Нефритовая лиса

Глава десятая

После выступления, госпожа Ицин и её служанка Тенин уединились в укромной комнате неподалёку от зала. Ицин, сняв вуаль, опустилась на мягкий ковёр, лицо её сияло от радости. Её улыбка была широкой, а глаза светились восторгом.

— Тенин! Ты видела это? — воскликнула она, почти прыгая от счастья. — Я обошла их всех! Эти танцовщицы даже рядом не стояли. Их движения такие скучные, такие предсказуемые. А я… я была, как ветер!

Тенин, сидящая на краю мягкого подушки, улыбнулась. Казалось, что этот наряд или сам танец придали Ицин невероятную решительность.

— Вы действительно были великолепны, госпожа, — сказала она осторожно. — Никто не мог отвести глаз, особенно господин Шу Чао.

Ицин села рядом с ней, всё ещё не в силах сдержать счастливый смех.

— Тенин, какой же он красивый! И как он смотрел на меня! Я видела, как его взгляд следовал за мной, как будто я была единственной в этом зале. Теперь он точно не сможет меня забыть.

Тенин, хоть и радовалась за госпожу, слегка нахмурилась.

— Вы уверены, что он узнал вас, госпожа? — спросила она тихо.

Ицин замерла, её улыбка немного потускнела, но она быстро взяла себя в руки.

— Конечно, он узнал меня, — уверенно заявила она. — Мы же несколько раз встречались взглядами. Он точно видел меня, Тенин. К тому же, на мне была повязка.

Тенин покачала головой, улыбаясь, но с лёгким сомнением.

— Ваши глаза, госпожа, действительно незабываемы. Но мужчины… Они иногда смотрят и видят только то, что перед ними. Возможно, он просто восхищался вашей грацией, вашей загадкой, а не понял, что это вы. Мы не можем быть уверены наверняка, передал ли господин Чжэнь то письмо. Я ему не доверяю.

Ицин снова замерла, обдумывая слова служанки. Её лицо стало серьёзным, а пальцы невольно начали теребить складки платья.

— Ты думаешь, Чжэнь мог так со мной поступить? — Её глаза вспыхнули возмущением. — Как ты можешь так говорить?

Она знала, что Тенин недолюбливает Чжэня, но обвинять его в подлости?

— Ты считаешь, что мой брат мог меня предать? — её руки сжались в кулаки на коленях.

Тенин мягко вздохнула, но не отвела взгляда.

— Я не сказала, что он хотел вас предать, госпожа. — Она говорила тихо, осторожно. — Но Чжэнь всегда действует так, как выгодно ему. Он смышлёный, поэтому я ему не доверяю.

— Это не так! — резко отрезала Ицин.

Она не хотела это слышать. Не хотела верить. Чжэнь был остроумным, хитрым, иногда наглым, но он её брат. Разве он мог так с ней поступить?

— Он поддерживал меня с самого начала, — продолжала она, её голос стал твёрже. — Если бы не он, у меня бы не было шанса очаровать Шу Чао. Если бы не его план, я бы уже сейчас сидела в углу, готовясь к жизни жены торговца! Да я бы, вообще, могла никогда не узнать о Шу Чао и не суметь его увидеть.

Тенин не возразила сразу. Она опустила глаза, как будто обдумывала ответ, а затем осторожно заговорила:

— Госпожа… я просто хочу, чтобы вы не доверяли ему безоговорочно.

Ицин сжала губы, чувствуя раздражение и досаду.

— Ты ошибаешься, — сказала она, глядя Тенин прямо в глаза.

Служанка не спорила больше, но её лицо оставалось настороженным. В комнате повисла напряжённая тишина. Ицин отвернулась, глядя в сторону.

Сомнение шевельнулось в её сердце. Но зачем ему это? Им нечего делить.

Они оба оказались заложниками амбиций семьи — он как наследник, она как выгодный союз. Ведь Чжэнь сам говорил, что понимает её. Что их судьбы в каком-то смысле одинаковы. Разве он не говорил это с искренностью? Разве он не обещал ей поддержку? Но всё равно…

В её мыслях всплыло лицо наложницы Фань. Почему она так поступила во время танца?

Зачем она обратила внимание матери на Ицин? В груди вскипело тревожное подозрение.

Тенин внимательно посмотрела на госпожу, заметив, как та напряглась, погружаясь в свои мысли. Она поняла, что задела её сильнее, чем хотела. Мягко, почти извиняющимся тоном, она заговорила:

— Госпожа, не слушайте меня. Я просто глупая служанка, откуда мне разбираться в том, что на самом деле думает господин Чжэнь? Помните, вы и сами мне говорили, что я плоха в этих ваших играх слов и все такое…

Она улыбнулась, стараясь разрядить напряжённость и продолжила:

— Я просто привыкла быть осторожной. И да, мне не нравится Чжэнь, так что я наговорила вам чепухи. Но вы были прекрасны! Я даже не знала, что вы умеете так танцевать. Была бы я мужчиной…

Тенин игриво подмигнула Ицин, видя, как та начала улыбаться.

— Если даже это не заставит господина Шу Чао расшевелиться, то я не знаю, какая сила сможет сдвинуть такую упрямую гору. Вот увидите, он теперь сам прибежит к вашему порогу. — Речь Тенин становилась все веселее, видя, как ее госпожа снова наполняется решимостью. Она вскочила и сделала грозный вид. — Только я его прогоню для начала. Пусть побегает собачкой под окнами! Чтобы не решил, что ему вот так просто достанется моя госпожа.

Ицин тихо засмеялась, когда дверь в комнату резко распахнулась, словно вихрь прорвался внутрь. На пороге стояла служанка матери, её взгляд был тяжёлым, но растерянным. А через мгновение в комнату вошла сама мать Ицин. Её лицо было напряжено, глаза метали молнии, а губы поджаты в гневе, который она уже не пыталась скрывать.

— Вот ты где! — воскликнула она, не тратя времени на приветствия. Её голос был громким, полным ярости и разочарования. — Духи! Что же я сделала, чтобы заслужить такую дочь?

Ицин поднялась и замерла, её веселье мгновенно сменилось холодным страхом.

Тенин, стоящая рядом, поклонилась, но мать не обратила на неё никакого внимания.

— Ты! Ты понимаешь, что ты натворила? — продолжила мать, её голос становился всё громче. — Ты дочь наместника! А ты позволила себе… отплясывать перед гостями! Притвориться танцовщицей, будто у нашей семьи нет ни чести, ни гордости!

— Мама… — начала Ицин, но мать перебила её, сложив руки, как будто молилась.

— О, духи, — воскликнула Тай Дзяо, запрокинув голову. — Зачем вы наслали мне это испытание? Моя дочь — позор семьи! Теперь ей дорога только в бордель или наложницы!

— Хватит! — внезапно даже для самой себя, крикнула Ицин. Её глаза вспыхнули гневом. — Ты ничего не понимаешь! Ты только и делаешь, что молишься своим духам и демонам. А я хочу жить! Я хочу, чтобы меня заметили! Чтобы у меня был шанс!

Мать сделала шаг вперёд, её лицо перекосилось от ярости.

— Шанс? — переспросила она, её голос зазвенел, как удар ножа. — Ты потеряла свой шанс, как только ступила на эту сцену. У тебя больше нет ни чести, ни будущего! Немедленно упади на колени, — приказала она, её голос был холодным, как лёд. — Моли духов, чтобы они скрыли этот позор. Моли, пока не услышишь их прощение!

Но прежде, чем Ицин успела ответить, в комнату прозвучал новый голос.

— Духи ей уже не помогут, госпожа, — прозвучала мягкая, но зловещая речь наложницы Фань, которая появилась в дверях. Её улыбка была холодной, а глаза сияли от скрытого торжества.

За ней вошёл отец. Его лицо было каменным, а взгляд тяжёлым.

— Значит, это правда, — медленно сказал он. — Моя дочь… моя кровь… решила опозорить нашу семью таким образом.

Ицин почувствовала, как её сердце упало.

— Отец… — начала она, но его голос оборвал её.

— Молчи, — резко сказал он. — У тебя не будет шанса. Ни с господином Шу, ни с кем-либо другим. Ты потеряла всё. Я долго терпел твои выходки, вероятно наложница Фань права, и я позволял тебе так много, что ты забыла о своем месте. Я так тебя любил, так восхищался моей маленькой Ицин! Но то, что из нее выросло — я не могу даже поверить. Разве тебя не учили почитать свою семью? Разве наше решение для тебя ничего не значит? Какая сила позволила тебе самой решать свое будущее?

Его слова, словно острые ножи, ранили её. Ицин стало нестерпимо стыдно и тяжело от навалившегося чувства вины. Она и правда вновь пожелала большего, чем ей позволялось по праву. Но…

— Но что плохого в господине Шу Чао? — решилась спросить Ицин. — Почему бы вам не выдать меня за него?

Глаза отца наполнились яростью. Возможно, он не мог себе даже представить, что кто-то посмеет оспорить его решение, а, может быть, он почему-то невзлюбил сына министра.

— Ты считаешь, что я обязан перед тобой отчитываться? Ты считаешь, что я глуп и не в состоянии продумать твое будущее с пользой для тебя и семьи? Ты кем себя возомнила? Ты даже понятия не имеешь ни о чем кроме тряпок и еды! Думаешь, что если прочитала много умных книг, то стала умной? Ты хоть представляешь, что это за люди и зачем они сюда приехали?

— Нет, отец, — Ицин не была уверена, что пауза, которую сделал ее отец нуждается в ее ответе, но не вытерпела напряженной тишины.

— Конечно, ты ничего не знаешь! Теперь я сам не знаю, достойна ли ты, вообще, того, чтобы представлять нашу семью в семье багородного торговца!

Лицо Тай Дзяо побелело. Она кинулась к своему мужу, нежно коснувшись его руки.

— Господин, — ласково прошептала она. — Моя дочь глупа, она совершила непоправимое. Но ведь об этом знаем только мы. Это духи расшалились на празднике и вбили в ее голову дурацкую идию.

— Духи, духи… Опять эти духи, — проворчал отец, но кажется его гнев стал затихать.

— Если, конечно, ее не узнали другие слуги, — внезапно добавила наложница Фань. — Или сам министр. Что, конечно, сделает ситуацию еще хуже…

Глаза Тацй Дзяо и наложницы встретились. На лице одной читалась тень улыбки, в то время, как другая сдвинула брови.

— Возможно, твои духи подсказали мне другое решение для нашей проблемы. — Отец повернулся к Ицин. — Я отрежу твои волосы, — сказал он с ледяным спокойствием, — и отправлю на гору. Там ты до самой своей смерти будешь собирать урожай для вина, которое кормит нашу семью. Ты искупишь позор нашей семьи своим трудом.

Мать тут же вмешалась, её голос стал умоляющим:

— Господин, прошу, не делайте этого. Она ещё молода, она не понимает, что делает…

Но отец не слушал. Он повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что она заскрипела на петлях.

Мать осталась на месте, её глаза наполнились ненавистью и разочарованием.

— Ты — голодный призрак, — прошипела она, глядя на Ицин. — Ты только берёшь, берёшь у нашей семьи, ничего не желая давать взамен. Захотела выйти за Шу Чао? Или решила, что таким образом избежишь назначенного замужества? Думаешь, что достаточно выросла для того, чтобы действовать против собственной матери? Да ты и половины не знаешь из того, что натворила! Но мы еще посмотрим, чье решение будет конечным.

Она повернулась и вышла, оставив комнату наполненной её словами, словно тяжёлым дымом. Ицин осталась стоять на месте, её плечи дрожали от сдерживаемого гнева и слёз. Тенин тихо положив руку на плечо своей госпожи, чтобы напомнить: она не одна.