Гранд-адмирал. Том 5. Миттельшпиль

Глава 6

«Страж» беззаботно резал своим корпусом гиперпространство, оставляя за собой световые годы и целые парсеки.

Свободные от дежурной вахты разумные отдыхали и набирались сил согласно внутреннему корабельному распорядку.

Но, в отличие от корабля, в моих апартаментах было крайне неспокойно в текущий момент.

— Ваш доклад принят, агент Браво-Один, — произнес я после того, как капитан Инек закончил отсчет по ситуации в секторе Союзный Тион. — Насколько критична ситуация?

— Военное командование в раздрае, — не кривя душой произнес агент. — Командиры оставшихся разрушителей намереваются узурпировать власть. Один явно перешел на сторону Ми-Ха хатта со своим экипажем. Закупленные на Кариде штурмовые легионы сохраняют лояльность командованию лишь благодаря инициативе «моффа Гронна», объявившего меня своим преемником. Ситуация в любой момент готова накалиться до критической. Ми-Ха хатт перешел к открытому неповиновению в отдаленных системах. И вот-вот наберет силу, чтобы начать уничтожать наши легионы по одному, подчиняя себе планеты. Без достаточных сил флота я не смогу предотвратить все это.

Иными словами — у Инека нет в подчинении ничего, что способно побороть хотя бы один разрушитель.

Если гарнизоны ему еще подчиняются, то вот командиры оставшихся крупных кораблей — уже нет.

А следовательно — мы в любой момент можем утратить контроль над Союзным Тионом.

И план на восточную часть галактики, на создание точки напряжения в тылу Альянса, провалится, едва начав реализовываться.

Нужно быстрое реагирование на происходящее.

— Активизируйте нашу агентуру, — приказал я. — Все очаги недовольства — устранить в меру возможности. Консолидируйте власть в своих руках. Помощь будет направлена в ближайшие сроки.

— Будет исполнено, сэр, — заявил агент, отключая голопроектор.

Что ж…

Противник нанес свой удар, не став дальше играть в попытку понять происходящее с «моффом Гронном».

Это ожидалось, но не так быстро.

Что ж, ответ будет соразмерно жестким.

Я активировал голопроектор, поочередно связавшись с Теневой Стражей и Сверхкланом Ногри.

Далекие звезды, на фоне которых виднелся помрачневший Корусант, некогда сравнивали с драгоценными камнями в короне, жемчужиной которой являлся сам Центр Империи.

Одинокий шаттл типа «Лямбда» выскользнул из гиперпространства, и, ничуть не смущаясь наличия нескольких десятков тяжелых крейсеров типа «Грабитель», направился прямиком к планете.

Пассажир, сидящий в одиночестве в просторном салоне, закрыл глаза, полностью погрузившись в Силу.

Для него не существовала расстояния или преград, чтобы найти объект своих поисков.

Темная Сторона вела его.

Именно она, огнем клокочущей ненависти вела мужчину к планете, на которой горела яркая звезда одаренного.

Того самого, которого он уловил в процессе своих медитаций.

Того, кто станет его жертвой.

Джедай.

Светлая Сторона, источаемая им, дразнима, манила и одновременно обжигала охотника.

Прошло так много времени, когда он сам пользовался ей.

Теперь это в прошлом.

Как и имя, которое он использовал в другой жизни.

Темная Сторона — вот его долгожданное оружие.

Мощь, что сокрушает оковы.

Что дарует победу.

Что дарует превосходство.

Человек сидел с закрытыми глазами, довольный предстоящими событиями, которые он видел в своих медитациях.

И его совершенно не волновало, что промокшие до нитки от липкого пота пилоты его корабля ненавидели тот день, когда родились на свет.

— Мы их здорово раззадорили, — сообщил в комлинк Афар.

На заднем плане звучали взрывы и трескотня бластеров.

— Отступайте к точке эвакуации, — приказал Джехан, посмотрев на задумчивую фигуру в коричневом плаще, терпеливо дожидающуюся прибытия турболифта, который доставит его на нужный этаж.

Интересно, а что за сумку он держит в руках?

— А вы уже там? — уточнил зайгеррианец.

— Не совсем, — уклончиво ответил Кросс. — Мастеру нужно еще немного времени, после чего мы отходим.

— Я бы посоветовал поторопиться, — признался напарник. — Мы подрываем путепроводы и наземные магистрали, склады, арсеналы и парочку казарм, но, как оказалось, им ничего не мешает сносить дома и перебираться из квартала в квартал по ним. Не знаю почему, но они явно расстроены. Похоже, что не стоило отправлять на их базу строительного дроида, наверное. Ох, ну как же там все феерично взрывалось и горело-то! Без обид, Джехан, но что-то мне подсказывает, что у вас будет не так уж много времени, чтобы убраться оттуда.

— Все нормально, — сказал Джехан. — Действуй по плану. Главное — вывезти все, что мы нашли с планеты.

— Не нравится мне твой тон, дружище, — сказал зайгеррианец. — Знаю я пару голофильмов, которые заканчивались так же…

— Конец связи, — оборвал некстати ставшего словоохотливым друга агент Доминиона. — Мастер, на бы поторопиться.

— Уходите отсюда, — решительно произнес Умакк. — Я сделаю все сам. Это мой долг — напомнить джедаям об их совести и наследии.

— Это, конечно, все прекрасно, — заявил Джехан. — Но тут явно скоро будет очень много злых штурмовиков. Афар, похоже, немало их сослуживцев намотал на шарниры строительного дроида…

— Поэтому вам необходимо уходить отсюда, — приказал Умакк как раз в тот момент, когда кабина турболифта достигла их этажа. — Я чувствую приближение Темной Стороны Силы. Это мой бой.

— Может чего несвежего съели? — попробовал пошутить Джехан, но мон-каламари оставил его без ответа, просто шагнув внутрь кабины, которая со скрипом и грохотом падающей штукатурки утащила его наверх.

Агент Империи постоял некоторое время, раздумывая над последствиями, после чего активировал комлинк.

— Алесси, слушай меня внимательно. План меняется.

Шаттл опустился отнюдь не там, где предполагалось изначально.

В процессе полета пассажир приказал изменить конечную точку.

И теперь «лямбда», которая предоставила всем патрулям — на орбите и в воздухе — необходимые коды допуска высочайшего уровня, снижалась в тылу дислокации имперских войск вблизи Храма джедаев.

Едва пандус посадочной аппарели коснулся пермакрита, по нему уже слетел человек, с ног до головы завернутый во все черное.

Черные сапоги и брюки, рубаха и плащ с бронированными наплечниками и капюшоном, спадающим на глаза, скрывая верхнюю часть лица.

Из-за быстрой походки его плащ взметался за спиной подобно крыльям огромного мыше-ястреба.

И благодаря этому караульные — как простые солдаты, так и штурмовики — могли разглядеть болтающийся на поясе световой меч.

А также темную имперскую форму, на которой виднелась планка различия с цветами Инквизитория.

Оружие, форма и поведение разумного давало понять, что лучше всего не вставать у него на пути.

Но кто-то из молодых солдат, входящих в состав караульной роты самого военного коменданта Корусанта, этого явно не знал.

И заступил дорогу чужаку.

— Немедленно представьтесь и…

Его слова оборвались на полуслове, когда прилетевший откуда-то сбоку транспортный контейнер среднего размера снес молодому солдату голову, размозжив ее о броню стоящего рядом шагохода-самоходки.

Переломив при этом одну из опор, отчего машина с грохотом рухнула на бок, подняв тучу пыли.

И, словно этого было недостаточно, треск давно не обновлявшегося пермакрита под тушей заставил броситься солдат врассыпную.

С грохотом часть посадочной площадки, превращенной в артиллерийскую позицию единственного орудия, доставленного на площадь перед Храмом, рухнула, не предвещая ничего хорошего ни для шагохода, ни для тех, кто не успел его покинуть.

Второго часового, который попытался заступить дорогу, незнакомец обезглавил световым мечом.

Алый клинок на мгновение ожил и втянулся обратно в рукоять.

Штурмовики, стоящие рядом со входом в командный походный бункер, даже не пошевелились при виде черного человека.

И он беспрепятственно вошел внутрь.

Увидев перед собой большой тактический стол и двух офицеров, разглядывающих объемную картину Храма джедаев.

—… третий отряд так же полностью уничтожен, — сообщил дежурный офицер коменданту. — Мины реагируют на металл и…

Тот, кому он это говорил недовольно морщился.

Но еще больше он нахмурился, когда увидел перед собой вошедшего обладателя светового меча.

— Кто вы? — грозно спросил он, вскочив со своего места.

Невидимый удар под колени заставил коменданта рухнуть на пол, ударившись при этом лицом о край стола.

— Вопросы задаю здесь я, — жестко отрезал вошедший. — Почему джедай в Храме до сих пор не уничтожен?

— Там есть джедай? — охнул дежурный офицер.

И в то же мгновение, когда неизвестный выбросил в сторону руку, увенчанную сжатыми, словно в захвате пальцами, военный рухнул с переломанной шеей.

— Бесполезные, — изрыгнул одаренный, вновь посмотрев на коменданта Корусанта, пытающегося прекратить течение крови руками. — Я задал вопрос, генерал!

— Мы ищем пути проникновения…

Раздался еще один хруст сломанной шеи.

Тело коменданта рухнуло на пол.

— Неудивительно, что Кейн проиграл, — сплюнул на пол человек в черном. — Бесполезная биомасса.

Ни слова более не говоря, он развернулся и покинул штаб.

Остановившись рядом со штурмовиками, он посмотрел на бегающих в некотором отдалении солдат, заботящихся о том, как бы спасти потерянную технику и соратников, небрежно бросил одному из них:

— Сообщи всем командирам, что теперь штурмом и Корусантом заведую я, — его голос прозвучал с угрозой и обещанием расправы.

— Слушаюсь, сэр, — невозмутимо ответил безликий воин в белой броне.

Правда, и он несколько дрожал.

С легким скрипом двери коммуникационного центра Храма джедаев разошлись в стороны, пропуская наружу скромную фигуру, одетую в традиционную для джедаев рясу, поверх которой был наброшен плащ.

Но, насколько помнил агент Кросс, джедаи носили белые туники.

И коричневые плащи.

Мастер Бре’ано Умакк был облачен в черные одежды.

Покопавшись в памяти Джехан вспомнил, что Орден дженсаарай — по крайней мере те, кого он видел — с присоединением к Доминиону стали носить именно черные туники и черные плащи.

Поверх которых надевалась броня, выполненная из устойчивого к энергетическому оружию материала.

«Он что, носил эти одежды с собой?» — подумал Кросс, встретившись взглядом с бывшим джедаем.

— Вы должны были покинуть Храм, агент Кросс, — голос мон-каламари звучал глухо.

И отдавал обреченной решимостью.

— Должен, — согласился Джехан. — Но, не обязан. Храм окружили тысячи бойцов Содружества. Штурмовики, пехота — все они скоро будут здесь.

— Именно поэтому вас тут не должно было быть к этому моменту, — сказал мон-каламари, направляясь в сторону турболифта.

Как ни странно, но после тридцати лет разрухи, техника Храма все еще действовала.

Конечно, в первую очередь благодаря работе агентов из отряда Джехана и Алесси.

— Я не привык оставлять за спиной бойцов, с которыми иду на миссию, — ответил Джехан.

— В самом деле? — поинтересовался мон-каламари.

Кросс задумался над тем, что, собственно Умакк знает о прошлом бывшего имперского агента.

Вряд ли многое.

В том числе и то, как Джехан обошелся с Элли.

Пообещав ей после убийства Яко Старка большое будущее, но бросив, умотав на службу Империи.

И вернулся…

Столько лет спустя.

Ради мести.

— Теперь — да, — не стал кривить душой Джехан. — Мы вместе пришли сюда, вместе и уйдем, мастер.

— Это неправильно, — бровей у мон-каламари нет, но почему-то Кроссу казалось, что тот хмурится. — То, что грядет — это мой бой. Не ваш. Они здесь потому что я захотел достучаться до умов и сердец моих бывших соратников. Я отправил им сообщение. И воспользовался возможностью записать его и поставить на повтор. Рано или поздно кто-то из них откликнется.

— Один джедай против батальона-другого солдат, в руках которых все, начиная от бластеров, заканчивая ручными переносными пусковыми установками? — уточнил Кросс.

— Я не джедай, — глухо ответил мон-каламари. — Больше — нет.

Он замолчал и просто шагал.

Джехан шел чуть позади, стараясь держаться в одном шаге за его левым плечом и стараясь выглядеть торжественно и величаво, лишь бы не выказать вполне обоснованного страха.

Он заставлял себя думать о чем-нибудь другом.

О чем угодно.

Если он не перестанет думать о том, насколько плачевны их дела, то прямо здесь рухнет на колени и вывернет наизнанку свои внутренности.

Солдаты Содружества, как и предполагалось, запеленговали источник передачи и выдвинулись к Храму.

Они окружили древнюю постройку, подогнали технику и разбили полевые штабы.

Командиры не имели большого желания соваться в неизвестность, предпочитая отправлять в полуразрушенную постройку отряды разведчиков.

Которые неминуемо подрывались на расставленных в местах наименее очевидного прохода в Храм, минах и растяжках.

Этот факт заставлял противника медлить — они искали более безопасную дорогу внутрь Храма.

Используя многочисленных дроидов-разведчиков.

И, совсем скоро, они поймут что внутри нет никакой армии или даже боевого отряда.

Скоро начнется штурм.

Створки турболифта разошлись в стороны.

— А я уж думал, что вы там на каф решили задержаться, — встретил их сидящий напротив выхода на куске векового пермакрита, выпавшего из ближайшей стены, зайгеррианец.

Афар сидел, разложив рядом с собой пару бластеров, несколько карабинов, связку термальных детонаторов и строгал боевым ножом кусок строительной арматуры.

Как ни странно, но у него получалось.

И получалось довольно давно.

У ног зайгеррианца лежала добрая сотня десятисантиметровых дюрасталевых заточенных кусов арматуры.

— Агент Сагаал Шан, — поприветствовал его мастер Умакк. — Вы тоже здесь… Это не правильно. Я приказал всем отступать.

— Да, я слышал, — невозмутимо произнес зайгеррианец, разглядывая заостренный кусок арматурины.

Судя по всему, он оказался доволен, поскольку отложил ее в сторону к доброму десятку таких же.

— И тоже, как агент Кросс, не подчинились.

— Мне — можно, — вздохнул Афар. — Я вообще вольнонаемный. Работа сделана — все, что смогли найти — нашли. Джедайский маяк, судя по той делегации снаружи, — он небрежно махнул рукой себе за спину, где располагались развороченные еще во время уничтожения джедаев тридцать лет назад руины Вестибюля, — тоже заработал. Я — свободный разумный. Контракт выполнен. Груз и люди — в безопасности в сотне километров отсюда.

— Тогда что вы тут делаете? — спросил Умакк.

— Арматуру зачищаю, — просто ответил зайгеррианец.

— Зачем? — поинтересовался мон-каламари.

— Чтобы вы спросили, — устало вздохнул Афар.

Он посмотрел исподлобья на стоящих перед ним мужчин и ткнул покореженным виброножом в сторону одного и второго.

— Вы вдвоем решили остановить три батальона солдат?

— О, — отозвался Джехан. — Уже три?

— Минут пять назад подошел еще батальон штурмовиков, — пояснил Сагаал Шан. — На «Джаггернаутах». Думается мне, на них они прорыв в Храм и начнут. Сразу же, как наступит темнота. Воспользуются преимуществами брони. Раз уж магнитные мины проредили число их разведчиков на спидере, действовать будут наверняка. И вычищать будут этаж за этажом.

— Не припомню я, чтобы мои ребята устанавливали магнитные мины, — покачал головой Джехан.

— Так и я здесь не десять минут сижу, — невесело хмыкнул наемный шпион. — Так что, какой план?

— Вы оба — уходите из Храма через Нижние Уровни, — заявил мон-каламари. — Я встречу их один. Таков мой путь.

— Значит, — подытожил зайшеррианец, откладывая в сторону еще одну арматурину, — плана нет. Впрочем, ничего нового. Обычный рабочий день в конторе у сумасбродного босса. Я в деле.

— Мастер, нас не переспорить, — криво усмехнулся Джехан. — Мы Палпатина пережили. И Айсард. И Пестажа. И половину правительства и руководителей имперской бюрократии.

— Так проживите подольше, — ответил мон-каламари. — Уходите, пока еще есть возможность.

— Нет, — ответил Джехан. — Только вместе с вами. Сражаться против штурмовиков в одиночку — это глупая затея.

Мон-каламари посмотрел на Афара.

— А я что? — наигранно удивился тот. — Я вообще арматуру строгаю, никого не трогаю. Кстати, — он указал ножом на термальные детонаторы. — Игрушки новые, прямиком с гренадеров снял. Довольно мощные — мы одной такой танк подорвали, а другой — путепровод обрушили. Так что — поосторожнее.

— Это неправильно, — покачал головой мон-каламари. — Кто-то должен возглавить оставшихся. И вывезти все то, что мы нашли здесь.

— Алесси справится, — уверенно сказал Джехан. — А мы присоединимся к ним попозже.

— Не присоединимся, — уверенно сказал Умакк. — Любой, кто останется здесь после захода солнца — не жилец. У вас другая судьба, агенты.

Джехан приложил ладонь ребром ко лбу, посмотрел в сторону входа в джедайскую обитель.

Сквозь дыры в стенах виднелись лучи закатного светила.

— Значит, сегодня мы не умрем, — заключил агент, посмотрев на мон-каламари. — Это ж Сила сказала, что у нас другая судьба?

— Будущее изменчиво, — напомнил Умакк. — А у вас, агент Кросс, еще осталось невыполненное обязательно. Здесь нас ждет только смерть.

Да.

У него есть обязательство перед собой.

Найти и прикончить Кронала.

— Лишний повод выйти из этой передряги победителем, — усмехнулся специальный агент.

— А я так вообще сегодня на всю ночь свободен, — заявил Афар, закончив с еще одной арматурой. — Ну, раз слезливые мотивационные речи закончились, кто-нибудь мне поможет парочку сюрпризов расставить?

Несомненно, он боялся смерти, однако он переживал это чувство и раньше… и без сбивающей с ног тошноты.

Джехан стиснул рукоять бластерной винтовки, бросив взгляд на засевшего в полусотне метров от него Афара.

Зайгеррианец был спокоен, но агент прекрасно знал, что это — не более чем ширма.

Кросс еще раз посмотрел на появившихся в дальней части Вестибюля солдат противника.

Как и предполагал друг — они не стали заморачиваться дальнейшей разведкой — пустили вперед «Джаггернауты», на которых и пробили стены настолько, чтобы иметь возможность высадить десант внутрь помещения.

Не самое удачное решение для многовековой архитектуры, но что-то подсказывало, что вряд ли джедаи придут сюда для выяснения кто прав, а кто виноват.

Джехан еще раз глубоко вдохнул, успокаиваясь.

Только ощущение гладкой надежной поверхности помогало ему сохранять лицо и не забрызгать рвотой полы одежды.

Нет, во многих переделках он успел поучаствовать, но чтобы втроем против трех батальонов солдат…

Да при поддержке тяжелой техники…

Рот наполнился слюной, ребра ходили ходуном. Чтобы его не вырвало, Джехан зажмурился.

— Кросс? — голос Афара, приглушенный и встревоженный, раздался откуда-то снизу. — Ну, ты еще скажи, что у тебя паническая атака!

— Не дождешься, — процедил Джехан, перехватывая бластер поудобнее. — Когда начинаем-то?

— А ты сам поймешь, — загадочно произнес зайгеррианец. — Главное — не высовывайся. И отключи на шлеме внешние уловители звука. Их передовой «Джаггернаут» почти…

Да, головная машина с грохотом и визгом пермакрита по металлу, двинулась вперед, вглубь Вестибюля.

По обе стороны от него двигались отряды штурмовиков.

Джехан выполнил пожелание друга.

Теперь, чтобы не произошло снаружи, он просто не услышит.

Какое-то время машина на огромных колесах двигалась без препятствия, пока не произошло то, ради чего Афар и занимался тем самым бездельем у кабины турболифта.

Рвануло так, что у Кросса едва не лопнули барабанные перепонки.

Грохот многократно отразился от стен Храма, превращаясь в настоящее акустическое оружие.

Которое вместе со смертоносной тучей разлетевшихся по вестибюлю заостренных кусков арматуры буквально выкосило передовые отряды штурмовиков противника.

Джехан активировал все системы своего шлема как раз в тот момент, когда со звоном в камень над его головой вонзилась одна из тех самых арматур.

Пробив почти двадцать сантиметров дюрабетона, она наполовину вышла из куска потолочного перекрытия, который Джехан использовал в качестве временного укрытия.

— Твою мать, — прошипел он больше от неожиданности, чем от реального испуга.

Выглянув из-за укрытия, он увидел, что слегка ошибся с оценкой ситуации.

Подорвался не только головной «Джаггернаут».

Бомбы оказались разложены на пути каждого из них — Афар, по-видимому, удачно угадал место проникновения противника и подготовил им чудесные «сюрпризы».

Но, судя по крикам раненных и хрипам умирающих, они им явно не понравились.

Судя по тому, что удавалось разглядеть сквозь завесу пыли, боевые машины подорвало таким образом, что они целиком заблокировали вестибюль и проход к нему извне.

При этом, машины были нашпигованы обрезками арматуры почище некоторых животных, которым природа позволяла носить такие «крашения» в целях защиты от более сильных хищников.

И ни одна из них не подавала признаков жизни.

Приглядевшись, можно было понять почему — смотровые окна демонстрировали пробоины в транспаристали.

Экипаж — по крайней мере водители — мертвы.

Но маловероятно, что заостренная арматура, рванувшая под бронированным корпусом, могла пройти такой путь.

Вот пробитые громадные колеса — это да, это еще можно допустить.

Но не броня.

Вероятно тут постарался их мастер-джедай, со своей Силой и джедайскими фокусами.

— Да сколько ж ты их заготовил, — только и смог вымолвить Джехан, вылавливая в компьютерный прицел визора шлема выжившего солдата.

— Больше нет, — весело произнес зайгеррианец, первым открывая огонь по противнику.

Джехан присоединился.

Контуженные взрывом и смертями своих товарищей солдаты противника первые несколько минут были прекрасной целью для двух метких стрелков.

Один за другим, поражаемые в различные части тела, штурмовики и пехота валились на пол.

Чтобы больше никогда не встать.

Краем глаза Джехан увидел как шевельнулся ствол пушки на броне «Джаггернаута».

Все, что он успел сделать — отпрыгнуть в сторону и заползти за другое укрытие, прежде чем зеленая вспышка не превратила его предыдущее укрытие в шрапнель из щебня пермакрита.

А в следующее мгновение сквозь пыль прорезался голубовато-белый клинок чистой энергии.

Без лишних криков и телодвижений мастер Умакк спрыгнул со внутреннего балкончика Вестибюля прямиком на крышу «Джаггернаута» и световым мечом перерубил ствол орудия.

Затем, перепрыгнул на другой и снес голову выбирающемуся из люка штурмовику.

При этом ловко забросил термальный детонатор в десантный отсек.

Первая и вторая машина рванули одновременно.

Очевидно стрелок поврежденного орудия так и не понял что произошло.

Неисправные системы пушки сдетонировали и разворотили борт машины, в то время как ее соседку раскрыло изнутри.

Словно распустившийся цветочный бутон.

А мастер-джедай не останавливался.

Пока стрелки выбивали по одному-два бойца противника, он успевал уничтожить пару отрядов, добавляя их трупы к другим таким же неудачникам из Содружества.

Он буквально выкашивал солдат противника, не забывая отражать их выстрелы бластеров и перенаправлять в противника.

Покинув уже второе укрытие, Джехан заметил, что Афар сделал тоже самое.

На плече зайгеррианца виднелся ожог от бластера, но тот даже не замечал его, меняя энергоячейку.

— Видал? — крикнул напарник. — А дедок-то, кажется, в раж вошел! Там штурмовиков на запчасти разбирают! Без регистрации и текстовых сообщений на короткие номера!

Джехан подхватил спрятанный у этого укрытия тяжелый повторитель и высунулся с ним наружу.

Несмотря на свой вес, тяжелый повторитель полностью оправдывал свое назначение.

Потоки исторгаемой им плазмы слились воедино.

Словно длинный зеленый луч света, который плавил все на своем пути, что имело несчастье там оказаться.

Броня, тела, пермакрит, еще тела…

Штурмовики погибали, даже не успевая как следует разобраться в ситуации, происходящей внутри Храма.

Они небольшими группами пробивались через проломы в стенах и меж корпусов дымящих и горящих машин.

И едва их броня оказывалась в зоне досягаемости, они становились добычей трех хищников — двух стрелков, и одного вроде бы мирного мон-каламари…

Который только что голыми руками проломил грудную пластину штурмовика одним ударом.

— А ты знаешь, — прокричал Афар, — мне кажется Империя совсем немного привирала, что они тут с легкостью расправились с джедаями. И парни из 501-го тоже всей правды не рассказывали. Если один дедок такое вытворяет, то представь, что тут было, когда здесь находились сотни джедаев.

— Не было тут сотен! — крикнул Джехан. — Только ученики и раненные джедаи! Всех остальных растащили по фронтам.

— А! — рядом с Афаром оказался солдат противника, которого тот не заметил вовремя.

Джехан снес тому верхнюю часть тела.

— Спасибо! — крикнул зайгеррианец, подхватывая упавшую Е-11 у убитого. — У меня как раз перегрелась винтовка.

«Какая у тебя скорострельность-то?» — только и подумал Джехан, видя раскаляющийся ствол повторителя.

Но, одно дело повторитель, а другое — винтовка.

Конструктивно невозможно…

Рядом щелкнул бластерный выстрел, и мужчина сменил приоритет, подстрелив неудачного стрелка.

Но противник все прибывал.

И явно не намеревался останавливаться.

Джехан и Афар все больше отходили к последнему импровизированному рубежу обороны.

Даже тот факт, что от подрыва нескольких растяжек рухнули громадные колонны, раздавившие не один десяток бойцов противника, не охлаждал их настрой атаковать.

Пока что удавалось отстреливать особо ретивых гранатометчиков, которые намеревались похоронить обоих агентов под развалинами Храма.

Но Джехан понимал, что так не может продолжаться постоянно.

Нужно отступать.

Уходить.

Он понимал, что Бре’ано Умакк хочет выиграть как можно больше времени для того, чтобы быть спокойным относительно своей миссии.

Он хочет быть услышанным всеми оставшимися джедаями.

И, в принципе, Кросс его понимал.

Если хотя бы десяток-другой джедаев выберутся из своего подполья и присоединятся к Доминиону, то…

Будет явно лучше, чем сейчас.

Но жертвовать ради этого своей жизнью — не стоит.

Они выиграли времени столько, сколько могли.

С начала штурма уже минут сорок прошло.

Скоро уже горы из трупов начнут образовываться.

— Пустой, — заявил Сагаал Шан, юркнув к нему в укрытие. — Есть картриджи?

— На разгрузке посмотри, — Джехан полоснул из повторителя по высунувшимся пехотинцам противника и превратил их в мертвецов.

— Пусто! — невесело отозвался Афар, прекратив прохлопывать на товарище накладные карманы.

Джехан выругался.

Не может такого быть.

У него был хороший запас, которого бы хватило на небольшую войну!

Только если…

Секундной передышки ему хватило для того, чтобы найти оторвавшийся подсумок, лежащим всего в десятке метров от его нынешней позиции.

Похоже, что его «срезало» шальным выстрелом, когда он перебегал с одного укрытия до другого.

В повторите осталась сотня зарядов, после чего будет туго.

Кросс спрятался за укрытием.

— Картриджи и ячейки в десяти метрах от нас, — произнес он. — Если не вернем — жизнь наша будет недолгой.

— Но, зато ярко закончится, — хохотнул зайгеррианец, показав термальный детонатор.

Джехан его понял без лишних слов.

В плен им попадать никак нельзя.

Можно быть сколько угодно готовым к пыткам и допросам, но всегда найдется тот, кто так или иначе развяжет язык.

А знают они слишком много, чтобы достаться врагу в здравом уме и без дыры в черепе.

— А дедуля-то прав, выходит, был, — подытожил Афар. — Никто отсюда не уйдет живым.

— Да уж, это точно, — согласился Джехан.

Потом его поразила догадка.

— А где Умакк⁈

Все встало на свои места.

Он понял то, что не мог осознать всю свою жизнь.

До сего момента.

Нет ничего, чего следует бояться.

К сожалению, он только сейчас, каково это — когда в твоей власти быть тем, кто ты есть на самом деле.

Ему даже ни к чему было знать, кто он есть.

Он мог сам это решать.

Он мог выбирать, и действовать.

Внезапно его жизнь наполнилась смыслом.

Прежняя неопределенность перестала мучить его.

От нее не осталось даже воспоминания.

Ни слабости.

Ни сомнений.

Он видел нескрываемые сомнения на лице агента Кросса, когда говорил ему ту мантру самоуспокоения.

Причины, по которым он якобы боялся вступить в противостояние с убийцами Фалона Грея.

С Дартом Вейдером, когда тот посещал Дантуин.

Давние сомнения и страх исчезли вместе с его нерешительностью, которую он отбросил, записывая обращение к своим прячущимся по всей галактике братьям и сестрам по Ордену.

Он нашел тот ключевой элемент, который, как ему казалось, никак не укладывался в ту концепцию, которую он выработал за десятилетия бегства от джедайского наследия.

Идеология ничего не стоит, если ты не готов отдать за нее жизнь.

Не просто убивать врагов, но и не щадить себя.

Ситы этого не понимали.

Джедаи этим жили.

Но, одни были готовы идти на все, ради достижения целей — только не жертвовать собой.

Вторые без возражений шли на плаху с гордо поднятой головой, но не готовы переступить границы самими собой созданных правил, чтобы добиться цели, устранить причину, а не мотаться по галактике, подобно пожарной команде, избавляясь от последствий.

Именно поэтому он должен делать то, что делает.

Это испытание его веры, его учения, всего того, что он преподавал Ордену дженсаарай.

Мастер Умакк почувствовал обжигающее воздействие на свое плечо, куда пришелся заряд пропущенного им бластера.

Это подействовало отрезвляюще.

Груз многочисленных лет спал с его плеч; глаза загорелись, как будто в красноватом жаре заплясали искорки.

Он чувствовал себя начищенным до блеска не хуже новенького боевого дроида, и крепким, как парочка таких дроидов.

Он чувствовал, как гнев и боль заструились по его телу.

Придавая сил.

Оружие Темной Стороны Силы легло в его руки.

Он учил, что не стоит бояться проявления эмоций.

Что это часть любого разумного существа.

Что джедаи ошибались, отвергая их.

И что даже в самом Кодексе прописано не отречение, а контроль эмоций разумными.

Но до сих пор это были просто слова.

Потому что до сих пор он был не больше, чем теоретиком, который боялся взять это оружие, о котором говорил.

У него на обучении были дженсаарай, которые уловили эту истину раньше него и применяли ее во благо.

Он обучал датомирских ведьм, которые привыкли управлять Силой и Темной Стороной.

И их обучение сводилось лишь к постижению «джедайской» части нового учения.

Но, чтобы обучить кого-то обеим сторонам новой науки, продемонстрировать все это на практике…

Такого еще не было.

Потому что он боялся сам себя.

Боялся падению на Темную Сторону.

Но сейчас, понял, что он фактически превратил свои же труды в мертворожденный плод.

И сейчас у него есть всего один шанс на то, чтобы исправить это упущение.

Иначе Орден дженсаарай никогда не смоет стать тем, чем он видел будущее джедаев.

Умак выпустил свой гнев сквозь тело, превращая его в смертоносную Волну Силы.

Он не обучался этому приему, полагая его излишне разрушительным.

И вновь пришел к выводу, что сам себя загнал в ловушку.

Какая может быть разница, разрушительно ли твое орудие или нет, если ты сражаешься за правое дело?

Сила — инструмент.

Нельзя забивать гвозди гипердвигателем.

Но и на репульсорах галактику не пересечь.

Масштаб применяемой Силы должен быть соразмерен угрозе и поставленной перед тобой цели.

И нет в этом случае ни Темной, ни Светлой, ни желтой, ни красной сторон Силы.

Есть только разумный.

И его возможность направить Силу на благо.

Или во вред.

Ситы правы.

Не Сила повелевает тобой, а ты Силой.

Джедаи правы.

Бесконтрольное могущество — это путь разрушения.

Не должно быть мелочной мести.

Ни алчности.

Ни желания властвовать над другими.

Никакого радикализма.

Убийство в гневе не делает тебя чудовищем, если ты сделал это по весомой причине, а не потому что тебе наступили на больную мозоль.

Нельзя быть лицемерным, говоря, что джедаи не могут никого убить после того, как Орден устраивал охоту за ситами, бомбардировал миры, уничтожал мандалорцев на Галидраане…

Абсурдно и глупо идти в бой и вести себя как дроид, отгораживаясь от осознания причиненных тобой смертей.

Только контроль и ответственность за свои действия отделяют разумного от монстра.

И никак иначе.

Отражая очередной выстрел обреченного на смерть штурмовика, он украдкой посмотрел на бело-голубой клинок своего меча, пронзивший тело вражеского солдата.

Смотрел с интересом, словно в свечении элегантного орудия можно было прочитать будущее.

И он улыбался тому, что видел.

Он почувствовал возмущение в Силе, толчок из глубины, некий импульс: момент настал.

Словно по команде вражеские бойцы прекратили стрелять.

Они не сбежали, не укрылись.

Просто замерли, не отводя от него оружие.

Они ждали.

Мастер-дженсаарай сорвал с себя черный плащ, прожженный в десятках мест, оставшись лишь в робе и легкой броне своего Ордена.

Броне и робе, которые он не надевал до сих пор, носил с собой, словно напоминание о своей трусости.

Горящие темным огнем артерии сократились, распространяя вокруг себя черноту ярости и гневу.

Аналогичному тому, который двигался

Его черный плащ плавно опустился на пол, став посмертным саваном для нескольких вражеских бойцов.

Бре’ано Умакк больше не боялся.

Он больше не лицемерил.

Он избрал судьбу и был готов встретиться с ней лицом к лицу.

Настало время проверки его учения в бою.

Инквизитор был готов повесить комлинк на пояс.

Он только что остановил атаку на Храм, понимая, что сейчас джедай измотан как никогда прежде.

Настало время и самому появиться.

Но, неожиданно, комлинк разразился трелью.

Устройство показывало, что его вызывают из штаб-квартиры Инквизитория в Содружестве Пяти Звезд.

Такие звонки не следует игнорировать.

— Я слушаю вас, шеф-инквизитор Драс.

В голосе инквизитора не было ни почтения, ни трепета.

Несмотря на то, что он прекрасно понимал, что с ним может сделать непосредственный начальник.

Которым Оло Драс стал после того, как весь Инквизиторий узнал о возрождении своего Императора.

Их перераспределили по направлениям, превратив, по большей части в надсмотрщиков и элитных шпионов взамен бесславно утраченного в прошлом году Убиктората.

Шеф-инквизитор Драс стал старшим над инквизиторами, действующими в составе сил Содружества Пяти Звезд.

— Нет, это я тебя слушаю, инквизитор, — в голосе начальника звучали неприкрытое раздражение и безудержная ярость. — Почему я должен узнавать о провале кампании Кейна не от тебя, а из «ГолоНета»⁈

Хороший вопрос.

— Я прибыл на Корусант, чтобы доложить лично и…

— И с каких пор моя штаб-квартира находится в Имперском Центре? — поинтересовался шеф-инквизитор.

Его голос перестал источать хоть какие-то эмоции.

А значит, что он абсолютно все знает.

И тот факт, что шеф-инквизитор при обращении даже не назвал его имени, говорит само за себя.

Он облажался.

Потому Инквизитор молчал.

Он просто шагал навстречу своей судьбе.

— Что ты делаешь в Имперском Центре, инквизитор? — переиначил вопрос начальник.

— Я уловил на планете присутствие сильного джедая. И намерен его уничтожить. Здесь и сейчас.

Из комлинка донесся смешок.

— А сможешь?

Отвечать инквизитор не стал.

Он раздавил коммуникатор в руках и Силой оттащил в сторону обломок стены, который мешает ему пробраться внутрь Вестибюля.

Бросив взгляд на застланный трупами пол бывшего дома джедаев, инквизитор посмотрел на солдат, которые исполняли его приказ.

Затем огляделся, в поисках цели, за которой он принял.

Ради которой он прожил так долго.

А вслед за ним двигались штурмовики из второго батальона.

Первый, судя по всему, полег здесь в почти полном составе.

Отряд за отрядом без остановки скользил мимо искореженного дюрастила, который гудел и скрежетал, остывая.

Воины исчезали в наполненном дымом и тенями атриуме, с оружием наизготовку, внимательно следя за любым намеком на появление врагов.

Один отряд сразу же помчался к единственной не искореженной машине — проверить наличие в ней живых.

Вот уже пять минут прошло, как они ушли.

Пять минут, как он стоял здесь, в ожидании ответов.

Ни один из отправившихся к «Джаггернауту» не вернулся.

Лишь грохот падающих кусков стен — он раздается тут повсюду.

Инкизитор поспешил туда.

Он уловил оттенки Темной Стороны, а потому был обязан проверить что там происходит.

Ему не удалось бы так долго выживать в этой войне, если бы он недооценивал джедаев.

И он нашел того, кого искал.

Одинокий силуэт, который, воздев вверх руку с зажатым в ней световым клинком, демонстрирует стойку готовности из арсенала Формы III: Соресу.

Инквизитор посмотрел на разумного, внешность которого от него скрывал налетевший пылевой туман.

Он опасен: словно песчаная пантера, вышедшая на охоту.

Мягкая, но упругая стойка.

Собранность.

Готовая в ту же секунду превратиться в бросок хищника.

Холодок суеверного ужаса пробежал по спине инквизитора.

Нет, это не то, что он искал.

Не сломленный джедай, погрязший в своих рассуждениях о предназначении будущего Ордена.

Дюрасталь, которая закалена в горниле.

Сражение с таким ранкором не обещает ничего хорошего.

Инквизитор отдал приказ.

Слева и справа от него появились штурмовики.

В ту же секунду рядовых воинов словно порывом ветра отнесло назад: противник применил Силу, чтобы мягко намекнуть на то, что пришедший ради дуэли, должен ее начать.

А не прятаться за спинами тех, кто все равно ничего не изменят.

Офицеры оглядывались на своих командиров, которые, в свою очередь, смотрели на инквизитора.

— Ты! Эй, ты! — нервно выкрикнул последний, обращаясь к фигуре. — Кто ты такой? И что тут делаешь?

Ответом ему было глухое, насмешливо веселое урчание.

— Разве ты не узнаешь меня, подлый ученик? Это я — Бре’ано Умакк. Тот, кто встал и стою на твоем пути.

Казалось бы, можно расслабиться.

Ведь это должен был быть тот, кого он искал, чтобы предать смерти.

Тот, кто нашел и обучил его искусству слабости — учению джедаев.

Тот, кого он мечтал убить с тех самых пор, как пошел на службу в Инквизиторий.

И тот, кто своим отблеском в Силе привлек его на Корусант.

Но это не он.

В его голосе не было больше ни слабости, ни дурачества, выраженного заумными речами, которые не имели никакого смысла.

Хотел ли бывший ученик сражения с ТАКИМ бывший учителем, который после тридцати лет прозябания, словно уловил второе дыхание⁈

Но, так или иначе, но цель всего контингента, собранного у Храма джедаев — найти и заставить заткнуться джедайский передатчик навеки.

Потому что ничего хорошего он не принесет.

— Сдавайся! Со мной сотни воинов! Не надеешься же ты остановить нас⁉ Один!

— Мне не нужно вас останавливать.

В этом заявлении было нечто большее.

Нечто фундаментальное.

То, что привлекло инквизитора когда-то для обучения у этого разумного.

Но гораздо более мощное, весомое.

Несокрушимое.

То, чего следует бояться.

— Мы все равно добьемся своего, — как-то неуверенно заявил инквизитор, испытывая, как тогда, на «Жнеце», приступ паники. — Прочь с нашей дороги и останешься цел!

— Хотите, чтобы я посторонился? — мон-каламари взмахнул светящимся клинком. — Подходите, отодвигайте.

Пыль рассеивалась, и оказалось, что перед инквизитор стоит ровно тот, кого он желал найти.

Но этот разумный был облачен в черные одежды, а его клинок, словно смертоносная стрела, был нацелен прямо в инквизитора.

Его сутулость куда-то пропала.

Его потускневший взгляд горел праведным огнем.

А еще он желал боя.

И это был уже точно не джедай.

Это… нечто более страшное, чем сит в своем обыкновении.

Неостановимое, словно сама стихия.

То, что нельзя отменить, закрыть глаза и надеяться, что увиденное пройдет само собой.

Перед инквизитором находилось ПРЕПЯТСТВИЕ, которое не подвинется.

Его можно только снести.

— Тысячи воинов уже на подходе, — повторил инквизитор, беспомощно потрясая кулаком. — А ты один, джедай!

— Один… дженсаарай!

— Ты безумец, старик!

Непонятно почему, но инквизитор до смерти боялся этого существа.

Ответом был легкий и громкий смех, полный ощущения радости и свободы.

— Нет. Я — мастер-дженсаарай Бре’ано Умакк — сверкающий клинок ожил и начертил в воздухе серию великолепных фигур, осветив весь свод и словно окружив полное безудержной звериной грации тело мон-каламари радужным ореолом. — Этот Храм, — заявил он с радостной улыбкой, — мой дом. И я не уйду отсюда, пока не созову всех своих пугливых братьев и сестер назад. С тобой сотни воинов? Отлично. Сегодня неплохая ночь, чтобы умереть. Нападайте: поодиночке, или все сразу. Мне нет разницы, — закончив вращение, клинок покачнулся у груди Умакка, и в темноте сверкнул его белозубый оскал. — Пока я жив — маяк будет работать. Ни ты, ни твоя свора бешенных шакалов не отключите его, пока я жив. Никто из вас не пройдет.

А вот это уже похоже на вызов.

Темная Сторона взывала к выяснению личности сильнейшего.

Жгла изнутри расплавленным металлом.

Инквизитор отцепил с пояса световой меч и активировал его.

— Начнем, старик.

Учитель и ученик бросились в атаку.