Урожай Смерти

Глава 85. Темнейшая тайна, часть 1

Я покинул Лиссейское королевство быстро, так же, как и въехал, убивая всех на своем пути. И лишь перейдя границу, в расположении армии - спешился и замедлился, возвращаясь к своему окружению и свите.

Солдаты и офицеры отреагировали на роспуск армии забавно. Следующие пару дней меня несколько раз меня как будто бы случайно, невзначай проверяли на подлинность. Рядом крутились малоизвестные и не допущенные до короля гвардейцы, которые, тем не менее, всё ещё были привязаны клятвами к пламенному фламбергу. Наиболее храбрые из солдат через голову командиров осторожно интересовались у меня, правда ли таков мой приказ, поедая меня верноподданическими взглядами…

А потом, когда чуть всё успокоилось, до офицеров среднего звена внезапно дошла моя идея. Никаких приказов нет, но с жалования их никто не снимает. Фактически, корпус вторжения, собранный на Лиссейское границе, численность в четверть миллиона, значительную часть которого составляла нежить, находился в оплачиваемом отпуске и был предоставлен самому себе. А рядом было почти незащищенное, ослабленной войной королевство, с которым можно было делать всё, что душе угодно.

Культисты ходили среди армейских офицеров и показывали карты Лиссейского приграничья, убеждая тех в богатых трофеях. А через неделю армия разделилась на три неравных группы, и они перешли границу…

Я больше никуда не торопился, сидя на границе и лениво читая отчёты. Мне было интересно посмотреть на следующий ход альянса - и он не замедлил долго себя ждать.

Прямых доказательств, разумеется, не было, но когда бесследно пропадают и уничтожаются могущественной магией отряды, которые без боя в Лиссее не смог бы уничтожить никто - я легко всё понял.

Мой старый враг явился лично на поле боя, не стерпев такого потребительского отношения к населению приграничья. И, судя по всему, действительно овладел какой-то формой полета - разведчики клялись, что нападения происходили ударами с воздуха, и никакая магия не скрыла бы подход по земле.

Несколько долгих часов я размышлял над ситуацией. Соблазн просто ударить по Лиссее оружием массового поражения был велик, но каковы реальные шанс достать так противника, способного выдержать со мной бой на равных?

В моё распоряжении было несколько способов стереть с лица земли целое королевство, и даже больше - но всё они плохо подходили для того, чтобы убить одинокую, мобильную и хорошо защищенную цель. В ином случае я бы убил его ещё в битве за Кордигард…

Наслать чуму? Подозреваю, эта живучая тварь выживет и улетит куда-нибудь подальше. Создать ещё одно живое проклятие-духа смерти, как в Таллистрии? Оно действует не мгновенно, Таллистрия вымирала почти год. Ударить неструктурированным штормом силы? Тогда вообще не понятно что произойдет. Сфокусировать одну или несколько раскалывающих землю молний, как я сделал в нашу предпоследнюю встречу? Тогда я его не достал, а сейчас он возможно и вовсе парит в небесах, что теперь, целиться в каждое облако? Так и завесу прорвать можно, ведь та и так слабеет. Да и неизвестно, как на такое дело отреагируют боги чуть позднее - одно дело случайность в Таллистрии и совсем другое - прямой геноцид в попытке достать всего одного соперника. Как из пушки по воробьям - нерационально, даже слегка безумно.

Скрепя сердце, мне пришлось отказаться от дальнейшего использования ударов массового поражения. Я и так, фактически, применил против Лиссеи слабые проклятья чумы, что можно классифицировать как энерго-вирусное оружие массового поражения. Шансы того, что у людей закончаться королевства при таком подходе, были куда больше, чем то, что мне удасться достать летающего лидера альянса, который в последние месяцы достиг изрядной сноровки в избегании моей разведки.

Ещё немного подумав, я приказал Фейну, который вместе с одним из генералов возглавлял наиболее мелкую из трех частей корпуса вторжения, выдвинуться вперед с белым флагом и передать Этериасу запечатанное письмо.

И грозный великий светлый маг, лидер сопротивления моей власти, уничтожившие, без малого, несколько десятков тысяч мертвых и живых солдат, просто опустил руки и отступил, пропуская войска продолжать разграбление Лиссеи.

Мой авторитет в ударном корпусе взлетел до небес. Я же спокойно отправился в сторону от границы - на плато, где последний раз призывал богиню смерти.

Этериас Инвиктус не был проблемой. Пусть он был великим магом и лидером, за которым шли многие люди - я не верил что ему по силам создать клетку, что меня удержит, или хватит магии разорвать моё бессмертие.

В конце-концов, как и я, он был всего лишь человеком, и даже не был бессмертным. А в этом мире я был сильнейшим из людей - иначе бы он давно пытался доказать обратное.

Но в бою, где мы столкнулись последний раз, я встал и добил сопротивление столицы Ренегона - а он бежал. Это ли не ответ на то, за кем сила?

Плато Смерти. Такое имя это место получило от людей - потому не видела история королевств битвы более кровавой и жестокой, чем та, что случилась здесь. От этого места теперь разило смертью - почерневший, проклятый камень, покрытый пеплом и прахом.

Моя ставка разбила лагерь в нескольких милях от начала проклятой земли - но даже там чувствовался удушающий, густой флер ветров смерти, что пронизывал это место. Чернеющие, змеящиеся трещины в земле шли во все стороны от изувеченного поля боя - и заставляли людей обходить себя в опаске.

Никто не знал, почему я вообще решил посетить это место вновь - даже я сам. Проблема была банальна, и в тоже время, совершенно неразрешима - и признать её я мог, хотя бы перед самим собой.

Я просто не знал, что делать дальше.

Для деятельного, активного человека вроде меня это было достаточно неординарным состоянием. Я был человеком действия даже в поразительно стрессовых ситуациях - идеи и решения приходили сами, по наитию, планы строились быстро, по-военному разумно и рационально.

Именно так я выиграл эту войну…

Подойдя к черном провалу в земле, я сбросил небольшой камень вниз движением ноги - и долго, тяжело вглядывалась в непроглядную черную тьму, так и не услышав звука падения.

Место моей великой победы - над величайшей армией, что когда-либо собирали люди Тиала. И место моего поражения - всего перед одной богиней. Я окинул взглядом плато - кажется, там, чуть поодаль, был иной провал, где ещё можно было увидеть на дне планетарную магму. Каменистая, мертвая земля была изъедена, измучена трещинами и провалами, рождая ощущение, что отсюда по миру расползается гнилая, неизлечимая болезнь.

Это место было проклято, и проклято, возможно, навсегда. Проклято моими руками. В середине провала, перед которым я стоял, словно насмешка над мирозданием, возвышался длинный столб ритуального круга, к которому вела узкая тропа. Флёр божественной силы всё ещё висел здесь - словно насмешка надо мной и всем, чего я достиг. Словно доказательство того, что меня могли сбросить в бездну - но не стали.

Я был, возможно, сильнейшим боевым магом и сильнейшим разумным этого мира. Но всё это меркло перед божественной силой - неостановимой, всепроникающей, той, перед которой хотелось трепетать и склоняться. Тягучий, кажущийся бездонным проклятый провал в земле заставлял задуматься над своим местом во вселенной.

Быть может, я силен здесь, в этом молодом, средневековом мире, который не ушел далеко в своём развитии. Я мог бы уничтожить его, или завоевать, пожалуй. Люди, вполне вероятно, могли быть наиболее развитой цивилизацией среди всех народов Тиала - те же северные гиганты отставали от них на доброе тысячелетие, и не факт, что иные расы, лежащие за хребтом ушли от них далеко. Но по моим меркам и люди королевств были дикарями - и чего стоит власть над ними, когда случайная богиня может лишить тебя её шёлкнув пальцами?

Я встречал могущественный сущности, что кратно были сильнее меня - но где-то в глубине души я всё ещё не верил в само существование богов и демонов. Память рационального человека, память моей прошлой жизни - она твердо говорила мне, что нет непознаваемого, что подобный термины - лишь обманка для того, кто не может понять происходящее.

Годы тяжелых боев и древних ритуалов смерти не прошли для меня даром - я был куда сильнее и могущественнее того мастера смерти, что впервые в мире бросил вызов верховным иерархам церкви. Вероятно, в племени каких-нибудь дикарей я и сам легко мог бы стать богом… Но что такое божественность? Сила, что стоит выше даже той цивилизации, что была моим домом в прошлой жизни?

Запрокинув голову, я посмотрел на серые, безмолвные небеса, за которыми скрывались далекие звезды. Вероятно, вернувшись назад, я смог бы завоевать родную планету. Выпустить магическую чуму, проникающую в любой бункер, воскреснуть после ядерного удара, проклясть половину планеты, устроив настоящий зомби-апокалипсис. Но смог бы я сделать подобное с магической цивилизацией схожего уровня? Той, что знает, как бороться с магической чумой. Той, что умеет успокаивать немертвых и знает, как противостоять магам смерти. Той, где спецназ умеет убивать высшую нежить а его саперы - развеивать каскадные проклятья?

Опустив голову, я медленным, неспешным двинулся от одного разлома к другому, более старому, тому, что создали древние маги.

Вряд ли. Скорее всего, я бы максимум сошел за опасного террориста, которого мгновенно бы выследили и посадили бы в подходящую клетку. Что-нибудь вроде того что я создавал во время последней резни в Арсе - только более продвинутое, с высасыванием энергии всех оттенков и уровней.

Подобные размышления подводили меня к одному простому вопросу - как высок должен быть уровень знаний и уровень цивилизации, чтобы существо, подобное призванной мной богине, было воспринято не как божество, а как опасный террорист? Достаточно ли одной сверхразвитой планеты? Системный уровень, покоривший родную звездную систему? Сотни миров и десятки звездных скоплений? Или, быть может, нужна империя, покорившая целую галактику?

Размер не всегда равен уровню развитию, но зачастую именно от него зависит доступ к ресурсам. Да, пожалуй, я бы не отказался посетить цивилизацию, где умеют укрощать богов и сажать их в клетки, взяв там пару уроков…

Но увы, если таковые и были, вселенная не спешила открывать мне туда порталы и делиться сокровенными знаниями. И прямо сейчас у меня не было ничего, что я мог бы противопоставить богам.

Этериас не был проблемой. Восстание не было проблемой. Даже в худшем случае я могу просто убить большую часть населения, уйти в тень, и выдать себя за другого человека, чтобы вернуться позже. Бессмертие открывает простор для планов и стратегией, не ограниченных временем одной человеческой жизни, а я давно не юнец, и имею терпение, присущее старикам, которого нет у моих противников.

Проблемой были боги. Каждый источник, что у меня был, описывал богов Тиала как добрых покровителей. Даже перелопатив всё книги и опросив всех, кто когда-либо мог бы встречать их, я не нашел никаких упоминаний о каких-то божественных проклятьях, божественном гневе или вообще любом вреде причиненном людям или детям льда.

На этой стороне хребта вообще появлялось всего три бога из шести - Мать-природа, которая покровительствовала ранее Таллистрии, Отец, как бог-создатель людей, и Бладъюр, создатель детей льда. Как я узнал позднее, со старого наречия варваров имя Бладъюра имело куда более простое значение - Воин…

Отец, Мать и Воин. Может показаться, что это простые имена - но что-то мне подсказывало, что в них есть нечто большее, чем просто обозначение. Если суммировать, что я вообще знал о богах Тиала? Они считаются создателями мира, которое произошло чуть больше тысячи лет назад. Не факт, что планета родилась именно тогда, но, как минимум, можно подозревать что они ответственны за создание здесь разумной жизни. Сами породили, или привели откуда-то - неизвестно.

Они создали драконов, и назначили их хранителями мира и защитниками от внешнего вторжения. Они активно делились знаниями - как минимум с духовенством двух известных мне разумных видов, да и были у меня сомнения, что крылатые ящерицы сами по себе всего за тысячу лет дошли до генной магоинженерии, позволяющей создавать крылатых воительниц. Они не требовали храмов и поклонения от слова совсем - как я узнал из расспросов бывших священников, большая часть церковной недвижимости в королевствах имела сугубо утилитарные функции - приюты, госпитали, богадельни, монастыри - в основном для обучения юных волшебников, а сами храмы в городах, являлись, по большей части, административным центрами и занимались управлением структурой церкви, распределением доходов и взаимодействием со светскими властями.

Немногочисленные красивые храмы и статуи были просто знаком уважения и почитания людей к своему создателю - и не более того. У северян святилищ Бладъюра вообще не было, их даже шаманы не строили - философия варваров просто базировалась на достаточно абстрактном пути воина, по которому следует идти мужчинам…

Так же моей разведке достоверно удалось выяснить, что боги Тиала, вероятно, умеют принимать любой облик, исцелять любые раны и способны к телепортации, или иному виду мгновенного перемещения - история хранила в себе примеры их появления в двух разных точках одновременно или почти одновременно. А ещё они спускались к… Грешникам.

По крайней мере, так я для себе интерпретировал это. В исторических хрониках церкви и знатных родов периодически бывали встречи с ходящими по королевствам богами. И, что достаточно интересно, праведных священников и добрых королей они практически не посещали - зато частенько беседовали с отъявленным негодяями, злобными тиранами и массовыми убийствами.

Интересная избирательность - и похоже, достаточно правдивая, если учесть, что Элдрих Ганатра встречался с матерью-природой больше одного раза - и, как рассказывал древний король, результатом была серия нудных лекций о пользе милосердия.

Образцовые покровители - единственное, что я мог им с натяжкой приписать как злодеяния, это агрессивную флору и фауну на планете. Но не делают ничего, чтобы наказать. Вырисовывалась любопытная картина - прямо таки заботливые родители, что отчитывают непослушных чад, грозя им пальчиком. Однако, возможно, по меркам божеств, злобный король-тиран на практике не является чем-то, что требует непосредственного вмешательства - драконы, например, на мои завоевания фыркнули и не обратили особого внимания. Если взять за истину местной описание загробного мира - вполне возможно, божества Тиала просто не рассматривают обычную смерть как нечто настолько уж злое. Души-то уходят на перерождение, подумаешь, зарезали кого-то, эка невидаль, дело-то житейское… Нехорошо, конечно, можно пальчиком погрозить, но не наказывать же за это?

Вот только я зашел куда дольше, чем любой король-завоеватель прошлого. Моё рождение было прямым вмешательством в поток душ и, фактически, подменой души ребенка - моей. Я был адептом древней, и возможно, запретной во множество миров магии. Я проводил ритуалы, ломающие и корежащие саму ткань мироздания, призывал в этот мир демонов и темных богов, пытал, калечил и подчинял человеческие души. Даже сейчас в элитных частях моей армии были тысячи сломленных, подчиненных человеческих душ, привязанных к своим телам, что были подняты в виде высшей нежити. И, что возможно, даже важнее этого, я скрыл свои деяния от божественного взора - пусть и не лично, а благодаря помощи неизвестной твари, что привела меня в этот мир.

По всем показателям я был эмиссаром вторжения извне. Но черная тень, что явилась в этот мир, убивая верховных иерархов, давно не говорила со мной, а завеса слабела. Значило ли это, что я исполнил свою роль? Стал отработанным инструментом, который больше не надо маскировать? И если хорошо подумать… Была ли идея призвать в этот мир богиню смерти моей собственной? Была ли это моя личная ошибка - в стремлении обуздать и подчинить себе силу богов? Какова вероятность того, что эту идею мне навязали?

Латризмагиус учил меня защите и структуризации сознания, а демон - калечить, ломать и подчинять чужой разум. Пуская я не владел магией разума в полной мере, не сказать, что я был профаном в защите своего сознания. Из созданной той хтонической тварью иллюзии я вырваться сумел, как и противостоять ей. Но и самоуверенным глупцом я тоже не был, а значит, вероятность того, что на меня влияли, склоняя потихоньку в нужную сторону, тоже нельзя отметать.

Липкое, отвратительное чувство бессилия окутало меня изнутри, обволакивая, кажется, саму душу. А следом за ним пришел гнев - неистовый, нерушимый, злобный… Почти безумный.

Настолько же, насколько сильно я любил власть, я ненавидел чувство бессилия. Кровавая пелена заволокла глаза - и я поднял руки в ударе…

Черные молнии с оглушительным грохотом вонзились в беззащитный камень на другой стороне разлома - заставляя крошиться и рушиться, падая в глубокую бездну.

Я бил и бил, бессмысленно, беспощадно обрушивая свой гнев на своды разлома, вкладывая всю неистовую силу и ярость что имел, в эти удары. Ветвистые каскады черных молний поднимали в воздух тонны сероватой пыли стертого в ничто камня, пока огромные куски скал обрушивались в пылающую на дне разлома бездну. Кожа на моих руках чернела и отмирая, а сердце останавливалось - но только для того, чтобы собраться вновь. Тело умирало и воскресало снова и снова, не выдерживая разрушительного потока силы смерти. Но под кровавой пеленой гнева я не чувствовал боли…

В этом не было смысла, не было цели, не было победы. Я просто бил вновь и вновь, сильнейшим проклятьем, которым владел, лишь потому что мог. Бессмысленное, глупое решение - но моё. Мое собственное.

Ни одна тварь не заставит свою марионетку заниматься вещью столь бессмысленной, как уничтожение и так проклятого камня на проклятой, мертвой земле отгремевшей битвы. Силы, вложенной в эти удары, хватило бы, чтобы проклясть четверть континента, но я вновь и вновь обрушивал свои удары на своды разлома - намереваясь бить до тех пор, пока у меня не кончаться силы.

Но они не кончались. Сложно сказать, сколько времени я провел так: но кровавая пелена спала с глаз лишь тогда, когда я понял, что бить больше некуда.

Я стоял на небольшом краю бездонного провала, и на дне больше не было лавы - лишь тьма… сброшенные вниз косые, кривые обломки скал полностью закидали лавовую реку. И вокруг меня на расстоянии пары миль больше не было ни одной цели, в которую можно ударить - лишь тот камень, на котором стоял я сам, на краю бездны…

Была ли тому виной сила проклятого места, что питала меня? Или резонанс моей магии с собственным гневом, которому меня научил древний маг? Тяжело выдохнув, я внезапно понял, что даже не ощутил оттока сил - казалось, одного лишь моего гнева достаточно, чтобы уничтожить целый мир.

Но это была иллюзия, навеянная мне опьянением от собственной магии - потому что всей её силы не хватало для того, чтобы победить одну вшивую богиню… Новая волна бессилия захлестнула меня изнутри - и неистовый гнев накрыл душу, превращая мир вокруг в одну-единственную ненавистную цель.

И я вышел из себя, ударив в пустоту. Ударив не изощренным проклятьем черных молний, лучшим оружием что я знал. Не хитроумным ударом, и не древней техникой. Простым, почти неоформленным сырым потоком силы смерти, который умеет выпускать любой ученик…

Два потока антрацитово-черного тумана, искрясь черными молниями, устремились в пустоту над бездной, срываясь с моих рук. Я выплескивал силу вновь и вновь, забыв обо всём - и безмолвный поток уничтожения просто устремился вперед, сжигая всё на своем пути. Воздух вокруг него закружился безумным водоворотом, стремясь заполнить уничтоженное место - но тщетно. Сама реальность, пространство и время, казалось, искажается от моего гнева, ведь там, где шла смерть, само мироздание стонало и прогибалось…

Не знаю, сколько я бы мог ещё провести в этой безумной попытке выплеснуть куда-то свой гнев - из темной пелены безумия меня выдернул звук раскатистого, прогремевшего сквозь небеса грома. С легким удивлением посмотрев на небеса, я понял, что надо мной сгустились туча.

Но куда более важным открытием было иное дело моих рук - в месте над зияющим, многокилометровым провалом, куда била моя слепая ярость, медленно, неспешно росла черная клякса, расплываясь во всё стороны.

Мне потребовалось два удара сердца, чтобы понять, что я вижу перед собой. Это был портал… Или даже не портал, нет, нечто иное - разрыв в самой ткани мира.

Я выпустил так много силы вперед, что сама грань между Тиалом и междумирьем оказалась разрушена - образуя разлом в мироздании.

Демон научил меня многому, но ни в одном его уроке не было и намека на то, что маги смерти способны на что-то подобное. Я мог понять уничтожение камня, воды, даже воздуха. Я научился уничтожать гравитацию… Но разве возможно уничтожить даже не само пространство, а грань между мирами?

Зияющий чернотой провал медленно расползался и я глубоко втянул носом воздух, ощущая холод смерти, и прислушался к окружающему миру. Он стонал и плакал…

Темные капли плача небес упали на землю, и, подняв ладонь, я с удивлением обнаружил на неё небольшую черную лужицу, в которой чувствовалась слабая, рассеянная сила смерти.

Наверное, простой маг бы не сразу смог понять что здесь произошло - но мои магические чувства были приобретены иным, совершенно не классическим способом. Покойный Исгерд, конечно, давно махнул рукой на непутевого ученика, не способного к классической магии. Но один дар от старого северного шамана у меня всё же остался - даже сейчас, спустя всё эти годы, я всё ещё видел мир так, как видят его шаманы.

Забавно - наверное, несмотря на то, что я так и не подчинил себе ни одного стихийного духа, я, пожалуй, был единственным из людей, кто мог бы называть себя шаманом. Ведь только я видел мир как они…

И сейчас мои чувства говорили мне, что моя ярость навредила самой плоти Тиала. Черный дождь был просто следствием - выплеснутая в одну точку столь чудовищная сила образовала неизлечимую рану на теле мира, столь страшную, что разорвала саму грань между мирами. И потому мир стонал и плакал от боли, равной которой никогда не испытывал, пытаясь избавиться от разрушительной энергии - и на это не хватало всех его сил.

Я вздохнул, отбрасывая гнев и сосредотачиваясь на окружающих меня силах.

– Прости, малыш. – почти беззвучно выдохнул я. – Этот гнев не на тебя…

Вихрь смерти закружился вокруг меня, вытягиваясь в душу - земля, воздух, и пространство вокруг задрожало, формируя тысячи черных нитей, что устремились ко мне, образуя водоворот смерти. Спустя несколько долгих, тяжелых минут, тучи рассеялись. Черный дождь прекратился - а зияющий чернотой разлом медленно, словно бы с опаской зарос, покрываясь пеленой ветра.

Без разрушительного яда, что заставлял его гнить заживо, мир легко справился с тем, чтобы затянуть свои раны - однако шестым чувством я понимал, сколь тонки и зыбки остаются границы между мирами здесь. Пройдет ещё немало времени, прежде чем эти раны зарастут окончательно - слишком сильной была моя ярость.

Опустившись на камень, я сел на краю разлома, свешивая ноги вниз. Возвращаться в королевский лагерь совершенно не хотелось - последнее время я совершенно забросил всё королевские дела, игнорируя даже отчеты разведки. Делать что-то просто не хотелось. Можно было подумать, что подобный прием позволит мне путешествовать между мирами - но прыжок в черноту междумирья был сродни прыжку в вакуум без скафандра. Добрался, ты допустим, до межсистемного пространства, а дальше что? Быть бессмертной ледышкой в бескрайнем космосе?

Увы, без точных знаний, расчётов, и каких-либо ориентиров межмировые путешествия выглядели крайне сомнительной перспективой. Хотя, конечно, сама потенциальная возможность таковых была делом интересным.

Откровенно говоря, я даже не был уверен, что та вещь, которую я называю междумирьем, таковым является. В доступной мне магии смерти призывов было раз, два и обчелся - несколько ритуалов высшей ударной магии, да и только. Высшие техники волшебников Тиала ориентировались на принцип подобия, создавая краткие микропорталы в места с изобилием стихийной энергии - но и только. Вполне возможно, это даже не отдельные миры, а просто ближайшие энергетические карманы, вроде того, в который боги Тиала собирают негативную энергетику смерти.

Это я воспринимал пространство, куда отправлял энергетический щуп призыва, как междумирье - но это вовсе не обязательно междумирье. С тем же успехом это может быть некий подходящий мир, или несколько миров, внутри которых водятся подходящие твари.

За этими мыслями о природе бытия и межмировых путешествиях меня и застала неожиданная гостья.

– Хандришь? – присела рядом со мной Киана, без страха и сомнений болтая ногами над бездонной пропастью.

Я скосил глаза на черноволосую девушку… Или, наверное, уже женщину. Мы так и не разговаривали с той битвы. Я её не искал и не звал, а сама моя любовница не навязывалась. Может, уже бывшая любовница?

В некотором роде, пожалуй, я и сам не знал как к ней относится. С одной страны, она, фактически, инсценировала свою смерть и бросила меня во время войны, с другой, я сам подарил её свободу когда-то, прямо после клятв верности… Учитывая, что она вернулась, помогая в критичный момент мне сохранить свою власть - это сложно расценивать как предательство. Скорее, как длительный отпуск, хотя это и зависит от точки зрения.

– Что ты делаешь здесь? – хмуро спросил я, не глядя на неё – Я приказал всем меня не беспокоить.

– Да, ты приказал. – легко согласилась со мной Киана. – Однако весь лагерь стоит на ушах, мастера магии подняли боевую тревогу и разослали тучу писем с предупреждениями о новой возможной глобальной катастрофе, а вокруг пошел черный дождь, напитанный магией смерти… Так что я решила тебя проведать. Что поделать, я такая непослушная девчонка…

Я бросил тяжелый взгляд на женщину, и Киана, заметив его, грациозно потянулась, закидывая руки за спину, и демонстрируя мне тонкую, изящную фигурку, одетую в обтягивающую черную кожу. Не броня и не повседневная одежда - нечто удобное, дорожное, но хорошо подчеркивающее привлекательность… Я фыркнул.

– Это не сработает. Не держи меня за юнца.

– Что не сработает? – Киана состроила на лице недоумение, несколько раз хлопнув глазами. Прямо-таки сама невинность.

Я посмотрел прямо в её глаза прямым, угрожающим взглядом, и девушка вздохнула, опуская глаза, прекращая кокетничать. Некоторое время мы сидели молча.

– Ты всё ещё злишься на то, что я ушла? – негромко спросила она после долгого молчания.

Неожиданно для самого себя я негромко рассмеялся. Почему-то эта мысль показалась мне забавной… Я злился на богов, на стену, в которую уперся, на недостаток знаний - и больше всего - на собственное бессилие. Мысль о том, чтобы злиться на молодую, растерянную, пребывающую в сумбуре мыслей после того как её родной город подвергся массовому насилию, и явно испытывающую кризис веры девушку показалась мне просто невозможной. Такую мелочность, пожалуй, мог бы совершить обиженный на весь мир ребенок - но отнюдь не настоящий темный лорд.

– Мне уже больше сотни лет, Киана. – тихо ответил я. – Я вышел из того возраста, в котором люди злятся на подобные мелочи ещё до того, как мы познакомились. К тому же… Я подарил тебе свободу, помнишь?

– Помню. – тихо ответила она, придвигаясь поближе и кладя мне голову на плечо. – Тогда… Что дальше?

Я не стал препятствовать кинув на девушку взгляд, полный легкого удивления.

– Ты спрашиваешь меня об этом? – вскинул бровь я. – Насколько я помню, ты ушла от меня, предпочтя находится поодаль. Не думаю что мимолетная встреча на том поле боя что-то меняет в этом. Подозреваю, ты вообще вступила в армию моих врагов отнюдь не для того, чтобы помочь мне. Просто… Изменила решение в последний момент. Почему, кстати?

Киана протяжно вздохнула и подняла голову, смотря на меня жалобным взглядом мокрого котенка. Но я не повелся.

– Ты очень умен, конечно. – со вздохом ответила она, не отводя взгляда. – Но ты совершенно безумный и безжалостный злодей и социопат, ты знаешь это?

Я отвел взгляд и негромко спросил:

– Думаешь, я сошел с ума?

– А ты думаешь вменяемый, здравомыслящий человек убьет несколько миллионов человек только ради того, чтобы побыстрее собрать армию? Человек, вообще-то, социальное существо, чья среда обитания - общество. Цивилизация, если хочешь. Одни из нас жестоки, другие милосердны, и первое встречается чаще второго, но даже самые жестокие из людей редко идут на массовое убийство детей, например. У тебя же вообще нет тормозов и колебаний. Ни единой нотки. Абсолютная социопатия. – вздохнула девушка.

– Мне нравиться цивилизация. – ответил я. – В ином случае я бы просто обратил всё королевства в мертвые земли, разве нет? Вот это было бы уже безумие, вне всяких сомнений. Цивилизация в целом может быть куда более жестокой, чем даже одинокий безумец. При решениях, принятых коллективом, гораздо проще размазать ответственность, и как следствие, куда легче принимать решение об уничтожении даже целых рас. Особенно, например, во время войны и имея за спиной поддержку пропитанного ненавистью общества.

– Не уводи тему. – резко ответила она. – Ты не ответил на вопрос.

Я помолчал немного. Замечание, вообщем-то, было резонным. Возможно, будь на месте Кианы наивная, молодая девушка, я смог бы запутать разговор, увести его в сторону, переубедить её… Но мы провели вместе немало времени, и она было очень хорошо осведомлена о том, кто я есть. Поэтому я просто ответил правду:

– Да. – просто сказал я. – Я думаю, здоровый, разумный человек может сознательно убить миллионы других людей ради собственных эгоистических целей. Это есть в каждом из нас. Общество сковывает нас, навязывает свои правила, потому что на этом построен весь социум и цивилизация. Взаимопомощь позволяет цивилизации существовать - зачастую играя на древнейших инстинктах самосохранения и защиты потомства. Мы любим пребывать в иллюзии того, что всему есть оправдания, любим придавать своим эгоистичным деяниям дополнительный смысл… Если я и безумен, то лишь в том, что я этого делать не хочу. Я просто делаю то, что хочу, когда хочу, и как хочу. Как и любой другой свободный человек. Некоторые говорят, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого… А я считаю, что свобода не имеет границ. Моральный, социальных, цивилизационных - не важно каких. Поэтому, если ты хочешь ужалить меня моими собственными поступками, взывая к моей совести - это бессмысленное дело. Я ни о чём не жалею и не собираюсь оправдываться ни за что. Я поступил так, как хотел, вот и всё.

– Хорошо, давай примем за истину то, что ты в своём уме… – покладисто согласилась черноволосая. – Будешь отрицать, что ты безжалостный злодей и социопат?

– Откуда тебе вообще известны подобные термины? – покосился я на девушку. – Не в каждом научном труде есть слово социопатия.

– О, я много общалась с целителями разума. Знаешь, такими магами жизни, что специализируются на исцелении безумцев. Церковь, вообще-то, содержала несколько приютов для таких, если ты не знал.

Я пожал плечами.

– В некотором роде, возможно, я попадаю под подобное определение. – кивнул я. – Определение социопата, имею ввиду. Отрицание общепринятых норм поведения, пренебрежение моральными нормами, и всё такое… Но, видишь ли в чём дело - я в этом плане высокофункциональный социопат. В детстве молодости я от своего окружения не сильно отличался, и был совершенно обыкновенным человеком в свое среде. Но уже будучи взрослым, разумным человеком, я принял решение стать лучше. Заострить свой разум, если можно так выразиться. Избавиться от ненужных вещей, что ограничивают мою свободу. Это был опасный, извилистый путь - никакое общество не любит подобного. Но я прошел его до конца. Что же до жалости, добра и зла… – я немного помедлил с ответом. – Так и есть. Я именно таков. Так удобнее - быть безжалостным убийцей куда комфортнее и приятнее, чем быть сердобольным монахом, что не может пройти мимо бедняка.

– Итак, выходит, что ты - Темный лорд, повелитель смерти, а так же безжалостный злодей и убийца, который находится в поразительно трезвом уме. – с легкой иронией подытожила Киана.

– Выходит, что так. – важно кивнул я.

– Тогда объясни мне, зачем или за что ты несколько часов избивал эти несчастные скалы своим фирменным заклинанием? В жизни не поверю, что ради тренировки!

Киана уставилась меня пронзительным, прокурорским взглядом своих больших, красивых глаз. Я с легким удивлением отметил, что те изменили свой цвет - стали багровыми, с легким оттенком фиолетового.

– У тебя очень красивые глаза. – ответил я, отводя взгляд. – Они изменили свой цвет, кстати…

– Это из-за магии крови. – заулыбалась девушка, а затем нахмурилась, скрещивая руки на груди. – Так, это не сработает. Я не юная мечтательница, и ты это знаешь!

– Я был зол. – скрепя сердце признал я.

– На скалы? – усмехнулась Киана, садясь рядом. – С каких пор ты вымещаешь злость на скалах вместо того, чтобы обрушить её на цель?

– Некоторые вещи не так-то просто уничтожить даже магией смерти. – спокойно ответил я, смотря в темный провал. – Например, собственное бессилие. И, кстати, если мы вдруг выяснили, кто я такой… Тогда кто же ты?

Я посмотрел на девушку бесстрастным, холодным взглядом. Настолько холодным, что она слегка поежилась, почувствовав это. Но не отвела взгляд:

– Я - просто дура. – со вздохом, словно бросаясь с головой в омут, ответила она. – Глупая деревенская девка, что влюбилась в величайшего злодея своего времени просто за то, что он дал мне то, что целая цивилизация дать не могла.

Несколько долгих мгновений мы смотрели друг-другу в глаза. С нешуточным волнением, которого, наверно, я никогда не видел на её лице, Киана отчаянно искала что-то в моей бесстрастной маске. Я отвел взгляд первым, легонько, почти незаметно приподнимая уголки губ.

– Если так подумать, в этом нет твоей вины. – философски протянул я. – Ты же виновата в собственном происхождение и недостатках образования. Сельская местность, карьера наемницы, дикарское королевство амазонок. Сложно винить тебя в том, что ты…

Меня возмущенно ткнули в бок кулачком - но удар, способный причинить нешуточную боль, словно бы передумал на полпути, трансформируясь в теплую, нежную ладошку, что обняла меня. Но в этом мягком, робком движении я чувствовал вопрос.

Я подхватил её легкую, почти невесомую фигурку, потянув на себя, и крепко поцеловал, ища застежки на её облегающем костюме. Киана на миг отстранилась сверкнув багровыми глазами… А затем изящно слезла с меня, отходя на пару шагов, и поманилам меня пальцем, хитро улыбаясь.

– Нет, так будет не интересно. – весело посмотрела на меня девушка. – Разве добыча, что сама дается в руки, так уж понравиться великому и могучему темному лорду? Может быть, её стоит сперва поймать? Если, конечно, безжалостному злодею это по силам…

С этими словами Киана отстегнула с пояса ножны с короткими парными клинками, вынула из длинных, собранных в дорожный хвост волос заколку, и тряхнула головой, распуская их. А потом задорно подмигнула мне, становясь в какую-то воинскую стойку рукопашного боя.

Я хмыкнул, поднимаясь и отходя от пропасти. Вообще-то, рукопашная схватка на краю бездонного провала - не самая лучшая идея. Но так просто сдаваться я не намеревался, принимая правила игры.

Мой рывок смазался в воздухе, но руки ухватили лишь пустоту - Киана изящно вывернулась из попытки захвата, сместившись в сторону, и послала мне воздушный поцелуй. Я на миг залюбовался её фигурой - держит себя в форме, хороша чертовка…

А в следующий миг мне прилетел мягкий, почти нежный, но точный удар в ногу, что почти парализовал её. Она вернулась в строй в следующее мгновений - однако новый рывок снова пришелся в пустоту.

Добрый полминуты мы играли в своеобразные салочки - девушка изящно выворачивалась из моих грубых попыток поймать её в захват под ускорением, провоцируя меня соблазнительными позами.

– Может быть, великому воину нужно ещё немного мотивации? – сверкнула глазами черноволосая бестия, снимая с себя пояс и стягивая через голову кожаную куртку - оставаясь лишь в небольшой, открытой сверху рубашке.

Я воспользовался моментом, бросившись вперед - но это оказалась подлая, коварная ловушка. Киана перешла на ускорение чуть раньше конца моего рывка, и вместо неё я ухватил лишь черную кожаную куртку. А затем, когда я оказался на краю пропасти, меня резким, сильным толчком отправили прямо в пустоту, сбрасывая с обрыва.

Разумеется, я не боялся разбиться - в конце-концов, я умел уничтожать гравитацию. Но прежде, чем я успел упасть, девушка ловко схватила меня за руку, разворачивая к себе.

Мы застыли так на краткое мгновение - пока я повис над пропастью. А затем она резко дернула меня к себе, опрокидывая на землю, я погреб её под собой, пользуясь моментом.

– Попалась. – шепнул я ей на ухо.

– Похоже, теперь я ваша пленница, мой лорд. – изобразила на лице фальшивый ужас Киана. – Что же со мной будет?

– Наказание, разумеется. – грозно подтвердил я, впиваясь в её губы.

Руки девушки заскользили по моей мантии, ища застежки. Я же резко отстранился, встал, и застегнулся. И, как ни в чём ни бывало, двинулся обратно в лагерь, чувствую на спине растерянный и возмущенный взгляд.

– Эй, так нечестно! – крикнула мне девушка, подхватывая одежду и догоняя меня.

Я был молчалив и невозмутим, словно познавший всё тайны вселенной монах. Разгоряченная Киана возмущенно сопела и сверлила меня взглядом, пока мы шагали обратно, пока, наконец, через пару сотен шагов не сдалась, и жалобно не спросила:

– Ладно, я понимаю, я виновата и перегнула… Вообще-то, девочки рассказывали мне что властные мужчины любят подобные игры. Но тогда расскажи, что тебе нравиться? Что ты вообще любишь?

– Я люблю власть. – просто ответил я. – И не люблю забирать собственные подарки. Почему ты решила, что мне будет приятно забрать у тебя свободу? Ты всё ещё считаешь меня каким-то маньяком? Я не наслаждаюсь насилием.

– Это очень странное заявление от того, кто завоевал половину мира. – скептизим в голосе Кианы можно было есть ложками.

– Я сделал это. – кивнул я. – Но только потому, что другого пути не было. Самый сладкий вкус власти - не тогда, когда ты навязываешь её силой или страхом. Нет, приятнее всего когда люди сами отдают её тебе.

– Поэтому ты выделяешь Палеотру среди остальных?

Я ненадолго замедлил шаг. На самом деле, я не слишком сильно выделял королевство пламени - однако внимательный взгляд, и в самом деле, мог отметить некоторые фаворитизм.

Офицеры Палеотры получали от меня много наград и рабов и пользовались королевским доверием. Красные башни - орден магов огня Палеотры - стал основой и доминирующей партией среди всех магов соединенного королевства. А ещё я запретил похищать людей для экспериментов и приказал пускать на жертвы только настоящих негодяев на землях королевства огня. Обычные люди, по большей части, не замечали подобных мелочей…

– Да. Именно поэтому. – просто ответил я, погладив пламенеющий фламберг, что выковал для меня Грицелиус.

Власть, отданная добровольно, всегда крепче и надежнее той, что ты получил силой. На неё можно и стоит опираться. До определенного предела.

В нашем походном лагере и правда царил переполох - и мне пришлось немедленно отдавать множество приказов, чтобы успокоить людей. Произошедшее я просто списал на тренировку. Поверил этому не всё, но мне не было до этого дела. Ближе к вечеру я навестил Улоса в его шатре - кажется, старый слуга был единственным, кого вообще не затронуло всеобщее волнение.

– Появилось что-нибудь насчёт кандидатов? – осведомился я.

– Да. – кивнул старик. – Я собрал отчёты разведки и готов предложить, как минимум, троих человек. Двоих, уверен, вы одобрите, но насчет третьего я не уверен.

Мы говорили о кандидатах на бессмертие. Мастерах меча, легендах нашего времени - самых известных рыцарях, воинах или лордах, которые должны были принять участие в грядущем ритуале. Я и сам не знал, почему так цепляюсь за эту, возможно, провальную попытку - но работы в этом направлении не отменял.

Шеридан был прав, рано или поздно я сделаю это. И теперь, когда я вызвал Альянс на бой спустя год… Я намеревался закончить с этим раньше. Пока у меня было три готовых кандидата - герцог Шеридан, как мой лучший полководец, герцог Таслиниус - как влиятельнейший аристократ Палеотры и лучший управленец среди приближенной ко мне аристократии, и граф Роланд - первый капитан моей личной гвардии. Но требовалось ещё четыре человека. Не обязательно четыре, на самом деле, но это была священная цифра в магии Тиала - а символы в мистике всегда имеют силу, да и само число мне нравилось.

– Первым из кандидатов, что я хочу вам представить, является Черный Рыцарь. – продолжил Улос. – Слышали о нём что-нибудь?

Я качнул головой. В памяти не отозвалось имен с подобным прозвищем. Даже как-то… Не оригинально? У меня было немало рыцарей смерти в гвардии, да и черные доспехи носили многие. С таким прозвищем легко затеряться.

– Какой-то… Не оригинальное прозвище. – покрутил рукой я. – Как-то не тянет на легенду, не думаешь?

– Я бы согласился с вами, если бы не обстоятельства и действия данного человека. – легко согласился со мной лич. – Его зовут Эрих Шассен, он был младшим сыном одного из баронов Палеотры. Младший сын, не особо любимый в семье, что добывает себе славу и пропитание мечом… Достаточно типичная картина для многих баронств.

– И чём он известен?

– Прежде всего, он мастер смерти. – помедлив, ответил Улос. – Я завербовал его в культ одним из первых - и он запомнился мне уже тогда. Мы в то время действовали тайно, аккуратно, играя на людских желаниях, и молодой, угрюмый и нелюдимый рыцарь показался мне хорошей целью. Я предложил ему вступить к нам, суля ему обучение, тайны, деньги, магию - всё, что так любят молодые и наивные юноши. Он отказался - и достаточно равнодушно. А потом, как я выяснил позднее, провел целое расследование на предмет нашей организации. И сам пришел ко мне, задав всего один-единственный вопрос.

– Какой именно? – слегка заинтересовался я.

– Поможем ли мы ему уничтожить его собственную семью. До пятого колена, включая дальних родственников.

– Это… Весьма нетипичная просьба даже для нелюбимого сына, разве нет?

– Весьма и весьма. – кивнул старик. – Ко мне обращались с помощью вместе, но чтоб вот так… До пятого колена, без сомнений и колебаний… Признаюсь, в тот момент этот молодой мужчина напомнил мне вас - хотя, насколько я знаю, ваша семья до сих пор спокойно живет в захолустье Аурелиона. В дальнейшем молодой Эрих неплохо наловчился поднимать нежить. В момент разборок с прошлой династией с подставил его семью, выдавая их за безумных бунтовщиков-заговорщиков, и Эрих сам разобрался со всеми, в одиночку, взяв с собой собственноручно созданный отряд мертвецов. Возможно, вы не помните его, но он прошел и битву на плато, получив от вас тень и ранг мастера, он же прошел с нами южные провинции… В принципе, я бы не выделял его из остальных - но как-то странно сложилось так, что именно этот человек приобрел самую мрачную славу из нас всех. Мрачную даже по меркам культа смерти. Он нелюдим, неестественно спокоен, и абсолютно безжалостен. Понимаете, даже самые закаленные и твердые мастера смерти в нашем культе - всё ещё люди со своими слабостями и желаниями. Одни любят вкусную еду и напитки, другие - богатство и роскошные дома, третьи - экзотических женщин… Это нормально, у каждого свои причуды, и никаких запретов для на любые развлечения среди мастеров культа нету, что, кстати, выгодно отличает нас от многих иных орденов. Эрих иной. Он не любит никого и ничего, не знает пощады, не общается ни с кем, и даже не дрогнул во время сбора наших легионов. Некоторые среди нас говорят, что он больше всего похож на вас, между прочим. Одно время я даже подозревал его в сумасшествии или подготовке переворота - но нет, ничего такого. Он не наслаждается убийствами, но совершает их так легко, как дышит, спокойно выполняя любые приказы. А ещё он совершенно бесстрашен и очень мстителен. Во время войны с Ренегоном он не проиграл ни одной магической дуэли с мастерами альянса, а если кому-то удавалось ранить его - вырезал целые семьи, включая друзей, всех, кого только мог найти. Под конец войны на него даже целые отряды собирали - но я прикрыл, выделив ему дополнительные ресурсы. Всё же, свой мастер, да ещё и один из самых результативных. За ним шлефом идёт слава… Очень, очень мрачная слава. В некотором роде, возможно, даже более мрачная, чем за вами - потому что вы, как король и политик, зачастую делаете одобряемые населением шаги на публику. Эриху Шассену плевать на политику - и потому в глазах простых людей он не просто легенда. Он очень страшная, жестокая, и мрачная легенда. Словно он Цепной пес самой смерти, которым пугают детей по ночам.

Улос сцепил руки и пристально посмотрел на меня, ожидая вердикта.

– Думаешь, он выдержит? – задумчиво спросил я. – Всё-таки, мастер смерти, а это на здоровье влияет не сказать чтобы положительно. Нужны крепкие воины, мастера меча, отлично владеющие искусством жизни.

– Это ещё одна вещь, которой Эрих Шассен отличается от многих других членов культа. Он был близко к тому, чтобы стать мастером меча ещё до того, как вступил к нам, и, несомненно, стал таковым давным-давно. Он не исцеляет никого, кроме себя, но прекрасно владеет как искусством жизни, так и искусство смерти, и предпочитает сражаться в ближнем бою. Он сам зачаровывал себе доспехи - причём, подозреваю, пустил на жертвы собственную семью для этого. Так что… Я думаю, если такой человек как он, не выдержит, то не выдержит никто.

– Что насчет лояльности? – педантично уточнил я. – Твое общее впечатление.

– Сложно судить. – задумался старик. – Может ли безжалостный, безэмоциональный палач-социопат быть лоялен своему господину? А ведь он даже не ходячий мертвец, как я, и всё же, я чаще проявляю эмоции чем он. Однако у меня сложилось впечатление, что он доволен своим положением. Будучи мастером культа, да ещё и во время войны, он может делать абсолютно всё что захочет, выполняя, с его точки зрения, необременительные поручения, и при этом он полностью прикрыт нами со стороны закона. Предательство не даст ему ничего… А вот кровников у него столько, что на него немедленно объявят охоту, случись нам проиграть.

Я побарабанил пальцам по столу.

– Где он сейчас?

– Возглавляет карательный отряд на севере Ренегона.

– Вызывай его. – кивнул я. – Думаю, он подойдёт. Кто следующий у тебя на примете?

Обычной спокойный, бесстрастный старик весело ухмыльнулся, демонстрируя веселье.

– История этой легенды, уверен, заставит вас улыбнуться…