Обещанная

Глава 5

/Каор'Исс/

Каор'Исс вернулся в подземный зал — туда, где холод и камень веками хранили покой Высшего Круга. Он медленно опустился в свою капсулу, позволяя ее прохладе проникнуть в тело. Погасить чувства, стереть мысли.

Но время шло, а покой не приходил.

Стоило вспомнить о ней — и перед взором вспыхивали глаза: ясные, дерзкие, чистые, в которых отражалось небо Ис'Тайра. Девочка, которую он знал младенцем, стояла перед ним уже женщиной. Слишком настоящей. Слишком живой.

Он вновь и вновь пытался уйти в небытие: замедлял сердце, задерживал дыхание. Все было тщетно. Глаза Орисы вспыхивали в темноте сильнее всякой силы сна.

Капсула теряла власть над ним. То, что прежде усмиряло волю любого Ор'Ксиара, теперь оказалось слабее желания. Желания запретного, опасного, но непреодолимого.

Он понимал: закон требовал смирения. Он обязан был оставить ее другому, признать право Мор'Раана облачить ее в белое. Но кровь, которая веками оставалась холодной, теперь пульсировала жаром. Она требовала борьбы.

Он пытался покориться пустоте, но внутренний огонь лишь разгорался. И в какой-то миг он понял: если даже сон, которому подчинялись лучшие из воинов, больше не властен над ним, значит, настало время подняться на поверхность.

Он вошел в зал, куда ступали лишь воины-захватчики. Когда кто-либо поднимал корабль в небо, здесь оставляли след крови. Одного прикосновения было достаточно, чтобы ощутить холод поражения или жар победы. Каор'Исс читал эти отпечатки так, как другие читают книги.

И всякий раз ответ был один и тот же: корабли возвращались пустыми. Слишком мало женщин с Земли, чтобы насытить голод их рода. Слишком мало новых связей, чтобы удержать равновесие. Он чувствовал растущую ярость народа. Воины, привыкшие возвращаться с трофеями, теперь приносили лишь молчание и пустоту.

Решение созрело в нем само. Он собрал несколько кораблей в единый флот и поставил во главе «Теневое пламя» Мор'Раана. Пусть уйдет. Пусть исполнит волю их народа и принесет то, чего ждут.

Пусть будет далеко. Подальше от Ис'Тайра. Подальше от нее.

Но облегчения не пришло.

Каор'Исс мог отослать Мор'Раана в бездну космоса, но не мог отослать собственные мысли. Как быть с Орисой? Как продолжать играть роль безмолвного воина, если ее взгляд преследовал его, а след ее энергии выжигал все изнутри?

Он понимал: никакой долг, никакие законы не спасут его от главной битвы — той, что разгоралась внутри.

Каор'Исс прислушивался к ней. Нить, что связывала их, не ускользала ни на миг. Он ждал возможности — случая, когда сможет приблизиться к ней, не нарушая закона. Краткая встреча в скалах, миг за пределами дома земного стража — этого хватило бы, чтобы начать их историю.

Но Ориса оставалась заперта. Земной страж и его женщина оберегали ее надежнее любой крепости. А он не мог появиться на пороге ее дома без причины — это стало бы вызовом.

Поэтому он думал о том, как сломать привычный порядок так, чтобы ее шаг оказался вне дома и вне защиты. И тогда он будет действовать.

Но все вышло из-под контроля. Мысли, в которых он выстраивал планы, разорвались, как тонкая ткань. Его словно выдернули изнутри — точно так же, как когда-то выдернули из сна. Это было то же чувство… страх. Он прислушался к нити — и не ощутил привычного пульса ее жизни. Вместо него — провал, за которым ждала пустота.

Каор'Исс не колебался. Его тело двигалось быстрее мысли. Он направился к дому стража.

Едва оказавшись перед защитной сетью, он ощутил, как внутри вскипает ярость. Когда узнал, что Ориса сбежала, эта ярость стала пламенем, готовым разорвать небеса. Он был готов обрушить на их дом шторм такой гравитационной силы, какой еще не видел Ис'Тайр. Даже если щит выдержал бы, он похоронил бы их под землей одним движением руки.

Но он сдержался.

У него были вопросы. И первым из них:

— Как ты посмел закрыть от нас свою дочь?

Страж непонимающе мотнул головой.

— Как тебе удалось блокировать действие ее браслета?

Тогда вмешалась земная женщина.

— Мы не понимаем, о чем ты говоришь.

Каор'Исс сжал кулаки, едва сдерживая силу.

— Ее браслет. Я не чувствую присутствия Орисы.

Женщина не отвела взгляда. Лишь тихо предостерегла:

— Так, может, оно и к лучшему. Раз ты ее не чувствуешь — не совершишь ошибку.

Слова упали, как камень в бездну. Он понял: она знала. Видела то, что он пытался скрыть даже от себя. Она словно заглянула внутрь него, туда, где давно пульсировала запретная мысль.

Это заставило его взять себя в руки. Ярость обернулась холодной решимостью отыскать девушку.

— В какую сторону она полетела? — спросил он.

Наэлия подняла руку вверх, в небо.

— Туда.

Он усмехнулся. Этого не может быть.

— Ни один Ор'Ксиар не направит свой корабль в открытый космос с женщиной на борту.

— Она была одна.

— На чем она улетела?

— На корабле Аэллири. Кажется, она называла их именно так.

Внутри все замело. Он знал, что значит это слово. Для Ор'Ксиаров Аэллири были силой чуждой и непредсказуемой. А их корабли — загадкой, которую ни один из них даже не пытался разгадать.

И сейчас в одной из этих машин была Ориса.

Одна. Без воина рядом. Без защиты.

— Я должен вернуть ее на Ис'Тайр, — произнес он глухо, словно самому себе.

Но слова прозвучали вслух, и земная женщина уловила их. В ее голосе мелькнула тревога:

— Что значат твои слова?

Он промолчал.

Наэлия заговорила уже другим тоном — осторожным, будто проверяя собственный страх:

— Что значит «вернуть на Ис'Тайр»? Я… я думала, она просто улетела покататься. И скоро вернется.

Он молчал долго, будто взвешивал каждую мысль. А затем его голос прозвучал низко и ровно:

— Сейчас она в открытом космосе. Ей может угрожать опасность, но ни я, ни кто-либо из Высшего Круга не способны почувствовать ее, чтобы найти и защитить. Поэтому мне нужно знать, как именно вы смогли закрыть от меня свою дочь?

Но Наэлия его уже не слышала.

Она застыла, будто окаменев, ее пальцы вцепились в руку стража. Лицо побледнело, губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Взгляд, полный ужаса, метнулся в небо — туда, где исчез их ребенок.

Зал Советов погрузился в тишину, когда последние шаги стихли под каменными сводами. Девять воинов, пробужденных против воли, смотрели друг на друга. Каждый — в маске, скрывающей лицо. Так повелевал закон: в Круге не должно быть ни имен, ни личностей — только сила.

Последний раз они собирались вместе в тот день, когда родилась Ориса. Тогда само ее появление потрясло Ис'Тайр, и понадобилось решение Круга, чтобы признать это знаком. И вот теперь — они снова вместе. И снова решают ее судьбу.

— …Но это невозможно, — сказал один из воинов глухим голосом. — Ни одна женщина не покидала Ис'Тайр. Никогда.

— И тем не менее, — ответил другой, в чьем голосе звучал металлический оттенок, — это случилось. Она ушла.

— Но как нам ее искать, если никто из Круга ее не чувствует?

— Возможно, она направилась вслед за своим воином. Мор'Рааном.

— Мор'Раан? — слова одного из воинов прозвучали почти как упрек. — Ты направил его на Землю?

Все маски обратились к нему, но он не дрогнул.

— Да. Это было моим решением. Я исполнял волю народа. Земляне сопротивляются все отчаяннее, корабли почти всегда возвращаются пустыми. Мор'Раан уже имел удачную вылазку. Я полагал, что он сможет повторить успех.

Никто не возразил: решение посчитали оправданным.

И тогда еще один голос — сильный, глубокий — прозвучал в зале:

— Время работает против нас. Космос полон угроз. Девушка уязвима, и мы должны решить, кто из нас покинет Круг и отправится за ней.

Тяжелая пауза повисла над залом.

Один шагнул вперед:

— Я готов.

Второй последовал его примеру:

— И я.

Третий произнес:

— Пусть это буду я.

Зал кипел: голоса накладывались друг на друга, каждый воин стремился доказать, что именно он достоин. Маски скрывали лица, но не силу — напряжение резало воздух, как сталь.

И только он оставался неподвижным.

Тишина вокруг его фигуры становилась тяжелее, чем самые громкие слова. Наконец один из воинов обратился к нему:

— Ты не выдвигаешь свою кандидатуру. Почему?

Его ответ прозвучал спокойно, но в нем было больше веса, чем во всех их спорах:

— Если девушка даже своим отсутствием способна погрузить в хаос весь Высший Круг, то для меня неважно, кто из вас пойдет за ней. Я готов отдать свой голос любому, потому что считаю — каждый из вас достоин.

Воины замерли, пристыженные собственным рвением. И в следующую минуту решение было принято без споров.

— Тогда я выбираю тебя.

— Я тоже отдаю тебе свой голос.

Они выбрали его единогласно.

— Прежде чем ты покинешь Высший Круг, сними маску и назови свое имя, воин.

Он поднял руку, снял тяжелую маску и, когда холод коснулся кожи, произнес:

— Мое имя Каор'Исс, владыка «Безликого шторма». Я готов исполнить волю Круга.

Ропот прокатился по залу, словно подземный гул. В голосах воинов звучали уважение и страх — чувства, которые они уже не могли скрыть.