Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 13. Владыка Аюкотанче

Имя: Катагуа Кайман. Место: остров Пусабана

В Зал Дела вели девять ступеней. И для Катагуа с ранних лет именно они символизировали всю суть Рес Гемики. Как только ни называют их страну чужаки – племя железных, держава ферротов и даже страной водных демонов. Но сами жители крупнейшего из Прекрасных островов свою страну называли не иначе как Рес Гемика – Дело Гемия. И это было не просто название. Рес Гемика – это и вера ферротов, и их цель. Объединяющее начало: довести до победного конца всё то, что не успел сделать Благой Гемий. Построить общество всеобщей гармонии. Где у каждого есть свое место.

Девять ступеней пред Залом Дела напоминали об этом каждому. Каменные платформы, скрепленные асфальтом, были низки, но широки. Чтобы на каждую можно было встать не только малой стопой, но и опуститься на колени. Всякий знал, на какой ступени ему стоит преклонить колено и далее покорно ползти к Залу. Рабы опускались уже перед первой, простые пахари и мастера (кроме кузнецов) делали это на второй. Кайман был горд тем, что его колени почувствуют лишь пятую ступень. А совсем скоро его ждет и шестая. Когда северяне придут с посольством, и хитрый план владыки сработает, он – Катагуа – несомненно, будет обласкан, а его значимость для Рес Гемики возрастет.

Посол сделал пять широких шагов, почти с вожделением взглянул на следующую ступень, но все-таки опустился на колени и пополз в сумрак Зала Дела. Где уже расселись высшие люди Рес Гемики. Как две руки, сходились их ряды к трону владыки Аюконтанче – хранителю и продолжателю Дела Гемия. Они так и назывались – Руки. Илекикей – Правая Рука, господин труда. Ему, словно пальцы руке, подчинялись Творящий Мену, Хранители Полей, Мастерских и Шахт. Левой Рукой был Путучикоке – военный глава Рес Гемики. Его пальцами, соответственно, были Блюститель Стражи, заведовавший наемниками Скупщик Копий и трое Старших Стай – основного войска. Правда, одного пальца сейчас не хватало – старик Ирагуако вёл бои в Теранове, удерживая в подчинении захваченные земли дикарей.

Вторая Стая, кстати, тоже не бездействовала – все шесть ее больших судов патрулировали воды вокруг Пусабаны и соседних островов. Не самая пыльная служба, но об угрозе с севера ферроты никогда не забывали. Патрулирование-то шло, а вот Старший этой Стаи Наутуче сидел здесь, преданно глядя в рот владыке и Левой Руке. Неправильно и опасно думать так о старших, но Наутуче в Гемиполе презирали все. Он был из «детей». Даже после мятежа и бегства части последних на Север, этот воин смог остаться в милости и покорял ступеньку за ступенькой перед Залом Дела исключительно через любовь к своим владыкам. Вот и сейчас он был не рядом со своими воинами, а при вождях.

Третий Старший – Кривой Корогу – был его полной противоположностью, и вот как раз он имел право здесь находиться. Его Стая была на отдыхе в Гемиполе после службы на Теранове и в патрулях. Но и здесь она готова была ринуться в бой по первому приказу. Туда, где объявится враг. Во всех Стаях было равное количество больших лодок и воинов, но отряд Корогу всеми признавался самым сильным. Старший нещадно гнал трусов из своих рядов, поэтому его воины никогда не избегали битв, они их сами искали. По ярости с ними могли сравниться лишь наемники из Бьорга и Макати, но по выучке и стойкости Стае Корогу не было равных.

Корогу почти ровесник Наутуче, но это единственное, что их объединяло. Наутуче рыхл, Корогу – тверд и жилист. Первый – низок, второй – росл. Единственный полный огня глаз Кривого казался больше обоих крохотных глазок Наутуче. В молодости, когда не было еще никаких Стай, а Рес Гемику защищало простое ополчение, Корогу служил бок о бок с самим владыкой Аюкотанче, который тогда не являлся владыкой. Они дружили чуть ли не с детства. Однако Старший Стаи никогда не выпрашивал милости у правителя. Более того, поговаривают, что именно он чаще всего затевал с Аюкотанче споры.

Катагуа вдруг понял, что уже слишком долго рассиживает на коленях посреди зала, а Правая Рука давно ему указывает сдвинуться в сторону и ждать, пока к послу не обратятся. Опустив взгляд, он спешно отполз и уселся на предназначенные для этого тюфяки.

– Итак, две Стаи готовы к походу, – как бы подытоживая сказанное, рассуждал Аюкотанче. – Но можем ли мы безболезненно вывести третью с Теранова, чтобы собрать все силы в единый кулак?

Левая Рука Путучикоке задумался.

– Сейчас период дождей, мой владыка. И дикарская молодежь из-за Великой реки в такое время набеги не совершает. Подчиненные племена надежно усмирены. Но на западе, в горах, снова говорят о появлении Укушенного Тапира. Корогу усмирил его бунт, но самого зачинщика не поймал. Мы надеялись, что эта падаль где-нибудь сдохла, но всё чаще местные говорят о том, что тот прячется в западных горах. Ходит от деревни к деревне и собирает отчаянных людей для боя. Если будет позволено мне высказать мнение, то я полагаю, мы можем отвести всю Стаю Ирагуако с границ на отдых в Которру, но уводить их из Теранова опасно. Укушенный Тапир слишком хорошо понимает нас и слишком ненавидит.

– Значит, всё, что у нас есть, – две Стаи и немного стражи. Наемников в походе на их же Север использовать нельзя, – владыка задумался, а потом махнул рукой.

– Посол!

Катагуа вздрогнул и быстро выполз в центр Зала.

– Расскажи мне еще раз, что сказали тебе северные дикари, именующие себя портойями?

– Мой владыка, хранитель и продолжатель Рес Гемики, дикари приняли меня в своем совете, где заседают отцы их семейств. Как мне было велено, я пообещал им Папаникей в обмен на войну против изменников-летапикцев. Признаюсь, там были противники войны. Но их быстро заткнул старец, который пользуется в совете наибольшим авторитетом.

– Что. Они. Тебе. Сказали, – чеканя каждое слово, холодно повторил владыка.

– Черный их советник сказал, что им надо подумать. А старик, когда я потребовал более точного ответа, добавил, что через две луны в Гемиполь от них прибудет посол с правом заключения договора. Я счел их трусость естественной для портойев и…

– Сколько времени прошло с тех пор, посол? – этот вопрос бросил Левая Рука.

– Две с половиной луны, – тихо ответил Кайман и внезапно похолодел.

– Сообщаю тебе, посол, что за всё это время никакое посольство с Севера не прибывало в Гемиполь. Есть ли у тебя мнение, почему так могло случиться?

Катагуа молчал, потупив взор.

– Дозволено ли мне будет сказать, мой владыка? – подал голос Правая Рука. Толстяк Илекикей имел на это право, все-таки посольские дела находились в его ведении.

Аюкотанче кивнул, толстяк выпрямился и заговорил:

– Я не знаю всех обстоятельств дела, но, думаю, здесь либо обман, либо посольство северян утонуло в пути. Но! Мы все знаем, что портойи – лучшие мореходы. После нас, конечно. А хорошие мореходы не только хорошо гребут, но еще и прекрасно знают, когда плавать опасно. И, если такой мореход говорит тебе, что пришлет тебе посла через две луны, он прекрасно знает, что как раз через две луны начинается пора хураканов. А раз он это знает, то никакое посольство он посылать не собирается, а лишь хочет выгадать время. Очень жаль, что наш посол не подумал об этом сразу.

Последние слова острым ножом прожгли грудь Катагуа, он даже дышать перестал. Люди Дела зашумели, но Илекикей поднял руку.

– Позвольте мне добавить. Я считаю, что портойи не собирались вступать с нами в союз. Сказанное послу они сообщили лишь для того, чтобы задержать Рес Гемику до периода хураканов. Прискорбно признавать, но это им удалось. Дикари не могли не понимать, что рано или поздно их обман раскроют, а, значит, им нужно искать других союзников. Поэтому я убежден, что изменники Летапики давно предупреждены о наших планах.

В Зале на миг воцарилась тишина. Потом Путучикоке заявил:

– Преклоняюсь перед мудростью Правой Руки. В таком случае, если Север предупрежден и объединен, я считаю преждевременным северный поход. Лучше использовать свободные силы для окончательного уничтожения Укушенного Тапира на западе Теранова.

– Да нет же! – это был Корогу. Он едва не вскочил на ноги от возмущения. – Нельзя отменять поход! Неужели вы не понимаете, что, пока за спиной у нас будут маячить северяне, мы никогда не распространим Рес Гемику на Теранов! Мы сильны как никогда – надо идти в бой!

– Мы не сможем использовать все силы, – влез, наконец, в разговор Наутуче. – Ты же слышал слова Левой Руки.

– Да и не нужны все силы! – бушевал Кривой. – К двум Стаям прибавить северную стражу – и резким ударом! Мало ли что они знают! Всё равно все северяне живут порознь по своим островкам. Если мы нападем стремительно, то успеем разбить половину, прежде чем они соберутся! Сразу после поры хураканов…

– Именно после поры хураканов они нас и будут ждать, – небрежно бросил Илекикей.

– Согласен, – Старший Стаи на миг задумался. – Тогда, не дожидаясь их завершения, – сделать бросок в первый погожий день. Они не будут нас ждать, и мы сокрушим их по частям.

– Корогу, где твой разум! – возмутился Путучикоке. – Ты ведь не глупый солдат – ты полководец. Это же поход, полностью полагающийся на удачу. Допустим, нападешь ты на первый остров, а потом серия хураканов прижмет тебя к берегу, и враги еще лучше успеют подготовиться к бою. А если буря застанет флот в море?

– Можно нанести удар, разбить часть из них и отступить, – не сдавался Корогу.

– Северяне сильны, но разобщены и трусливы. Либо смелы, но глупы. Пока что они рассчитывают на мир с нами. Верят в силу Великого Мира. Или хотят верить. Но, когда мы нанесем удар, они прозреют. Им придется стать сильными и едиными. И вот тогда северные пределы Рес Гемики станут гораздо более опасными для нас, нежели южные. Север надо либо уничтожать полностью, либо не трогать.

– Да что ж такое! – зарычал в потолок Кривой. – Там, на Севере, в этой их Летапике живут подлецы и предатели. Те, кого мы пригрели, вырастили, обучили! Те, кому мы дали редкую возможность служить Делу Гемия! А они взяли нож и вонзили его нам в спину! И уже столько лет мы терпим это! Смотрим на кровоточащую рану, поглаживаем рукоять ножа и чего-то ждем. Так, глядишь, мы еще и торговать с ними начнем!

– Корогу! – окрик Аюкотанче был негромким, но после него в Зале стихло всё. Выходец из «детей» Наутуче, до этого вжимавшийся в пол, чуть заметно выдохнул.

Старший Стаи покорно склонил голову.

– Корогу, – уже мягче продолжил владыка. – Ты великий воин. Ты один из самых ценных людей для Рес Гемики. И сейчас лучшее, что ты можешь сделать, это не довести меня до размышлений – насколько именно ты ценен. Прояви мудрость и признай, что в тебе говорят личные чувства, а не трезвый рассудок. Конечно, мы сильнее северных дикарей. Даже всех вместе. Особенно – под твоим командованием. Но война должна делать нашу державу сильнее, а не слабее.

Аюкотанче вздохнул.

– Сейчас же ситуация такова, что сильнее стать не получится. Все мы: и я, и Люди Дела… И ты, – с нажимом произнес правитель последнее слово. – Видим, что в войне нас ждут большие потери. А завоеванные острова еще нужно будет удерживать. При этом, на юге по-прежнему неспокойно.

Владыка приосанился и заговорил торжественно, глядя уже не на Корогу, не на других помощников, а прямо перед собой – в вечность.

– Поэтому я повелеваю: северный поход ни сейчас, ни после сезона хураканов не начинать. Когда Багуа успокоится, Рес Гемика удвоит усилия на усмирение наших владений на Теранове. Сразу после сезона хураканов Стая Корогу начнет оберегать водные рубежи Пусабаны и прочих наших островов. Стая Наутуче отправится в Которру на Теранов. Там под командованием Ирагуако две Стаи вместе с Наемными Копьями должны будут найти и уничтожить бунтовщика Тапира и его подручных. В случае нападений дикарей с юга, из-за Великой Реки, – карать их нещадно, чтобы боялись впредь переплывать реку. Мы должны в ближайшее время сделать наши земли на Теранове спокойными, чтобы затем снова вернуться к проблеме Севера.

Отчеканив тяжеловесные и мудрые слова, Аюкотанче передохнул.

– Всем ли понятно повеление?

– Да, мой господин, – с поклоном прошелестели Люди Дела. Кайман не решился вступить в общий хор голосов, ведь приказ явно относился не к нему. Но тоже поклонился, несмотря на свою незначительную «невидимость».

– Понятно ли повеление тебе, Корогу? – с нажимом спросил Аюкотанче.

– Понятно, мой господин, – без паузы, но глухо ответил полководец, опустив голову.

– А теперь посол, – владыка по-прежнему смотрел «в вечность».

Катагуа Кайман вздрогнул. Спасительная «невидимость» исчезла, неудачливый посланник оказался в центре нацеленных на него суровых взглядов самых влиятельных людей мира. Больше всего в этот момент хотелось умереть.

– Посланник не выполнил возложенную на него миссию. Я хочу, чтобы Правая рука определил меру его вины.

Илекикей слегка приподнялся.

– Всё верно, мой владыка, посольство не достигло своей цели, – вздохнул он. – Но я хочу сказать, что, по всей видимости, союз с северянами был невозможен в принципе. И всё же, Катагуа виновен. Виновен в том, что не стал думать, когда думать от него требовалось. Благодаря его… недальновидности, владыка и Люди Дела были введены в заблуждение. А Рес Гемика потеряла время, в которое еще можно было что-то предпринять. Варвары обыграли нас, уронили наше достоинство. И хотя посол сделал это ненамеренно, он сделал это.

Кайман глядел в пол в позе полнейшей покорности, но в душе его кипел гнев. Ведь они все знали ответ портойев! Сначала он рассказал всё Творящему Мену, потом – Правой Руке, а под конец – всем Людям Дела и самому владыке. Вот прямо здесь! И никто, никто не подумал, что в словах северян кроется обман!

А сейчас все они с облегчением спихивают вину на него. Вон как Илекикей говорит – вроде бы даже заступается за Каймана, а на самом деле сваливает на него общую вину.

– Правая Рука слишком мягок, – тяжеловесно произнес Аюкотанче. – Трудно оценить степень вины посланника. И то, что он это сделал не по злому умыслу, а по недомыслию, совершенно не оправдание. Гнев мой и скорбь таковы, что я низвел бы его с пятой ступени до первой немедля. Нет, я бы сделал его рабом и отправил добывать феррум в шахтах. Но Катагуа получил от Рес Гемики слишком многое. Он владеет счетом, умеет писать, и нерачительно выбрасывать эти умения на свалку.

Аюкотанче снова вогнал шест в свою спину и уставился в вечность.

– Поэтому я повелеваю: Катагуа Каймана низвести на вторую ступень. Запретить ему вести дела посольские и торговые, ибо требуют они не только знаний, но и умения работать головой, которого этот мужчина лишен. Найти ему работу, на которой он мог бы применить свои знания для Рес Гемики. Есть такая? – совсем другим тоном спросил владыка, обратившись к Правой Руке.

Илекикей переглянулся со своими помощниками и кивнул.

– Да, мой владыка. На юге Пусабаны, в Кои-Кои нужен счетовод. Нужно подсчитывать урожаи у крестьян и отделять долю маниока в казну. Работа без содержания: Катагуа придется возвести свои делянки и самому растить маниок. За свою службу он получит право весь урожай оставлять себе. Может сам обменивать излишки у Рес Гемики на потребное ему.

– Да будет так, – не задумываясь, кивнул Аюкотанче.

– Всё ли тебе понятно, посланник? – спросил он Катагуа.

– Всё, мой господин…

– Тогда ступай, – правитель плавным движением руки указал на белое пятно выхода.

Кайман на карачках, вперед задом пополз к ступеням – тем самым, которые теперь вновь изведают его колени. Все, кроме самой первой. Низшей.

– Завтра зайдешь к Хранителю Полей, он тебе всё объяснит, – успел шепнуть Кайману Правая Рука.

– Да, мой господин, – пробубнил, не останавливаясь Катагуа.

Жизнь его кончилась.