Урожай Смерти

Глава 88. Во Тьме

Я проснулся один - в непроглядной, кромешной тьме, через которую не пробивались любые чувства. Кажется, ощупав окружение, я понял, что нахожусь в небольшом, покрытом рунами гробу или саркофаге - снаружи которого не раздается ни единого звука. Гравировка была незнакомая, и чувство магии молчало - словно бы я находился в пустоте, где нет ничего.

Помедлив несколько минут и прислушавшись к себе, я понял, что силы у меня ещё имеются - пусть и не так много, как хотелось бы. А затем, собрав их в единый удар, я выплеснул божественную смерть во всё стороны, раскалывая свой саркофаг на части.

Каменная темница разлетелась шрапнелью, которая немедленно срикошетила в меня - похоже, я находился в каком-то темном помещении. Но что было более странным, вокруг не было ни звуков, ни света, ни боли - ничего, словно бы что-то отрезало всё чувства. Чуть подумав, я приказал ранам закрыться, и потянулся к божественной силе, создавай небольшой шарик света.

И не увидел ничего - хотя отчетливо ощущал, что магия удалась. Выходит, я не нахожусь в темноте - а просто ослеп? Некоторое время я ощупывал свое тело и глаза, вслушиваясь в ощущения - странным образом приглушенные, очень слабые. А затем до меня дошло.

Я был ходячим мертвецом. Нежитью - совершенно целое сердце в груди не билось, кровь не текла по венам. Этим и объяснялась и слепота, и отсутствие боли, звуков и запахов…

Если не добавить особые варианты восприятия специализированной магией, обычная нежить ориентируется лишь на окружающую его жизнь и смерть, и в этом плане пространство вокруг было кристально чистым. Единственная сила, которая была вокруг - моя собственная.

Мне потребовалось время - несколько часов упорных ритуалов и вырезания вслепую рун на собственной коже - чтобы придать себе базовые чувства, прочность, и свойства, более присущие высшему личу, а не случайно поднятому мертвецу неизвестной природы. Странный опыт - я умел создавать и модифицировать нежить любого рода, но было необычно применить эти знания на самом себе, превращая ходячего мертвеца в лича. Бессмертие работало стабильно, закрывая любые раны - но не делало меня живым. Создавалось впечатление, что мой последний приказ - сверхпроклятье, что я создал перед поражением - отчего-то подействовало и на меня самого.

ВОССТАНЬТЕ.

Быть может, не стоило приносить себя в жертву вместе с этим приказом… Но, особых волнений по этому поводу я не испытывал. Осмотревшись с помощью небольшого светляка, я понял, что нахожусь в некой темнице - осколки саркофага находился внутри куба из странного черного материала, с гранью около пяти шагов. При этом меня кто-то успел заботливо раздеть - я был совершенно гол, и лишен любых вещей, за исключением каменных обломков гроба, который я уже успел разрушить.

Попробовав немного побродить по своей темнице, я выяснил две вещи. Во-первых, здесь не было даже воздуха. Во-вторых - не было гравитации. В контексте этих открытие бытие нежитью выглядело не так уж и плохо - в ином случае, я, вероятно, был бы обречен вечно задыхаться здесь, умирая раз за разом. Хотя, возможно, я бы сумел сотворить воздух с помощью божественных сил…

Короткая проверка этих самых сил показала, что я остался при своем. Всё ещё бессмертен, даже не ранен, не лишен божественности - и вполне себе неплохо отдохнул. Эдакий кубический темный властелин в космическом вакууме - всё силы при мне, но вот как отсюда выбраться?

Немного подумав, я сфокусировал небольшую, но предельно мощную и укрепленную божественной силой черную молнию, ударив в одну из стен. Не с целью разрушить её - скорее, пытаясь повредить, сковырнуть хотя бы кусочек для вдумчивого изучения.

На черной стене моей темнице не осталось ни царапины. И подобная прочность явно выходила за рамки всего, что способен создать человек, или даже любая другая разумная раса Тиала. Этой молнией можно было несколько сотен метров скалы пробить насквозь!

– Вижу, ты осознал своё положение. Хорошо, значит, мы можем поговорить.

Это был странный голос. Он звучал словно бы отовсюду, не давая возможности определить источник звука. Спокойный, непоколебимо уверенный - и в то же время беззлобный, даже добродушный. Я даже затруднялся сказать, с чем его сравнить - редко мне попадались люди с таким же голосом. Наверное, больше всего он напоминал мне… Кадогана?

– Кто ты?

– Ты знаешь меня под именем Отца.

– Сам Отец-Всесоздатель людей посетил мою скромную фигуру своим визитом. – задумчиво протянул я. – Чем обязан такому, не побоюсь этого слова, неприятному окружению? Полагаю, эту темницу создал ты - а ведь между нами не было конфликтов. Мы даже не были представлены - меня зовут Горд.

– Обычно я не вмешиваюсь в дела своих сыновей, оставляя их решать свои детские конфликты самостоятельно. – совершенно спокойно сообщил мне бог людей. – Однако ты являешься исключением. Прежде всего, ты не мой сын. Твоя душа не порождена частью Великого Потока, что привязана к Тиалу. Некто, сравнимый с нами по могуществу, подменил тобой настоящего ребенка. Уже само по себе это вызывает вопросы - но куда важнее то, что ты принялся делать, попав в мой мир. Ты убил моих лучших верховных жрецов, призвал своего патрона сюда, позволив ему убить оставшихся, затем вы накрыли четверть континента скрывающей иллюзией и принялись захватывать власть над целой расой, устроив в процессе кровопролитную гражданскую войну. Вдобавок к этому, принесли сюда ядовитую, искаженную магию, которая является бичом многих миров и от которой до вашего визита Тиал был избавлен стараниями нашего пантеона. Захват власти, геноцид целых провинций, искажение и нанесение неизлечимых ран энергетики мира, призыв пожирателя душ, демонов, и богини смерти… Я ничего не забыл?

– Ещё многочисленные пытки твоих детей и их душ, бесчисленные ритуалы черной магии, грязная ложь и обман множества людей, и срыв вашей тотальной промывки мозгов населению. – немного подумав, добавил я. – А ещё я отвергаю обвинение о призыве богини смерти - эту проблему я решил самостоятельно.

– Иссая… – голос бога, казалось, отдавал легкой грустью. – Заблудшая, искалеченная, изуродованная душа, что сохранила в себе добро. Ты знаешь, мы бы приняли её. Приютили, подарили бы ей дом, что может исцелить её раны. Её убийство - одно из самых страшных злодеяний, что ты когда-либо совершал, потому что до самой последней секунды её жизни в этом мире она никому не желала зла.

– Она убила солдат, которых я хотел сделать бессмертными.

– Их убил твой ритуал, который ты создал, не понимая, как надо работать с божественностью. И, подобно тебе, я отвергаю обвинение в промывке мозгов, как ты выразился. Ни я, ни другие боги, никогда не воздействовали на разум людей. Что, разумеется, делает несколько странным заказ твоего патрона на устранение этого воздействия.

– Выходит, есть третья сторона. – задумался я. – Одновременно враждебная и вам, и тому, кто привел меня в этот мир.

– Ты сталкивался с ней в диких землях. И, что ещё более странно, она так же пытался уничтожить и Этериаса после вашей дуэли. Но угрозы моему миру не должны тебя волновать - этим я займусь сам. Сейчас мы говорим о тебе и решаем твою судьбу.

– Это и мой мир. – заметил я.

– Как человек, рожденный в ином мире, ты подсознательно считаешь, что это не так.

– Может, так и было. – улыбнулся я. – Но больше нет. Я сжег ту часть своей души вместе с памятью, когда убивал Иссаю. Так что… Той жизни у меня больше не осталось. А осколок моей души, рожденный в приступе безумного гнева и ярости, отныне и навсегда - часть Тиала. И это даже тебе у меня не отобрать.

Он помолчал немного, выдерживая паузу - прежде чем продолжить:

– Я видел в прошлом, как ты бросил вызов пожирателю душ. Рискнул всем ради того, чтобы остановить его. Почему?

– Потому что никто не смеет мне приказывать. – резко сказал я. – Ни та тварь, что привела меня в этот мир, ни ты, ни даже хтонические монстры из неизвестно какой бездны. Я и только я мастер своей судьбы.

– И это привело тебя в мою клетку.

– Да, и я сильно недоволен этим фактом. – важно кивнул я. – Ты совершенно не имеешь на это право. Это возмутительно! Особенно на фоне тех принципов, что ты сам вывел для людей. Я просто следую своей свободе! Всё мои действия вполне укладываются в эти рамки. А то, что кому-то они нравяться, это их проблемы. Заключать меня в темницу после того, как ты якобы подарил всем людям Тиала свободу - это лицемерие. Я тоже человек Тиала, пусть и пришлый!

– Резонное замечание. – неожиданно согласился создатель людей. – Будь ты просто человеком, даже бессмертным, с моей стороны было бы лицемерно вмешиваться в ваш конфликт. Тогда, вероятно, я бы просто оставил тебя на попечение молодого архимага, что победил тебя в битве. Но есть один нюанс… Ты больше не человек. Поглотив частицу божественной силы, пусть и не слишком большую, ты стал слабым, но всё же божеством. И это автоматически переводит тебя, скажем так, в мою епархию, потому что я - лидер и глава божественного пантеона Тиала. И, как следствие, имею полное право судить всё твои проступки. Будешь спорить?

Я скрипнул зубами. Конечно, можно было попробовать отвертеться и здесь, сказав о том, что я не вступал официально ни в какой пантеон… Но чужой дом - чужие правила, если бы я хотел, мог бы сразу разбить завесу и поговорить, а не уклоняться до последнего. Силы были явно не равны - так что и углубляться в казуистику, пожалуй, не стоило.

– Не буду. – наконец, ответил я. – Хотя, опять же, нахожу лицемерным, что ты согласен был принять Иссаю, но отказываешь в этом мне. Может быть, как-нибудь договоримся?

– Я не отказывал тебе. Однако, в отличие от покойной богини, ты причинил немало зла нашему миру - и это заслуживает наказания. Поэтому, прежде чем судить тебя, я хочу спросить… Ты раскаиваешься в содеянном?

Я помолчал немного, раздумывая, солгать - или сказать правду. Однако даже опытный маг может различить ложь - так что в своей способности обмануть бога я здорово сомневался.

– Нет. Не раскаиваюсь.

По темной, черной камере разнесся тяжелый вздох бога людей.

– Жаль. Это означает что ты - угроза моему миру. И поэтому есть лишь один выход, как окончательно убрать её. Мой приговор - Смерть.

Верховный бог Тиала оказался сильнее, чем я мог бы себе представить даже в худших кошмарах. Он был сильнее тысяча архимагов, сильнее, чем сотни богинь смерти. Я был готов к удару - но всех моих сил хватило на то, чтобы противостоять ему жалкие мгновения - прежде, чем я просто перестал быть, уничтоженный божественной воли за доли секунды.

Но эта тьма - тьма потери сознания, миг забвения, пришедший после того, как разом разрушились, как мне казалось, всё нити, что привязывали меня к мирозданию - не была последней.

Я пришел в себя обессиленным, голым, сидящим на тех же осколках саркофага - но продолжающим БЫТЬ.

– Ты жив? Как? – в голосе бога людей звучало изумление.

Он попробовал ещё, и раз ещё раз - и у меня не было сил этому противостоять. Это даже не было больно - казалось, меня просто окутывал краткий миг забвения. Но только затем, чтобы вернуться назад.

Я расхохотался.

– Ты не можешь убить бессмертного. – я безумно смеялся и не мог остановиться. – Даже ты… Это оксюморон, понимаешь? Парадокс забвения…

– Ритуал. – понял всё он. – Концептуальная магия. Чтобы убить тебя окончательно, нужно провести обратный…

Вспышка божественной силы - и мы погружаемся в мой разум, вспоминая конец войны с Арсом. Семнадцать тысяч жертв, что наполняли кровью каверну моего перерождения. Гекатомба, в центре которой семнадцать душ, готовых отдать их добровольно. Чернейшая магия, рожденная из расчётов гения и моей воли…

Я не мог противостоять тому, чтобы он увидел всё секреты моего бессмертия - воля бога была слишком, нечеловечески крепка. Он смотрел на пролитую кровь с горечью и отвращением - и осуждающе покачал головой, приняв облик немолодого, но крепкого мужчины с длинной русой бородой.

– Полагаешь, это стоило того? Всё эти пытки, всё эти смерти, всё это безумие? Неужели в тебе нет и капли раскаяния?

– Я бы сделал это ещё тысячу раз. – оскалился я.

Мы подобрались к кульминации - моменту, когда окружающие меня добровольные жертвы принялись говорить мантру:

– Скованы кровью!

– Прокляты честью!

Я не мог противостоять богу в борьбе разумов - но это был мой разум, и моя память. И я уже знал, как избавиться от неё…

Из кровавой каверны рванулась чистая, непроглядная тьма, уничтожая и меня, и ритуал - навсегда стирая память о нём и уничтожая частичку моей души. Бог людей посмотрел на меня с изумлением:

– Ты уничтожил часть своей души и памяти… Просто чтобы скрыть от меня кусок ритуала?

Я злобно рассмеялся.

– Посмотрим, как ты теперь проведешь обратный ритуал, не зная ключевой части мантры.

– Я могу смотреть в прошлое Тиала в любой момент. – покачал головой Отец, словно осуждая неразумного ребенка. – И мне несложно вернуться туда и выяснить, как оно было.

Я паскудно ухмыльнулся.

– Да, вот только божественность работает вне времени и пространства. Давай, загляни в прошлое… Посмотри, что было в моем разуме в тот миг. Выясни, о чём я думал, обретая эту силу. Ты найдешь лишь пустоту. А это значит, что для того чтобы восстановить промежуток, и провести обратный ритуал, тебе придётся не просто принести в жертву семнадцать тысяч людей и найти добровольцев, а сделать это множество раз подряд. Десять раз, сто раз, может даже тысячи… А может, во всём мире не найдется столько людей, сколько потребуется попыток, чтобы разорвать мой ритуал! И когда, спустя тысячи лет, тебе всё же удастся продавить недостающий остаток своей силой… Я посмотрю тебе в глаза с одобрением - ибо ты превзойдешь в своей злобе даже меня. Столько убийств, чтобы добить одного-единственного человека, который просто не хочет умирать - будешь Отцом людей года!

– Столько злобы, лжи и ярости, лишь для того чтобы провести в этом мертвом, искаженном и обессиленном теле ещё один день. – неодобрительно покачал головой Отец. – Почему ты так цепляешься за это? Неужели тебя так страшит конец этой жизни?

Я сплюнул на землю своего внутреннего мира с презрением.

– Может быть, это вы тут, местные белоручки, привыкли полагаться на мифическую неуязвимость собственной души и связь с неким потоком, вот только у меня её нет. Я сам по себе, и буду цепляться за свою жизнь до последнего.

В следующий миг меня выдернуло из воспоминаний - возвращая обратно в темную камеру.

– Это почти невозможно. – задумчиво произнес бог. – Душа каждого живого существа связана с Великим Потоком. Каждого - в нашей вселенной. Если ты был лишен этой связи с рождения, это означает, что тебя принесли откуда-то извне. Из иной вселенной. И это очень сокращает круг поисков - потому что очень немногие существа способны на подобное. Но твои опасения всё равно напрасны - я не собирался уничтожать твою душу, я бы просто отправил её в Поток, подальше отсюда. Как знать, может быть тогда и ты твоя душа приобрела полагающееся ей бессмертие.

– Я уже бессмертен. Через мою силу и кровь, через души тех, что пожертвовали собой ради моей власти и силы. – отчеканил я. – Никто не отберет у меня это - и ты тоже!

– Я был бы только рад такой решимости от жителя моего мира, но ты и сам не осознаешь, что делаешь. – с легкой печалью произнес бог Тиала. – Я видел множество миров, но никогда не встречал разумного, который пытает свою собственную душу с упорством, которого не проявляют злейшие из демонов. Каждый раз, возвращаясь к жизни вновь, ты пытаешься разорвать собственную душу на куски. Мироздание стонет и дрожит, собирая тебя вновь, потому что нарушается базовый, непреложный закон самой вселенной, гласящий о бессмертности души. И сила, рожденной попыткой вселенной закрыть этот провал, питает твое новое тело. Ты отрезал себя от пытки, не чувствуешь её, не понимаешь, что происходит - и я лишь пытался освободить твою душу от этой по-настоящему черной магии, которая не просто так запрещена в тысячах миров. Даже я не знаю, чем закончаться подобные эксперименты на собственной душой, особенно с учетом того, что твоя отличается от остальных. Но если ты хочешь проверить это - пусть будет так. Оставайся в этой камере, выброшенный за пределы мира. Я оставлю тебе два пути выхода отсюда - и первым будет твоё искреннее раскаяние.

– То есть то, что никогда не произойдет. – холодно подытожил я. – И каков второй выход?

– Вторым будет твой враг, тот, кто победил и пленил тебя. Либо ты раскаешься в своих грехах - либо Этериас Инвиктус сам откроет эту темницу, решив, что с тебя хватит.

– Какое восхитительное милосердие. – съязвил я. – Знаешь, когда я выберусь отсюда… А впрочем, чего говорить. Пусть будет сюрпризом, что я сделаю. А теперь проваливай из моей квартиры - из тебя скверный гость.

– Это не милосердие, а концептуальная магия. – холодно отозвался бог людей. – Ты с ней немного знаком. К несчастью, даже я не достаточно могущественен, чтобы создать нерушимую темницу, у которой есть всего одно условие разрушение. Но тебе хватит и этих двух. Прощай - я вернусь сюда только тогда, когда ты раскаешься. И время подумать над своим поведением у тебя определенно будет.

Присутствие бога ушло - но, напрягая все чувства, я сумел уловить маленький островок внимания, который продолжал за мной следить. Я сосредоточился на нём, погрузившись в медитацию - глупо было бы пытаться бежать, пока надзиратель приглядывает. Однако, это же, похоже, было возможным выходом - вероятно, в совершенной темнице была лазейка, через которую может проникнуть если не физическое тело, то как минимум информация.

Он наблюдал за мной довольно долго - дни, или недели. В этом месте было сложно определять время - но я не сдавался, продолжая сосредоточенно фокусировать внимание на чужом присутствии. Жаль, что когда оно пропало, я так и не нашел лазейки. Зато, вскоре после этого, мою камеру решил навестить кое-кто ещё. Кто-то, кто дожидался момента, когда бог людей перестанет присматривать за мной…

Я бы узнал это ледяное, металлическое равнодушие из тысячи богов.

– Явился позлорадствовать? Или предложить новую сделку? – холодно уточнил я.

– Удивлен, что ты сумел меня нащупать. – безразлично отозвался мой бывший патрон. – Но нет, я здесь не за этим. Тот, кто заключил тебя здесь, могущественен, но неопытен. Он оставил в твоей камере лазейки - и я здесь, чтобы прикрыть их. Или… Может быть, ты сам хочешь предложить мне что-то? Пожалуй, я могу тебя выслушать. Только учти то, что для меня давно не секрет твои мысли о глупом возмездии в мою сторону.

– В таком случае единственная сделка, которую я могу тебе предложить… – задумчиво произнес я. – Это то, что ты открываешь эту камеру, и тогда я убиваю только тебя, когда мы встретимся в следующий раз. В ином случае, когда я сбегу из этой тюрьмы, ты сильно пожалеешь о том, что сделал со мной.

– Мы никогда больше не встретимся вновь, и ты никогда не сбежишь из этой камеры.

С этими словами тварь покинула меня - но не оставила с пустыми руками. Потому что времени, что мы разговаривали, мне хватило на то, чтобы понять её природу. Воистину, божественность, даже такая слабая как моя - ключ к мирозданию.

Существо, что привело меня в этот мир, не имело души и не было богом. Это было нечто вроде искусственного интеллекта - холодный, безразличный ко всему разум, сотканный из силы смерти и тьмы. Разум, созданный кем-то неизмеримо более могущественным, выполняющий задачу - известную лишь ему одному. Он был слабее даже молодых богов Тиала - но обладал большим числом знаний.

Некоторое время он наблюдал за мной - прежде чем ушел, неведомым образом закрыв метафизическую точку для наблюдения со своим уходом, наконец, оставляя меня одного во тьме, в идеальной темнице, непроницаемой как для магии смерти, так и для моих божественных сил.

И, лишь оставшись в полном одиночестве, я позволил разжаться тугой пружине в самых недрах моего разума, где я прятал память о том, что не должен был узнать ни один из моих тюремщиков. Подняв сухую, бледную руку мертвеца, обтянутую кожей, я зажег над ней маленький, слабый огонек огня - созданный той искрой магии, что когда-то подарил Эрнхарт Грицелиус моему королевскому фламбергу, а тот - подарил мне. Теперь мне предстояло немало работы - по развитию своего магического дара. Пожалуй, стоит даже склеить осколки саркофага - изучив его руны повнимательнее. Торопиться было некуда - вперед у меня была целая вечность, и, пуская я и мог усыпить себя, проведя её во сне, я намеревался потратить её с толком.

– Никогда не говори никогда, занимательная машина. – прошептал я, смотря на пламя. – Никогда не говори никогда.