Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Глава 14. Все перемешалось в доме герцога… драконы, птицы

Я уже ожидал чего угодно от этого злополучного угла кухни. Второй волны дрожащей чешуи. Взрыва. Призрака в фартуке. Или, скажем, крысиных всадников на стрекочущих пауках — после всего случившегося это казалось даже логичным. Но реальность оказалась изобретательнее.

Из тени, хлопая крошечными крылышками, выскочили… цыплята. Сердитые, пушистые, будто только что вылупились и уже разочаровались в мире. За ними, не отставая, ковыляли гусята — неуверенные, спотыкающиеся о собственные лапки, с тем выражением лиц, какое бывает у неопытных диверсантов, внезапно оказавшихся в ярко освещённой комнате.

Они неслись прямо на нас. Визжали, топтались, размахивали несформировавшимися крыльями, и производили впечатление либо очень маленькой армии, либо последствий неудачного магического эксперимента. Или, что более вероятно, и того и другого.

Я застыл. Просто стоял, вцепившись в вилку и ложку, как будто это был мой единственный шанс на выживание.

Где-то в глубине сознания зародилась мысль, что если сейчас появится их мама — а мама у них вполне может быть размером с дровяной сарай — мне понадобится не только оружие, но и молитва. Или адвокат.

— О-о-о… — выдохнула Александра.

Это был тот самый умилённый, едва слышный писк, которым обычно встречают котят в корзинке или утят в магазинчике на углу. И я уже знал, что с этого момента между нами пролегла пропасть. Потому что я смотрел на этот пушистый десант с лёгким ужасом, а она — с глазами, полными розового обожания.

Я не ответил. Не потому что был не согласен. Просто мои слова в этот момент вряд ли добавили бы что-то конструктивное.

Наконец, на весь этот шум, который с лёгкостью поднял бы дух усопшего, появился Орлин. Он вошёл с видом человека, застигнутого за чашкой чая посреди пожара. Спокойно, размеренно, с лёгким, почти ленивым прищуром. И лишь увидев, что его встречает стая гусят, моя перекошенная физиономия и девушка с глазами светящегося гриба, чуть приподнял бровь:

— А что здесь, собственно, происходит?

В голосе моего слуги звучала чистая академическая заинтересованность. Никакой паники, ни капли тревоги — будто он не на кухне, а на лекции по сравнительной нонсенсологии.

— Не знаю, — хрипло выдавил я. — Но на всякий случай… принеси мне оружие.

Он уже кивнул — с той же сосредоточенной вежливостью, с какой обычно принимают заказ кофе. Но вдруг из-за моей спины прозвучал голос девушки — острый, возмущённый, словно хруст льда под лошадиными копытами:

— Что?! Ты ведь не собираешься их… ранить?! Они же малыши!

Вот теперь я понял, в чём моя стратегическая ошибка. Я подумал, что мы столкнулись с угрозой. А оказалось — с ценностью.

— Александра… — начал я, но не успел.

Она шагнула вперёд. Смело, решительно. Так шагала бы юная героиня, встающая на пути у разъярённого тролля. Или стаи коштоплюев.

— Ни шагу! — воскликнула она с жаром и внезапной яростью, прикрывая собой гусят, цыплят и остатки моего терпения.

Я инстинктивно попятился. Не столько от её слов, сколько от самого факта того, что меня — взрослого, вооружённого мужчину (пусть и вилкой) — сейчас планомерно оттесняли с территории под предлогом «не подходи к птичкам».

— Я и не собирался, — буркнул я, продолжая пятиться.

В этой сцене у нас явно перепутались роли. Так мы и поменялись местами. Медленно, шаг за шагом. Девушка наступала, а я отступал. И только когда спиной натолкнулся на косяк, понял, что теперь Александра стоит спиной к дракону. И слишком близко.

Существо напряглось. Почти незаметно — если бы я не следил за ним, мог бы и не заметить. Чешуя на его плечах чуть приподнялась, хвост извивался, когти вонзились в край стола. Из его горла вырвался глухой, хриплый шип — негромкий, но с таким послевкусием, что даже воздух в комнате на секунду посерел.

— Не двигайся, — сказал я очень тихо. Почти не дыша.

— Почему? — моя собеседница чуть повернула голову.

— Просто… не двигайся. — Я уже собирался рвануть вперед, чтобы выдернуть её из опасной близости.

Но не успел. Дракон метнулся вперёд. Молниеносно. Резко. В долю секунды оказался между нами, закрывая девушку собой. И гусят — тоже. Встал, раскинув лапы и хвост, словно стена. Будто живой барьер. Как телохранитель.

Я замер. Смотрел на него, на Александру… на себя. Он не нападал. Он защищал. Не птенцов от мой гостьи.

А всех их — от меня. Я медленно опустил ложку и вилку. Пожал плечами — почти извиняясь. И подумал:

— «Ага. Отлично. Теперь я в этом доме официально признан угрозой общественной безопасности».

Александра

Дракон прыгнул.

Резко, почти неестественно — словно пружина, что сдерживалась слишком долго. Я пискнула (совсем чуть-чуть!) и инстинктивно зажмурилась. А когда осторожно приоткрыла один глаз… обнаружила, что меня заслонили. Причём не от дракона, а драконом.

Он встал между мной и мужчиной с ложкой и вилкой — в боевой готовности. В глазах плескался чистый «только попробуй», лапы расставлены, хвост напряжён, будто аркан. А под его пузом всё ещё щебетали и топтались гусята с цыплятами.

— Э-э… — я замерла.

Это, безусловно, трогательно. Меня прикрывают. Маленький дракон считает меня «своей». Наверное. Возможно. С вероятностью... ох. Но в данный момент я стояла впритык к бронированному существу, которое буквально минуту назад шипело, словно пароварка. И, судя по напряжённым мышцам, сейчас могло шипеть на всех.

— Молодец, хороший, — я осторожно протянула руку, будто передо мной не дракон, а нервный гусь. — Всё хорошо. Видишь? Я… не опасная.

Он мотнул головой, будто пытался оценить, верить ли мне. Или сожрать. Мужчина посмотрел на меня из-за препятствия и нервно выдохнул:

— Это как ты его остановила? Он же только что хотел…

— Он просто… чувствительный, — с придыханием пояснила я. — И, между прочим, очень вежливый. До сих пор никого не сжёг.

— Ага. Медаль ему. — Я фыркнула и бросила Кристиану намек, подмигнув одним глазом. На что он мне ответил осторожно-прищуренным взглядом.

Но я уже никак не реагировала на своего собеседника, вернувшись к дракону. Сделала полшага вбок, стараясь не дышать резко. Потом ещё полшага. И — вуаля! — оказалась рядом с герцогом. Дракон проследил за мной, но не двинулся. Малыши — гусята, цыплята и один особенно наглый шарик с хохолком — прижались ко мне. Видимо, коллективно решили, что я теперь их мама.

— Так, — выдохнула я, выпрямляясь. — Все живы. Все целы. Никого не сожгли. Никто не превращён в хрустящую закуску. Считаю это дипломатической победой.

— Это ты называешь дипломатией? — усмехнулся мужчина, чуть наклоняя голову. — А я думал, это было вторжение, шантаж и удержание заложников.

— Ну, иногда так тоже работает. Особенно с драконами.

Он недоверчиво посмотрел на меня, потом на дракончика.

— И сколько у нас теперь домашних животных?

— Я предпочитаю слово «союзники».

За моей спиной хмыкнул Орлин, до сих пор молча наблюдавший сцену, словно это был утренний спектакль на кухне, а не потенциальная катастрофа.

— Поздравляю, — сказал он спокойно. — Кажется, у вас теперь опека над выводком и телохранитель с когтями. Надолго?

Я пожала плечами и погладила дракона по шее. Тот мурлыкнул. Мурлыкнул, Карл!

— Кто знает? Может, это и есть мой путь. Я — защитница слабых. Покровительница пуха и пера. Повелительница гусят и драконов.

— Тогда мне стоит быть осторожнее, — заметил мужчина с ложкой. — Вдруг ты начнёшь командовать и мной.

Я посмотрела на него снизу вверх:

— Поздно. Уже начала, — улыбнулась, желая еще добавить пару фраз, но наш разговор нагло прервали.

Началось всё с характерного бздынь — кто-то из пушистого воинства опрокинул миску. Что именно в ней было, я уже не знала, но по вздоху Орлина поняла: что-то нужное. Или хотя бы целое. Мужчина устало прикрыл глаза, будто мысленно начал пересчитывать убытки и моральный урон.

— Всё, марш с кухни, — сказала я решительно, как только прозвучал повторный звон.

Выводок не послушался. Один цыплёнок азартно вцепился в венчик, второй гусенок — уже успел запрыгнуть в кастрюлю с остывшей кашей и сидел там, словно герой осады, осматривая свои владения. Остальные устроили турнир по бегу между ножек стола.

— Не обижайся, — обратилась я к гусёнку в каше, аккуратно поднимая его, — но еда — это не ванна.

Он сердито пискнул, обиженно захлопал крыльями и попытался вырваться обратно, будто ещё не всё успел съесть или испортить.

— Александра... — начал кто-то за моей спиной с опасливой интонацией.

— Да-да. Уже иду, — бросила я и, перехватив самого активного гуся под мышку, крикнула остальным: — Всем построиться! Новый курс — «выдворение в дровник». Протесты не принимаются.

Процесс оказался не таким уж сложным. Детвора в целом была послушной — или просто уставшей от приключений. Несколько шустрых я забрала на руках, остальных аккуратно погнала вперёд щелчками пальцев и подбадривающими звуками.

— Дрова всё равно на улице сохнут, — бросила я Орлину на ходу. — Так что помещение временно свободно. Теперь оно — мини-приют. С лёгким запахом дыма и древесной пыли.

Дракон, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, лениво поднялся и не спеша пошёл следом. В его походке было что-то царственное, как будто мы переезжали не в дровник, а в новую резиденцию.

Добравшись, я распахнула дверь и впустила малышей внутрь. Внутри было прохладно, пахло сырыми досками и немного гарью. Но уютно — по крайней мере, на фоне хаоса, оставленного на кухне.

— Сюда, сюда, — позвала я, постелив под старую лавку плащ. — Это вам не дворец, конечно, но никто не скажет, что мы безответственные.

Малыши тут же облепили новый «постельный гарнитур», а гусёнок из каши немедленно занял самый центр, гордо усевшись, как будто именно он настоял на переселении.

— Устроились, — подвела я итог. — Осталось только разобраться, как разместить нашего бронещупальца.

Дракон между тем вошёл последним, окинул взглядом помещение, нашёл подходящее место в углу и улёгся, поджав лапы и хвост. В его взгляде читалось: Наконец-то достойное логово. Почти.

— Он ведь всё понимает, — пробормотал Орлин. — Слишком спокойно себя ведёт для дикого зверя.

— Да брось. Просто мы уже прошли кастрюлю, миску и ложку — хуже не будет, — усмехнулась я, выходя наружу.

На пороге я обернулась. Один из гусят встал рядом со входом, расправил крылышки и принял угрожающе-важную стойку.

— Привратник, — кивнула я с уважением. — Надёжная система охраны.

— Страшно представить, — тихо добавил Орлин, — что будет, если они решат сюда не только переселиться, но и... остаться.

Я подняла палец:

— Об этом завтра. Сегодня — победа. Пусть и с перьями в каше.

В особняк мы вернулись сразу после того как устроили крылатых разбойников в дровнике. Тихо, почти крадучись, словно боялись разбудить стены. Герцог шёл первым, сдержанно опираясь на Орлина и держа перед собой свечу. Тёплый свет мягко раздвигал темноту коридора, подсвечивая детали, которые раньше терялись в полумраке: вычищенные перила, гладкую лестницу без паутины, даже коврик, аккуратно встряхнутый и уложенный по центру.

— Хм, — только и сказал Кристиан, но взгляд его цеплялся за каждую мелочь. Он останавливался, всматривался в потолок, проводил рукой по чистой стене, словно сравнивал с чем-то в памяти. — Здесь стало... иначе.

— Мы немного прибрались, — осторожно заметила я.

— Совсем чуть-чуть, — тут же подтвердил Орлин, с той самой безукоризненной вежливостью, которую обычно применяют при обращении к больным или сумасшедшим.

— Немного, — повторил герцог, будто пробуя слово на вкус. — Похоже, мне стоит уходить почаще.

Я нервно усмехнулась.

— Желательно — не при помощи ржанников.

— Хм, — снова произнёс он. И медленно повернулся к нам. — А теперь, будьте добры… расскажите, что, чёрт побери, произошло?

Мы с Орлином переглянулись.

— Это длинная история, — начала я.

— Может, продолжим ее уже завтра, когда все выспятся и у нас будет больше времени? — добавил с надеждой Орлин, подхватывая мой тон.

Кристиан вздохнул. Тяжело. Будто примерялся — хватит ли ему одной жизни, чтобы это переварить. Потом развернулся и направился на кухню.

— Давайте сейчас, пока я не стал додумывать сам. Начнём с очевидного, — сказал он через плечо. — Там я хотя бы успел увидеть, как всё начиналось.

Кухня встретила нас шорохом, каким-то подозрительным скрипом и лёгким запахом пшённой каши. Каша, на удивление, выжила. В отличие от табурета, который теперь лежал в углу с выражением глубокой скорби. Один из стульев был явно пережившим битву: обломанную ножку кто-то ловко подпер кочергой.

Герцог посмотрел на всё это великолепие… и сел. На уцелевший стул. Осторожно, как на пороховую бочку. Свечу он поставил на стол, провёл рукой по виску и наконец поднял глаза на нас — сперва на меня, потом на Орлина.

— Хорошо, — проговорил он тихо, но в голосе звенела сталь. — Объясните. Как, по всем законам логики и магии, на моей кухне оказался дракон? И кто пригласил его пушистых... собратьев?

Мы с Орлином переглянулись — молча, синхронно. Как люди, которых вот-вот спросят о чём-то действительно неудобном. Я втянула воздух, уже подбирая слова. Сложные, дипломатичные. Потому что «они просто вылезли из тени» — не звучало достаточно убедительно.

А допрос только начинался.

— Ну, с цыплятами и гусятами, думаю, всё ясно: они вывелись из яиц, которые нам принесли селяне, — в разговор наконец включился Орлин. Голос у него был спокойный, деловой — как будто он отчитывался за удачную инкубацию, а не за ночной переполох с крылатыми созданиями.

— А вот с драконом... — Он запнулся, потому что даже для него это уже было чересчур. В поисках вдохновения старик обвёл глазами кухню, будто дракон где-то здесь всё ещё сидел и ждал своей очереди на объяснения.

Пока мужчина подбирал слова, я бесшумно переместилась в тот самый угол, откуда и появилось наше ночное "пушистое подкрепление". Склонилась над теперь уже пустой корзиной, из которой и начался весь этот цирк.

— Подайте свечу, — перебила я осторожные попытки моего напарника по несчастью оправдаться. Голос у меня вышел спокойно-деловой, но в нём уже слышался холодок — тот самый, от которого некоторые люди почему-то начинали креститься.

Орлин молча протянул мне свечу. Я приняла её, заглянула внутрь и задумчиво нахмурилась.

Корзина была выстлана травами и теплыми тряпицами. Видно, кто-то позаботился об этих яйцах как следует — возможно, даже больше, чем о себе. И судя по лёгкому блеску на дне, кое-что там ещё оставалось. Яйцо? Нет. Скорлупа. Маленькие осколки, слишком тёмные и гладкие для гусят. И... с характерным металлическим отливом.

Я медленно выпрямилась и повернулась к герцогу.

— Думаю, мы нашли его «ясли», — сказала я. — И знаете… это даже логично. Где ещё должен вылупиться дракон, если не на кухне герцога?

Кристиан шумно втянул воздух и снова взглянул на нас. Словно пытался определить — мы всё ещё не в себе, или просто отлично это скрываем.

— То есть, — начал он медленно, подчёркнуто вежливо, — в моём доме вылупился дракон. На кухне. В корзине. Из яйца, которое нам же и подложили?

— Судя по всему, да, — кивнула я. — Но, если вас это утешит, в корзине были не все яйца, которые нам достались от старосты поселения.

Кристиан прикрыл глаза и, кажется, пересчитывал в уме все грехи, что когда-либо совершал. Только и сказал глухо:

— Ладно. Только скажите, что их не больше дюжины.

Мы с Орлином молча переглянулись. И вот тут я предпочла промолчать. Но вместо меня "заговорил" деревянный лоток, стоявший на дальнем столе. Крышка его вдруг хлопнула несколько раз, и мы сразу же услышали характерный писк.

— Нееет... — простонал Кристиан, а у меня, кажется, начался истерический смех.

Да ладно...