Перегрины. Правда за горизонтом

Эпилог 1. Смерть марлины

Марлина изогнула тело и, сверкнув синим боком, резко рванула к берегу. В воде явственно чувствовался запах мяса. Мертвой, но еще свежей плоти. Голодная рыба бросила поиски сытных стад толстобоких тунцов и устремилась к гарантированной еде. Выпустив все плавники, она резко разогналась до огромной скорости, взбивая воду хвостом. Аромат безошибочно привел ее к еде. Это действительно был всего лишь кусок мяса, плававший на небольшой глубине рядом с плавучим островом. Кто-то уже, видимо разодрал жертву, да всю не съел.

Марлина на ходу огляделась, но поблизости не было никаких акул или ее сородичей. Распахнув пасть, рыба на полном ходу заглотила ароматное мясо и сбавила ход. Через несколько мгновений что-то ее резко дернуло, и сразу неведомое острое жало впилось в ее плоть прямо внутри пасти. Марлина испуганно рванула, однако непонятная сила держала ее, тогда как затаившееся в пасти жало начало раздирать рыбу изнутри.

Пытаясь избавиться от чужой силы, марлина вскинулась и выпрыгнула из воды.

– Вот это туша! – разнеслось с плавучего острова. – Тащите остроги, эта морда сейчас порвет веревку! В ней три моих веса, клянусь Воутаном!

Марлина опрокинулась на воду, и сила потащила ее к плавучему острову. Она только собралась рвануть прочь от него, как еще несколько острых жал впились в нее – теперь уже не изнутри, а снаружи. Враждебная сила потащила марлину, а затем подняла над водой и опрокинула на твердое. Внезапно она почувствовала себе невероятно тяжелой. Сил хватало только на то, чтобы бить хвостом, двигаться в надводном пространстве не было совершенно никакой возможности. Пустота жгла жабры, сушила кожу и глаза.

Она умирала. И последнее, что отразилось в ее обожженных и застывших глазах, были два воина в богатых кольчугах и островерхих шлемах.

– Знатная добыча, – кивнул более высокий и не по-ландоудски смуглый Гуннольфр. – Вот уж в чем в чем, а в рыбалке твоим воинам нет равных.

– Я думаю, не только в ней, – улыбнулся Хрогерт.

– Полагаешь? – с наигранным возмущением вскинулся его друг. – Может, тогда как-нибудь проверим?

– Уже проверили, – сдался Хрогерт. – Столько схваток бок о бок. И твои, и мои воины одинаково хороши!

Он крепко хлопнул друга по плечу.

– И спасибо, что согласился пустить дикарей в каюту на своем змее. Видно, что они дико устали… Да и поговорить мне с тобой хочется не при них.

– А какая разница? Они же ни слова не поймут.

– Многое можно понять, просто взглянув в глаза.

– Так что ты задумал? Возьмем их в рабы? Или отдадим богам? Если приносить жертву, то лучше начать с чернокожего – из него раб точно не получится.

– Нет, не будем спешить, – прервал друга Хрогерт. – Пока еще слишком много непонятного. Этих людей можно использовать по-разному… С гораздо большей выгодой. Скажи лучше, что ты еще о них узнал?

– Да немного. После того как я им рассказал, что они потомки гребцов ромейцев – они подавленные стали, неразговорчивые. Да, похоже, и не поверили мне. Дикари явно забыли свое прошлое, напридумывали себе всякого – а тут я им про рабское прошлое. Но я, чем больше их слушаю, тем сильнее убежден в своей правоте. Получается, что те беглые гребцы не сгинули, не одичали полностью. Подчинили себе местных жителей на островах. Со временем, похоже, потомки гребцов разделились на несколько групп. Есть портойи: они сохранили многое из ремесел, сберегли христианство, хоть за сто лет и исказили его – такое странное мне рассказывали, что я ни от когов Чертогах не слышал. А светловолосый здоровяк и девка с медью в волосах – уже не портойи, а макатийцы. Эти почти опустились до уровня местных дикарей. Зато на вид они гораздо больше на нас похожи, чем портойи, – те-то все смуглые да кареглазые. А еще есть некие бьорги – слышишь, какое слово знакомое? Мне рассказывали, что в Империи рабы разные были: кого-то на границе в плен брали, а кого-то в своей же стране за долги заковывали. Я вот думаю, те беглые рабы на острове так и поделились: пленные северяне в горах осели и назвались на северный манер – бьоргами, горцами, а ромейские рабы у моря поселились, порт основали и по-ромейски стали себя называть портойями.

– Зачем мне теории твои? – отмахнулся Хрогерт. – Жили кучей, потом рассорились. Так всегда и везде было и будет. Что тут непонятного? Ты про войну расскажи и про врагов их.

– Да, это самое непонятное. Враги их – ферроты – живут на самом большом острове архипелага. Их много, они сильны. У них есть города, они строят большие лодки. И даже захватывают земли на материке. Конечно, в западных землях есть народы, что строят города – в Холмах Агавы и дальше на запад. Но на островах-то всегда только дикари обретались! А тут – мудрый и сильный народ. Я точно не понял, но, кажется, у них даже письменность есть. И главное – железо! Я осмотрел копье чернявого: дрянное, конечно, железо, нечистое. Но всё равно! Эти ферроты умеют делать оружие из железа! Ромейцы на западных землях докуда только ни дошли – и нигде не было людей, которые умели бы ковать железо. Даже бронзы с медью ни у кого не нашли.

– А не могут быть ферроты тоже потомками беглых рабов?

– Непохоже. Наши гости точно их от себя отделяют: мол, они – Первые, а вот ферроты – чужие. И язык у железных другой совсем, и обычаи. И враждовали они всегда. Между собой Первые то ссорятся, то мирятся, а ферротов на дух не переносят. Злом считают. Я так думаю, что и последние потомков рабов особо не любят. Покорить их хотят. И вроде как раз сейчас там война и разгорается.

– Я правильно, понял, что последний бой ферроты проиграли?

– Да, верно, но проиграли не Первым, а своим бывшим рабам. Те ранее сбежали от своих хозяев и поселились на одном из островов.

– Слишком много беглых рабов в тех краях, – усмехнулся Хрогерт.

– Действительно… – задумался о чем-то своем его соратник. И вдруг выпалил догадку: – Ты к ним плыть собрался!

Хрогерт молчал.

– Мы уже, Донар знает, как далеко на восток забрались! А тебе еще дальше хочется? Друг, неужели тебе мало добычи? Не боишься, что жадность погубит тебя и всех твоих воинов?

– Нет, друг. Но ты верно угадал: я хочу плыть дальше на восток. Я хочу увидеть родину этих Первых и испытать в бою крепость железа ферротов. Только дело не в добыче. Я хочу плыть вперед, потому что я не хочу плыть назад.

– Что?

– Мне опротивело жить по старому укладу! Делать только то, что велят! Идти только туда, куда позволено! Надоело очищать свой род от позора, которого не было! Надоело терпеть указания стариков! Я хочу делать то, что велит мое сердце! Вот ты тут вспоминал события вековой давности. Что тогда случилось? Наши пращуры осели на небольшом острове. И до сих пор ландоуды на нем теснятся. А ромейцы не остановились! Они пошли дальше – в никуда. И нашли богатые Холмы Агавы! А за ними – и другие более удивительные земли!

– И где эти ромейцы? – скептически хмыкнул Гуннольфр.

– Да разве же это важно?! – воскликнул Хозяин змея. – Разве тебе важно то, что от твоего корабля останется через сто лет? Важно то, куда ты на нем ходил. Ромейцы перетряхнули всю страну маисовых людей! Строили и разрушали города! Кое-где до сих пор правят их потомки! И Когорта до сих пор жива!

Хрогерт перевел дух.

– Дружище, неужели тебе не хочется подобной судьбы? Тебе ведь, выросшему в Чертогах, старые законы еще больше жить не дают! Пойдем со мной! Двинем на восток! Найдем этих внуков рабов. И врагов их отыщем. В полторы сотни мечей и копий мы там такого шороху наведем, что можно будет и не возвращаться вообще! Думаешь, эти одичавшие потомки гребцов не подчинятся нам? Если мы принесем им победу и свободу! Построим там свое царство!

– Хрогерт, что ты несешь? – Гуннольфр говорил тихо, и голос его был полон страха. – Мы же ничего не знаем о ферротах: сколь сильны они, как велика их страна. С чего ты взял, что мы там все не поляжем?

– Но ты же сам говорил, что даже сейчас ферротов местные могут побеждать. Значит, не настолько они и сильнее Первых. А ты глянь на их лодочки, на их оружие – эти внуки рабов и в подметки не годятся нам, ландоудам! Мы станем той каплей, которая перевесит чашу весов… Ну же, дружище! Решайся!

– Нет, брат, – замотал головой смуглый ландоуд. – Ты не понимаешь разве, что предлагаешь? Навсегда забыть о доме. Отречься от него. Как можно на такое решиться? Думаю, что и на твоем змее не все воины готовы пойти на это.

Хрогерт задумался.

– Нда… Ненавижу тебя, когда ты прав. Но на риск, наверное, пойдут не все. Думаю, мне стоит поговорить с людьми. Пусть каждый сам решает. И тогда… тогда тебе действительно лучше вернуться домой. Заберешь тех, кто со мной не останется. Не бойся, я велю им дать клятву верности тебе, – предводитель схватил друга за рукав. – Но я прошу в ответ, чтобы и ты разрешил своим людям решать: куда бы они хотели пойти – в новые земли или назад.

– Хорошо, – кивнул Гуннольфр после небольшого раздумья

События разворачивались столь серьезные, что Хозяева обоих змеев решили сделать большую остановку. Ландоуды вытащили корабли на берег, раскинули лагерь и принесли обильные жертвы Старым и Новым. Уже поздно вечером при свете костров воины узнали, для чего их собрали. Хрогерт встал в свете огней и рассказал свой план. Глаза его так сверкали, что трудно было решить: отблески ли это костров или ярая одержимость. Звучало увлекательно. Звучало заманчиво. Звучало страшно. Каждый загорелся смелым замыслом, да не каждый готов был порвать с родиной. В итоге двенадцать человек перешли под командование Гуннольфра. Зато почти три десятка воинов со второго змея попросили своего вождя отпустить их в восточный поход.

Небольшая группка Первых провела эту ночь на окраине лагеря у своего небольшого, робкого костерка. С тревогой слушали они непонятные речи, крики восторга и ликования в толпе ландоудов. Лишь когда полуночный пир начал угасать, захмелевший от мечтаний и эля Хрогерт сам нашел их и рассказал о своих ближайших планах. Конечно, Хозяин змея не озвучил им все свои мысли. Лишь ту замечательную часть, в которой ландоуды изъявили желание помочь Первым сбросить ненавистное ярмо злобных южан и утопить оных в море.

Беглецы уже переночевали с этой мыслью, но свыкнуться с ней не получалось.

– Не могу поверить! – цокал языком Нефрим, перебирая и встряхивая в руке тыковку за тыковкой, мечтая услышать плеск воды. – Сильнейшее воинство в обитаемом мире! Никого из нас не знают! И сами предложили помочь! Да с таким отрядом мы и в одиночку с ферротами справимся! Валетей!

Валетей сидел у давно погибшего костра, скорбно глядя на покрывшиеся сединой пепла головешки. Услышав окрик друга, он ответил «да», но не оторвал взгляда от костровища.

– Эй, Валетей! – Черноголовый подсел к Протиту и пихнул того локтем. – Чего ты кислый такой? Какой нам шанс выпал! Волшебный шанс! Не придется нам оправдываться перед Советом, искать защиты у отцов, которые давно тебя и меня продали. С таким воинством за спиной мы на Порто Рикто сами порядок наведем, причем, мимоходом: ребята только ножи свои длиннющие обнажат, сразу и Прецилья уткнется, и кори эти! А там уже и домой рванем! Прикончим ферротов, Валетей! Все их города, лодки, железо заберем! У пленников все тайны выведаем! Хотя, зачем нам они – ты посмотри на ландоудов, они ведь побольше ферротов знают и умеют! Какие корабли, какое оружие! Ты только представь, какая жизнь начнется: все Прекрасные острова станут нашими!

– Я не поеду, Нефрим.

Мехено не сразу среагировал на сухо брошенную фразу. Словно на стену налетел.

– Не понял.

– Я уже переговорил со вторым вождем – Гуннольфром – он возьмет меня с собой. В его команде сейчас недобор, буду у него гребцом. Пойду на закат на его змее.

– Я всё равно ничего не понял! – завелся Нефрим. – Почему, Мабойя тебя задери, ты сейчас всё бросаешь… нас всех бросаешь! И едешь, непонятно куда, непонятно с кем!

Валетей нахмурился и в волнении начал кусать губу. Его пальцы нервно мяли палку, которой до этого он лениво ворошил потухшие угли.

– Я не знаю, как сказать… Как объяснить. Вообще, думал молча уйти. Но это, конечно, не по-людски как-то…

– И?

– Вот ты говоришь – домой рванем. А я не знаю, куда это – домой. У отца под крылом – это уже не дом. Конечно, можно жить, но зачем? Я давно перерос Суалигу, мне душно будет там. Особенно, под приглядом отца. А новый дом я не создал. Исус свидетель, я старался. И мне даже казалось какое-то время, что у меня получается. Пока всё прахом не пошло. Не смогу я снова вернуться на Порто Рикто: одни меня не простят, других я не прощу. Так что не построил я дом. И семью не создал.

Слова про семью осекли Нефрима на вдохе. Чувство вины за Гуильду всколыхнулось было в нем, но воин подавил слабость.

– Знаешь, что я скажу тебе, Протит, – сдержанно бросил Черноголовый. – Всё это сильно отдает детским нытьем. Ничего у меня не получается, никто меня не любит, вот уйду в лес – и тогда-то все пожалеют! Но ты ведь не ребенок. Я уже имел возможность в этом убедиться. А взрослый мужик не раскисает! Жизнь тебя ударила? Надо встать и ударить в ответ! Неужели это надо объяснять?

– Нет, Нефрим! Ты всё верно говоришь, но здесь другое. Да, я был обижен, когда на столбе висел. Уж так поныть хотелось, когда все от меня отреклись… Но потом столько всего случилось – и хорошего, и плохого, и совершенно невероятного… Теперь уже не до обид. Дело не в том, что я на судьбу жалуюсь. Я просто думал-думал и понял, наконец, когда я был счастлив. Не дома, в Аквилонуме, не в Рефигии Ультиме, не на Порто Рикто. А вот когда мы с родичами да Опеньей-предателем плыли через бескрайний Багуа – вот тогда я и был на седьмом небе от счастья. Страшно, волнительно, впереди же – только неизведанное. Вот это было наслаждение! Мы шли, куда никто не ходил, торили неведомые пути, раскрывали тайны мира, постигали новое. Там-то и было истинное счастье. Второй раз, когда шли караваном, тоже было здорово. Не так, но тоже хорошо.

Валетей уже давно не смотрел на угли, его затуманенные глаза оглаживали далекое море, которое со вчерашнего дня еще не успокоилось окончательно и старательно подкрашивало хмурую синеву белыми барашками волн.

– Все эти месяцы у меня было желание: взять каноэ, пять гребцов – и уйти в море. Проплыть вокруг всего Порто Рикто. Изведать, наконец, границы этой огромной земли! Но каждый раз дела не отпускали. Всё бегал, всё что-то решал, жертвуя мечтой. Вот и думаю я сейчас: а на добро ли пошли мои жертвы? Думал, что помогаю всем, гордился выполненным долгом. А вдруг только лучше было бы – для всех лучше – если б я взял мальчишку Мартинуа, что бредит лодками, несколько молодых сибонеев – и мы отправились бы в долгое плавание! До самого западного берега Порто Рикто, если такой есть! Судя по словам Гуннольфра – есть. А затем – к другим берегам.

– Ты твердо решил? – после долгой паузы все-таки уточнил Нефрим.

– Да, друг, – улыбнулся Валетей. – Ты – лидер. Ты создан для великих свершений. Я уверен, что с Хрогертом ты спасешь наш народ от ферротов. А заодно сможешь защитить портойев от новых завоевателей. Да-да, этим воинам тоже верить нельзя. Еще неясно, чьи копья больше бед принести могут. Так что ты должен ехать домой, ты там нужен. И мне будет спокойнее идти своим путем: и за Гуильду, и за весь наш народ спокойнее. Ты не подведешь.

Протит снова повернулся к морю.

– А мне нужны новые дороги.

– И что, – нахмурился Мехено. – Больше мы уже не встретимся?

– Этот мир оказался очень большим. Намного больше, чем я мог себе даже вообразить на своей Суалиге. Идешь за горизонт, а за ним каждый раз что-то новое. Но кто знает – может быть, и увидимся.

Конец.