Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Глава 1. С головой… в новый мир!

Александра

С утра всё шло наперекосяк. Хотя нет, вру. Сначала всё шло как обычно, а потом начало валиться, словно карточный домик, который зачем-то решили построить на сквозняке.

Сначала шеф объявил срочное совещание, хотя «срочное» в его лексиконе означало «обязательно затянуть на два часа и не сказать ничего нового». Потом оказалось, что отчёт, который я сдавала ещё три дня назад, внезапно «не дошёл» — видимо, по дороге решил сменить карьеру и стать файлом-призраком. А ещё коллега, который всегда «забегает на минутку», снова завис у моего стола с вопросами, на которые я не знала ответов, но это его не останавливало.

Ну а когда мой ноутбук завис в самый неподходящий момент — а это, разумеется, было во время попытки заново отправить отчёт, — терпение треснуло, будто старый экран на телефоне.

— Да чтоб тебя… — прошипела я сквозь зубы и, недолго думая, приложила ладонью по крышке ноутбука.

Он замер. Подумал. И… не ожил. Зато пальцы ощутили лёгкое покалывание — будто вместе с очередной порцией стресса мне передали ещё и электрический заряд на удачу. Ну, хоть что-то.

— Ладно, ты победил, — пробормотала я, закрывая эту бесполезную груду пластика.

Сгребла со стола свою любимую кружку, в которой грустно плескался одинокий пакетик чая. Отправиться на лестничную площадку, выдохнуть и собрать мысли в кучу — это сейчас казалось самым разумным решением.

Офисный коридор встретил меня лёгким запахом кофе и чужих неразобранных задач. За дверью переговорной слышался чей-то надрывный голос — похоже, у кого-то тоже шёл «обычный день».

Лестничная площадка оказалась пустой. Я облокотилась на холодные перила, сделала глубокий вдох… и тут же фыркнула, обнаружив, что пакетик в кружке уже давно отдал воде всю свою душу, превратив чай в бледное подобие самого себя.

Ну что ж, хоть нервы отмочу.

В конце концов, если день решил пойти наперекосяк, то хоть я могу взять небольшую паузу и позволить себе пару минут тишины. До тех пор, пока кто-нибудь снова не скажет: «Слушай, а ты не знаешь, почему у нас интернет не работает?»

Стоило мне лишь позволить себе небольшую передышку от этого хаоса, как жизнь, видимо, решила, что я расслабилась слишком рано. Я только успела сделать ещё один глоток этого жалкого подобия чая, когда этажом ниже с силой хлопнула дверь — так громко, что звук разнесся по всей лестничной клетке, заставив меня вздрогнуть и машинально сжать кружку покрепче.

А затем я услышала голос. Знакомый, до боли узнаваемый, и — что самое неприятное — раздражённый.

Андрей. Мой жених.

Судя по всему, он тоже сегодня был не в лучшем настроении. Хотя, учитывая, что он работал здесь же, в этом же офисе, занимая должность старшего менеджера отдела рекламы, ничего удивительного в этом не было. Рабочие дни у нас обоих редко проходили без нервотрёпки, но сейчас его голос звучал не так, как обычно. В нём чувствовалось не просто недовольство — скорее усталость, вперемешку с раздражением и каким-то скрытым напряжением.

А вот второй голос, раздавшийся чуть позже, я узнала не сразу. Он был женский, требовательный, капризный и… неожиданно заносчивый.

— Сколько можно⁈ — визгливо фыркнула собеседница, давая понять, что терпение её на исходе. — Ты обещал, Андрей! Ты обещал! — Я замерла, вслушиваясь, и внезапно осознала, кому принадлежал этот голос.

Олечка.

Да-да, та самая Олечка, которую в нашем офисе знали как эталон нежности, доброжелательности и слащавой милоты. Именно её все считали божьим одуванчиком, трепетным созданием, способным довести до умиления даже самого чёрствого человека. Она умела делать такие наивные круглые глазки, что даже самые грозные начальники теряли боевой настрой, а любое сказанное при ней грубое слово встречалось таким укоризненным взглядом, что человек тут же начинал чувствовать себя последним негодяем.

И вот теперь этот милый и кроткий «одуванчик» стоял этажом ниже и требовал от моего жениха… бросить меня.

— Оль, я же говорил тебе… — Андрей явно пытался говорить спокойнее, но в его голосе звучала явная досада. — Я не могу вот так, сразу.

— Да сколько можно тянуть⁈ — снова раздалось возмущенное фырканье, сопровождаемое топаньем каблуков по кафельному полу. — Ты полгода назад говорил то же самое! Думаешь, я бесконечно буду это терпеть⁈

Я прижалась спиной к холодной стене, пытаясь осознать услышанное и понять, какого чёрта здесь вообще происходит.

— Оль, — голос Андрея стал тише, но я все равно уловила в нем нотки раздражения. — Дай мне закончить этот контракт, и мы все решим.

Контракт. Контракт⁈

Мой мозг заработал на полную мощность, пытаясь увязать воедино два совершенно несвязных, казалось бы, факта: моё утро, которое началось с зависшего ноутбука, и вот этот внезапный разговор этажом ниже, где мой жених почему-то обещал другой женщине «решить всё» после какого-то контракта.

Ну что ж… Похоже, этот день всё же смог меня удивить.

Я шагнула вперёд, ведомая вспыхнувшим внутри гневом и желанием во всём разобраться немедленно, не откладывая этот разговор на потом. Сердце бешено колотилось в груди, в голове уже складывались резкие, отточенные вопросы, которые я намеревалась задать Андрею, как только спущусь вниз. Я даже представила, как останавливаюсь перед ним, скрещиваю руки на груди, сверлю взглядом и требую объяснений, но реальность оказалась куда менее кинематографичной.

Как только моя нога должна была уверенно приземлиться на следующую ступеньку, я вдруг осознала, что её там… нет. Или она была, но на долю секунды раньше. Или позже. Как бы то ни было, привычная опора просто исчезла, оставив меня балансировать в нелепом положении, размахивая руками в тщетной попытке ухватиться за что угодно. Мир перед глазами качнулся, мой желудок сделал сальто, и прежде чем мозг успел обработать факт падения, тело уже отправилось в свободное плавание вниз.

Воздух вокруг на мгновение сгустился, замер вместе со мной, а затем всё закружилось в головокружительном вихре. Гравитация победила, как и всегда, но, вопреки логике и моим самым худшим ожиданиям, приземление оказалось далеко не таким болезненным, как могло бы быть. Я не ударилась спиной о твёрдый кафель, не скатилась вниз кубарем, ломая себе кости, не впечаталась в железные перила, которые могли бы оставить на теле синяки и ссадины. Нет, вместо всего этого я неожиданно рухнула на нечто мягкое, упругое и странно поскрипывающее подо мной.

Я зажмурилась, задержала дыхание, а затем осторожно повела пальцами, чувствуя, как что-то сухое и немного колючее разлетается в стороны, цепляясь за рукава моего пиджака. Запах вокруг был терпким, пряным, с лёгкими нотками сушёных трав. Я медленно приоткрыла глаза, перевела взгляд вниз и окончательно впала в ступор.

Сено.

Я лежала в сене. В этот момент где-то вокруг меня раздалось громкое возмущённое гудение — словно я потревожила целый улей, полный разъярённых пчёл, которые не ожидали, что кто-то ворвётся в их мир таким непредсказуемым и, прямо скажем, нелепым образом.

Из хороших новостей: я всё ещё жива и сравнительно цела. Моё тело, к счастью, избежало серьёзных повреждений, если не считать пары ушибов и лёгкого шока. Но на этом «приятные» сюрпризы закончились.

Я осторожно приподнялась, намереваясь осмотреться, и тут же замерла, услышав тревожное жужжание. Оно нарастало, вибрировало в воздухе, словно предвещая неминуемые неприятности. Медленно переведя взгляд вниз, я наконец-то увидела источник этого звука… и чуть не взвыла.

Меня окружали ужасные создания, которых я не встречала ни в одном справочнике по биологии, да и в кошмарах мне такое не снилось. Эти твари выглядели так, будто кто-то скрестил королевскую кобру и лягушку, а потом сдобрил этот коктейль адреналина осиным жужжанием. Их тела, покрытые зелёной чешуёй, извивались на сене, раздутые горловые мешки пульсировали, а огромные выпученные глаза уставились прямо на меня. Судя по их выражению — сильно недовольные глаза.

Похоже, я очень эффектно приземлилась прямо в их логово. Отлично, просто замечательно!

Я ошарашенно огляделась, надеясь, что вот-вот увижу знакомую лестницу, перила или хотя бы стену нашего офиса… но ничего похожего не оказалось. Вместо этого передо мной раскинулся средневековый рынок, шумный, пёстрый, наполненный чуждыми звуками и запахами. Вокруг толпились люди в странных одеждах, над лотками реяли пёстрые флаги, воздух был пропитан ароматами жареного мяса, пряностей и… конского навоза.

А я по-прежнему валялась в куче сена, окружённая змеежабами-жужжалками, на полном ходу осознавая: либо я очень сильно ударилась головой, либо мой мир только что перевернулся с ног на голову.

Я осторожно попятилась, стараясь хоть немного увеличить расстояние между собой и этими жуткими существами. Но, похоже, они были не в восторге от моей попытки отступить. Их раздутые горловые мешки снова угрожающе пульсировали, лапки с перепонками царапали сено, а выпученные глаза следили за каждым моим движением, словно оценивая, стоит ли меня укусить, сожрать или просто заорать от возмущения.

Ну уж нет, сидеть и ждать их решения я точно не собиралась!

Мои глаза метались по рынку в поисках выхода. Может, стоило позвать кого-то на помощь? Но едва я открыла рот, чтобы выдавить хоть слово, как поняла, что окружающим абсолютно плевать на мою крайне напряжённую ситуацию.

Торговцы зазывали покупателей, кому-то взвешивали связку чего-то подозрительного, вдалеке гремел кузнечный молот, а мимо меня бесцеремонно протащили клетку с визжащими птичками. Вся эта средневековая суета происходила так естественно, будто девица, застрявшая в куче сена с хором жужжащих гадов, была нормой.

Я нервно сглотнула. Может, я всё-таки рухнула с лестницы и отлично приложилась головой? Вполне возможно, что прямо сейчас я лежу без сознания где-то в офисе, а всё это — просто бред воспалённого мозга… Вот только пахло здесь подозрительно натурально. Да и осязание подсказывало, что всё чертовски реально. Особенно чешуйчатая лапка, которая только что попыталась ухватить меня за ногу.

Кажется, я заорала. Громко, пронзительно и с таким отчаянием, что даже глашатай на углу сбился с объявления цен на капусту. Именно в этот момент угрюмый мужик, тащивший какой-то странный бочонок, удивлённо поднял голову и уставился на меня так, будто я была не человеком, а говорящей курицей.

— А ты ещё что здесь забыла? Сбежала? — его голос был таким же грубым, как и внешний вид: густые кустистые брови, суровый взгляд из-под них, жилы, перекатывающиеся под загорелой кожей. Он тяжело вздохнул, поставил свою ношу на брусчатку и зло зыркнул в мою сторону. — Так коштоплюи быстро отыщут беглянку, теперь от них не сбежишь.

Коштоплюи… Так вот как назывались эти мерзкие создания! Ну хоть что-то полезное я узнала перед собственной возможной гибелью. Не сказав больше ни слова, мужик подозвал проходившего мимо мальчишку — тощего, с копной растрёпанных волос и грязными коленками.

— Живо дуй за Гектором, скажи, нашлась его пропажа, — коротко бросил он.

Мальчишка кивнул и с дикой скоростью умчался по улице, расталкивая прохожих. Пропажа? О нет, неужели он про меня⁈

Спустя какое-то время, которое я провела в нервном стоянии на месте и усиленном проклятии своей судьбы, мальчишка вернулся, а с ним и высокий, тощий мужчина с лицом, которое, казалось, могло заставить молоко свернуться одним лишь взглядом. Его злостные глаза тут же впились в меня, он даже не утруждал себя вопросами или объяснениями. Вместо этого просто схватил меня за руку и потащил прочь, словно я была мешком картошки, который незнакомец забыл на базаре.

— Эй! — попыталась я возмутиться, но он не удостоил меня даже взглядом.

Тем временем жужжащие твари абсолютно не пытались его остановить. Более того, они буквально расступились, давая своему хозяину беспрепятственный проход. В этот момент я ещё глупо надеялась, что он спасает меня от этих ужасных существ. И даже хотела поблагодарить.

Но спустя пару мгновений, когда мы свернули за угол и меня втащили в ряды с клетками, до меня наконец дошло: это его твари. Сердце болезненно сжалось, а в голове пронеслось отчаянное: ну всё, теперь точно конец! Я хотела сопротивляться, но мужчина лишь раздражённо дёрнул меня сильнее, и вот уже передо мной вырастает деревянная трибуна, на которой толпился народ. Меня толкнули вперёд, и я споткнулась, едва не упав.

— Стоять тут, — рявкнул мой «спаситель».

Я судорожно вдохнула, наконец оглянувшись. В углу трибуны жались другие девушки — испуганные, бледные, с огромными глазами, полными ужаса. Только тут я окончательно осознала, куда меня притащили.

На рынок рабов.

Я начала лихорадочно озираться, пытаясь найти хоть какие-то подсказки, которые помогли бы мне понять, что, чёрт возьми, происходит. Что это за квест такой? Может, мой перегруженный мозг решил подкинуть мне испытание, и стоит лишь его пройти, как он милостиво позволит мне очнуться в своём мире, желательно без переломов и с чашкой горячего чая в руках? Было бы неплохо…

Тем временем вокруг нас начало собираться всё больше людей. Они переговаривались между собой, бросая на девушек оценивающие взгляды, перешёптывались, что-то обсуждали, будто приценивались. Сердце неприятно сжалось от этого осознания, но паниковать было рано. Хотя бы потому, что я ещё никак не могла поверить, что всё это происходит на самом деле.

Я повернулась к ближайшей девушке — невысокой, с длинными тёмными волосами и огромными глазами, в которых плескался страх. Попыталась заговорить, надеясь, что этот шаг наконец прояснит ситуацию и поможет мне определиться с дальнейшими действиями. Но стоило мне открыть рот, как она резко отвернулась, будто не хотела привлекать ко мне внимания, а заодно и к себе. В груди неприятно кольнуло, но я не собиралась так просто сдаваться.

Тот самый длинный злой дрыщ, который притащил меня сюда, вдруг вскарабкался на трибуну и начал что-то вещать. Голос у него был резкий, с неприятными металлическими нотками, и он вещал громко, явно привыкнув, что его слушают без возражений. Я напряжённо вслушивалась, и по отдельности слова мне были вполне понятны, но стоило попытаться сложить их в связное предложение, как смысл тут же ускользал, оставляя меня в полном недоумении.

Продавец рабов хлопнул в ладоши, и вокруг нас тут же раздалось злобное шипение. Я резко обернулась и тут же пожалела об этом. Те самые змеежабы — или как их там называли — выстроились в полукруг и теперь подгоняли нас к постаменту, лениво поводя раздвоенными языками и нетерпеливо переступая лапами. Уж не знаю, чем они собирались меня ткнуть, но проверять на себе совершенно не хотелось.

Нас вытолкнули вперёд, заставляя подняться на подмостки, и, едва я оказалась там, мне всучили в руки какой-то помятый клочок бумаги. Я ошарашенно уставилась на него — какие-то каракули, но… если прищуриться, то это вполне могли быть цифры. Что это, номерок? Чтоб никто не перепутал свою новую рабыню?

В животе неприятно заныло, а по спине пробежали мурашки. Всё это было похоже на дурной сон, но почему-то я никак не могла проснуться.

Торговец с какой-то мерзкой, наигранной улыбкой выталкивал на середину девушек одну за другой, и я, хоть и понимала смысл его слов урывками, всё же догадывалась, что именно он говорит. «Красота», «молчаливость», «скромность» — его голос тягуче расхваливал каждую, словно товар на базаре. Одна из девушек так и вовсе «почти ничего не ест, хватит одного ломтя хлеба», и это, судя по одобрительным кивкам некоторых зрителей, было едва ли не главным её достоинством.

Я с нарастающим ужасом наблюдала за всем этим, чувствуя, как внутри разливается ледяное осознание — это не сон. Это реальность. Жуткая, неправильная, но всё же реальность, в которой я каким-то чудовищным образом оказалась.

И тут Гектор (кажется так называли этого продавца живого товара) шагнул в мою сторону. Его узкие, цепкие глаза быстро оценили меня, но вместо того чтобы схватить мою руку, он вдруг повернулся к дрожащей рядом брюнетке. Девушка, невысокая и худощавая, сжалась, будто надеялась стать невидимой, но это не помогло — торговец протянул к ней свои корявые, загрубевшие руки, намереваясь схватить и вытолкнуть на середину.

Она всхлипнула, сжавшись ещё сильнее, и что-то во мне в этот момент взорвалось. Может, это была ярость, может, отчаянный протест против всей этой абсурдности, но в следующий миг я уже резко шагнула вперёд и с силой оттолкнула торгаша.