего слоя самого себя.

Истинное Имя.

Бессмысленный набор звуков, описывающий суть явления.

Для людей, оружия, предметов, времени, событий — существовало оно. Истинное Имя.

И Джонатан должен был найти Истинное Имя Салем.

Истинное Имя это отражение сути, оно не строится ни по каким правилам и не несет в себе значения, символа или перевода. Истинное Имя это чистая эссенция без формы, суть без выражения, наполнение без понимания, что есть наполнитель. Истинное Имя — совершенный катализатор для всего.

Полтора года. Полтора года исследования Салем, ее истории и действий, внешности и воспоминаний, планов и мыслей, для того, чтобы прийти к пониманию Истинного Имени Салем.

Теноксе Макталос Люридеран.

Десять слогов чистой бессмыслицы.без любой связи с любым развившимся языком вселенной.

Истинное имя Салем, обозначающее все и ничего одновременно.

Все, что требовалось Джонатану после этого?

Изменить ее Истинное Имя.

Что касается результата — в этом не существовало какой-то проблемы. Будь это один звук или все слово сразу — любое изменение Истинного Имени Салем уничтожило бы суть Салем как таковой, лишило бы привязанной к ее сути бессмертия.

Бессмертие Братьев было могущественно — будучи привязано к сути Салем оно сделало ее неуничтожимой, но в момент, когда Джонатан распутал запутанный клубок навешанных на Салем чар — это сила стала уязвимостью Салем. Джонатану требовалось только изменить то самое Истинное Имя, за которое цеплялось бессмертие Салем — однако как именно Джонатан мог изменить само Истинное Имя Салем?

Безусловно, в это должна была быть вовлечена магия, однако изменение сути, Истинного Имени объекта представляло из себя не простое действие, согласно которому было достаточно неправильно произнести то или приклеить на Салем бумагу с подписью нового имени. Требовалось нечто большее, нечто куда более укладывающееся в идею подобия Джонатана, которой он когда-то был обучен…

И Джонатан подготовил самый грандиозный ритуал под носом у любого, самого внимательного наблюдателя.

День Рождения.

С точки зрения «реальности» и «логики» этот день не представлял из себя ничего значимого — лишь еще один день человеческой жизни. Человек продолжал жить, взрослеть и стареть каждую секунду, а не отсчитывая свой прогресс годами. Подобные события, с точки зрения статистических вероятностей, соблюдения мировых величин или движения небесных тел, не несли в себе ничего особенного.

Но с точки зрения символов…

День Рождения был магическим днем, символически отсчитывающим прожитый год, разделительным днем между прожитой жизнью и наступающим будущим, границей, поворотной развилкой в жизни человека, позволяющей провести однозначную черту, между «тем, что было» и «тем, что будет.»

Днем, обозначающим важное изменение, отсечение прошлого и становление чем-то новым.

И величалось это событие, конечно же, задуванием свечей на торте. Своеобразный маркер случившегося события, финальная точка, обозначающая свершившийся факт празднования дня рождения.

Существовала традиция загадывать желания задувая свечи.

Желание, что обязательно должно было исполниться. Желание, связанное с изменением, с наступающим будущим и ушедшим прошлым, новая возможность и новый шанс на будущее.

И потому, когда торт с горящими свечами оказался перед Джонатаном, тот улыбнулся, прикрыл глаза, глубоко вдохнул, тщательно формулируя свое желание…

После чего резко выдохнул, задувая свечи.

Окончание праздника Джонатана прошло, в общем-то, достаточно спокойно и даже безынтересно — сотворенная Джонатаном магия была могущественна, но совершенно не впечатляюща и не зрелищна. Для стороннего наблюдателя Джонатан просто задул свечи на вынесенном ему торте, после чего где-то на другой стороне этого мира старая ведьма, мечтающая о смерти, лишилась своего проклятья бессмертия и наконец-то смогла исполнить свою мечту, что она хранила тысячелетия — избавиться от давно наскучившей ей жизни.

Кали, Нио, даже Синдер, наиболее близкая к Джонатану и воспринявшая все уроки Джонатана относительно магии близко к сердцу не увидели момент, когда именно подготовленный ритуал пришел в исполнение… Джонатан, впрочем, ощутил реализацию того.

Он не видел как отреагировала на его действия Салем или теперь мог проследить эффект от ее гибели лишь на протяжении долгих недель, месяцев и даже лет, что потянуться дальше.

Иными словами, могущественный ритуал, построенный на арканных принципах недоступных для понимания простым смертным и даже магам, погруженным в невидимые практики этого мира, прошел настолько буднично и незаметно, что если бы Джонатан не имел возможности почувствовать его совершение — он мог бы поклясться, что ничего мистического на его празднике не произошло вовсе.

Однако Джонатан все же обладал своими силами о потом знал о том, что его заклятие пришло в силу — и Салем была лишена своего бессмертия.

Ну вот и все. Финал тысячелетней борьбы.

Дальнейшее празднование Джонатана прошло достаточно спокойно и тихо — после задувания свечей на торте Джонатан получил свои подарки и поздравления, выделил кусок торта каждому из присутствующих на празднике посетителей, после чего выпил немного мартини как именинник для того, чтобы отметить символически свой день рождения, и спустя еще полтора часа, под наступивший уже вечер, с начавшим поздно закатываться летним Солнцем, отправил чету Белладонн прочь на их автомобиле, оставшись вместе с Нио, Синдер и небольшой армией агентов вокруг него.

Следующим шагом, приняв новую смену агентов, Джонатан отдал отмашку остальным агентам на возможность ужина в ресторане — подарок от Джонатана в честь его дня рождения к его личной охране, обычно лишенной всяческой возможности отдыха и сна во время круглосуточного несения охраны вокруг его личности, прежде чем направиться домой на своем личном лимузине.Прибыв же к дому, Джонатан позволил Нио отправиться в свой дом — насколько этот дом вообще можно было назвать «своим» — прежде чем, вместе с Синдер, зайти в свой собственный дом, прикрыв за собой дверь и включив свет внутри того.

Дом Джонатана был сравнительно небольшим — соотносимо с его уровнем дохода практически недостойно маленьким — однако Джонатан предпочитал считать этот дом «уютным» — огромные дворцы вызывали в Джонатане какое-то восхищение и эстетическое удовольствие, но тот совершенно не мог рассматривать их с точки зрения «дома.» По крайней мере, именно того «дома», в котором Джонатан мог бы не просто «ночевать», а жить и возвращаться каждый день домой.

Совершенный мир, совершенный дом, совершенная семья…

А разве это плохо?

Нет, Джонатан, конечно же нет. Но ведь вопрос состоит совершенно не в том, плохо ли это…

А в том, что будет дальше, да, я помню.

Зайдя внутрь и скинув с себя плащ и обувь, Джонатан, не сумев сдержать порыв эмоций, подхватил Синдер, и закружил ту в подобии танца, не сдержавшись, прежде чем рассмеяться и расцеловать ее лицо. К сожалению, до этого момента Джонатан никак не мог найти подходящего момента для того, чтобы выразить все свои эмоции от новостей, полученных от Синдер…

Синдер, в ответ на это, вопреки своем обычному спокойному состоянию, рассмеялась также, прежде чем расцеловать Джонатана, периодически сталкиваясь с губами самого Джонатана, порождая странное мелькание лиц и губ вместо полноценных поцелуев.

Синдер ни в коем случае нельзя было назвать слабой, даже среди охотниц она выделялась как настоящая глыба, способная легко сложить небольшую машину вполовину одним метким ударом руки, однако именно в этот момент, поднятая и кружащаяся в руках Джонатана, мать его нерожденного ребенка, она казалась Джонатану такой маленькой, хрупкой и беззащитной, достойной того, чтобы Джонатан положил жизнь ради его будущей жены и будущей матери его ребенка…

Я… Я не хочу ничего менять в своей жизни.

Именно, Джонатан, именно так! Нужно просто провести последнюю черту, поставить последнюю точку, понять и осознать…

Покружив Синдер в воздухе, Джонатан поставил ее, после чего еще раз, не сумев сдержаться, расцеловал Синдер, прежде чем оторваться на нее, глядя радостно,- Я… Счастлив. Синдер, я счастлив.

— Я тоже,- Синдер ответила просто, после чего, позволив на секунду проявиться своей девичьей натуре, запрыгнула на руки Джонатана, заставив того резко выставить вперед руки для того, чтобы удержать ее, и хитро бросила на Джонатана взгляд,- Уже задумался об имени?

Джонатан, в голове которого к этому моменту, особенно в момент сообщения о состоянии Синдер, пролетело уже несколько десятков тысяч вариантов, тем не менее, помотал головой,- Нет… Но точно не Джонатан младший!

На эти слова Синдер, видимо решив взять краткий отпуск от своего обычно едва изменяющегося лица, бросила на Джонатана хитрый взгляд, после чего отвела взгляд,- Мой самый любимый вариант…

На эти слова Джонатан усмехнулся, явно угадав мышление Синдер — не то, чтобы ему было слишком сложно это сделать — и двинулся вперед, позволяя Синдер в редком проявлении своих желания, прокатиться на руках Джонатана, игнорируя даже собственный порыв катать Джонатана на своих руках — неважно, насколько странно это будет выглядеть.

Пройдя до своей комнаты, однако, Джонатан уложил Синдер на кровать, после чего задумался на секунду — после нескольких выпитых глотков алкоголя и учитывая то, насколько в отличном состоянии находилось его организм, Джонатан едва ли ощущал влияние алкоголя на свой разум… Однако вместе с тем, коктейл куда более дурманящих его разум, нежели чем алкоголь, эндорфинов заставил его задуматься над своим возможным распорядком дня, прежде чем наклониться над Синдер, поймав ее рот в глубокий поцелуй, стягивая с себя ужасающе неудобную в текущих условиях рубашку.

Возможно, будучи королем он не мог позволить себе недели и месяцы отпуска, которые могли позволить себе другие жители его королевства, но по крайней мере в свой день рождения… Он мог потратить несколько часов на то, чтобы провести их со своей будущей женой, разве нет?

Выбравшись из постели спустя полтора часа, Джонатан направился в душ, прежде чем вернуться к раскиданным вещам и натянуть на себя сперва нижнее белье, после чего штаны и рубашку, возвращая себе похожий на серьезного политика и короля вид, прежде чем потянуться к расческе и попытаться привести в порядок мокрые волосы, взлохмаченные за время его своеобразного «празднования» дня рождения.

— Отправляешься на встречу с Аифалом? — Синдер, по итогу не став даже выбираться из собравшегося кучами на матрасе постельного белья, взглянула на Джонатана спокойно, явно сбросив избыток гормонов, толкавший ее на предыдущую излишнюю для ее обычного состояния эмоциональность, вернувшись в амплуа «идеального секретаря»… По крайней мере на какое-то время.

— Я думал, что я не показывал содержания письма этой девушки… Как ее звали, Пирра? — Джонатан, проведя расческой по волосам, взглянул на Синдер совершенно не удивленный в том, что та знала всю подноготную даже его самых тайных переговоров с мировыми игроками.

— Было бы странно, если бы глава отдела КРСА не знала то, что знают другие агенты КРСА — то, что Пирра Никос приблизилась к тебе и передала тебе неизвестную записку. Учитывая то, что она происходит из Мистраля, из приюта, подотчетного Аифалу, и не продемонстрировала до этого значимых политических амбиций — паззл сложился сам собой,- Синдер произнесла спокойно — в конце концов, ее даже нельзя было обвинить в том, что она была девушкой, залезающей в личное пространство ее парня. Да, она состояла в структуре, обеспечивающей его личную безопасность, в этом заключалась ее работа,- Достаточно необычно, что он решился использовать такой простой и открытый метод… Возможно, информация о том, что его здоровье больше неспособно удерживать его в Ремнанте действительно верна…

— Есть ли предположения о том, что именно он хотел со мной обсудить? — Джонатан бросил взгляд на Синдер, выкладывая из кармана брюк свернутую записку, написанную рукой Аифала — сложенный лист с подписью «Приходи. Один.»

В ответ на эти слова, Синдер чуть сжала губы — в данный момент, когда гормоны не бушевали в ее разуме, знак крайнего раздражения и обиды, прежде чем произнести медленно,- Множество.

В случае работы КРСА, «множество» означало «ни одной». И учитывая то, что это говорила высокопоставленная чиновница КРСА, самой могущественной секретной организации Ремнанта, способной на трюки, что едва ли представляли себе фантасты, телепортация или слежка за любым объектом без нужды в любых технических приспособлениях — это само по себе говорило слишком о многом. Для того, чтобы обыграть чудо — требовалось чудо еще большего калибра.

— Я думаю, я в относительной безопасности. Агенты КРСА будут наблюдать за мной издалека, с приказом вмешаться в случае, если я перестану подавать сигналы — или подам сигнал другого вида — однако я не думаю, что Аифал решиться на что-то подобное… — Джонатан хмыкнул, прежде чем еще раз провести несколько раз по волосам расческой,- Как я выгляжу.

— Говоря со стороны профессиональной оценки — как обычно, разве что несколько более веселым, и душ не смог полностью убрать весь запах, так что скорее всего Аифал поймет, чем ты занимался все это время — но текущая информация собранная о нем указывает на то, что он не будет поднимать эту тему,- Синдер ответила без запинки с полной честностью, прежде чем отклонить голову на подушку, прикрыть глаза и выдохнуть, показывая, что она действительно была лучшей девушкой в мире,- С моей личной точки зрения — как самый лучший мужчина в мире.

— Спасибо за обе оценки, Синдер,- Джонатан чуть усмехнулся, после чего взглянул вновь на открывающуюся его взгляду картину — кровать, собравшееся постельное белье, Синдер…

Картина, к которой я хочу возвращаться домой, вновь и вновь…

Именно так, Джонатан, именно так.

После чего, прикрыв глаза, сделал шаг.

Джонатан лежал в больнице несколько раз до этого — в первый раз, после своего безумного трюка, уничтожившего часть его Узора, и несколько раз после того, во время ежегодного осмотра — а также после своей регенерации, для проверки его тела… Впрочем, последнее случившееся событие было легко списано на его чудотворные медицинские способности — Джонатан давно зарекомендовал себя путем создания чудодейственных лекарственных средств, так что подобные событиях вызвали лишь несколько удивленно поднятых бровей, после чего врачи, не получившие приказа молчать о случившемся, самостоятельно пришли к надуманным выводам о том, что информацию о произошедшем исцелении было необходимо держать под замком…

Джонатан также посещал Айсу в больнице, особенно в ее последние дни, так что он был знаком с видом больничной комнаты, и ничуть не удивился и не испугался, глядя на лицо Аифала, закрытое наполовину кислородной маской, что только мазнул взглядом по фигуре Джонатана, прежде чем чуть подобраться, принимая сидячее положение в данный момент перед ним.

— Я полагаю, Салем мертва,- Аифал только чуть улыбнулся, глада на Джонатана, заставив Джонатана задуматься на секунду, как он мог получить эту информацию, прежде чем Аифал вновь чуть покачал головой,- Великий трюк, на виду у всех, но всегда необъяснимый… Звучит знакомо, Джонатан Гудман, бани Бонисагус?

Проделав путь до Аифала, Джонатан присел рядом с его кроватью, прежде чем взглянуть на Аифала,- Я думаю, ты понимаешь, что не останешься живым после нашего разговора, не так ли?

— Не можешь позволить, чтобы еще кто-то знал о тебе, твоей природе и способностях… Синдер, Нио, Салем и Озпин… В двух ты уверен, а двое уже фактически мертвы,- Аифал только беззлобно чуть усмехнулся половиной своего частично парализованного лица,- Не стоит переживать, я и не планировал жить дольше, чем мне положено…

На эти слова Джонатан только перевел взгляд на Аифала, заставив того поднять его единственную рабочую руку и прикоснуться подушечками пальцев к своему виску,- Чтение мыслей. Как еще бы мне удалось создать величайшую со времен Озпина преступную группировку, если не обладая величайшим Проявлением на свете? Чтение мыслей…

Понимание заставило Джонатана кивнуть, после чего взглянуть на Аифала,- И почему ты рассказываешь это мне?

— Потому, что я никогда и не планировал переживать этот разговор,- просто ответил Аифал, заставив Джонатана поднять одну бровь и самого Аифала выдохнуть, чуть закатив глаза,- Однако правильный вопрос состоит в том…

— Что будет дальше… — Джонатан вдруг произнес заставив Аифала кивнуть удовлетворенно в ответ. Если Аифал читал все его мысли… Пытаться играть в любое сохранение секретов с ним было бесполезно.

— Именно так, Джонатан. Действительно, что будет дальше? Почему я решил, что пришло время умирать? — Аифал поднял взгляд вверх, после чего усмехнулся,- Я помог тебе взять Мантл под контроль, а потом стравил тебя с Озпином. Чуть было не вытащил Гиру из-под твоего каблука — и помог росту твоей экономической инициативы. Переправил орду гримм в Вакуо — и подсунул тебе Эмбер… Как думаешь, какова моя мотивация для всех этих дел?

Джонатан думал об этом ранее. Многократно обдумывал, лучшие аналитики КРСА работали над изучением планов Аифала, прежде чем все они сошлись на единственной картине его психопортрета.

— Тебе было скучно,- ответил Джонатан спустя мгновение молчания,- И весело делать это.

— Именно так, Джонатан, именно так,- Аифал замолчал спустя мгновение смешка, глядя на стену перед ним, прежде чем перевести взгляд на Джонатана,- Как ты думаешь, почему моя жизнь подходит к концу? Почему я так легко согласился на смерть?

Джонатан задумался на мгновение от этого вопроса, однако ответ пришел ему на ум мгновение спустя, заставив Джонатана улыбнуться,- Потому, что ты видишь впереди только скуку… И никакой возможности развлечь себя.

— Именно так,- Аифал медленно втянул дополнительный кислород из своей маски, кивнув,- Ты победил, Джонатан. Добился всего на свете и разрешил проблему — Салем, Озпин, а через десять или сто лет — кто знает, может и богов, и гримм? Ты объединишь человечество, поведешь его к новому будущему — и никто не сможет остановить тебя… Даже я. Мир становится прекрасным, добрым… И ужасающе скучным.

Кто будет дальше, Джонатан.

Обычная жизнь. Обычная прекрасная жизнь. Обычная размеренная прекрасная жизнь…

В голове Джонатана на мгновение словно бы взорвалась звезда, заставив его, не сдержавшись, рассмеяться громким смешком на вздохе.

Ты наконец-то понял, Джонатан.

Что будет дальше? Да ничего не будет дальше. В этом и дело.

Все это время, Джонатан, я говорил тебе… Бездействие тоже выбор — когда ты понимаешь. к чему оно приведет.

Ничего не будет дальше. Ни великих войн, ни борьбы за жизнь, ни ужасающих решений, влияющих на все сознание Джонатана…

Восхождение остановилось.

Всю свою жизнь Джонатан двигался к Восхождению. Возвышенной и недостижимой цели человечества, Арс Юнитатис, Искусству Объединения всех., Ультимативной Правде…

Что есть хороший человек?

Для того, чтобы пройдя весь этот огромный путь, сказать в конце…

Я не знаю.

Именно так. Финальным ответом, что Джонатан понял спустя прошедшие годы…

Я не знаю.

И отказаться от поиска ответа.

Джонатан, спустя годы, спустя все перипетии его жизни, продвигаясь то ближе, то дальше от своей цели, в конце концов мог сказать только…

Я исследовал все, что мог, и больше не могу дать этому исследованию ничего.

Жизнь магов, их возвышение, не было построено на несчастии магов, но на их росте, изменении, продолжении пути. Остановиться в том — ради силы, власти, решений, было равнозначно смерти…

Остановиться ради хорошей семьи, детей и жизни — тоже.

Быть магом значит быть одиночкой, всегда в своем мире и двигающимся к одному лишь тебе известной цели.

Теперь же, когда Джонатан не был один… Он больше не мог быть магом.

Он все еще мог творить магию — вероятнее всего, даже больше, в ближайшие годы он преодолеет все рубежи, станет архимагом, добьется бессмертия, космической мощи и понимания магии, что невозможно было вообразить себе до этого…

Но Восхождения тебе никогда не добиться, Джонатан.

Ну вот и все, приятель. Приятно было пообщаться с тобой.

Джонатан моргнул.

Это что… Прощание?

Именно так, именно оно. Зачем нужен Аватар тому, кто больше не стремится к Восхождению?

Джонатан задумался на мгновение, прежде чем прикрыть глаза.

Мы еще увидимся?

Да, нет, кто знает? Может быть в твоем следующем воплощении в этом мире? Или через сто лет? Может быть завтра? Или когда эта вселенная схлопнется и перезапустится вновь? Такие вещи мне не дано знать.

Джонатан замолчал на мгновение, прежде чем перевести взгляд на Аифала и выдохнуть, глядя на того,- Ты… Ты ведь знал об этом всем?

— Да, нет, кто знает? — Аифал только улыбнулся Джонатану в ответ, заставив его совершенно неаристократично усмехнуться.

Значит, вот так и кончается история Джонатана Гудмана…

Почему же? История Джонатана Гудмана только начинается, разве ты не понял этого? Архимагия, божественная мощь, уничтожение богов, процветание мира! Кончается только история одного потерявшегося давным давно на пути, на который он никогда не хотел вставать, вытащенного на каток стариком, брошенного сироты из далекого Лондона. У Джонатана Гудмана только начинается жизнь — Король Гленн, муж Синдер Фолл, и отец… Девочки? Мальчика? А может быть близнецов? Кто знает, Джонатан, кто знает…

Догадка заставила Джонатана усмехнуться.

Магия. Уничтожение Салем.

Именно так, Джонатан. Ты уничтожил ее истинное имя, стер то, чем она была… Используя свой опыт. Используя своей день рождения. Используя свою магию. И… Никакое деяние в мире не проходит бесследно, Джонатан.

Что наверху, то и внизу.

Так произошло, Джонатан. Так произошло.

Спустя мгновение Аватар замолчал и Джонатан усмехнулся, прежде чем перевести взгляд на Аифала, что стянул с себя кислородную маску и медленно вдохнул воздух своими легкими, улыбнувшись.

Мне… Действительно намного лучше… — Аифал произнес медленно, с легкой улыбкой мерцающей на его лице — половина лица осталась совершенно недвижима, половина осталась чувствующей и радостной — из-за чего невозможно было понять, какое именно выражение лица в данный момент тот принял. С каждой стороны оно смотрелось немного по разному…

— До самого конца держал людей без ответа,- Джонатан хмыкнул, глядя на то, как после последнего выдоха, вдруг прервалась подача показаний монитора. В иных условиях, конечно же, тот был обязан запищать, оповещая дежурящих врачей и медсестер… Но что стоило величайшему криминальному боссу в мире немного поломать работу его медицинского оборудования?

— Прощай, старый лис,- Джонатан усмехнулся тому, с какой непривычной пустотой, звонкостью и четкостью отозвались эти слова в его вдруг просветлевшей голове. Голове, в которой только один внутренний голос произносил его мысли…

Его разум стал… Спокойнее. Чище….

Возможно, именно так думают простые люди?

Возможно, именно это и есть норма? Именно так он и должен был думать все эти годы?

Но жизнь не дала ему шанса осознать в прошлом, был ли Джонатан нормальным или нет. Этот вопрос никогда не возникал в голове Джонатана.

Что это значит, быть хорошим?

Джонатан исследовал этот вопрос… И так и не пришел к этому ответу.

— Возможно, в следующий раз? — Джонатан усмехнулся сам себе, прежде чем отвернуться от покоящегося тела Аифала, делая шаг вперед.

Так действительно произошло.