Истинная на сдачу, дракон в комплекте

Глава 15. Дела герцогские

Кристиан Виери

Это просто какая-то сумасшедшая ночь, которая никак не хотела заканчиваться. Стоило нам хоть как-то утихомирить пушистое нашествие из корзины — с гусятами, цыплятами и… драконом, — как я наконец получил хоть какое-то подобие объяснений от этой подозрительно быстро сработавшейся парочки партизан. И уже почти решил, что на этом мой лимит странностей исчерпан.

Но как же я ошибался. Ровно в тот момент, когда я собрался хотя бы немного переварить услышанное, тишину нарушил ритмичный тук-тук-тук.

Мы все одновременно обернулись. На дальнем столе, с виду совершенно безобидный деревянный лоток подскочил, крышка подрагивала, будто внутри кто-то пытался вежливо, но настойчиво напомнить о своём существовании. Ещё два удара — тук-тук — и из щели раздался писк. Маленький, требовательный, и — к моему ужасу — совершенно узнаваемый.

— Нет… Нет, нет и ещё раз нет, — прошептал я, уже точно зная, кто там. Где-то в глубине души я чувствовал это с той самой секунды, как услышал звук. Но мозг... мозг категорически отказывался признавать очевидное.

Орлин с Александрой переглянулись. Девушка вспыхнула взглядом. Старик, наоборот, вжался плечами — так, как это делают люди, у которых заканчиваются аргументы.

— Это не то, что вы думаете, — слабо выдавил мой слуга, но звучало это даже не как оправдание, а скорее как попытка договориться с реальностью.

— Если только я не думаю, что в моём доме кто-то открыл питомник, — холодно сказал я, — то это именно то, что я думаю.

Александра шагнула к лотку и приоткрыла крышку. Оттуда тут же высунулась мохнатая головка. Ещё один цыплегусёныш? Или уже драконёнок? Или — о, звёзды! — гибрид?

— Они были в другой корзине, — произнесла она с видом человека, который действительно считает это достойным аргументом. Я с шумом опустился обратно на стул. Кажется, единственный уцелевший предмет мебели в этой проклятой кухне наконец разделил мои чувства.

— Прекрасно, — пробормотал я. — Значит, теперь у нас двойной выводок.

Я поднял глаза к потолку, словно надеялся, что небеса вмешаются. Но небеса, как назло, молчали.

На моё счастье, в этот раз "буйных" малышей оказалось на порядок меньше. Всего трое — и, кажется, пока не огнедышащие. Орлин тут же вызвался отнести их к остальным. Сам. Один. Без свидетелей.

— Я прослежу, чтобы новеньких приняли... э-э... корректно, — сказал он слишком уж бодрым тоном для такой ночи, и ловко, почти с профессиональной сноровкой, сгреб пушистую троицу обратно в лоток.

Александра взглянула на него — недвусмысленно, со всей глубиной мысленного диалога, который обычно происходит у сообщников перед бегством. И даже успела чуть наклониться к нему, будто собиралась прошептать: «не вздумай меня бросать». Но старый хитрый лис уже был у двери.

— Быстро туда, быстро обратно, — бросил он мне на прощание. Улыбнулся. И исчез в темноте коридора с корзиной, словно репетиции с гусенком в руках — его привычное ночное хобби.

Девушка не сразу обернулась. Сначала вздохнула, потом поправила волосы. Ну а затем — с абсолютно невинным выражением — взглянула на меня, как будто хотела сказать: «ну надо же, какая неловкость». Но сказала другое:

— Хотите... чая? Он ещё тёплый. — Я устало опустил взгляд на стол.

— Спасибо, — ответил я. — Но, боюсь, с этой кухней у меня теперь стойкая пищевая фобия.

— Орлин правда не виноват, — вдруг заговорила Александра. Голос у неё был спокойный, даже чуть извиняющийся, но с упрямой ноткой — как у человека, который заранее решил защищать даже тех, кто в этом сам уже не уверен. — После того, как вы... ну... вернулись едва живым, крестьяне принесли дары. В знак благодарности. Кто — травы, кто — выпечку, а кто... — она кивнула в сторону пустой корзины, — яйца. Сказали, что от самой крепкой несушки в округе. Так эта корзина и оказалась в вашем доме.

Я кивнул, хмыкнув:

— Великолепно. Отныне уточнять породу несушек буду лично.

— А дракон... — продолжила она с некоторым смущением, — я правда не знаю, откуда он взялся. И почему вместе с ним вылупились цыплята и гусята... Возможно, кто-то перепутал корзины?

— Конечно. Кому не случается подсунуть яйцо дракона вместо гуся? — пробормотал я себе под нос, потирая переносицу.

Значит, всё же подарки селян. Вот уж удружили так удружили. Сначала ржанники, которые едва не угробили и их, и меня. Теперь — крылатый монстр на кухне, впридачу к пушистому детскому саду. А что будет потом? Волшебный василиск и заговоренное перо как в сказке?

Всё это время девушка молчала, напряжённо следя за моей реакцией. Она смотрела на меня так, словно сейчас решался её приговор. Или хотя бы административное взыскание.

Я выдержал паузу. Поднял бровь. Медленно вдохнул — и только потом выдал:

— Скажите честно. Это вы так пытаетесь меня добить, чтобы не мучился? Или я просто попал под акцию?

— Почему сразу добить? Господин, Александра рассказала вам чистейшую правду... — вдруг вмешался в наш разговор Орлин, осторожно выглядывая из-за двери.

Я медленно повернул голову. Вот же старый лис. Неужели всё это время он прятался за углом и подслушивал, выжидая момент? И, конечно же, вмешался ровно тогда, когда можно было изобразить на лице глубокое участие и невинность.

— В корзине действительно было одно огромное яйцо, — продолжил он, входя чуть ближе и держа руки перед собой, как дипломат на переговорах. — Но мы понятия не имели, кому оно принадлежит…

— И поэтому, разумеется, оставили его в кухне. Одного. Рядом с горячей печью, острыми ножами и кастрюлями. В моей кухне, Орлин. В твоей вотчине.

Старик поморщился и виновато отвёл взгляд.

— Мы думали… оно не вылупится. Или вылупится позже. Утром, например. Когда все бодры, умыты и морально готовы.

Я уселся обратно на стул, пытаясь осмыслить услышанное. Где-то между усталостью, лёгким потрясением и непреодолимым желанием закричать, мой сарказм, похоже, достиг фазы цветения.

— То есть ты, как человек, ответственный за кухню, решил, что загадочное гигантское яйцо — это, вероятно, нормальное явление? И не стоит того, чтобы, скажем, предупредить владельца дома?

Орлин открыл рот, потом закрыл. Затем снова открыл. Ничего внятного не вышло.

— Мы... не хотели вас тревожить, господин, — вмешалась Александра, — вы же были раненым, едва пришли в себя. Мы подумали, что лучше потом... когда всё уляжется...

— Лучше потом, — повторил я, глядя на пустую корзину и перевёрнутую сковороду, как на доказательства их безумного оптимизма. — Превосходно. А если бы из яйца вылупился гигантский змей? Или орда ржанников с острыми когтями и чувством мести?

Оба притихли. Виновато. Словно ученики, провалившие экзамен по логике. Я глубоко вздохнул.

— Хорошо. Я задам всего один вопрос. Только один. Отвечаете честно — и я, возможно, не сбегу в лес и не начну новую жизнь отшельником. — Пауза. Внимательные взгляды. — Вы… дали имена этим существам?

Орлин покраснел. Александра отвела глаза. Я только кивнул.

— Превосходно. Значит, не привязываемся.

К тому времени, как мы уже практически закончили разбор полётов и разворошили всё, что только можно было, край неба начал окрашиваться в густо-розовые и золотистые оттенки. Сквозь окна прокралась первая робкая полоска света, и тишина особняка — редкая, удивительная — вдруг стала почти уютной.

Я вышел на крыльцо, инстинктивно прикрыв глаза от утренней свежести. Воздух пах травой, дымом и чем-то ещё... новым. И когда я наконец взглянул на двор — застыл. Просто застыл.

То, что ещё пару дней назад представляло собой жалкий проход между сараями и бурьяном, теперь выглядело... ухоженно. Нет — великолепно. Словно кто-то выдернул весь сор, подровнял клумбы и нарисовал дорожку от ворот к дому заново. Вместо размытой, упрямо вязкой тропы теперь вился мощёный камнями путь — аккуратный, прочный, с чуть вызывающей правильностью, словно кто-то нарочно пытался напомнить: хаос здесь больше не хозяин. Всё выглядело слишком ухоженно, слишком правильно — как будто этот двор вдруг решил, что он — парадный въезд какого-нибудь министерства.

Камни под ногами были ещё влажными от росы, но выглядели так, словно их каждый день натирали до блеска. Я оглянулся к Александре, желая вымолвить что-то остроумное о волшебной дорожке, что сама себя выложила… и тут раздался скрип.

Осторожный, будто сам по себе боялся потревожить утреннюю тишину.

Калитка приоткрылась, и перед нами показался юнец — в поношенном камзоле, с высоким воротом и перемазанными сапогами. В руках — запечатанное письмо. Глаза бегали. Вид у него был такой, будто он только что пожал руку собственной гибели.

— Его Светлости герцогу Кристиану Виери, — проговорил он, будто от зубов отстукивал. — Срочная передача распоряжения. Подписано магистратом. И подтверждено печатью короны.

Я взял письмо. Прочёл. И на секунду прикрыл глаза.

"...в связи с отсутствием подтверждённых отчислений налога на содержание зарегистрированной служащей категории «независимо прибытие»… субъект подлежит немедленной транспортировке в резервный центр перераспределения. Возражения рассматривать не подлежит..."

— И вы, — заговорил я ровно, без повышения голоса, — полагаете, что можно просто так прийти в поместье, предъявить бумагу, и я немедленно передам вам человека?

Мальчишка замялся:

— Сэр, мне приказано только...

— Тебе приказано, — повторил я, делая шаг вперёд, — явиться без приглашения на рассвете на земли герцога, и потребовать женщину, на которую у вас нет даже должной документации? А затем, видимо, беспрепятственно уйти.

Парнишка сглотнул. Лицо посерело.

— Я… я только передаю…

— Именно. Передай и дальше: любые действия в отношении проживающих в моём доме без прямого распоряжения верховного судьи будут расценены как посягательство. С соответствующими последствиями. Ясно?

Он судорожно кивнул.

— А теперь — убирайся с моей земли.

Юноша метнулся к калитке, чуть не выронив послание, и исчез, будто его ветром сдуло. Я молча стоял, глядя ему вслед, пока шаги не стихли. Только тогда я повернулся к Александре.

— Видимо, наш завтрак придётся отложить. Нам стоит поговорить… о твоём статусе.

Я жестом указал девушке следовать за мной и повернул в сторону лестницы. Поднимались молча — ступени скрипели едва слышно, воздух был ещё прохладным после ночи, но в окна уже лился мягкий рассветный свет. На втором этаже я миновал спальню и отворил дверь в кабинет — небольшую, но строго организованную комнату, что находилась сразу за моими покоями.

Она вошла неуверенно, замирая на пороге, будто чувствовала, что это пространство не для посторонних. Стены были уставлены полками с бумагами, старыми картами и книгами, кое-где — свёртки, печати, сургуч. Стол занимал центральное место — массивный, с явными следами работы: стопки бумаг, чернильница, два простых кресла. Окно за моим плечом уже просыпалось — свет скользил по полу, выхватывая пылинки в воздухе.

Я молча подошёл к столу, привычным движением сдвинул в сторону одну из папок, поддел пальцами нужную стопку и, перелистывая, выудил несколько листов. Края были немного замяты, но печати чёткие.

— Вы обучены грамоте? — спросил, не поднимая взгляда.

— Да, — девушка кивнула. Голос — спокойный, как и прежде.

Я протянул ей документы, глядя пристально:

— Тогда читайте. Здесь объясняется, почему вас имеют право забрать.

Александра взяла бумаги. В комнате снова стало тихо, если не считать скрипа дерева за окном. Солнце чуть поднималось, день начинался — и, судя по этим бумагам, не лучшим образом.

— "Категория С. Временно признана зависимой персоной. Положение подлежит пересмотру…" — прочитала она вслух, и я уловил, как её пальцы чуть дрогнули.

— Вас приравняли к имуществу, раз ни один дом не заявил прав на ваше происхождение. Налог начислен — как за зависимого. А я, выходит, уклонист, — добавил я с иронией.

Она молчала.

— Вопрос в том, Александра, — продолжил я спокойно, — как вы намерены себя определить. Пока за вас всё решают другие. Но все может измениться в любой момент...

Александра

Я уже и забыла, как именно попала в этот мир. Перед мысленным взором тут же всплыли картины рынка, туча жужжащих коштоплюев и взгляд… того самого торговца. Прожигающий, цепкий, злопамятный. Такой не станет прощать оскорбления. Он найдёт способ. Найдёт лазейку, возможность, человека — всё что угодно, чтобы взять своё. Кажется, я и правда попала.

— И что я могу сделать, чтобы избежать участи снова оказаться в руках… — я на секунду замялась, подбирая слово, — человека, которому, как я понимаю, выгодно моё исчезновение?

— Для начала, — Кристиан не отвёл взгляда, — вы должны рассказать о себе. Кто вы, где жили раньше, и есть ли у вас родня. Люди не появляются просто так посреди рыночной площади.

О, как он ошибался. Или, напротив, насколько был близок к истине.

— А что, если… появляются? — я посмотрела мужчине в глаза. Прямо. Без вызова, но и без мольбы. Просто — как есть. Со всей той растерянностью и неугасающей надеждой, что всё ещё булькали где-то глубоко внутри.

— Что, если я расскажу вам всю правду? — голос мой дрожал, хоть я и старалась этого не показывать. — Вы обещаете, что не передумаете… помогать мне?

— Даю вам слово, — ответил Кристиан, спокойно и твёрдо. Он провёл рукой в воздухе, точно что-то вычерчивая, и перед нами тут же вспыхнул знак — изящный, изогнутый, будто музыкальный ключ, светящийся мягким теплым светом.

Магия. Я знала, что в этом мире возможно многое. Уже встречала странных существ, пережила появление дракона и гусей из корзины, слышала жужжание коштоплюев. Но всё это казалось сказкой, пока не столкнулась с ней лицом к лицу.

Я отступила на шаг. Неосознанно. Пальцы сжались на подоле бежевого платья, того самого, что он мне подарил. Ткань была мягкой, тёплой — и, как ни странно, возвращала ощущение реальности.

Герцог заметил мою реакцию, сделал шаг вперёд, но остановился.

— Простите, — голос его смягчился. — Я вас напугал?

Я отрицательно качнула головой, но мужчина всё равно уловил напряжение в каждом моем движении. Я прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

Саша, ты уже видела дракона. Выгуливала гусей. Пряталась от работорговцев и спорила с герцогом. Подсветка — это не самое страшное, что тебя ждёт. Дыши.

Медленно выдохнула и открыла глаза. Знак всё ещё парил между нами — странный, чужой, красивый. Но теперь он не пугал. Я подняла голову, встретилась с его взглядом и едва заметно улыбнулась.

— Тогда… надеюсь, вы умеете слушать. Потому что то, что я скажу, прозвучит безумно.

Кристиан снова кивнул, и я, не поднимая глаз, начала:

— Утро не задалось с самого начала. Работа не шла, всё валилось из рук. А когда накрылся ещё и ноутбук, я решила, что вселенная вполне прозрачно намекает: хватит. Я взяла чашку чая и вышла на лестничную площадку, просто подышать, подумать. Ну и чтобы немного остынуть, — губы сами собой скривились в ироничной улыбке. — И как же я "успокоилась"? Случайно услышала разговор моего жениха с нашей милой сотрудницей из офиса.

Я посмотрела на Кристиана. Он слушал молча, не отводя взгляда.

— У них был роман. Причём не только был — они обсуждали, когда он уже, наконец, бросит меня. После сделки, конечно. Всё как полагается: прагматично, хладнокровно. Я… уже не помню, злилась ли я в тот момент или просто онемела. Помню только, как резко пошла вниз по лестнице. И вот тут — началось самое странное.

Я замолчала, на секунду вспоминая ощущение пустоты под ногами.

— Ступени исчезли. Просто… пропали. И я полетела. Только упала не на плитку, не на бетонный пол, как ожидалось. А — в сено. Сухое, колючее, вонючее. И с жужжащими тварями, похожими на смесь жабы и кобры. Знакомьтесь, коштоплюи. Моё "великолепное" первое впечатление от вашего мира.

Я криво усмехнулась.

— А дальше… я подняла голову — и поняла, что это не лестничная клетка, не офис, и не город вообще. Вокруг был рынок: шумный, грязный, с телегами, лавками, криками и… торгашом, который явно решил, что я его новая собственность. Вот так я оказалась здесь. Без предупреждений, без багажа, без карты возврата. Просто — бац! — и новая реальность.

Я снова посмотрела на своего собеседника уже прямо, без маски.

— Теперь вы всё знаете. Хотите передумать — я пойму.

Несколько секунд мужчина молчал. Будто переваривал каждое сказанное мной слово. Наконец, медленно наклонил голову, глядя с лёгким прищуром, словно пытался сопоставить услышанное с каким-то внутренним списком невозможных понятий.

— И всё это… вы не придумали?

Я покачала головой.

— Нет. Хотела бы — придумала бы что-то менее сумасшедшее.

Он уселся обратно в кресло, сцепив пальцы перед собой, и какое-то время разглядывал меня, словно я была задачей, к которой он пока не нашёл подходящего уравнения.

— Ноутбук, — наконец проговорил он. — Что это?

— А… — я замялась. — Это… ну, устройство. Как книга, только в ней всё электронное. Там можно писать, читать, общаться с другими людьми, даже если они далеко, — и тут же поняла, насколько глупо это звучит в мире, где книги переписывают вручную, а магия — вовсе не метафора.

Кристиан чуть вскинул брови.

— Значит, вы происходите из мира, где такие вещи — в порядке вещей? Где люди пользуются… электричеством, как вы это назвали, и двигаются на… металлических каретах без лошадей?

— Да, — кивнула я. — Именно так.

— И всё это… правда?

— Как и всё остальное. Рынок. Коштоплюи. И то, что я не просила сюда попадать.

Кристиан медленно встал, подошёл к окну и на мгновение замер, разглядывая обновленный сад.

— Вам, должно быть, было тяжело... — тихо сказал он, не оборачиваясь. — Всё новое вокруг: люди, местность, обычаи... магия. — Он вздохнул, опираясь ладонями о подоконник. — Я даже представить себе не мог.

Я не ответила. В горле словно ком встал — от облегчения или от того, что он понял... хоть немного. Но все же продолжила, пытаясь объяснить всю абсурдность сложившейся ситуации:

— А ещё — рабы. У нас уже больше века, как отменено рабство. И поверьте, я не собираюсь потакать тем, кто считает иначе.

Герцог уже собирался что-то добавить, но в дверь неожиданно постучали — громко, на грани тревоги. Не дождавшись ответа, дверь скрипнула и в щель кабинета просочился Орлин. Он замер, виновато посмотрев сперва на меня, затем на хозяина.

— Ваша Светлость… Прошу прощения, что отвлекаю, но у нас проблемы, — он понизил голос. — Прибыли вчерашние господа. С жандармами.

Я почувствовала, как всё внутри сжалось. Кристиан же только прищурился.

— Как так? — проговорил он, будто сам с собой. — Я ведь только отправил мальчишку. Он не мог вернуться так быстро.

Мужчина резко выпрямился, и лицо его словно окаменело.

— Значит, они заранее подготовились. И не сомневались в моём отказе.

— Именно, — кивнул Орлин. — Думаю, они не вчера узнали, где находится Александра. Это была ловушка с самого начала. Они знали, что вы не станете молча отдавать девушку, и просто искали повод вмешаться официально.

— И теперь пришли… с поддержкой закона, — холодно подытожил Кристиан. Он посмотрел на меня, приняв для себя решение. — Нам нужно действовать быстро.

— Нет, — покачала я головой, чуть отступив от окна. — Я не хочу, чтобы вы нарушали закон из-за меня. У вас и так хватает головной боли. Меня интересует другое…

Я запнулась: на улице всё громче доносились мужские голоса — сдержанные, но настойчивые. Похоже, гости были не из тех, кто просто заглянул на чай. Судя по всему, они предусмотрели всё — включая вариант, в котором я, такая ушлая, вдруг решаю выскользнуть в окно или сигануть с балкона. Мило.

— Аристократы ведь платят налог на рабов, верно?

Кристиан моргнул, словно не ожидал такого поворота. Затем кивнул:

— Ах… да. С этим… дело в том, что я не собирался никого покупать, и, соответственно, в бюджете на рабов — ни монеты. Но я найду средства, если...

— Я не об этом, — перебила мягко, но твёрдо. — Рабовладелец. У него ведь должны быть документы? Что-то вроде контракта, акта собственности, ну... бумага с печатью, подтверждающая, что я принадлежу ему?

Я скривилась, едва выговорив последнее слово, как будто оно было кислым.

— Разве не так это работает?

Кристиан медленно выпрямился. Его взгляд стал внимательнее, в нём промелькнул тот самый блеск — аналитический, хищный. Он, кажется, понял, к чему я клоню.

— Ты хочешь сказать…

— Что если у этого торговца нет официальных бумаг на меня, — закончила я за него, — он может говорить всё, что угодно, но юридически я ему никто. Просто… ушедший товар с голосом и характером.

— Но если документы есть, — проговорил герцог с нажимом, — они обязаны быть зарегистрированы. В префектуре. Подтверждены. Должен быть хоть какой-то след.

— И проверить это можно, — пожала я плечами. — Ну, если жандармы тут не просто для декорации, конечно.

Между нами ненадолго повисла тишина — со сквозняком за окном и перешёптыванием на улице. Где-то хлопнула дверь. Кто-то крикнул. Я чувствовала, как грохочет сердце, но снаружи держалась спокойно — как на экзамене, когда ты внезапно понимаешь, что знаешь ответ лучше преподавателя.

Кристиан смотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде уважения. Или, может, лёгкого удивления.

— Вы не только умны, — сказал он, — но и весьма опасны.

— Спасибо, — кивнула я. — Но надеюсь, это будет плюсом, а не отягчающим обстоятельством, — усмехнулась, и мы вместе двинулись из кабинета, собираясь поставить на место зарвавшихся визитеров.