Перегрины. Правда за горизонтом

Глава 5. Удар раба

Имя: Кривой Корогу. Место: остров Папаникей

– Ну! – рычал Корогу, яростно ударяя шипастой булавой по щиту. – Вперед, жалкое рабское отродье! Идите сюда все, я вас всех похороню!

Вокруг него столпились десятки рабов и дикарей. Испуганные лица, судорожно сжатые руки на копьях. Десятки против него одного. Одного? Корогу кинул короткий взгляд через плечо – но последний оставшийся с ним Окотинче уже лежал на земле. Похоже, подлые ударили его в спину. Но ничего! Этим крысам и одного предводителя Стаи надолго хватит!

– Что-то вы не очень похожи на победителей, крысы! – бросил Корогу в лицо окружившим его. – Ну, давайте! Хоть по одному, хоть все скопом, я размозжу головы всем!

Булава была уже вся в крови. Не одну жизнь она успела отнять за сегодняшний день. Но слишком мало для того, чтобы победить.

«Твари! Подлые твари! – стонал про себя Корогу. – Как крысы бегали по углам, прятались. Били исподтишка! Только так вы и смогли одолеть мою Стаю!».

Но полководец, конечно, понимал пустоту своих упреков. Война такая и есть: главное – победа, а уж как ты победил – не важно. Хитрость воину нужна не меньше, чем сила и мужество.

Рабы оказались хитрее. А пленники с Макати – мужественнее.

Когда крысы высадились из краденых лодок и обстреляли ферротов своими кривыми палками, Кривой Корогу понял две вещи: их нападение ждали, к нему готовились. И еще – их куда-то заманивали. Но полководец этого не испугался. Так даже лучше: не надо будет искать крыс по их норам. Можно перебить их одним ударом.

– Окотинче! – окликнул он верного помощника. – Скажешь команде отставшего моккьо, что они остаются охранять лодки. Остальным – на берег! Строимся и бегом за убегающими рабами! Всем быть готовыми к внезапному нападению.

И они побежали. Однако ловушка превзошла ожидания и опасения предводителя «железных». Когда проход перед ними был внезапно завален, а сверху повылезали местные – с копьями да камнями – это не застало нападающих врасплох. Да, несколько ферротов были ранены, но выучка сделала свое дело, воины сгрудились, укрывшись щитами, и начали ответный обстрел. Доспехи и щиты выручали. Рабы были хуже защищены, но зато их, укрывавшихся за стенами, было труднее поразить. Размен шел один к одному, и это совершенно не устраивало Кривого. Осмотревшись, он заметил, что не все стены вокруг одинаково прочные.

– Вперед! Круши! – заорал он, указывая булавой на глиняную стенку. Его воины поняли мысль сразу. Глиняная преграда сдалась очень быстро, но за ней западня продолжилась! Вот тут-то Корогу в полной мере оценил масштаб ловушки. Этот лабиринт готовили не день и даже не год! Нашли место, продумали план и даже предвидели решения полководца, который попадет здесь в засаду. Специально возвели слабые участки, а за ними возвели новые «мешки» из крепких стен.

Самое мерзкое было то, что эти крысы оставались недоступными. Метательные дротики у ферротов почти закончились, а кидать камни вверх было бесполезно. Страстно хотелось пустить им кровь добрым железом, но как это сделать?

В это время до Корогу добрался гонец с реки.

– Нас атаковали! – доложил он с круглыми глазами, утирая кровь с щеки.

– Кто? Сколько? – оборвал его полководец.

– Дикари, – также кратко ответил вмиг успокоившийся посланник. – Много. Много больше, чем нас на берегу. Они напали на каноэ из-за Соленой Реки.

У дикарей явно прослеживался многоходовый план. Кривого Корогу это даже обрадовало. Он вдруг впервые столкнулся не с яростным, не с подлым, не с трусливым, а с думающим врагом. В этом было что-то новое… и приятное.

«Сейчас главное не торопиться, а понять, что ждет от меня враг, – начал рассуждать предводитель Стаи. – Силы разделил, ударил с двух сторон. Хочет, чтобы я повернулся к нему спиной? Или рассчитывает сначала разбить слабейшую часть?».

В принципе, экипаж моккьо – это сама по себе сила, которая способна на многое. С другой стороны, 20 бойцов это приемлемая жертва, которую можно принести ради главной победы (а Корогу чувствовал, что здесь осталось додавить совсем немного – надо лишь добраться до мерзких крыс на расстояние копейного удара). С другой стороны, на реке стояли моккьо: шесть больших Стайных и два поменьше – лодки стражи. Их терять никак было нельзя.

Корогу выбрал третий путь: послал вниз к реке три десятка имеющейся у него стражи. Не ахти какие воины – зато против визгливых, но мало что умеющих ара они будут в самый раз! А здесь стражники уже начали падать духом. Корогу же для победы хватит его Стаи. Да, всего с полсотни воинов, но это полсотни «лап» и «когтей» из Стаи Кривого Корогу, которой подвластно всё! Тем более что и рабов за стенками прячется не больше.

Казалось, подмога только что ушла к реке, а к предводителю волокли нового гонца. По дороге ему неплохо так прилетело камнем, так что идти сам тот уже не мог. Но еще мог говорить. И этого парня строгим окриком уже было не унять.

– Помоги! – сипел гонец. – Они повылезали прямо из воды! Не знаю, как они это сделали – не иначе колдовство. Выскочили из-под воды возле наших моккьо, начали бить своими копьями и дубинками. Стражи не хватит! Помоги!

«Неужели все-таки главный удар там? – заметались мысли Корогу. – Но ведь там – никчемные ара, а здесь – лучшие. Твари и предатели, но все-таки лучшие».

Раздражало еще и то, что добраться до засевших на своих стенах крыс не удалось. Они по-прежнему обстреливали Стаю, а у ферротов уже не осталось метательного оружия.

– Ладно, разберемся с теми, что у реки! – решил Кривой Корогу. Перебить врага в открытом поле сейчас казалось гораздо более верным решением. Тем более что «железные» владеют способами стремительного отступления.

Предводитель проревел во всю глотку зычную команду. Его воины тут же развернулись и, закинув щиты за спину, бросились к командиру. Первые выставили здесь заслон, пропуская последних. Но заслон не потребовался. Летапикцы так привыкли находиться в положении защищающихся, что пропустили этот маневр врага и не кинулись его преследовать.

– Тихим бегом к реке! Бежим молча, без шума! Рубим врага сходу! – кратко пояснил предводитель. – Вперед!

Железно-кожаная змея заструилась по проходам, ставшим ловушкой, к просторам на берегу Соленой Реки. Их действительно не ждали: ни свои, ни чужие. Молчаливый удар был мощным и сокрушительным – Стая показала себя во всей красе. Немногочисленные предатели и их жалкие союзники ара дрогнули. Еще немного – и их тела были бы сброшены в воду покрасневшей от крови реки. Но этого «немного» им не дали.

Почти полсотни беглых рабов бежали, дыша практически в спину ферротам. Наконец-то крысы повылезали из своих щелей и решились драться, как мужчины. Корогу с удовлетворением понял, что наконец поступил так, как эти твари не ожидали. Сейчас он им покажет!

– Выстраивай щиты в круг! – заорал он новую команду.

Ферроты дали дикарям время для того, чтобы оправиться от удара, и спешно выстраивали непреодолимую стену защиты. «Когти» и «лапы» встали полукругом спиной к реке и своим моккьо. А остатки стражи заняли пространство между лодками, так как действительно это проклятущие дикари лезли в бой прямо из воды!

Ситуация стала настолько тяжелой, что Корогу сам встал в первый ряд, как простой боец. Присутствие предводителя должно воодушевить его воинов, которые, похоже, начали падать духом. Да, схватка, оказалась не столь простой, как они рассчитывали. Враг, может, и не очень силен, но умен. А главное – оказался готов к битве.

«Но мы справимся! – говорил себе Корогу. – Вырвем этот гнойник предателей! Они уже явно использовали все свои задумки, ввели в бой все свои резервы. Только этого им не хватит. Хитрость не спасет крыс! Сейчас мы измотаем их в обороне, потом ударим крепко, так что трусы разбегутся, а немногих смельчаков добить будет легко».

Корогу понимал, что потери в его Стае очень большие, что дальнейший поход на Север не будет возможен. Его же по возвращении домой, скорее всего, казнят. Но ему уже было плевать на это. Главное – уничтожить крысиное гнездо изменников Рес Гемики. Выжечь огнем всё это подлое семя! И вернуть домой как можно больше своих людей.

Какая-то полоумная баба с криком и визгом налетела на него, неумело орудуя копьем с обсидиановым наконечником.

«Неплохое копье, – отметил про себя предводитель, пока дура тыкала его прямо в щит. – Только новички да глупые северные варвары слепо восхищаются железом. Умело сделанное копье с хорошим камнем – вот, например, с обсидианом – может нанеси вреда не меньше. И каймановый нагрудник не спасет!».

Дикарка, наконец, догадалась, что тыкать лучше не в щит, а в ноги. Глаза дуры выдали все ее незамысловатые планы. Баба замахнулась и медленно – слишком медленно – начала колоть в ногу. А из-за резко опускающегося щита уже неслась булава.

Место женщины с размозженной головой тут же занял какой-то ара с короткой дубинкой. Тот только кричал и не решался подойти к Корогу на дистанцию удара. Предводитель хмыкнул. Он уже понял: ферроты сегодня победят. Не смогут эти жалкие дикари сломить его Стаю.

Именно в этот момент за его спиной послышались крики, а в спину ударила осязаемая волна страха. Толком рассмотреть ничего было нельзя, но, бросив несколько косых взглядов за плечо, Корогу понял главное – взбунтовались проклятые макатийцы. Эти твари как-то умудрились отвязаться от лавок. Схватив весла, они кинулись на ферротов со спины.

Каждый макатиец – превосходный воин, а весло – отличная дубинка. Полтора десятка в такой ответственный момент могут сделать многое. Корогу мысленно взвыл. Но почему?! Почему эти твари напали именно сейчас? Когда уже нельзя перестроиться, развернуться. Когда он сам, Корогу, просто не может отдать приказ, так как сам дерется.

А подлые крысы словно почувствовали второе дыхание и насели на ферротов с удвоенной силой. Как тут быть? Только надеяться, что задние ряды вовремя развернутся и осилят нового врага. Все-таки макатийцев было меньше двух десятков, и все они были почти безоружными.

Выставив щит, Корогу отбивал атаки дикарей и рабов, а его спина покрывалась холодным потом в ожидании подлого удара в спину. Что, если задние не справляются? Что, если со спины уже заходит враг и заносит за спину весло, которым при умелых руках можно раскроить голову. Предводитель понимал, что сейчас такие же мысли просто убивают его воинов, разъедают их мужество. С этим что-то надо было делать. Если нельзя развернуться и бить подлецов-макатийцев, то надо рвануть вперед и нанести удар по дикарям.

– Натиск! – взревел Корогу, и сам первым бросился вперед. Под ударом булавы что-то приятно хрустнуло. Раздался радующий любого воина вопль нечеловеческой боли. Однако по команде своего предводителя в атаку устремились только соседние воины. Остальные продолжали растерянно жаться за щитами. Увидь Корогу их лица, он бы уже понял, что битва проиграна. Но он в приступе ярости раздавал удары направо и налево. Даже следующие за ним Окотинче и еще пяток самых преданных воинов старались держаться на расстоянии от одержимого жаждой крови воителя.

Строй же окончательно распался. Приказ, который должен был привести к спасению войска, привел к его гибели. Отдельные группки ферротов стали сжиматься в ощетинившиеся железными копьями круги. Стража ринулась на лодки, чтобы спастись бегством, за ними устремились некоторые «лапы» и даже «когти».

Впервые Стая Кривого Корогу отступала в бою без команды.

И вот он остался один. Кто-то смог уйти по Соленой Реке, но основная масса воинов полегла на берегу, густо окрасив землю и воду своей и вражеской кровью. Победителей осталось немного, но больше, намного больше, чем мог бы одолеть Корогу. В принципе, дружный копейный выпад на один вдох мог бы вырвать жизнь из последнего «железного». Но слишком уж напугал их своим воинственным буйством предводитель Стаи. И продолжал пугать. Не ведая усталости, он крутил над головой увесистой булавой с железными шипами, делал резкие выпады то в одну, то в другую сторону, и многократно превосходящие его в числе враги испуганно отшатывались.

А еще он смеялся. Надсмехался над жалкими дикарями ара, которые только по недоразумению зовутся мужчинами. Поносил предателей-«детей», называл их крысами и рабскими отродьями.

Корогу звал смерть. Он ждал ее с радостью. Но обещал заплатить за нее дорогую цену. Это обещание читалось в его глазах, его движениях. И крысы жались друг к дружке, не решаясь выйти вперед.

Наконец одна набралась смелости. Хотя, конечно, это была не крыса. Огромный макатиец с растрепанными космами раздвинул плечом сгрудившихся летапикцев и пересек невидимую границу, за которую никто не решался шагнуть. Он был уже в зоне досягаемости, но Корогу медлил.

– Меня зовут Хролейф, – набычившись, прогудел мощный великан. – Мы не чинили вам обид, но ты пришел и напал на мой дом. Ты убивал моих братьев, пленил наших женщин и детей.

Макатиец вздохнул и замолчал.

– Я убью тебя, – просто и глухо закончил он. В руках Хролейфа находилось короткое копье, которое казалось детским в огромных лапах.

– Я знаю тебя, Хролейф, – весело ощерился Корогу. – Ты был вождем Макати. Вождем деревни, которой больше нет. И я смотрю, ты как раз тот вождь, который лучше работает не руками и даже не языком, а ногами. Десятки твоих братьев и сестер мертвы, а их вождь – смотрите-ка! – живехонек!

Кровь прилила к отвратительно бледной коже макатийца. Он ничего не сказал ответ. Великан атаковал.

Трижды копье прошило пространство со скоростью молнии. В корпус! В ноги! В голову! Выпады сделаны без паузы, и Корогу практически не успевал среагировать. Корпус он защитил щитом, нижний удар кое-как сбил булавой, а от верхнего закрыться не смог. По счастью каменное жало чуть-чуть не достигло лица.

«Как же он быстр! – восхитился Корогу. – Нереально быстр для такого гиганта!».

Противники закружили. Феррот совершенно не боялся удара в спину: все захотят посмотреть, чем закончится такая схватка! Кривой не нанес ни одного серьезного удара, только обманные махи булавой. Хролейф каждый раз был настороже. Он невероятно ловко разрывал и сокращал дистанцию – Корогу так не мог. Но зато Корогу заметил, что раны на боку и ноге макатийца достаточно свежие. Похоже, он получил их несколько дней назад в Макати, и они ему сильно мешают.

«Ты можешь сколько угодно скрывать свою боль, – ухмыльнулся предводитель Стаи. – Но я знаю, как она мучает тебя, как отнимает силы. Ты сильнее, быстрее меня. Ты явно еще не так устал. Но мне нужен всего один шанс – и я им воспользуюсь».

Так и вышло. Хролейф раз за разом сокращал расстояние. Наносил новые стремительные удары, подсекал ферроту ноги. Но последний не срывался в ответную атаку. Он ждал. Неожиданно макатиец неудачно ступил на камень. Его ступня вывернулась, и раненую ногу пронзила острая боль. Хролейф скривился. Его выпад замедлился, и Корогу смог на миг прижать копье противника ребром щита к земле. Булава уже была за спиной, и из-за головы феррот нанес простой, однако всесокрушающий удар по руке макатийца. Шипы впились в мясо, и Корогу дернул оружие на себя. Хролейф зарычал, когда на его предплечье вспухли две кровавые борозды. А Корогу уже с размаху пнул ногой прямо в рану на теле.

– У! – взвыл раненый вождь, а Корогу уже занес булаву для нового удара – здесь важно лупить, не останавливаясь! Однако к этому моменту уже все поняли, что «железный» убивает макатийца. И сразу несколько копий кинулись наперерез. Руки рабов подхватили осевшее тело северного дикаря и поволокли вглубь своего строя.

Корогу взвыл едва ли не громче и с большей болью, нежели его соперник.

– Верните! – заревел он, беснуясь. – Дайте мне его убить!!!

– Убейте лучше меня… Корогу-господин, – вдруг тихо произнесла невзрачная фигура. Крыса. Крыса заступила ему дорогу! Немолодой, очень смуглый даже для ара раб. Предатель. Весь увешанный доспехами из толстой кожи, он невольно закрывался от Корогу большим щитом. Но взгляд не опускал.

– Как тебя звать, тварь? – с деланным равнодушием спросил феррот.

– Кияки, – коротко бросил тот. – Кияки, десятник стражи Гемиполя. Кияки, сын Акуаки, вождя рода Большой Желтой Воды. Рода, которого больше нет.

– Кияки раб, Кияки дикарь, Кияки сирота, – сплюнул Корогу. – Я не помню тебя в Рес Гемике, крыса. Зато я помню род Большой Желтой Воды. И помню, как мы вырезали их под корень. Даже женщин – они и для утех не годились – такие безобразные были. Наверное, среди тех уродин была и твоя мать.

Воин-черепаха молчал, скукожившись за пластинами своих доспехов.

– Видимо, надо было насадить на копье и детей. И не выросла бы такая крыса, способная лишь на предательство и подлость по отношению к тем, кто возвысил ее.

Тварь терпеливо молчала. Ну да, как задеть гордость того, у кого этой гордости по определению нет. Жалкая подлая крыса.

– Что ж, сделаю это сегодня! – выкрикнул он, обрушив булаву на щит летапикца. Тот слегка осел под ударом, но выстоял.

«А щит у него крепкий», – отметил военачальник.

Вывести предателя из себя не получалось. Он увешал доспехами не только свое тело, но и сердце. А кружить и выжидать перед вчерашним рабом и изменником не позволяла гордость. Корогу не выдержал, раскрутил со свистом булаву из-за спины, сделал шаг вперед и нанес новый удар. Предугадать направление удара в такой ситуации почти невозможно, потому крыса просто постаралась почти целиком укрыться за щитом. В последний миг Корогу повел руку чуть вышел и мазанул булавой по верху шлема, который только и торчал наружу. Кияки испуганно присел. Но не более.

– Ну, давай, крыса, атакуй! – распаляясь, рычал предводитель Стаи. – Ты, что, боишься меня?!

– Боюсь, Корогу-господин, – спокойно ответил летапикец.

Корогу мысленно взвыл и удвоил натиск. Сил было уже мало, но отдыхать нельзя. Необходимо найти брешь в панцире трусливой черепахи. Булава выписывала замысловатые фигуры в воздухе, надеясь обмануть крысу, но та только глубже уходила в оборону, оставаясь недосягаемой. С ужасом феррот понял, что удары его уже не так быстры, макатиец сейчас уже без проблем насадил бы его на копье. Корогу даже решился на неоправданный риск: внезапно раскрывшись, он с силой пнул врага, надеясь его опрокинуть. Предатель пошатнулся, но выстоял. Снова град ударов булавой, крыса скрипела и трещала всем своим панцирем, но держалась.

А потом…

А потом булава Корогу после очередного удара крепко впилась в кожу и дерева вражеского щита. И Кияки вдруг резко скрутился влево и потянул щит назад. Застрявшая булава выскользнула из потных ослабевших пальцев и улетела куда-то за спину предателя. А тот, не сделав и вздоха, также быстро повернулся в другую сторону, показав врагу спину. Правда, бить в нее было нечем.

Всё прошло так быстро, что Корогу лишь в последний миг заметил правую руку крысы, в которой был зажат длинный нож. Обратным хватом! Не глядя, Кияки выбросил руку в незащищенный правый бок врага, и острое железо пропороло панцирь и вошло в тело.

«Обратным хватом! – мысль ударила Корогу сильнее всплеска боли. – Он весь бой держал нож развернутым. Не имея возможности ударить меня. Весь бой крыса ждала одного удобного момента… И дождалась».

Кияки стремительно отпрыгнул от врага и снова сжался за щитом. Но это была лишняя предосторожность – феррот стоял на месте. Резкая боль притупилась, зато по всему телу плавно растекалась неодолимая слабость. Не было сил поднять руку, ноги подгибались. Он стоял на одной только гордости.

Под кожей доспеха текло что-то теплое и липкое. Это утекала жизнь.