Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 7. Сильный мужчина

Имя: Каменный Хак. Место: Остров Вададли

Хак оставался в одной набедренной плетенке, скинув доспех у входа. Он развалился на полу на куче мягких пуфиков, и у него больше не оставалось сомнений: эта перезрелая портойка вознамерилась отведать его большого хака. Мысль возникла еще днем, когда после Совета к Хаку пробралась смущенная девчонка с остренькими зачатками титек и, корявя язык Первых людей, передала приглашение на ужин от советницы Прецильи Луксус.

Бьорг хорошо запомнил ее – единственную женщину среди старых мужичков. Он тогда сильно удивился, что бабу допускают до дел мужчин. Нефрим позже пытался объяснить: мол, была женой главы семьи Ремуса Луксуса и уже тогда гребла им, как хотела. Ну а после смерти стала заведовать хозяйством. Так уж вышло, что старшими у нее были только дочери, а сыновья – совсем крохами. Некому было принять власть в семье, и в итоге баба даже в Совет прорвалась.

Прецилья вошла в комнату с деревянным блюдом в руках, на котором дымилось мясо. Похоже, зажарили морского толстяка манати*, судя по запаху, мясо свежее. А в центре самая вкуснятина – жареная курица. На Примере кур так и не могли развести в должном количестве, зато у портойев этой птицы было много.

«Хак не чванлив, Хак может признать, что работяги из портойев отличные, бьорги так не умеют. Зато бьорги умеют убивать врагов и нежить женщин!» – победно завершил гость непривычно длинную для себя мысль.

– Угощайся, славный Хак! – улыбнулась Прецилья и присела с блюдом подле бьорга. – Это самое лучшее мясо в моем доме – для тебя. Чтобы ты был сильным! Потом нам принесут фрукты и попить.

– Я и так силён, – рыкнул Хак и впился зубами в куриную ногу.

Он нагло разглядывал Прецилью тем же плотоядным взглядом, каким только что смотрел на мясо. Эта женщина выделялась не только своим статусом. Кровь Первых людей в ней просто кипела. Длинные густые волосы были даже светлей, чем у самого Хака, и, наверное, светлей, чем у всех портойев, которые, по большому счёту, больше смахивали на ара, чем на настоящих Первых. Плетенка почти не мешала рассмотреть ее отвислые, но богатые титьки, тоже нехарактерные для дикарок.

Правда, старовата. Морщиниста. Но бабенка еще вполне! Хаку особенно понравилась статность портойки. Она не оплыла вниз складками жира, как это нередко бывает с женами бьоргов, не ссутулилась в три погибели, сидя у очага. Хак не удивился бы, узнав, что Прецилья может грести веслом наравне с мужиками или метнуть копье. Обдумывая это, бьорг поневоле начал возбуждаться.

– Вкусна ли моя еда, дорогой гость? – с еще более сладкой улыбкой спросила женщина, кокетливо убрав с его бороды кусочек курицы.

– Пойдет! – промычал гость, утираясь волосатой рукой. – Видно, что свежатина!

– А ты не удивился… когда получил мое приглашение, славный Хак? – отведя глаза в сторону, снова спросила Прецилья. – Ты не думал о том, зачем я тебя позвала?

Хак только многозначительно хмыкнул и снова отвалился на пуфики, дожевывая мясо и демонстрируя советнице свое могучее тело воина. Плечи, грудь его покрывали шрамы и татуировки, на пузе и руках клубилась рыжеватая шерсть. Конечно, он понимал, зачем она его позвала! Живя среди худосочных портойев, как не захотеть настоящего воина! Таких, как хотя бы Нефрим, на этих северных островках были единицы. «Но даже Черноголовый – лишь тень могучего Хака!» – снова ударился в философствования гость.

Вообще, он бы уже бросил все эти игры словами и подмял бабу под себя. Большой хак рвался в бой! А доесть мясо можно и после, так даже лучше. Но бьорг помнил, что перед ним все-таки не безродная девка, а знатная женщина. К тому же он сам тут как-никак при посланнике состоит. Так что скандалы не нужны. И поэтому Хак терпел.

– Дело в том, что я за всю свою жизнь не бывала нигде, кроме красавца Папаникея и Вададли, – лукаво посмотрела портойка на излучавшего мужское тщеславие гостя. – А ты так много видел! Ты наверняка совершил множество подвигов и убил врагов бессчетно! Расскажи мне! – и Прецилья прилегла на подушки рядом, положив обе ладони на толстое плечо.

Бьорг чуть было не взревел – эта баба играет с ним! Но поток лести и прикосновение рук его немного успокоили. «Ладно, пусть ее играет. Можно и так – Хаку и тяжелее женщины доставались», – успокоил он сам себя и потянулся к блюду за жирным куском с нежного брюха макати.

– Что тебе рассказать о Теранове, – мечтательно прикрыл глаза воин. – Ты, выросшая на островках, даже не можешь себе это представить. Ты же видела Багуа? Эти бесконечные ряды волн, уходящие к горизонту. Вот так же и там: стоишь на горе, а во все стороны до самого горизонта – волны. Только это не вода, а лес. Огромное зеленое море, во все стороны. И воды не видать.

Прецилья искренне охнула, силясь вообразить себе эту картину. Похоже, у нее не очень получалось.

– Как называется бухта, на которой стоит ваше селение?

– Кагуама, – женщина стерпела пренебрежительное «селение». А может, пропустила мимо ушей, увлеченная рассказом.

– Так вот, на Теранове есть река шире, чем Кагуама. Я сам видел ее – она огромна! Был поход, во время которого мы ушли далеко на юг и уперлись в эту реку. Она так велика, что в ней водятся тонины* и кайманы. Но вода в ней пресная, хотя такая мутная, что пить ее не стоит. Местные говорили, что каждое лето река разливается и становится в два или даже три раза шире. Сам я разлив не видел, так что даже мне трудно представить себе такую реку.

Людей там встретишь нечасто. Но всё равно их много. Разных. Одни говорят на языке ара, другие на тарабарских наречиях. В горах есть совсем невысокие люди. Кто-то из них вымазывает волосы красной глиной, кто-то коротко стрижется. Видел племя, где все вставляют в уши и губы деревянные пластинки. Живут тамошние жители маленькими общинами. Но одолеть терановцев нелегко. В открытый бой те не выходят, прячутся в бескрайних лесах, которые хорошо знают, и нападают исподтишка. Немало наших там полегло.

– А эти шрамы на плече, – женщина снова нежно провела пальцами по руке бьорга. – Ты получил их в бою с лесными воинами?

– Нет, это яварра. Зверь – владыка лесов. Такие на островах не водятся. Яварра размером с человека, если его поставить на четвереньки. Покрыт красивой пятнистой шерстью и с длинным хвостом. В пасти его клыки длиной в палец, на лапах – кривые когти. По земле он бежит намного быстрее человека, лазает по деревьям. Тот яварра как раз с дерева на меня и напал. Яростная была схватка. Мне повезло, что я его сразу за горло схватил и не дал клыками в меня вцепиться. Но когтями он сильно меня подрал. При том, что я в каймановом панцире был!

– Посмотреть бы на этого страшного яварра! – глаза Прецильи загорелись, она явно была возбуждена рассказом воина.

– У меня была его шкура и ожерелье с клыками. Я бы тебе показал, да… – Хак осекся. Он чуть не сказал, что отдал всё сыну. А Кайман строго велел ему никому не говорить, что посольство до Вададли побывало на Примере. – Да продал я это всё.

– Так жаль, – вздохнула Прецилья и хлопнула в ладони. В комнату вошла девочка-подросток с тыквенными кружками. – Отведай йики, мой славный воин. Этот напиток помогает душе отдохнуть.

Она приняла у служанки кружки и передала одну из них Хаку. Тот сделал большой глоток и замер. Жидкость была холодной, но жгла и щипала язык. Она горчила, но это был приятный вкус. Бьорг проглотил йики и почувствовал, как внутри свернулся клубочек приятного тепла.

– Йики лучше пить небольшими глотками, победитель грозного яварры, – показала пример советница. – Когда показывается дно – тихая радость окутывает тебя и кружит в мягких облаках. Главное – не пить много йики, чтобы не было больно возвращаться с облаков.

– У меня получше есть, – оживился Хак.

Йики уже начал действовать, вставать ему категорически не хотелось, и, перевалившись, он просто пополз к вещам. Из сумки достал кожаный мешочек и палочку. Вернулся на подушки и начал наполнять сухой соломой из мешочка чашу на конце палочки.

– Есть на Теранове племя чокчи. Они сразу подчинились владыке. Одарили нас подарками. Мне вот эта штука досталась – мокути-икути. Заправляешь сюда сушеную траву, поджигаешь, – бьорг поднес чашечку к пламени лампадки, вставил другой конец палочки себе в рот и несколько раз втянул воздух. Внутри мокути-икути было отверстие, которое соединялось с чашечкой. Трава начала тлеть, и дым пошел в могучие легкие воина. Отвалившись на подушки, он медленно выдохнул.

– Иной раз этот дым просто расслабляет. А то – видишь дивные сны наяву. Шаманы чокчи с его помощью разрывают границы и могут общаться с духами напрямую.

Бьорг посмотрел на Прецилью. Портойская баба вдруг показалась ему необычайно красивой. Может быть, дело в ее пойле и дыме чокчи, но не наплевать ли! Когда бабенка нравится твоему большому хаку, только его мнение и важно. Воин протянулся к советнице, ухватил ее рукой вокруг талии и решительно притянул к себе. Портойка охнула от того, как легко передвинула ее сильная рука бьорга, но ничем своего возмущения не вызвала.

– Наверное, так тяжело провести столько лет вдали от дома, – почти прошептала Прецилья, поскольку губы ее оказались вблизи уха гостя. – Столько лет вдали от любимой жены. Ее ласк. Ты не забыл лицо своей женщины, славный воин?

– Пфф! – фыркнул бьорг. – Хак ничего не забыл. Особенно после того, как совсем недавно моя женщина сладко кричала подо мной…

Бьорг оборвал очередную хвастливую речь и задумчиво засопел.

– Ах ты! – он с силой отпихнул женщину и с удивительной для своей комплекции резвостью вскочил на ноги. – Пытаешься выведать у меня тайны, старая курица! Так не дождешься ни слова от Хака! Ясно?

Прецилья быстро оправилась от внезапного испуга, когда бушующий бьорг, как маленькую шиншиллу отшвырнул ее от себя. Поправив волосы, она спокойно подсела к блюду и взяла кусок мяса. Спина советницы была прямой и натянутой как струна. Она даже не смотрела на гостя.

– Славный воин может оставить свои тайны при себе. Никому они не нужны больше. Ваш феррот приплыл на север для того, чтобы позвать нас на войну с «детьми». И он привез с собой двух Первых – портойя и бьорга. Портой нужен был для того, чтобы вести переговоры с нами. Много ли нужно ума, чтобы понять, что бьорга взяли для таких же переговоров в Орте? Ты лишь подтвердил, что они были, раз несколько дней назад трахал свою разлюбезную женушку, – здесь Прецилья бросила на бьорга взгляд.

Она понимала, что Хак ее хочет, и взгляд женщины был красноречив: ты мог бы держать в объятьях меня, а теперь тебе придется наслаждаться только воспоминаниями о жене. Конечно, портойка не знала, насколько хороша та женщина, и не обольщалась на свой счёт. Но она точно знала: для мужчины непробованная, чужая женщина всегда желаннее той, что есть под боком, той, на которую уже имеешь право. Они все поголовно мыслят так. И сейчас для бьорга Прецилья самая желанная в мире. Та, которую он только что обнимал, но которой еще не овладел. Боли Хаку наверняка добавляет то, что он сам всё остановил. И сейчас лихорадочно ищет аргументы, чтобы убедиться в своей правоте.

– Признай, женщина! – бьорг уперся в нее своим толстым пальцем. – Это ваши недомужи подослали тебя, чтобы выведать у меня мои тайны?

Пока он гневно топтался на месте, портойка спокойна жевала курятину. Лишь покончив с едой, она легко встала на ноги и подошла к здоровенному воину. Глядя снизу вверх, она медленно произнесла:

– Я не служанка какая-нибудь. Я – советница. Во мне течет кровь Первых людей, и по мне это заметнее, чем по большинству членов Совета. Меня никто не посылает, мне никто не приказывает. Я делаю то, что хочу сама. И я хотела пригласить тебя к себе. Но сейчас меня заинтересовало другое: а почему ты называешь эти тайны – своими? Разве они твои? Мне кажется, это тайны феррота Каймана и его владыки. А ты – всего лишь их наемник. Бьорг, родившийся на Примере, воин, давший клятву служить верно своему правителю в Орте. Отец маленьких бьоргов, которые будут защищать родной остров, когда копье выпадет из его ослабевших рук… Или ты стал ферротом больше, чем бьоргом?

– Вот уж нет! – возмутился Хак. – Я бьорг, и ферроты мне не друзья.

– Тогда я тем более не понимаю, почему ты так рьяно защищаешь их якобы тайны. Но это всё неважно! – и, прежде чем воин нашелся, что ей ответить, она встала на цыпочки и жадно поцеловала его в губы.

Мужчина в бьорге ответил мгновенно – его сильные руки разорвали плетёнку на теле портойки и жадно смяли полные груди. Прецилья на миг зашлась в глубоком вдохе – сладостный огонь вспыхнул в ее сердце и разошелся по телу. Она запрыгнула на гостя и обвила ногами его поясницу. Ягодицами она явно ощущала раскаленный член бьорга. Да, он не зря так гордится своим большим хаком! Легко придерживая женщину одной рукой, мужчина второй скинул свою юбку-нагуа, а затем опустился на разбросанные по полу пуфики, подмяв портойку под себя. Впился губами в ее шею, а член между тем нашел дорогу в ее лоно.

И Прецилья закричала! Забыв обо всех своих планах, придавленная здоровяком-бьоргом она хотела лишь кричать.

…Глиняный светильник практически не давал света, но этого хватило, чтобы разглядеть огромную тушу Хака, развалившуюся посреди комнаты. Бьорг оглушительно храпел. Прецилья вошла внутрь. Надо бы унести посуду, но торопиться некуда. Ночь давно наступила, но до утра оставалось еще немало времени. Женщина с уважением посмотрела на увядший и скукожившийся член воина (тот даже не подумал одеться после завершения оргии). Большому хаку пришлось хорошенько поработать. Прецилья воспользовалась предоставившейся возможностью по полной. Когда первые волны жара, подчинившие ее, спали, женщина взяла процесс в свои руки. Бьорг не страдал избытком фантазии, но восполнял это бескрайним энтузиазмом.

Вдоволь наездившись и убедившись, что горячее семя проникло в ее нутро, Прецилья одну за другой привела к бьоргу двух незамужних дочерей и племянницу. Не все шли на это с радостью, но ослушаться главу семьи не могли. Хак, если и удивился такому повороту событий, то виду не подал. Дальше дело пошло, конечно, не так восхитительно, как первое соитие, но бьорг был настоящим воином и не остановился, пока не довел дело до конца. После чего одним махом очистил блюдо с мясом и почти сразу уснул.

Прецилья с теплотой посмотрела на храпящего. Он был именно таким, каким по замыслу ЙаЙа и должен быть мужчина – могучим и простым. Который защитит, когда надо, и заставит кусать собственные руки от переизбытка наслаждения. И при этом, им можно управлять и направлять, куда следует. Едва в их страстном клубке портойка оказалась сверху, Хак рассказал всё о посольстве Каймана в Орте. Как вежливо приняли его враз присмиревшие бьорги и как с несвойственной им изворотливостью, сумели не сказать ему ни да, ни нет. Сильные руки Хака мяли ее млеющее тело, но глупый язык полностью подчинился женщине.

Портойи совсем не такие. Не во многих можно было найти настоящую мужскую мощь. И далеко не все просты. Ее покойный муж, хотя бы, отвечал второму требованию. Но за все их годы совместной жизни она под Ремусом не кричала ни разу.

Прецилья сняла с плеча накидку, аккуратно укрыла спящего воина и присела неподалеку.

– Спи спокойно, могучий воин, – мягкий шепот, конечно, не мог пробудить пресытившегося во всех смыслах бьорга. – Надеюсь, ты простишь меня. Конечно, ты был прав: Совет подослал меня к тебе, чтобы выведать твои тайны. Старому Клавдиону не очень-то откажешь, будь ты хоть самой великой женщиной державы. И я выполнила задачу.

Советница какое-то время молчала.

– Надеюсь, я не подвела тебя, храбрый яварра людского рода. Всё, что я хотела узнать, – это тайны ферротов. А они не друзья ни мне, ни тебе. А еще, – женщина легонько погладила вздымающее ввысь брюхо бьорга. – Я сама хотела тебя. Приказ Бессмертного лишь позволил мне заполучить тебя, не вызывая ни у кого подозрений… Они не понимают. Все эти мудрые советники, да и прочие мужчины. Они думают, что лишь знания делают им Первыми людьми. Они умеют строить большие каноэ, сеют ячмень и чтут Христа и ЙаЙа. И думают, что именно это делает их особенными. Они не хотят замечать, что превращаются в ара. Ведь ничего не бывает случайно. Господь создал Первых другими: высокими, сильными и светлыми. Эта особая кровь сделала Первых господами Прекрасных островов. И ее следует беречь. А не раскидывать семя по десяткам черноглазых служанок. Те не родят ничего хорошего. Только чернявых ара, которые будут считать себя Первыми, но будут стесняться своего отражения в воде. Я не могу повернуть вспять жизнь всей державы. Но моя семья такой не станет. Надеюсь, твое семя даст всходы и во мне, и в моих девочках. А сыновьям моим достанутся в жены только девицы с солнцем в волосах и морем в глазах… Я смотрю на тебя, славный воитель, и подумываю поискать сыновьям жен на твоей родине.

Женщина размотала на запястье ремешок и стянула им свои густые светлые волосы в хвост.

– Еще одна небольшая потребность есть у меня в тебе, могучий Хак. Уже много лет не спала я, обняв мужчину. Утром ты уйдешь, и больше мы не увидимся. А сейчас до рассвета побудешь моим мужчиной, – и властительная советница забралась под накидку, обхватила рукой и ногой здоровяка-бьорга, а затем положила голову на его широкую грудь.