Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 8. Спятивший беглец

Имя: Валетей Протит. Место: Остров Суалига

– Брат, подъем! – Мелид ввалился в комнату Валетея. Его младший брат команду не воспринял, тогда старший снял сандалию и метнул ее в прямо в лицо спящему. А попал в Гуильду. Та взвизгнула – и это разбудило ее муженька еще лучше. Правда, Мелиду пришлось улепетывать со всех ног. Шутка шуткой, а макатийская девчонка могла так врезать, что самым крепким портойям приходилось потом вымачивать синяки в холодной воде.

Спать хотелось смертельно, но Валетей поспешил во двор – вдруг удастся увидеть развязку погони. Увы – когда юноша появился на пороге, Мелид уже натягивал сандалию на ногу, одновременно почесывая зад.

Небо было еще почти черным, всё вокруг дремало, и только подворье Протитов жужжало как улей.

– Что все-таки случилось? – спросил Валетей у брата.

– Петениц твой сбежал, – сухо кинул Валер. Отец подошел почти незаметно и был хмур. Мрачнее штормового неба.

«Мой Петениц», – усмехнулся юноша. В семье так все и говорили о них: «чужаки Валетея». Три чужеземца, которых он нашел на берегу Суалиги, действительно, оказались не ара и не Первыми. На вид обычные коренные обитатели Прекрасных островов, разве что пониже ростом и покоренастее. Но совершенно другой язык, не похожий ни на что. На руках, на груди – странные костяные и ракушечные украшения, каких ара не делают. Валетей привел странных чужаков домой, накормил-напоил и собрал всех мужчин семьи. Те по очереди пытались найти с ними общий язык, но без успеха. Чужаки испуганно жались друг другу, потрясенно озираясь.

– Всё равно молодец, Вали! – хлопнул юношу по плечу Кандей, еще один брат Валетея. – Языку мы их научим, и будет у нас три новых хороших работника!

Но Валер, не отрывая взгляда от чужаков, отрицательно покачал головой.

– Я хочу, чтобы меня хорошенько расслышали все. Эти люди не будут нашими слугами. Более того, каждый из нас должен заботиться о них сильнее, чем о своих детях.

Крутой нрав отца в семье знали все, и многие предпочли просто молча согласиться, не требуя пояснений. Кроме Кандея, который даже от отца не хотел слышать, что он неправ.

– Почему, отец? Они такие же, как ара, пусть работают!

– Хорошо, давай обсудим это, сын, – Валер развернулся, и Кандей наконец понял, что увлекся. – Ты слышал, что на Прекрасных островах живут люди, похожие на наших «гостей»?

– Нет, отец.

– Верно, потому что таких нет. Не так уж и много наших Прекрсных островов. И портойи бывали на всех. А скажи теперь, где мы живем?

– В Аквилонуме… На Суалиге!

– А что такое Суалига?

– Остров.

– Какой остров, сынок? – теперь уже все чуяли нарастающий рокот хуракана в тихих словах главы.

– Самый северный остров портойев… Крайний Прекрасный остров… – Кандей перебирал вариант за вариантом, но не видел в глазах отца удовлетворения. – Остров, за которым больше нет ничего…

– Верно! – вскочил Валер. – Остров, за которым ничего нет. Наши отцы выходили в воды Багуа на каноэ, видели дальнюю землю на горизонте и стремились к ней. Приплывали, взбирались на местные горы и снова видели на горизонте полоску земли. Так, остров за островом, от горизонта к горизонту и возникла наша держава. Мы пришли на Суалигу, забрались на самые высокие горы и ничего не нашли на горизонте. Есть, конечно, Инкультерий, но все знают, что это безжизненный кусок скалы. Так вот, мы обозрели весь горизонт и ничего не нашли. И решили, что Суалига – последний остров. Решили, что это истина, это правда.

Валер уже не говорил – вещал, что бывало нечасто с этим скупым на слова человеком.

– А что, если это неправда? Мы просто внушили себе. А настоящая правда – за горизонтом. И эти трое несчастных – ключ к той правде!

Все сыновья и прочие домочадцы тогда прониклись речью главы. О странных чужаках стали заботиться. Хотя и тогда не все понимали, как далеко ушел Валер Протит в своих смелых думах.

Но минувшей ночью один из них сбежал. Глупая затея! Куда ему деться с крохотной Суалиги? Разве что уплыть…

– Отец! Надо проверить каноэ!

– Молодец, сынок! – улыбнулся Валер. – Я их проверил первым делом. Все лодки на месте, я там оставил двух преданных ара, они же и за лодками других семей приглядывают. Похоже, твой Петениц в лес убежал.

Опять «твой». Петениц был тем самым первым дикарем, с которым встретились Валетей и Гуильда. Может, из-за этого конфликта, может, по другой причине, но он хуже остальных приживался в семье Протитов. Остальные – Уальчаль и Лепай – оказались отцом и сыном. Наверное, вместе они не столь остро чувствовали одиночество, поэтому приживались на новом месте гораздо лучше. Они не вздрагивали в испуге, когда к ним подходили, охотно помогали, когда их просили что-то сделать, старательно учили язык Первых. Петениц же вёл себя с точностью до наоборот. Чем добрее с ним вели себя Протиты, тем подозрительнее тот зыркал на них.

«Конечно, надо было запереть его – сейчас не пришлось бы ползать по горам, – вздохнул Валетей, отправляясь в хранилище за копьем. – Но тогда остальные кори перестанут нам доверять».

Да, они называли себя кори. Когда Уальчаль с Лепаем набрали минимальный набор слов Истинного языка, Валер взял их в свой жесткий оборот. Его интересовало только две вещи: кто они и откуда. Не то, чтобы дикари скрывали, но слов им не хватало, а их смысл чужаки понимали неточно.

Даже то, что «кори» – это не чье-то имя, а название народа, портойи поняли не сразу. После долгих расспросов стало ясно, что это даже не одно селение, а несколько.

– Сколько есть селений кроме вашего?

– По берегу в север есть три места людей, в юг – есть одна места. Мы враждовать с люди в юг, так что дальше в туда не плавать. Но знать, что есть еще места.

– А что это за люди? Кори?

– Мы кори. Они – сибонеи.

– Это другой народ? У них другой язык? Другие боги?

– Нет, наш язык. Мы похожи, брать женщины нам в жены.

– Так они тоже кори?

– Нет, они сибонеи. Мы – кори.

– Большое побережье, – задумался Валер. – А в глуби острова кто-нибудь живет?

– Только место люди иацали, – это слово чужаки не смогли перевести. – А дальше лишь дикари.

– Дальше! – протянул Валер. Оттащив сына в сторону, он зашептал. – Ты понимаешь, сынок? Пять селений только по берегу, а еще какие-то дикари в глубине острова! Это какая ж большая земля!

Насколько большая – понять так и не удалось. «Большая земля» – всё, что можно было вытащить из кори. Глава Протитов даже водил двух взрослых чужаков на самую высокую гору, чтобы они могли оценить размеры Суалиги. Помогло мало. «Сильно больше» – только и смогли пояснить чужаки. Но главу Протитов и это устроило.

– Большой остров, Валетей! – хлопал он сына по плечу, и глаза его были непривычно сияющими. – Где-то там, в Багуа есть большая неведомая земля. Может, даже такая же большая, как красавец Папаникей. И там живут совершенно неведомые люди! – Валер говорил с сыном, но взор его затуманился. В грезах старший Протит был где-то очень далеко.

Где этот большой остров и как он далеко, оставалось тайной. Кори плыли на какой-то маленький островок, у берегов которого паслись жирные манати*. Островок стоял к востоку от большого острова, совсем недалеко. А потом они попали в шторм, который гонял их не один день в самые разные стороны. Поэтому загадочный остров кори мог быть в любой стороне от Суалиги. Мог быть на любом расстоянии, но не ближе 35 миль, потому что ближе остров можно увидеть с горных вершин.

– Неважно! Они доплыли сюда, значит, и до них доплыть можно! – уверенно заявлял Валер.

С того дня Валетею поручили не только обучать чужаков Первому языку, но и самому учить наречие кори. То еще удовольствие: булькающие и цокающие созвучья оказались неудобны для портойского рта. Валетей откровенно халявил. Когда отец это понял, то напомнил сыну, как лупил его в детстве. Не воспоминания освежил, а просто вздул изо всех сил.

– Балбес! Думаешь, я самодурством занимаюсь? Я дарю тебе будущее! Яркое! Удивительное! Или твой удел – соль выпаривать на этом ЙаЙа забытом островке?

Валетей в тот момент больше думал о том, как прикрыть самые болючие места, и все-таки слова отца запали ему в голову. Парень отмачивал синяки и вдруг впервые задумался: а как он хочет прожить свою жизнь? После отъезда с Вададли ведь так и получается – всю его семью обрекли лить соленую воду лагун на камни и соскребать с них подсохшую соль. То же самое будет делать и он, разбавляя это занятие любовными утехами с Гуильдой. Приятное разбавление…

Но – и это всё?

Вопрос задан, только ответ на него никогда не дается легко.

…Солнце уже начало подниматься на востоке – охота на беглеца началась. Шестеро Протитов и несколько молодых ара собрались у недостроенного водохранилища – именно сюда уводили следы. Пока их было видно, преследователи шли компактно, но вскоре им пришлось разбиться на пары и разделиться – Петениц начал скрываться от преследователей. Валетей шел вместе с Опеньей – старым, но удивительно крепким для своих лет ара, который начал служить Протитам еще на Папаникее. Опенья родился среди дикарей, так что был хорошим следопытом. В общем, если у кого и были шансы найти беглого кори, так это у слуги.

Шли не спеша – куда торопиться на острове?

– Зачем он убежал, Опенья, как ты думаешь?

Ара равнодушно пожал плечами.

– Ну чем ему плохо было? Он жил у нас лучше, чем даже ты – старый добрый Опенья!

– Ему не с чем сравнить, мой господин. Еще недавно он жил, как хотел, а теперь ему указывают, как жить.

Валетей подозрительно покосился на слугу, подозревая подвох, но выражение лица того оставалось невозмутимым.

– Похоже, Петеницем овладело отчаяние, господин. Наверное, он почувствовал, что не сможет вернуться домой. В отчаянии люди способны на разные глупости, – ара вдруг остановился, подняв руку. – Сюда! – махнул он рукой вправо и сам резко скрылся в густой листве.

Они уже шли вниз по восточному склону одной из дальних гор острова, в просветах между листвой даже виднелись синие воды далекого Океана. Охотники на человека тихонько сползали по промытой дождями ложбине. Через некоторое время юный Протит тоже стал слышать какие-то звуки, не характерные для окружающей природы. Поняв, откуда ветер дует, он ускорился, чтобы обогнать Опенью.

Вылетев на открытое место, Валетей оторопело замер. Прямо перед портойем оказался не беглый кори. В нелепых позах и со страхом в глазах по колено в вонючем болотце зависли дети, старухи и пара стариков. Единственный молодой мужчина испуганно выставил перед собой костяное копье.

– Это Гуайнабо, – прошептал возникший за спиной Опенья. – Ошиблись мы.

Разномастная группа дикарей – оказались ара из маленькой общины Гуайнабо, что ютились в чащобе на севере острова. Многих мужчин и почти всех молоды женщин уже давно увели в Аквилонум, где те стали служить портойям. Валетей заприметил молодую девчушку, которая испуганно пряталась за мясистую обвислую старуху. Еще бы ей не прятаться – на вид лет двенадцать-тринадцать, и титьки уже весьма заметны. Недолго ей по болотам ходить осталось. «Может, она моей второй женой станет через год-другой, – подумал юноша. – Хотя нет, еще два младших брата подрастают».

– А что они тут делают? – также шепотом спросил у слуги портой.

– Лягушек ловят, змей, – пожал плечами Опенья. – Дикие ара стараются лишний раз на побережье не выходить.

«Почему?» – чуть не сорвалось с языка Валетея, но он вовремя прикусил его, чтобы не нарваться на очередное объяснение, больше похожее на упрек. И так понятно: дикари стараются жить как можно незаметнее, чтобы лишний раз не попадаться портойям на глаза. Они надеются, что так их дети вырастут и не попадут в услужение к пришлым господам. «Зачем? – вздохнул Валетей. – Жрать склизких лягушек; морскую рыбу даже не пробовать, жить в лачугах – лишь бы не с нами. Первые люди не просто так господами стали. Мы им даем крепкое жилье, сытную еду. А лучшие из них для нас, как члены семьи. Глупцы».

Портой вышел вперед.

– Мы разыскиваем беглеца. Невысокий мужчина, худощавый. Похож на ара, только говорит на совершенно другом языке.

Гуайнабо затравленно молчали. Только тощий старик отрицательно покачал головой.

– Эй, парень! – Валетей указал на единственного полноценного мужчину в группе. – Пойдёшь со мной, поможешь нам искать беглеца.

Ара испуганно сжал копье. Тощенький старик попытался загородить его своим изможденным телом. Он замахал ручонками и начал что-то лепетать невнятное. Валетей чувствовал, что сейчас давить не надо.

– Не бойся, старик. Если он нам поможет найти человека, то мы за это дадим вам курицу.

Курятина на Суалиге была дефицитом даже для портойев. Гуайнабо, наверное, и не пробовали ее ни разу, но слышали наверняка об этом вкуснейшем мясе. Это чересчур щедрый дар, но Валетей мало рисковал. Главное, заманить этого парня в Аквилонум. А там его смогут заставить работать на семейство Протитов. Дикари не зря прячутся по лесам острова – вот одного мальчишку уже вырастили, скрыв от портойев. Но везенье не бывает вечным. И, если сегодня его не заберет себе семья Валетея, завтра это смогут сделать соседские семьи.

Гуайнабо неуверенно переглядывались. Конечно, они ничего хорошего не ждали от портойев. Но курица! Целая курица для них, поедателей лягушек, была огромным искушением. Юноша хотел уже подтолкнуть их к решению угрозами, как вдруг где-то справа раздался трубный звук сигнальной раковины.

– Они нашли его! – воскликнул Валетей и, забыв обо всем, помчался на юг. Опенья поспешил следом.

Пришлось ползти на обрывистую и осыпающуюся скалу. Звук явно шел откуда-то сверху. Валетей дважды сильно рисковал, но умудрялся в последний миг уцепиться свободной рукой за выступы.

На открытой площадке с обрывистым краем стояли пятеро. Валер и трое его родичей расположились полукругом, при этом Кандей периодически трубил в раковину. Перед ними на краю стоял Петениц. Ободранный кори с широкими от ужаса глазами оглядывался на преследователей, и, казалось, готов уже броситься вниз, так страшно ему было попасть в руки преследователей. Валер присел на корточки и пытливо разглядывал дикаря.

Валетей осторожно подошел к отцу.

– О, сын! – обрадовался старший Протит. – Наконец ты подошел. Кандей, хватит трубить. Этот сумасшедший ничего не понимает, поговори с ним на его языке.

– О чем, отец?

– Успокой его.

Валетей осторожно приблизился к Петеницу и, медленно подбирая слова малознакомого языка, спросил:

– Почему ты убежал, Петениц?

– Я хочу домой!

– Но ты ведь так не сможешь попасть домой: это остров, а твой дом далеко-далеко в Багуа.

– Вы держите нас в своих жутких самодельных пещерах. Мне страшно от мыслей, когда я думаю, зачем вы держите нас.

Валетей отвечал не сразу – отец требовал подробного перевода и иногда советовал, что отвечать.

– Мы держим вас в таких же хижинах, в каких живем сами. Ведь мы говорили тебе и твоим друзьям, что хотим вам помочь добраться домой. У нас есть хорошие лодки, лучше ваших. Но мы не знаем, куда вас везти. Мы обучаем вас языку, чтобы понять, куда вас отвезти.

– Я не верю тебе! – выкрикнул Петениц. – Я не знаю, чего вы хотите. У нас в горах живут люди, которые едят людей…

– Если бы мы хотели вас съесть, – улыбнулся юноша, – ты бы давно не мог ничего сказать. Но у нас есть курицы, которые гораздо вкуснее тебя. Мы ловим жирных манати* и разную морскую пищу. Мы печем лепешки – ты пробовал их – и совсем не хотим есть человечину.

Петениц обессиленно сел на корточки. Он был полон страха, его глаза неуверенно бегали от лица к лицу. Портойи были холодны и суровы, мало кого радовала эта утренняя пробежка по горам. И причина – вот она – жмется к обрыву и скулит. Какой-то жалкий дикарь, зачем вся эта суета вокруг него?

Валетей, наверное, был единственным, кто не притворялся. Не то, чтобы он заботился о дикаре, но ему всё это… нравилось. Кори внесли необычность в жизнь Протитов. И это радовало. Даже сегодняшняя беготня спозаранку!

– Вернись к нам – и мы вернем тебя и твоих друзей домой, – искренне повторил слова отца молодой Протит.

Петеница разрывали сомнения. Он незаметно – наверное, незаметно сам для себя – отходил от обрыва. Валетей протянул ему руку, дружески улыбнувшись. Возможно, это стало последней каплей. Дикарь подошел к юноше и покорно склонил голову. Валер, также искренне улыбаясь, приблизился к парочке и, не убрав с лица улыбки, с размаху врезал кори по лицу кулаком.

– Вяжите его, – бросил он родичам, даже не глядя, как скулит валяющийся на земле дикарь. Потом взял под руку Валетея и отвел в сторону:

– Слушай меня внимательно, сын. Сейчас ты возьмешь его и, не возвращаясь в Аквилонум, пойдешь на южный берег. Дойдешь до соляных озер и запрешь этого парня в одном из солехранилищ.

Валетей недоуменно посмотрел на отца.

– Он больше не должен увидеть своих соплеменников, – ответил на немой вопрос глава Протитов. – Но он должен оставаться запасным вариантом. Ты будешь каждый день кормить его, поить, изучать язык. А потом связывать и оставлять до следующего дня.

– Что за запасной вариант, отец? – удивился Валетей.

– Мы должны найти эту землю. И только кори могут помочь нам в этом. Но всякое может случиться. У нас могут возникнуть проблемы и с теми двумя… Или первая лодка… не вернется, – эти слова Валеру дались тяжело. – Поэтому нужен он – запасной вариант. Ты запрешь его в солехранилище. Будешь носить ему еду и питье, будешь разговаривать с ним. Сюсюкаться больше не надо – страх всё равно победил его, он не будет нам верить. Но разговаривай с ним – может, что узнаешь об их земле. И язык практикуй.

Петеница уже связали. Он перестал скулить и лишь обреченно смотрел поверх голов портойев. Валетей подошел к нему, намотал на кулак свободный конец веревки. Вздохнул и легко дернул за путы. Рядом тут же оказался Опенья:

– Молодой господин, разреши мне пойти с тобой. Так будет надежнее.