Гранд-адмирал. Том восьмой

Глава 26

Одиннадцать лет и первые сутки после Битвы при Явине…

Или сорок шестой год и первые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, шестой месяц и шестнадцатые сутки с момента попадания).

Как такового, общегалактического праздника под названием «Новый год» или «Рождество» в далекой-далекой галактике не существует. Но это то, что касается единого для всех разумных праздника.

На тысячах и тысячах миров и спутников существуют аналоги подобных праздников, но едва ли они где-то в развитых мирах имеют какое-то торжественно-сакральное значение. Гораздо активнее в этом качестве использовались такие праздники, как День Республики. И, пришедший ему на смену, День Империи. К слову, в Новой Республике так же имеется праздник, посвященный дню основания государства, совпадающий с первым днем подписания договоров о преобразовании Альянса повстанцев из подпольной организации в официальные институты власти.

В Доминионе так же имеется подобный государственный праздник. Однако, в виду того, что время его еще не наступило, а государство находится в режиме постоянного конфликта с теми или иными противниками, празднование откладывается. Вероятно, что первая годовщина, разумеется, будет отпразднована. Но до нее еще «дожить надо».

Собственно говоря, даже если бы так было принято в Империи или Доминионе, то мишуры и игрушек, развешенных по коридорам «Стража», все равно бы не получилось. У нас тут не детский утренник.

Однако, сам термин «Новый Год» в галактике известен. А потому моя первая фраза не вызвала сколько-нибудь большого удивления.

— Новый Год я не отмечаю, но подарок получил, — сказав это, я присел в кресло напротив прикованного наручниками, переодетого в комбинезон без знаков различия. Но со вшитым в шов крохотным маячком, который позволит отследить нашего нежданного «пассажира» в любой точке корабля.

Собственно, этот крохотный чип-маяк — единственное, что спасает сейчас ему жизнь.

Когда мы захватили флагман безумного клона ×1, то познакомились с довольно продвинутой системой безопасности. Каждый член команды носил чип-идентификатор, благодаря чему внутренняя контрабордажная система не расстреливала их на месте. Изучив трофей, мы доработали систему и внедрили ее на борт всех кораблей линии Регулярного Флота Доминиона.

С той лишь разницей, что теперь это не браслет, как было у солдат ×1. Теперь все гораздо интереснее…

Слегка помятый транспортировкой в грузовом отсеке и последующим медицинским осмотром мужчина, смотрел на меня открыто, без злобы, ненависти. Равнодушно-нейтральным взглядом, полным собственной значимости и мнения о себе, как о неприкасаемой персоне.

— Итак, бывший сенатор, — обратился я к мужчине, — начинайте говорить. Это сэкономит и ваше, и мое время.

На лице мужчины прорезалось подобие улыбки.

— Кто бы мог подумать, что легендарный и непобедимый гранд-адмирал Траун окажется так же невежественен, как и сотни других, менее гениальных разумных, которые путают меня с моим покойным отцом, — голос мужчины хорошо поставлен. Если бы было уместно так выразиться, то речь человека имела все критерии хорошо поставленного и отрепетированного выступления. — Мы похожи, но я — не он. Пусть у нас похожая внешность, а я ношу его имя и фамилию. Но последнее — не более чем дань уважения к тому, кто дал мне жизнь.

Как красиво сказано-то… Могло бы сработать, на самом деле. Разумные склонны к самообману.

— Я мог бы поверить в это, бывший сенатор, — на равнодушно-деловой тон пленник не «купился». — Однако анализ ДНК указывает совсем на другое. Если вы не знакомы с основами генетики, то хотел бы прояснить. Будь вы в самом деле сыном Сети Ашгада, то результат анализа крови из электронной базы данных ДНК членов Сената Республики, при сопоставлении с вашим образцом крови, указал бы на близкое родство. Но мы получили абсолютное совпадение.

— Вероятно, это все же совпадение…

— В таком случае, кто-то очень умный и коварный прилетел на Нам-Хориос, нашел вас, взял образец крови, провел генетическую экспертизу и расшифровку вашего генома, чтобы подменить таковой в строго охраняемом государственном архиве. И все, ради того, чтобы случайные разумные считали вас ваши отцом? Если в этом плане и есть логика, то она слишком извращена и поругана, чтобы воспринимать ее за правду. А вот за «легенду» — очень даже.

— Хм, — хмыкнул человек. — Думайте как вам угодно. Это вы у нас мастер интриг и обманов. А ловко вы это придумали — сделать вид, что умерли и уйти в тень, чтобы не стать мишенью для врага. Мои аплодисменты, — человек чуть дернулся, продемонстрировать скованные конечности. — Но мои руки не столь мобильны, как хотелось бы вашему гостю.

— К гостям у нас индивидуальный подход, — объяснил я. — Особенно к тем из них, кто планируют проведение военной операции в отношении моего флота и моих граждан.

— Не имею ни малейшего представления о том, почему вы говорите это мне, — все так же равнодушно произнес Ашгад. — Я ничего подобного не задумывал. Стараюсь держаться подальше от политики. Так меня учил отец…

Он не прекратит свою легенду об отце. Несмотря на анализ ДНК, несмотря на очевидные факты, Сети Ашгад будет играть свое представление до конца. Ровно поэтому он настолько невозмутим и холоден.

Человек умеет держать удар судьбы. Немудрено, после тридцати лет заточения на тюремной планете.

Сети Ашгад являлся причиной, по которой я игнорировал предложение моффа Гетеллоса о сотрудничестве. Мало того, что Осколок Гетеллоса прогнил настолько, что связаться с ним равно что в грязи изваляться. Так еще и Ашгад…

Я помню книгу по Расширенной Вселенной, в которой впервые прочитал об этом разумном. «Планета Сумерек». Именно там он впервые появился, что называется, «во всей красе».

Любопытно, но до того времени как я оказался здесь, то вполне себе был уверен, что история Сети Ашгада как раз и ограничивается исключительно этим творением. Но мозг чисса… Даже не знаю, дар это или проклятье.

Больше всего способности Трауна напоминали мне героя из того фильма про «чудесную таблетку», чье название состоит из трех латинских букв. И я не первый раз вспоминаю это сравнение.

Потому как помню какие были негативные последствия у тех, у кого заканчивалось действие таблетки. И смерть — не самый плохой из вариантов. Умирать от когнитивного расстройства, тупея на глазах, когда весь твой организм съедает изнутри…

Что ж, глядя на Сети Ашгада, ни на мгновение не постаревшего за тридцать лет, как не вспомнить о том, что срок жизни чисса столь ограничен и скоротечен? Смерть не за горами. И смерть от старости… Это пугает меня.

Думаю, мне стоит все же навестить «Мозговой Центр» во время короткой передышки.

— Каково вам было на Нам-Хориосе, бывший сенатор? — поинтересовался я. Интересует его ответ, а не то, что я помню из книги. — Один из виднейших инженеров гипердвмигателей корпорации «Инком», тот, чье имя стояло в списках первых разработчиков Z-95 «Охотник за головами», тот, кто благодаря славе своей команды, смог получить пост сенатора… С учетом ваших амбиций, вашего стремления к большему, вашего эгоизма, вашей жажды власти, вашей конкурентоспособности самому Палпатину… Тридцать лет на всеми забытой планете в окружении отбросов галактики… Что вы можете сказать об этом опыте, господин Ашгад?

— Повторяю, — мужчина покачал головой. — Вы путаете меня с моим отцом. Я не имею никаких амбиций и никогда не связывался с канцлером Палпатином.

Есть такая тактическая уловка в общении со слабохарактерными разумными. Стоять на своем, даже если все твои доводы разрушены, карты известны, а твои козни оказались обличены. С фанатичным упрямством стой на своем и тогда, слабые духом соперники, не смотря ни на какие аргументы в свою пользу, засомневаются. Сработает глубинная суть разумных — пасовать перед уверенными. Червячок сомнения в собственных силах и правоте — это то, что посещает нас в минуты кризисов. Умелые ораторы прекрасно осведомлены об этом.

Статистически, больше девяносто процентов разумных априори не отличаются интеллектом, не умеют выстраивать причинно-следственные связи. И очень гордятся тем, что могут сами придумать и сами поверить в какую-нибудь сказку, не имеющую ничего общего с реальностью.

Надежды на то, что будет лучше без их трудов, слабохарактерность и глупость — это те три кита, на которых я выстроил легенду о своей смерти в системе Слуис-Ван. И, кто-нибудь другой на моем месте, скорее всего смеялся бы над тем, как галактика отрицает очевидные следы моего существования в пользу собственного заблуждения о нивелировании угрозы гранд-адмирала Трауна.

Бывший сенатор Сети Ашгад.

— Впрочем, — продолжал я, не обращая внимания на слова мужчины, — ваша судьба не является большой загадкой. Как и судьба единственного хатта, ставшего рыцарем-джедаем.

— И такое было? — стоящий за моей спиной Альфа впервые нарушил молчание следственного кабинета. Последний — это специальный отсек на борту «Стража», куда переводятся заключенные из своих камер для допроса. Предварительно их, конечно же, вынимают из стазис-капсул или размораживают из карбонитовых плит. Никто же не думал, что на борту военного корабля хоть что-то будет не продумано?

Правда, по сложившейся традиции, пленников размораживали уже после того, как они доставлялись к месту своего заключения. Сети Ашгад еще только предстоит заморозка — но сперва мне нужны ответы на ряд вопросов.

И, судя по тому, как мужчина отреагировал, сдвинув брови, он явно понял о ком идет речь. Разумеется, он не был готов к тому, что кому-то за пределами Нам-Хориоса известна эта история.

— Да, — ответил я Семнадцатому. — Более четырехсот лет назад родился хатт по имени Белдорион. Он был обучен в Храме джедаев на Корусанте. И да, это единственный хатт, который за все время был обучен пути джедая. Белдорион окончил академию и был взят в качестве падавана мастером-джедаем. После нескольких лет путешествий и учебы Белдорион прошел свои Испытания на рыцарство и был возведен в ранг рыцаря-джедая. Выполняя задания Высшего совета джедаев, Белдорион был отправлен в Нам-Хориос вместе с другим рыцарем-джедаев. После чего, записи о нем в Храме джедаев отсутствуют. По непонятным причинам розыск последнего не был предпринят. Впрочем, этот момент остается на совести джедаев. Гораздо интереснее то, какую роль в дальнейшей судьбе Белдориона и всего Нам-Хориоса сыграл бывший сенатор Сети Ашгад.

Сидящий напротив меня человек помрачнел. Его вытянутое и по-мужски красивое лицо напряглось. Проступили скулы, пару раз проявили себя желваки. Этот человек прекрасно понимал, что подобная информация не может быть известна случайному военачальнику.

Еще один способ воздействия на разумных — это сломить их уверенностью своей уверенностью. Но не путем настаивания на своей «правильности». А методично вколачивать в голову факты, которые не должны быть известны вам. Осведомленность — то, что пугает разумных. До икоты и седых волос.

Особенно, когда осведомленность переходит разумные границы допустимой информированности. Поэтому, сейчас я без жалости перехожу к методичному уничтожению самомнения разумного, сидящего передо мной.

— Альфа, ты ведь сразу узнал бывшего сенатора, не так ли? — поинтересовался я у клона. Хотя, разумеется, знал ответ на свой вопрос заранее. Вот только небольшое представление тут не помешает.

— Все верно, сэр, — подтвердил Семнадцатый. — Сенатор Ашгад был в свое время довольно примечательной личностью. Пророчили одно время, что он мог бы заменить Палпатина на посту Верховного Канцлера. Однако, стоило ему выступить против законопроекта об установке новейших дроидов-камер в здании Сената, как он исчез. Некоторые мои товарищи были привлечены для поисков, однако, ровным счетом ничего не было обнаружено. Официальный рапорт о происшествии указывал на то, что к его исчезновению могли быть причастны сепаратисты. Но мои братья не смогли найти ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть этот факт.

— Разумеется, — согласился я, наблюдая за лицом экс-сенатора. — Ведь они и не были причастны. Канцлер Палпатин распорядился избавиться от чересчур амбициозного соперника. Но, так как сенатор — человек довольно заметный и обладающий интеллектом, связями и деньгами, что и помогло ему занять пост, то убивать его было бы глупо. Как и фабриковать какое-либо обвинение. Просто так заточить сенатора в республиканскую, пусть даже и тайную тюрьму, тоже большая проблема — всегда остаются шансы на освобождение невинного узника. И вот тогда-то появился план отправить экс-сенатора на Нам-Хориос. Альфа, ты что-нибудь знаешь об этой планете?

— Только то, что во время Войн Клонов она находилась в пространстве сепаратистов, — признался Семнадцатый.

— Чуть более семисот лет назад группа поселенцев прибыла на Нам-Хориос из других миров сектора Меридиан. Чуть позднее, но не далее чем семь сотен лет назад, династия Гриссмат основала на планете колонию для заключенных, — продолжал я свой рассказ. — К сожалению спец-контингент доставлял слишком много проблем. И Гриссматы решили уничтожить их всех и сразу. Для этого использовались паразиты, одни из тех, кого смертельно опасаются космические путешественники.

— Дрохи, — мгновенно понял элитный доминионский коммандос.

— Верно, — губы сенатора начали дергаться. Пусть он и не получил вербальных или невербальных намеков, но бессознательно начал понимать, в каком направлении движется разговор. И ему это не слишком нравилось. — Надо полагать, ты мало что знаешь о дрохах, Альфа?

— Лишь то, как их убить, — подтвердил Альфа. — Нужно как следует проморозить зараженный объект.

— Например, в стазис-капсуле, — подхватил я, смотря Ашгаду прямо в глаза. — Чтобы криогенное охлаждение привело к спячке паразитов, если они уже находятся в теле своего носителя. Занятный факт: дрохи не разумны. Но они могут обрести истинный разум, поглотив достаточно интеллекта у хозяина. Дрохи умеют имитировать электрохимические поля и состав тканей хозяина, что позволяет им оставаться незамеченными, по сути становясь частью хозяина и забирая у него жизнь.

— Но если носителя охладить, то дрохи впадают в спячку, прекращают выделение веществ, которые позволяют им маскироваться, — вставил нужное и своевременное пояснение Альфа.

— Верно, — согласился я, не без оттенка легкого злорадства наблюдая за тем, как Сети Ашгад начинает осматривать себя. Конечно, он не может этого видеть под своей новой одеждой. Но выделяемые дрохами химикаты уже растворились в его крови. И появилось весьма занятное ощущение неудобства. — Мало кто знает, но дрохи развиваются и становятся умнее с каждым уничтоженным ими хозяином. Некоторые особи эволюционируют настолько, что могут не участвовать в приеме пищи — они получают необходимую энергию у мелких особей. Так же под воздействием ультрафиолетового света местной звезды, дрохи и вовсе становятся медлительными, ленивыми и менее опасными. Кто-то думает, что причина в особенностях электро-магнитного излучения звезды Нам. Но, на самом же деле на планете есть кристаллы, которые рассеивают свечение звезды и воздействуют на дрохом.

Дрох.

Сети Ашгад с любопытством и настороженным интересом разглядывал меня. Что ж, таких деталей ему разумеется известно не было. Кто ж раскроет подобные тайны, когда они принадлежат только верхушке заговорщиков?

— Однако, это не единственное применение дрохов, которое известно на Нам-Хориоте, — выждав несколько секунд, которых вполне достаточно для того, чтобы дать пищу для размышления экс-сенатору, я перешел к более специфичным подробностям. — Накопив жизненную энергию в себя, дрохи могут стать прекрасным источником долголетия, продлевая жизнь и сохраняя молодость тому, кто употребляет их в пищу. Верно, бывший сенатор Ашгад? — этот вопрос вызвал у сидящего напротив человека определенную нервозность. — Ведь именно так вам удалось сохранить долголетие и относительную молодость: ваш друг-дрох раскрыл вам некоторые свои секреты.

— Друг-дрох? — несмотря на то, что Альфа находился в полной боевой броне, а интонации голоса скрадывались вокодером шлема, удивление было сложно скрыть. Не стоит винить образцового солдата за нечто подобное — услышь подобную информацию кто-нибудь другой, реакция на услышанное была бы ровно такая же.

Население галактики привыкло считать дрохов исключительно смертельно опасными паразитами. Да, их физиология так же изучена и есть только теоретические работы в области допущений «А что если накормить дрохов так, чтобы они обрели способность мыслить?». На практике даже за большие деньги нет тысяч добровольцев, чтобы гипотеза обрела научное обоснование или опровержение.

Но есть Нам-Хориос.

— Именно так, Альфа, — экс-сенатор заерзал на стуле. — Тот самый хатт, Белдорион, пал на Темную Сторону Силы и захватил власть на большей части планеты. Затем прибыл наш многоуважаемый гость и ему сложившаяся ситуация не понравилась. При поддержке мутировавшего дроха, он сверг хатта и стал править самостоятельно. Но, как мы уже могли заметить — господин Сети Ашгад лишь считает себя полностью независимой политической фигурой на Нам-Хориосе. На деле же, он такая же кормовочная безделушка, как и другие до него.

Сенатор молчал. Но в его глазах, мимике, позе уже не было ни капельки вызывающего гонора.

— Видите ли в чем дело, бывший сенатор, — продолжил я. — Вы заключили очень плохую сделку. Использовать свое влияние, свою историю для достижения цели — это сильный способ манипуляции. Вот только не вы конечный выгодо-получатель, господин бывший сенатор. А ваш «компаньон», разумный дрох, хорошо все просчитал. Вы договариваетесь с контрабандистами и пиратами ради рассеивания дрохов по всему сектору Меридиан. После чего они развозят семена смерти, как только появятся первые случаи массового заражения. Дальше вы просто не нужны. По крайней мере для дальнейшей работы в его собственном плане по достижению личного господства.

— Что вы предлагаете? — быстро спросил Сети. Что ж, а имитировать гамму эмоций от неприятных вопросов, он умел как никто другой.

— План, — спокойно произнес я. — Который позволит нам решить проблему разом и окончательно.

— А что дальше? — Сети облизнулся.

— Дальше — больше.