Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 10. Тайной тропою

Имя: Катагуа Кайман. Место: остров Пусабана

Мешок Гвакитиле заставил Катагуа сморщиться.

– Ты, пройдоха, северянами пользованный! Что ты суешь мне? Ты считаешь, что это мешок?!

Он шагнул в амбар, ухватил мерило за ручку и подтащил к весам. Мерило здесь, в Кои-Кои, делали из асфальта, воткнув в него толстую палку. Застывший грязно-серый ком, согласно законам владыки, обозначал точный вес мешка маниока. Конечно, тот всю ночь пролежал в воде, чтобы стать потяжелее, но и без этой уловки Катагуа ясно видел, что Гуакитиле явно собирается его надуть. Надуть всю Рес Гемику и самого владыку.

Причем, на юге Пусабаны Кайман натыкался на подобные попытки всюду! Южане совершенно утратили чувство долга перед державой. И страх перед владыкой Аюкотанче.

Последний, конечно, надежнее действует на этот темный люд.

– Кидай свой кулек на весы! Давай, что мнешься?

Земледелец Гвакитиле, принесший подати с участка на Окраине Леса, не двигался. Слишком очевидная разница между принесенным им маниоком и тяжелой асфальтовой болванкой. Он только недовольно хмурился, как будто, Катагуа требовал от него что-то запредельное.

– Что-то не так, земледелец? – Кайман включил уже подзабытое умение начальника давить и принижать. – Не хочешь приносить пользу Рес Гемике?

Крестьянин резко стух.

– До заката у тебя еще есть время. Собери недостачу до полного мешка и приходи. Иначе – видит Благой Гемий! – я завтра же кликну стражу, и тебя вышвырнут с участка со всей твоей семейкой!

В конце он уже грозно орал. Гвакитиле проникся. Низко поклонился и пошел прочь со своим жидким мешком на плече. И все-таки проникся недостаточно. Вся его широкая спина излучала недовольство происходящим. Кажется, до появления здесь Каймана, в этих краях слишком вольно трактовали закон.

– Следующий! – зло рявкнул Катагуа на толпу. – И молитесь Геммию, если я и у вас замечу недостачу!

– Да сохранят меня Гемий Благой со Спутниками! – разнеслось над толпой крестьян.

Краем глаза Кайман заметил, что почти треть народа начала потихоньку пятиться назад и покидать очередь.

«Мелочные жадные твари!»

Он ненавидел их всех. Ненавидел город Кои-Кои, который являлся городом только по названию. Ненавидел вообще весь юг Пусабаны, на который его сослали из-за подлых северян.

После злосчастного совещания в Зале Дела жизнь Каймана пошла под откос. Гнев владыки страшен, от гнева его не укрыться… Хотя, иные сказали бы, что Катагуа повезло. Хранитель Полей, усылая нового подчиненного на юг, шепнул ему, что способности бывшего посла в Кои-Кои будут использовать с должным почтением. И верно: около месяца он отсиживался на унизительной должности второй ступени. Видимо, нужно было дождаться, пока грозное око Аюкотанче отвернется от опального посла и обратится к иным делам. А потом Каймана тихонько возвысили: поставили Смотрителем Полей всего Кои-Кои и его округи, вместо старого больного деда, который совсем не мог уже служить Рес Гемике на этой должности. А это уже, как-никак, третья ступень! И помимо своего поля, Смотритель получал мучную плату от державы.

Но всё равно… Как это унизительно! Свалиться с пятой на третью. Свалиться в тот миг, когда мечтал о возвышении… Еще Катагуа сразу дали понять, что в ближайшие годы повышение ему точно не светит. А возвращение в столицу – тем более! Он обречен оставаться в Кои-Кои, среди этих невыносимых южан, которые мало чем отличались от дикарей Теравета. Даже приморский Бегелей из Гемиполя казался глушью, но там хотя бы большие артели добывали асфальт! Там, на самом деле, кипела жизнь! Буйная, не всегда пристойная, но кипела! Кои-Кои же запрятался в глубинных холмах юга Пусабаны, чуть ли не со всех сторон окруженный лесами.

Дикий край. И люди здесь были под стать.

Катагуа не раз обсуждал это за трубочкой мокути-икути с Бараго. Бараго – единственный человек, с которым Кайману было интересно проводить время. Начальник местной стражи. За громкой должностью стоял всего лишь десяток зеленых щуплых новобранцев. Конечно же, все родом отсюда. Да это еще ладно! Начальник Бараго тоже вырос в Кои-Кои. Правда, ему довелось послужить и в столичном Гемиполе, и в Которре, что на Теранове. Бараго был настоящим ферротом, и зазнакомились они быстро.

– Лентяи! – яростно выдыхал дым Катагуа. – Ладно, они не хотят трудиться ради Дела Гемия. Но, хотя бы, ради себя! Ради своего процветания! Нет, насобирали в лесу плодов, развалились в своих гамако – и счастливы!

Бараго, хрюкнул, подавляя смешок, но по итогу развел руками: виноваты, мол.

– Может, ты просто не привык к нашему люду? Местные ведь сильно отличаются от столичных ферротов.

– Отличие отличию рознь! – замахал трубкой Смотритель Полей. Выронил из нее уголек, грязно выругался, снова заправил мокути-икути и запалил траву. Но ход мыслей не потерял! – Люди разные – и это нормально. Даже такие уроды, как северяне – даже они могут стать достойными ферротами… То, что говор в Кои-Кои другой – так плевать! Пускай! А вот то, что местные в леса молиться ходят? Ведь на площади стоит отличная статуя Благого Гемия. Но они же все в лес норовят пойти!

– У статуи всегда много подношений, – стражник вяло отбивался от нападок Каймана на своих земляков.

– Подношения – это не всё! Что на сердце у людей – вот что важно! Уходят к лесным алтарям. Почему к ним? То с гамако не поднимешь, а то сами на полдня куда-то тащатся.

– Здесь так привыкли, дружище, – Бараго беззаботно улыбался во всё лицо. – Ходили в леса духов почитать, теперь везде стоит Благой Гемий. И все подношения – ему одному. Но в привычном месте, понимаешь?

– Нет, не понимаю! Зачем таить почитание Гемию? Он не учил такому.

– Давай спишем это тоже на нашу лень, – покладисто хмыкнул воин. – Местным просто лень менять свои привычки.

Но Катагуа не желал мира в этой словесной баталии.

– А молитва местная! Я недавно опять ее слышал от крестьян с податью: «Да сохранят меня Гемий Благой со Спутниками»! Сам слышал и раньше тоже. Нигде так не говорят, никто так не учит говорить!

– Погоди, – Бараго отложил свою трубку, и улыбка растворилась на его лице, будто, ее и не было. – Но ты же не станешь утверждать, что не слышал о Спутниках Гемия?

Катагуа задумался. Конечно, он слышал про них. Про Благого Гемия по всей Пусабане ходит множество сказок, баек и даже красивых легенд. И нередко в них кроме Спасителя и Основателя появляются какие-то Спутники. Где-то их трое, где-то десяток, а где-то – целых тридцать три! То они спустились на Пусабану вместе с Гемием, то прибились к нему уже на острове… Правда, всегда была огромная пропасть между Спутниками и Первым Владыкой. Первый точно не являлся Спутником. Это существа иного порядка.

– Сказки, – наконец, фыркнул Кайман. – Никто из Наставляющих никогда не рассказывает о Спутниках. Не учит их почитать.

– Но ведь это не значит, что их не было?

– Упрямый ты тапир! – разозлился Катагуа. – Ну, были какие-то спутники. Может, они кормили Благого Гемия или мошек от него во время сна отгоняли. Разве это повод поминать их в молитве наряду с самим Основателем! Вот у тебя есть в подчинении десять стражников – разве можно сравнить их с тобой?

– Когда-нибудь (если я умру или пойду на повышение) кто-то из них станет десятником… – задумчиво произнес Бараго.

Тут он вдруг вспомнил историю о том, как начал службу. Каким был глупым и неуклюжим, как его собственный десятник уверял, что тот не продержится на службе и месяца.

– Мы оба попали на Теранов, – с грустью вспоминал Бараго. – И там его достала ядовитая стрелка дикаря, а я… я сижу рядом с тобой, приятель.

…Только наутро, на свежую голову Кайман прокрутил вчерашний разговор, и пустяшная фраза про стражника, который станет десятником, вдруг напугала его до ужаса! Это же про Благого Гемия! Бараго не просто признавал Спутников, но и допускал, что они могут заменить самого Спасителя и Основателя!

«Измена… – запульсировала острая боль в его голове. – Заговор против самых основ!».

Правда, кроме подозрений от болтовни под дымом мокути, у него больше имелось никаких доказательств. Катагуа стал почаще видеться с командиром стражников, как можно более ненавязчиво проявлять свой интерес к теме Спутников. Но нет. Бараго совершенно не поддерживал такие разговоры. Смотритель Полей понял, что и в той беседе, тот специально резко сменил тему и начал описывать свои похождения на Теранове.

Однако, молчание Бараго стало лишь еще одним доказательством! Подозрения Каймана только усилились. Он начал прислушиваться к болтовне местных, иной раз даже списывал кому-то долги, если был шанс «разболтать» южанина. Загадочные «Спутники» в их речи всплывали постоянно, хотя, ничего толкового добиться не удавалось.

Он снова взялся за Бараго. Добывать терановскую сушеную траву мокути в этой глуши непросто, но он находил возможности и щедро делился расслабляющей травой с приятелем. В такие моменты десятник слегка терял бдительность, хотя, всё равно, вывести его на нужную тему оказалось нелегко.

– Но ты же не веришь во всё это! Сам говоришь – сказки!

– Ну, и что! Даже сказки – это интересно. А еще говорят: в маленькой сказке скрыта большая мудрость.

– Это верно, – улыбнулся Бараго.

И как начал рассказывать! Ему было совершенно точно известно, что количество Спутников Гемия не три и не тридцать три. Их у Спасителя было ровно пятеро. Стражник заявил это четко и уверенно и даже имена назвал: Гур, Мор, Фор, Даралей и Иридо.

– Конечно, все они и близко не были тем, чем являлся Благой Гемий, – вещал увлекшийся Бараго. – Но они прибыли вместе с Ним. Помогали Ему и наставляли ферротов. Когда Гемий вознесся, они остались на Пусабане и помогали Первому Владыке. Но у них был Враг – Махеино. Махеино служил духу Тьмы и имел многие силы, недоступные людям и даже Спутникам. Махеино не мог противостоять самому Благому Гемию, зато попытался избавиться от его Спутников. Он хотел так ослабить Первого Владыку.

Бараго глубоко втянул дым и прикрыл глаза.

– Махеино много козней строил Спутникам. И погубил каждого из них… О каждой смерти есть отдельная легенда, Катагуа.

Он повернулся к приятелю, и в глазах его мерцал нездоровый блеск дурмана.

– Друг мой! Дальнейшее я не могу тебе рассказать при всем желании. Да и не поверишь ты словам моим, даже при всём желании – настолько удивительна эта истина. Но это именно она! Истина! Хочешь ее узнать?..

…Они брели по узкой, но очень нахоженной тропке. Далеко позади остались здания Кои-Кои, и окрестные выселки. Они шли уже по диким, неухоженным лесам. Причем, шли не одни! Где-то впереди (на этой же тропе) маячили люди, сзади тоже были слышны шаги. Бараго вел Катагуа к лесному изваянию Благого Гемия.

Статуя оказалась вылепленной из глины, кое-как обожженной и криво-косо покрашенной. Позорище какое-то, а не почитание Основателя! Тем не менее, на полянке находилась целая небольшая толпа, люди возлагали к ногам Гемия дары, стояли и молились на коленях, простирались ниц. И всё это – с надлежащим почтением. Не хуже, чем в столице! Этот факт Каймана слегка успокоил. Он также подошел к статуе, возложил свои дары и от всего сердца помолился, прося Благого дать ему мудрости для того, чтобы всё узреть и понять.

Страстная молитва не помешала Смотрителю Полей приметить, что, хотя, большая часть молящихся заканчивала свои дела и двигалась обратно, некоторые – в основном, мужчины – тихонько утекали куда-то в заросли… Причем, совершенно не в том направлении, где жили все эти люди.

«Там же вообще – чащоба» – с охотничьим азартом подумал Кайман.

И, когда Бараго поманил его за собой именно туда, пошел, не задумываясь.

Тропинка вилась причудливыми петлями, повторяя рельеф, и вскоре, вокруг приятелей сгустилась тьма. То не горы вылезли (откуда здесь взяться горам?). Это тропинка спустила их в каменистое ущелье. Внезапно Катагуа увидел впереди свет! То тут, то там путь освещали смолянистые факелы. Иной раз целой группой. Смотритель Полей быстро понял, что освещали они не тропу, а каменные стены расщелины. На которых…

– Что это за рисунки? – в изумлении воскликнул Кайман.

Огромные росписи покрывали стены. Увы, разобрать их было сложно – и Бараго, осенив себя священным знаком, начал рассказ. Это был рассказ о великих чудесах Благого Гемия. Катагуа слушал их – с детства знакомые! – и не узнавал. Ибо в каждой истории появлялся кто-то из Спутников. И по мере сил своих помогал Спасителю. А потом появился Махеино. Он был совершенно бессилен перед светом Гемия. Однако, начал одного за другим убивать Спутников. Ослабляя связь Благого Гемия с Пусабаной, с миром смертных. Вскоре тот вообще вознесся, а оставшиеся Спутники остались один на один с Махеино.

– Сила злодея возросла, – испуганным шепотом рассказывал Бараго, описывая очередную роспись. – Дух его отравлял мир, и не было у Спутников силы, чтобы противостоять ему.

Он сделал паузу.

– Принято считать, что Гемий и Спутники – сущности иной природы, чем ферроты. И они неспособны иметь детей. В случае Основателя так и есть (вернее, он способен, но не в том смысле, как обычные люди). Потому-то он выбрал лучшего из ферротов и сделал его Первым Владыкой. Зато Спутники были гораздо ближе к Пусабане. И один из них полюбил простую женщину. Так сильно полюбил, что та приняла от него Семя. Махеино убил последнего Спутника и восторжествовал! Он уже готов был покорить Пусабану! Однако, злодей учуял Семя в благословенной женщине. Покуда есть на Земле след, хотя бы, Спутников Спасителя, власти его не бывать полной! Он рыскал по Пусабане с острым ножом в руке, но нашлись добрые ферроты, которые укрыли женщину. А потому Махеино так и не обрел…

Бараго оборвал сам себя.

– Пожалуй, я смолкну. Мы пришли.

Это Катагуа увидел и сам. Расщелина превратилась в просторную широкую площадку. Каменные стены смыкались над ней почти полностью, на невероятной высоте, наверное, в десяток человеческих ростов. Всюду горели факелы. Вокруг стояли, сидели не менее тридцати человек. Все – мужчины, в основном, немолодые. Они что-то распевно бормотали, их бубнёж сливался в какую-то совсем незнакомую Кайману песню. Песня была приятная, успокаивающая, но слова – совершенно непонятны.

– Что они… – начал было Смотритель Полей, но Бараго поспешно зажал ему рот.

– Тише, мой друг… – еле слышно прошептал он. – Молчи, счастливчик! Сейчас ты сам всё увидишь и поймешь.

Всеобщее внимание обратилось на центр площадки. Люди перестали напевать, а начали что-то бормотать вразнобой. В центре Катагуа легко рассмотрел возвышение, явно сложенное людьми из камней. Оно, как ни странно, пустовало. Но впереди, пониже, располагалось удобное резное сидение. Тоже пустое.

Наконец, Кайман понял, куда все смотрят. В далекую тьму дальней стороны, не освещенную факелами. Там шевелилась какая-то большая громоздкая, но совершенно бесшумная тень. Пальцам стало очень холодно: тень покачивалась, нарастала. Ферроты вокруг него также галдели всё громче и громче. Катагуа начал, наконец, различать слова. Вернее – слово. Одно-единственное, которое каждый из присутствующих обращал к таинственной тени.

– Защити… Защити… Защити! Защити!!!

– Да что это такое? – не удержался и спросил Кайман у приятеля.

– Это Семя… – с полыхающими от экстаза глазами ответил Бараго. – Мы спасли его… Спасли от Махеино. И оно защищает нас.

Катагуа выпучил глаза. Спасенное Семя Спутника? Спустя почти сотню лет? В это время тень выбралась в пятно света, и стало ясно, что это человеческая фигура, с головой укутанная в огромное покрывало. Разнообразные дорогие перья на нем сплетались в чудной узор.

Люди тянули к фигуре руки, люди молили ее об одном: «Защити!». Бараго тоже опустился на колени и присоединился к общему хору – Кайман совершенно не узнавал прежнего ироничного десятника. Опасаясь сильно выделяться, он тоже опустился на колени… но руки тянуть не решился. Вокруг всё очень сильно смахивало на богохульство.

В тот момент, когда молящие стоны людей достигли своего пика, покрывало распахнулось, опало на землю…

И Катагуа увидел перед собой мерзкого северянина!