Урожай Смерти

Глава 82. Божественность

На второй день после общего собрания мастеров меня посетил Итем и доложил, что в обществе наших врагов произошел раскол. Они яростно спорили почти сутки - и в конце-концов раскололись на две фракции. Большая часть ушла к нейтралам - но, возможно, только внешне, собираясь продолжать на деле помогать сопротивлению. Реальное соотношение сил вычислить было сложно - духовенство королевств умело хранить свои секреты, даже в такой ситуации. Просто сам факт раскола среди моих врагов скрыть было уже невозможно, слишком много людей задействовано.

Это было ожидаемо и соответствовало планам. Куда более удивительным для меня был другой факт - сразу после раскола ко мне на приватную аудиенцию попросился мастер Аларис.

– Я здесь, чтобы предложить вам свои услуги советника. – прямо и спокойно посмотрел на меня старый дознаватель и мастер жизни.

Я прищурился.

– Вы хотите сказать, что решили отказаться от своей искренней ненависти ко мне?

Аларис коротко рассмеялся. И что странно, похоже даже искренне…

– Отец всемогущий, конечно же нет. – хмыкнул старый маг. – Я бы с удовольствием прикончил вас при случае. – Отдам вам должное - после вашего выступления многие действительно перешли к нейтралам и отказались от прямой войны, этот раунд вы выиграли. Но не я. Я никогда ничего не прощу и не забуду, слишком много зла вы принесли в этот мир… Однако я публично выступил против - и теперь это общеизвестно. Вообще-то, многие ожидали, что меня арестуют или казнят после этого, и я всё ещё в некотором недоумении, почему этого не произошло. Иные короли убивали за меньшее число оскорблений, чем я нанес вам… Просто я слишком стар и слишком привычен к обычной жизни для того, чтобы играть в подполье и прятки, уходить от погонь ваших цепных псов и отбиваться от карательных отрядов. Поэтому я решил прямо прийти и присоединиться к вашему двору, ровно на тот случай, если вы решите избавиться от меня - не придётся далеко идти.

Бытие советником означает, что вам придётся выполнять мои приказы. – задумчиво протянул я. – Но вы же будете саботировать их, разве нет? Да ещё и шпионить начнете… Я правда кажусь вам настолько глупым?

На лице старого волшебника заиграла довольная улыбка.

– Конечно, я не буду убивать во славу великого темного лорда и быть его карателем. – саркастично произнес он. – Однако раскрытый шпион - может быть полезен. Может быть, я буду сдавать информацию на сторону… А может быть, я просто хочу оттянуть ресурсы вашей разведки на слежку за мной. Может быть, я расскажу вам что-то полезное… А может, вы просто будете использовать меня для дезинформации Альянса. Это интересная игра, и я не против поиграть в неё на старости лет. И если вас она заинтересует, я готов предложить вам неплохие условия.

Аларис откинулся на спинке кресла и прикрыл глаза, внимательно наблюдая за мной. Он был невозможно, неестественно спокоен - как может быть спокоен только человек, готовый к смерти. Даже сама магия, рассеянная в воздухе, словно замерла, отражая его спокойствие и готовность ко всему. Я мог бы легко убить его - и это не изменило бы ничего. Человек, назначенный публичной жертвой, которого я переиграл. Он отчаянно жаждал взять реванш - и надеялся, что извлечет из этой должности больше, чем я смогу вынуть из него. Но был готов к любому исходу - и не боялся ничего.

Вполне возможно, его сторонники уже даже подготовили односторонние методики тайной связи, способные обмануть мою разведку.

Внезапно для себя самого я понял одну любопытную вещь. Передо мной стоял, возможно, единственный представитель действительно старого поколения мастеров магии людей, который попросился ко мне на службу.

Формально, как король, я мог давать задания любым магическим орденам или организациям в моей власти - и они бы не отказались их исполнить, но это не было абсолютной властью. Духовенство королевств поддерживало корону - но в данном вопросе выступало скорее наемниками со сдельной оплатой, чем прямыми вассалами. Самая тесная спайка была у церкви с Ренегоном, но церкви больше не было…

Мастер Пикус, погибший при покушении на Этериаса, служил мне и представлял Цепь Воды, когда я стал новым королем Ганатры. Эрнхарт Грицелиус представлял Красные Башни и служил мне, с тех пор как я возглавил Палеотру - но Этериас убил и его. Прямо сейчас моим ближайшим советником и протеже был Итем - молодой магистр красных башен, который занял место своего учителя, и пусть мужчина был, несомненно, будущим великим магом, ему не было даже полусотни лет.

Пикус с Эрнхартом были представителями куда более старого поколения, причем примерно одного - каждому перевалило за две сотни. Но на фоне всего сообщества - они так же были молодыми.

Но лучшие из мастеров магии людей могли жить долгие столетия - триста, пятьсот, семьсот лет… Большинство древних магов, способных на боевую магию, поддержали церковь в нашей войне - и я дал им боя на плато, которые теперь называлось не иначе как плато смерти.

Служить мне не явился ни один. Кто-то, быть может, считал ниже своего достоинства участвовать в политике. Иные, возможно, были просто стары и слабы, несмотря на колоссальные опыт. Третьи не считали меня угрозой до того дня… На битву явились самые сильные и активные - элита элит, пережившая века, и лишь тонкая полоса земли, сила многих тысяч жертв, бессмертие и мощь древнейшего искусства магии смерти помогла мне не проиграть тот бой.

Я прикрыл глаза, вспоминая ту битву. Земля, что трескалась на мили вокруг. Огненные смерчи, что сжигали само пространство. Ледяная ловушка, из которой не было выхода…

На плато смерти до сих пор зияли многокилометровые провалы-расщелины, на дне которых плескалась магма - земная кора оказалась расколота до самой мантии планеты.

Аларис был из общества, кто сражался со мной тогда. Боевой маг, ставший целителем, из числа тех, что по той или иной причине не явились на ту битву - хотя, у него и были на то поводы.

– Если вы так ненавидите меня, почему вас не было на плато смерти? – посмотрел я прямо в глаза старому магу, принимая решение.

Он почти не изменился в лице, делая невозможным отслеживаний любых его эмоций по этому вопросу. Лишь демонстрационно, виртуозно приподнял правую бровь, задавая встречный вопрос:

– Почему вы решили, что меня там не было?

– Потому что я убил всех древних магов, что выступили против меня тогда. – холодно произнес я. – Я бил вновь и вновь, пока не затих последний источник могучей магии, что я чувствовал. Не осталось никого.

– Тогда я открою вам один секрет нашего искусства, мастер Горд. – холодно улыбнулся Аларис насмешливой, полной превосходства улыбкой. – Усталый и обессиленный старый волшебник не является источником могучей магии: его оставшиеся силы уходят на поддержание дряхлеющего тела и не излучают энергию в окружающее пространство. Я был среди тех кто сотворил разломы… Здесь, в Арсе, мы хорошо знаем землю. Вы убили почти всех, это верно. Но лично я, например, отступил в лазарет задолго до конца битвы и работал там вплоть до официального конца войны, излечивая людей от той въедающейся в тело и ауру дряни, что вы с учениками так любите вешать на простых людей.

Он совершенно не выглядел и не ощущался великим волшебником - но я знал, что обычные мастера магии, условные середнячки жили две-три сотни лет максимум, а Аларису давно перевалило за пятую сотню, и он совсем не выглядел как человек, что собрался умирать в ближайшее столетие. Это ставило его на высокую планку - одного из сильных, пусть и не сильнейших. Если добавить к этому готовность идти первому в неизвестное, пережить десятки войн и битв с шаманами севера… Делало ли это его великим магом?

Я не знал ответа. Но внезапно для самого себя, глубоко внутри, я почувствовал, что хочу большего, чем просто сыграть в шпионскую игру с этим человеком, что открыто назвал меня своим врагом.

Он был стар, опытен, умен, и превосходно владел магией. Уверен, он считал, что превосходит меня во всем, кроме грубой силы - и наверняка считал себя стократ лучшим человеком, чем он. Это почти не отражалась на его лице и даже не отражалось в его магии - но шестым чувством, старой доброй интуицией, мне казалось, что где-то глубоко внутри Аларис считает свое превосходство надо мной несокрушимой, абсолютной константой.

Этот человек любил людей, и посвятил свою жизнь помощи людям, и я был противоположностью всему, во что он верил, воплощая для него чистое зло. Его приход ко мне был последней, сознательной жертвой, в которой он надеялся принести больше пользы людям… И я понял, что хочу сломать его. Хочу не просто переиграть в этой изощренной игре, в которую он предлагает сыграть: наверное, в ней у меня было не так уж и много шансов, слишком хорошо старый дознаватель разбирался в людях, слишком хорошо подготовился…

Но за моей спиной были знаний иного мира, мира, который научил меня тому, чему королевства людей никогда не смогли бы научить этого человека. Всю свою жизнь он был человеком знаний - и возможно, я имел достаточно знаний, чтобы сломать его взгляды на мир.

Возможность обратить столь уверенного в себе врага в союзника - это невероятная власть. И я решил попробовать.

– Я с радостью приму вас в свои советники, мастер Аларис. – улыбнулся я. – Столь опытный мастер магии, как вы, уверен, окажется полезен нашему общему делу. Однако прежде я хотел бы услышать условия, на которых вы хотите служить мне.

Удивления на его лице не было - он просто принял этот вариант в работу.

– Я не буду вредить людям по вашему приказу. – сухо, по-военном доложился старик. – Но готов работать целителем и независимым консультантом по любым магическим вопросам. Информации, что способна повредить Альянсу, я вам не выдам, но по всем иным вопросам готов предоставить объективный, здравый взгляд, и выступить голосом разума в любых безумных экспериментах, которые вы готовитесь проводить. Не ради вас - но ради благополучия людей в целом.

– Я могу передать через вас сообщение Этериасу? – педантично уточнил я.

– Можете. – не моргнул и глазом Аларис, признаваясь в антигосударственном шпионаже против короны.

– Меня устраивает такой вариант. – благосклонно кивнул я. – Впрочем, кажется, вы обещали научите меня паре техник контроля эмоций…

– Разумеется. – легко согласился он. – Но лучше за городом. Где-нибудь рядом с какой-нибудь горой, снос которой не особо повредит… Просто на всякий случай. Пошлите за мной, когда я буду нужен. В остальном - я буду ездить за вами с остальной частью королевской делегации.

С этими словами новоявленный шпион в моей ставке коротко кивнул мне и покинул кабинет. И даже не поклонился, гад такой.

Но, как показали следующие несколько дней, к моему удивлению, древний маг и правда нашел, чему меня научить - из разряда того, о чём не писали в книгах.

Спустя множество черных ритуалов смерти, целую войну, невероятных сражений на грани сил - я был весьма опытным практиком боевой магии, и, конечно, знал о том что те или иные проклятья можно усиливать с помощью эмоций.

Однако сама методика стартового обучения мастеров смерти и волшебников королевств в корне отличалась. Адепт смерти начинает свой путь с воспитания тотального самоконтроля над энергий смерти - в тот самый миг, когда проращивает в своем теле первую нить, первый канал смерти.

Ошибся? Потерял контроль? И тебе придется самому вырезать часть своей плоти, заживить рану, и начать сначала. Магия - опасное искусство в принципе, а магия смерти была опасна в квадрате. Любая ошибка, любой неверное движение энергии - и человек мог либо покалечить, либо убить себя. Собственно, отчасти для этого и нужны были выращенные в своей плоти каналы - безопасный путь выхода энергии без иных травм. Но это не делало процесс их сотворения легким…

Я давно прошел весь этот путь, и подобные мелочи мне были не нужны. Я был бессмертен, и мог гнуть реальность своей волей, а мое тело, казалось, давно не отвергало смерть, делая её естественной частью своей ауры. Давно прошли и времена, когда собственное экспериментальное заклинание могло отправить меня в могилу, заставляя задействовать бессмертие. Но всё же - Аларис нашел для меня пару интересных вещей, и речь шла не только о самоконтроле.

Методика использования эмоций, которой учились юные неофиты мистических искусств в монастырях королевств, была проста и чём-то гениальна. Они не учились сдерживать их, не учились тотальному контролю - но учились использовать их, учились, как использовать себе на пользу каждый порыв… Это было сродни порыву вдохновения художника, что немедля наносить мазки на свой шедевр - только поставленного на службу самой магии. Разумеется, они умели творить магию и будучи полностью спокойными - но именно слушая объяснения Алариса я понял ряд ключевых отличий между нашими школами.

Искусству смерти, как правило, чаще всего учили уже относительно взрослых людей - не малых детей, но как минимум подростков. Мастера-наставники людей напротив, начинали обучения с малолетства - и хорошо умели подавлять своей аурой любую случайную детскую магию. Фактически, они делали это даже в пассивной режиме - и тем самым на корню убирали опасность ребенка для себя и для окружающих, делая его магию полностью сознательным действием. Базовая методика контроля над эмоциями строилась на воспоминаниях - и в процессе обучения детей хитроумные старики так или иначе старались сделать их жизнь достаточно разнообразной, умело плетя интриги с одной простой целью - вызвать у ребенка чистые, искренние, неподдельные эмоции того или иного вида. А затем мудро объясняли ему, как и когда их использовать. В чём-то, пожалуй, это действительно казалось настоящим искусством.

Наивные дети, с детства проводящие время в монастыре, разумеется, принимали всё за чистую монету, и саму методику узнавали ближе к получению мастерства. Но проблем с этим не было - разве станет человек обижаться на того, кто создавал ему прекрасное, сытное, полное достатка и интересных приключений детство?

В отличии от четкий, выверенных ритуальных расчётов, здесь не было таблиц и схем взаимодействия. Всё люди выходили разными - и оттого не было системы, каждый волшебник по итогу учился использовать те или иные эмоции чуть по разному, и разумеется, взаимный резонанс у двух разных магов мог возникать при разных эмоциях и оттенках сил. Это делало мастеров Тиала уникальными внутри - пусть это и не было известно непосвященным и незаметно внешне.

Я стоял около небольшого горного пика в сутках пути на восток от столицы Арса и задумчиво перебирал боевые проклятья в сопровождения мастера Кея, Итема, и Алариса. Методика и правду оказалась действенной - кое-где я отмечал даже двукратные усиления при тех же затратах энергии. Обычно я решал проблемы усиления проклятий вливанием силы и раздуванием структуры - этот момент я научился контролировать очень хорошо. Но дополнить его было совсем не лишним, и теперь я знал как.

– Я думал, ты и так умеешь. – задумчиво произнес Итем, наблюдая за моей тренировкой. – На моей памяти, у тебя никогда не было проблем с контролем силы ударов - с того самого дня, как мы отправились на север.

– Я просто точечно дозирую энергию. – качнул головой я. – Это несколько иной метод. При комбинировании эффект выходит лучше.

– Это затратно в плане ментальной усталости. – степенно произнес мастер Кей. – постоянный контроль над собой утомляет разум. – естественное применение эмоций оказывает даже больше эффект, чем вливание дополнительной силы, но при этом, напротив, расслабляет волшебника. Есть спокойные аналоги боевого транса, позволяющие долго вести бой - полезно, если преследуешь какую-то ловкую и быструю тварь, продираясь через лес, и постоянно на пути попадаются мелочи…

Мастер Кей был прав. Впрочем, благодаря постоянное практике, хорошему самоконтролю, и ментальным техникам дракона я изрядно продвинулся в выносливости разума - но об этом разумно сообщать не стал. Увеличить свою боеспособность ещё больше никогда не повредит - иные битвы могут идти неделями.

– Вы почти постоянно используете негативные эмоции. – заметил Аларис после нескольких часов моей тренировки. – И это работает, разумеется, хотя обычно мы стараемся минимизировать их использование. Не потому, что они хуже, а потому, что волшебник в ярости легко может сделать то, о чём пожалеет. Это банально опасно для окружающих - вводить в постоянную практику своей магии один лишь негатив.

– Я не имею привычки сожалеть о уже случившемся. – спокойно ответил я.

– И это один из признаков безумного маньяка. – язвительно отозвался древний маг. – Поэтому, дабы отвратить вас от этой дрянной привычки, я расскажу вам ещё один небольшой секрет нашего искусства… Чем чаще ты используешь одну и ту же эмоцию, тем хуже она вступает в резонанс с твоей магией. Это почти незаметно, ибо даже вы знаете тысячу оттенков своего гнева - и всё они разные - но невероятно заметно, если начать использовать то, что не использовалось никогда.

Мастер Кей вместе с Итемом уставились на Алариса очень удивленным взглядами - похоже, таких нюансов не знали даже они.

– Это не общеизвестное знание, ибо в использовании эмоций трудно выявить закономерности. – улыбнулся Аларис. – Однако с многолетним опытом кое-что можно заметить… Как правило, каждый мастер формирует свой привычный набор воспоминаний, к которым любит обращаться - и это превращается в привычку, своего рода зашоренность, дальше которой не уходят. По этой причине некоторые древние старики, вроде меня, намеренно становятся эксцентричными - в поисках новых эмоций, нового резонанса, нового вкуса к жизни, если хотите. Магия… Она поет в такие моменты. Придает тебе сил, пронизывает всё мироздание… Разве это не прекрасно?

– У вас есть конкретные предложения или советы? – педантично уточнил я.

– Попробуйте ваше лучшее боевое заклинание, эффект которого вы знаете и можете предельно точно дозировать. – кивнул Аларис. – А затем примените… Скажем, счастье. Вспомните самую счастливый миг в своей жизни, и мы посмотрим, какова будет сила резонанса.

О, я понимал что делает этот хитрый древний маг. Пытается настроить меня на позитив, чтобы сократить число жертв в войне. Занятый создание позитивных эмоций, ты же не будешь проводить массовые казни - если только ты не маньяк, который наслаждается убийствами, а таковым я не был. Однако почему нет? Я прикрыл глаза вспоминая свою жизнь в этом мире. Это была хорошая, полная множества событий жизнь - и в ней было немало приятных моментов. Но какое воспоминание я могу назвать действительно счастливым? Рыцарство? Женщины? Первые вассальные клятвы? Победа над Королём Ганатры? Корона пламени? Или…

Свежий горный ветер зашелестел вокруг - и строки тихой, печальной песни всплыли в моей голове, вместе с памятью о сером пепле, что падал повсюду.

Пал и сломлен Ренегон

Пламенем сожжен.

Темный лорд взошел на трон…

Черная молния сорвалась с моих рук: лучшее ударное проклятье, что я знал. В моем исполнении даже без вливания тонны силы она могла многое - и это был удар, способный сокрушить целую улицу, вскрыть толстую стену замка.

Но когда я открыл глаза, то увидел, что в этот раз передо мной с оглушительным грохотом падал вниз обрушивающийся горный пик высотой в милю. Проклятье не уничтожило его - но пробило почти насквозь, создавая столько трещин, что гора начала рушиться под своим собственным весом.

Это вызвало целое небольшое землетрясение, пока огромная гора, в отдалении от которой мы стояли, медленно, с треском и грохотом оседала, становясь заметно меньше.

Троица магов наблюдала за этим молча, как и я.

– Спасибо за урок, мастер Аларис. – наконец, высказался я, когда пыль улеглась. – Я его запомню.

– Что дальше? – негромко спросил Итем, не отводя глаз от скалы.

– Собирай всех, кто не ушел на северный контракт. – приказал я. – Мы направляемся на Плато Смерти. Я призову богиню смерти вновь… И в этот раз сделаю всё, что только возможно, чтобы удержать её.

Вне всякого сомнения, этот ритуал был моим шедевром. Это признавали всё - и лояльные мне волшебники, и мой культ смерти, и нейтралы, и даже немногочисленные из моих врагов что пришли вместе с Аларисом.

Сам древний маг был мрачен и всю затею не одобрял - но помочь не отказался. Плато было полно трещин и разрывов в земной коре, но общими усилиями старого дознавателя и иных магов земли они создали мне ровную площадку - круг на краю глубочайшего разлома, что доходил на до мантии планеты.

– Земля кричит здесь. – сказал мне древний маг. – Сам мир стонал, когда случилась эта битва, и раны, нанесенные нами ему, не заживут ещё тысячи лет. Не знаю, почему вы выбрали именно этом место… Это плохая, проклятая земля, и здесь ужасная энергетика. Линии мировых сил перекошены, изуродованы… Пусть на первый взгляд это незаметно - но даже простой человек почувствует это, и будет сторониться этого места.

– Смерть может черпать силы из боли. – негромко ответил я. – Из неистового, безумного разрушения, из криков, что безмолвно звучат в этом месте. Здесь не стоит жить… Но отсюда можно извлечь силу, если знать как. Многие принесли жертву здесь - и её эхо ещё долгие века будет гулять по этому проклятому камню.

– Я хотел бы сказать, что надеюсь, будто вы знаете, что делаете… – покачал головой Аларис. – Но я знаю, что нет. Так что вот вам мой голос разума - призывать чужих, незнакомых нам богов в наш мир это крайней, крайне плохая затея. Даже если не учитывать возможную реакцию наших собственных богов… Право слово, лучше бы вы призвали Отца, если можете. Одно это могло бы закончить гражданскую войну.

Технически, наверное, я бы мог. Я работал со связными кристаллами, которые верховные иерархи использовали для призыва бога людей - и, возможно, сумел бы повторить эффект, особенно сейчас, когда я поднаторел в магии призыва. Однако бог людей, несомненно, находился на Тиале - и сигнал следовало посылать внутри мира, а не в междумирье. Это, в целом, даже намного проще, но чтобы он дошел, требовалось сломать завесу или выйти за её пределы. А этого я делать совершенно не хотел…

– Займите наблюдательные позиции. – приказал я всем. – В ритуальное кольцо не входить никому, кроме меня и семерки избранных. Дежурные команды целителей - на десять миль в отдаление. Всем боевым магам - занять посты и подготовить каскадный щит по периметру на случай прорыва.

Семеро гвардейцев в закрытых латах заняли свои места. Семь мастеров меча - каждого Роланд отбирал лично. Верные, преданные, отлично владеющие искусством жизни, элита мечников людей, что прошла со мной несколько войн - каждый стоил десятков простых солдат.

За этим ритуалом наблюдали многие - как и помогали мне готовить его. Но я проверял всё лично, и вёл его в одиночку, не доверяя никому. Но, несмотря на всё мои опасения, предателей не было. А даже если и были - никто, похоже, не рискнул вмешиваться в сотворенное, ибо общую суть конструкции я и не скрывал.

Никто не хотел видеть свободную богиню смерти в своем мире: и звенящее, тяжелое напряжение не покидало воздух.

Это был первый раз, когда я приносил людей в жертву публично. Конечно, в определенных кругах пропадающие заключенные не были ни для кого секретом, но это всегда оставалось за закрытыми дверями лабораторий и удаленных замков - а за этим ритуалом наблюдало множеством магов и культистов.

Аларис пытался отговорить меня от этого, считая, что даже тяжелые преступники не заслуживают смерти. Древний маг вообще оказался удивительно сердобольным человеком, несмотря на свою старую работу дознавателя.

Подозреваю, если бы он узнал, из чего сделаны питающие ритуалы десять тысяч кристаллов, он бы попытался убить меня на месте. Но этот секрет культ бережно хранил - официально считалось, что это кристаллизованная кровь адептов смерти, что они делают добровольно, и подобная методика создания накопителей и правда существовала…

Просто жертвы были проще и лучше.

Я чувствовал на себе неодобрительные, тяжелые взгляды наблюдателей, что не одобряли даже одной-единственной жертвы. Но я был королем здесь, и даже больше чем королём. И они не смели остановить меня.

Никто не смел. Медленно, неспешно, контролируя каждое движение энергии, я принялся выращивать из спины могучие черные щупальца. Обычно я был достаточно хорош в контроле ауры и окружающей меня энергии, чтобы активировать ритуальный круг и без прямых каналов - но не в этот раз. Ритуальный круг диаметром в милю был больше, чем даже я мог потянуть на прямом контроле. Будь он самодостаточным, независящим от мастера смерти конструктом - конечно, активировать можно было и не такое. Но эту защиту я выдумал сам, с расчетом на себя, на великого повелителя смерти, что будет укреплять конструкцию удержания каждым фибром своей душе, каждой каплей своей воли…

Воздух потяжелел от холодной силы смерти, а спиной вновь раскинул свои щупальца многорукий спрут. Сколько раз уже я использовал эту технику? Сколько мог создать нитей, на сколько ударов разделить себя? Кажется, я уже давно перестал считать… Чем больше нитей смерти контролирует мастер смерти, тем меньше сил для пустых мыслей, вроде подсчета, у него остается. Для ключевых точек ритуала требовалось триста сорок девять связей - но я давно выучил, что нужны и резервные каналы, ибо даже совершенную нить смерти можно разорвать, и просто перестал считать, выпуская новые и новые каналы наружу, пока не почувствовал, что начинаю терять над ними контроль.

В противостоянии с богом нельзя быть небрежным. Я закрыл глаза, отрезая себя от света, зрения, звуков… и сжал руку в кулак, обрывая жизни трех с половиной сотен жертв в один-единственный миг. Волна смерти колыхнулась в моем восприятий, расходясь по всем фигурам ритуала, активируя защиту, задействуя кристаллы - и создавая вокруг небольшой, пустой каменной площадки в самом центре несокрушимую броню, незримую, но искажающую само пространство и время.

И лишь затем, возведя в этой реальности адамантиновый щит из моей воли, жертвенной крови, смерти и мастерства древнейших некромантов, я потянулся в пустоту, забрасывая нить призыва…

Она явилась легко и быстро, словно добрая подруга, давно ждущая приглашения на свидание, мгновенно достроив канал из пустоты собственной силой. Реальность дрогнула, формируя из черной тьмы прекрасную белокурую фигурку.

Всёподавляющее присутствие самое смерти обрушилось на мир, заставляя само пространство и время сгущаться, вызывая необъяснимый, неестественный трепет. Краем глаза я отметил, как стоящие за моей спиной гвардейцы дрожат, едва удерживаясь на ногах - а ведь они были предупреждены…

– Я вижу, ты выбрал особенное место для нашей новой встречи. – Иссая втянула в себя воздух глубоким, хищным вдохом, и нежно мне улыбнулась. – О, здесь была битва, и совсем недавно… Битва стали и магии, битва воли и искусства. Восхитительная, кровавая, неумолимая! Я чувствую, как рыцари горели в беспощадном пламени, а свет сменялся тьмой, когда сталкивался с твоей магией… Это место твоей победы, так ведь? Твоего триумфа… И оно до сих пор питает тебя.

Она говорила чарующим, ворожащим голосом, что словно бы вводил меня в пространный транс - и далеко не сразу могучим усилием воли мне удалось вырваться из этого оцепенения.

– Так и есть. – кивнул я. – Полагаешь, это плохое место?

Иссая рассмеялась звонким, искренним смехом маленькой девочки, от которого задрожал воздух.

– Кто сказал тебе такую глупость, милый мой? О, это чудесное место… Полагаю, это мой подарок, так ведь? Здесь ведь осталось так много неприкаянных душ, включая твои недавние жертвы. Правда, ты зачем-то отделил меня от него этой противной коробкой. Словно бы что-то хочешь взамен. Но ведь подарки дарят девушкам от чистого сердца, разве нет?

Она смущенно потупилась, хлопнула глазками, и даже шаркнула ножкой - если забыть про могучей давление атлантической силы бога и поддаться голосу - ни дать ни взять, не отличишь от обычной смущенной девушки. К её несчастью, у меня было что ответить.

Я был достаточно умен, чтобы не пытаться навредить богине смерти с помощью удара смертью. Совершенно очевидно, что её контроль и качество энергии стояли выше моего - это все равно, что пытаться утопить морского левиафана. Но для того, чтобы показать превосходство, не навредить, но дать оплеуху, я тоже кое-что придумал.

Взмахнув рукой со стилетом, я вскрыл себе вены на левой руке. А затем, сформировав длинный канал из крови, наотмашь ударил богиню смерти кровавой плетью, наполненной моей собственной силой жизни.

Потребовалось немного тренировок и пара советов от Кианы и Алариса, чтобы провернуть такой трюк. Человека таким ударом можно и убить, рассекая надвое вместе с доспехами - но богиню?

Это было всего лишь пощечиной. Может быть, даже не болезненной, едва ощутимой - на её лице не появилось и пятнышка. Иссая неверящим взглядом коснулась щеки, глядя на меня широко раскрытыми глазами, и воскликнула:

– Ты ударил меня!

– Слушай внимательно мои правила. – холодно произнес я. – Здесь, в моем мире, ты будешь делать только то, что я скажу, тогда, когда я скажу, и так, как я скажу. А если ты откажешься это делать, я запру тебя в несокрушимой клетке, и буду пытать до тех пор, пока ты не согласишься делать то, что я скажу. А теперь бери и запихивай кусок своей божественной силы в эти семь ритуальных каналов, которые, я уверен, ты видишь. И не переборщи… Иначе можешь пожалеть.

Глаза богини потемнели, а с её лица исчезли любые намеки на игривые нотки.

– Тебе никогда не говорили, что для того, чтобы добиться чего-то от разумного, нужен не только кнут, но и пряник? – спокойно спросила меня богиня.

Из её голоса словно вырезали всё эмоции, оставляя лишь пустоту.

– Будь хорошей девочкой и делай то, что я скажу. – бесстрастно произнес я. – И тогда я обдумаю, чем можно тебя наградить.

Иссая покачала головой и прицокнула языком.

– Ты такой восхитительный лжец. И так отчаянно жаждешь власти над миром, что пытаешься использовать даже божественность в своих целях… Хорошо, я дам тебе то, что ты хочешь ещё раз. Но вместе с тем…

Богиня смерти демонстративной щелкнула пальцами, и я почувствовал, как ритуальные каверны, ведущие к семи гвардейцам, наполняются божественной силой. Ровно столько, сколько надо, чтобы не сжечь их…

– Я преподам тебе небольшой урок. – продолжила свою речь после небольшой паузы Иссая. – Когда ты пытаешься бросаешь вызов богам, смертный… Прежде всего спроси себя. А достаточно ли ты силен?

На первый взгляд она не сделала ничего: даже не шелохнулась в круге, не сводя с меня пронзительного, раздирающего взгляда абсолютно черных глаз без зрачков. Но в следующий миг на ритуальный барьер удержаний обрушился удар…

Нет, даже не так. Это была серий удара - целых семь, равносильных, ровно по всей структуре - главный круг питало ещё семь последующих. Совершенно бессмысленная попытка, именно в такой конфигурации защита была наибольшее сильна, куда больше шансов было бы пробить её одним, целенаправленным ударом…

Ненадолго у меня в глазах потемнело: тяжелый ментальный удар, откат от разрыва связи с защитой оглушил, дезориентировал меня. И когда я проморгался и пришел в себя, я понял: всё семь ударов богиня достигли своей цели…

Ритуальный круг диаметром в милю был разорван на части семь раз: суммарная сила атаки превзошла десять тысяч жертв многократно. Семь гигантских черных трещин пошли в разных стороны по огромной каменной плите, укрепленной силой земли и смерти - и сама плита начала медленно осыпаться вниз, в бездну новой многокилометровой пропасти. Маги, окружающие барьер удержания, запустили каскадные щиты: и те застонали, с огромным трудом удерживая разрушительную волну силы.

Иссая вместе со мной осталась стоять на небольшом столбе камня посреди черного пролома, и рядом тянулись семь тонких мостиков к гвардейцам, что корчились от боли: именно эта часть, та, что должна была даровать им бессмертие, оказалась нетронутой.

Я холодно кивнул богине, подтверждая выполнение ею своей части сделки.

– Мы ещё встретимся. И я приму финальное решение. – просто сказал я.

Иссая укорительно покачала головой, смотря на меня, как на неразумного ребенка.

– Ты не можешь удержать божественность. Не важно, как уверен ты в себе, неважно, как крепка твоя воля и решимость. Одной лишь магии и воли всегда будет мало. Однажды ты поймешь это… И тогда придёшь ко мне. Ведь кто ещё согласиться помочь такому как ты, кроме такой как я?

Мне невероятно сильно хотелось ответить что-то дерзкое, колкое, оставить последнее слово за собой - но я промолчал, просто смотря на богиню изучающим, внимательным взглядом. Запоминая каждое чувство, каждое дуновение божественной силы… Ведь знание врага - половина победы.

На лице белокурой богини появилось легкой удивление. Она словно прислушивалась к чему-то, а потом посмотрела на меня вскинув бровь:

– Пожалуй, в твоем ритуале всё же было бы кое-что полезное. Твой метод удержания работает, позволяя мне дольше оставаться в этом мире. Такое количество использованной силы должно было уже выкинуть меня обратно - но я всё ещё здесь. Неплохо. Совсем неплохо. Достойно мужчины.

Окинув меня на последок пронзительным взглядом, она послал мне воздушный поцелуй: и кусочек черных губ словно впился мне в щеку, оставляя отпечаток божественной силы. А затем растворилась в воздухе, покидая наш мир: но не будучи выпертой, как в прошлый раз, а по своей воле. Впрочем, не то чтобы ей оставалось много времени….

Я остался стоять посреди бездонной черной пропасти, что уходили на мили вглубь. Затем бросил взгляд на корчащихся от боли гвардейцев - они умирали, убиваемые божественной силой.

– Целителей ко мне и мост. Живо. – приказал я, зная, что ветер донесет мои слова до остальных.

А затем принялся лихорадочно чертить ритуалы стазиса, консервации, укрепления, вырезая руны прямо на коже гвардейцев - просто чтобы выиграть время. Но всё оказалось тщетным. Они умерли на моих руках, хрипя от невероятно боли прежде, чем кто-либо успел до нас забраться, и ничто из того что я знал, не смогло остановить это. Всё-таки, лучше всего я умел лишь убивать…

Это был провал, полный и абсолютный. Аларис, ступивший по каменному мосту к гвардейцам первым, лишь сокрушенно покачал головой, констатируя безвозвратную смерть.

Несколько долгих, тягучий минут я просто молчал, махнув рукой остальным, чтобы они забрали тела. В этот ритуал было вложено всё: репутация, стратегические запасы материалов, жертвы, логистика, организация. Не-так то просто организовать подобное, тем более, в условиях набирающей обороты гражданской войны. Я задействовал свои лучшие знания и вывернул мозги наизнанку, применил всю свою силу и всё мастерство…

И этого оказалось мало. Одни лишь желанием она разорвала защиту - и сделала это семь раз.

В мире Тиала не было существ, способных на подобное, кроме, возможно, самих богов. Эта клетка сдержала бы даже любого дракона или морского левиафана… Даже я сам не разорвал бы такое грубой силой вот так.

Ритуальная магия была самой могущественной формой заклинаний, что я знал. Она открывала безумные возможности к накоплению и структуризации энергии, позволяя буквально перекраивать реальность согласно своей воле. И этого оказалось недостаточно.

Впервые за очень долгое время я просто не знал, что делать дальше. Противостояние настоящему богу оказалось куда тяжелее, чем я думал. Словно бы выше меня уровнем - и многократно выше. Требовалось нечто большее, чтобы победить в такой схватке. Я был бессмертен, и вероятно, даже Иссая не смогла бы убить меня - но и я был бессилен даже ограничить её передвижение.

Здесь бы пригодился совет - совет кого-то древнего, мудрого, и того, кто хорошо знает, что такое божественность. Древний дракон бы подошел: легенды гласили, что те сотворены богами как стражи и хранители Тиала. Но я достаточно долго общался с Латризмагиусом, чтобы понимать, что драконы скорее сожрут меня с потрохами, чем помогут в попытке призыва ЧУЖОЙ богини.

На следующий день я собрал небольшой совет из приближенных, чтобы проанализировать и обдумать произошедшее.

– Мастер Аларис, ваше мнение я хочу услышать первым. – кивнул я древнему магу. – Я хочу услышать ваше мнение о погибших… И в целом.

– Они не выдержали. – коротко ответил Аларис. – Пытались как могли, но концентрированная, божественная энергия смерти просто не может быть переварена человеческим организмом, и неважно, насколько он тренирован. Боюсь, даже если бы я застал их живыми, я не смог бы их спасти. Насколько я могу судить, ваш ритуал сработал, и божественная энергия и в самом деле может наделить человека бессмертием: я заметил следы мутаций и изменения, которые могут потенциально вести к очень долгой жизни. В принципе, ничего удивительного, даже обычная магия способна продлевать жизнь, а уж настолько концентрированная, божественная сила, вероятно, способна продлить её на многие тысячелетия, даже обычному человеку. Но здесь же и заключается иная проблема. Человек, или, предположу, большинство живых существ, просто не в состоянии выдержать подобную процедуру. Это как налить расплавленный металл или магму в тонкую трубу для воды. Лопнет и разорвет, вместо нормальной циркуляции. Если честно, я не уверен, что даже лучший маг жизни переживет такую процедуру. Это выходит за рамки теоретических пределов допустимых полезных мутаций.

– Предполагаемые методы решения проблемы? – сухо спросил я.

Аларис задумался на несколько долгих минут.

– Сложно сказать. – пожевал губами древний маг. – Возможно… Только возможно… Сам бог может наделить человека бессмертием или его подобием. По своей воле смешав свою силу с чем-то, или как-то ещё искусственно ослабив концентрацию. В чистом виде это не сработает никак. Или верховный жрец, будучи апостолом… Правда, Отец такое не практикует, говорит, что лучше мы будем развиваться сами, а дармовая сила плохо на это повлияет.

– Иными словами, нужен проводник. – кивнул я.

– Может быть. Может быть, этого будет мало. – качнул головой Аларис. – Не берусь утверждать наверняка. То, что мы видели… Несомненно, прорыв в науке. Об этом напишут множество трактатов. Но если говорить в целом, я считаю, нам стоит позвать драконов, рассказать о случившемся, и попросить их запечатать места прорывов, а затем стереть из истории эту неудачную попытку. Я не боюсь признаться… Но этой твари, что вы призвали, я боюсь даже больше чем вас. Вы, при всех своих недостатках, человек. А она точно нет, пусть и выглядит похоже.

Я хмыкнул от этого очаровательного расизма.

– Драконы не будут вмешиваться в нашу гражданскую войну. – ответил я. – Скажем так, есть некоторые договоренности по этому поводу… Но когда я подавлю восстание, мы рассмотрим вариант их привлечения.

Глаза Алариса говорили слово если. Но он промолчал.

– Мастер Кей. – кивнул я дальше. – Вам слово.

– Боюсь мне мало что есть добавить. – пожал плечами пожилой аристократ. – Скажу лишь, что мы чудом удержали щиты… Не берусь утверждать за весь мир, но эту тварь на мне удержать никак. Я измерил напряжение энергетических линий ритуала и провел расчёты… Дело в том, что энергонасыщенность защиты вы и так подняли около теоретического предела. Даже если мы соберем ритуал вдесятеро больше, в сто раз больше, пустим под нож хоть миллион крестьян, больше нам не сконцентрировать. Количеством вопрос здесь не решить, нужны какие-то сверхпрочные материалы с особыми свойствами, божественные артефакты, или ещё что-то. Думаю, эта тварь может разрушить даже монструозную гекатомбу. А ещё я заметил, что она поглотила всю свободную негативную энергию в округе, фактически, очистив часть плато от остаточных эффектов битвы. Не знаю, осталась ли она в накладе с этим ударом, но если и осталась, то вряд ли сильно…

Я вздохнул. Наверно, я успел бы организовать ещё один, более монструозный ритуал… Но Кей был прав, смысла не было. Если и было решение, то оно лежало в иной плоскости.

– Вы были дознавателем, верно, Аларис? – внезапно спросил я древнего мага.

– Верно. – медленно кивнул он. – Не знал, что вы успели покопаться в настолько старых архивах Арса…

– Я не копался, просто предположил. – качнул головой я. – У меня к вам вопрос по специальности. Вы же наблюдали за нашим диалогом, верно? Что вы можете сказать о ней, как личности? Чего она боиться? На что можно надавить? Испытывают ли боги вообще эмоции, подобно нам?

Аларис посмотрел на меня, очень, очень нехорошим взглядом. А потом медленно, тщательно выверяя каждое слово, заговорил:

– Ваше Величество… Играть в психологические игры с натуральным богом или богиней - это очень, очень плохая идея. Я предположу, что боги способны испытывать эмоции, но вместе с тем, это существа, чей разум базируется на совершенно иной материальной основе. У них нет привычного нам тела, привычной нам биологической алхимии, и они существуют тысячи лет… Даже я, проживший несколько веков, сознанием очень отличаюсь об обычных людей, а уж если мы заговорили о твари, от которое веет древностью тысячелетий. Нам не переиграть ей. Никак. Мы словно дети малые перед старым дедом. Без шансов.

– Меня не интересуют мои шансы. – качнул головой я. – Мне нужен ваш совет, как профессионала. Ваша интуиция, если хотите. На что бы вы надавили?

Впервые я видел древнего мага растерянным - но всё же он задумался. Аларис прикрыл глаза, и, кажется, полностью перебрал недавние воспоминания анализируя нашего общего врага.

– Смерть. – наконец произнес он. – Она повелевает смертью, так ведь? Богиня смерти… Но я думаю, каждое живое существо боиться смерти. И возможно, в глубине души, даже она. Однако я очень сомневаюсь, что вы сможете напугать её в достаточной степени, чтобы она ощутила угрозу. А другие варианты я бы вообще не рассматривал.

– Оставим эту тему. – вздохнул я. – Об это я подумаю позже. В ближайшее время нового призыва я не планирую - стоит всё хорошо обдумать. У кого-нибудь ещё есть замечания? Может, я что-то не заметил?

– Люди. – выдохнул Итем.

Я вопросительно поднял бровь.

– Я молод и ещё не так сведущ в магии, как многомудрые метры. – хмыкнул Итем. – Однако я активно осваивал обе школы - как нашу, старую, так и искусство смерти. Мне нечего сказать про сам ритуал, или противостояние богини, но я всю ночь изучал тела и думал. Я думаю, просто мастеров меча недостаточно. Чтобы пережить подобное, нужно нечто большее, чем просто энергия, воля и сила. Думаю… Думаю, тебе нужны легенды. Лучшие из лучших рыцарей и лордов, легендарные герои. Те, чьи действия влияют на историю. Те, кто способен совершать невозможное. Такие… Такие как ты.

Красный маг посмотрел мне прямо в глаза.

– Если кто и способен выдержать толику божественности… То это такие, как ты сам, готовые заглянуть в глаза бездне. Я не могу объяснить это наукой или терминами… Но так я чувствую, как волшебник.

– Может, ты и прав. – задумчиво кивнул я, ловя ускользающую мысль. – Быть может, если…

Я замер, обдумывая неожиданную идею. И, кажется, понял что имел в виду Итем, формируя идею. Люди, чьи действия имеют влияние на мир… Те, кто отпечатывается в его ауре, легенды, первые, лучшие… Сами по себе даже такие люди не имеют магии напрямую - но вот если опытный медиум-шаман подключит их к мировой энергетике, то можно поймать жизненный резонанс, что дополнительно укрепит тело. Лучшие из шаманов севера практиковали подобные медитации глубокого слияния с миром - и в такой форме они были почти неуязвимы и лечили любые раны за счёт глубинной мировой энергетики. Сам я такое никогда не пробовал, мне было просто не нужно… Но если требуется выдержать силу. Хотя, всё равно выглядит сложно…

– Оставьте меня. – тряхнул головой я. – Мне надо много обдумать.

Из зала совета вышли всё, кроме Улоса и Шеридана, который молчали всё это время.

– Что-то важное? – посмотрел на соратников я.

– Мы приступили к подавлению восстания, но не успеваем. – просто ответил Улос. – Не знаю, как, но наш враг слишком быстро перемещается по королевством. Словно бы летать научился. Нам докладывают, что он в одном глухом углу, и туда мчится ударный отряд, а вдогонку ему летит информация, что он уже в другом.

– Может, и в самом деле научился. – поморщился я. – Он неплохо летал в нашу последнюю битву, возможно, придумала что-то и для быстрых горизонтальных перемещений. Вот что, сформируй тогда карательные отряды. Действуйте по простому принципу - взять пленного, даже мелкую сошку, выяснить, где его родной дом, сжечь там всё дотла и убить всех. Прямо по месту рождения или жизни…

– Я займусь созданием подобных отрядом немедленно. – кивнул мне Улос, покидая шатер совета.

Я перевел взгляд на Шеридана.

– Ты ведь попробуешь снова, так ведь? И довольно скоро. Только один, без свидетелей. – Герцог словно говорил о свершившемся факте.

Старый полководец, мой грандмаршал и командующий всеми войсками, хорошо меня знал.

– Да. – кивнул ему я. – Да, я попробую ещё раз. Она даст мне силы… Вопрос лишь в том получиться ли его удержать. Но не сразу, я думаю, стоит воспользоваться советом Итема и поискать подходящих людей.

– Возьми меня. – просто сказал Шеридан Ганатра. – Я лучший из полководцев людей. Я выиграл для тебя каждую битву. Я принц королевского рода, мастер жизни и мастер меча, и моё имя на слуху у многих. Если кто и подходит этим критериями, так это я. Мне уже за пятьдесят, и пусть я крепок, моложе я точно не стану. Я бы не отказался от бессмертия…

– Ты видел гвардейцев. – внимательно посмотрел я в глаза тому, кто помог мне получить первую корону. – Риск велик.

– Разве ты не рисковал, проводя над собой тот безумный ритуал на севере? Мне докладывали, что ты распался в прах и собрался вновь. – иронично посмотрел на меня кронпринц Ганатры. – А мог и не собраться. Никто и никогда прежде не делал подобного. Если есть шанс.. Я возьму его, так и знай. И тем самым обессмерчу не только себя, но и имя своего рода. Как первый. Навсегда, даже если это бессмертие продержиться пару тысячелетий, а не вечность.

– Хорошо. – признал я его право решать. – Сделаем это. Но нам потребуются семеро…

– Двоих я тебе сразу дам. – ухмыльнулся Шеридан. – Это граф Роланд и герцог Таслиниус.

– Роланд, наверное, подойдет. – прикинул в уме я. – Он совершенно отбитый, безбашенный мечник без тени инстинкта сохранения. Как только дожил до мастера меча, это для меня до сих пор загадка. Думаю, он на слуху у многих… Но Таслиниус? Чем он известен?

– О, ты не знаешь и половины его выходок. Поверь мне, лучше него даже я не подойду. – внезапно рассмеялся Шеридан. – Но я был бы плохим командиром, если бы докладывал королю о досуге его гвардейцев. А насчет Таслиниуса ты не прав. Он очень известен в аристократических кругах по ряду причин, и он также хороший мечник и мастер жизни. Сейчас он уже не так молод, но лет тридцать назад он был первым мечом Палеотры и выиграл целую серию дуэлей во время реформ того времени. Это дало ему многое…

– Например? Если вкратце. – приподнял бровь я.

– Если вкратце, то он автор государственных реформ Палеотры. Собственно, он первый кто придумал само понятие государственного чиновника, которых до сих пор в половине королевств нету. Его труды по государственному управлению уже лет десять как настольная книга для обучения наследников. – ответил герцог. – И, де-факто, он почти пятнадцать лет правил Палеотрой за спиной короля, пока тот не решил отодвинуть его в сторону, видя, что его советник собрал слишком много власти. Опасно много. А Сам Таслиниус дошел в своих идеях до того, что королю вообще можно оставить только представительские функции… Возможно, поэтому он и решил поддержать тебя и закрыть глаза на ту резню. Уж очень удачно для него всё складывалось. Но он очень опасный и известный в узких кругах человек. Я бы даже сказал легендарный.

– Грицелиус утверждал мне, что следов не осталось. – нахмурился я.

– И так оно было. – обезоруживающе улыбнулся герцог. – Но ты же не думаешь, что всё вокруг идиоты, правда? И что гений государственных дел не просчитал твою интригу? Разумеется, он всё понял, может, даже прикрыл тебя. А Эрнхарт тогда дал ему и остальным хорошую сделку - тебе законную корону, им страну. Удачно совпало, и ты хорошо сыграл, всё остались довольны. Кроме династии Палеотра, но туда ей и дорога.

На миг в его глазах мелькнула застарелая, древняя родовая ненависть - такая, что я видел у его древнего предка. Всё же, они были похожи…

– Возможно, мне стоит уделять больше внимания государственным делам. – вздохнул я. – Но, на самом деле, я не против. На самом деле, пока я обладаю верховной властью и правом вета… Мне плевать. Каждый должен заниматься своим делом. Пусть работает. Хотя, конечно, стоит донести до него что идей уменьшения королевской власти я не одобрю.

– Думаю, он и так это знает. – легко кивнул мне Шеридан. – На самом деле, мы вообще имеем при тебе очень удобные места. Ты обладаешь верховной властью, и от твоего имени идут всё приказы. При этом ты полностью покрываешь всех нас и собираешь все проблемы, а реальным управлением занимаемся мы. Я в армии, Таслиниус в гражданской сфере. Но мы с ним давно договорились, он не против, там ресурсов даже больше. Это может работать столетия… Если всё удастся. Но это уже зависит от тебя.

– Подберем ещё четверых. – кивнул я. – Думаю, я даже знаю место… Это всё, о чём ты хотел поговорить?

– Почти. – отрицательно ответил Шеридан. – Лиссея подняла полномасштабное восстание, и действует довольно странно. Они вырезали всех наших управленцев и генералов, тайно, по ночам. Но при этом внешне ведут себя как верноподданные, только налоги не платят. Улыбаются, разводят руками, а потом люди пропадают, и они как бы и не причем… И сокрушаются демонстративно, дескать, война была тяжелая, бедные времена, платить нечем. При этом в портах у них стали регулярно швартоваться пираты Аттарока. Я пока не принял решение, как это давить. Доказательств разведка пока не добыла, хотя всё всё понимают. Поэтому карать внешне невиновных… Не знаю. Подумал, тебя заинтересует.

– До Лиссеи недалеко. – холодно кивнул я. – Я разберусь с этим лично

Полководец отсалютовал мне молча, и покинул шатер. Я же устало вздохнул. Лиссея… Проклятый Мелиан, надо было убить его несколько раз. Тактика понятная, конечно, и у меня были идеи, как с таким справляться. Но сперва надо было осмотреться на месте.

Я вернулся в свой шатер, и достал папку с разведданным по королевству Лиссея, перечитывая доклады.

– Королевство бардов, значит? – прошептал я. – Посмотрим, как вы у меня запоете…

Мне как раз хотелось на ком-то сорвать злость после неудачи. И они очень, очень ошибались, если думали, что мне не хватит поводов.