Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Глава 19. Герцогские проблемы

Александра

Жандарм молча вёл меня по коридорам ведомства, не говоря ни слова. Его шаги отдавались в тишине гулкими ударами сапог, и я старалась не отставать, хотя напряжение нарастало с каждым поворотом. Мы спустились по широкой лестнице на первый этаж и прошли через вестибюль, в котором я несколько часов назад впервые переступила порог этого здания, а затем вышли наружу.

На улице уже начинало вечереть, в воздухе чувствовалась прохлада, и по телу пробежал лёгкий озноб. Мы направились к стоящей у обочины карете. Я невольно замедлила шаг, и, поравнявшись с экипажем, с сомнением покосилась на служителя закона.

— А куда мы?.. — спросила негромко. Не то чтобы я боялась... Хотя нет, я именно боялась. По-настоящему. А вдруг сейчас меня увезут куда-нибудь в лес, и всё — прощай, попаданка. В этом мире и так мало гарантий, а тут ещё и всё происходящее какое-то слишком странное.

— Боишься? — жандарм скосил на меня взгляд, в котором читалась насмешка. — А ты слишком уж умная для рабыни... — проговорил он с ленцой, будто знал, о чём я думаю. Или умел читать по лицам. — Скоро узнаешь. Садись.

Дверца кареты распахнулась с характерным скрипом, и внутренняя обивка внезапно показалась особенно тёмной. Мне указали на сиденье, и выбора у меня, по сути, не оставалось. Я сглотнула, ещё раз бросила взгляд на улицу, где в окнах зданий уже загорались огоньки, и осторожно поднялась в экипаж.

Карета мягко тронулась с места, и я сразу услышала знакомый ритм — цокот копыт по булыжной мостовой. Этот звук был странно успокаивающим, почти убаюкивающим, если бы не тревога, которая гнездилась где-то под рёбрами. Я устроилась у окна и уставилась в него, стараясь уловить хоть какие-то ориентиры, которые могли бы подсказать, куда меня везут.

Мы сделали несколько поворотов, свернув с центральной улицы в более уютный район городка. Здесь улицы стали уже, мостовая — чище, а у самих домов появились цветочные ящики на окнах. Всё чаще мелькали вывески лавочек и магазинчиков: портной, книжная лавка, мастерская с замысловатыми фонарями. Один раз я даже заметила нечто, похожее на кафешку — с выносными столиками и запахом выпечки, а чуть позже — и ресторан с парой скучающих лакеев у дверей. Весь этот уголок города выглядел почти нарисованным, будто сошедшим с какой-то уютной открытки.

Я с интересом разглядывала улицы через крохотное окошко, в то время как краем глаз замечала, как жандарм, сидящий напротив, наблюдает за мной. На его губах играла лёгкая усмешка, и я не могла понять — насмешка ли это или просто ленивое любопытство. Может, ему забавно было, как я прикидываю маршрут и сощуриваюсь, вглядываясь в вывески. А может… он просто знал, куда меня везут, и заранее наслаждался неожиданной развязкой.

Карета замедлилась, потом плавно остановилась. Жандарм первым открыл дверцу, ступил на мостовую… и вдруг повернулся ко мне. Протянул руку.

Я остолбенела. Ошарашенно уставилась на его ладонь, словно он сунул мне под нос ядовитую змею. Или, ещё хуже — местного коштоплюя. Та ещё мерзость. Мозг судорожно пытался понять: это жест вежливости? Провокация? Шутка?

— Поспеши, — сказал он с лёгким недовольством. — У меня не так много времени на тебя.

И в этих словах сквозило что-то ещё. Раздражение не тем, что я медлю, а скорее… самим собой. Как будто законника злило, что он вообще предложил руку, словно перед ним не раба, а, как ни крути, леди.

Жандарм первым зашагал к одному из аккуратных, ухоженных домиков с ровными стенами, чистыми ступеньками и аккуратными кустами по бокам. Он даже не оглянулся. Неужели был настолько уверен, что я не сбегу? Или считал, что бежать мне попросту некуда?

Я почти машинально следовала за ним, пока мужчина не подошёл к вычурной двери, выполненной из какого-то явно дорогого и благородного дерева. Оно словно отливало мягким янтарным блеском, даже в тенях. Жандарм без слов поднял ладонь и коснулся створки — и вдруг место прикосновения засветилось мягким, мерцающим светом.

Я замерла, изумлённо наблюдая за этим... за магией. Иначе это просто не назовёшь.

Мир, в который я попала, продолжал меня удивлять. Странные звери, драконы, жестокие порядки, а теперь ещё и светящиеся двери. Всё происходящее ощущалось нереальным, как будто я застряла где-то между сказкой и научной фантастикой. Где-то внутри снова шевельнулась тоска — по дому, по привычной жизни. Моей работе, моей квартире со старенькими обоями и любимым пледом. Я так задумалась, что даже не сразу заметила, как мужчина вошёл внутрь, и дверь уже начала медленно закрываться.

— Чёрт! — прошипела я, резко ускорилась и в последний момент прошмыгнула в щель, пока та окончательно не захлопнулась перед носом.

Внутри оказалось на удивление спокойно. Просторный холл, строгий, но уютный. Мягкие ковры на полу, мебель из темного дерева, приглушённый свет. Почти как дома… но как дома у кого-то гораздо более серьёзного, у кого всё по расписанию и на своих местах.

— А где мы? — всё же подала голос, оторвавшись от созерцания и встретившись взглядом с жандармом.

Он уже повернулся ко мне, и на его лице снова читалась та же лёгкая усмешка — как будто ему было любопытно, как долго я продержусь, прежде чем задам этот вопрос.

— Это агентство моей сестры. Она работает консультантом по вопросам семейного имущества, но сейчас Лаура в командировке на пару дней, так что вы можете воспользоваться гостевой комнатой в этом доме. Это временно, разумеется, но и герцог, я думаю, должен скоро закончить все вопросы с налогами, — произнёс законнник неожиданно спокойно, почти буднично.

Я кивнула, не сразу найдя, что сказать. Он говорил размеренно, деловито, но в его голосе всё равно чувствовалась та сдержанная строгость, которую я уже успела отметить. Этот мужчина явно не из тех, кто пускает дела на самотёк… но и не из тех, кто желает тебе зла просто по факту твоего существования. Его поведение сбивало с толку: не бросил в подземелье, не приковал наручниками к батарее (хотя тут, наверное, и батарей нет), не стал допрашивать с пристрастием. А наоборот — дал крышу над головой, пока герцог решает мои «вопросы». Кто он вообще такой? Почему проявляет такую странную… заботу? Или это тоже часть игры?

— Спасибо, — проговорила я. Разумеется, лучше здесь, чем в одной из камер ведомства.

Жандарм, впрочем, не дал мне расслабиться.

— Но не считайте, что вы вольны ходить, где вам заблагорассудится. Здание охраняется, и покинуть его в любой необходимый момент у вас не выйдет, — сказал строго. Но я всё равно продолжала улыбаться. Не камера. Уже хорошо.

— Всё равно спасибо, — добавила я. Мне бы ещё хоть что-то из одежды, но и так пойдёт. Лучше, чем темница и запах плесени.

— Ах, да… насчёт еды. Вы же сегодня ничего не ели, — с этими словами мужчина вдруг замялся и слегка заозирался, как будто искал кого-то, кто мог бы заняться этим за него. Я с удивлением приподняла брови. Неужели? — Сейчас я принесу вам перекус, а завтра мой помощник доставит некоторые продукты, — наконец, произнёс он, и в его голосе прозвучало странное смущение. Неуверенность? Забота? Сложно было сказать.

Вот уж чего я не ожидала, так это доброты от жандарма. Настолько неожиданной, что внутри даже ёкнуло. Может, я всё же зря о нём так думала? Или он просто хочет, чтобы я чувствовала себя в безопасности… перед чем-то большим? Не понятно. Но пока что я собиралась просто поесть и выспаться. Без решёток и кандалов. И этого было достаточно.

Мужчина молча кивнул в сторону одной из дверей — той, что вела в предоставленную мне комнату. Я уже собиралась поблагодарить, но он, кажется, не нуждался в словах. Развернулся и беззвучно покинул здание, растворившись за массивной входной дверью.

Я осталась одна. Прислушалась к тишине — никого. Затем толкнула дверь, на которую указал законник, и вошла в комнату. Это оказалась вполне уютная спальня: не богато, но чисто и со вкусом. Мягкий ковер, заправленная кровать, аккуратный столик у стены и даже стул — один, но всё же. На полке — несколько книг. На одну из них я сразу же обратила внимание: обложка с тиснением, немного потрёпанная, будто её часто брали в руки.

Я шагнула внутрь, и тут же заметила вторую дверь в комнате. Приоткрыла — и не поверила глазам. Душевая. Настоящая. Пусть и маленькая, но чистая и вполне рабочая, судя по аккуратно развешанным полотенцам и запаху свежести. Просто идеально. Не темница, не ведомство. Почти... дом.

Я закрыла дверь, осмотрелась еще раз, словно проверяя: точно никого? Всё это точно мне? Затем подошла к полке, взяла ту самую книгу — лёгкая, с тонкими страницами, скорее всего, художественная — и села на стул.

Почитаю. Скоротаю время, пока жандарм не вернётся с поздним ужином, который, судя по всему, станет для меня сразу и завтраком, и обедом.

Кристиан Виери

Я вернулся к своим спутникам с довольным видом — мешочек с серебром приятно оттягивал карман, а мысль о том, что теперь у меня появился шанс спасти Александру, грела лучше любого костра. Мы не стали задерживаться и вскоре тронулись в путь. Ночь уже окутала улицы, всё вокруг стихло, и только стук копыт да скрип телеги нарушали вечернюю идиллию. А спустя пару часов оказались на знакомой дороге, ведущей домой.

Поместье встретило нас тишиной — всё такое же пустое, холодное, будто забытое. Почти пустое. У ворот нас ждала женщина с ребёнком на руках. Малыш спал, уткнувшись в плечо матери, а сама она устало, но спокойно глядела на нас. Это была супруга нашего возничего.

— Спасибо, — сказал я, как только телега остановилась, а Орлин молча протянул мужчине пару медяков за работу. Возничий кивнул с благодарностью, а когда мы уже подошли к калитке, женщина вдруг окликнула нас:

— Я ваших птенцов покормила. Цыплята бодрые, а гусята — такие смешные, клювами пищат, воды ищут. Им бы загончик, с травкой, да прудик хоть совсем небольшой, — она говорила об этом так, будто речь шла о самом обычном домашнем скоте.

Я остановился, удивлённо глядя на крестьянку. Ни слова про дракона. Ни удивления, ни страха. Она словно и вовсе не видела чешуйчатого гиганта, что обитал в дальнем крыле двора. Просто говорила о гусятах и цыплятах, будто в поместье ничего необычного не происходит.

— Спасибо за заботу, — тихо сказал я и достал из кармана ещё один медяк. Женщина замотала головой, но я всё же вложил монету ей в ладонь.

— На сладости малышу, — добавил я.

Она только кивнула и снова посмотрела на нас своим уставшим, спокойным взглядом — таким, будто драконы, магия и чужаки были для неё обычной частью дня. Странно. Даже слишком спокойно.

Мы с Орлином даже не обменялись словами — просто бросились к дровнику, точно по команде. Внутри, в темноте, сразу заметили шевеление: крошечные фигурки сонно шевелились в соломе, кто-то из них посапывал, кто-то тихо попискивал во сне. Но дракона... не было видно.

— Где он? — выдохнул я, вглядываясь в полумрак. Напрягаясь, различал только кучку спящих малышей.

Не теряя времени, я развернулся и почти бегом бросился в особняк. На кухне схватил свечу, коробок со спичками, обратно выбежал на улицу. Пальцы дрожали от напряжения, сера срывалась, пока я судорожно чиркал спичками по коробку.

Наконец, огонёк вспыхнул, пламя тронуло фитиль, и тусклый свет осветил дровник. Я приподнял свечу, осматривая пол... и замер. Пусто. Ни следа большого чешуйчатого тела.

— Неужели сбежал? — пронеслось в голове, и я резко повернулся, глядя по сторонам, словно надеясь разглядеть силуэт в темноте.

И тут сверху послышался хруст — будто кто-то нечаянно надавил на старую доску. Я вскинул голову и приподнял свечу выше. С потолочных балок на меня в упор смотрели два янтарных глаза, поблёскивающих в свете пламени. Дракон.

Он затаился, забравшись на старые перекладины под самой крышей. Притаился, будто испугался чужих запахов и голосов. Наверное, так и было — малыш, скорее всего, не понял кто эти люди и решил спрятаться. Может, даже ждал, что придут с вилами и факелами...

— Сейчас я принесу тебе поесть, — спокойно сказал Орлин, стоявший за моей спиной. Похоже, он тоже понял, что происходит, и как всегда, чуть раньше меня.

В дом мы попали только после того, как накормили нашего главного конспиратора. Драконёнок, видимо, решил, что скрытность — лучшая защита, и оттого весь день провёл на балках дровника, не издавая ни звука. Надо же... додумался спрятаться от крестьянки, чтобы не вызывать паники. Или, может, просто знал, что не время показываться на глаза. Умный зверь.

Пока он ел, торопливо заглатывая кашу и редкие куски мяса в ней, вытягивал шею, вертел головой, будто кого-то выискивал. Глаза у него снова метнулись к двери, и я понял, кого он ищет. Александру.

— Мы её скоро вернём, — пообещал, сам не зная, кому именно говорил: ему или себе.

А когда чешуйчатый наконец наелся и устроился рядом с малышнёй, мы аккуратно прикрыли за ним дровник и вернулись в особняк. Внутри было прохладно, немного пусто, но по-домашнему спокойно. Орлин не стал тянуть — сразу направился на кухню и начал рыться в запасах. Порезал хлеб, вынул оставшиеся куски вяленого мяса, натёр немного сыра.

— С таким количеством ртов нам этих припасов надолго не хватит, — проворчал он, расставляя на столе нехитрую еду. — Завтра первым делом нужно будет подумать о продовольствии. Или пойду сам травы собирать. С корнями, ветками и комарами в придачу.

Он ворчал, но всё делал быстро и уверенно. А я тем временем сел за стол, греясь в тепле кухни, и чувствовал, как напряжение чуть отпустило. Александра жива. Драконёнок на месте. Мы дома.

Но моя мнимая расслабленность длилась недолго. Всё изменилось, как только Орлин, наконец, заговорил о деле. Старик весь день хранил молчание — видимо, не хотел обсуждать истинную цель наших визитов при постороннем, особенно при возничем. Да и разговоры при чужих могли обернуться лишними вопросами — а нам сейчас меньше всего нужны были слухи.

— Вам удалось что-то собрать? — спросил он тихо, но в голосе прозвучала настороженность. Старик как будто знал: что-то я утаил.

Я откинулся на спинку стула, провёл рукой по лицу — усталость всё же брала своё.

— Да, — выдохнул, стараясь говорить спокойно. — Потребовал у барона три серебряных — и Рауди их отдал.

Орлин хмыкнул, качая головой.

— Вот же скряга, — буркнул недовольно. — Такая работа как минимум золотого стоит…

Он скосил на меня взгляд, и я уловил в нём не столько осуждение, сколько привычную обеспокоенность. Мой собеседник считал, что за подобные вылазки нужно брать дорого — хотя бы ради принципа. А мне было всё равно. Сейчас важнее было не золото, а сам факт — хоть что-то удалось вытянуть.

— А что с маркизой? — старик прищурился, будто стараясь заранее угадать ответ. — Она одолжила вам средства?

Я на миг замешкался, чувствуя, как внутри нехотя поднимается тревога. И тут же ощутил пальцы левой руки машинально застучали по колену. Пришлось заставить себя остановиться. Всё уже решено.

— Да. Но это не совсем долг, — произнёс наконец. — Пятнадцать серебряных я получил… авансом. И ещё кое-что. Мы заключили сделку по травам.

— Сделку по травам? — переспросил Орлин, и я кивнул как можно спокойнее, будто всё происходящее — дело обыденное, почти скучное.

Мой помощник нахмурился, видимо, пытаясь осмыслить, о каких именно травах идёт речь.

— Но… какие именно травы? Вы ведь не нанялись на простую заготовку полевых растений? Хотя, за такую работу столько не платят… — продолжал размышлять вслух старик. — Но тогда получается… — кажется, в его взгляде промелькнуло что-то опасно близкое к истине.

Лицо застыло. Орлин медленно выпрямился, отодвигая кружку в сторону, и теперь смотрел на меня почти в упор, в глазах — тревога, граничащая с гневом.

— Только не говорите мне, что маркиза жаждет получить… особые травы. Те, что идут в состав благородных смесей.

Он не произнёс вслух название — возможно, даже боялся это сделать. Но я знал, о чём речь: о душистых, прихотливых растениях, что росли исключительно в тени скальных стен, среди упрямого мха и острых ветров. Из них варили изысканный чай — мягкий, обволакивающий, с тонкими сладковатыми нотками и лёгким цветочным послевкусием, столь любимый в дворянских домах. Но росли эти травы в глубинах Чертополосского ущелья, куда лезть было... откровенно говоря, неразумно.

— Она хочет их, — подтвердил я, не встречаясь взглядом со своим старым слугой. — Это будет долгосрочная сделка, которая поможет нам не только вызволить Александру, но еще и поправить наше финансовое положение.

Молчание повисло вязкое, тягучее. Я почти чувствовал, как Орлин мысленно перебирает варианты — и отвергает их один за другим.

— Прекрасно, — хрипло выдохнул он, сев обратно. — Значит, вы подписались на самоубийство ради пятнадцати серебряных?

И всё же в его голосе звучало не только раздражение — но и беспокойство. Может, даже страх за меня.

— Не совсем, — выдохнул я, стараясь говорить спокойно. — За каждый килограмм я буду получать две монеты. Но как только поставки наладятся, мы заключим более выгодную сделку.

Не знаю, кого я в этот момент больше пытался убедить — Орлина… или самого себя.

— Если вы, разумеется, доживёте до того времени, — отрезал он резко, без малейших попыток смягчить очевидное. Я опустил взгляд. А старик, напротив, поднялся, словно не в силах больше сидеть спокойно, и начал мерить комнату шагами. — Вам было мало последнего «путешествия»? Мало встречи с ржанниками? — голос моего собеседника срывался, а в жестах прорывалась едва сдерживаемая тревога. — А если в следующий раз вам повезёт меньше? Что тогда?

Он остановился передо мной, и я впервые за долгое время увидел в его взгляде не просто упрёк — настоящий страх.

— Вы подумали обо мне? — спросил тише, почти шепотом. — Как я это переживу?

— Орлин…

— А об Александре?! — перебил он, не давая вставить ни слова. — Что будет с девушкой, если с вами что-то случится? А я уже молчу о том, что теперь под вашей ответственностью ещё и наше пушистое воинство, — он с горечью махнул рукой в сторону окна, будто именно там, в темноте, затаился драконёнок и его вечно пищащая армия.

— Я знаю, мой друг... — прошептал я. — Я знаю. — Слова были простые, но я вложил в них всё. И страх. И вину. И решимость. — Поэтому и планирую выжить, — добавил с мягкой улыбкой, на что мой помощник только покачал головой.

— Учтите, если вы не выполните это своё обещание… — он примолк, и я почувствовал, как сжались кулаки в его дрожащих руках. — Я достану вас и оттуда. Хоть с того света. Только чтобы отчитать и не дать вам покоя, как вы того заслуживаете! — буркнул он, резко отвернувшись и поспешно вытерев ладонью глаза.