Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Глава 5: Золотые слитки (1)

Мальчишка-слуга был коротконог, но быстр, а из-за юного возраста ещё и очень порывист. Хоть сам он бежал, каждые три шага ему приходилось оборачиваться и ждать следующего позади советника Лю, и он был так увлечён этим, что совсем не замечал, что к его воротнику что-то прицепилось.

Ноги Сюэ Сяня всё ещё доставляли неприятности — хоть он и поместил себя в бумажное тело, по-прежнему был наполовину парализован. Полагаясь только на руки, он крепко ухватился за нового «скакуна».

Бумага была слишком лёгкой, и Сюэ Сяня на «скакуне» бесконтрольно бросало вверх-вниз — пока они добрались до дома советника Лю, от тряски его едва не стошнило. Уезд Нинъян был густонаселённым и богатым местом, и советник Лю Сюй в эту пору жил в благополучии — его поместье было огромным в сравнении с лечебницей Цзянов и её разрушенными стенами и битой черепицей.

Снаружи было не рассмотреть много, но, очевидно, и внутри всё было сделано со вкусом.

— Действительно со вкусом… — Сюэ Сянь выбрался из волос на затылке мальчишки-слуги и огляделся, а затем тихо вздохнул: — Действительно со вкусом обрекает себя на смерть.

Слуга был ошеломлён.

Он напряжённо замер у ворот, чувствуя, словно кто-то шепчет прямо за ним — казалось, он был у самой шеи, отчего вставали дыбом волосы и немела кожа головы.

— К-кто… кто это го-говорит?

Сюэ Сянь бросил бездумно:

— А ты угадай.

Как будто этому негодяю мало было обращаться с мальчишкой как с лошадью, он ещё и напугал его до слёз.

Слуге было двенадцать, самое большее — тринадцать лет, и храбрости у него было — с кончик иголки. Невесомый вздох Сюэ Сяня напугал его так, что он тут же бросился бежать, оставив всех позади, и примчался прямиком в гостевой холл, плача, отчего неосторожно споткнулся о порог и упал.

При падении Сюэ Сяня резко подбросило, он не удержался и свалился с воротника мальчишки, спланировав как пёрышко на пол. Он как раз собирался снова ухватиться за одежду слуги, но тот, точно заяц, уже вскочил и убежал, в несколько шагов оказавшись слишком далеко.

Сюэ Сянь лишился дара речи.

Как говорится, пока гнался за чужой курицей, без риса остался, хотел подшутить — да попался сам, не иначе.

Никто не заметил, что на полу появился сложенный лист бумаги. Гостевой холл был погружён в хаос, старики и дети, как один, перепуганные до смерти, в слезах окружили юношу.

Верхняя часть его одежд промокла, мокрые волосы в беспорядке прилипли к лицу — кто-то отбросил несколько прядей в сторону, и обнажилась его смертельная бледность. Веки были сомкнуты, и, казалось, он совсем не дышал.

Когда советник Лю, спотыкаясь, ворвался в холл и увидел эту картину, ноги его тут же подкосились.

— Цзинь-эр!

Сюэ Сянь, парализованный на полу, повернул голову и увидел, как прямо на него надвигаются огромные ноги.

Прежде чем глаза застлала темнота, он, не заботясь больше ни о чём, схватился за стебель сухой травы, проросшей сквозь каменный пол, и попытался переместиться, удерживаясь за него. Но едва он — с превеликим трудом — сдвинулся с места, как его тут же подцепили пальцем.

— Что за ублюдок схватил меня?! Отпусти! — не сдержавшись, выругался Сюэ Сянь, а обернувшись, едва не упал в обморок.

Снова этот дурацкий монах!

Несомненно, Сюэ Сянь отправился в поместье Лю, намереваясь понаблюдать за советником Лю и поискать зацепки. Но зачем этот Святоша пошёл следом? Разве прежде он не выглядел так, точно не желает разбираться с этим делом? Ведь не мог же прийти, просто чтобы поймать его снова, правда?

В мире злых духов — ловить не переловить, так почему этот Святоша зациклился на нём?! Сюэ Сянь гневно бранился, пресытившись им.

Он продолжал держаться за стебель, наотрез отказываясь отпустить, и в конце концов монах поднял его вместе с травой.

Сюаньминь держал «беглеца» одной рукой, и его угольно-чёрные глаза, слегка двигаясь, смотрели на бумажного Сюэ с лёгкой укоризной.

Сюэ Сянь в ответ молча закатил глаза. «Кем ты себя возомнил?»

Тем временем Сюаньминь кончиками пальцев на ноге слегка пнул из сада круглый камешек. Тот перекатился дважды и остановился прямо у ноги советника Лю. Советник Лю, и без того спотыкаясь через шаг, наступил на камешек, и вся его фигура разом пошатнулась — он упал, полетев вперёд.

Так совпало, что упал он аккурат на грудь бездыханного юноши.

Внезапно раздался кашель!

Советник Лю суетливо поднялся, желая выругаться на то, обо что споткнулся, как вдруг услышал, что безжизненный юноша откашливает воду. Он кашлял надрывно, но всё ещё был не в силах сказать хоть слово — пока его лицо не покраснело, наконец проявляя признаки жизни. Только после этого он смог вдохнуть и постепенно успокоился.

Гостевой холл тут же взорвался шумом — одни радовались, другие были изумлены.

Советник Лю долго был ошеломлён, а когда наконец пришёл в чувство, спешно велел отнести молодого господина в его покои, чтобы он мог отдохнуть, а затем послал за доктором.

Парой слов он успокоил госпожу, чьи глаза уже покраснели от рыданий, после обернулся и со смешанными чувствами посмотрел на круглый камешек на полу — и перевёл взгляд на Сюаньминя.

Суматоха и потрясение несколько утомили Лю Сюя. Небо понемногу светлело, и первые, совсем ещё не яркие солнечные лучи разливались по двору. Лю Сюй снова смерил Сюаньминя взглядом…

Он всё ещё думал, что монах слишком юн да и в целом на выдающегося не похож, по крайней мере, способности его далеки от таковых. В двадцать с небольшим некоторые только и думают о том, чтобы стать выдающимся монахом, вот только в итоге это лишь мечтаниями и остаётся. Медные монеты в связке на поясе этого буддийского монаха были старыми и ничем не примечательными, в нём любой, кроме разве что недалёкого крестьянина, распознает шарлатана.

Но целая цепь событий произошла прямо у Лю Сюя на глазах только что…

Стоило Сюаньминю сказать: «Кто-то заменил тебя», и его сын Лю Цзинь как раз упал в колодец. Сам он бежал осторожно, однако же под ногой у него возник круглый камешек, о который он случайно споткнулся, тем самым вернув Лю Цзиня к жизни.

Одно событие можно назвать совпадением, однако в сложившихся обстоятельствах сразу два случая Лю Сюй уже не мог считать таковым.

Возможно ли, что этот монах — и есть тот выдающий монах?

Советник Лю спрятал руки в рукава и неловко улыбнулся, затем протянул ладони к Сюаньминю:

— Куда я только смотрел, куда я только смотрел…

Сюаньминь не обращал на него внимания, лишь поднял взгляд и осмотрел двор.

Это заставило советника Лю резко втянуть воздух.

— Учитель, прошу, простите мою неучтивость только что, я был груб. У моей непочтительности действительно есть причина. Вы осмотрели двор — прежде я специально приглашал человека обустроить здесь всё, так как же получилось, что моя ци и жизненные силы исчерпались?

Сюэ Сянь фыркнул:

— Как поверхностно.

Сказанное им было верно, хоть и казалось, что в поместье советника Лю нет никаких изъянов. Обращённый к югу, заимствующий силу у гор, внутренний двор был создан по планировке «Четыре потока стекаются в дом» и накапливал достаток и ци. Прямо перед холлом даже был изогнутый пруд с рыбками, известный как «Извилистая река впадает в светлый дом» и обеспечивающий успех в карьерных делах и стремительное продвижение по службе.

Конечно, сам Сюэ Сянь о каньюй[20] знал немного — как у четырёхрогого чешуйчатого создания, у него были дела поважнее, чем углубляться в это искусство.

Он рассматривал дом в поисках проблемных мест, полагаясь исключительно на интуицию. Едва он оказался внутри, как тут же почувствовал себя крайне неуютно, потому и проронил слова о том, что советник Лю «со вкусом обрекает себя на смерть».

Что же касается природы проблемы и её решения — это уже забота Святоши, а его никак не касается.

Он сейчас изо всех сил боролся с пальцами Сюаньминя. Односторонняя схватка длилась долго и в итоге совершенно утомила его, не оставив иного выбора, кроме как временно признать поражение и притихнуть. Бумажное тело, в конце концов, имело слишком ограниченный ресурс, и Сюэ Сяня, в прежней жизни надменного и своевольного, это глубоко угнетало.

Снова засунутый Сюаньминем в мешочек, он, закатив глаза, выглянул наружу, чтобы наблюдать за внутренним двором поместья Лю, как вдруг рядом раздался голос:

— Что ты там бормочешь? Что это за место? — Цзян Шинин, что долго лежал в тёмных глубинах мешочка, наконец решился взобраться вверх и выглянуть наружу. Он, похоже, очень боялся Сюаньминя, потому говорить осмелился лишь совсем тихо, так, что только Сюэ Сянь и мог его расслышать.

— Дом советника, — ответил Сюэ Сянь насмешливо. — Не понял ещё? Или ты наполовину глухой? Люди во дворе целую вечность завывали…

— Советника? — голос Цзян Шинина стал жёстче. — Советника уезда Нинъян?

Сюэ Сянь фыркнул:

— Кого же ещё?

Цзян Шинин вдруг умолк.

Сюэ Сянь счёл это странным и не удержался от быстрого взгляда:

— Онемел, что ли?

Цзян Шинин молча забрался обратно в мешочек, а затем ответил глухо:

— Просто вспомнились давние события.

— Давние события?

— У нашей семейной лечебницы были некоторые неприятности с советником Лю, — ответил он вполголоса.

— Какого рода неприятности? — спросил Сюэ Сянь.

Цзян Шинин долго молчал, прежде чем пояснил тихо:

— Неприятности, затрагивающие человеческую жизнь.

Сюэ Сянь растерял слова. Если кто-то лишился жизни, как можно называть это всего лишь неприятностями?

Сюэ Сянь только собрался продолжить расспрашивать, как вдруг Сюаньминь повернулся к боковой двери и холодно спросил:

— Кто за стеной?