Так произошло

Мантл

Понедельники.

В мире было мало людей, что любили понедельники.

Рабочие ненавидели понедельники. Слишком мало времени чтобы отдохнуть на выходных — в то время как проблемы продолжали накапливаться за выходные, прежде чем вырваться неудержимым потоком срочных вопросов, донесений и прочих рабочих проблем в понедельник.

Робин Хилл тоже ненавидела понедельники. Ненавидела их когда она работала на швейной фабрике, ненавидела их и сейчас.

По понедельникам армия и полиция всегда были особенно злыми. На выходных количество рабочих и патрульных сокращалось — об этом знали все в Мантле. В выходные вырастало количество преступлений — и заступавшие на пост в понедельник работники должны были разбираться помимо обычной рутины еще и с неожиданно выросшим за время выходных количеством преступлений.

По понедельникам Робин не высовывалась из своего убежища, не покидая пределов своего уголка.

Достав из-за пазухи пачку сигарет та чиркнула зажигалкой, прежде чем прикурить сигарету и вдохнуть дым, немного успокаиваясь.

По понедельникам она не посещала свои контакты и затихала на время.

В понедельник полиция, армия, вся эта колониальная администрация, действовали особенно озлобленно — и, к сожалению, эффективно.

Робин Хилл знала, что Мантл никогда не был в близких отношениях с Атласом. Может быть когда-то — так давно, что об этом помнили только учебники истории — но никогда на ее памяти. Атлас всегда плевал на Мантл — бедняков, волочащихся в грязи и вынужденных работать по двенадцать часов чтобы обеспечить очередному ох, столь важному богачу его завтрак в постель и прах для его новенькой машины.

Летающий город это не только символ превосходства Атласа — это кошмар для логистики. Ресурсы? Еда? Стройматериалы? Все необходимо было доставлять либо по воздуху — что до смешного поднимало цену на все — либо требовались невероятные затраты средств, вроде тех, что сделали Шни, проведя чертовы трубы для доставки праха в Атлас из Мантла.

Робин Хилл не закончила обучение ни в каком университете — но ей было достаточно и школьных знаний. Сколько материалов уйдет на трубу длиной в четыре километра, диаметром достаточным для грузового контейнера и толщиной достаточной, чтобы та не сломалась от легкого дуновения ветра? Сколько праха уйдет на поддержание конструкции, на банальное создание давления для того, чтобы притянуть набитый прахом железный контейнер на высоту двух километров? Сколько времени, сил, затрат?

Продукты для Атласа стоили в разы дороже продуктов в Мантле — и для Атласа это было знаком качества. Какой смысл в дешевых продуктах, если они и без того получат столь невероятную прибавку к своей цене? Не проще ли изначально доставлять вещи настолько дорогие, что затраты на их транспортировку составят лишь меньшую часть их стоимости?

В Атласе так было со всем. Если еда — то исключительно ресторанная. Если машина — то исключительно элитная. Если одежда — то исключительно премиальная.

Робин сдержалась, стараясь не переломить сигарету — редкого качества в Мантле — и затянулась вновь.

Летающий город — это кошмар для логистики. Они могут поставить электростанцию в Атлас, обогревательную станцию — но как быть с водой? Водоснабжение и канализация. Две столь простых вещи о которых многие люди даже не задумываются.

У Мантла существовали подземные озера и геотермальные источники — но не у Атласа. Атласу нужна вода, чтобы мыть свои спортивные машины, что все равно никогда не смогут показать своей мощи, запертые на клочке парящей земли, и чтобы смывать дерьмо, которое все равно будет стоить дороже жизней жителей Мантла.

Парящий город — это кошмар для логистики. Цена содержания системы водоснабжения за один год превышает доход всех людей в трущобах Мантла за десять. Но с водоснабжением нельзя иначе. В отличии от канализации.

Мусор, дерьмо — зачем тратить безумные деньги на то, чтобы создавать какую-то эффективную систему? Гораздо проще просто сливать все это вниз.

Внизу Мантл. Кому в Атласе не плевать на Мантл?

Робин затянулась еще раз.

Атлас никогда не любил Мантл. Абсолютно взаимно.

С самого детства она слышала как спорят ее родители, взрослые вокруг — все время осуждая Атлас, требуя уважать их права, требуя уступок… Но лишь перед друг другом. В уютном укрытии своих квартир, оглядываясь после каждой фразы вновь и вновь — имея смелость требовать что-то лишь у воображаемой цели, трясясь за свои рабочие места, за те жалкие объедки, скидываемые им со стола Атласа. Ведь если ты не получишь даже объедков — ты не проживешь еще один день. На одного восставшего найдется десять загнанных в угол. С семьями, с детьми, продрогшие и изголодавшиеся.

Робин Хилл отучилась девять классов школы и отправилась работать на завод. Фрезеровочный цех — хах, сохранился ли еще ее станок на старом месте…

Там она впервые услышала об «освобождении Мантла».

Еще одна группа людей, грозящих небу, но способных только поджать хвост и спасаться, стоит небу обратить на них свой взгляд. Робин видела сотни таких групп. Отчаявшиеся люди, пытающиеся вывалить всю свою боль и горечь и найти поддержку в людях вокруг, словно бы пытаясь убедиться самостоятельно, что не одних их прокляли боги — что проклят был сам Мантл.

Такие группы возникали и исчезали быстрее, чем Робин успевала отработать одну смену на заводе. В ней не была интереса к очередной группе людей.

А затем ее мать погибла.

Очередная производственная травма на очередном производстве. Выделите семье пять тысяч льен на похороны и сухое письмо о том, как очередной богач обливается слезами, глядя на несчастного жителя Мантла, отдавшего жизнь за его вторую порцию десерта на вечернем столе…

Робин бросила догорающий окурок под ноги, тут же затоптав его, и вытянула вторую сигарету из пачки, мгновенно втягивая в себя отравленный дым, стараясь им закрыть свой внутренний взгляд, наблюдающий очередного толстого богача, запивающего свой ужин дорогим виски…

Наверное, такие вещи и подталкивают людей к тому, чтобы искать себе подобных. Желание выть, плакать, грозить небу и сидеть бессильно, пытаясь найти поддержку у окружающих ее людей.

Это было четыре с половиной года назад. Четыре с половиной года назад она нашла поддержку среди людей тогда называвших себя «группой освобождения Мантла». Очередные неудачники, способные только собираться и рассказывать друг другу мечты о гибели Атласа в пламени и возвращении былого величия Королевства Мантл.

Время, когда Атлас был не городом, а всего-лишь академией охотников, не более, чем точкой на карте великого Королевства Мантл. Времени до Великой Войны. Потерянном и навсегда ушедшем времени…

Или?

Мантл не находился в информационной блокаде, но интерес людей к остальному миру был ничтожен.

Никому не интересен мир, который они увидят только с экрана телевидения и услышат из рассказов редких иностранцев. В Мантле люди работали каждый день, от рассвета и до заката — а затем от заката и до рассвета. У них не было времени на репортаж об очередном Вайтельском Фестивале или об очередной помолвке скандально-известных звезд.

И все же, когда Робин Хилл вступила в «группу освобождения Мантла» она впервые увидела что-то столь невероятное…

Королевство Гленн.

Даже до столь далекого Мантла доходили слухи и новости о Гленн. Далекое место, что Королевство Вейл использовало в качестве своей отстойной ямы. Посылая туда без разбора всех — влиятельных командиров и коррумпированных политиков, бедных переселенцев и свободолюбивых студентов. Это было вопросом времени, когда оно исчезнет — по той или иной причине.

И все же, то, что произошло — не вписывалось в рамки возможного.

Король Джонатан Гудман — Осмонд Вейл Третий. Суперорда. Победа.

Уничтожение суперорды было деянием рук всего одного охотника, одного человека. Возрождение монархии. Создание нового, более совершенного государства из остатков того, что было выгребной ямой для еще одного « королевства».

Робин Хилл была потрясена — и была очарована.

Если всего один человек способен на подобное… Если всего одному человеку было под силу бросить вызов величайшему бедствию человечества — гримм? Если всего один человек мог воздвигнуть монархию вновь? Если всего один человек мог бросить вызов всему миру…

Почему они, сотни, тысячи, миллионы жителей Мантла — не могли повторить подобного?

Робин была влюблена в этот мир. Прекрасный мир где всего один человек мог стоять против государства Гленн, против корпорации Шни, против бесконечной орды гримм. Для Робин это стало словно бы символом, финальной целью.

Не все ответили на ее призыв.

Шни становились сильнее и сильнее, их напор увеличивался день ото дня. Те еще живые люди, что надеялись на себя — на свой собственный маленький магазинчик, на свою семью — уничтожались. Равнодушно и беспощадно.

Новые и новые заводы, огромные супермаркеты — и все с этой проклятым снежинкой, гордо красующейся рядом с каждой новой вывеской.

Многие сдавались на милость Шни, уходили к ним на заводы и в шахты. Но находились и иные — те, кто верил ей, те, кто видел правду этого мира.

«Группа освобождения Мантла» потеряла своего лидера в конце концов — но Хилл приняла эту ношу на себя. Два года назад.

С каждым днем наглость Шни становилась все более и более явной. Их давление на администрацию Мантла становилось все более и более жестоким, пока…

Пока оно не пошло на убыль.

Закон, ограничивающий преференции корпорации Шни в эксплуатации Мантла. Показательный судебный процесс против притеснения фавнов в праховых шахтах Шни.

Люди почувствовали слабину Шни. Люди увидели, что даже белый левиафан не был неуязвим. Люди впервые поняли, что они не просто были единым человеком против непобедимого монстра. Нет, они были людьми — толпой — что могла противостоять столь огромному, но столь уязвимому левиафану.

Робин воспользовалась этим шансом, протягивая руку помощи людям. И многие шли за ней.

А после — разделение корпорации Шни.

Формально праховая корпорация Шни все еще оставалась единой — однако на самом деле теперь та уже не была полностью в руках Жака Шни. Оставаясь все еще главным управляющим корпорации теперь у него было множество заместителей, в наиболее важных областях торговли прахом.

Логистик, обеспечивающий поставки праха для армии. Советник, обеспечивающий функционирование Атласа и Мантла в областях первоочередной важности, будь то отопление или транспортировка. Наблюдатель, для заключения поставок стратегической важности в отношении иностранных государств.

Сперва Мантл радовался. Даже Хилл радовалась вместе со всеми?

Неужели Атлас услышал их? Неужели не все в Атласе плевали на Мантл с высоты своих роскошных дворцов? Неужели кто-то еще помнил о бедных жителях Мантла?

Конечно же кто-то помнил о них. Кто-то высокопоставленный. Кто-то богатый и влиятельный. Хилл до сих пор общалась с ним — или ней — получая не только информацию, но и связи. Поставки. Оружие, еда, медикаменты.

Но это был не генерал армии.

Это понимание пришло одновременно с вводом войск в Мантл.

Мантл никогда не любил Атлас. Многие выбирали лишь поднимать руки в немой ярости, грозясь на холодную махину Атласа, но кто-то выбирал действовать. Хилл не была первой, кто организовал подобную группу — не была и последней. Их было много.

Когда Шни пошатнулись на своих ногах многие считали, что их миссия была выполнена на этом — но понимание того, что они ошибались пришло позже. Вместе с первыми арестами.

Полиция Мантла и армия Атласа — они не церемонились. И в момент, когда люди опускали руки — на них тут же надевали наручники.

Понимание пришло к Хилл в этот момент.

Их врагом никогда не были Шни.

Не Шни заковали Мантл в кандалы. Они были лишь паразитом, получающим прибыл с создавшейся в текущий момент ситуации.

Тем, кто заковал Мантл в кандалы — был сам Атлас.

Борьба Мантла не закончится с гибелью Шни — борьба Мантла закончится с гибелью Атласа!

И когда войска Атласа и полиция Мантла, действуя по указке своей колониальной администрации, начали серию арестов — многие поняли это. Робин Хилл, когда-то работавшая на заводе и ведшая совершенно непримечательный образ жизни, лишь иногда собираясь вместе со своими единомышленниками, поняла, что ей было необходимо делать.

Она ушла с работы, покинула свою квартиру, перебравшись в трущобы. Многие последовали за ней.

Другие подобные ей группы посыпались одна за одной. Аресты. Иногда расстрелы. Иногда кто-то просто исчезал среди ночи без следа.

В трущобах Мантла люди исчезали всегда. Зайдя не в ту подворотню, встретившись не с теми людьми — многие люди исчезали день за днем. Но с момента пришествия армии Атласа это превратилось во что-то большее. Сотни людей исчезали бесследно каждую неделю.

Что это было? Атлас искал подобных Хилл? Тактика устрашения? Или просто озверевшие от безнаказанности цепные псы Атласа искали себе развлечение?

Многие последовали за Хилл. Глядя на стальной сапог Атласа, на исчезающие день за днем семьи — многие последовали за Хилл. Покидали свою старую жизнь отправляясь вслед за ней.

«Группа освобождение Атласа» сперва стала известна как «группа Хилл», затем как «главная группа», а в конце концов — «Штаб Фронта Освобождения Мантла».

Когда-то Хилл была одной из пяти мантловцев, что объединились для поддержки друг друга — и теперь под командованием Хилл были сотни, тысячи членов. Теперь ее имя много значило в Мантле. Многие следовали за ней, еще большее число поддерживали. Обычные люди, шахтеры, рабочие, даже охотники и солдаты. Хилл знала, что в армии Атласа хватало людей, что поддерживали ее идеалы. Они не ослушивались приказов своих командиров — но все равно клялись в верности Мантлу. Трусы — но Хилл видела в них только несчастных людей, а не чудовищ. Население Атласа едва достигало миллиона — и большая часть жителей Атласа никогда не притрагивались к военной службе, а притронувшись становились офицерами, не успев пройти и нескольких лет службы.

Армия Атласа была армией Атласа лишь на бумаге. Как армия размером в шесть сотен тысяч человек могла быть создана из жителей Атласа? Руководящие посты в армии были заняты выходцами из Атласа — но рядовые солдаты набирались из Мантла. Те, кто не нашел себе места в Мантле, кто желал заработать, кто просто надеялся на шанс перебраться в Атлас — все они уходили в армию.

В конце концов кто-то забывал о той грязи, из которой они выросли — начинал ревностно служить Атласу, надеясь, что очередной богач приметит его и бросит ему кость, взяв его личным охранником… Но кто-то помнил о том, что прежде чем быть военным Атласа — он был дитя Мантла. И многие сопереживали Хилл, отвечая именно ей.

И все же рост Хилл заключался не только в ее личных особенностях и в давней вражде Мантла и Атласа.

Кто-то наверху Атласа видел ее борьбу как достойное дело. Помогал ей, передавая ей вещи — и сведения.

Одним из самых важных контактов, что он дал, был контакт доктора Полендины. Если бы не он — то Хилл бы так и осталась калекой, потеряв правую ногу во время штурма одной из военных баз.

Хилл втянула последние остатки горького дыма, после чего выбросила окурок на землю, тут же задавив его своей ногой — под прикрытием штанами и ботинками отличить ее металлическую часть тела от реальной было практически невозможно — после чего закинула в рот пару пластинок ментоловых конфет. Доктор не любил, когда в его мастерской кто-то пах сигаретами.

После этого Хилл открыла дверь, тут же оказавшись внутри коридора, ведущего к мастерской доктора, в этот момент выполняющей функцию одновременно с тем и операционной. В Фронте освобождения было несколько врачей — но для мальчишки их мастерства бы явно не хватило.

Поэтому, не обратив внимания на мастерскую и операционную, Хилл двинулась дальше, к гостевой комнате, где покоился уже подостывший чайник и пара печенек — то, что было заготовлено у доктора к появлению гостей — в том числе неожиданных.

Хах, действительно, успех Хилл стоило отнести к помощи ей. Кто-то из верхов Атласа и кто-то… Из другого государства.

Существовал вопрос о том, кто именно помогал Хилл из-за рубежа.

Поставки оружия, праха, льен… И вместе с тем — чудесные медикаменты, способные поднять даже мертвые.

На поставках не было указано имени — но когда Хилл проверяла — лишь одно место на свете умело производить подобное.

Королевство Гленн.

Хилл немного улыбнулась.

Хотя она и ставила в качестве примера перед собой Короля Джонатана — получить его поддержку и аффирмацию ее усилий все равно было несравнимо приятно.

Благодаря поддержке людей Робин Хилл превратилась из еще одного мелкого лидера в ту, кем она стала сейчас.

Будущую Королеву Мантла.

За дверью в мастерскую доктора неожиданно раздался звук, после чего металлический топот нескольких лап предупредил ее, что скоро из-за двери появится сам доктор Полендина — и спустя пару секунд ее предположение перешло в разряд истины, в момент, когда доктор Полендина появился из-за двери на своем самоходном кресле.

— Я сделал все что мог,- мгновенно появившись доктор провозгласил, после чего немного грустно улыбнулся Робин, сидящей за столиком,- Мне удалось сохранить зрение и минимизировать ущерб от шрамов, но… Я не смог полностью убрать те. Скорее всего парню придется до конца жизни жить с шрамированным лицом.

— Плохо,- Хилл выдохнула и непроизвольно почесала шрам от осколка, лишь чудом не задевшего когда-то ей глаз, над бровью, после чего вздохнула,- Жаль парня.

Полендина лишь проделал путь до Хилл, после чего немного поморщился от запаха сигарет, но все же задал вопрос,- Как он получил такие травмы?

— Случайность,- Хилл помотала головой,- Его поймал полицейский патруль, когда он хотел украсть что-то со складов… И он просто попал в перестрелку в качестве случайной жертвы.

— Вот как…- Поледнина вздохнул,- Атлас действительно совсем ни во что не ставит Мантл…

— Не весь Атлас, конечно же нет!- тут же попытался исправиться доктор Полендина, на что Хилл могла только слабо улыбнуться. Доктор Полендина был незаменимой помощью их движению, но он был вовсе не бойцом. Не включая его физическое состояние — ему не хватало твердости в том, чтобы следовать за Мантлом. Он был слишком добрым и мягкотелым там, где требовалось проявить твердость.

Осознав, что текущая ситуация была слишком неловкой, доктор Полендина кашлянул в кулак, стараясь переменить тему,- Как зовут этого мальчика?

— Адам,- Робин улыбнулась,- Адам Таурус.

Артур Ваттс был совершенно не привычен к тому, чтобы принимать гостей у себя дома.

Даже во времена, когда он был известным ученым и значимой величиной в Атласе — Ваттс никогда не был гостеприимным человеком. В последний раз у него в гостях люди появлялись… Ну, может быть во время того, как его приняли на работу в армию Атласа — его тогда поздравляли его новые коллеги и сам он был горд своими достижениями и счастлив, что наконец-то кто-то признал его гений и отдал тому должное почтение…

Но судьба сыграла с ним по итогу злую шутку и его, казалось бы, признанный гений был перекрыт игрушками Полендины…

Потом… Хах, потом жизнь в тени признанного гения, как злая бледная тень ох, столь доброго доктора-бедняжки… И вот, в конце концов он оказался в руках Советника Кварца, вынужденный, вопреки своему нежеланию, принимать гостей.

В конце концов Артур справился с несколькими засовами и замками на двери — трущобы Мантла были крайне небезопасны, особенно учитывая то, насколько ценно и секретно было содержимое этой базы — прежде чем увидеть своего посетителя.

Невысокий и почти лысый, за исключением седых висков и затылка, мужчина с густыми бровями, чуть обвислыми щеками и прямоугольным лицом, придающими ему сходство с бульдогом, и пронзительным, тяжелым взглядом — что, тем не менее, продолжал держать на лице выражение вежливой улыбки.

— Добрый день, Артур,- мужчина протянул руку Артуру Ваттсу, заставив того сделать шаг, давая возможность мужчине пройти, и ответить на рукопожатие,- Добрый день, Мистер Кварц.

— Сколько раз я тебя просил, можешь обращаться ко мне по имени,- сделав шаг внутрь, мужчина самостоятельно прикрыл за собой дверь, прежде чем заняться замками.

— Почему вы сегодня здесь?- Артур не стал отвечать на эти слова, вместо того задав волнующий его вопрос,- Я полагаю, что трущобы Мантла находятся далековато от ваших обычных маршрутов. Если необходимо было передать информацию — ее можно было передать и без вашего участия.

— Что, если я скажу, что у меня просто появилась свободная минутка?- Кварц не изменил своего выражения лица, окончательно задвинув последний засов,- Если я скажу, что мне просто захотелось проведать твою мастерскую?

— Тогда я скажу, что это наглая ложь,- Артур отстранился от Кайзера, позволяя тому пройти внутрь, прежде чем развернуться.

— Но это правда,- голос Кварца раздался за спиной Артура,- Мне хочется знать, на что я трачу такие ресурсы и видеть своими глазами результат твоих изысканий.

Артур сохранил спокойное выражение лица, но внутренне только поморщился. Было ли это правдой? Кто бы его знал!

Артур не был невинен — еще находясь на службе армии он успел побывать по обе стороны закона — как помогая полиции, так и продавая свои прототипы на сторону — и поэтому Артур обладал весьма неплохими способностями в том, что касались чтения людей и распознавания лжи.

Но все эти способности были бесполезны прямо сейчас!

Кайзер Кварц был представителем давней династии, тянущейся еще со времен, когда само слово «охотник» значило мужчину с луком, стреляющим диких зверей, а не сверхчеловека с технологически-переусложненным оружием. У него были деньги, амбиции и умения — и он прекрасно исполнял свою роль, не вызывая никаких нареканий ни в Совете, ни среди простых людей. Даже больше — среди большей части простых людей он был неизвестен — он не мелькал в новостях, если только в какой-нибудь забытой колонке с новостями о том, что он выполняет свою функцию на своем месте — и даже люди его окружения едва могли найти в нем что-то выдающееся. Он получал деньги там, где мог получить, и отступал там, где нужно было отступить — всегда сохранял вежливость в разумных пределах и никогда не спускал со своего лица вежливой улыбки. Даже в криминальном мире в лучшем случае можно было найти при пристальном осмотре пару схем, где он мог бы отмывать деньги — абсолютно идеальный обычный человек. Совсем не выдающийся — но вместе с тем не настолько посредственный, чтобы привлечь своей посредственностью к себе внимание. Самый обычный человек, которого многие бы и ожидали увидеть на его месте.

Человек, которого невозможно было прочитать.

Взгляд Кайзера, всегда тяжелый, не менялся, и его улыбка никогда не сползала с его лица. Он никогда не выдавал своих эмоций — и это было страшно. Ведь на самом деле Кайзер Кварц был куда более опасен, чем любой человек Атласа.

Генерал с его армией? Жак Шни с его деньгами? Нет, Кайзер и его политические махинации!

Артур, попавший в его сети, был далеко не единственной жертвой, попавшей в лапы старого паука, искусного и потому незаметного. Обо всем, что попадает к Кайзеру в руки, рано или поздно, Артур не знал — и предпочитал не думать.

В любом случае, двинувшись вперед по коридору Артур приблизился к паре прогнивших досок в полу — после чего сдвинул те легко, освобождая проход в полу, прежде чем прыгнуть вниз, оказываясь в невысоком подполье, и двинуться дальше. Кайзер, демонстрируя прыть, которую сложно было ожидать от его заканчивающего шестой десяток лет тела, также мгновенно оказался внизу, сдвинув за собой доски, после чего, пригнувшись, отправился вслед за Артуром.

Конечно, столь изощренный способ маскировки и охраны не был необходим даже во многих секретных проектах, в которых успел поучаствовать Артур за время своей жизни, но то, чем занимался он сейчас, могло гарантировать лишь его смертную казнь, стоит кому-либо узнать об этом. Даже трети деталей хватило бы на то, чтобы Артур и Кайзер оба оказались приставлены к стенке — поэтому в данном случае никакие меры предосторожности не были излишними.

Пройдя несколько десятков метров и обернув несколько углов в конце концов Артур оказался напротив нескольких камней, после чего с нажимом сдвинул один из них, освобождая небольшую щель, в которую тот без сомнений протянул руку, до сих пор хранившую пять колец на себе. Спустя еще несколько секунд тот вытащил руку вновь и сдвинул с места еще один камень, обнажая скрытый под ним второй люк.

Кайзер, решив не сбрасывать всю работу на хозяина дома и мастерской, сделал пару шагов, после чего с усилием поднял крупную крышку люка, обнажая его нутро и небольшую металлическую лестницу, через каждые несколько секунд отмеченную в определенных местах небольшими выступами.

Если бы Артур попытался вскрыть люк без аутентификации в виде своих колец — все эти места были бы прямо сейчас закрыты множеством свинцовых перемычек, в то время как экстренная сигнализация прямо сейчас бы начала взрывать подземную мастерскую ко всем гримм, уничтожая документы и образцы. На взгляд Артура это было излишне, на взгляд Кварца — недостаточно.

Впрочем, спустившись вниз по лестнице, уходившей в глубину на несколько десятков метров — Кварц действительно не скупился на количество мер предосторожности — и Артуру оставалось только задаваться вопросом, когда и зачем Кварц создал такую систему, а также как именно он договорился о ее создании и как разобрался с разбалтыванием информации — в конце концов Артур оказался перед коридором, уходящим внутрь здания и скривился.

Конечно же он продолжал держать тела исключительно в холодильниках — но через некоторое время даже это переставало спасать от запаха, пробивающегося наружу. В конце концов он не был охотником и не его функцией было обескровливание тел — а на используемых для утилизации рыцарей, лично запрограммированных Уоттсом, запах не действовал вовсе.

Однако когда, скривившись, Артур перевел взгляд на идущего за его спиной Кварца, тот не изменил своего выражения лица, лишь осматривая свое окружение, прежде чем кивнуть,- Я слышал, что у тебя есть подвижки — мне бы хотелось взглянуть.

На эти слова Артур только выдохнул,- Хорошо, третья комната слева.

Кварц только кивнул на это, направившись вперед. Артур же выдохнул.

Артур всегда знал, что придет день, когда он больше не будет в тени Полендины — и когда Кварц Кайзер протянул ему руку ему казалось, что этот момент настал.

И только позже вся ирония ситуации дошла до него вновь.

Теперь, находясь в руках Кварца, он был вынужден работать с Полендиной. Ох, какая ирония…

Наверное, Полендина задавался вопросом о том, почему Кварц Кайзер протянул ему руку — но тот всегда предпочитал видеть в людях хорошее и никогда не думал на два шага вперед. Полендина считал, что Кварц протянул ему руку просто из жалости — а может быть в восхищении его гением — иначе зачем бы ему было отдавать столько денег, даже зная, что большую их часть Пьетро тратил на свой бесполезный личный проект — свою механическую дочь. Пьетро так и не знал о том, что Кайзер был искренне заинтересован именно в этом проекте.

Проделав путь до комнаты тот нажал на ручку двери, открывая ту, прежде чем зайти внутрь вперед Артура и воззриться сперва на стол с лежавшим человеческим телом на нем — после чего на роботизированное тело рядом с ним.

Оба тела, что было пронизаны множеством проводов и подключены к десяткам капельниц и трубок, идущих от человеческого тела к механическому.

Кайзер, не обращая внимания на окружения, что могло бы ввести в замешательство любого другого человека, легко обогнул человеческое тело, не удостоив то второго взгляда, прежде чем подойти к механическому телу.

Перенесение ауры. Перенесение души. Перенесение сознания.

Тема, что когда-то была исключительно предметом обсуждения писателей-фантастов и романтиков-идеалистов ныне была практически в руках человечества.

Кайзера заинтересовали не проекты нового оружия и не новые более совершенные протезы, на которых он смог бы поднять свое состояние, а нечто совершенно иное.

Проект П. Е. Н. Н. И. — проект переноса души, создания настоящей жизни в металлическом теле.

Для Полендины это было чем-то вроде личного проекта — он желал создать искусственную дочь, отчаявшись от своего одиночества и бесплодия — в то время как Кайзер видел этот проект гораздо шире.

Кто может отказаться от тела, лишенного всех болезней? Лишенного страха старения и смерти? Кто откажется от тела, что сильнее, прочнее, совершеннее плоти?

От непобедимой армии, лишенной страхи гибели не только от возраста — но даже от случайности? Если твое тело может быть пересобрано и запущено вновь — словно бы ты никогда и не умирал — кто мог быть настолько бессердечным, чтобы лишить человечество подобного чуда?

Кайзер был человеком многих умений и возможностей.

Когда шесть лет назад политический мир Атласа пошел трещинами — именно он начал вмешиваться в политику, получая одно преимущество за другим. Когда Генерал Айронвуд стал ему неудобен — именно он подстроил его ужасный инцидент, стоивший генералу половины его тела, взяв Артура под свой контроль.

Когда Жак Шни окончательно вышел из под контроль и генерал Айронвуд занялся его усмирением — именно Кайзер аккуратно подбирал летящие ошметки Праховой Мегакорпорации — и именно он внедрил своего верного, но совершенно безынициативного болванчика на место заместителя Жака.

Все это Кайзер делал для своей выгоды — но в конце концов он отличался от Жака Шни. В то время, как Жак видел выгоду в качестве своей самоцели — Кайзер видел накопление собственной мощи лишь как подготовку, лишь как способ достижения своей цели.

Однако, в конце концов, если бы кто-то спросил Кайзера Кварца о том, какова его цель — он ответил бы лишь одно.

Служить народу.

Однако, в конце концов, Кайзер не понимал под народом государство или лишь отдельную прослойку людей — будь то бедняки или богачи, люди или фавны, рабочие или политики — а лишь общую целостность народа.

Если для выживания целого должна была пострадать часть — он был готов на это.

Например — эти несчастные люди из трущоб Мантла.

В конце концов Кайзер не похитил этих людей из своей природной жестокости, а с полным сознанием и раскаянием, что он вынужден был принести эти несчастные души в жертву ради всего остального мира.

В конце концов их смерть не будет бессмысленной. Нет, каждая пропавшая жизнь приближала на мгновение тот миг, когда технология перенесения души, создания идеального человека из неидеального, станет доступна всему миру.

Немногие люди понимали его устремления, конечно же, но с непониманием людей Кайзер давно научился мирится — или даже использовать его на собственное благо.

Например, эти несчастные люди, отдавшие свою жизнь — пропажу такого множества людей было тяжело скрыть даже в трущобах Мантла…

Однако когда генерал Айронвуд достаточно обрезал когти Жака Шни, чтобы чуть успокоиться — стоило лишь допустить пару новостей о том, насколько же плоха была текущая обстановка в Мантле и как сильно расплодились антигосударственные ячейки в Мантле — как тот практически сразу ввел войска для их уничтожения.

Даже спустя столькие годы — генерал Айронвуд все также не был политиком — и явно не желал им становиться. Простые приказы — и решительные действия.

Его можно было бы назвать отличной марионеткой, если бы не его своеволие и упертая твердолобость. Он не умел подчиняться приказам — даже получая их от Совета он лишь умел самостоятельно интерпретировать их по собственному пониманию. И понимание Генерала не всегда соответствовало пониманию Совета.

Он был крайне влиятельным человеком, слишком влиятельным для того, чтобы так легко сбросить его со своего поста — и судя по всей информации находился в крайне близких отношениях с директором Озпином… Что было вовсе не так удивительно — для директоров Академий Охотников находиться в близких связях, пожалуй…

Но именно поэтому он был так удобен для Кайзера. Без промедлений он ввел армию, легко сокрушая одиночные группы сопротивления — и теперь у Мантла появился подозреваемый в сотнях исчезновений людей куда более вероятный, чем давно погибший ученый, пытающийся проводить бесчеловечные эксперименты над людьми по переселению их душ.

Генерал Айронвуд действовал как и полагается генералу — четко и без сомнений — но каждое действие порождает противодействие равной силы. И с, своеобразной, помощью Кайзера ему оставалось лишь найти точку этого противодействия — что нашлась в «группе Хилл».

В конце концов, было весьма забавно, но решение начать поддержку группе Хилл Кайзер принял благодаря никому иному, как Жаку Шни.

Когда информация о покушении на Джонатана вышла в свет тот едва не зарыдал от глупости Жака — при всем своем навыке и умении тот даже не предполагал, что он сможет столкнуться с настолько потрясающей глупостью — и то, что последовало дальше было очевидно.

Генерал Айронвуд — будучи вовсе не политиком, но будучи все же не глупым человеком, легко сложил два и два и усилил напор на Жака Шни.

Этому помогли и другие факторы, которые слишком хорошо укладывались в общую картину, чтобы их пропустить — спустя всего сутки после объявленного покушения Жак Шни как будто бы сорвался с цепи — но вместо того, чтобы совершить какую-нибудь очередную невероятную глупость, вроде «выйти на центральную площадь Атласа с табличкой „Это был не я!“» — а после свершившегося Кайзер был морально готов даже к этому — Жак Шни неожиданно бросился с головой в криминальный мир. И не с целью поиска нового ассасина — а с целью сбора информации о Рейвен Бранвен.

Само по себе подобное поведение было вполне в рамках обычного — Рейвен была весьма известной персоной в Ремнанте, а учитывая крайне быстро начавшие расползаться слухи о том, что именно бандиты Бранвен были замечены при ограблении поездов Шни и то, как быстро и неожиданно Рейвен начала набирать влияние, а после этого даже информация о ее многочисленных сделках с Менажери — в этом не было ничего удивительного. Удивительно было лишь время, когда это произошло.

На следующий же день после объявления информации о покушении — и ровно в тот момент, когда Генерал Айронвуд решил нанести по тому удар.

Жак Шни словно безумный использовал все свои возможности добраться до Рейвен — усиление дополнительной охраны, специальные операции, даже попытался добраться до дочери и брата Рейвен где-то в Вейле — насколько сам знал Кайзер, неудачно — не обращая практически никакого внимания на то, как генерал Айронвуд и директор Озпин вдвоем начинают разбирать его выстроенную империю по кирпичику, одержимый какой-то своей, собственной идеей…

Так продолжалось полтора года — и полтора года назад, когда практически вся Праховая Корпорация Шни уже была взята под контроль и сам Жак Шни, фактически, был низведен до статуса управляющего — тот наконец-то смог оторваться от поглотившей его идеи и взглянуть на происходящее.

Кайзер успел прихватить за это время значительные сумму и неплохую часть бывших заводов Жака — однако теперь, наученный горьким опытом, он не оставил того в уголке, уповая на свое умение предсказать поведение любого человека, чей уровень интеллекта не выходил за рамки гения — нет, вместо этого он пристально взглянул на то, что Жак Шни будет делать теперь. И то, что увидел он его потрясло.

Жак Шни готовил военный переворот!

Кайзер в тот день отменил свои встречи и предпочел своему любимому чаю или даже вину самый крепкий абсент, что он только смог найти в Атласе.

Кайзер всегда подозревал, что Жак Шни добился своего текущего положения благодаря исключительно оппортунизму и ряду сложившихся факторов, вроде красивой внешности в свои молодые годы или умения общаться с дамами, особенно со столь неопытной в любовных делах охотницей, как Виллоу Шни, выращенной Николасом Шни практически в тепличных условиях — но никогда до этого момента он не подозревал, что Жак Шни достиг таких высот не благодаря, а вопреки своему интеллекту!

Жак Шни, готовящий переворот в Атласе! Военный переворот, смею напомнить!

Жак Шни не растерял своего влияния или денежных запасов за ночь — но даже в свои лучшие годы вряд ли бы ему удалось собрать армию, с которой даже сам Кайзер, не говоря уже о Жаке, смог бы захватить власть.

Теперь же, связанный по рукам и ногам и находящийся под пристальным контролем Айронвуда и Совета — все, что он мог, это собрать несколько тысяч роботов, которых вряд ли хватить для того, чтобы даже взять штурмом Академию Охотников — не говоря уже об армейском гарнизоне, генералу Айронвуду, или сделать это достаточно быстро для того, чтобы основные силы не успели среагировать.

И Жак Шни даже использовал свое влияние для того, чтобы найти союзников — но едва ли кто-то всерьез заключил с ним союз. К этому времени даже самые безумные и рискованные сорвиголовы успели понять, что Жак Шни был синонимом слова «неудача» или «глупость».

Однако вместе с тем, хотя вряд ли Жаку удастся даже захватить академию и Кайзер не давал больше трех дней на все его восстание — сам факт подобного был симптомом серьезной болезни.

Если Жак Шни способен на подобную глупость — кто скажет, что следующий не будет на это способен? Мэриголды — Кайзер слышал, что у них растут двое сыновей — что если один из них поступит также? Что сделает Генерал в ответ на действия Жака Шни? Что произойдет с Атласом?

Вся эта ситуация показывала лишь одно — Атлас был болен. Генерал, что ничего не смыслит в политике, становится самым влиятельным лицом Атласа. Оппортунист-идиот получает в руки контроль над девятью десятыми всей добычи праха в Ремнанте. Мантл готовится к гражданской войны против Атласа — а Атлас лишь плюет на все знаки и предупреждения…

И потому, когда армия Атласа вошла в Мантл — Кайзер понял свою цель.

Он нашел среди всех оставшихся групп самую влиятельную — и протянул им руку помощи.

Атласу была нужна революция — то, что находилось в Атласе сейчас было смешным и пугающим единовременно. Нет, прошлое должно было быть стерто — и на белом листе ледяной пустыни Солитаса должно было появиться нечто новое, более подходящее как для общества, так и для народа.

В этом заключалась миссия Кайзера.

— Кайзер,- голос Артура, наблюдающего за замолчавшим Кайзером, глядящим на металлическое тело, заставил того вынырнуть из размышлений.

— Да, Артур,- тот повернулся, не убирая с лица вежливой улыбки,- Удалось ли тебе перенести сознание?

— Пока нет,- Артур пробурчал в свои усы,- Но я однозначно могу сказать, что это робот с аурой, а значит — с душой человека.

— Хм, Пьетро также еще ни разу полноценно не запускал Пенни,- Кварц покачал головой. Все же, при всех его возможностях и деньгах — некоторые вещи, вроде сверхсекретного военного оборудования достать не мог даже он — из-за чего проект двигался несколько медленнее, чем ему бы хотелось,- Как эту ауру можно заметить?

— После активации можно попробовать ударить куклу или выстрелить в нее — при подобном воздействии на корпусе должны остаться вмятины, однако их нет. Я попробовал с крупнокалиберным вооружением, но учитывая, что это аура обычного гражданского — она держит лишь одну или две пули.

— Мне бы хотелось проверить это лично,- Кайзер кивнул на слова Артура.

Единственное, что интересовало Кайзера во всей этой ситуации — это то, что ныне организованный «Фронт Освобождения Мантла» получал помощь от кого-то кроме Кайзера.

Все знаки указывали на короля Джонатана — их периодичность, их содержимое, включая трисмегистин, отсутствие информации об их отправителе — учитывая, что в последние годы Король Осмонд взял на себя куда более активную роль в политике и дипломатии — все это укладывалось в общую картину…

Но что, если нет?

Кто мог, имитируя Короля Осмонда, отправлять столь нужную амуницию революционному движению Мантла?

А главное — зачем?