Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Глава 6. Плата за помощь

Кристиан Виери

Я подхватился с первыми проблесками рассвета, легко, будто и не ложился вовсе. Рутина была отложена — сегодня я планировал кое-что важное. Тихо, чтобы не разбудить никого, вытащил из своего тайника, надёжно припрятанного под одной из половиц в комнате, небольшой мешочек с монетами. Скопленное честным трудом, скромное, но выстраданное.

Сжав его в руке, я пробежал по лестнице вниз и вдруг застыл посреди холла, словно в меня кто-то метнул ледяной снаряд. Вчера вечером здесь было темно, я почти не обращал внимания на помещение, но сейчас… Сейчас всё изменилось.

Один из углов холла — тот, который раньше напоминал декорации к пьесе «Особняк проклятых» — теперь выглядел так, будто его только что отреставрировали. Чистый пол, стены без паутины, даже воздух казался чище. Вот чем они занимались весь день. Пока я, весь в стружке и древесной пыли, чинил телегу и колол дрова, эта… Саша в обносках драила холл. А я-то ещё удивлялся, почему за ужином её одежда выглядела так, словно её пустили на войну против мебели.

Я ухватил кошель крепче, почти сжав в кулак собственные мысли, и коротко кивнул. Решение было принято.

Выскочив из особняка, быстро зашагал по заросшей тропе, ведущей к проезжему тракту. Местами её почти поглотила природа, но я знал, где пролегает путь. А выйдя на широкий шлях я осознал, что к моему счастью, долго ждать не придется — вскоре на дороге показалась телега, неспешно катившаяся в сторону города, лошадь лениво перебирала ногами, а селянин за вожжами выглядел так, будто спал на ходу.

— Эй! — позвал я, поднимая руку.

Мужик вздрогнул, ойкнул, будто я из кустов выскочил с рогами и хвостом, и судорожно дёрнул вожжи. Лошадь фыркнула, но остановилась. Тогда-то мужчичок и уставился на меня, выпучив глаза.

Ну, что сказать — утренний я и правда не самое приятное зрелище.

Старик, оказавшийся куда приветливее, чем его испуганный вид сулил вначале, охотно согласился подбросить меня до города. Более того — когда я попытался протянуть ему монету, тот буквально отмахнулся.

— Да куда мне с вас деньги-то брать, Ваша Светлость? Мы и так на вашей земле живём, налогов не платим, хоть как-то должны быть полезны.

Я сжал кошель крепче, прижав его к груди, но ничего не ответил. Объяснять крестьянину, что право жить без налогов у него прописано в грамоте с печатями и подписями, мне показалось лишним. Пусть считает это доброй волей, хуже от этого не будет.

Когда телега, качаясь и поскрипывая, наконец добрела до городских ворот, я спрыгнул с неё и, коротко кивнув старому извозчику, поблагодарил его с такой искренностью, будто он спас меня от дикого зверя, а не просто подвёз.

— Доброй вам торговли! — крикнул он мне вслед, тронув лошадь. Я махнул рукой, уже углубляясь в городские улицы.

Первым делом направился на торговый проспект — сердце всех слухов, сделок и утренней суеты. Проходя мимо витрин с изысканными корсетами, платьями с кружевами и шёлковыми лентами, я лишь фыркнул. Монет у меня на такие красоты хватило бы разве что на одну пуговицу от них. Но я и не собирался покупать наряды для леди. Мне нужно было нечто практичное, приличное, и подходящее для… скажем так, активной девушки, которая отчаянно шлифует древние полы в мрачных особняках.

Вот только была одна проблема — я абсолютно не знал, что в городе сейчас носят молодые горожанки. Для этого стоило бы быть чуть более внимательным… или хотя бы иногда смотреть по сторонам.

Я прошёлся по улице, лениво бросая взгляды на вывески и витрины. Большинство лавок всё ещё были закрыты, окна запотевшие, двери плотно подперты изнутри. Утро только начиналось. Но один магазинчик, с аккуратной вывеской в виде цветочного венка и настоящими геранью и лавандой в горшках у входа, как раз распахнул свои двери.

Вдохнув терпкий аромат, я шагнул ближе и неуверенно подошёл к женщине средних лет, поправлявшей ленты на манекене у входа. Она взглянула на меня с интересом — может, запоздалая благодарность за столь раннего покупателя, а может, просто привычка оценивать клиентов по сапогам и взгляду.

— Мне нужно платье… — произнёс я, прекрасно осознавая, насколько «информативно» прозвучала эта фраза, особенно в лавке, где, кроме платьев, практически ничего и не продавалось. Разве что ленты, кружева и ворохи женских разговоров впридачу.

Женщина не моргнув глазом, бодро улыбнулась и жестом пригласила внутрь:

— Заходите, сейчас подберём.

Она открыла передо мной дверь, и я словно шагнул в другой мир. Мир оборок, рюш, кружев, шелестящих тканей, манекенов и лоскутков всех возможных цветов. О боги. И как тут вообще что-то выбрать?

— Вам для кого? Для супруги? — поинтересовалась она, не узнавая во мне аристократа и разговаривая совершенно прямо. Даже с лёгкой, добродушной насмешкой.

Я на секунду задумался. Объяснять, кто такая Александра, почему у неё на спине следы от ведра, а её пальцы больше похожи на руки ремесленницы, чем леди — точно не стоило. Потому я просто кивнул:

— Да. Для супруги.

Продавщица оживилась, лицо её расплылось в деловой улыбке:

— Какое у неё телосложение? Любимые цвета? Предпочтения по фасону? Что носит обычно?

Я застыл на месте, беспомощно переминаясь с ноги на ногу, как провинившийся ученик. В голове не было ни единого толкового ответа. Цвета? Вчерашний её наряд был скорее… «запылённый» и «измученный», чем какой-то определённой гаммы. Телосложение… нормальное телосложение? Ну не дракон же.

— Э-э-э… — издал я гениальный звук, продолжая топтаться на коврике и выглядеть, вероятно, как испуганный оленёнок среди кружевных салфеток.

— Так, понятно. У нас здесь особый случай, — усмехнулась женщина, с опытным прищуром окинув меня с головы до ног, будто пытаясь через мое лицо считать параметры «супруги».

— Начнём с самого простого. Она высокая? Худенькая, среднего телосложения или пышечка?

Вопросы посыпались на меня, как зерно из рога изобилия. Но, к моему удивлению, я отвечал уверенно. Образ Александры — взъерошенной, упрямой, слегка раздражённой, но чертовски настоящей — уже давно прочно засел у меня в голове. Я без запинки описал её рост, фигуру, даже плечи и изгиб шеи. Продавщица с любопытством кивала, и на её лице явно читалось удовлетворение: клиент хоть и странный, но наблюдательный.

— Цвет волос? — спросила она, двигаясь между стеллажами.

— Светло-русые, с медным отливом… особенно на солнце, — чуть тише добавил я, припомнив, как прядь у её виска светилась вечером в свете свечи.

— Ага, это значит, тепло и мягко… Понятно. А глаза?

— Серые. Нет, скорее… серо-зелёные, — ответил я и сразу же мысленно прокрутил в голове, как смотрели на меня эти глаза, когда она пыталась казаться равнодушной.

Женщина кивнула, пробормотав себе под нос что-то вроде: «Теплый тип, пастель пойдёт…». Она с поразительной скоростью перебирала ткани, разворачивала рулоны, прикидывала к манекенам воротнички и вытачивала взглядом воображаемые вырезы. Я же, между тем, мог только наблюдать, как передо мной, один за другим, начали появляться наряды. Платья с аккуратными корсажами, лёгкими юбками, сдержанной отделкой. Цвета — нежные: приглушённый лавандовый, дымчато-зелёный, тёплый кремовый и даже один тёмно-синий — строгий, но очень изящный.

— Ничего кричащего, я правильно поняла? — уточнила она, не отрываясь от дела. — Без лишней вычурности?

Я молча кивнул.

Она работала, как заправский волшебник: из рюшей, тканей и заколок у неё под руками рождалась настоящая магия. Каждое платье, которое она выкладывала на стол передо мной, будто уже хранило в себе часть характера Александры — упрямство, осторожность, скромность, и где-то глубоко спрятанную мечту о чём-то красивом.

— Вот это — на каждый день. Практичное, но аккуратное. А это — на выход. Если решит выйти в люди, — она шутливо подмигнула, доставая ещё один наряд с тонкой вышивкой по подолу. — А вот это… если захочется порадовать супруга, — добавила продавщица лукаво, выложив платье цвета вишнёвого варенья, с чуть более смелым вырезом.

Я кашлянул, глядя на него так, будто оно было огнеопасным.

— Эм… пусть будет. Вдруг захочется.

— Вот и правильно, — с довольной улыбкой отозвалась моя собеседница, складывая платья в аккуратную стопку. — Пусть радуется. И вы, и она.

А я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время почувствовал лёгкое волнение. Как будто сейчас выбирал не просто одежду… а что-то гораздо более личное.

Я нервно топтался у прилавка, украдкой посматривая на горку платьев, аккуратно сложенных продавщицей, и с опаской поглядывал на свой кошель. В голове судорожно пересчитывал: вот столько-то у меня было, столько я могу потратить, а на обратную дорогу хватит? Или придётся пешком по ущелью, с ворохом юбок в охапке?..

— Простите, а… сколько всё это? — переспросил я почти шёпотом, будто боялся, что от громкости вопроса сумма станет ещё больше.

Женщина, не моргнув, назвала цену. Я замер. Это была… не то чтобы низкая сумма, но и вовсе не та заоблачная цифра, которую я себе уже морально приготовился услышать. Мне даже показалось, что она пошутила — я удивлённо уставился на продавщицу, но та только хмыкнула и кивнула:

— Да-да, всё правильно. У нас честно.

Я чуть ли не расплылся от облегчения. У меня не только хватало средств — у меня ещё и оставались! И тут меня осенило. Я же забыл самое важное!

— А… тапочки у вас есть? — спросил, внезапно почувствовав себя весьма домашним человеком.

— Конечно. Вот, универальные. — Женщина протянула парочку уютных, с мягкой подкладкой. — А ещё, если позволите… Ночная сорочка? — произнесла она с профессиональной невинностью.

— Эээ… ну… наверное, да. И… — я совсем уже стушевался, но решил добить себя сразу. — Комплекта два… ну… белья.

Господи, можно я просто исчезну?

Но женщина, похоже, привыкла к таким посетителям. Ни тени смущения — только деловитый подход и деликатное участие:

— Не переживайте, тут у нас всё с утяжечками и резиночками. Если чуть не в размер — можно будет подогнать. Мы давно это придумали, у нас тут целая система. — И с гордостью похлопала по аккуратно сложенному белью, будто вручала мне изобретение века.

Я, красный, словно рак, подхватил пакеты и поспешил поблагодарить хозяйку волшебной лавки.

— В следующий раз приезжайте с супругой, — подмигнула мне продавщица. — И не бойтесь у неё спрашивать такие важные сведения. Если уж решили делать тайные подарки, так делайте с умом!

Я торопливо кивнул и выскользнул из лавки, молясь, чтобы никто из знакомых меня не увидел в этот момент — тащащего объёмные свёртки, да ещё и с лицом, как после солнечного удара.

По дороге к выходу из торговой улицы я не удержался и заскочил в мясную лавку. Воздух внутри был насыщен ароматами копчёностей, свежих приправ и чего-то ещё… чуть дикого, настоящего. Быстро отыскав прилавок с обрезями, я приобрёл пару приличных кусков — на все оставшиеся медяки. Ну, почти все. Пять монет я предусмотрительно припрятал заранее, как запас на «вдруг совсем прижмёт». Ну и ещё одна монетка оставалась на обратную дорогу — вдруг и телега обойдётся не бесплатно.

Пока я рассчитывался, один из мясников с воодушевлением делился новостью об удачной охоте: мол, подстрелил жирного зайца чуть ли не прямо на рассвете. Слушая его вполуха, я вдруг поймал себя на мысли, что сам-то неплохо обращаюсь с оружием. И уж как минимум куропатку или того же зайца — смог бы поймать. Мы с Орлином, конечно, привыкли к нашим бобам, но девушке… Александре… ей ведь нужно хорошо питаться. Не может же она вечно на фасоли держаться. Да и… удовольствие поесть чего-то настоящего должно быть у каждого, особенно если он — не по своей воле оказался в чьём-то доме.

Расплатившись, я поспешил к стоянке экипажей. Мясо слегка тёплое в одной руке, узел с покупками в другой — и всё вроде бы хорошо, пока меня не поразила цена за поездку. Упряжка лосей дешевле обошлась бы! Меня тактично, но решительно отослали… в направлении тележников.

К счастью, стоянка телег оказалась буквально в паре десятков шагов — как раз за углом, возле той самой лавки, где я недавно так смущался, выбирая бельё. Что же, придётся ехать в обнимку с крестьянскими мешками, зато хотя бы не разорюсь окончательно.

Александра

Я подскочила, когда солнце уже вовсю властвовало над миром, щедро заливая комнату светом. Быстро огляделась — и с некоторым разочарованием поняла, что странный мир никуда не подевался. Он всё ещё тут. Со всем этим камнем, сквозняками и… вездесущими чудаками.

Шумно выдохнув, я рухнула обратно на подушки. Что ж, день второй. Меня официально можно поздравить с ещё одним утром в запущенном особняке, полном загадок, пыли и, что особенно важно, очень странных его обитателей.

Вздохнув, я всё же поднялась, бросившись в соседнюю комнату, которая, судя по всему, раньше служила ванной. Но увы — ни единой капли воды я там не нашла. Даже паутина в углу выглядела обиженной. А мне хотя бы умыться… И было бы неплохо немного привести в порядок свои вещи. Они уже не просто выглядели потрёпанными — они кричали об этом.

Ну что ж. Похоже, придётся просить о помощи. Таз с тёплой водой Орлин уж точно найдёт. В крайнем случае, буду угрожать ему своим видом.

Я спустилась на первый этаж, но… никого. Ни в кухне, ни в столовой — ни единого звука, будто особняк вымер. Проверив задний двор, где вчера работал Кристиан, я снова обнаружила пустоту. Даже дрова как-то подозрительно тихо лежали.

Пожав плечами, я вернулась в боковой коридор — и буквально нос к носу столкнулась с кряхчащим стариком. Его лицо было измазано землёй, волосы торчали в разные стороны, а в руках он держал охапку каких-то корнеплодов, от которых пахло… землёй, потом и почему-то морковкой.

— Вы уже проснулись, госпо… Александра? — старик ловко увернулся от моего взгляда, словно только что вспомнил, как правильно ко мне обращаться.

Я строго на него посмотрела и кивнула. Молодец, Орлин, учишься.

— Да. Давайте я вам помогу, — предложила с самым искренним выражением лица, протягивая руки к добытым мужчиной корнеплодам. Но Орлин лишь нахмурился так сурово, что я инстинктивно отступила на шаг назад и поспешила открыть перед ним дверь на кухню.

— А что это у вас? — поинтересовалась, провожая взглядом его импровизированный урожай. — Я могла бы немного помочь на кухне. Правда! Мне даже интересно…

Я, конечно, совершенно забыла, что выгляжу сейчас так, будто ночевала в угольном мешке и расчесывалась граблями. Но это мелочи, правда?

— На кухне у меня строгий порядок, — с непоколебимым достоинством заявил Орлин, входя в своё королевство, где повелевал не шпагой, а половником. — Так что берите полотенце и гребешок. За вон той дверью — умывальник и зеркало. Как только приведёте себя в порядок — милости прошу. Фартук висит на стене.

Он говорил это таким тоном, будто я собралась на парад высшей кулинарной гвардии, а не просто порезать пару корнеплодов. Но спорить я не стала. Даже отдала ему что-то вроде чести и, подтянув мятую блузу, поспешила выполнять полученные указания. Умывальник, гребешок, зеркало — квест принят.

Спустя несколько минут, посвятив их ожесточённой борьбе с собственными лохмами, я вернулась на кухню в относительно приличном виде — чистая, расчёсанная и почти бодрая. В помещении уже ощутимо пахло чем-то тёплым и аппетитным, а сам Орлин вовсю колдовал над столом, ловко очищая неизвестные мне корнеплоды от кожуры и мелких корешков с видом опытного хирурга.

— Вернулись? — буркнул он, даже не поднимая взгляда. — Отлично. Зелень на краю стола. Мойте и сортируйте: корешки к корешкам, листья к листьям. Перепутаете — в следующий раз получите только миску с водой.

Похоже, зелень — это максимум, что он считал в состоянии выдержать мои неопытные руки. Что ж, честь оказана, должность получена, могу приступать. С таким подходом я почувствовала себя стажёром в кулинарной академии под руководством самого строгого мастера. Ну ничего, справлюсь. Главное — не срезать зелень вместе со столом.

За кропотливой вознёй с непонятной травой я едва успевала глазеть по сторонам, то и дело поглядывая на Орлина. Старик работал с такой ловкостью и сосредоточенностью, что можно было подумать — он не корнеплоды чистит, а препарирует древний артефакт, найденный в недрах запретного леса. Нож в его руках был не просто кухонным инструментом, а продлением воли — чёткий, быстрый, безошибочный. Я даже немного заслушалась звоном лезвия о деревянную поверхность и почти забыла, что зелень у меня в руках всё ещё не отсортирована.

И вот, когда почти всё было готово, внезапно скрипнула входная дверь.

— Ага, значит, герцог всё-таки где-то шлялся, — пробормотала я себе под нос, встрепенувшись.

Орлин выпрямился и с видом великого миссионера, которому только что передали важное послание с небес, отряхнул руки.

— Мы обязаны пойти встретить хозяина, — торжественно сообщил он.

Покорно кивнув, я вытерла руки о полотенце и поплелась за ним. Мы пересекли коридор и добрались до холла, где… о чудо! — столкнулись с улыбающимся Кристианом.

Я, честно говоря, застыла. Лично я его таким видела впервые — обычно мужчина выглядел так, будто его только что обрызгала телега с навозом. И, судя по выражению лица Орлина, он разделял мои ощущения: его брови взлетели под самый лоб, и он уставился на герцога с видом человека, который внезапно увидел летающую свинью.

Тем временем сам Кристиан замер, будто мы застукали его за чем-то неприличным. Он оглядел нас обоих с лёгкой долей паники, после чего буркнул:

— Доброе утро.

И тут же протянул нам по пакету.

Орлин получил свой без лишних слов — от пакета ощутимо тянуло мясом, причём настолько, что мои ноздри зачесались. А вот мне… мне достался пакет. Без звука. Без объяснений.

— Это вам, — сказал Кристиан, и этого явно должно было быть достаточно.

Я осторожно заглянула внутрь… и застыла. Там, на самом видном месте, лежал кружевной предмет, который подозрительно напоминал женское бельё. Румянец тут же заполыхал до самых ушей.

Кажется, кто-то сегодня решил устроить мне мини-приключение на ровном месте.

Я ошарашено таращилась в пакет, как будто из него в любой момент мог выскочить чёртик с табличкой «Сюрприз!». Но нет, там было лишь одно бельё. После этого я осторожно взглянула на Кристиана. Затем снова на бельё. И только потом, когда мой мозг более-менее осознал, что это действительно то, чем кажется, и я с опаской переспросила:

— Это… что?

Может, он ошибся? Перепутал пакеты? Или… о, нет, только не это! Герцог не мог же всерьёз подумать, что раз я живу в его доме в качестве рабыни, то должна… использовать это по какому-то пугающему назначению⁈ Я резко мотнула головой, выгоняя слишком уж пышные фантазии из головы.

Кристиан бросил в мою сторону взгляд — короткий, отрывистый, немного растерянный, но упрямо-благородный.

— У вас ведь должны быть сменные вещи. У всех они должны быть, — буркнул он.

Ну… логично. В принципе. Если подумать.

Я, конечно, облегчённо выдохнула. Сердце потихоньку переставало пытаться пробить себе дорогу наружу, но подозрительность моя на этом не закончилась. Уж очень быстро и поспешно всё это прозвучало.

Я даже не успела поблагодарить мужчину, а сам герцог уже начал пятиться к лестнице, как будто боялся, что я сейчас кинусь обнимать его за кружевной вклад в мою личную жизнь.

— Господин… обед как раз готов, — попытался вклиниться в неловкий момент Орлин, но Кристиан только махнул рукой, не оборачиваясь.

— Ешьте без меня. Я пообедаю в кабинете. У меня дела.

Какие там дела могут быть у бедного, бедного аристократа в кабинете, он, разумеется, уточнять не стал. А я и не рискнула спрашивать. Мы с Орлином провожали владельца поместья взглядами, пока тот не скрылся на верхнем этаже, и старик, покряхтев, ворчливо пробормотал:

— Вот чудной… — а потом уже громче: — Через пару минут приходите на кухню. А я покаотнесу господину, а потом накрою и нам.

Я кивнула, прижимая к груди пакеты с обновками, и направилась в сторону лестницы. Что ж, похоже, мне действительно предстояло отнести подарки герцога в свою комнату… И, возможно, на всякий случай — спрятать их поглубже.

Я поднялась на второй этаж, остановившись на секунду у поворота в правое крыло. Взгляд сам скользнул в ту сторону, где уже успел скрыться Кристиан. Он ушёл быстро, почти сбежал, будто и правда испугался собственной щедрости. Или моей реакции.

Пожав плечами, я отвернулась и направилась к своей комнате. Щёлкнула дверной ручкой, вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь. Тишина. Лишь лёгкий шорох бумаги и ткани в моих руках. Любопытство, словно назойливый комар, уже зудело в висках, и я сдалась.

Села на край кровати и аккуратно, как будто доставала песчаную кобру, раскрыла один из пакетов. И — да, это действительно было бельё. Тонкое, кружевное, почти невесомое, с какой-то немыслимой россыпью резиночек, крючочков и ленточек. При всём этом — удивительно красивое. Не вульгарное, не вызывающее, а… изысканное. Приспособление, явно продуманное с фантазией и вкусом. И уж точно — не из деревенской лавки.

Я аккуратно отложила деликатный «трофей» в сторону, смахнув с себя нарастающий румянец. Моя рука наткнулась на нечто мягкое, пушистое, и я вытащила из того же пакета тапочки.

Они были… чудесны. Тёплые, уютные, с мягкой подошвой и симпатичной вышивкой по краю. А еще, как ни странно, они идеально сели на ногу — точно под заказ. Я даже пару секунд сидела, глядя на это пушистое творение местного мастера, не веря, что вот это — для меня. В этом месте, в этом странном доме.

Я удивлённо уставилась на тапочки, повертела ступнёй, наслаждаясь комфортом. Но всё же — вздохнув — сняла их. После обеда я планировала заняться холлом. А значит, мне больше подойдёт моя старенькая, но уже проверенная, менее маркая обувь.

Быстро, словно боялась быть застигнутой на месте преступления, я потянулась к двум другим пакетам — тем, что выглядели куда увесистее и объёмнее. Развязала тесёмки, приподняла край ткани и… замерла.

Внутри лежали платья. Несколько. На вид — довольно простые, без излишеств, но всё же явно новые и качественные. Ткани мягкие, приятные на ощупь, фасоны — удобные, ничто не стягивало, не блестело вызывающе. Практичные. И… красивые по-своему. Приталенные, с поясами, аккуратной отделкой по вороту. Одно было приглушённо-синего цвета, второе — песочно-бежевое, третье — зелёное, словно свежая мята.

Боги… Кристиан что, обокрал женский магазин?

Я ошарашенно уставилась на вещи, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Герцог, питающийся бобами и выглядящий так, будто считает каждый медяк, вдруг приносит гору одежды, будто это — ничего не значащие пустяки. Откуда у него на это деньги? Или… может, он впрямь что-то продал, обменял… Или с кем-то договорился?

Мысль о том, что всё это могло быть не совсем законно, вцепилась в меня, как цепкий сорняк.

Может, их стоит вернуть?

Да, пожалуй, так и будет правильно. Я выберу одно, самое скромное, на переменку — на тот случай, если мой костюм и дальше будет вызывать насмешки и испепеляющие взгляды. Герцог ведь прав — смена одежды в моём положении необходима.

А вот остальное… Остальное лучше вернуть. По крайней мере лучше оставшиеся средства потратить на еду, чем на излишества для той, что пока и не заслужила такого хорошего отношения к себе.

Я вздохнула и резко поднялась с кровати. Подарки от герцога остались аккуратно сложенными на постели. А я, уже мысленно вытирая полы и таская тряпку, направилась к двери.