Урожай Смерти

Глава 18

Армия, подходящая к огромному, расстилающемуся от горизонта до горизонта лесу была завораживающим зрелищем. Ало-золотые стяги затмевали куда менее многочисленные сине-бирюзовые, ясно давая понять, кто именно явился в Таллистрию сегодня. К мою удивлению, наместник, которого я оставил в Септентрионе, дал о себе знать: в армии, что Шеридан привёл из Ганатры было две тысячи солдат родом из лучшей твердыни севера. Немного… Но это выражение верности, вне всяких сомнений, особенно учитывая количество недовольных разделом королевства.

Мой главный генерал привёл с собой из Ганатры три тысячи гвардейцев и двадцать тысяч солдат, пока я прохлаждался в Таллистрии.

Лорд Нилас собрал для армии соединённого королевства более чем втрое больше: десять тысяч огненных панцирей, и почти семьдесят тысяч солдат.

Вместе с моим рыцарями смерти, тысячей великанов под командованием Вальгарда, это была более чем стотысячная армия.

Я всерьёз подозревал, что хватило бы и меньшего. Всё-таки, война будет с женщинами… Но конкретных цифр лордам Палеотры я не дал, и, похоже, аристократы огненного королевства решили выпендриться таким образом, показывая, насколько сильна их родина.

И сегодня мы собрали военный совет, в расширенном кругу: если генералов Ганатры я знал, то вот предводители алой армии…

Скажем так, в мой шатёр эта толпа народа не влезла. А он был немаленький, королевский… Поэтому мы просто выдвинулись вперёд, остановившись в нескольких милях от леса.

— Честно говоря, я не уверен, что нам вообще нужно такое количество солдат. — скрепя сердце признал я. — Возможно, хватило бы нашей элиты, и, может, ещё тысяч двадцать…

— Мы достаточно богаты, чтобы позволить себе и не такой поход, милорд. — прогудел лорд Нилас, не снимая шлема. — Если вы прикажете, мы наберём и двести, и триста тысяч солдат. Но для них просто нет цели: не думаю, что кто-то кроме Ренегона сможет противостоять нашей армии.

Я всерьёз задумался о логистике и продовольствии. Нет, собрать столько новобранцев и обучить их Палеотра, конечно, сможет. Но вот прокормить? Что-то не складывалась в моих расчётах…

— Сможем ли мы прокормить такую армию? — повернулся я к Таслиниусу. — Сколько вообще человек живёт в Палеотре?

— Не думаю, что кто-то считает сколько крестьян в деревнях, милорд. — пожал плечами герцог. — Миллионов десять в королевстве наберётся, наверно, если всех посчитать.

— Меньше. — ответил Грицелиус. — И вы ошибаетесь, лорд Таслиниус. Мы ведём примерную статистику, потому что просеиваем все деревни на предмет одарённых людей для обучения. В Палеотре живёт около девяти миллионов человек.

Я задумался. Цифры не сходились. Нет, набрать несколько сотен тысяч боеспособных мужчин в ополчение из девяти миллионов, конечно, возможно. Но сколько нужно крестьян, чтобы кормить одного солдата? Десяток?

— Если мы можем выставить триста тысяч солдат, сколько может выставить Ренегон?

Вопрос, конечно, был слегка подозрительный. Но естественный для короля-воина, образ которого я всеми силами поддерживал. Среди стоящих чуть поодаль генералов с краем глаза отметил общение какими-то армейскими жестами.

— Никто не знает. — негромко ответил Шеридан. — И точных цифр населения у нас тоже нет. Но в одном Кордигарде живёт более полумиллиона людей, а сам Ренегон самое густонаселённое королевство из всех. Это может быть как двадцать, так и все пятьдесят миллионов. Насколько я знаю, Ренегон никогда не собирал полную армию, разбираясь со всеми конфликтами силами одной лишь гвардии. Однако одной лишь городской стражи там точно наберётся не меньше, чем нас здесь.

— Мы планируем воевать с Ренегоном? — подал голос магистр Пикус. — Я сразу хочу заявить, что я против подобной идеи, независимо от целей подобной войны.

На магистре водной цепи скрестилось множество удивлённых взглядов: тот спросил то, чего не решались остальные.

— Нет, подобного нет у меня в планах. — покривил душой я. — Но мне совершенно не нравится доклады, что поступают мне из Кордигарда. Они сами готовятся к войне, но с кем? Я боюсь, что владыке Ренегона может не понравиться возможное растущее влияние нашего соединённого королевства. И это может обернуться соперничеством, подобного тому, как было с Ганатрой и Палеотрой. Если не хуже.

Нилас с Таслиниусом переглянулись.

— Быть может, у нас не хватит сил покорить Кордигард, милорд. — прогудел Нилас. — Но если Кормир II решит, что мы стали слишком богаты и влиятельны… Мы отбросим его. Может, их гвардия и считается лучшей, но это не значит, что они могут держать нас за слабаков.

— Я пущу им кровь. — проскрипел закованный в латы скелет. — Поставьте моих людей в первые ряды, и мы посмотрим, сколько стоит их мастерство против бирюзовой гвардии.

— Если этот день придёт, я напомню вам эти слова, лорд Элдрих. — кивнул я, смерив древнего короля задумчивым взглядом. — Но пока перед нами лес. С чего мы начнём?

— Двадцать. — просто ответил Грицелиус.

Я вопросительно поднял бровь.

— Двадцати мастеров красных башен хватит, чтобы проделать в этом лесу прореху, способную пропустить нашу армию. Оставим ещё небольшой зазор, чтобы солдаты успели подготовиться к возможной атаке диких зверей. — уверенно ответил верховный магистр. — Конечно, после этого им придётся отдохнуть, возможно, пару дней. Но их сменят следующая двадцатка, и, полагаю, нас здесь достаточно, чтобы не останавливать огонь круглые сутки.

— Солдаты не смогут маршировать постоянно. — недовольно посмотрел на мага огня Шеридан. — Но я вас понял, мы распределим людей, чтобы всегда быть готовыми к обороне.

Грицелиус собрал шесть сотен мастеров огня, в противовес тем ста пятидесяти, что привёл Пикус из Ганатры.

И, если быть честным, меня это количество не устраивало. Конечно, это точно не всё… Но шесть сотен из девяти миллионов? Получается, подходящим для обучения считали всего пару человек из тысячи? И это при условии, что слабыми магическими приёмами могли овладеть даже деревенские травницы…

— Я думал, что мастеров больше. — задумчиво протянул я. — Шесть сотен из десяти миллионов… Вероятно это не всё, но всё же…

— Думаю, мы можем набрать и тысячу, но для оставшихся тоже найдутся дела. — ответил Грицелиус. — Но с нашей численностью дела обстоят ещё хуже, чем вы могли подумать, Ваше Величество. Едва ли один из десяти тысяч подходит для обучения. Женщин и тех кто чуть послабее забирают на обучение целители, их в три-четыре раза больше. Но вот обучить настоящего мастера пламени — задача тяжёлая. Не все доживают до конца обучения.

Я поражено вскинул брови. Вот это были подробности, которые не рассказывали в книгах. Интересно, как это происходит? Нет, я всё понимаю, неудачный магический удар и всё такое… Однако в моём культе смерти как-то справлялись с тем, чтобы обучать аколитов практически без потерь!

— И сколько не доживает? — с искренним любопытством спросил я.

— Около половины, может, чуть больше, если брать наш орден. — равнодушно, словно говоря о жизненной обыденности, ответил Грицелиус. — В Ганатре, насколько я знаю, с этим примерно так же. Но это у нас, в развитых королевствах такая хорошая статистика. В Аурелионе, как я слышал, доживает около четверти: скверно учат, видать.

Я пристально посмотрел на Пикуса, но магистр водной цепи лишь спокойно смежил веки, подтверждая слова заклятого коллеги.

Проклятье, что же такого есть в искусстве магии людей такого, что до конца обучения доживает лишь половина?

Мне внезапно резко расхотелось узнавать подробности и вообще двигаться в этом направлении. Нет, конечно, я бессмертен, но искусство нейтраля, как и моё бессмертие, определённо были завязаны на душу. Как бы не сломать что-то важное в попытках обрести эти самые способности.

Иногда стоит знать меру. Я и так лучший мастер смерти в королевствах. Следует совершенствоваться в собственном искусстве.

— Элдрих, Пикус. Ваши люди пойдут на острие, сразу за мастерами Грицелиуса. Прикрывайте друг друга. Вторым эшелоном — тысяча графа Роланда. Огненные панцири берут щиты и строятся в шеренги, прикрывая армейскую колонну с боков. Солдаты поддерживают безопасность прохода стрелами из середины. Вопросы, предложения?

Я обвёл взглядом военачальников. Общий план всем давно был известен, оставалось лишь распределить роли, что я и сделал.

— Что делать моим воинам? — подал голос Вальгард, выступив вперёд.

— Вы будете резервом, в центре колонны. Возьмите тяжёлые луки и пристально наблюдайте за лесом. В случае прорыва шеренги закрываете прорыв.

Сын льда молча склонил голову, показывая, что понял приказ.

Вскоре совет рассосался сам собой: всё, кроме меня отправились к армии, раздавать приказы. И всего получасом позже двадцать мастеров огня стояли в паре десятков метров от входа в лес, в высокой траве.

Я прикрыл глаза и мысленно позвал к себе немертвого оленя. Один из тех, что верно послужит мне в Таллистрии: самые крупный, тот что был вожаком стада. Оставшуюся тройку я отдал культу смерти, и там, похоже, всерьёз шли разговоры, как организовать производство тягловых и ездовых животных на постоянной основе.

— Говорят, что ни одна армия не сможет пройти через эти леса. — негромко начал я речь, постепенно повышая голос. — Говорят, что в этом нет чести: воевать с женщинами. Говорят, что мы должны вытирать лицо каждый раз, когда будут плевать в него!

По строю солдат пронёсся недовольный гул.

— Но женщины вообще говорят слишком много. — усмехнулся я. — Мы здесь для того, чтобы научить их, что иногда стоит молчать. Каждый, кто захочет увести с собой из этого похода женщину из Таллистрии, сделает это, таково моё слово! А пока — мужайтесь, охотники! Мы пришли сюда не на войну, а на великую охоту! Женщины слишком слабы, чтобы очистить собственное королевство от заполонивших его тварей, но клянусь пламенем, таким бравым парням как мы, это точно по силам! Так давайте же покажем им силу пламени в наших сердцах и крепость наших мечей! Сражайтесь так, чтобы лучшие воительницы Виталии сдались нам в ужасе! Огонь!

Я высоко вскинул меч над головой, разворачиваясь в сторону леса. Не знаю, было ли это заслугой Грицелиуса или так решил проявить себя кто-то из других мастеров, но в этот самый миг ревущий поток пламени удлиннил мой клинок как минимум втрое! Восторженный рёв тысяч глоток ударил мне в спину. И в следующее мгновение громадный костёр взметнулся над деревьями, пожирая леса Таллистрии.

Яростное пламя бушевало, медленно, нехотя расширяясь всё дальше и дальше. Я видел напряжение на лице мастеров огня, что вновь и вновь вкладывали силы в бушующий впереди огонь.

Требуется немало времени, чтобы лес прогорел. Но сегодня мы спешили, и потому маги Грицелиуса постарались на славу: всего через несколько часов перед нами образовалась обширная просека на несколько километров вперёд.

Усталых магов огня сменили свежие. И ряды моей армии двинулись вперёд, шагая по пепелищу.

Лес горел плохо. Казалось бы, что такой масштабный пожар в густом лесу должен вызвать стихийное бедствие огромных масштабов: но этого не происходило.

Я отстранённо наблюдал за полыхающим заревом, размышляя над причинами. Леса Таллистрии нельзя было назвать полноценным джунглями, но и лесом средней полосы тоже. До южных королевств, где царствовали джунгли и пустыни было совсем недалеко: пожалуй, этим места можно было назвать полноценными субтропиками.

Была ли причина во влажности? Может, виной был переизбыток жизненной энергии? Или, быть может, неизвестные мне деревья здешних лесов плохо горели сами по себе?

Я не знал ответа, но видел усталых, истощённых магов огня, что раз за разом сменяя двадцатку, вновь и вновь объединяли свои силы, следуя моей воле. И они упрямо прожигали путь вперёд для нашей армии.

Когда прогалина стала достаточно большой, чтобы в леса вошла вся армия, я заметил, что пожар на самой окраине лесов уже затух. Возможно, спустя пару дней здесь уже будет зелёная поросль, а спустя месяцы — новая молодая роща. Королевство жизни всеми силами демонстрировало свою готовность заращивать любые раны, что мы способны нанести ему.

За день мы продвинулись всего на несколько десятков километров. Животные на удивление нас почти не беспокоили: несколько испуганных зверей, выскочивших из леса быстро стали всего лишь дополнительным мясом для готовой ко всему армии.

К вечеру мы продвинулись на несколько десятков километров вглубь. Такими темпами, конечно, добираться до Виталии можно долгие месяцы, но я знал, что в Таллистрии есть не одни лишь леса. Обитательницы царства жизни умели поддерживать в порядке некоторые дорожные маршруты и поля, и именно ими мы должны были воспользоваться, облегчая путь.

Я поднял руку, останавливая очередную двадцатку мастеров.

— Привал. — покачал головой я, спрыгивая с оленя. — На сегодня хватит.

Граф Роланд, что следовал за мной по пятам с сотней гвардейцев, понимающе кивнул и протрубил в рог, отдавая команду готовить ночлег. Но, вопреки его ожиданиям, я не пошёл отдыхать с остальными. Нет, я выдвинулся вперёд, дойдя до той границе, где всё ещё пылал медленно затухающий лесной пожар.

Я почувствовал взгляд древнего короля, направленный мне в спину. Элдрих, вероятно, догадался, что я собирался делать, но скелет с багровыми глазами уже успел хорошо меня узнать, и даже не стал посылать со мной охрану, оставив простым гвардейцам во главе с Роландом возможность почувствовать себя причастными. Краем глаза я заметил, как командир бирюзовой гвардии негромко раздавал команды рыцарям смерти и немертвым великанам: часть авангарда бесшумными тенями скользнула в леса, на охоту. Мертвецам не нужен сон, и к моему легко удивлению, основатель Ганатры был достаточно добрым человеком, чтобы позаботиться об остальных: не было никаких сомнений, что многие воины будут иметь на завтрак свежее мясо.

— Отойдите, но недалеко. — приказал я гвардейцам Роланда. — Это может быть опасно.

Роланд молча кивнул, и воины Ганатры отступили от меня на десяток шагов назад, достав луки: на случай, если какая-то тварь выбежит из леса.

Я присел и провёл рукой древесному пеплу, так напоминающему прах. Пожалуй, мало кто во всей армии сейчас мог похвастаться чистотой: мы все были чумазыми, словно трубочисты.

Возможно, этот прожжённый в лесном массиве проход зарастёт, когда придётся время для нас возвращаться. Но только если я ему позволю…

Взяв в руки пригоршню древесного пепла, я прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Возможно, ритуал мёртвой земли или земли теней хорошо бы подошёл здесь. Но подобные вещи требовали жертв, а в армии было слишком много лишних глаз. Поэтому я решил создать особое, авторское проклятье, что должно затронуть лишь деревья. От пепла к праху, от огненной смерти к смерти настоящей…

Я резко выбросил руку направо, и горстка пепла рассеянной волной выстрелила вперёд, впиваясь в слегка обожжённые деревья. А затем - повторил то же самое с левой частью леса.

Внешне почти ничего не изменилось. Но я чувствовал, как медленно высыхают ближайшие деревья, постепенно умирая. Одно, два, десяток…

Я задумчиво шагнул в лес, изучая результат. Гвардейцы тут же последовали за мной.

— Что вы пытаетесь сделать, милорд? — с искренним любопытством спросил меня Роланд.

— Остановить разрастание леса. — честно ответил я. — Нам ещё возвращаться, помните?

— Я помню, милорд, но большинство солдат сейчас думает только о том, как бы выжить в этом зелёном аду. — криво усмехнулся граф. — Пока нас не встретили серьёзные опасности, но это только начало. Я слышал, что основные скопления зверей будут встречаться ближе к центру королевства: на окраинах для них просто недостаточно еды.

— На то я и король, что должен думать о нашем будущем, а не только о сиюминутных проблемах, верно? — хмыкнул я, осматривая деревья.

Роланд подошёл поближе и с интересном коснулся сухого дерева.

— Полностью мёртвое. — слегка склонил голову аристократ. — Задумка в том, что оно не даст вырасти новым? Хотя чувствуется это как-то странно. Холодное, даже слегка покалывает…

— Задумка в том, чтобы эти деревья убивали любую молодую поросль. — сухо ответил я. — Не трогай их, для здоровья может быть вредно.

Я скептически осмотрел несколько десятков мёртвых деревьев. Нет, в целом они исполняли задумку: это была неподвижная, проклятая древесина, что однозначно не давала ничему вокруг вырасти. Проблема была в другом: проклятье заглохло и перестало распространяться, как только закончилась вложенная мной сила. А дальше оно переходило в своеобразный режим спячки, питаясь жизнью вокруг себя…

Так можно создать мёртвую аллею, но мне-то нужны десятки, если не сотни километров подобной лесополосы…

Возможно, виной тому было моё подсознательное опасение. Я всерьёз боялся использовать пожиратель жизни или нечто, сделанное на его основе, в королевстве, которой под завязку набито живыми существами. Если я утрачу контроль над подобным проклятьем, хоть на мгновение, это может обернуться смертью целого королевства — в буквальном смысле.

Но как распространить проклятье в нужном объёме? Просто швыряться новым изобретением направо и налево каждые полсотни метров, бегая от одного края прожжённой дороги к другой?

Право слово, это будет выглядеть как какое-то посмешище. Конечно, прямо короля никто не осудит, но удар по авторитету будет неслабый. Вообще-то для такого стоило бы взять культистов, но вот их-то я как раз и не взял: опасения, что целительницы Таллистрии смогут что-то заподозрить. Ладно ещё я: намерений устраивать массовые убийства у меня не было, но вот если продемонстрировать им целую школу искусства смерти, это может навести их на неправильные мысли.

Я молча смотрел в затухающий лесной пожар, взвешивая решения на внутренних весах. Безопасный путь с потерей авторитета. Жизни моих солдат, что будут потеряны на обратном пути. Или рискнуть целым королевством? Продемонстрировать всей армии собственное могущество?

За мной шло немало людей, но очень немногие из них знали на что я на самом деле способен… И сегодня мне вновь предстояло ответить на вопрос, каким именно королём я хочу быть.

— Приведи моего оленя, Роланд. — негромко приказал я. — И прикажи авангарду армии отступить от края на пару сотен метров вглубь лагеря.

Острый взгляд командира гвардии Ганатры блеснул в вечернем сумраке. Но спорить он не стал, молча склонив голову.

Я запрыгнул на скакуна, к которому даже успел слегка привязаться за последнее время. Кожа оленя ссохлась, глаза вытекли, зияя чёрными провалами, но свою роль он исполнял исправно.

Пожалуй, он тоже может получить кое-что сегодня.

Напряжённые взгляды солдаты сверлили мне спину издалека. Вероятно, один лишь Элдрих сейчас в полной мере понимал, что я собираюсь сделать.

Я глубоко вздохнул, зачем-то посмотрев на собственные руки. Мои латы из ордена, пережёванные глубинной саламандрой, пришли в полную негодность. Я собирался отослать их в орден для ремонта, но Таслиниус резко воспротивился этому. И по его настоянию лучшие мастера Дереи совместно с красными башнями восстановили их, укрепив белой сталью, что придала доспехам серебристый отблеск.

Если я не справлюсь, миллионы людей умрут. Нет, я не буду плакать по этому поводу, но… Насколько я на самом деле уверен в собственном могуществе? В искусстве, что стало моей второй кожей? Что пропитало мою душу без остатка? Я двинулся вперед, минуя обгорелые, черные остовы деревьев. Спрыгнул с оленя, вдыхая в себя душный запах витающего в воздухе пепла. Последний вечерний свет истаивал между деревьями, погружая лес в сумерки.

Я поднял руку в латной перчатке, закрывая глаза. И ударил пожирателем жизни, собрав в кулак всю свою силу и волю.