Обещанная

Глава 43

На следующий день Байра невозможно было остановить. Его буквально распирало от счастья: он прыгал вокруг хижины, приплясывал и ревел победным голосом:

— Я, Байр, первый ликар во всем космосе, который говорит по-орксиарски! Да я теперь великим учителем стану! Школу здесь открою — всех ликаров обучать буду! Может, даже книжку напишу: «Орксиарский для начинающих». Автор — Байр Великий!

Он захохотал, подпрыгнул так, что хвост громко шлепнул по земле, и тут же продолжил:

— Хотя нет, знаешь что? Лучше стану переговорщиком между вами, Ор'Ксиарами, и всем остальным космосом. Представь: все садятся за стол, мирно разговаривают, а я — главный посредник. Да мне памятники будут ставить!

Он резко выпрямился, распахнул лапы и засмеялся так, будто держал в руках весь космос. Отсмеявшись, в два прыжка подскочил к воину и ткнул когтем ему прямо в грудь:

— Ну-ка, воин, скажи что-нибудь по-орксиарски! Давай, давай! Я все пойму!

Каор'Исс лишь посмотрел на него, но взгляд его был устремлен куда-то сквозь Байра. Он почти не слышал его хвастовства. В этот миг он вновь ощутил ее. Орису.

Это было невероятно. Второй раз сбежать с Ис'Тайра? Немыслимо. Но связь не врала: она летела к нему. Ее чувства ударили в него, как солнечные лучи, разрывающие ледяную тьму.

Байр снова ткнул когтем в его грудь, на этот раз уже с подозрением, будто проверяя:

— Эй, ты чего замер? Живой вообще?

Каор'Исс поднял взгляд.

— Что? — неуверенно протянул ликар, коготь так и остался упертым в грудь воина. — Я что-то не то сказал?

— Байр, — голос Каор'Исса прозвучал низко и глухо, — вы с Орисой познакомились в космосе?

Ликар медленно кивнул.

— Как ты смог покинуть эту планету?

Байр замер, уставившись в землю. Вся его бравада и смех осыпались мгновенно, будто их сдуло холодным ветром. Даже хвост он прижал к ногам. На миг Каор'Иссу показалось, что он видит не привычного насмешника, а зверя, загнанного в угол.

Ликары никогда не были народом космоса. У них не было ни кораблей, ни станций, ни даже примитивных челноков. Их жизнь ограничивалась охотой, ремеслом и небольшими деревнями из дерева и камня. Они умели пользоваться луками и сетями, знали травы, но не знали двигателей и полетов. Там, где другие цивилизации давно бороздили звезды, ликары все еще полагались на собственные лапы и силу стаи.

— Зачем тебе это знать? — тихо буркнул он.

Каор'Исс поднялся, и Байр невольно отступил.

— Она одна, — сказал воин. — В открытом космосе.

Байр втянул воздух, глаза его округлились. На миг он выглядел растерянным, почти испуганным.

— О-одна? Но это же… — он запнулся, захлопал глазами, а затем резко отвернулся, будто хотел прогнать наваждение.

Каор'Исс шагнул ближе, схватил его за плечо и сжал так, что когти ликара царапнули воздух.

Байр зашипел, но не вырвался. В его глазах мелькнули воспоминания — резкий блеск боли, унижения, ужаса. Он скривился, как от удара, и выдохнул:

— Я не могу туда вернуться… Не могу.

— И не нужно, — сказал воин твердо. — Ты останешься здесь. Откроешь свою школу. Станешь великим учителем.

Байр моргнул, не веря своим ушам:

— Но Ориса…

— Орисе помогу я, — оборвал его Каор'Исс.

Ликар закусил губу. Казалось, он вот-вот снова хмыкнет и отшутится, но вместо этого шумно выдохнул и опустился на камень:

— На севере, там, где один за другим тянутся каменные плато, чужаки выстроили свои машины. Огромные, на металлических ногах. Гул стоит такой, что шерсть дыбом. Вгрызаются в плато, бурят до самого нутра. Ночью видны за сотни верст — сияют, как костры богов.

Каор'Исс молчал, и Байр нехотя продолжил:

— Они добывают плазакс. Камень со светом внутри. Наши старики держали такие крошки в домах, верили, что они хранят тепло рода. А для них это топливо. Заряжают им свои машины.

Он хмыкнул, но веселья в этом звуке не было.

— Я полез посмотреть. Хотел понять, что за штуки, как работают… любопытство, дурацкое любопытство. Подкрался близко — а у них охрана. Железные твари на шести ногах. Схватили меня, как зайца в капкан.

Байр поморщился, будто от боли, и продолжил глухо:

— Дальше цепи, кнуты, клетка. Думал — прибьют, но нет. Им нужны были живые, чтобы тащить камень из-под земли. Рабов гнали под буровые, и я был одним из них.

Ликар криво усмехнулся.

— Я столько раз пытался сбежать… Раз за разом. Лез в шахты, рвал когти, карабкаясь по скалам, искал лазейки. А они ловили, били и снова гнали в яму. В какой-то момент я понял: если останусь — сдохну там, как все остальные. И тогда я забрался в контейнер с камнем. Втиснулся между острыми как лезвия блоками плазакса, еле дышал. Меня закрыли, подняли на поверхность и вместе с камнем погрузили в трюм… так я очутился на корабле захватчиков…

Он помолчал, потом опустил голову и глухо добавил:

— Так что не жди, что я снова сунусь туда. Я свое уже получил.

Каор'Исс посмотрел на него из-под маски.

— Верно, — сказал он ровно. — Ты останешься здесь и наконец воплотишь все свои великие планы.

— А ты? — сипло выдавил Байр.

Воин задержал взгляд на северной линии горизонта.

— Я пойду навстречу ей, — ответил он.

С этими словами он просто развернулся и пошел прочь. Ни сумы, ни запасов — лишь нож за поясом.

Байр остолбенел, чуть челюсть не выронил.

— Что, просто вот так?.. — прошептал он. — Один против их железных чудовищ? Да тебя же на куски порвут…

Он зажмурился, прижал уши, в груди заскребло беспокойство. «Пропадет. А если пропадет, Ориса не простит. Никогда».

— Тьфу ты, демон, — выругался ликар и вскочил.

Он накидал в мешок мясо, пучки трав и кореньев. Схватил бурдюк с водой и все, что блестело железом — сгреб, даже не проверив остроту. А потом, закинув мешок на плечо, рванул следом, крича во всю глотку:

— Эй! Меня подожди, каменная ты башка!

Ветер с севера был сухой, с металлическим привкусом — будто сама земля гнила изнутри.

— Прибыли, — сказал Байр и показал когтем на плато.

Там возвышалась чудовищная конструкция. Буровая громоздилась, словно сросшаяся с небом гора железа: зубчатые платформы, кабели толщиной с дерево, вращающиеся колеса, гулкие короба, из которых клубами вырывалась пыль. От нее в стороны тянулись толстые щупальца, впивавшиеся в скалы. Каждые несколько секунд низко гудел резонатор — камни под ногами дрожали. Вокруг вращались металлические каркасы, и в их нутре вспыхивали огни плазакса.

— Женщины там есть? — спросил Каор'Исс.

— Были, — выдавил Байр.

— Это хорошо, — сказал воин.

— Хорошего-то что? — не понял ликар.

— Если там есть женщины, мое появление уже оправдано.

Не сказав больше ни слова, он направился прямо к черной громаде машины.

Байр проводил его взглядом, хлопнул ушами и пробормотал:

— Демон, ну куда ты прешься… Вот пустая башка.

Едва сдерживая отчаяние, он порылся в мешке, нащупал нож для метания, прихватил топор и, повесив их на пояс, поплелся следом.

Когда Ор'Ксиар шагнул на открытое плато, воздух будто застыл. Стражи-дроны замерли, а центральная машина, до этого ревевшая низким гулом, вдруг стихла.

— Кто здесь главный? — спросил Каор'Исс.

Из тени машин показались фигуры. Высокие, тяжелые, с толстыми конечностями и серой кожей, напоминавшей обтесанный камень. Лица их были грубыми, почти бесформенными, глаза — маленькими, глубоко посаженными. Это была искусственно выведенная рабочая раса: выносливые, неприхотливые, созданные лишь для службы и подчинения.

Один из них вышел вперед. Шагал он неторопливо, будто вес его брони и тела сам по себе пригибал к земле. В руках он держал массивный шест с плазменным наконечником.

Остановившись напротив воина, рабочий хрипло спросил на своем языке:

— Я главный. Чего хочешь, чужак?

Байр перевел взгляд на Каор'Исса, который молчал слишком долго. И вдруг ликара осенило. Он торопливо перевел на орксиарский:

— Он спрашивает, чего ты хочешь.

Голос Каор'Исса прозвучал ровно, будто из глубины камня:

— Вы освободите всех пленниц-женщин. Тогда я закрою глаза на ваши нелегальные буровые установки и то, как вы тянете плазакс из недр этой планеты.

Байр перевел. Захватчик нахмурился, в его тяжелых глазах мелькнуло понимание. По лицам остальных сразу стало ясно: они тоже поняли.

Слухи о воинах в демонических масках были известны повсюду. Стоило заговорить о женщинах — и Ор'Ксиары превращались в беспощадную силу, которую невозможно остановить. Ни станции, ни энергетическое оружие, ни армии не могли удержать их ярость. И теперь один из них стоял здесь, у буровой. Само его появление означало поражение захватчиков. Он не уйдет без женщин.

— Мужчины-пленники? — хрипло произнес рабочий.

— Мужчины меня не интересуют, — ответил воин.

Байр, переводя, понял, что они заходят с позиции силы. Азарт вытеснил из груди последние остатки страха, и он заговорил, еще больше нагнетая ужас среди рабочих:

— Вы еще здесь?! Немедленно приведите сюда всех женщин! И скажи своим тупоголовым дружкам, чтобы пошевелили своими каменными задницами — терпение моего хозяина не бесконечно! Если великий воин разгневается, от вас не останется даже атома. Я собственными глазами видел, как он голыми руками остановил резонансный импульс и щелчком пальцев стер в прах военный корабль резордов.

Захватчики замерли, а потом все разом ожило: посыпались резкие команды, загрохотали шаги, заскрипели механизмы. И вскоре вперед вывели четырех ликарок — исхудавших, обессиленных, с потухшими глазами. Одна едва держалась на ногах, ее поддерживали остальные.

— Байр, отведи женщин в деревню, — приказал воин.

— Сделаю. Что еще? — сглотнув, спросил ликар.

— Прикажи им отвести меня к командиру корабля.

Байр перевел.

Толпа загудела напряженно. Сквозь общий ропот прорывались голоса, полные страха и недоверия:

— Зачем Ор'Ксиару идти на грузовое судно?

— Зачем ему командир?

— Пусть забирает женщин и уе… — говорящий осекся на полуслове, вовремя вспомнив, о ком идет речь.

Главный шагнул вперед, навел шест с плазменным наконечником прямо в грудь воина и прохрипел, будто от имени всей своей тупой породы:

— Забирайте женщин и убирайтесь.

Каор'Исс не шелохнулся. Лишь сквозь прорези маски блеснули его глаза — темно-янтарные, с холодным, нечеловеческим светом. В этом взгляде не было ни страха, ни сомнения. Только уверенность, будто он уже вынес приговор тем, кто перед ним.

Плазменный наконечник дрогнул. На лице рабочего мелькнула неуверенность. Байр это заметил, рванул вперед и, встав между древком и воином, заревел:

— Ты в своем уме, болван?! Хочешь, чтобы из-за твоей тупой башки вся ваша раса тут полегла?..

Он окинул взглядом толпу.

— Если еще хоть кто-то поднимет свою пукалку против моего хозяина — я попрошу у него дозволения лично вырвать вам глотки!

Главный опустил оружие и процедил сквозь зубы:

— Зачем ему к командиру корабля?

Байр отступил, вернув себе роль переводчика. Каор'Исс выслушал и спокойно ответил:

— Скажи им: они всего лишь рабочая раса, исполняющая приказы. У них нет власти и нет слова. Они не могут гарантировать, что снова не схватят женщин. Такие гарантии может дать только их командование. А закрепить их можно лишь на космической станции.

Байр усмехнулся и перевел по-своему:

— Слушайте, камнеголовые! Мой хозяин говорит, что вы тут всего лишь винтики. Скажут вам «копать» — вы копаете, скажут «тащить» рабов — вы тащите. Ваше слово не стоит даже сломанного когтя. Великий Ор'Ксиар требует гарантий: что вы больше не будете ловить женщин и использовать их. А такие гарантии — это дело ваших больших начальников. И подписывать их придется на космической станции. Так что проводите моего хозяина к вашему командиру на корабль.

Рабочие переглянулись и нехотя скомандовали следовать за ними.

Ор'Ксиар едва заметно кивнул Байру и без слов двинулся к кораблю.

Байр еще несколько мгновений стоял, глядя ему вслед. Он никак не мог поверить, что именно здесь и сейчас их пути расходятся. Они ведь были такими крутыми напарниками, охотились вместе, мясо разделывали, плечом к плечу стояли… и вот — все.

Он тяжело выдохнул и, вспомнив, где находится, подхватил женщину, едва стоящую на лапах, и направился к лесу. Ликарки молчаливыми тенями двинулись следом.