Урожай Смерти

Глава 86. Темнейшая тайна, часть 2

На лице Улоса заиграла блуждающая улыбка - которая, возможно, показалась бы даже угрожающей для кого-то на обычно бесстрастном и бледном лице луча. Но я хорошо его знал - и давненько не видел старого слугу в таком искреннем веселье.

– Вы же помните сэра Колна, верно? – начала издалека лич.

– Нынешнего магистра странников? Разумеется. – кивнул я.

– С ним сложилась любопытная история. – старик хихикнул. – Рождение легенды, скажем так, созданной вашими руками. Помните, как вы пошутили про таллистрийский бордель?

Я хмыкнул.

– Возможно, не самая моя лучшая шутка. Но, что забавно, магистр и правда его собрал.

– О, это было только началом. – продолжил Улос. – Полагаю, вы не слишком интересовались делами беженцев… Однако, так сложилось, что большая часть Талллистриек после гибели королевства жизни сбежала именно в Ренегон. Старые связи, крупные города, наличие свободного жилья… В некотором роде, это и наша ошибка - потому что круг жизни, как вы знаете, ушел туда же и существенно помог нашим врагам в той войне, тем самым заставив нас понести больше потерь, ведь, как я помню, завоевание Таллистрии и их целительницы были одной из стратегических целей той кампании.

Я поморщился.

– Да, досадно но мы справились и так. К чему ты клонишь?

Лич вновь улыбнулся.

– До нашей победы Таллистрийки в Ренегоне жили, в сущности, неплохо - примерно так же как всё остальные женщины, с поправкой на проблемы беженцев. Однако с нашей победой и вашим приходов к власти ситуация изменилась. Вы, возможно, не обратили на это внимание, однако круг жизни и беженцы, что выступили против вашей власти, нажили себе немало врагов. Ведь формально вы так и остаетесь королем Таллистрии в связи с вашей свадьбой на королеве Меллистрии, а затем - на новой королеве. То, что королевство жизни превратилось в мертвые, проклятые земли, всё ещё не лишает вас власти над его населением. И если во время войны это было незаметно, то теперь… В нашем культе таллистриек недолюбливают в силу вашего холодного к ним отношения и противоположной специализации. В армии - за потерянных от тяжелых ран солдат и вылеченных солдат противника. Среди аристократии - за предательство своего короля во время войны. Вообщем, ситуация для беженок вырисовывалась скверная. Не смертельная, но скверная - где-то их за постельные игрушки держат, где-то за рабов, многие живут за чертой бедности и всё в таком духе. Защитить их некому, главные столпы власти в случае нужды бездействуют, ситуация, думаю, понятна?

– Вполне. – кивнул я. – Хотя, не совсем понимаю, причем тут мое холодное отношение. Гибель королевства жизни - случайность, по большей части. Не могу сказать, что я ненавижу или презираю его жителей.

– Это вы так говорите. И мне это известно. Однако люди, не допущенные к королевскому столу, смотрят на это иначе. После смерти ваших приближенных охотниц вы не взяли в своё ближайшие окружение ни одной Таллистрийки. А потом и ваша жена погибла, и, в отличие от предыдущей, за которую вы развязали войну на пол-континента, вы даже не стали проводить расследование. Многие видят в этом охлаждение к определенным женщинам - это логично. Их положение в обществе ухудшается соответственно, а ведь круг жизни ушел в подполье и поддерживает бунтовщиков - что, как вы понимаете, ситуацию не улучшает.

– Пусть так. – пожал плечами я. – Не вижу проблемы.

– К чему я всё это собственно… – наконец, перешел к сути дела Улос. – Магистр странников, собирая по вашему указанию бордель, разумеется, понял как обстоят дела. И страшно этому возмутился - он рыцарь старых правил. И, так как после войны ему заняться было нечем, принялся ретиво восстанавливать справедливость. Положение в обществе у него весомое - ваш личный соратник и брат по ордену, магистр древнего и уважаемого ордена, в войне он поддержал сторону победителей… Откровенно говоря, наши аристократы и военачальники его бы просто прикончили, чтобы не мешал личных рабынь держать, но тут нашла коса на камень. Несколько покушений провалились. Напрягая старые связи, Колн вычислил виновников, вызвал на дуэли, и прикончил. Его поддержала та часть аристократии, что не выступала на вашей стороне.

– Мне о таком не докладывали. – нахмурился я.

– Потому что это несущественные мелочи. – отмахнулся мой советник. – На практике на политическую обстановку это никак не влияет и проходит по статье мелких конфликтов, как вы любите выражаться. Дело в другом… Сэр Колн - новая, восходящая легенда! Защитник угнетенных женщин!

Я скептически посмотрел на Улоса.

– Что-то я не вижу тут особо легендарных поступков. Он, конечно, неплохой боец, всё-таки, старый и опытный рыцарь ордена… Но он и магистром-то стал только потому, что остальные погибли во время катастрофы в Виталии, и особых подвигов за ним не числиться. Пара дуэлей отнюдь не меняет расклада.

Старикашка передо мной мелко, мерзко захихикал.

– Всё так, милорд. Но есть ещё одно обстоятельно. Вернее, много обстоятельств. Дело в том что в процессе защиты угнетенных женщин магистр женился. А потом ещё раз. И ещё раз. И ещё раз… Вообщем, как рыцарь старых правил, взял на себя ответственность. А затем, почуяв куда ветер клонит, женщины самоорганизовались и взяли его в оборот. Да так, что на все королевства прогремело! На текущий момент у сэра Колна около трех сотен жен и более тысяч любовниц, а ведь со взятия Кордигарда и вашей шутки всего два года прошло…

– Три сотни? – мои брови устремились в небеса. – Когда он успевает?!

Продолжая хихикать, Улос достал и складок мантии несколько докладных записок.

– Триста двадцать семь, если быть точным. И в этом месяце ожидается ещё несколько свадеб… Имя ВЕЛИКОГО магистра нынче гремит среди всего человечества, правда, несколько иначе, чем обычно ожидается от легендарного рыцаря. Что же до того, как он успевает, нынче у старого рыцаря весьма занимательный распорядок жизни. Когда он просыпается, его любят. Потом купают и кормят. Потом снова любят. Потом опять купают. Затем водят на запланированные дуэли, тщательно охраняя. Затем снова кормят, поят, купают и любят. Среди беженцев много неплохих воительниц - организовали настоящую армию по охране и круглосуточно бдят, чтобы его не убили, с отрядом целительниц наготове. А если магистр устал, то его поят специальными зельями, отварами, растирают маслами, массируют, и снова любят. А потом бережно укладывают в кроватку, и начинается новый день…

Я смеялся долго и до слез. Вот уж воистину, где награда нашла героя… Впервые, возможно, за всю мою жизнь в этом мире мне стало кого-то жалко - исключительно из мужской солидарности. Попал мужик, как кур в ощип, и нет выхода оттуда. У другого рыцаря, возможно, при таком распорядке сердце бы отказало - но старый суперсолдат с модификациями жизни на выносливость, видимо, как-то справлялся… Пригодились ему на старости лет тренировки - да не так, как ожидалось!

Дождавшись, когда я отсмеюсь, лич достал ещё одну записку, и продолжил:

– Таким образом, имя великого рыцаря-странника стало новой легендой среди всех людей. Он получил множество прозвищ - например, Меч Жизни, Клинок Востока, Пронзающий, или, моё любимое: Белый Рыцарь. – переведя смеющиеся серые глаза на меня, Улос невозмутимо добавил. - Как вы понимаете, речь идёт не о цвете доспехов.

– Утверждаю. – отрывисто кивнул я, содрогаясь от смеха.. – Утверждаю кандидатуру.

– У него даже появились подражатели из ордена, кстати. Ну, или, если вернее, его окружение тоже взяли в оборот по схожей схеме. – с улыбкой добавил мне старик. – Кстати, могу и вам такое организовать - на нашей стороне беженок тоже много, и дочки у многих подходящие подрастают. А образ неженатого темного рыцаря, так благородно отомстившего за жену, иногда популярен у молодых, юных…

– Нет. – мгновенно сделал страшное лицо я, отрезая смех. – Не смей.

Некоторое время мы молчали, пока Улос, видимо, размышлял как представить мне третьего легендарного кандидата - а меня всё ещё периодически пробивало на смех. Кадоган рассказывал мне, что опытные странники живут дольше простых людей - пусть и не так, как маги, но старому магистру было около четырехсот, когда он помер. Однако, подозреваю, с такой нагрузкой сэр Колн имел все шансы умереть от остановки сердца раньше, чем ему полагалось. Но если сделать его бессмертным… Пожалуй, это будет лучшая моя шутка за всё время правления. Надо будет ещё благословить его на царство и сделать наместником в Ренегоне - а затем женить на дочках лордов из древнейших родов. Десятком больше, десятком меньше, какая разница… Совесть старого рыцаря после такого точно не позволит ему поддерживать восставших - а на интриги и заговоры у него просто не будет времени. А если жены будут что-то мутить, то их другие одернут - ведь на моей милости к их мужу будет держаться благополучие очень, очень большой семьи…

– Кто последний? – наконец, подавил последние остатки смеха я.

– Сэр Солан. Тридцать шесть лет, посвящен в рыцари в восемнадцать в Ренегоне. Мастер меча. Он прошел войну на стороне Альянса, и сейчас, судя по докладам разведки, является капитаном Альянса света и вместе со своей сотней противостоит нашим карательным отрядам на севере страны.

Улос докладывал сухим, казенным тоном минимальное число фактов - что было совсем не похоже на его рассказы о прошлых легендах. Капитан Альянса Света. Человек, прошедший войну против меня - сражавшийся с нежитью, с мои культом смерти, сгоревший в пламени красных башен… Интересная кандидатура - и понятно, почему насчёт неё были такие сомнения. Перетянуть на свою сторону убежденного солдат противоположной стороны - задача тяжелая.

– Что делает его легендой? – пристально посмотрел на старика я.

– Кроме того, что он рыцарь, не владеющий магией, и прошел против нас длинную, тяжелую войну? Ничего, кроме одного факта. – Старик немного помедлил. – Он сын первого из учеников величайшего мага среди людей. Мой сын.

– У тебя есть сын? – удивился я.

– Я не всегда был стариком. – пожал плечами Улос. – Пусть я и провел большую часть своей жизни, будучи простым слугой, молодой мужчина, занимающийся физическим трудом, иногда привлекает внимание женщин. Я не был женат, это случайно получилось - но один сын у меня есть. Его воспитывала мать, которой я иногда передавал немного денег. Ему повезло в жизни больше чем мне - в детстве его забрал в ученики один из Ренегонских рыцарей.

– Надо полагать, у тебя есть план, как перетянуть его на нашу сторону?

– У меня нет такого плана. Я лишь думаю, что перетянуть одного своего врага на свою сторону - это дело, которое подвластно тому, кто завоевал большую часть человечества впервые за его историю.

Некоторое время мы смотрели друг-другу в глаза, пока я размышлял. Много слов здесь и не требовались - мы достаточно хорошо друг-друга знали, чтобы всё было понятно и без них. Улос знал всё риски, и знал что может не получиться. Просто, как и любой отец, он хотел бессмертие для своего сына - и это был беспроигрышный вариант, чтобы рискнуть. Не получиться? Ненадежный враг умрет. Получиться? Я могу и перетянуть его на свою сторону.

Вопрос был лишь в том, рискну ли ради своего слуги. Ведь здесь требовались вернейшие из верных - ибо удар в спину в таком ритуале, в момент призыва богини смерти…

Последствия могли быть непредсказуемыми. Спокойные глаза лича говорили, что он готов принять любой ответ - и даже не предаст меня в случае отказа. Однако, если так подумать - когда вообще он последний раз у меня что-то просил? С того самого момента, как старик служил мне… Наверное, и вовсе никогда. Всё звания и должности что я ему дал - я дал ему по своей воле, а не по его просьбе.

– Я утверждаю кандидата. – холодно произнес я. – Поставь задачу разведке организовать нашу встречу. Я поговорю с ним лично, сделав предложение, от которого он не сможет отказаться. Остальных - так же вызови ко мне. Последнего кандидата я найду сам.

С этими словами я покинул шатер, и направился в королевскую палатку. В лагере уже была ночь… Осталось найти лишь одного мастера меча - а я всё ещё даже не знал, что именно мне делать с этой проклятой богиней. Ни одной идеи - и далекие звезды на безлунном небе молчали, не давая подсказки.

В палатке меня ждал небольшой сюрприз. На большой, королевской кровати, находилась обнаженная фигура черноволосой бестии, что сладко посапывала там. При моем входе Киана сладко потянулась, смерив меня слегка насмешливым, лукавым взглядом. А затем, потянулась рукой к подножию кровати, поднимая… Наручники?

– Какое интересное совпадение. – тряхнула черными волосами таллистрийка. – Безжалостный, кровавый тиран пришел отдохнуть от своих неправедных дел, и совершенно случайно в его постели находиться невинная дева, которая оказалась полностью в его власти…

С этими словами Киана ловко защелкнула наручники, приковывая свои руки к кровати и кинула на меня жалобный, испуганный взгляд беззащитной жертвы.

Я окинул скептическим взглядом девушку. Сколько мы не были вместе, лет эдак семь? Бывшая наемница и раньше не была девицей-тростинкой, но за эти годы она явно не сидела на одном месте. Она не была толстой, или некрасивой - напротив, почти идеальная женская фигура с тонкой талией, но её руки, ноги, и даже туловище с небольшой, примерно второго размера грудью, обтягивали тугие, словно литые полосы мышц. В некоторых местах добавилось шрамов - тех, что я не помнил.

– Это ты-то невинная дева? – хмыкнул я, принимаясь снимать сапоги неподалеку.

– Я воительница и мастер меча, а не кисейная барышня. – ничуть не смутилась она. – Что же касается невинности, чтоб ты знал, в Таллистрии её умеют восстанавливать. Причем, не только физически - во время секса происходит обмен энергией между партнерами, это оставляет следы, которые может заметить опытная целительница… Не то чтобы у нас сильно ценилась невинность, но традиции патриархата довлеют над всеми женщинами королевств, так что, на такие случаи существуют ритуальные обряды очищения и всё такое. Проводить их перед свадьбой считается хорошим тоном, если у женщины ранее были любовники. Я их тоже проходила, после того как от тебя ушла, деньги-то у меня есть. Правда, никого так и не нашла… Так что, перед тобой совершенно невинная дева, не сомневайся. Ты же не будешь считать меня менее невинной за тех людей, которых я убила? Это было бы страшное лицемерие, даже для тебя!

Я не ответил, отвернувшись, и ненадолго задумался. На самом деле, мне не хотелось ничего. Последние годы я вообще охладел к женщинам, несмотря на то, что тело пребывало в идеальном состоянии, застыв примерно на двадцати пяти годах. И, если так подумать - мастера культа тоже не сказать чтобы часто держали гаремы из любовниц. Искусство смерти, конечно, не делало людей импотентами, однако, возможно, в долгосрочной практике есть некоторые минусы, снижающие либидо. Об энергообмене во время секса я как-то даже и не задумывался, и, если так прикинуть, то, возможно, именно он формирует естественное отторжение. Организм типичного мастера смерти привычен к тому, чтобы поглощать энергетику черного спектра смерти, а не жизни. И, как следствие, вполне возможно, это формирует некоторое подсознательное отвращение к вещам, которые пихают в тебя энергетику жизни. Например, к сексу. Не настолько серьёзное, чтобы это перестало тебе нравиться, но достаточное, чтобы не искать себе женщин без особого повода.

Можно было бы, конечно, выгнать её. Но вот так выгнать вообщем-то верную и влюбленную в тебя женщину без малейшего повода, отдавшую всю себя…

При всей мудрости прожитых лет, пожалуй, даже я не хотел наживать себе таких врагов, как настолько оскорбленная и униженная женщина. Поэтому, кинув ещё один оценивающий взгляд на точеную, почти совершенную обнаженную фигурку, и почувствовав шевеление в штанах, я решительно принялся раздеваться. В конце-концов, почему бы и не да?

К моему удивлению, пожалуй, это был один из самых странных опытов в моей долгой жизни. Девственница, что набрасывается на тебя со страстью и силой давно не видевшей тебя влюбленной амазонки - интересное ощущение. Она сломала наручники, сломала кровать, расцарапала мне всю спину, и далеко не один раз, и, подозреваю, своими криками Киана разбудила весь лагерь. Мне даже пришлось задействовать бессмертие, чтобы не ударить в грязь лицом от недостатка выносливости - но я совершенно не жаловался.

Мы закончили только к утру - когда Киана, словно бы почувствовав что мне слегка надоело, неожиданно откинулась на соседнюю подушку. Спустя несколько секунд, прикрыв глаза, она сотворила какое-то слабое заклинание, похоже, из школ воды и ветра - и тонкая, невесомая пленка воды словно бы прошлась по нам и кровати, смывая последствия любовных игр. Похоже, что-то из женской бытовой магии - не встречал такого среди серьезных трактатов. И когда только научилась?

А затем она прижалась ко мне, с тяжелым вздохом - словно бы боясь, что в следующий миг я пропаду безвозвратно.

– Ты чем-то недовольна? – негромко спросил я, приобнимая её.

– Нет, просто думаю о будущем. – тихо ответила Киана. – повелительницы жизни умеют сохранять красоту на столетия, но я по меркам королевств тяну разве что на королевскую знахарку, да и уделяла куда больше внимания азам боевой магии и фехтованию. Так что лет через десять-двадцать моя красота потускнеет, и ты найдешь себе новых любовниц. Не подумай, я не в претензии… А лет через пятьдесят меня так и вовсе не станет, а ты продолжишь идти вперед. Ты никогда не задумывался над тем, чем станет соединенное королевство через сотню лет? А через две сотни?

– У меня есть некоторые планы на этот счёт. – легко признался я. – Но об этом пока рано говорить. Впрочем, касательно первой проблемы, возможно, мне есть что тебе предложить.

Киана поднялась на локте рядом со мной, щекоча мою руку водопадом иссиня-черных волос, и посмотрела на меня с легким удивлением.

– Что ты имеешь ввиду?

– Есть способ сделать человека бессмертным. – просто сказал я. – И ты могла бы поучаствовать. Правда, это довольно…

– Я согласна. – неожиданно оборвала меня девушка, даже не став дослушивать фразу про какие-то риски. Потом, резко поднявшись, она одним изящным движением натянула на себя лежащую рядом одежду, поднимаясь. – Я в тебя верю, у тебя всё получиться, так что вперед, я вся твоя.

Крепко меня поцеловав, Киана выскользнула из палатки, и снаружи послышались звуки тычков слугам, и звонкий, удаляющийся голос:

– Завтрак королю! Шевелитесь, ленивые….

Я откинулся на подушку, так и не расслышав, какими эпитетами моя любовница награждает королевских слуг. А затем, неожиданно понял, что именно я могу сделать. Или попытаться сделать. И к тому моменту, когда мне подали завтрак, скелет плана грядущих действий медленно, но верно принялся вырисовываться в моей голове.

Возможно, в этих историях о женщинах, что стоят за великими мужчинами, и в самом деле что-то есть…

Перехватить капитана Солана с его отрядом оказалось даже проще, чем я думал. Удивительно, но восстание Этериаса весьма положительным образом сказалось на моей разведке - понимая, что от этого зависит их жизнь, многие члены культа принялись самым активным и деятельным образом сотрудничать с королевскими егерями, охотниками и шпионами. Своеобразный симбиоз мастеров культа и опытных шпионов оказался удачной связкой, где первый получали полезную информацию и прикрытие - а вторые доступ к редкой и ранее не встречающейся в этом мире магией. Артефакты смерти стали привычным снаряжением разведчиков - а сами культисты получили неплохие навыки и понимание того, как устроен средневековый шпионаж.

Я встретил сына Улоса всего с десятком рыцарей смерти, перехватив встретив его отряд прямо на дороге. Шесть десятков солдат, замаскированных под деревенских охотников, во главе с одиноким рыцарем пытались лесами увести за собой жителей какой-то деревни, которая была в списке целей моих карателей.

Нас узнали на подходе, и принялись разбегаться, а сам рыцарь - похоже, приготовился подороже продать свою жизнь. Любопытно было осознать, что простые солдаты сопротивления, похоже, хорошо понимали на что способен пронзающий мрак верхом на химере - в нас даже не стали стрелять, понимая бесполезность таких попыток.

– Вы можете успокоить своих людей, сэр Солан. – спокойно произнес я, останавливая химеру. – Я здесь для разговора.

Светловолосый, зеленоглазый мужчина передо мной был одет в легкую кольчугу и походную охотничью кожу. Его волосы были грязны, спутаны, и коротко обрезаны - похоже, он был в пути не первую неделю. Но усталый, истощенный взгляд смотрел на меня решительно и с небольшой опаской - и с легким, печальным осознанием исхода грядущего боя.

– Вы знаете мое имя… – задумчиво ответил он, оценивая меня пристальным взглядом. – Но разве мы знакомы? Что нужно рыцарю смерти от простых воинов света, если не наши жизни?

– Меня зовут Горд. – просто ответил я, снимая черный шлем, под которым я был неотличим от остальных всадников. – И я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, капитан Солан.

Он узнал меня. Узнал как короля и темного лорда. И его солдаты, похоже, так же знали моё имя. Из готовых к смерти солдат словно выпустили воздух - от них прямо повеяло отчаянием и ужасом. Даже спешно паникующие крестьяне остановились - и лишь несколько звуков падающих из рук вещей нарушили возникшую звенящую, мертвую тишину.

Любопытный эффект - я и не знал, что моё имя нынче оказывает такое действие на простых людей. Хоть какая-то польза от пропаганды Альянса Света. Солан же медленным, но отточенным движением вернул потертый, потрепанный длинный меч в ножны, а затем, вздернув подбородок, словно идя на казнь, пустым, усталым голосом сказал:

– Я слушаю вас, лорд Горд.

Ну что же, по-крайней мере, у него есть какие-то мозги и понимание обстановки.

– Всё достаточно просто. – легко пояснил я, спрыгивая с химеры и подходя ближе. – Мне нужна ваша служба. Добровольная служба, имею ввиду. И я готов за неё вам неплохо заплатить. Скажу даже больше, заплатить столько, сколько вы никогда в своей жизни без моего предложения не заработаете.

Рыцарь вскинул брови с легким удивлением. На его лице отразился изрядный скепсис:

– Даже если предположить, что меня интересуют деньги… Вы действительно думаете, что в Альянс Света идут из-за высоких заработков, лорд Горд?

– О, вы не так меня поняли. – улыбнулся я. – Я не собираюсь платить вам деньгами. Нет, вашей платой за службу мне будут спасенные жизни людей. Например, тех, что стоят за вашими спинами. И даже больше - как насчет десяти деревней, что будут оставлены в покое? Или, может быть сотни? Хотя… Вы мне нравитесь. Пожалуй, я готов предложить вам целую провинцию. Что вы думаете о долине ветров? Близ неё вскоре состоится битва Альянса света и меня, и именно оттуда родом Этериас Инвиктус, ваш обожаемый святой мессия и лидер. Как вам такое предложение - я оставлю долину в покое вплоть до конца восстания, и не буду посылать туда карателей, в обмен на вашу верную службу мне и моему делу?

Солан рванул воротник. Кажется, ему стало резко не хватать воздуха.

– Каковы… Какие гарантии? – выдавил из себя он.

– А какие гарантии у меня, что вы не ударите мне в спину в решающий момент? Только ваше и мое слово рыцаря. – спокойно ответил я. – Выбирайте. Да, и если вы откажетесь… Пожалуй, я уничтожу долину прямо сейчас. Всё-таки, дом моего личного врага, да и место такое удачное, чтобы тайно подводить подкрепления - никто достоверно не знает, сколько ходов в окрестных горах. Лучше стереть его с лица мира перед битвой. Тут всего пара недель пути на химерах отсюда - обернусь быстро.

Несколько долгих, тягучий мгновений он молчал, оглядывая своих людей, а потом глухо ответил:

– Я согласен… Мой король. Но я хочу забрать своих людей с собой.

– Ты уверен, что они согласятся сменить сторону вместе с тобой?

– Я уверен. – твердо кивнул мне рыцарь.

Он не ошибся. Солдаты пошли за ним без вопросов - ни один не захотел остаться.

– Что с делать с деревенскими, милорд? – подал голос один из рыцарей смерти.

Окрестные деревни в сделку не входили, конечно. Но и я не был тираном, которым меня рисовали.

– Отпусти их и вычеркни ближайшие деревни из списка карателей. – ответил я, чувствуя на себе взгляд Солана. – Сегодня мы можем позволить себе быть добрыми.

Я собрал всех семерых неподалеку от Ренегона - в тайне от всех, и даже от собственной армии и разведки. Нет, разумеется, всё скрыть было невозможно - и небольшая часть наших людей знала что семеро моих приближенных отправились куда-то в тайне. Но и только.

Мы собрались внутри небольшой охотничьей сторожки - по интересному совпадению она была тайным местом для встреч Ренегонской династии и досталась мне по наследству вместе с королевством.

– Мой план прост. – негромко заговорил я, после представления собравшихся. – Я призову богиню смерти и привяжу её к этому миру так крепко, как смогу, завязав это на собственную жизнь. Я бессмертен, так что привязка будет такой, что даже богу не порвать её силой. Когда она лишиться пути к отступлению, я подчиню её, и использую её силу, чтобы наделить вас бессмертием.

Мужчины переглянулись. Киана принялась заваривать для всех отвар на небольшой кухне сторожки, демонстративно отделяясь от разговора - удивительно для бравой таллистрийки.

– Я, конечно, рад выбраться из круговорота дел… – задумчиво протянул сэр Колн, беря слово первым по принципу старшинства. – Однако вся эта идея кажется мне несколько сомнительной. Я не возражаю против идеи наделить первых лиц государства бессмертием - однако богиня смерти? Зачем ты вообще её призвал?

– Сама явилась на зов. – пожал плечами я. – в фокусе призыва была формулировка “слабого бога”. – Но я соглашусь, что затея вышла сомнительная. Совладать даже с одной богиней оказалось куда тяжелее, чем я рассчитывал. Но теперь уже поздно, она знает дорогу в наш мир, и, подозреваю, способна влиять на умы людей даже не пребывая здесь. В культе смерти уже появились люди, что задумываются о поклонении новой богине, и мне пришлось пресекать такие идеи. Это угроза всему миру, если говорить откровенно, и я не собираюсь откладывать решение в далекий ящик. Я сам создал эту проблему, я же и решу её.

– А что если не удастся подчинить её? – подал голос герцог Таслиниус.

– Тогда придётся убивать, а затем использовать остатки силы на бессмертие. – спокойно ответил я.

Повисло тягучее молчание.

– Это вообще возможно? Убить богиню? – негромко спросил граф Роланд.

– Никто в этом мире не лишен слабостей. Я убивал меньших божеств, и однажды я прогнал темного бога из этого мира. Они не всесильны.

– Я бы не отказался от подробностей, раз мы говорим о возможности такой битвы. О вашем опыте. – подал голос черный рыцарь

Холодный, молодой убийца из моего культа согласился на авантюру без колебаний - кажется, ему хватало моего приказа. Это был первый раз на моей памяти, когда я увидел в его глазах интересах - впрочем, навострил уши не он один.

– Крылатые воительницы, что бросили мне вызов под Кордигардом, обладали слабой божественной силой. – легко рассказал я. – Я не сразу это понял, но они не просто летающие мастера боевой магии - а скорее очень слабые, но всё же божества. Всего капля силы, но даже это делало их почти несокрушимыми в бою. И всё же я убил несколько десятков. Богиня смерти, вероятно, обладает большей силой, чем всё они вместе взятые, но в данном случае, в отличие от алайсиаг, мы знаем её спектр - это смерть и разрушение. Смерть плоха в защите, и хороша в атаке, и вкупе с моим бессмертием шансы неплохие. Касательно же темного бога…

Я помедлил с ответом.

– Мне довелось столкнуться с прорывом реальности, когда мы решали вопросы на западе Ренегона. – обтекаемо ответил я. – В одном из городов поднялась очень странная нежить. Обычно меня этим не удивить, но конкретно в этом случае я отметил странности, которых не должно быть. Поднявшиеся люди выглядели так, как будто их души сожрали. Вообще-то, насколько я знаю, просто так сожрать или уничтожить душу нельзя - даже души высшей нежити лишь временно привязаны к нашему миру и всё равно отправятся в поток после смерти. Однако та нежить не имела душ, при этом излучала очень странную силу незнакомого мне спектра, которая нитями стягивалась к какой-то очень странной твари, обладающей околобожественной силой. Я попытался воспользоваться черной менталистикой и посмотреть что происходит в момент пожирания души, и чуть не лишился разума и души в тот миг. Очень странная, извращенная схема воздействия на разум, я так до конца её и не понял, но если суммировать последствия, выходило так, что та тварь умела погружать людей в своего рода иллюзию с ускоренным временем, затем пытала их в ней до полной или частичной потери личности, потом они сами соглашались на полный отказ от посмертия, и она отрезала их от Великого Потока и пожирала то, что осталось. А остатки её силы, что были на трупах после такого пожирания, поднимались, рождая туповатую нежить, но равную по силе высшей.

– Я читал, что отрезать душу от потока невозможно. – негромко сказал черный рыцарь. – Так утверждают и мастера в культе, и всё труды как церкви, так и независимых исследователей. Я и сам проводил эксперименты, пробовал - и даже в теории не знаю, как подступиться к этому.

– Может быть, я ошибаюсь. – пожал плечами я. – Выглядело это именно так, как я описал.

– И что было дальше?

– Дальше… – я вздохнул. – Дальше меня погрузили в иллюзию каких-то событий, происходящую в другом мире. Мире, который эта тварь сожрала. Иллюзия повествовала о том, как некий сошедший с ума от неразделенной любви темный маг захотел уничтожить мир и призвал эту тварь туда, чтобы она его съела, что она и сделала. Однако для того, чтобы она могла это сделать, ей, похоже, требовалось что-то вроде разрешения от подходящего жителя мира. И я подходил - поэтому из меня пытались вырвать аналогичное согласие. Я вырвался из иллюзии, пробился к точке прорыва в пространстве сквозь полный нежити город, вышвырнул эту тварь туда и закрыл прорыв. Мерзкий был день, до сих пор его помню. Никогда в жизни не чувствовал себя настолько слабым. Мне до сих пор сложно сказать, какую природу имела тварь, но я классифицирую её как древнего и могущественного темного бога. В иллюзии, что она мне показывала, она без особых проблем сожрала целый мир вместе с его богами. Убивать такую дрянь я бы не взялся - но на её фоне Иссая и правда не кажется такой уж сильной, несмотря на её последнюю демонстрацию.

– Выходит, при определенных обстоятельствах, одного знающего, обиженного на весь мира мастера смерти хватит, чтобы уничтожить целый мир? – спросил, глядя в воздух, сэр Солан.

– Да. – просто ответил я. – это даже не силы, а скорее знаний. Магия вообще опасная вещь… На самом деле, любой из мастеров моего культа мог бы уничтожить жизнь в королевствах при желании.

– Не любой. – покачал головой Эрих Шассен. – Старик очень сильно ограничил доступ к проклятьям массового поражения, а самому рассчитать такие практически невозможно. Так что нас, способных на это, не наберется и пары десятков.

– И правильно сделал. – неожиданно резко ответил ему сэр Колн. – Иначе бы мы уже всё могли жить в мертвых землях. Выдавать подобное оружие каждому - это безумие.

Я закатил глаза.

– И потом меня называют тираном! У нас бушует восстание на половину империи, вон, рядом сидит один из борцов за свободу. Вот победят - всем разрешат высшей магией смерти владеть, да? Свобода! Равенство! Массовые трупы!

Взгляды сиятельных лордов скрестились на Солане. Рыцарь аж поежился под ними:

– Я выступаю против массовых убийств!

– Это ты молодой просто. – фыркнул Шеридан. – Молодой и глупый. Любой правитель по-умолчанию массовый убийца, и последние столетия было иначе лишь потому, что кто-то промыл мозги всей нашей расе. Вот назначат тебя наместником, спустя пару десятилетий сам будешь разрешения на массовые виселицы подписывать!

Рыцарь недовольно засопел, и явно хотел возразить, но в этот момент Киана поставила на стол кружки с дымящимся ягодным отваром, и Солан немедленно воспользовался этим, чтобы самоустраниться из спора.

– Хорошо. – наконец, отставил в сторону кружку Шеридан. – Допустим, мы принимаем такой план, тебе виднее, как лучше избавиться от этой стервы. Но мы должны просчитать всё варианты, даже самые плохие. Допустим, её не удалось подчинить или убить, что тогда?

– Тогда вы бежите, а я остаюсь. – твердо посмотрел в глаза своему полководцу я. – Если она найдет способ меня прикончить, привязка разорвется, и мир вышвырнет её наружу - сама она пока не может находиться здесь долго. Помимо этого, я оставлю послание Отцу на этот случай - и сообщу богам о возможной угрозе.

Колн длинной струей выплюнул ягодный отвар и посмотрел на меня безумными глазами.

– У тебя есть связь с богами?!?!

– Непрямая. – уклончиво ответил я. – Насколько я знаю, они сейчас заняты. Однако у меня есть способ отправить сообщение так, чтобы его заметили. Просто такой необходимости, вообщем-то нет, поэтому я этого не делал. Я так-то вообще не горю желанием оправдываться перед Отцом за призыв богини смерти сюда. Подозреваю, он будет не слишком этим доволен.

Солан ошарашенно тряхнул головой:

– Маги Альянса пытались позвать Отца тысячи раз… И никто не смог, даже светлейший…

– Разумеется. – пожал плечами я. – Ты же не думаешь, что я буду делиться со своими врагами знаниями о том, как поговорить с нашим создателем? Вот если бы они всё на коленях пришли ко мне и присягнули на верность, тогда, я бы может быть, поделился с ними. Но чего нет, того нет. Пусть страдают.

Я мстительно улыбнулся, отсалютовав бывшему капитану Альянса кружкой.

– Мне не нравиться такой расклад. – скрипнул зубами Роланд. – Ты умираешь, а мы бежим? Недостойно гвардии, тем более, в таком судьбоносном для мира деле.

– Это худший вариант. – спокойно ответил я. – Собственно, из-за рисков подобного я и беру с собой только вас и Улоса. Если кто-то желает отказаться, говорите это сейчас. Событие рискованное, вне всяких сомнений. Но я не был бы бессмертным сейчас, если бы боялся рисковать.

– Что же, полагаю, состав утвержден. – обвел собравшихся решительным взглядом сэр Колн. – Поэтому у меня есть лишь три вопроса. Где, когда, и какая требуется подготовка от нас?

Старый рыцарь был спокоен и практичен - словно бы шел в очередной поход, а не противостоять богине смерти. И его слова, простые, но исполненные невероятной уверенности, словно бы настроили всех на деловой лад. Отказавшихся не было.

– У вас есть несколько дней, чтобы отдать приказы заместителям, дальше двигайтесь на границу с Таллистрией. Я поеду первым и всё подготовлю. Что же до подготовки… – я помедлил несколько мгновений подбирая слова, а потом посмотрел прямо в глаза магистру странников. – Берите всё, что есть. Лучшее оружие, лучшие артефакты. Так, как идут в последний в своей жизни бой.

Пятеро из семи покинули сторожку первыми - Киана вместе с Шериданом остались. Бросив задумчивый взгляд на девушку, герцог перевел взгляд на меня и негромко заговорил:

– Меня волнует ещё один вопрос, в связи со сложившейся обстановкой.

– Слушаю. – спокойно кивнул я.

– Ты помнишь нашу сделку насчет этой войны?

– У меня хорошая память.

– Меня волнуют последствия. Война едва закончилась, быстро перерастая в восстание, и, если говорить откровенно, соединенное королевство трещит по швам, держась только на тебе. – без обиняков заявил Шеридан. – Рисковать собой в такой ситуации - плохое решение. Случись тебе погибнуть или исчезнуть, и мы развалимся на части. А всем твоим сторонникам, включая мою семью, немедленно припомнят поддержку темного лорда… Я не оспариваю твои решение, всё же, тебе виднее, где лежит грань возможностей твоей черной магии. Однако уговор был таков, что при любых раскладах моя семьи остается при своем. Но прямо сейчас я вижу что возможны сценарии обратно.

Я ненадолго задумался. В принципе, герцог дело говорил. Если богиня меня прикончит, Альянс имеет шансы переломить ход событий в свою пользу. И тогда моим сторонникам и правда придётся туго. Не то чтобы это меня сильно волновало - мне будет уже наплевать, но всё же…

– Поговори с наследником, пусть организуют мятеж. – негромко сказал я. – Свяжуться с Альянсом Света, и помогут по мелочи. Аккуратно, без фанатизма, пускай сделают вид, что раскаялись и осознали какой я на самом деле плохой. Пусть в эту группу стянуться всё недовольные, что не решились активно помогать альянсу. Настоящих предателей после подавления восстания прижмем, а остальных, вроде твоей семьи - отпустим. А если со мной и правда что-то случиться - тогда часть лояльных людей нам людей окажутся вне подозрений.

– Хорошее решение. – спокойно кивнул мне герцог, приподняв уголки губ. – Я подключу Таслиниуса, и мы организуем резервный план на этот случай. Хороший лидер всегда имеет план действий - при любом исходе. Я рад, что ты это понимаешь.

Мы с Кианой остались наедине, и девушка, молчавшая всё обсуждение, села напротив за столом.

– Пойдешь собираться? Или хочешь что-то сказать?

– Я поеду с тобой сразу. – улыбнулась она. – У меня при себе всё, что нужно для последнего боя. Впрочем… Так или иначе, я верю в твою победу. Ты победишь, как побеждал всегда.

Поцеловав меня в щеку, девушка собрала посуду со стола и отправилась собираться.

Уже на выходе из сторожки меня встретил Солан - бывший капитан сопротивления смотрел на меня очень странным, задумчивым взглядом.

– Спрашивай. – великодушно хмыкнул я.

– Почему я? – внимательно посмотрел на меня рыцарь. – Я же обычный рыцарь, и даже близко не ваш сторонник. Брать бывшего врага на такое дело… Это очень неосмотрительно, разве нет? Особенно учитывая то, что впервые, возможно, за очень долгое время, существует риск для вашей жизни.

– Так и есть. Но я хочу, чтобы ты понял одну вещь, Солан. Всё это послевоенное восстание… Вся та кровь, что льется сейчас в королевствах, пока Альянс Света отчаянно пытается свергнуть мою власть… Это совершенно бессмысленная и бесполезная вещь. Из-за неё скоро начнется голод, кстати, и возможно, он унесет даже больше жизней, чем сама война.

– Думаю, многие с вами не согласятся. – прищурился рыцарь. – За свободу стоит умереть.

– О, с этим я вполне согласен. – усмехнулся я. – Вот только вот в чём дело… Здесь и сейчас не решается вопрос моего правления человеческой расы. Давай предположим, что восстание вдруг победит. Мои войска разбиты, сторонники отвернулись, и я остался один. Я всё ещё в состоянии пустить под нож целую провинцию, набрать новую армию, и маршем мертвецов пройтись по королевствам. И скажу даже больше - в случае моей смерти или исчезновения тоже самое может сделать культ смерти даже без моего участия. Ты сражался с нежитью годами, и полагаю, сам понимаешь расклад сил. Знаешь, что является реальной угрозой моему правлению? Боги. Отец-всесоздатель, например Он вполне может решить, что я перешел черту в своих действиях, и в приказном порядке снять с меня корону. А матушка-природа его поддержит, учитывая, что от моей руки погибло королевство жизни.

– Боги давно не появлялись в королевствах. – заметил Солан. – Многие считают, что они оставили нас.

– О, это вовсе не так. Это измениться всего через пару лет. Может быть, даже раньше. Так или иначе, решать, кто будет править королевствами, буду не я, и не альянс света. Это будет зависеть от решения Отца, когда он явиться сюда и ознакомиться с нашими проблемами. Будет на тот момент моя империя гореть в огне восстания, или спокойно жить - это не изменит ничего. Поэтому всё, чего добился Этериас своим мятежом, это несколько миллионов бессмысленных смертей. Печально, но такова истина.

– Ваша истина. – уточнил рыцарь.

– Истина - объективное, не привязанное к чьему-то мнению понятие. – отмахнулся я. – Самое ироничное во всём этом знаешь что? Он пришел и объявил мне войну в тот самый момент, когда я был невероятно уставшим и истощенным, после той демонстративной битвы на севере. Может, ты слышал о ней.

– Я сражался с вами в тот день. – хмыкнул Солан. – Как и многие другие рыцари. – Не хватило совсем немного…

– Да, мне повезло. – кивнул я. – Но суть не в этом. Я тогда сильно вымотался и устал, а энергия была на нуле - вообщем, после битвы я был совершенно непригоден к серьезному магическому бою. Если бы Этериас подготовил хороший отряд захвата, он имел всё шансы спеленать меня прямо там. В принципе, учитывая, что мы сражались почти на равных в Кордигарде, может быть, ему хватило бы сил сделать это даже в одиночку. Но он не рискнул. Пришел, объявил мне войну, и сбежал, едва заметив отряд охраны.

– Он не мог знать этого. – угрюмо продолжал защищать лидера света Солан.

– Не мог. Но в этом разница между мной и им. Я бы рискнул. Как рискну своей жизнью вскоре, встретившись с богиней смерти лицом к лицу. Ты можешь предать меня, и быть может, твое предательство даже приведет к моей смерти. В таких вещах никогда нельзя быть уверенным наверняка… Но что дальше? Допустим, ты сумеешь обмануть мою разведку, сообщишь кому-то, и мне в спину ударит наспех собранных отряд во главе с Инвиктусом. Я мертв, но перед ними убившая меня богиня смерти. Думаешь, они её остановят? Когда не могут остановить даже меня, хотя я всего лишь человек? Она избавиться от угрозы одним махом, получив целую расу в своё распоряжение, потому что сильных магов, способных остановить чужого бога, у нас больше нет. Вполне возможно, она сумеет пленить наши души и считать память - богиня смерти же, специализация позволяет. Разобравшись в обстановке, она подчинит себе мою армию нежити в считанные дни, отдаст ей приказ резать всё живое, вырежет половину человечества, возьмет в заложники остальную половину, и вот тебе вполне себе объективный предмет для торга с остальными богами, которые, спохватившись, будут пытаться её вышвырнуть. Такого будущего ты хочешь нашей расе? Или, может быть, моё правление всё же получше будет? Всё познается в сравнении, Солан. Ты думаешь, что хуже быть не может, и поэтому готов пожертвовать собой в это бессмысленной борьбе за свободу. Но правда в том, что настоящие ужасы даже не начинались. И не начнуться, пока я стою на страже своих земель. Потому что я хочу править этим миром, а не сжечь его дотла. Выбор за тобой.

Он не сказал ничего, но я видел посеянные сомнения. Вскоре мы вдвоем с Кианой отправились на юг - к границе, готовить место для призыва.

В этот раз я не готовил никаких ритуалов, не чертил сложных схем. Всё это бессмысленно - когда сама реальность искажается, подчиняясь воле бога, любые, даже самые сложные схемы, похоже, просто плывут, разрываются, утрачивают стабильность. После второго призыва у меня вообще сложилось впечатление, что сложные технологии - не важно, магические или нет - просто не способны эффективно воздействовать на существ высшей энергетической формации. Даже кратковременное искажение физических или магических законов мироздания просто отправляет в топку любые попытки выстроить сложную, многоступенчатую схему воздействия - а значит, сработают лишь предельно простые, но мощные воздействия.

Возможно, я ошибался, и где-то во вселенной имелись знания, способные заключить бога в ритуальную клетку - но я их не знал.

Так как же победить? Я исходил из того, что силы любого существа - не бесконечны. Теоретически, группа сильных магов, работающая в команде, может передавить божественный контроль над реальностью, либо истощить силы божества, закидав его множеством разнообразных высокоэнергетических атак. Например, так пытались сделать верховные иерархи, которых я убил, встретившись с моим демоническим наставников. И у них почти получилось. Удивительно, как быстро они пришли к этому решению - в центре мирного города, в пылу внезапного и неожиданного боя, впервые столкнувшись с противников невероятной силы и потеряв часть соратников - на самом деле, у них было чему поучиться.

Но этот вариант для меня был невозможен, и ситуация, вероятно, осложнялась тем, что я владел энергией схожего спектра с Иссаей. Убить богиню смерти магией смерти? Даже не смешно. Подозреваю, мы бы и всем культом не справились.

Поэтому реально рассчитывать я мог только на один способ. На тот навык, что оттачивает до совершенства каждый мастер смерти. Поглощение энергии…

Для любого смертного чародея это была бы заведомо провальная идея. Подозреваю, даже лич способен выдержать лишь относительно небольшое количество силы, совершенно недостаточное для убийства или серьезного вреда богине смерти. Попытка наделить божественной силой даже достаточно живучих людей в прошлом ритуале показала, что эта энергия в достаточной степени ядовита и опасна чтобы убить даже хорошо подготовленного человека. Но благодаря бессмертию, я мог не бояться любых ран - и должен быть выдержать, в теории, любой урон, поглощая божественную силу.

Забавно - выходило, что единственный мой реальный козырь в столкновении с богиней смерти - это бессмертие. У вселенной неплохое чувство юмора.

Улос подошел ко мне, вставая рядом на границе. Он был единственным посвященным в тайну, помимо семерых воинов, которым предстояло стать бессмертными.

– Каков план, милорд? – осведомился старик.

– Ты привез кристаллы?

– Да, здесь больше миллиона жертв. – Улос указал на вереницу повозок, что тянула нежить. – Большая часть наших запасов, хотя и на тайники я тоже оставил немного.

– Закапывай их чуть поодаль от границы. Фон мертвой земли скроет накопители, и они будут моим резервом энергии во время боя.

Старый слуга с тяжелым вздохом закатил глаза.

– Я прошел путь от бедного слуги до главы целого культа, стал мастером смерти и переродился высшим личем, работаю первым советником короля, основавшего первую в мире империю! И какие задания я получаю? Бери лопату и копай, прямо как в молодости! Жизнь несправедлива, а вы - настоящий тиран, мой король. Правду в Альянсе говорят, никакой свободы…

Я рассмеялся.

– Не ворчи, у тебя теперь есть нежить. Кто не умеет заставить работать мертвецов, пусть работает руками. Как твой сын?

– Неплохо. – оживился Улос. – Он долго колебался, но в конце-концов решил не сдавать нас Альянсу, не смотря на предоставленные возможности.

– Думаешь, он переживет это? – задумчиво спросил я.

– Зависит от того, что вы собираетесь делать. – пожал плечами лич.

– План простой. Я призываю её на границе и привязываю своей жизнью, кровью и душой к миру. Затем попытаюсь склонить к добровольно-принудительному сотрудничеству. Если отказывается - убиваем её. Единственный, на мой взгляд, реальный способ это сделать - поглощение силы.

– Не разорвет? – педантично уточнил старик.

– Может и разорвет. – пожал плечами я. – Собственно, на этот случай мне нужны и кристаллы, и Таллистрия - вся энергия пойдет на поддержание внешних энергоканалов. Я раскину столько нитей, сколько смогут, и мы поиграем в занимательную игру - девочка-волшебница против огромного черного спрута.

– Никогда не слышал о такой игре. – скептически посмотрел на меня Улос.

– Это не отсюда. – неопределенно махнул рукой я. – Не задумывайся об этом, просто я считаю, что концептуально это прибавит мне шансов… Даже наши лучшие заклинания, я полагаю, она перехватит и развеет, всё же, богиня смерти. А вот поглощение сил, возможно, сработает. Излишки в случае необходимости я попробую сбросить на Таллистрию.

– Думаете, атаки смертью совсем бесполезны? Может, всё же позовем культ? Поглощать энергию умеют всё…

– Да. – кивнул я. – Так что тебе лучше будет просто постоять неподалеку и позаботиться о себе, на тот случай, если мне потребуется помощь. Что же до поглощения, не думаю, что отобрать силы у богини получиться так легко. Вероятно, большая часть просто не сможет оторвать даже кусочек, зато это с гарантией лишит нас огромного числа мастеров. Возможно, сработало бы что-то с аннигилированием энергии, это оттянуло бы часть её сил, но подобных заклинаний у меня нет, да и проверить возможности, как ты понимаешь, не было. Так что будем полагаться на старое доброе поглощение и надеятся, что меня не разорвет.

Старик ушел командовать раскопками - а я шагнул на мертвую землю, чувствуя, как вокруг сгущаются тени.

– Здравствуй, Отец.

– Мне нужна твоя помощь, Некс. Мы должны убить богиню смерти.

Ночные сумерки накрыли землю - несмотря на то, что солнце было в зените, словно бы сама тьма затмила горизонт. Но в ней не было угрозы - напротив, я чувствовал радость своего невольного творения. Конечно же, он любил убивать…

– Как мы сделаем это?

– Я буду стоять на границе, призывая её, и запру в нашем мире. Ты должен усилить связь между нашими душами. Создать каналы энергии, лучше несколько, что будут питать меня - и по которым я передам тебе излишки божественной силы. Я же, в свою очередь, буду вытягивать её из богини - до тех самых пор, пока он не перестанет быть. Поддержи меня, так хорошо, как сможешь. Это будет тяжелый бой.

– Думаю, я справлюсь. Постарайся не отходить далеко от границы - это затруднит обмен. Я всё ещё не могу выходить за пределы очерченного.

– Да, и ещё одна вещь… – я помедлил немного. – Если я погибну, ты должен разорвать завесу и передать сообщение богам Тиала о том, что здесь произошло.

– Вместе мы выиграем любой бой, Отец. Я сделаю всё, как ты сказал.

Возможно, мне следовало сделать что-то ещё. Придумать хитроумную ловушку, позвать ещё солдат, магов, обвешаться артефактами… Но после встречи с настоящей богиней всё это казалось столь маленьким, слабым, незначительным - словно детские игрушки, которые просто стыдно использовать во время настоящего боя.

Поэтому оставшиеся несколько дней, пока остальных добирались до точки сбора, я решил просто отдохнуть с Кианой. Местом встречи была назначена небольшая равнина меж двух лесов - неприметное, необитаемое место. Ныне окрестные леса делились на две части - мертвые и живые, но, несмотря на это видимое свидетельство последствий моих деяний, жизнь здесь процветала. Киана подстрелила нам молодого оленя - и устроили себе своеобразный пикник, жаря мясо на огне, смеялись, шутили, занимались любовью…

Наверное, я уже и не помнил, когда последний раз делал что-то подобное - гонка за властью поглощает человека, отчасти делает его своего рода функцией - а бессмертие только усугубляет это процесс, расхолаживает, отрывает от обычной человеческой жизни. Когда ты можешь не есть и не спать сутками, когда краткий выброс магии заменяет тебе душ и ванну, когда никто и ничто не может тебя убить - простые человеческие нужды и потребности становятся всё менее и менее важными. В этом были и свои плюсы - но как много остается от человека, если лишить его этих простых обыденностей, что сопровождают жизнь каждого?

Бессмертие было со мной долгие годы - служа защитой от любых ошибок, любых атак, и любой угрозы. Это расслабляло - и сейчас, впервые за долгие годы стоя перед битвой, которая может оказаться последней, я испытывал странные чувства. Это был не классические страх, мандраж, или трепет, что частенько посещает людей перед боем. Скорее, это была опаска разочарования… В самом себе?

Что я сделаю, если Иссая откажется подчиняться, и сумеет разорвать моё бессмертие? Что, если угрозой будет не просто смерть - а еще и лишение посмертия? А как насчёт перспективы вечных пыток в загробном мире?

Я знал наверняка - сломать можно любого, даже меня. Но если в реальном времени ты ограничен объективными факторами времени и законами реальности, то в иных измерениях всё может быть иначе - и здесь я ступал не полностью неизведанную землю.

Кем становится бессмертный, лишившийся его? Стану ли я трусом в этом случае? Сойду ли с ума? Буду ли молить о пощаде, соглашаясь на любую сделку? Смотря на пляшущие огоньки вечернего костра и легко гладя по голове заснувшую девушку, я не знал ответа. Пожалуй, в этом была некоторая ирония судьбы - я провел над собой столько темный, черных ритуалов, что теперь и сам не знал, кто же я в итоге такой.

Некоторые вещи можно проверить лишь на практике.

Шестеро воинов явились к нам на рассвете, полностью готовые к бою. Магистр Колн, одетые в белые доспехи ордена, снял с седла химеры ножны с огромным двуручным мечом, Солан - обзавелся латами гвардейца Ренегона и длинным, старинным мечом с большим синим камнем в рукояти. Герцог Таслиниус и Шеридан были в одеты в легкие, чешуйчатые доспехи из какого-то морской твари и щеголяли в плащах моих королевских цветов - золотой, красный и черный у Таслиниуса и туманная синева, бирюза и тьма у Шеридана - оба явно делали ставку на ловкость и решили не стесняться себя тяжелой броней. Эрих был одет в обыкновенную, типовую вороненую броню рыцаря смерти с закрытым шлемом - и имел при себе странный костяной меч, похоже, сделанный самостоятельно. Он чувствовался… словно бы живым.

Единственным, кто, как мне показалось, совсем не изменился, был граф Роланд. Мой первый гвардеец, казалось, так и остался всё тем же лихим авантюристом, которым я его помнил, одетый в простую, привычную дорожную одежду, под которой, как я знал, он носит кольчугу хитрого сплетения, и бирюзовый плащ с простым длинным мечом без всяких украшений.

Киана потянулась, зевнула, окинула оценивающим взглядом приехавших, и, совершенно не стесняясь, принялась на глазах у всех переодеваться в доспехи, демонстрируя собравшимся прекрасную фигуру. Равнодушным к этому делу, кажется, остался только Колн - оно и понятно. Герцог Таслиниус демонстративно кашлянул, отводя взгляд.

– Если вы всё погибнем сегодня, по крайней мере, одним из ваших последних воспоминаний буду прекрасная я. – фыркнула в ответ на этот кашель Киана, изящно потянувшись, и принялась перетягивать себе грудь под доспехи. – Мы всё сегодня братья и сестры по битве, которая может стать последней. Чего стесняться?

Я вздохнул и подавил желание закатить глаза. Всё же, хороша, чертовка…

– Никто не верит, что мне удасться её продавить? – окинул я взглядом собравшихся.

– При всём уважении к вашей харизме, Ваше Величество, я сомневаюсь что она достаточно высока, чтобы богиня смерти почувствовала реальную угрозу своей жизни. – невозмутимо высказал общее мнение Таслиниус.

– Если ты окажешься неправ, я заставлю тебя вести статистику объема фекальных масс в королевствах до конца твоих дней. – посулил я управленцу.

– Вы же знаете, я свалю всё на подчиненных. Как хороший руководитель. – улыбнулся краем губ герцог.

– Боевое построение и приказы? – сухо осведомился Колн, беря лидерство над отрядом.

– Держитесь на безопасном расстоянии, чтобы вас не задело, поодаль друг от друга, но так, чтобы мы слышали друг-друга в случае необходимости. Я не знаю, как долго смогу удерживать божественную силу после смерти богини, так что вы должны рвануть ко мне сразу, как только это произойдет, и быть готовыми выдержать, вероятно, тяжелейшее испытание для своего организма. Не пытаясь подавить или избавиться от этой силы - постарайтесь слить её с собственной жизнью, сделать частью своего тела и души. Остальное - моя забота.

Колн ударил себя кулаком в грудь и принялся жестами задавать расстановку - и, что меня слегка удивило, всё его прекрасно поняли. Я же принялся медленно, шаг за шагом, отращивать тяжелые, предельно крепкие черные щупальца.

В воздухе словно похолодало. Или, быть может, так я чувствовал жизнь, что покидает моё тело? Восходящее солнце заволокло тучами, погружая пролесок в последние предрассветные сумерки. Огромная тень накрыла сотни метров вокруг - за моей спиной, медленно разрастаясь, раскидывал свои щупальца гигантский черный спрут.

Множество раз мне доводилось использовать эту технику - и совершать удивительный вещи с её помощью. Но, наверное, только сейчас, впервые за время, доведя её почти до совершенства, я наконец понял, что имел ввиду Бейзил Спрут.

Сознание живого человека просто не способно выдержать тысячу действующий одновременно каналов смерти, да и, вероятно, любых иных каналов энергии. Дело даже не в ограничениях мозга - а, похоже, в банальной совокупной вычислительной мощности разума в целом. Опытный и могущественный маг, вроде меня - может удержать несколько сотен - но никогда - тысячу. Разделить внимание на такое число частей просто не получиться, пока будешь выстраивать управление новыми каналами - утратишь контроль над предыдущими.

В этот раз, впрочем, я мог схитрить - мне не требовалось сотворять десятки разнонаправленных проклятий в гуще боя. Нет, мне требовалось всего один удар - но совершенный со всей силой, на которую я только способен. В голове всплыли слова, что сказала Иссая при первой встрече…

Если ты собираешься бросить вызов богам, сперва ответь самому себе на один простой вопрос. А достаточно ли ты силен?

Первым отказало обоняние. Запахи свежего леса исчезли, сменяясь пустотой. Затем вкус - рот словно наполнился холодным, безвкусным металлом. И лишь когда зрение подернулось пеленой размывающей всё дымки, я закончил разворачивать каналы, шумно втягивая в себя воздух, и потратил несколько секунд на то, чтобы привыкнуть к давлению на разум.

Это было странное чувство - сложно ты держишь за спиной огромный, очень тяжелый и одновременно невесомый рюкзак. Веса нет - но есть объем, и тебе приходиться контролировать каждое движение, каждый мускул, только для того чтобы не уронить эту огромную башню.

Черные символы ритуального круга вспыхнули в воздухе, повинуясь моей воле. Обычно я предпочитал использовать в качестве площадки камень, или другую удобную ровную поверхность - но настоящий мастер магии может выжечь руны даже на самом пространстве, как я сделал с воздухом.

Круг словно бы провалился внутрь себя, обращаясь мраком, и сквозь него в мир шагнула тонкая женская фигура - она пришла на зов, словно давно ожидала его.

Я невозмутимо достал из-за пояса ритуальный стилет и резанул руку, вскидывая её в сторону богини. Она оглядывалась с легким любопытством, не препятствуя.

– Кровью и жизнью, душой и магией - отныне ты часть этого мира.

Поток крови обратился взвесью красного порошка, а затем впитался в тело богини, загораясь неистовым багрянцем. Подозреваю, она могла бы легко помешать этому - но не стала. Некоторое время Иссая с легким удивлением рассматривала истаивающие символы на своем теле - а потом, звонко рассмеявшись, слово маленькая девочка, упала в траву, разводя руками. Ловушка захлопнулась.

Несколько долгих минут я со смешанными чувствами наблюдал, как богиня смерти, совершенно игнорируя как меня, так и стоящих поодаль моих приближенных, со смехом и весельем изучает окружающую её траву, нюхает цветочки, катается по траве, и, кажется, просто наслаждается жизнью. Это было… Несколько неожиданное поведение, скажем так. Но я не обманывался возможной слабостью - а напротив, пристально изучал божественную силу, пытаясь понять, как лучше ухватить её за хвост. Иссая словно существовала в нескольких измерениях разом - и здесь, и там, словно ускользающий образ, до которого сложно добраться. В какой-то момент он даже казался слабым, рассеянным - но я знал, что он может обернуться сокрушительной, подавляющей мощью в один миг.

– Что же, это достойный подарок. – слегка склонив набок голову, с интересом посмотрела на меня Иссая. – Не думала, что ты на такое решишься. Но что же мы будем делать дальше?

– Дальше у тебя есть ровно два варианта. – спокойно ответил я. – Хотя, на самом деле, всего лишь один. Ты клянешься мне в верности, своей душой и сутью, здесь и сейчас.

Ветер взметнул её белокурые волосы, закружился вокруг водопадом. Дыхание смерти словно распахнулось вокруг, окружая меня безмятежным океаном силы - тем, что в любой момент был готов взорваться неистовым ураганом.

– А если нет? – с легким любопытством посмотрела на меня богиня.

– Тогда ты умрешь. – просто сказал я.

Некоторое время она молчала, смотря на бесстрастным, нечитаемым взглядом.

– И это всё? Стать твоей рабыней или умереть? Это единственное, что ты можешь предложить мне?

– Ты - угроза этому миру. Выбирай. – холодно ответил я.

Она рассмеялась странным смехом - слегка гневным, горьким, и чуть насмешливым.

– Что же, пусть будет так. Однако, пожалуй, как дань справедливости, я сделаю тебе ответное предложение. Подчинись мне - или умри.

У неё были красивые глаза, и они смотрели на меня без страха - с несокрушимой решимостью, как мне казалось. Она как будто не замечала всего, что есть вокруг, смотря на одного лишь меня - словно бы мы за моей спиной не висел сонм готовых обрушиться неё черных щупалец. И я ударил, сливаясь с неумолимым черным спрутом в едином порыве мыслей - так, как не бил никогда.

Бесконечный огромный ураган ударов черных щупалец синхронно обрушился на маленькую фигурку - и застыл, словно увязнув. Как будто сама реальность сгустилась рядом, окружая богиню смерти непроницаемым щитом. Воздух наполнился божественной силой - но увы, как я не старался, мне не удавалось проглотить ни капли. Иссая сделала несколько неспешных, неторопливых шагов, касаясь рукой высокой травы - словно не замечая атаки. А затем мягким голосом с небольшим укором тихо заговорила, так, чтобы только я слышал:

– Ты выбрал. Но не волнуйся - я позабочусь о твоей заблудшей душе. Умирать совсем не страшно…

А затем, отступив на шаг и окинув меня пристальным взглядом, она произнесла:

– Умри.

Божественная сила смерти пронзила пространство, вихрем врываясь в моё тело - и сердце остановилось в тот же миг, переставая работать. Но только за тем, чтобы спустя пару мгновений продолжить свой бег. И это была её ошибка - потому что в этот раз, судорожно втянув посиневшими губами воздух, я ухватил частичку её силы - и нити смерти, что сонмом черных щупалец окружали нас, вторили мне, потянув на себя саму божественность. Они осыпались и распадались, но на место каждого вставали новые - и вновь рвались к неуязвимой, как мне казалось, богине, чтобы урвать её одну крохотную частичку её силы.

Процесс пошел, но это было похоже на попытку вычерпать океан ложками - так ли важно, одна у тебя такая, или сотни? Иссая же, кажется, удивилась. Моргнув, она повторила команду:

– Смерть.

Одновременная остановка всех процессов жизни в организме - странное чувство. Кажется, на миг ослеп, оглох, и перестал что-то чувствовать - но я был отнюдь не простым человеком, а опытным магом смерти. И потому легко запустил себя вновь - эта атака лишь рассеяла несколько десятков щупалец, заставляя мою волю вцепиться в оставшиеся ещё крепче.

– Перестань быть!

Меня распылило в невесомый прах. Но даже сила богини не сделала это мгновенно - и на каждую частичку моего тела, что улетала на ветрах смерти, собиралась новая. Я скривил губы в презрительной гримасе, упрямо продолжая тянуть из неё силу:

– Какая очаровательная самоуверенность. Ты ещё ножкой топни.

Но оскорбления пропали впустую - кажется, она догадалась, что здесь что-то не так. Красивые глаза превратились в провалы тьмы, и в следующий миг я почувствовал движение той силы, что поглощал. Меня словно бы рассматривали изнутри - и не скажу, что это мне нравилось. Мою душу словно бы измерили, взвесили, и тыкали иголками в разные места - в поисках чего-то. И это нашли…

Иссая взмахнула рукой, и реальность вокруг меня исказилась со странным, словно бы ржавым скрежетом - как будто механизм, который был давно сломан, которому никогда не суждено было заработать вновь, был приведен в действие.

А затем семнадцать огромных, словно бы сотканных из первородного мрака металлических цепей распяли меня. Я моргнул, пытаясь понять что вообще происходит - всё ещё не прекращая поглощения божественных сил. А потом догадался - каким-то образом богиня использовала моё собственное подсознание для того, чтобы вытащить проведенный мной ритуал наружу. Я часто представлял своё бессмертие как цепи, привязывающие меня к мирозданию - но это была больше метафора, образ, которым было легко и привычно пользоваться, концепция, которая на деле существовала на куда более глубоком уровне реальности, чем обычный мир.

Богиня смерти сделала её реальной - и семнадцать огромных цепей, сотканных из чужих душ, теперь висели в воздухе, уходя в лес, землю и небеса, словно гигантская семнадцатилучевая фигура, в центре которой был я.

Несколько секунд Иссая пристальным, изучающим взглядом осматривала цепи. А затем ударила - возможно, впервые за все наши встречи в полную силу.

Семь цепей перестали быть, разрываясь на части. Окружающий наш мир словно накрыла черная пелена мрака - словно бы мы переместились в иной мир, мир, принадлежащий только смерти. И в нём мы были не одни - десятки, сотни и тысячи черных теней окружали нас. Нити смерти, окутывающие богиню, захлебывались силой, лопались и высыхали, не выдерживая давления. И впервые за этот бой я ощутил, что мне стало не хватать силы.

Сотни тонких черных нитей пробили воздух, вонзаясь мне в спину, и десятки тугих, толстых канатов - разорвали землю близ границы. Настало время воспользоваться последними козырями - иначе меня банально осушат.

И это переломило ход боя - прежде, чем она нанесла новый удар, разрушенные цепи бессмертия собрались вновь, чтобы содрогнуться под новым. Реальность дрожала и искажалась, одна черная цепь лопалась за другой - но неизменно собиралась вновь, крепко держа меня за этот мир.

Но мы были не одни. Черные тени, словно бы повинуясь чьему-то приказу, обрушились на меня, пронзая насквозь. Похожие на чьи-то фантомы, они искажались, кричали, ревели, пытаясь оторвать от меня куски на всех уровнях - но после первых ударов я сориентировался быстро, выдав волну смерти, отбросившую их, а затем - окутал себя широкой сферой, отгоняя паразитов.

Иссая опустила руки, слегка склонив голову. Даже богине смерти не хватило сил разорвать бессмертие - и я ухмыльнулся.

– Ты не можешь убить бессмертного.

Губы белокурой богини тронула мягкая, легкая усмешка.

– Конечно, не могу. Это следует из определения. Хотя, стоит признать, твой суррогат достаточно оригинален. Я встречала много беглецов от неизбежного, но никогда - того, кто готов настолько сильно пытать собственную душу ради того, чтобы избежать встречу со смертью. Но не волнуйся. Я спасу тебя от этого. Пускай даже мне не хватит сил разорвать твои цепи на голом могуществе - я всё ещё могу сделать вот так.

Она щелкнула пальцами, и по божественной силе, окружающей нас, пошла рябь. Словно волна, прошедшая по воде, эта команда достигла меня, искажаясь внутри моей души - и в следующий миг всё семнадцать черных цепей разомкнулись, мягко отпуская сцепку.

Я остолбенел. Даже в самых худших кошмарах я представить себе не мог, что подобное вообще возможно. Моё бессмертие не было уничтожено - из темных туч, из земли и воздуха над нами торчал оборванные черные цепи, а моя часть - всё ещё оставалась связанной со мной. Умом я понимал - это какой-то обман, временное решение, что стоит дать мне немного времени - и я замкну ритуал вновь, возвращая себе бессмертие. Но на это нужно время и концентрация - это не то, что можно сделать в бою, не тогда, когда ты поддерживаешь щит смерти от сотен фантомов, одновременно пытаясь выпить силу из настоящей богини…

Это было поражение - полной и абсолютное. Провал и конец, случившийся отнюдь не так, как я ожидал. Холодное дыхание смерти словно бы окутало меня изнутри, ядом проникая в тело - раны, всегда закрывавшиеся почти мгновенно, перестали заживать. Ей даже не надо было ничего делать - через несколько минут меня убьет собственная магия просто от переизбытка силы. Как смертный мастер магии смерти я всё ещё мог поддерживать щит и атаку сотнями щупалец - то отнюдь не так долго, как было надо.

– Тебе может показаться, что это я призвал эти тени. – бросила слегка печальный взгляд на окутывающих мой щит духов Иссая. – Но на самом деле, это не так. Всё они - это души людей, убитых тобой. Искачеленные, искаженные твоей черной магией, неприкаянные, жаждущие мести, не способные уйти дальше, в следующую жизнь. Они следуют за тобой по пятам, просто ты слишком слеп, чтобы увидеть это. Я думаю, будет справедливым позволить им закончить твою историю. Но прежде, чем они разорвут тебя на куски… Скажи мне, бывший бессмертный, что ты чувствуешь сейчас, стоя перед лицом смерти? Говорят, именно в такие моменты люди показывают настоящего себя - в самый последний миг. Как и кем ты предпочтешь умереть?

На меня накатило неестественное, странное спокойствие. Всё тревоги словно ушли куда-то - о чём можно волноваться, когда смерть становиться неизбежной? К моему удивлению, не было ни гнева, ни ярости на такой поворот событий. Всё эмоции словно сгорели в огне недавней битве - и остался лишь выбор, который надлежит сделать.

– Если я умру здесь, я умру как король. – холодно произнес я. – Как защитник, уничтожающий того, кто смеет посягать на то, что принадлежит мне. Никто не смеет делать этого - и ты тоже!

Иссая рассмеялась звонким, слегка печальным смехом серебра. Тонкая, странная часть божественной силы словно коснулась моей памяти, воскрешая в ней образы прошлой жизни - те, которые я, казалось, стал забывать.

– Но ты же не король, глупыш. Ты всего лишь бандит, возомнивший себя таковым. Всему приходит конец - твоему правлению, тебе, и даже мне. Это неизбежно.

Внезапно для самого себя я расхохотался. Рассмеялся неудержимым, истеричным, неестественным смехом, которым, как мне казалось, может смеяться лишь безумец.

– Знаешь.. я не верил до последнего. – сквозь смех выдавил из себя я. – Что смертный… может… убить бога… Я знал, что буду умирать здесь - но просто не мог поступить иначе. Не мог позволить кому-то… Но теперь… Когда ты сама сказала это… Теперь я верю.

Мы, мастера смерти, владеем чудовищной, невероятной силой. Мы можем калечить, пытать и искажать чужие души своей силой - и пусть даже нам не по силам уничтожить их до конца, сама возможность подобного - это источник невероятной силы, что питает высшую магию смерти. Я провел тысячи ритуалов, поднял легионы живых мертвецов - и знал, как высушить чужую душу до последней капли, пытая и разрушая её, чтобы в поток отправилось лишь небольшое, неуязвимое ядро.

Ни один мастер смерти не поступит так с собой - ведь это значит лишить себя посмертия, уничтожить собственную личность.

– И что это значит? – скептически приподняла бровь богиня.

– Это значит, что умерев здесь, я всё ещё могу разорвать тебя на куски… – мрачно ответил я.

А затем я поднял руки и ударил - сжигая в этой атаке собственную душу. Вспышка старых, давно забытых воспоминаний видением всплыла в сознании - детство в небольшом, обшарпанном приюте. Скучные уроки и невкусная еда. Драки с теми, кто был постарше - и затычки малышке, из которой можно было что-то выбить. Серые, почти безразличные лица взрослых. Наказания. Побег…

Вспышка воспоминания ушла так же быстро, как и возникла, оставляя внутри лишь туманную пустоту. Из моих рук вырвалась неестественной ровная, идеальная полоса серого тумана - разрывая фронт божественной силы.

Иссая едва устояла на ногах, пропахав метр земли, закрывая от удара руками. И ответила мне встречным потоком - состоящим, из одного лишь непроглядного мрака.

– Ты всего лишь сошедший с ума безумный бандит. – печально покачала головой она. – Что останется от тебя в конце? В поток отправятся лишь жалкие ошметки твоей души… Разве твоя гордость стоит твоей личности?

– Возможно. – легко согласился я. – Но если ты умрешь, я вознесусь.

Новая вспышка воспоминаний вырвала меня из диалога - подростковая банда, куда мне повезло попасть. Серые образы избитых и ограбленных людей. Побег от облавы. Первая изнасилованная девушка - красивая. Лидерство - и лицо главаря, которое я размозжил о каменную стену, не переставая бить, пока от него не осталось лишь месиво…

– Столько злобы и гнева всего лишь в одном человеке. – с грустью произнесла Иссая. – И ради чего всё это?

– Чтобы стать чем-то большим.

Разборки с другими бандами. Подкупы правоохранительных органов. Торговля наркотиками, убийства, и поставка людей для высокопоставленных извращенцев - я не брезговал ничем, поднимаясь всё выше и выше. Человечество стоит на крови и грязи - и я сумел этим воспользоваться. Не потому, что не мог иначе - а потому что в этом таился путь к свободе. Выбранный мною путь.

И всё же - этого было мало. Человеку сложно победить бога - и ни сила Некса, ни сила тысяч принесенных в жертву людей, ни даже моя собственная сгорающая в огне смерти душа не могли помочь мне победить. Медленно, но верно, черный луч абсолютного мрака перебивал мой поток серого тумана, а завывающие вокруг духи - рвали и кромсали окружающий меня щит.

Так бы и закончилась эта история - но я совсем забыл, что был в этом бою не один.

– Мой король, каковы приказы? – холодный, уверенный голос магистра Колна раздался совсем неподалеку.

– Бегите. – прохрипел я, понимая, что обычные люди не смогут сделать ничего.

Но была вещь, о которой я уже успел позабыть - те, кто сопровождал меня сегодня, были кем угодно, но только не обычным людьми. И потому в ответ на мой приказ я услышал лишь звон обнаженных мечей.

– К оружию, братья и сестры! – прогремел голос Колна. – Жизнью - по теням самой смерти!

– К оружию, братья! – весело вторил ему звонкий голос Кианы.

И они врубились в нескончаемый поток теней, развеивая его светом своих клинков. Краем глаза я отстраненно заметил светящиеся ало-багровым цветов крови парные клинки Кианы, белый свет Солана, грязно-серый мрак Эриха и светло-зеленый двуручник Колна. Мне доводилось слышать о такой технике - когда воин, окутывая оружия собственной жизнью, умеет наносить удары даже по самым опасным магическим тварям, разрывая их ауру. На такое были способны только лучшие мастера меча - я такого не умел…

Мстительные тени дрогнули и отпрянули под этим натиском, снимая с меня давление. Семеро фигур, слегка отпрянув от нашего противостояния - синхронно, не сговариваясь, ударили по богине, словно лучи света, что размазывались в воздухе в ускорении.

Иссая даже не изменилась в лице, когда её пронзило семь наполненных жизнью мечей. А затем моргнула, и держащих их людей смело, словно тряпичные куклы, отбрасывая в разные стороны. Тем самым она показала мне что какой-то урон ей всё же нанесли - но и этого было мало.

У меня не было больше резервов. Душа горела и корчилась в агонии, мои вены почернели от пропускаемой силы смерти, а заполняющая образованную пустоту поглощенная божественная сила - словно ядом сжигала меня изнутри. Наверное, одна лишь холодная, спокойная, сила Некса не позволяла мне умереть окончательно. Но силы всё равно не хватало - и последнем жесте отчаянния я вонзил семнадцать свободных цепей в землю вокруг, заставляя окружающий мир умирать, отдавая мне силу.

И, совершенно внезапно для меня, мир ответил. По цепям бессмертия в меня хлынула сила - и это была не сила смерти, но жизни и самой магии. Кристально чистая, безупречная, способная обратиться во что угодно - заживляющая раны, усиливающая мою атаку, позволяющая прожить лишние секунды.

Словно сам Тиал встал за моей спиной в тот миг - и луч серого тумана, что рождала моя сгорающая в безжалостном яде смерти душа побелел, противостоя абсолютному мраку. И лишь тогда моя атака достала её.

Тьма в её руках и глазах погасла, словно слабея, но в остальном не изменилось ничего - передо мной всё так же стояла невредимая богиня, пронзенная семью мечами. Я чувствовал, что она слабеет - и немедленно попытался атаковать вновь.

Но ощутил внутри лишь пустоту. Память прошлой жизни исчезла, растаяла, оставив клочьями фантомного тумана - и внезапно для себя я понял, что не могу вспомнить даже собственное старое имя.

Человека, что когда-то переродился в этом мире, больше не существовало. Остался лишь Горд - рыцарь-странник, ставший Темным Лордом, повелителем смерти и императором людей этого мира.

И потому я сделал последнее, что мне оставалось - с новым усилием обрушил сонм черных щупалец на богиню, выпивая из неё силы, и рванулся вперед, обнажая пламенный королевский фламберг. Я мог бы сжечь в последней атаке и эту жизнь, и был готов сделать это без колебаний - но лучше делать это в упор, иначе можно и промахнуться, а второго шанса уже не будет.

Иссая вскинула ладонь, и пылающий белым огнём меч остановился в воздухе, замирая вместе с реальностью - и вместе со мной. А я ощутил как с лица, и руки, что остановилась в последнем рывке, начинала слезать кожа, распадаясь прахом. Меня стирали из реальности - и даже вся сила Тиала не могла это остановить, лишь замедляя процесс.

Даже усталая и раненая богиня - всё ещё богиня. Но прежде, чем меня распылило в прах, тонкий, острый, словно игла или наконечник копья серебристо-серый луч ударил в её руку, отрезая её.

Голова богини с неестественной скоростью повернулась в сторону атакующего - и в высокой траве раздался хруст ломаемых костей, словно бы кого-то сжало в одну точку.

Всего на одно мгновений одна утратила часть контроля - но этого мне хватило.

Пламенный фламберг с шипением пронзил её сердце. Щупальца смерти, застывшее словно в сфере абсолютного отрицания - пронзили воздух, вонзаясь в её спину. Она восстановила контроль над реальностью в следующий же миг - и спокойные, бесстрашные глаза посмотрели на меня.

Несмотря на всё, что мы бросили на меня, она, казалось, совсем не собиралась умирать.

– Ты думаешь, этого будет достаточно? – спросила меня Иссая, приподняв бровь.

Я оскалился, чувствуя как разрываю улыбкой собственное ободранное лицо, с которого закапала кровь. И принялся сжимать свою душу в тонкий, нерушимый клинок, готовясь сжечь себя в последней атаке.

– Может, и нет. Может, этого будет мало. Я всего лишь человек, защищающий этот мир… А ты - зло, что пришло по его душу. Получи же ответ на свой вопрос, богиня разрушения. Посмотри мне в мою душу в миг моей смерти и скажи мне - что ты видишь? ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Увы, узнать ответ на этот вопрос мне было не суждено. Потому что прежде, чем я успел совершить свою последнюю атаку, совершенно неожиданно для всех, богиня смерти перестала существовать. Её лицо словно треснуло, и она распалась на невесомый, исчезающий прах. А в меня хлынула её сила…

Я рухнул на колени одновременно с мечами, что упали на землю, неспособный более стоять на ногах - и запрокинул голову, когда глаза заволокло нескончаемым потоком чужой памяти.

Памяти богини смерти. Я словно блуждал по нескончаемому калейдоскопу-лабиринту из чужих воспоминаний - не понимая кто я и где нахожусь. Наверное, я бы так и захлебнулся в нём, потеряв себя - тысячи лет памяти бога существенно отличались от человеческой, и мне не было по силам поглотить даже малую их часть.

Но я был не один в этом лабиринте. Голос иной части моей души вырвал меня из непроходимого калейдоскопа:

– Ты должен избавиться от части силы, Отец. Иначе она уничтожит тебя.

Холодный, спокойный голос Некса на миг позволил мне вернуться в сознание - и я вновь ощутил себя стоящим на коленях, чувствующим, как яд божественной смерти сжигает меня изнутри. Рядом стояло семеро фигур - но я не узнавал лиц, пребывая в предсмертной агонии.

Поднятие собственной руки показалось мне поднятием целого мира на своих мышцах. А затем, собрав остатки воли в кулак, я выпустил из неё ветвистую белую молнию из божественности, что разделилась на семь частей.

Фигуры рухнули на землю, как подкошенные, содрогаясь в конвульсиях.

– Бессмертие… здесь. – прохрипел я. – Возьмите его… если оно ваше.

А затем я и сам скрючился в форме эмбриона, неспособный больше управлять своим телом. Новая волна видение захлестнула разум - и теперь я знал всё, всё её секреты…

Знал, как и почему я победил. Знал, что такое божественность на самом деле, и как ей управлять. Знал, чего она хотела и почему действовала именно так, а не иначе.

У вселенной была ирония - на самом деле, мой призыв сработал именно так, как ему и полагалось. Я действительно призвал в этот мир слабую богиню - но её слабость заключать не в качестве или объеме божественной энергии. Нет, она таилась намного, намного глубже - она была слаба в том, что я сам считал слабостью.

То, что ты называешь сердцем, это слабость, присущая нерешительным, безвольным и глупым людям. У меня её нет.

Ужасающая, невероятно могущественная и заставляющая людей в трепете падать на колени богиня смерти - на самом деле в глубине души была добрым и сострадательным существом. Её история, пожалуй, была даже трогательной и трагической - и благодаря ней я теперь знал одну из самых страшных и темных тайн это вселенной. Иссая не всегда была богиней смерти - когда-то давно, в далекой молодости, тысячи лет назад, она была чистым, добрым и прекрасным духом жизни. Маленькой дриадой лесов и полей молодого, безмятежного и прекрасного мира. Мира, в который явились они…

С древнейших пор во вселенной существовал страшный, чудовищно ужасающий всё что с ним сталкивалось орден. Орден древних мастеров магии тьмы, смерти и теней. Тёмная слава о его могуществе была столь велика, что иногда за один лишь намек о его появлении альянс светлых, добрых божеств стирали с лица вселенной целые миры. Потому что порой даже одного мира, захваченного под их власть, было достаточно, чтобы развязать безжалостную войну на целый звездный сектор - и победить в ней.

Мастера тёмных искусств явились в мир Иссаи - слабый, неразвитый, не имеющий богов и образовавшийся естественным путем. И взяли его себе, превращая в плацдарм для собственных завоеваний. Небольшие племена полуразумных существ стали сырьем для мертвых легионов, леса и поля - источником энергии, а сама же Иссая…

Она плохо помнила, как и что с ней делали. Молодого духа пытали, резали на духовном уровне, и каким-то неизвестным ей самой образом превратили в настоящую, вполне себе могущественную богиню смерти, заодно сломав личность и превратив в покорную рабыню.

Дальнейшие её годы были простыми - участь безвольной постельной игрушки, оружия, и инструмента для экспериментов. Она не знала планов своих мучителей и не имела возможности сбежать - и ей оставалось лишь плыть по течению. Но однажды ей улыбнулась удача - в очередной войне мастер ордена, который был её хозяином, погиб, не справившись с неизвестным врагом. И она сумела сбежать прежде, чем контроль над оковами перехватил иной человек, и встала на сторону иных богов, что вели войну с древними мастерами смерти.

Боги проиграли ту войну, но она сумела сбежать, не привязанная к их пантеону. Её оставшаяся жизнь была посвящена мести - лишенная родного мира, одна скиталась по мирозданию, примыкая то к одному, то к другому Альянсу, участвуя в война против тех, кто её когда-то пленил. У неё не было друзей или соратников - бывшую рабыню или презирали, или не доверяли - настолько велик был страх перед могуществом ордена, который редко отпускает кого-то из своих оков. Последнюю битва, в которой она участвовала много лет назад, оказалась пирровой - окружающие её редкие соратники, что принимали её равной, погибли вместе с миром, который она помогала защищать. И потому она так и осталась в нём - одинокая, сломленная бывшая рабыня посреди мертвого мира, за которым она осталась присматривать, сама не зная почему - просто потому, что не знала, куда идти дальше, потому что в известных ей мирах больше не осталось следов её мучителей.

И спустя многие столетия после такого существования она и услышала мой зов. Её высокомерие и напускная важность была лишь привычной маской - и потому истинные эмоции она проявила лишь тогда, когда увидела среди моего ритуального круга знакомые знания. Знания её палачей… Но сам я в её глазах на мастера ордена даже близко не тянул - а значит, был или случайностью, или самоучкой, нашедшим древние знания.

Кто научил тебя этой магии?

Сам того не зная, выставляя себя защитником этого мира, я бил в самое глубинное, больное и слабое место, окончательно добивая и без того искалеченную, измученную личность. Потому что под всей это силой смерти и бравадой могущественного божества все еще пряталась маленькая, сломленная дриада, которая никому не хотела зла. И она сломалась, не желая больше сражаться, и позволила себя убить - хотя могла ещё сражаться и сражаться. Странное чувство - знать, победил не за счёт собственной силы решимости или мастерства, а лишь словами, сказанными лишь из отчаянно гордости, не рассчитывая на какой-либо эффект…

В её памяти было очень, очень много интересного. Но сегодня мне было не суждено это рассмотреть. Обеспокоенный голос Некса вновь выдернул меня из видений:

– Ты должен избавиться от этой силы, Отец. Она сожжет твою душу. Выбрось её, оставь её… Оно не стоит того.

Я открыл глаза, содрогаясь в конвульсиях от невероятной боли. Сознание расплывалось, дрожало как лист на ветру. Я словно горел в океане ядовитой кислоты - и одновременно чувствовал, что могу всё… Он был прав, и я чувствовал это. Не в силах смертного удержать такую силу - это под силу лишь богам. Но это чувство - чувство божественности, чувство абсолютной власти над миром, для человека вроде меня - оно было совершенным наркотиком.

И я просто не смог от него отказаться, даже зная, что это будет стоить мне смерти и забвения. Это чувства всемогущества было иллюзорным - разумом я понимал, что сгорая в агонии, я могу использовать лишь малую часть этой силы. И потому, зачерпнув из океана яда малую частичку божественности, и собрав в кулак остатки своей воли, словно молот, я сделал эту божественность частью своей души. А потом я сделал это ещё раз, и ещё раз, словно кузнец, который медленно, монотонно сплавляет маленький кусочек металла с другим, таким же…

Остатки моей души горели в агонии, умирая - и это превращалось в бесконечную пытку на скорость, где я подменял части самого себя раскаленным божественным металлом. Не знаю, сколько это продолжалось - я уже не слышал ни голоса Некса, и не чувствовал дыхания Тиала за своей спиной. Я просто поглощал и перековывал силу, в которой плавал - неспособный отказаться от неё.

А затем с мертвой, измученной столкновением могущественных сил земли поднялся совсем другой человек. Впрочем, человек ли?

– Улос. – хрипло выдавил я из себя одно слово.

Фигура в рваной, грязной мантии, изломанными, странными движениями подошла ко мне, поднимаясь из травы.

– Я здесь, милорд. – прошелестел слабый голос лича.

Пошатываясь, я шагнул вперед, хватая его за плечи. И выплеснул остатки божественности, что ядом добивали моё тело, прямо в него.

– Сделай эту силу… Частью своей души. Поглоти, сожри, и перекуй её. Иначе… Иначе она тебя сломает.

Тело мертвеца рухнуло на землю, содрогаясь в невозможной боли. В небесах всё ещё висели черные цепи, словно вопросительно ожидая моего решения. Может быть, Иссая и была права, когда говорила о пытках, что сопровождают этот ритуал…

Но я зашел слишком далеко, чтобы отказаться от силы, способной выдержать удары богов. И я замкнул цепи вновь, укрепив их божественной силой - делая крепче, чем когда-либо. Цепи потекли, исказились, вытянулись, обращаясь в неразрывные канаты - и возвращая мне бессмертие. И я с облегчением втянул в себя воздух, чувствуя, как заживают раны. Боль ушла, оставляя лишь пустоту внутри - и множество вопросов. На некоторые я знал ответы - а на некоторые мне ещё только предстояло их найти. Слегка склонив голову я прислушался к окружающему нас миру - и понял, что мы победили.

Тиал не хотел, чтобы я призывал богов в этот мир. Не хотел видеть новых богов и пытался остановить меня от этой ошибки. Мир равнодушно смотрел на мою гибель и не намеревался мне помогать, считая это достойным наказанием за то, что я пошел против него, наказанием за боль, что я принес ему.

Но всё изменилось, когда я привел сюда иных его детей. Людей, что, в отличие от меня, были плотью от плоти этого мира. Легенд, что были частью его истории - столь важной, что ему казалось неестественным, неправильным оставить их умирать. И когда они пошли против меня - ослушались моего приказа - он понял, что они отнюдь не являются моим бессловесными рабами. И потому он помог мне - не для того, чтобы жил я, а для того, чтобы жили они…

Быть может, приведи я сюда обычных солдат, чья роль в истории мала и незаметна - и душа мира позволила бы им умереть. Но чутье Итема оказалось правильным - пусть и не так, как я думал. Человек и в самом деле не может пережить божественную силу, даже самый тренированный… Но что если ему помогает сам окружающий его мир?

Я подошел к лежащим без сознания бессмертным, и пнул Солана ногой - как самого младшего и недостаточно верного. А затем громко заговорил:

– Поднимайтесь, лежебоки. Ваша служба только начинается. Мы победили.

Ответом мне было несколько синхронных стонов.

– Я чувствую себя так, словно меня заездила ночью целая сотня женщин, а потом меня долго пинали коваными латными ботинками их мужья. – закряхтел Колн, тяжело поднимаясь. – Я слишком стар для этого.

– Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь эти чувства. Но теперь ты бессмертный, и не можешь умереть, так что можешь возвращаться к семье.

Старый рыцарь откинулся обратно на землю.

– Спасибо, брат, но я ещё полежу.

Они поднялись вскоре - вялые, потрепанные, грязные, но живые. И я почувствовал необходимость сказать что-то. Окинув взглядом разорванную, мертвую землю, что была полем боя, я негромко произнес:

– Многие пали перед лицом смерти. Демоны и боги, маги и короли… Но не вы. Не сегодня. Запомните это чувство - и вспоминайте его каждый раз, когда будете стоять на краю. И тогда никто и ничто не сможет вас победить.

Я снял с себя шлем - или, вернее, его остатки. Искореженные, словно изъеденные кислотой… И бросил его на землю, ощущая ветер на слипшихся от пота волосах.

– Выходит… Это всё? Мы теперь можем жить вечно? – неуверенно спросила Киана.

Я ненадолго задумался, припоминая ощущения, что вкладывал в молнию божественной силы. И выдал описание:

– Каждый из вас получил солидную порцию божественности. Она не всесильна и не делает вас богами, но наделяется невероятно, вариативной, концептуальной живучестью. Не совсем регенерация в её классическом понимании, но работать будет схожим образом. Вы не будете стареть, не умрете от случайных ран, и можете спокойно пережить даже три десятка смертельных для обычного человека ранений, не прилагая особых усилий. Возможно, со временем энергия ослабнет или выветриться. А может быть и нет. Проверить это можно, лишь прожив несколько столетий. Злоупотреблять этой возможностью не рекомендую, но сомневаюсь, что кто-то кроме богов сумеет вас убить при активном сопротивлении этой попыткой. Восстановиться, по идее, вы сможете даже если от вас осталась одна фаланга пальца, и даже меньше, но прыгать в мощную кислоту или вулкан не рекомендую - не уверен, как поведет себя подобной бессмертие при полном уничтожении тела, всё, же вы не духи, а люди. В остальном же… Развлекайтесь. Кто-нибудь хочет проверить бессмертие?

– Я первый. – решительно ухмыльнулся Роланд. – Но если я помру, пообещай, что сделаешь меня рыцарем смерти. Я ещё слишком мало подвигов совершил, чтобы так просто уйти!

– Договорились. – хмыкнул я. – Проткни себе сердце.

Это позер демонстративно, словно хвастаясь, подкинул кинжал в воздухе, перехватывая его поудобнее - и, хекнув, ударил себя в грудь. Да, графа не изменила даже схватка со смертью…

Остальные с живым интересом уставились на так и оставшегося стоять Роланда. Граф же замер, прислушиваясь к себе.

– Странное чувство. – наконец, выдал вердикт он. – По всем признакам я должен медленно умирать, потому что устал, и сил зарастить такую рану мне сейчас не хватит. Сердце не работает, кровь не качает… Но я всё ещё живой и могу активно двигаться, словно бы меня питает какая-то странная, иная сила.

– Так и должно быть. – кивнул я. – По идее, ты и на сломанных ногах бегать можешь, и двигаться, даже превращенный в фарш. Полагаю, в некотором роде ты можешь это контролировать, и притвориться мертвым, например, при случае. Так же, весьма вероятно, может получиться изменить внешность при необходимости - срезать лицо и вырастить несколько иноё и в таком духе. Вообщем, думаю, в ограниченных масштабах можно менять физиологию.

Герцог Таслиниус бросил веселый взгляд на Шеридана.

– Ну, наконец-то и на твоей улице настал праздник. – задумчиво протянул аристократ. – Теперь тебе не надо компенсировать маленький размер военными победами.

Шеридан аж покраснел, надувшись. А потом резко сдулся, рассмеявшись.

– Кто бы говорил. Всё знаю что именно у вас, красных, с женщинами беда, в отличие от нашего прекрасного севера.

– Прекрасного и холодного, в котором так удобно оправдывать съеживанием от холода некоторые вещи…

Два герцога переглянулись и расхохотались, как старые друзья.

– А теперь слушайте назначения. – улыбнувшись, я собрал на себе общее внимание. – Колн - ты теперь наместник Ренегона. В мой отсутствие или занятость - будешь верховной властью центра.

Старый рыцарь кисло на меня посмотрел.

– Как будто мне и так заняться нечем.

– У тебя семья большая, вот и привлекая к управлению и не жалуйся. – отрезал я. – Будешь жаловаться - дополнительно поженим тебя на десятке дочерей самых знатных родов Ренегона, будешь столпом… Столпом, вообщем.

На лице магистра отразился натуральный ужас:

– На этих стервах? Не надо!

– Таслиниус, Шеридан - на вас Палеотра и Ганатра соответственно.

Герцоги кивнули - иного и не ожидалось.

– Эрих, на тебе Аурелион. Вскоре к долине ветров сопротивление будет пытаться стянуть войска, твоя задача - максимально проредить их.

Черный рыцарь хищно усмехнулся.

– Дойдут немногие.

– Солан, ты назначен наместником Бингла. Ближайшая задача - обеспечить стабильные поставки зелий. Работать будешь с Улосом по этому направлению.

Бывший рыцарь альянса со вздохом кивнул.

– Роланд - на тебе Арс. Киана - берешь себе Лиссею. Она сейчас в подвешенном состоянии, поэтому пока побудешь со мной.

Граф Роланд закатил глаза:

– Вот, долгие лета верой и правдой служишь своему королю, сражаешься во всех битвах… А в награду получаешь ссылку в холодные северные горы. А кто-то годами прогуливает работу и получает во владение прекрасные приморские пляжи просто за красивые глаза. Жизнь несправедлива, а реальность полна боли и разочарований!

– Завидуй молча. – фыркнула Киана.

– Можешь поменяться с Соланом, если хочешь. – пожал плечами я. – В остальном… Для всех вас у меня будет ещё один, тяжелый, почти невыполнимый приказ.

Будущие наместники подобрались, посерьезнев.

– Вашей главной задачей будет сделать людей на землях, которыми вы будете управлять - счастливыми. – спокойно приказал я. – Понимаю, это тяжело, и почти нереализуемо… Но таковы мой приказ. А теперь идите - у нас всех ещё немало дел.

Я не стал давать объяснений - пусть каждый подумает то, что сочтет нужным. Но в моих истинных мотивах не было и грамма милосердия. Счастливыми людьми просто проще управлять… Даже если это иллюзия счастья. Отойдя в сторону, я поднял изломанное, перекрученное тело лича, что находился без сознания, бережно отнес его подальше от поля боя - под тень чудом уцелевших деревьев.

Забавное дело - я и не думал, что высшая нежить в принципе может терять сознание. Он не пришел в себя даже к вечеру - но и не умирал. Магия немертвого бурлила странными, нетипичными всполохами - и мне оставалось лишь надеяться, что мой верный ученик переживет силу, что я ему дал.

Эта ночь оказалась невероятно чистой - словно сам воздух в атмосфере развеялся вместе с тучами, и на темные небеса высыпало мириады далеких звезд. Я смотрел на них с вопросами, медленно перебирая в памяти воспоминания богини смерти - и то, что она знала о древнем ордене, что когда-то сделал её таковой.

Из этих воспоминаний следовало, что по меркам ордена я тянул максимум на младшего ученика. В памяти Иссаи было событие, когда один из старших учеников её Хозяина получил титул мастера - и ради этого он в одиночку завоевал и уничтожил цивилизацию, освоившую три мира. Нет, вероятно, я и сам мог завоевать целый мир, даже развитый техногенный - но тот ученик завоевал техномагическую цивилизацию, что освоила ближний космос, и сделал пригодными для жизни две ближайшие планеты. Они умели создавать порталы между планетами, запускать ракеты на орбиту, и даже имели внутрисистемный космический флот… И пали от руки одного старшего ученика, несмотря на всю свою систему, силу, и миллиарды населения. И потому я смотрел на звезды, и не мог отделаться от вопросов…

Кто вы, ходящие меж звездами? Могущественные и безжалостные настолько, что способны делать богов - рабами? Способные сокрушить не миры - но даже целые звездные сектора. Иссая помнила, как однажды её мастер, вместе с несколькими другими, проводил какой-то темный ритуал - где она была просто безвольным накопителем энергии - а итогом этого ритуала был темный взрыв звезды, какая-то анти-сверхновая, стеревшая жизнь в целом звездном секторе, если не больше.

На ум рванулось имя древнейшей организации, всплывшее из глубин поглощенной памяти - и, слегка покрутив его в своем разуме я безжалостно уничтожил его, навсегда стирая из собственной памяти. Слишком опасным это имя, чтобы произносить и помнить его. Слишком многие ненавидели его на просторах вселенной. Но, несмотря на это, я понял, чего хочу. Я хочу вступить в этот клуб…

Мастера смерти имели странную организацию, и был весьма распределенной структурой. У них почти не было обязанностей - каждый, казалось, делал что хотел или когда хотел. Из памяти Иссаи следовало, что они имел очень длинную и протяженную сеть разнообразных убежищ в разных уголках вселенных - куда имели доступ только они сами. Как таковых правил внутреннего распорядка бывшая рабыня не знал, но я вывел для себя пару принципов, которые они, похоже, использовали - не причинять вреда своим и вести равный раздел добычи при совместных делах. В остальном, похоже, каждый мог вести свои собственные войны и заниматься своими делами… Может быть потому, что могущественные повелители темных искусств просто не любили, когда им кто-то мешает?

Циничные, желчные обманщики и массовые убийцы, темные лорды и уничтожители миров - они делали что хотели и когда хотели, и не считались ни с чьим мнение, даже если то были собственные коллеги. У меня создавалось впечатление что их организация создана просто для того, чтобы их самих не поубивали всех - удобно иметь под рукой согласных на всё массовых убийц, готовых прикрыть тебе спину в случае столкновения со слишком могучей цивилизацией, которую сложно уничтожить одному.

Я бы вписался туда идеально. Никаких обязанностей, множество возможностей, доступ к рынку темнейших знаний вселенной - и никакого осуждения за любые преступления против вселенной. Могу понять, почему им удавалось набирать рекрутов, и почему их так ненавидели и боялись…

Вспышка смерти от уничтоженного воспоминания, кажется, заставила лежащего рядом лича зашевелиться и прийти в себя.

– Ты справился? – негромко спросил я, глядя на то, как темные небеса медленно начинают озаряться светом прибывающего солнца.

– Да, милорд. – Сел рядом Улос, хрустнув шеей. – Хотя не скажу, что это было приятно… Это действительно было необходимо?

– Время покажет. – легко признался в незнании я. – Видишь ли чём дело… То, что получили мы сегодня сильно отличается от того, что получили будущие наместники моих королевств. Она получили бессмертие, сотканное из божественности… А мы с тобой - источник божественной силы.

– Источник? – удивленно переспросил старик.

– Да. – кивнул я. – Своего рода магическое ядро, что будет служить источником. Разумеется, моя сила не чета могуществу Иссаи… А ты и вовсе получил крохотное ядрышко из остатков. Но даже так - я думаю, это очень и очень много. Смотри.

Я взмахнул рукой, потянувшись к ядру божественной силы в душе - и небольшой росток травы передо мной затрепетал, вытягиваясь и становясь странным, фиолетовым цветком с алым стеблем.

– Божественная сила позволяет напрямую изменять реальность. – спокойно ответил я. – Своего рода высшая магия, ключик к мирозданию. Я пока ещё не слишком хорошо научился ею управлять… Но даже то, что есть - уже поражает. Думаю, я примерно понял как работает магия крылатых - они добавляют частичку этой силы в свою, классическую магию, тем самым немного искажая законы мироздания - но даже такая, маленькая кроха божественности делает их самыми могущественными боевыми магами в мире. Поэтому они и смогли меня победить.

– Выходит, мы теперь полубоги? – задумчиво произнес Улос. – Раз получили божественную силу.

Я рассмеялся.

– Скорее четверть-боги. Или одна восьмая боги… Нет, думаю, до настоящих богов нам очень и очень далеко. Но вплетая полученную частичку божественности в свою магию - мы можем превзойти даже самых могущественных смертных чародеев. Впрочем, мы можем использовать её и отдельно - и тогда, например, можно совершать натуральные небольшие чудеса. Прямая манипуляция реальностью, если хочешь. Лишь бы хватило силы…

Старик долго молчал, обдумывая всё, и, кажется, ощупывал собственную душу, пытаясь понять изменения. А затем вздохнул:

– Пожалуй, это великий дар… Но пока мне тяжело понять, как его использовать.

– Это придёт со временем. Не волнуйся на этот счёт. Вперед вечность.

– Что вообще такое божественность? – тихо спросил мой ученик.

– Сложно описать словами. – ненадолго задумался я. – Это высшая, чистейшая сверхсконцентрированная магия, и одновременно живое воплощение концепции. Стихия бытия, или части бытия, если можно так выразиться. Настоящий бог - это, в некотором роде, олицетворение какого-то аспекта мироздания. И в рамках этого аспекта его сила позволят изменять реальность - согласно его воле и взгляду на мир.

– И какими же богами это делает нас? Какой концепт воплощает наша сила? – задумался старый слуга. – Мы убили богиню смерти, и, фактически, поглотили её силу. Выходит, мы стали первым богами смерти нашего мира?

Я поднялся и встал, подставляя лицо первым лучам восходящего солнца.

– Нет. Здесь и сейчас, мы бросили вызов самой смерти - и победили её. Показали целому миру - что даже смерть может быть побеждена. И потому мы с тобой, друг мой, воплощаем концепт того, что даже смерть можно победить. Это - олицетворение бессмертия.