Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 21. Полумертвый бог

Имя: Нефрим Мехено. Место: остров Порто Рикто

Копье легло точно – в аккурат на пятачок между мальчишками, швырявшими камушки. Острие мягко вошло в жирную землю по самую втулку. Древко завибрировало, словно завиляло хвостом от радости. А дикарята испуганно вскочили, вцепившись в свои дубинки, и начали судорожно оглядываться.

Нефрим улыбнулся. Он подобрался к горе-охранникам меньше чем на двадцать шагов, а они его до сих пор не могли заметить. «Ну, будет уже», – сказал он себе и неспешно поднялся во весь рост. Во весь свой огромный рост, который внушал трепет многим – и на Портойе, и в Теранове. А уж диким мальчишкам из маленькой деревеньки на Порто Рикто должен внушить и подавно. На поясе у него висели нож и топор, но руки были свободны.

– Вы можете взять это копье, – на ломаном сибонейском сказал Мехено. Выучить толком язык он так и не успел. – И тогда я вас убью. Но лучше идите домой, и тогда я вас не трону.

Юность склонна к безрассудству и тяге к героизму – бывший ангустиклавий это прекрасно знал. Однако эта тяга носит некий отвлеченный характер. И, когда здесь и сейчас тебя голыми руками готов разорвать на части огромный черный здоровяк, безрассудство угасает даже у таких мальчишек, которые мечтают о подвигах больше, чем о женщинах.

Нефрим медленно пошел на юных сибонеев. Молча, без диких выкриков и угроз, лишь глядя на них исподлобья тяжелым взглядом. Трудно было смотреть сверху вниз исподлобья, но портой старался.

И получилось. Подростки несколько вдохов испуганно переглядывались друг с другом, потом оба кивнули и прыснули в сторону. Только вот побежали они не в селение, а на север, в лес – обойдя портойя по дуге.

«Решили сообщить воинам, – усмехнулся Нефрим. – Заодно и к настоящему сражению поближе. Молодцы! Даже из бегства пользу извлекли».

И направился к столбу. Валетей смотрел на него не верящим взглядом.

– Ты?!

– Я, – кивнул великан.

– Ты же сам отправил меня сюда.

– Прости, – Мехено не ожидал, что это слово дастся ему так легко. В последнюю хору всё и впрямь стало на удивление легким, простым и понятным. – Прости, Валетей. Я решил, что можно купить счастье за подлость. Но такая цена слишком велика для меня. Вот и пытаюсь исправить хотя бы то, что еще можно исправить.

Он взял в руку нож и начал резать веревки.

– Но там же бой! – недоумевал Протит. – Ты же должен руководить башенниками.

– Не должен, – криво усмехнулся. – Я сложил свои полномочия. Отныне ангустиклавий – сам Тибурон Луксус. Если он еще жив.

– Этот подонок заставил тебя отдать ему жезл?! – у Валетея уже не хватало запасов легких на очередное удивление.

Нефрим даже остановился и перестал резать путы.

– Заставил меня? Валетей, я виноват перед тобой, но не надо меня оскорблять. Тибурон Великолепный получил от меня жезл совершенно добровольно. И я очень надеюсь, что успел в него вколотить достаточно, чтобы он смог довести отряд до селения.

– И всё равно не могу тебя понять. Почему ты здесь, а не там?

– Считаешь, я должен был сражаться вместе с башенниками? Я много думал об этом, пока шел к тебе. О долге. Должен ли я воевать за портойев, за своих людей? Которые так легко бросили тебя сегодня. А завтра будут спокойно смотреть, как Прецилья отберет жезл у меня и отдаст своему сыну. И должен ли я убивать сибонеев, которых ведет в бой справедливый гнев? Вроде бы должен. Но только потому, что портойи – свои, а сибонеи – чужие.

Нефрим снова остановился, задумавшись.

– Знаешь, я до сих пор не могу это решить. Верно ли защищать своих, когда они неправы, и убивать правых, но чужих? Но зато точно знаю, что тебя я обрек на смерть неправильно. И мои слабость и подлость просто необходимо исправить.

Веревки наконец упали к ногам Протита, и тот смог уверенно встать на землю.

– Ох, как же хорошо! – простонал от наслаждения Валетей, уперевшись спиной о столб. И уже через пару вдохов замычал сквозь зубы, зажмурившись от боли.

– Ты чего? – насторожился Нефрим.

– Рукам больно, – проскрежетал юный Протит.

– А, – протянул Мехено. – Это кровь к рукам приливает. Терпи – скоро пройдет. А ноги ты чувствуешь?

– Вроде да.

– Тогда бежим. В селении, конечно, мало кто остался, но я не вижу необходимости здесь задерживаться.

Валетей кивнул. Нефрим выдернул из земли копье, тщательно отер наконечник и указал им в сторону заката.

– Туда!

Они побежали. Приходилось подстраиваться под Валетея, который пока еще на каждом шаге морщился от боли.

– Сейчас с запада обойдем опасное место и выйдем к северным холмам. Пойдем осторожно вдоль края равнины на восток и так, потихоньку подберемся к селению с севера. Правда, уже завтра, наверное.

– А потом? – сбивая дыхание, поинтересовался Валетей.

Мехено молчал несколько долгих и тяжелых вдохов.

– А потом решим по ситуации, – мрачно ответил он.

Действительно, сейчас лучше не думать о том, есть ли им вообще теперь место, куда можно бежать?

Портойи углубились в густой влажный лес. Скорость бега замедлилась еще сильнее. Нефрим легко перепрыгивал завалы, тогда как Протиту приходилось останавливаться перед каждым поваленным бревном, кряхтя и морщась, перелезать через него, стараясь не касаться руками. Тем более что в лесу стало уже совсем темно.

Темнота мешает видеть, зато обостряет другие чувства. Нефрим уже некоторое время подозревал, но теперь точно услышал – справа и сзади от них бежит кто-то еще. Он сделал рукой знак остановиться, однако Валетей то ли не заметил его, то ли не понял. И ткнулся всем телом в черную великанью спину.

– Ай! – не удержался он от вскрика боли.

– Тихо! – прошипел Нефрим и замер, прислушиваясь. Шаги были слышны явно. Но неизвестный преследователь даже не таился. Он бежал прямо на портойев. Мехено рукой вжал Протита вниз и затаился сам.

Шаги были легкие. Неужели один из юных охранников-сибонеев сошел с ума от героизма и все-таки кинулся вдогонку за беглецами?

Нефрим отбросил вопросы и решил просто дождаться ответа, который не заставил себя ждать. Ветви кустов раздвинулись, и на беглецов выскочил мелкий Кентерканий. Внезапно увидев перед собой двух мужчин, он испуганно подпрыгнул, проглотив крик испуга. Но потом рассмотрел портойев и облегченно выдохнул.

– Ты откуда здесь? – выдохнул Мехено.

– Я бежал, – неуверенно и непонятно ответил подросток.

– Тебе какой был дан приказ?

– Идти в лес и собирать хворост, – понуро ответил Кентерканий. – Я и пошел. И собирал. А потом увидел, как ты бежишь в деревню сибонеев, то сразу понял, куда и зачем ты бежишь. И пошел за своим командиром.

– Теперь не я твой командир, Мартинуа. Ангустиклавий отныне Тибурон.

Кентерканий вскинул удивленные глаза. Потом нахмурился.

– Нет. Ты – мой ангустиклавий. Я же всё вижу, всё понимаю. Плохие дела творятся сегодня весь день. Не будет Тибурон моим командиром. Не стану я выполнять приказы Луксусов.

Мехено улыбнулся.

– Ясно. А что ж ты в стороне всё время бежал?

– Догнать не получалось, – пробурчал юный корабельщик, понурив голову. – Я бегу-бегу, а вы только дальше. Как темнеть начало, думал, что вообще потеряюсь.

Нефрим задавил зародившийся в груди смешок.

– Но ничего – главное, что догнал! Идешь тогда с нами, Кентерканий. Сначала к северным холмам, а потом – к нашему селению.

– А там что будем делать? – поинтересовался Мартинуа.

«Сговорились вы что ли?» – в сердцах воскликнул про себя Мехено.

– На месте решим, – резко ответил он и, не говоря больше не слова, устремился в лесную чащу.

Люди строят планы, а ЙаЙа смеется и рушит их. Одним легким движением. Сначала на черное небо выползла луна – огромная, круглощекая и яркая – как сотня светильников. Потом заросли оборвались, сменившись топкой болотистой низиной, почти безлесой. Троица беглецов прошла от силы сто шагов и совершенно выбилась из сил. Справа виднелся сухой бугорок, и Нефрим отдал приказ идти туда, чтобы отдохнуть, хотя бы полхоры. Однако когда до кочки-переростка оставалось шагов двадцать, над ней из травы выросло пятеро. По копьям и кожаным панцирям Мехено сразу понял, что это башенники. Щиты они, видимо, потеряли.

– Вы гляньте! – раздалось с кочки. – Да это наши герои: любитель дикарей Протит и сбежавший с поля боя Черноголовый! Оба предателя вместе! Просто подарок Исуса!

– Назад, – тихо скомандовал Нефрим. Сил для боя не было. Валетей толком не пришел в норму, да и оружия у него не было. Кентарканий же как боец мало стоит. Мехено не был уверен, что справится с пятью обученными воинами. Да и пять ли их там?

А самое главное – бывшего ангустиклавия мутило от мысли о том, что придется убивать своих воспитанников.

– Уходим, – уточнил приказ Нефрим и кивком головы уточнил куда. Валетей с Мартинуа зачавкали на запад, а он сам стал неспешно отходить за ними спиной вперед, внимательно наблюдая за врагом. Неужели врагом?

Отступление «предателей» придало башенникам уверенности.

– Хватай их! – завопил первый голос, и портойи, взяв копья наперевес, устремились к ним.

– Бегом! – рявкнул своим Мехено. И они побежали.

Со стороны это наверняка выглядело смешно. Медленно, энергично вздергивая увязающие в тине ноги, трое «предателей» ковыляли в сторону леса, до которого было еще шагов двести. За ними не менее глупо неслись преследователи. Периодически кто-то (в обеих командах) спотыкался или окунался во внезапную яму, глотал цветущую воду и злобно ругался.

Да, это было бы смешно. Но не Нефриму. Он понимал, что отдохнувшие башенники ковыляют явно быстрее его уставшего «отряда». И, конечно, вскоре их достигнут. Возможно, он с товарищами по несчастью успеет добраться до леса – только что это изменит? В лесу человека убить можно точно так же. Тем не менее они рвались к лесу. Гребли изо все сил – где по колено, а где и по пояс в гнилостной воде. И считали, сколько еще осталось: сто шагов? Пятьдесят? Только вот ЙаЙа снова улыбнулась планам человечков.

Уже рукой было подать до пальм, когда среди них замелькали силуэты. Сначала два–три, потом десяток, затем второй…

– Горцы! – ахнул Валетей.

– Людоеды, – побледнел Мартинуа.

Нефрим выругался. Он находился сзади, надеясь первым принять на себя удар башенников. Теперь же длинными прыжками ему пришлось спешно нагонять друзей.

Малорослые дикари выходили на освещенную луной опушку и охватывали беглецов полукольцом, выставив перед собой свои короткие заостренные палки. Они не кричали, не грозили, но и тишины полной не было: дикари раз за разом твердили какое-то слово. Твердили вразнобой, так что разобрать его было невозможно. Мехено встал плечом к плечу с товарищами. Оглянулся назад: башенники, увидев новых участников действа, остановились и замолкли. До них бывший ангустиклавий легко мог добросить свое тяжелое копье.

ЙаЙа же не переставал улыбаться – боя не случилось. Из чащи послышался какой-то гортанный крик. Дикари смолкли, потом с опаской обошли готовую к бою троицу, а затем захлюпали в сторону остолбеневших башенников.

– Да что происходит? – опустив дрожащие руки, выдохнул Валетей.

Между тем, объяснение медленно и со скрипом выползало из зарослей. Четыре горца, проседая от натуги, несли на своих плечах толстую палку: по двое с каждого конца. Между ними петлей были привязаны сплетенные лианы. И вот этой петле, как в детской качельке, сидел…

– Толстяк Морту? – Нефрим едва не выронил копье из рук, когда разглядел благостного. Зрелище было удивительное и жуткое. Морту был совершенно голым – никаких юбок гати. Лишь в спутанных волосах его торчали как попало натыканные птичьи перья. Да еще на груди на веревке висел нож черного камня. Даже ночь не могла скрыть печать острой болезни на лице священника: оно отекло, кожа казалась серой, а под глазами чернели пятна отеков. Но самым пугающим было не это. Обе ноги благостного были отрублены выше колена. Обрубки были обмотаны листьями и лианами, и от них за десяток шагов разило кровью и гнилью. Хорошо знакомый Нефриму запах смерти.

– Морту, это ты? – Валетей тоже был потрясен. – Как ты здесь оказался?

Толстяк, казалось, вынырнул из забытья. Осознал вопрос и коротко хихикнул.

– Наш лагерь был неподалеку, в урочище. Мои люди прибежали и сказали, что в болоте твердые люди охотятся на твердых людей. И вот я сюда пришел.

– Твои люди? – Нефрим недоверчиво оглядел горцев. Башенники кинулись наутек, оглашая ночное небо проклятьями на головы Протита и Мехено. Людоеды возвращались на опушку, и теперь бывший ангустиклавий увидел, что у всех у них на лбу выведен углем жирный крест.

– Да, мои, – Морту попытался снова хихикнуть, но ему удалось лишь как-то вяло булькнуть. Лоб калеки покрывала испарина, глаза он устало закрыл, а жирные руки, вцепившиеся в лианы, дрожали. – Мои маленькие кроткие люди. Блаженны кроткие, ибо они наследуют Землю, – процитировал он и слабо улыбнулся.

– Кроткие? – поперхнулся Валетей.

– Очень кроткие, – серьезно кивнул благостный. – Ты ведь на ноги мои намекаешь, да, Протит? Думаешь, они напали на меня и до колен обглодали? Как бы не так – это я их кормлю.

Нефрим молча осел на землю. За спиной Кентерканий мелко-мелко крестился. Лишь Валетея эта новость ударила не так сильно.

– Кормишь?

– Кормлю, Протит. Эти люди так мало требуют от жизни, но она не дает им и этих крох. Ты не поверишь, первой ноги им хватило на всю толпу на два дня! А толпа тут собралась огого!

Морту всхлипнул. Его начала бить мелкая дрожь. Дикари тут же начали подбираться к нему, тихонько тереться о его руки, бока, спину. А глаза их были полны слез.

– Знаешь, Протит, я после первой ноги на удивление быстро оклемался. Только очень слабым был. А вот после второй – что-то плохо мне. Никак не оправлюсь.

– Твоя кровь порченой стала, – глухо, глядя в землю, пояснил Нефрим. – Скоро она тебя убьет.

Повисла пауза.

– Вот, значит, как, – вымученно улыбаясь, разрушил тишину Морту. – Ну, так оно и понятно было, чем это всё закончится. Просто не думал, что так быстро. Ничего! Зато помог кротким. Исус за нас на такие муки пошел, разве не долг каждого из нас быть готовым сделать не меньшее?

Благостного опять затрясло мелкой дрожью, и он заскрежетал зубами.

– Больно? – участливо спросил Валетей.

– Ужасно, – признался Морту. – Они разжевывают какие-то листочки, кладут их мне в рот. Я глотаю, и боль притупляется. Но не проходит ни на миг. И всё тело горит. Видимо, осталось мне немного времени: накормить их в последний раз – и всё.

– Я могу избавить тебя от боли, – тихо произнес Нефрим. – Ты ничего не почувствуешь. Если велишь, твое тело мы отдадим… кротким.

– Не смей! – глаза Морту лихорадочно заблестели. – Я сам должен выпить эту чашу. Я сам должен давать им себя!.. Вы лучше скажите, что у вас тут случилось, что вы ночью по болотам с копьями бегаете?

– Война случилась, – вздохнул Валетей. – Между портойями и сибонеями.

– Вот как, – протянул благостный. – Только, я смотрю, за вами совсем не сибонеи гнались.

– Трудно объяснить, – замялся Протит.

– Да и не утруждайся, – кивнул Морту. – Я же видел – вы были гонимые. А гонимым Исус велел всегда помогать.

– Вы вот что, – обернулся он уже к Нефриму. – Уходите отсюда. А то вдруг твои подопечные, Мехено, сюда помощь приведут. Я сейчас же всех моих людей поднимаю и велю им идти подальше в горы. Вас с собой не зову, уж простите.

Нефрим кивнул. Ему было трудно представить выгоды, ради которых он согласился бы остаться с дикарями. И смотреть, как горцы будут доедать живого, вопящего от боли Морту.

– Идем на север, как и собирались, – коротко приказал он своему крохотному отряду.