Обещанная

Глава 37

День рождение неумолимо приближался. Цифры на экране медленно таяли, а Байр все спал.

Ориса то и дело бросала вопросительные взгляды на своего защитника и тихо спрашивала:

— Ну разве можно так долго спать? Он точно… живой?

Каждый раз он невозмутимо отвечал:

— Но он же дышит.

Ориса закатывала глаза, вздыхала и снова возвращалась к экрану.

И вдруг Байр пошевелился, расправил затекшие лапы, зевнул так широко, что показалось — проглотит половину кабины, и сонно приоткрыл глаза.

— Ну наконец-то! — выдохнула Ориса и, обернувшись к защитнику, с усмешкой добавила: — Я уже хотела просить Ами соорудить ему берлогу.

На морде Байра мелькнуло растерянное выражение, будто он не понял, где находится. Но уже через миг все изменилось: глаза засияли, уши приподнялись, а хвост забил по полу радостный ритм.

Прежде чем он успел сорваться с места, холодный, отточенный голос Каор'Исса разрезал воздух:

— Байр, предупреждаю. За любой физический контакт с моей женщиной я поотрываю тебе лапы. Все. И сразу.

Ликар замер, настороженно кивнул, но даже эти строгие слова не смогли погасить радости, которая плескалась в его глазах при виде Орисы. Он всмотрелся в нее — и морда озарилась по-настоящему счастливой улыбкой.

— Тебе идет белый цвет, — прогудел он почти торжественно. — Ты в нем такая… красивая.

Он осторожно втянул воздух ноздрями.

— И пахнешь… иначе. Не так, как прежде. Но… — Байр нахмурился, его взгляд метнулся от нее к Каор'Иссу и обратно. — Подожди… я правильно понимаю? Ты летела через весь космос ради любимого… а связала жизнь с этим?

Каор'Исс медленно поднял голову, янтарный взгляд вспыхнул хищным огнем.

— Да. Она моя женщина. И если ты хочешь дожить до Тайтаемы…

— Тайтаема?! — перебил его Байр, не в силах сдержаться. — Мы правда летим на Тайтаему? Домой?!

Ориса мягко улыбнулась.

— Да, Байр, мы направляемся на Тайтаему. На твою родину.

— Домой? — глаза Байра вспыхнули таким светом, что у Орисы защемило сердце. — Домой?! Мы летим ко мне домой?! Ориса…

Он не смог сдержать эмоций и, радостно взмахнув лапами, подлетел к девушке. Но тут же его морда наткнулась на каменный кулак Ор'Ксиара.

Байр качнулся, тряхнул головой и, сплюнув кровь, глухо пробурчал:

— Да понял я… понял. Никакого физического контакта.

Каор'Исс посмотрел на него сверху вниз:

— Серьезно?! А почему тогда у меня такое чувство, что ты ничего не понял?

Затем он медленно повернулся к Орисе и, понизив голос, произнес на орксиарском, звучащем твердо и отрывисто:

— Лететь за этим ликаром была не самая удачная идея. Он не даст нам ни минуты покоя.

Ориса прищурилась и ответила на том же языке, чуть мягче, но упрямо:

— Я не хочу, чтобы его радость стала для тебя обузой, но… любимый, скоро мы достигнем Тайтаемы. И тогда Байр уйдет в густые леса своей родины и перестанет быть для тебя проблемой. А до тех пор… позволь ему эту тихую радость.

Каор'Исс выслушал ее молча, и в глубине янтарных глаз мелькнул отблеск понимания.

Байр перевел взгляд с одного на другую, и наконец тихо выдал:

— Эй, я ничего не понимаю по оркски! — возмутился он. — Может, перестанете шипеть друг на друга? А то у меня ощущение, что вы обсуждаете, как меня зажарить.

Морда его вытянулась в обиженное выражение, но радостный блеск в глазах никуда не исчез.

Ориса тихо рассмеялась:

— Байр, мы говорим не по оркски, а по орксиарски.

Она будто невзначай бросила взгляд на панель:

— Ами… скажи, есть ли вообще такая раса — орки?

Экран мигнул, и голос корабля ответил безупречно ровным тоном:

— Орки — это мифологический вид, встречающийся в древних легендах и литературных источниках землян. Характеризуются крупным ростом, воинственностью и склонностью к примитивным формам культуры.

Когда на весь экран вспыхнула картинка орка — массивная зеленая туша с клыками и мощными лапищами — в каюте повисла давящая тишина.

Байр не выдержал первым. Выражение его морды было бесценно: ошарашенное, с приоткрытой пастью и расширенными глазами. Он переводил взгляд то на экран, то на Ор'Ксиара, потом снова на экран.

— Чт-то-о?! Крупный… и примитивный?! — его уши нервно дернулись. — Да вы же — одно лицо!

Хищный огонь мелькнул в янтарных глазах воина, и Ориса, уловив это, быстро наклонилась к нему и тихо, умоляюще сказала по орксиарски:

— Любимый, прошу, не трогай его. Ты же видишь… он специально провоцирует тебя. В этом весь он.

Она чуть сильнее сжала его руку, стараясь удержать его внимание только на себе.

— Если поддашься — он получит то, чего и добивается. Пусть играет в свои игры. А ты не обязан опускаться до его уровня.

Каор'Исс не сразу ответил. В его взгляде еще пылал опасный янтарный свет, но дыхание стало ровнее:

— Напомни, почему мы не можем выкинуть его за борт?

За ее спиной Байр переминался с лапы на лапу, не понимая ни слова, но слишком явно ощущая, что разговор идет о нем. Он дернул ушами и, с видом искренней надежды, выпалил:

— Эй, воин, у тебя есть тот самый червяк, который переводит по-оркски? Одолжи мне его, пожалуйста — хочу знать, какая смерть меня ждет.

Каор'Исс медленно перевел на ликара взгляд.

— Мы их используем только для женщин, — сказал он. Его голос, тихий и смертельно серьезный, прозвучал как сталь: — Хочешь занять место моей женщины, Байр?

Байр на секунду побледнел, глаза округлились, а потом его передернуло от понимания.

— Да у меня от твоих шуток мурашки по коже бегают.

Каор'Исс усмехнулся.

— По твоей коже бегают не только мурашки, Байр. Так что ступай в очистительную камеру.

Байр на мгновение застыл, потом кивнул и с полуобиженной гримасой направился к камере.

Путешествие с ним оказалось странным: и веселым, и тревожным одновременно. Ликар словно не чувствовал границ — или просто не считал нужным их признавать. Он был слишком шумным, слишком непосредственным и слишком свободным для тесной кабины, где каждый жест, каждое слово и даже взгляд имели значение.

Стоило ему в очередной раз отличиться — сунуть морду туда, куда не следовало, попытаться в шутку толкнуть Каор'Исса или радостно распластаться на диване рядом с Орисой, — как воин, сохраняя ледяное спокойствие, невзначай произносил:

— Ами, расскажи мне, как правильно снимать шкуру с ликара.

Или:

— Какие деликатесы готовят из мяса ликара?

Или даже:

— Сколько экипаж из двух персон может прожить, питаясь одним ликаром?..

Экран мигал, заполняясь схемами, таблицами и длинными абзацами на орксиарском. Байр, конечно, не понимал ни слова, но картинки… картинки не оставляли места воображению.

То на экране мелькала разделанная туша, то — блюда с аппетитной подливкой и хрустящей корочкой по краям. Высвечивались также и поделки из косточек: браслеты, подвески, украшения и даже рукояти оружия.

Сначала Байр застывал, распахнув глаза и втягивая воздух так, будто видел собственные похороны. Потом его морда вытягивалась еще сильнее и, тихо подвывая, он пятился к исцеляющей капсуле. Лишь тогда в кабине на время воцарялся покой.

Но самое забавное началось позже. Постепенно он перестал бояться и, стоя с выражением обреченного любопытства, начинал… изучать картинки. А потом и вовсе начал давать советы:

— Нет, ну кто же так разделывает? Там же жилы остаются! — возмущался Байр, таращась на экран…

— Ой, вот этот кусок на жарку лучше не пускать — он сухой будет! Лучше брать вот этот! — он радостно ткнул себя лапой в бок и пояснил: — Мякоть с боков, видишь? Она мягче, сочнее. На жарку пойдет идеально!..

— Ну, браслетик ничего такой… Только бусины мелковаты. Лучше бы суставы взять покрупнее — вот тогда сразу видно будет: воин щедрый, женщину свою любит, на ней не экономит…

И лишь когда воздух в каюте уплотнялся, Байр понимал, что снова увлекся, и резко замолкал.

Ориса то смеялась, то хваталась за голову:

— Байр, — шептала она, — ты как ребенок: суешь палец в огонь, обжигаешься… и тут же суешь снова, только чтобы убедиться, что да, действительно обжигает.

На борту «Ами» царила почти домашняя тишина. Свет в кабине был приглушен, панели отбрасывали мягкие отсветы, а в центре стола мягко сияли восемнадцать огоньков созданных энергосферой.

Ориса сидела за столом, ее лицо освещал теплый свет, и рядом с ней был ее безликий воин.

А Байр тем временем уже по уши зарылся в ящики с припасами. Металлические тюбики грохотали, упаковки шуршали, а его возмущенный голос то и дело разносился по отсеку:

— Нет, ну это безобразие! У нас, между прочим, праздник! А где мои лакомства со вкусом крови? Кто их умыкнул, признавайтесь!

— Потерпи без своих странных деликатесов, — засмеялась Ориса. — Осталось немного. Совсем скоро мы будем на Тайтаеме.

— Потерпеть?! — театрально схватился он за сердце. — На корабле пир, а у меня пустая душа! Это хуже, чем открытый космос без скафандра!

Ориса улыбнулась. Каор'Исс молча протянул ей небольшую плитку шоколада в шуршащей обертке.

Глаза девушки загорелись. Она с удовольствием развернула подарок, отломила кусочек и положила в рот.

— Волшебно, — прошептала она, будто боясь спугнуть вкус.

Байр, наконец, с победным видом выбрался из недр ящика.

— Ага! Нашел! — воскликнул он, усаживаясь напротив Орисы и выставляя вперед сжатый кулак. Когда пальцы раскрылись, на ладони блеснула упаковка с засахаренными ягодами. Подмигнув, Байр придвинул ее девушке.

— Ориса, именинница наша, поздравляю! — он театрально вскинул руки. — Пусть звезды сияют тебе так же ярко, как твой Уть. Пусть сладостей в твоей жизни будет не меньше, чем в этих ягодах…

Он выдержал паузу, хитро прищурился и добавил:

— И главное мое поздравление: я желаю тебе целую дюжину котят!

Ориса едва не поперхнулась шоколадом. Закашлявшись, она уставилась на него с ужасом и недоумением:

— Д-дюжину?! Зачем столько?! Что я с такой армией делать буду? Да и вообще… мне еще рано думать о детях!

Байр довольно ухмыльнулся, скрестил руки на груди и с видом мудреца произнес:

— Как зачем? Представь: маленькие копии твоего Ор'Ксиара, боеспособная армия в каждом углу корабля. Любой враг капитулирует под таким натиском.

— Да я первая… капитулирую, — выдохнула Ориса и, покачав головой, добавила: — Ну и шуточки у тебя, Байр.

Когда корабль вошел в орбиту Тайтаемы и начал снижение, Ориса прижалась к стеклу иллюминатора и не могла отвести взгляд.

Под ними раскрывался иной мир — бесконечный, густой, как море. Леса тянулись до самого горизонта, переливаясь всеми оттенками зеленого: от темного, почти черного изумруда внизу до мягких золотистых бликов там, где солнце касалось верхушек деревьев. Между кронами извивались серебристые змейки рек. В лучах солнца они сверкали так ярко, что казались расплавленным стеклом.

Ориса затаила дыхание. Она никогда прежде не видела ничего подобного. На Ис'Тайре, ее родной планете, земля была суровой и темной, словно сама ночь. По трещинам и ущельям текли реки энергии — слепящие потоки света, разрезающие черный камень. Там мир держался на контрасте двух стихий: мрака скал и ослепительного сияния, которое прожигало глаза.

А здесь все было другим. Тайтаема дышала зеленью. Она не разрывала землю потоками света, а укрывала ее бескрайним ковром листвы, сплетая тысячи живых оттенков.

Ориса всмотрелась в гладь внизу. Она была такой ровной и блестящей, что отражала небо. Девушка осторожно коснулась пальцем стекла иллюминатора, словно боялась, что видение растворится.

— Что… это? — ее голос прозвучал едва слышно, как дыхание.

— Озеро, — сказал Байр с мягкой, почти хвастливой интонацией.

— Озеро… — повторила она, будто пробуя вкус нового слова.

Байр довольно фыркнул, улавливая ее восторг:

— И это только начало. Здесь вода повсюду. Реки, озера, моря… даже дожди с неба падают.

Ориса резко повернулась к нему, ее глаза блестели от потрясения:

— С неба… падает? Вода?

Байр кивнул, едва сдерживая улыбку. Для него это было обыденностью, а для нее — чудом.

Корабль мягко дрогнул, переходя в режим посадки. Они опускались все ниже, и лес в иллюминаторе поднимался все выше. Деревья стояли такими плотными рядами, что казалось: зеленая волна вот-вот накроет корабль и поглотит его без остатка.

Ами ровным голосом сообщил:

— Посадка завершена.

Проход открылся. В нос ударил густой аромат сырости, земли и листвы — свежий, плотный, обволакивающий.

Байр втянул воздух полной грудью… и вдруг:

— Я доооомааа! — проревел он так, что отозвался сам лес.

Его огромная туша пронеслась через проход и исчезла среди зарослей, оставив за собой только гулкий треск и эхо собственного вопля.

Ориса застыла, не в силах отвести взгляд от бескрайней зелени. Она прижала ладони к груди, глаза ее блестели от волнения.

— Дом… — выдохнула она почти неслышно.

Каор'Исс подошел ближе и остановился у ее плеча. Его рука легла на ее талию, и от этого ей стало теплее и спокойнее.

Ориса повернулась к нему, заглянула прямо в глаза и тихо спросила:

— Значит… теперь это и наш дом?

Каор'Исс ничего не ответил. Вместо слов он осторожно провел ладонью по ее щеке. В этом движении было все — и согласие, и обещание, и то самое безмолвное «да». Теперь их дом там, куда они ступают вместе».