Так произошло

Как умирал Атлас

Думала ли Робин когда-нибудь о том, как все повернется?

Как она встанет во главе восстания, как она заставит Атлас обратить на нее внимание, как она войдет впервые в святая святых Королевства, в парящий город Атлас?

Конечно же думала.

Но не надеялась.

Такова печальная судьба тех, кто был до нее — и, как думала Робин, будет после нее.

В Мантле всегда хватало собственных небольших ячеек сопротивления — самых различных видов. Политические активисты, желавшие бороться с Атласом мирными путями, надеясь в собственных заблуждениях на то, что декоративные «представители Мантла» при Совете Атласа что-то значили, а их митинги и публичные выступления доходили до ушей сидящих в Атласе элит.

Были те, кто изначально намеревался захватить власть силой — не менее наивные, чем первые. Верившие в то, что разбитые окна полицейской машины или подожженная мусорка у местной администрации каким-то образом приблизит их цель свободного Мантла.

Было множество различных — объединения неравнодушных соседей, раздающих еду малоимущим соседям — или же банды из трущоб Мантла, нашедшие подходящую причину для того, чтобы грабить прохожих, прикрываясь фразами вроде « на спасение Мантла нужны деньги — поэтому выворачивай-как ты карманы…»

Такие объединения появлялись и исчезали порой быстрее, чем их успевали заметить — и Робин…

Наверное, она ожидала того же.

У Робин даже не было образования — кроме обязательной школы. Она пошла работать на завод сразу же, как только смогла, чтобы попытаться поддержать свою семью — и она работала, также молчаливо, как работали все остальные, пытаясь не забивать себе голову мыслями о чем-то большем.

Ей просто нужно было заработать достаточно, чтобы к концу месяца у нее была крыша над головой и суп в тарелке — не больше того…

Когда именно все изменилось?

Когда один из охранников, приставленных к самому генералу Джеймсу Айронвуду, вступил в ее Фронт Освобождения Мантла?

Когда она увидела, как первый танк Атласа перечеркнул красным свою невыносимую белую эмблему, заместив ту на эмблему Фронта?

Когда она отдала первый приказ на прямое боестолкновение с армией Атласа?

Когда рядом с ее небольшим убежищем появился грузовик, полный экипировки для будущих революционеров?

Или всему виной был один день, в который на другой стороне Ремнанта один охотник объявил себя Королем?

Копаясь в прошлом Робин могла искать ответ на этот вопрос сколько угодно — возможно она даже смогла бы найти ответ…

Но этот вопрос — вопрос « что же привело нас к этому?» — был не так важен для Робин, как вопрос иного характера.

И что же будет дальше?

Робин моргнула несколько раз, словно бы пытаясь смахнуть задумчивость со своих ресниц, прежде чем перевести взгляд на свое окружение.

Когда это все начиналось — тогда, когда Робин еще не была даже лидером, а их скромное объединение не носило даже имени «Фронта Освобождения Мантла» Робин и ее друзья, союзники, ютились в подвалах старого заброшенного хранилища рядом с одной из вырытых шахт, что обильно покрывали стены и полы большого котлована Мантла, используя старые радиоприемники, что им удавалось иногда найти на городской свалке, собранные по частям и из деталей иной неисправной электроники — грубо сколоченные доски вместо сидений, старые ящики вместо столов, и промерзшие вырыте комнатушки, до которых не дотягивалось даже тепло Мантла, но до которых прекрасно дотягивался вечный холод Солитаса…

И вот, спустя годы, она оказалась здесь.

То, что было когда-то подвалом старой фабрики превратилось сперва в укрепленный бункер, а затем в кабинеты не хуже тех, которым могли похвастаться богачи из Атласа.

Большой деревянный стол, вручную украшенный резчиками по дереву, подарок от влившегося несколько месяцев назад в Фронт «Объединения Свободного Мантла». На нем — компьютер, одна из новых моделей — то, что ей переправили союзники из Атласа. На компьютере — отчеты о движениях солдат, о снабжении подразделений, о строительстве убежищ и предположения о следующих шагах Айронвуда…

Рядом с тем — система внутренней связи — с, хах, ее секретарем…

Подумать только, она, Робин Хилл, девчонка без образования, из семьи рабочих, так высоко вознеслась — теперь у нее были секретари, телохранители, подчиненные — тысячи подчиненных…

Молчаливый до того передатчик на столе неожиданно подал признаки жизни, легонько моргнув красным светом, показывая, что у секретаря было что-то, что необходимо было сообщить — но не столь срочное, чтобы отвлекать Робин от ее дел…

Протянув руку Робин нажала га небольшую черную кнопку, после чего чуть наклонилась вперед, — Слушаю.

— Здесь мисс Тайм, мисс Гринлиф и мистер Таурус, — сухой голос секретарши Робин ответил той без заминки, заставив Робин кивнуть, после чего, осознав, что ее собеседница не могла увидеть ее выражения лица и все еще ожидала ответа, продолжить говорить,- Хорошо, пропусти их.

Отпустив кнопку передатчика, Робин вновь устроилась в своем кресле — удобное дорогое кресло, тоже переданное из Атласа ее движению, прежде чем взглянуть на открывшиеся двери, ведущие в ее кабинет.

Спустя мгновение тяжелый армейский ботинок ударил по дорогому ковру, выложенному на полу кабинета Робин, после чего вслед за ботинком из приоткрытой двери появился крупный силуэт мускулистой женщины, ростом, быть может, ближе к двум метрам, с смуглой кожей и короткой армейской стрижкой, с острыми прямыми чертами лица, будто бы кто-то сдвинул с места каменную статую — одетая в строгую армейскую форму — похожую на форму Атласа — но куда больше похожую на изначальный источник вдохновения дизайнеров Атласа, военную форму Мантла — Джоанна Гринлиф выглядела именно так, как и должен был выглядеть человек ее позиции — главнокомандующая Фронта Освобождения Мантла.

Появившаяся мгновение спустя, до того прятавшаяся в ее тени Фиона Тайм, впрочем, мало походила на свою коллегу и подругу — невысокая девушка c белыми вьющимися волосами и двумя небольшими ушками овцы, торчавшими по бокам ее головы — указывая на ее происхождение как фавна — одетая в белую блузку и легкие черные штаны она казалась скорее отражение Джоанны, занимая сходную с той позицию — впрочем, более размытую. Если бы Фронт Освобождения Мантла уже существовал в качестве государства, пожалуй, можно было бы сказать, что она занимала пост какого-нибудь министра, возможно даже Советника по внутренней политике — но в данный момент ее пост звучал как «генеральный секретарь Фронта».

Третьим появившимся был высокий, несмотря на его молодые годы, красноволосый парень — опознать в нем фавна можно было только по паре небольших рогов, сливающихся с его прической — но куда большее внимание привлекало несколько крупных шрамов, пересекающих его лицо, уродуя его неплохие и даже привлекательные черты, рассекая его правую щеку, бровь над правым глазом, и губу, переходя чуть ниже по подбородку — придавая его виду именно тот вид, который отбивал у наблюдателя всяческую охоту задать ему вопросы или даже приближаться.

Адам Таурус в отличии от двух прибывших девушек не обладал никаким постом — может быть только самоприсвоенный пост «личного телохранителя Робин». Поэтому его присутствие среди вошедших могло вызвать некоторые вопросы у стороннего наблюдателя — но вместе с тем его верность идеалам Фронта не была подвержена сомнениям — как и его боевые навыки — и скверный характер, который заставлял его пробираться к Робин даже не имея на то официальной причины, игнорируя любые предупреждения и попытки его задержать.

Спустя мгновение трое вошедших смогли протиснуться через проход — после чего перед их глазами предстал небольшой столик и пара диванов рядом, на которых те тут же расположились, явно давая понять, что никто из присутствующих не присутствовал в личном кабинете Робин в первый раз и не был смущен обстановкой вокруг.

Робин сама, поднявшись из своего кресла чуть потянулась, прежде чем, обойдя свой стол, упасть в единственной оставшееся свободным креслом, замыкая четвертую сторону стола обсуждений.

Единственный, кому на самом деле не стоило бы здесь присутствовать был Адам — однако обладая непомерной силой и юношеским рвением выгнать его прочь, как и убедить того, что он не являлся личным телохранителем Робин — особенно после того, как та спасла его из-под пуль Атласа — было не так то просто.

А даже если кому-то и удастся выгнать его прочь — скорее всего тот просто вернется, если надо — бесцеремонно войдя через закрытую дверь, воспользовавшись своей аурой и физической силой, или, что могло быть даже хуже, придумал бы себе другое занятие.

Один раз он попытался устроить тренировку для новобранцев Фронта — и большая часть из них отправилась в больницу с травмами различной степени тяжести.

Другого новичка с подобными манерами, скорее всего, давно бы выгнали из Фронта, если не осудили вовсе, но Робин просто не хотела выгонять сироту, которого она сама и спасла — к тому же, как ни крути, а Адам был силен, верен идеалам революции, и своим крайне наглым поведением заслужил определенную репутацию среди молодых и впечатлительных новичков Фронта — особенно тех, кто разделял его ненависть к Атласу.

Поэтому Робин постаралась сделать вид, что и в данный момент Адам присутствовал здесь не вопреки, а ради какой-то необходимости, прежде чем взглянуть на двух своих подручных, появившихся с важной информацией.

На пару секунд установилась пауза — особенно в момент, когда Джоанна окинула взглядом Адама, словно бы пытаясь взглядом заставить его покинуть комнату — но Адам остался на месте, Робин не дала никаких комментариев, и Джоанна все же открыла рот,- Сегодня было почти двадцать происшествий — но никто не открыл огонь. Пока Атлас выдерживает условия перемирия.

На эти слова Робин отрывисто кивнула.

Перемирие появилось почти две недели назад, после того, как предложение саммита было впервые озвучено как отчаянная попытка удержать Мантл и Атлас от впадения в пучину гражданской войны — и с тех пор Джоанна появлялась каждый день ради отчета — сообщая о новых и новых конфликтах и происшествиях — и о том, что несмотря на постоянные трения и некоторые места, где солдаты Фронта и солдаты Атласа, держа оружие наготове, располагались так близко, что могли достать друг друга рукой, начала гражданской войны еще не произошло.

— Генерал может быть ублюдком, но по крайней мере он выдерживает условия… — Джоанна вздохнула с голосом, выражающим такую усталость, что слушателю могло показаться, будто бы кто-то провел наждачкой по наждачке.

— Им нельзя доверять — только расслабишься — и они пойдут в атаку,- Адам ответил с нескрываемой злобой и подозрением в голосе, заставив Джоанну бросит на него неприязненный взгляд, прежде чем развернуться к Робин с немым вопросом «какого гримм он тут вообще забыл⁈»

— Это правда, — Робин вздохнула, — Как ни посмотри — они не смогут держать текущее перемирие вечно. Если все пойдет удачно — то саммит определит судьбу противостояния. Если нет…

Робин мрачно взглянула на Джоанну, — Мне необходимо, чтобы войска были готовы — в любую минуту дня и ночи.

— Это не сложно приказать, но постоянная готовность и нервное напряжение выматывает не хуже сражения, — Джоанна вздохнула, после чего бросила Адаму взгляд, чтобы заставить того замолчать и не отпускать никаких комментариев вроде «если бы только их тренировал я!», прежде чем покачать головой, возвращаясь к Робин, — Коридоры для проезда на саммит и на отправку в Атлас также были установлены — на всякий случай мы сосредоточили группы для мгновенного ответа, стоит чему-то пойти не по плану…

Адам на эти слова только скривил губы, явно желая сказать нечто вроде «конечно же все пойдет не по плану, это же псы Атласа!» — но красноречивый взгляд Джоанны заставил его скривить губы и отвести взгляд, делая вид, будто бы он абсолютно точно не хотел влезать в разговор.

— Завтра на одной маленькой площади соберется множество самых важных фигур международной политики, — Джоанна медленно перевела взгляд на Робин, — Атлас официально согласился на присутствие наших сил для обеспечения безопасности — но в текущей ситуации случится может все, что угодно. Береги себя.

— Не переживай, я буду под защитой Адама, — Робин улыбнулась, прежде чем перевести взгляд на Адама, однако ее улыбка была пуста — никакой уверенности внутри Робин не было.

Текущий саммит был лучшим местом для совершения самого серьезного теракта или массового убийства в истории. Всего одна взорванная бомба или один опытный наемный убийца внутри могли ввергнуть мир в пучину хаоса даже большую, чем гражданская война Атласа и Мантла.

Для всех врагов это было золотой возможностью, что выпадает только один раз в жизни — и врагов у каждого посетителя было много. Просто потому, что ни один из мировых лидеров не мог прожить свою жизнь не заимев себе множество врагов.

Должны были быть приняты самые строгие меры безопасности для присутствия мировых лидеров — организованные работой нескольких государственных агентств — просто из-за того, что ни одна сторона не могла доверять другой полностью. Иными словами строжайшие принятые меры были полностью заслужены — и Хилл не думала, что окажется в большей безопасности на этом саммите относительно солдат, стоявших на улице в это время, наблюдая врага в прицел.

Помотав головой и отгоняя от себя эту мрачную мысль, Робин повернулась к Фионе, — Фиона? Что насчет народной поддержки?

— Полная, — Фиона только покачала головой, — В Мантле, чтобы не случилось, тебя поддержат — армия и народ. Число людей, что хочет мирного разрешения вопроса немного больше — я скажу, что разбиение шестьдесят на сорок, но ситуация сложнее, если не забывать о тех, кто согласен на оба варианта. В Мантле, и тем более в самом Фронте люди верят в тебя — пять из десяти готовы вступить в борьбу, четыре готовы не мешать, и только один из десяти может пойти против.

— В армии и Атласе ситуация, конечно же, намного сложнее, — Фиона помотала головой.

Робин представляла из себя идеальную мечту, идеальный символ для народа Мантла — бедная рабочая, из бедной семьи рабочих, ставшая лидером революции и голосом угнетенного простого народа, обещая им социальные гарантии, приемлемую зарплату и восстановление «старого порядка» — идеализированной версии Мантла времен до Великой Войны, когда все было лучше, Мантл был великой державой, и Атлас был просто академией…

Не сложно было представить что народ Мантла, уставший от постоянного давления Атласа, пошел бы за Робин — но Атлас, для которого Робин и сам Мантл представлял экзистенциальную угрозу, и армия, созданная для служения Атласу?

— Армия разбита на три неравные части, двадцать процентов или около того скорее всего смогут перейти на нашу сторону, — Фиона покачала головой, — Еще, может быть треть, удастся убедить отступить или заставить бежать в другие города… Оставшиеся будут сражаться.

Адам на эти слова лишь хмыкнул, явно показывая, что именно он думал о боевых возможностях Атласа, но взгляд Джоанны был куда более серьезен.

Ополчение Мантла было серьезной силой, они были мотивированы и не стоило недооценивать, на что способны сильные люди Мантла, от портовых грузчиков до шахтеров, но армия Атласа была не просто так самой сильной армией Ремнанта…

Даже со всей помощью в случае столкновения ополчения Мантла и армии Атласа, даже половины армии Атласа при помощи одной пятой на стороне Мантла…

Это станет кровавой бойней…

И это говоря только о самом Атласе — другие города и военные базы Атласа не стоило сбрасывать со счетов…

Тем более, если остатки армии под руководством капитанов и лейтенантов сбегут туда и укрепятся в своих новых вотчинах…

— В Атласе у нас практически нет поддержки, — Фиона грустно взглянула под ноги себе, произнося то, что и следовало ожидать в текущей ситуации, — Даже пять процентов кажется мне слишком оптимистичным раскладом…

— И еще роботы, — Адам произнес неожиданно важный комментарий, — Те, кто запрограммированы подчиняться. В армии их много, но часть из них можно переманить на свою сторону вместе с командирами или техниками — но личные армии богачей Атласа… Это совсем другое.

Робин только кивнула на это, молчаливо пытаясь найти ответ в узорах деревянного стола перед собой.

Саммит должен состояться.

Робин покачала головой.

Если саммит не добьется успеха…

Робин мрачно подняла взгляд на свое окружение.

Неважно, победит Фронт или Генерал.

Мантл проиграет в любом из случаев.

Аманда знала, что ей нечего было боятся — как минимум по убеждению Генерала Айронвуда. Атлас находился под надежной защитой…

В это было легко поверить, видя многочисленные блокпосты и патрули армии по улицам Атласа.

Аманда даже уже и не помнила, когда в последний раз в Атласе она видела простую полицию, медленно едущую по улице машину с парочкой скучающих полицейских внутри, более заинтересованных в том, где они будут сегодня обедать, чем в поимке преступников…

Теперь улицы Атласа представляли собой совершенно иное зрелище.

Прохожие появлялись на улицах редко — в основном натянув на себя шарф и пальто, опустив свой взгляд в пол, стараясь быстрыми перебежками как можно быстрее скрыться от внимательного взгляда постоянно бдящей армии, молчаливо осматривающей каждого человека — и особенно фавна — шагающего по улице.

Аманда была только рада, что ее рабочая смена заканчивалась за два часа до наступления комендантского часа, оставляя той много времени на то, чтобы добраться до дома — и особенно она была рада тому, что находилась в Атласе…

Что произошло бы с ней в Мантле — Аманда боялась даже представить.

Стараясь перебирать ногами как можно быстрее, не бросая взглядов по сторонам, Аманда двигалась по улице, аккуратно маневрируя между выставленных мусорных баков и фонарей, скользя взглядом по всем мелким деталям, что попадались ей на глаза.

Камни, пыль, обертка из-под мороженого…

Листовка с Робин Хилл, призывно поднявшей руку вверх, в окружении темных фигур.

Под более чем понятной призывной картинкой читалась надпись — « Свобода Атласа начнется со свободы Мантла!»

Аманда отвела взгляд, после чего двинулась прочь.

Вероятнее всего, это было результатом попыток агитации населения Атласа — возможно кто-то просто выкинул найденную листовку…

Аманда бросила последний взгляд на небольшой кусок бумаги, уже начавший расклеиваться под медленно падающим снегом, смешивающимся с придорожной грязью, прежде чем поторопиться вперед.

Нет, Аманда даже в некотором роде сочувствовала работникам Мантла, доведенным до отчаяния… Но лишь в некотором роде.

Она и сама работала на работе, услышав о которой большинство людей корчили сочувственное выражение лица — официанткой в небольшом кафе, получая ничтожную оплату за свои рабочие часы и надеясь, по большей части, только на чаевые от клиентов.

Чаевые, ради получения которой ей часто приходилось делать вид, что она не замечает взгляды, которыми провожали ее посетители.

Аманда явно пошла в свою мать, унаследовав как ее пронзительный взгляд, так и ее рост, выдающиеся формы и волосы цвета утреннего Солнца — единственной причиной, почему Аманда оказалась на месте официантки, а не модели, стала конкуренция и высокий порог вхождения в модельный бизнес, а не ее внешность.

Впрочем, возможно, когда это все разрешиться — она попробует вновь. Вместе со своей близняшкой, Ли — разве две прекрасные близняшки — не именно то, что ищут рекламодатели по всему свету?

Когда это все закончится…

Аманда чуть потрясла головой, прежде чем вынырнуть из своих размышлений, осознав, что она уже дошла до нужного адреса.

Остановившись на секунду и ударив пару раз ботинками, стряхивая с них снег, Аманда подняла руку, нажав на табличку с именем ее матери, после чего, спустя секунду, услышав легкий писк, потянула за ручку входную дверь, делая шаг внутрь.

Пару пролетов спустя Аманда поднялась до нужного этажа, мгновенно увидев уже приоткрытую дверь, ведущую внутрь квартиры, с разливающимся запахом чего-то вкусного изнутри…

Аманда немного нахмурилась, ощутив урчание своего живота — целый день она разносила еду посетителям, бегая самостоятельно без перерыва на обед — что было естественно, учитывая, что именно в обед, когда люди посещали кафе, для официантов и наступали пиковые часы… Естественно она была голодна!

Проделав несколько последних шагов, Аманда оказалась в прихожей, ведущей внутрь трехкомнатной квартиры… Неидеально, но пока, из-за наступившей ситуации, Аманда и Ли не тратили деньги на то, чтобы съехать с этого места жилья…

— Ох, ты уже пришла? — выглянув из соседней комнаты отчим Аманды, сожитель ее матери, Курт улыбнулся, — Проходи, скоро будет готово. Ли чуть задержится сегодня, так что можешь пока помочь мне?

Аманда, прикрыв дверь за собой, сняла с себя ботинки, прежде чем сделать пару шагов внутрь.

Как и было сказано, Ли дома еще не было…

Но ее мать, Санни, уже готовила на кухне — и спустя прошедшие годы Аманда даже могла сказать, что ждала ее готовки…

После того, как Санни пришлось заново учиться готовить — прошло много времени, прежде чем Аманде начал нравится результат ее готовки…

Помотав головой, Аманда сбросила эти мысли с себя.

Это все было так давно…

Что порой Аманда предпочитала думать, что этого не было вовсе…

Боль пронизывала ее разум — билась где-то внутри ее головы, заставляя пульсировать жгучий сгусток в так ее сердцебиению.

Глаза жгло неумолимое Солнце, а вязкая едкая слизь текла по ее горлу, заставляя желудок беспомощно сокращаться в попытке исторгнуть из себя мерзкую жидкость…

Сухой шелест, перетекающий из ее ушей внутрь головы, наждачкой проходясь по ее нервам, заставил обрывки сознания судорожно дернуться в каком-то полузабытом рефлексе, после чего ее сухой рот наполнился жидкостью с резким вяжущим деревянным вкусом — а спустя несколько мгновений теплота прошлась по ее телу от самого горла, заставив бездумное тело чуть повернуться на своем лежбище.

Мгновение, второе, третье — боль уходила из ее сознания, а пронизывающий жгучий свет становился все яснее и яснее…

Еще глоток — и еще — и через несколько минут тело медленно смогло поднять свои руки, прежде чем подняться вновь.

Я…

Тело перевело взгляд на свое окружение.

Когда-то это место можно было назвать высококлассным. Дорогой ковер на полу, написанные по заказу портреты на стенах, выточенные из кристаллов статуи по бокам входной двери, кровать под сенью дорого балдахина, большие окна проливающие белый свет внутрь комнаты, и люстра усыпанная искусственными алмазами, переливающимися всеми цветами радуги на свету…

Но так было раньше. Когда-то давно.

Теперь ковер, когда-то сотканный мастерами Вакуо, стыдливо пытался спрятать выцветшие пятна грязного цвета — в некоторых местах наоборот, словно бы проплешины, вычищенный ворс указывал на то, как сильно слуги старались скрыть то, что было пролито на этот ковер.

Пролито — или исторгнуто.

Когда-то чистые стекла были запотевшими — их явно давно обходили стороной слуги. Портреты были перекошены — судя по виду один из портретов, с изображением импозантного мужчины примерно тридцати лет, с шикарными волосами темного цвета и небольшими аккуратными усами над верхней губой явно роняли — с силой, как подсказывала треснутая и погнутая рамка вокруг портрета.

Кровать, явно пролежанная долгими часами, выглядела похожей на погребальное ложе, в котором отпечатались остатки покойного.

И бутылки… Множество бутылок — пустые, почти полные и те, на дне которых плескалась последняя половина рюмки. От дорогого элитного вина до дешевого коньяка, что постеснялся бы пить даже вернувшийся из шахты работник, и мутные старые бутылки с затертыми этикетками — или даже те, где этикеток изначально не было, хранившие в себе остатки горючей жидкости, что едва можно было даже назвать алкоголем…

В руке тела лежала одна такая — литровая бутылка дорогого вина… Из которого тело только что отхлебнуло.

Тело? Нет, неправильно.

Тело попыталось напрячь свою память — воспоминания приходили неохотно, всплывая наверх словно бы раздувшиеся трупы мыслей, заставляя желудок корчится вновь…

И запах. Запах немытого тела, пота, алкоголя… Старые, очень старые следы аммиака и кислоты…

Рвота и моча, если быть точным.

Мгновение спустя громкий взрыв боли заставил тело скривиться, стараясь зажать уши — но удар был нанесен еще раз, затем еще раз, и еще…

— ХВАТИТ! — тело попыталось крикнуть громко, но лишь задушенный хрип вырвался из его горла.

— Мадам, вы уже встали? — голос произнес из-за двери.

Мадам… Мадам… Такое знакомое слово.

Тело согнулось вновь, прежде чем резкая вспышка боли пронзила разум тела, заставив ту вздрогнуть.

— Да, я сейчас… Выйду, — Виллоу Шни смогла прохрипеть вновь, прежде чем приложиться к бутылке вновь, под звуки удаляющихся шагов.

Виллоу Шни… До чего же ты докатилась…

Виллоу медленно поднялась на ноги, тут же пошатнувшись и схватившись за стоявшую рядом тумбочку, прежде чем, выстояв секунду, позволить себе сделать шаг, оказываясь перед дверью.

Ее волосы полностью свалялись… Одежда пахла так, будто бы Виллоу не меняла ту уже пару месяцев. Изо рта пахло алкоголем и гнильем…

Виллоу остановилась на мгновение, глядя на запотевшее мутное стекло, прежде чем приложиться к бутылке вновь, и, чуть подволакивая ноги, открыв дверь, отправится по коридору дальше.

Атлас умирал на глазах…

Виллоу, не пытаясь даже вспомнить, когда именно Винтер появилась в поместье Шни, медленно перебирала ногами.

Виллоу Шни неплохо иллюстрировала это.